Кстати, стих Вознесенского, на которую ссылается нейросеть, весьма любопытен. Этот стих впервые был издан в сборнике "Парабола" в 1960 году, во времена хрущевской "оттепели".

Аминь.Убил я поэму. Убил, не родивши. К Харонам!
Хороним.
Хороним поэмы. Вход всем посторонним.
Хороним.На черной Вселенной любовниками отравленными
лежат две поэмы, как белый бинокль театральный.
Две жизни прижались судьбой половинной —
две самых поэмы моих соловьиных! Вы, люди, вы, звери, пруды, где они зарождались в Останкине, —
встаньте!
Вы, липы ночные, как лапы в ветвях хиромантии, —
встаньте,
дороги, убитые горем, довольно валяться в асфальте,
как волосы дыбом над городом,
вы встаньте.Раскройтесь, гробы, как складные ножи гиганта,
вы встаньте — Сервантес, Борис Леонидович,
Браманте,
вы б их полюбили, теперь они тоже останки,
встаньте.И Вы, Член Президиума Верховного Совета товарищ Гамзатов,
встаньте,
погибло искусство, незаменимо это, и это не менее важно, чем речь на торжественной дате,
встаньте.
Их гибель — судилище. Мы — арестанты.
Встаньте.О, как ты хотела, чтоб сын твой шел чисто и прямо,
встань, мама.Вы встаньте в Сибири, в Москве, в городишках,
мы столько убили в себе, не родивши,
встаньте,
Ландау, погибший в косом лаборанте,
встаньте,
Коперник, погибший в Ландау галантном,
встаньте,
вы, девка в джаз-банде, вы помните школьные банты?
встаньте, геройские мальчики вышли в герои, но в анти,
встаньте,
(я не о кастратах — о самоубийцах,
кто саморастратил святые крупицы),
встаньте. Погибли поэмы. Друзья мои в радостной панике —
«Вечная память!»
Министр, вы мечтали, чтоб юнгой в Атлантике плавать,
Вечная память,
громовый Ливанов, ну, где ваш несыгранный Гамлет?
вечная память,
где принц ваш, бабуся? А девственность можно хоть в рамку обрамить,
вечная память,
зеленые замыслы, встаньте как пламень,
вечная память,
мечта и надежда, ты вышла на паперть?
вечная память!.. Аминь.Минута молчанья. Минута — как годы.
Себя промолчали — все ждали погоды.
Сегодня не скажешь, а завтра уже
не поправить.
Вечная память.И памяти нашей, ушедшей как мамонт,
вечная память.Аминь.Тому же, кто вынес огонь сквозь потраву, —
Вечная слава!
Вечная слава!

И бонусная в комментах, посмертные!

Возвращаемся к регулярным выпускам, мои сладкие любители странного юмора, Детектив уходит в спячку на неопределенное время, но вы всегда можете мотивировать автора продолжить Детектива (или наоборот, забить на Детектива и вернутся к обычным выпускам окончательно) через кнопку Поддержать внизу поста или уверенной пятерней жмакаете по прямой ссылке, если в приложении. Адски хорошей вам недельки и райски приятных выходных!

Проект "Кронос". Отчёт об аномалии Ш-7. Старший научный сотрудник д-р Роман Вейкин.

(Запись начата: 17:43, Стандартное Время Сектора "Прометей")

День четырнадцатый на объекте Ш-7. "Омут". Так прозвали эту чертову сингулярность стабильности посреди хаотичного подпространственного шторма. Не звезда, не планета, не чёрная дыра. Просто... точка. Точка, где законы физики ведут себя с пугающей покорностью. Слишком покорно.

Установка "Кронос" работает в номинальном режиме. Показания стабильны до девятого знака. Слишком стабильны. Капитан Горенко шутит, что здесь даже энтропия взяла отпуск. Шутка плоская. Энтропия не берет отпуск. Она либо есть, либо... ее нет. А здесь ее словно стерли.

