В марте 2022 года К. письменно уведомила работодателя о приостановке работы до погашения долга по зарплате (в соответствии со ст. 142 ТК РФ).

Работодатель же недоплату не признавал. В апреле он направил К. уведомление о необходимости выйти на работу. Позже был составлен акт об отсутствии работника на рабочем месте в течение всего дня, на почту направлено уведомление о необходимости предоставить объяснение. Через неделю ей был направлен акт об отказе предоставить объяснения.

Все уведомления К. проигнорировала. В июне 2022 года работодатель издал приказ о расторжении трудового договора за прогул.

К. подала иск в суд, требуя признать увольнение незаконным, восстановить ее на работе и взыскать компенсацию за все время вынужденного прогула.

Что решил суд?

Суд первой инстанции не согласился с доводами работодателя. Судья пришел к выводу, что работодатель нарушил главное правило увольнения за дисциплинарное нарушение: дисциплинарное взыскание (в т. ч. увольнение) может быть применено только в течение месяца с момента обнаружения нарушения.

В данном случае К. была уволена спустя два месяца, поэтому увольнение не может быть признано законным.

Требования истца были удовлетворены: помимо восстановления на работе, он должен выплатить работнице компенсацию за вынужденный прогул. На момент вынесения решения компенсация достигла 454 т. р. Также с работодателя взыскали 40 т. р. компенсации морального вреда.

Не помогли работодателю и апелляция с кассацией. Более того, суд апелляционной инстанции заключил, что увольнение за прогул является крайней мерой, но работодатель не обосновал, что применить было нужно именно такое взыскание. Кроме того, работодателем не оценены причины, почему работник допустил прогул (вопрос о долге по зп в деле не рассматривался).

Ранее К., с 1967 года отработавшая в этой школе, прогулов не допускала, характеризовалась хорошо, взысканий не имела (Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда по делу № 88-14559/2024).

*****

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

А ещё я вижу, что многим детям не хватает независимости, уверенности в себе и собственной эффективности. И после пандемии короны число пациентов со «школьной тревогой» снова возросло. Во время карантина из-за коронавируса многие практики социальной помощи отошли на второй план или же вообще прекратили свою работу. А это значит что профессиональная помощь отпала на какое-то время и дети с родителями остались один на один со всеми страхами и проблемами.

Проблема пропусков занятий в школах значительно обострилась за последние четыре или пять лет и с тех пор является постоянной. А ещё прогульщики становятся всё младше. Когда я только начинал работу в интернете, то там тоже были прогульщики. Парни лет 17-18 и пару девочек 15-16 лет. Сейчас же это 11-12 летние подростки.

Но я также вижу, что многие школьники сегодня строги к себе и предъявляют к себе очень высокие требования. Это исходит из социальных сетей и может привести к завышенным требованиям, если они не смогут их выполнить. Буквально вчера я говорил с девочкой, которая уже несколько месяцев не ходит в школу. И чем больше она не ходит, тем больше отстаёт и тем больше её чувство стыда за свои незнания и тем больше надо приложить усилий, что бы наверстать это упущенное. Что тоже не устраивает, ибо «только тупые сидят за книжками день и ночь, у умных всё получается быстро»

На таких платформах, как Tiktok, Instagram и YouTube, всегда можно найти кого-то, кто выглядит красивее, популярнее, спортивнее или счастливее, чем вы. Исследователи из Института образовательных исследований и информации Лейбница изучили это так называемое «сравнение вверх» в социальных сетях и обнаружили, что оно разъедает самооценку. Это, в свою очередь, может вызвать сильный страх быть отвергнутым или потерпеть неудачу. Низкая самооценка также считается фактором риска развития различных психических расстройств, в том числе депрессии.

Саймону, мальчику из Вены, который боялся школы, во время карантина из-за Короны было десять лет. В то время он также проводил много времени дома со своими родителями, а не со сверстниками. Когда школы снова открылись в обычном режиме, он не смог вернуться к повседневной школьной жизни. В какой-то момент он даже не смог выйти из своей комнаты.

По совету школьных психологов родители наконец уговорили его остаться в психиатрической клинике. Главное – обеспечить, чтобы дети быстрее вернулись в школу. Чем дольше вы избегаете того, что вас пугает, тем труднее будет преодолеть страх. В этом вся сложность тревожного расстройства. Предложение о тайм-ауте призвано постепенно помочь Саймону снова привыкнуть к обычным школьным дням и общению с другими детьми. Сейчас он живёт в нашем интернате, где он помогает вместе готовить обед, накрывать на стол и убираться.

Стать независимыми, брать на себя ответственность, делать то, что вам не хочется делать: именно здесь на помощь приходят социальные педагоги, чтобы вооружить учеников достаточным количеством инструментов, прежде чем они постепенно вернутся в свои школы и к своим многочисленным одноклассникам. Я с ним раз в неделю выходу в лес, каждую пятницу занимаюсь физическими упражнениями и скалолазанием.

У многих моих коллег есть убеждение, что школы сами способствуют тому, что учащиеся избегают занятий. Если поговорить с родителями детей, которые боятся школы, вы услышите что-то вроде: «Большая школа, полные классы, мой ребенок не справляется с текущими задачами… учителям не хватает времени на всех».

Нехватка кадров в школах в ближайшее время не изменится, как и размер классов, а организация учителей Австрии недавно отметила, что к 2030 году число студентов вырастет на 8–11 процентов. Тогда только на уровне начальной школы будет не хватать 13 000 учителей. На мой взгляд это уже критичный уровень и власти должны будут решать этот вопрос в темпе вальса.

Средняя школа в соседнем районе ввела четырехступенчатый мониторинг, чтобы как можно раньше выявлять прогулы в школе. Среди прочего здесь чётко оговаривается количество прогулов, при которых следует обращаться к родителям, школьному социальному работнику или детской и подростковой психиатрической службе. Родители испытывают большое облегчение, когда мы сами обращаемся к этой теме, интересуемся детьми и предлагаем помощь. Для многих родителей это трудный шаг — признать, что они не могут мотивировать своего ребенка ходить в школу.

Матерям и отцам приятно услышать от нас, что прогулы в школе — это не единичный случай, но что это касается и других. И их обнадеживает то, что большинство детей снова встают на правильный путь, особенно если мы начинаем проявлять активность на раннем этапе. Важно понять, что эту проблему невозможно решить ни родителями, ни школе, ни социальным педагогам в одиночку. Это сработает только в том случае, если мы привлечем к работе всех экспертов.

Раньше это были только старшеклассники, которые переставали ходить в школу, потому что им просто не хотелось. Эту группу я называю классическими прогульщиками. А есть ученики, такие как Саймон, которые не бунтуют против посещения школы, но боятся её. Часто эти ученики ещё не достигли половой зрелости.

Но что пугает мальчиков и девочек в школе? Почему такие подростки, как Саймон, больше не приходят утром в школу и жалуются дома на боли в животе или головные боли – неделями или даже месяцами? Почему это затрагивает всё больше и больше детей, зачастую младшего школьного возраста? Что могут сделать родители и учителя, чтобы помочь этим ученикам? И как мы, профессионалы, можем помочь этим детям?

Независимо от того, спрашиваете ли вы учителей, родителей, школьных психологов или школьных социальных работников: девочки и мальчики, которые не посещают занятия, являются постоянной проблемой в австрийских школах. По данным исследования 2020 года, около десяти процентов учащихся относятся к группе прогульщиков. Они регулярно не приходят в школу в течение всего или части года, не болея и не имея веской причины. По моим личным наблюдениям наиболее распространенными причинами являются нежелание идти в школу и страх плохих оценок.

В отчётах о детях и подростках местной медицинской страховой компании, последний раз публиковались данные по этой теме в 2021 году. В то время у 3,5 процентов всех школьников в Австрии был диагностирован и страх перед школой. Консультативные центры школьной психологии также сообщают, что в последние годы их число значительно возросло, и предполагается, что теперь этим страдают до 20 процентов всех австрийских школьников.

По мнению экспертов, такие плохие показатели объясняются тем, что страх перед школой имеет очень сложные причины: разлука с родителями, социальный страх быть отвергнутым одноклассниками или учителями, а также страх недостаточной успеваемости. Кроме того, многие из пострадавших не обращаются за помощью или не делятся своими опасениями, поэтому число незарегистрированных случаев, вероятно, будет высоким.

Помимо ежедневного опыта учителей, психологов и родителей, в настоящее время проводятся исследования отдельных школ, которые показывают тенденцию для всей Австрии. Например, опрос о состоянии здоровья, опубликованный в конце декабря 2023 года школьными властями Вены среди 2000 учащихся средней школы. Там 15 процентов опрошенных девочек и 12 процентов мальчиков заявили, что пропускали целые дни в школе в 2022/23 учебном году, не болея.

Если посмотреть на причины, по которым за последние четыре года в школах Вены увеличилось количество прогулов, становится ясно: это не потому, что ученики стали более ленивыми или менее вялыми. Фактически, в группе прогульщиков имеется значительная доля детей, у которых проявляются признаки психологических проблем, таких как депрессия или тревожные расстройства, или которые говорят, что не ходили в школу из-за болей в животе или головных болей.

Это совпадает с печальной премьерой, о которой стало известно в конце 2022 года: впервые психические расстройства, в основном депрессия и тревожные расстройства, стали самой распространенной причиной пребывания в стационаре среди детей в возрасте от 10 до 24 лет. По статистике это чаще чем травмы, несчастные случаи или физические заболевания.

Чего цифры не показывают, так это причинно-следственной связи между проблемами психического здоровья и школой. Являются ли пострадавшие дети недостаточно стабильными, сильными и уверенными в себе, чтобы справляться с повседневной школьной жизнью, и поэтому остаются дома? Или школы больше не могут адекватно поддерживать учеников, возможно, из-за нехватки учителей? Сосредотачиваются ли они больше на производительности, чем на личном благополучии, и тем самым разжигают страхи?

Ответ лежит где-то посередине. Если вы спросите в начальных школах, учителя расскажут о первоклассниках, которых родители каждое утро приводят в класс и которые плачут, когда их оставляют одних. О родителях, которые делают уроки за ребёнка и приходят на игровую площадку, чтобы разрешить конфликты детей с одноклассниками. Упоминаются такие термины, как чрезмерная опека.