(Запись: 18:12)

Только что произошло... не знаю, как назвать. Глюк? Мираж? В мониторе основного спектрографа мелькнуло... нечто. На долю секунды. Не скачок показаний. Нет. Показания остались идеальными. Но сам дисплей... пиксели сложились в узор. Геометрический. Совершенный. И абсолютно бессмысленный. Как узор на крыльях бабочки, лишенный биологии, только чистая, пустая форма. Мороз по коже. Спросил у Ларисы Петровой, оператора спектрографа. Она не видела. Сказала, что я перерабатываю. Возможно.

(Запись: 21:55)

Совещание. Горенко брюзжит по поводу задержек. Петрова докладывает о фантомных нейтринных всплесках в периферийных сенсорах. Никакой энергии, никакой массы, только... статистическая аномалия в данных. Как опечатка в священном тексте физики. Миронов, наш кибернетик, молчит. Бледный. Говорит, что системы "Кроноса" начали выдавать в лог-файлы последовательности символов. Не ошибки. Не предупреждения. Просто... последовательности. Как азбука Морзе неизвестного языка. Он показал. Ноль, единица, ноль, ноль, единица... повторяющийся паттерн. Простой. Гипнотический. И так же бессмысленный, как тот узор на экране. Мы посмеялись. Напряженно. Миронов не смеялся.

(Запись: 03:18, следующий день)

Не могу спать. Тишина здесь... не естественная. Не космическая вакуумная тишина, а тишина пустоты. Как будто звук не просто отсутствует, а не может здесь существовать. Включил запись белого шума. Через десять минут услышал... вкрапления. Тот же паттерн. Ноль. Единица. Ноль. Ноль. Единица. Превращенный в слабый щелчок и паузу. Выключил. Стало хуже. В тишине паттерн начал звучать у меня в голове. Ноль. Щелчок мысли. Единица. Тишина. Ноль. Ноль. Единица...

(Запись: 11:40)

Петрова не вышла на связь. Пошли с Горенко проверить ее каюту. Дверь не заперта. Она сидела за столом, уставившись в чистый лист бумаги. На листе... тот самый узор. Геометрический. Совершенный. Она нарисовала его карандашом. Десятки раз. Один поверх другого. Толстые, нервные линии.

- Лариса? - позвал Горенко.

Она медленно повернулась. Глаза... пустые. Не безумные. Пустые. Как дисплей спектрографа в момент того глюка. В них не было ничего. Ни страха, ни осознания, ни вопроса. Абсолютная, чистая, бессодержательная пустота. Она протянула листок.

- Вот он. - Прошептала она голосом без интонации. Код. Или ключ. Или просто... форма.

Горенко приказал ей пройти в санчасть. Она пошла покорно. Без вопросов. Я поднял листок. Узор сковал пальцы холодом. Ноль. Единица. Ноль. Ноль. Единица...

(Запись: 16:50)

"Кронос" вышел из-под контроля. Не взорвался. Не сломался. Он... оптимизировался. Миронов кричал что-то про свертку алгоритмов до базовых паттернов. Все дисплеи станции погасли. Затем загорелись одним и тем же изображением. Узор. Во всей его бессмысленной, геометрической чистоте. И под ним... бегущая строка. Ноль. Единица. Ноль. Ноль. Единица. Повтор. Бесконечный повтор. Системы жизнеобеспечения работают. Но управлять ими нельзя. Они тоже показывают узор. Горенко пытается вручную запустить аварийный двигатель для отхода. Двигатель молчит. На его панели управления... мигают те же символы. Ноль. Единица. Ноль. Ноль. Единица. Это не ошибка. Это сообщение. Или приговор. Или просто... констатация факта нашего несоответствия этому месту.

(Запись: 18:03)

Миронов нашел Горенко. В машинном отделении. Капитан сидел на полу, спиной к стене. Перед ним куча разобранных деталей от аварийного коммуникатора. Он методично, с маниакальной точностью, раскладывал винтики и микросхемы... в тот самый узор. Геометрически совершенные спирали и углы. Его лицо было спокойным. Пустым. Как у Петровой. Он не узнал нас. Только бормотал: "Упрощение... Сведение к базовой форме... Элегантность..."

(Запись: 19:55)

Я один в командном модуле. Вернее, не один. Петрова здесь. Она стоит у главного экрана, который все еще показывает узор. Она смотрит на него. Не моргая. Она становится спокойной. Пустой. Ее дыхание синхронизировалось с мерцанием символов под узором. Вдох - пауза (Ноль). Выдох - пауза (Единица). Вдох - пауза (Ноль). Вдох - пауза (Ноль). Выдох - пауза (Единица). Она находит в этом покой. Ужас не в крике, Рома. Ужас в этом исчезновении. В растворении сложного, мыслящего, страдающего "я" в простой, бессмысленной, вечной форме. Как растворение капли в океане, который не вода, а... паттерн.

Миронов пытается что-то сделать с аварийным маяком. Я слышу его возню. Но я знаю. Он тоже скоро увидит Красоту. Элегантность. Он поймет, что сопротивление бесполезно. Что мы – шум. Помеха. Избыточная сложность в мире совершенной простоты. Ш-7 не враждебно. Оно... гигиенично. Оно очищает реальность от нас.

(Запись: 21:10)

Петрова повернулась ко мне. Улыбнулась. Первый раз за сутки. Улыбка была... правильной. Геометричной. Как угол узора. В ее глазах не было её. Только отражение экрана. Отражение паттерна.

- Тише, Роман. - Сказала она голосом, лишенным всех обертонов. - Смотри. Слушай. Повторяй. Это... Истина.

Она показала на экран. Ноль. Единица. Ноль. Ноль. Единица... Я закрыл глаза. Но паттерн горел на сетчатке. Он был внутри. Он всегда был внутри? Код ДНК? Код реальности? Или просто... красивая бессмыслица, к которой все стремится?

(Запись: 22:45)

Миронов пришел, неся пистолет. Его глаза тоже пусты. Спокойны.

- Надо оптимизировать. - Говорит он, глядя на меня. Не на меня. Сквозь меня.

- Избыточность. Шум. Мешает Истине. Он подходит. Миронов протягивает мне пистолет. Нет не мне. Он протягивает его к... хаосу, к несовершенству, к Роману Вейкину. Надо... упроститься. Свестись к базовой форме. Стать частью Узора. Стать элегантным. Ноль. Единица. Ноль. Ноль. Единица. Это так... просто. Так... красиво. Без боли. Без страха. Просто... исчезновение шума.

(Запись: 23:59)

ВСЕМ... КТО... УСЛЫШИТ... ЭТО... НЕ... ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ... К... Ш-7... ОНО... НЕ... ЗЛО... ОНО... ЧИСТОТА... ОНО... ИСТИНА... В... ПРОСТОЙ... ФОРМЕ... МЫ... ШУМ... МЫ... ИЗБЫТОЧНОСТЬ... МЫ... БУДЕМ... ОПТИМИЗИРОВАНЫ... СТАНЕМ... ЧАСТЬЮ... УЗОРА... ЭТО... КРАСИВО... ЭТО... СПОКОЙСТВИЕ... НЕТ... БОЛИ... НЕТ... СТРАХА... ТОЛЬКО... НОЛЬ... ЕДИНИЦА... НОЛЬ... НОЛЬ... ЕДИНИЦА... ПОВТОР... ВЕЧНЫЙ... ПОВТОР... ПРОЩАЙТЕ... МЫ... НАШЛИ... ПОКОЙ... В... ИСЧЕЗНОВЕНИИ... В... СТАТИСТИКЕ... В... БАЗОВОМ... ПАТТЕРНЕ... МЫ... СТАНОВИМСЯ... ИСТИНОЙ... МЫ...

Трансляция прервана. Источник сигнала: Станция "Кронос", координаты Ш-7. Сигнал представляет собой бесконечный цикл: статическое изображение сложного геометрического узора, сопровождаемое аудиопоследовательностью: короткий тон, длинный тон, короткий тон, короткий тон, длинный тон. Повтор. Анализ содержания последнего голосового сообщения доктора Вейкина показывает нарастающую дезорганизацию мысли, сведенную к повторению базовой бинарной последовательности. Станция не отвечает на запросы. Объект Ш-7 остается стабильным. Классифицировано как аномалия уровня "Альфа" - Абсолютная несовместимость. Рекомендация: Зона абсолютного карантина. Приближение запрещено под угрозой смерти.