Невероятные кадры: самые первые выборы в госдуму
Выборы в Государственную думу. Член коллегии выборщиков князь Павел Долгоруков заполняет «избирательную записку», Москва, 1906 год.
Телеграм — История Веков
Выдержки из работы Александра Каревина “Русь нерусская: как зарождалась «рідна» мова”
Военный конфликт на украине породил множество споров о единстве и различии русского и украинского народов, одним из козырей антирусских укроблогеров является аргумент в пользу абсолютного различия между русским языком и украинской “мойвою”.
По данному вопросу наверняка есть масса лингвистических исследований, которые я не изучал и с точки зрения этой науки не владею доказательной базой. Но как любитель истории с удовольствием прочел работу А. Каревина, нашего с вами современника, уроженца русского города Киева, в которой через огромное количество цитат участников векового процесса становления мовы складывается однозначный вывод: украинская мова приобрела статус ридной мовы для миллионов украинцев только лишь благодаря созданию УССР и политике украинизации жителей этой некогда неотъемлемой части России.
Здесь я приведу наиболее заинтересовавшие меня отрывки из данной книги для популяризации фактов среди благодарных читателей.
Период Российской империи:
1.1 "Казаки (донские и запорожские) одно время объявляли себя особой «казацкой нацией» и отделялись, таким образом, от малорусских и великорусских крестьян (например, крестьян-малороссов малороссы-казаки презрительно именовали «гречкосіями» и, конечно, не собирались родниться с ними)“ - этот факт часто игнорируется украинофилами, утверждающими, будто их нэзалэжна республика берет свое начало от Запирижской сечи, которая будучи этнически не русской, а скорее тюркской культуры, все таки выбрала протектор русского царя, нежели иноверных османов или поляков.
1.2. “крупнейший чешский историк-славист, профессор Пражского университета Л.Нидерле (1865-1944) отмечал, что между малороссами и великороссами «столь много общих черт в истории, традиции, вере, языке и культуре, не говоря уже об общем происхождении, что с точки зрения стороннего и беспристрастного наблюдателя это только две части одного великого русского народа». (Вышеприведенное положение, содержащееся в чешском и французском изданиях книги профессора Нидерле «Обозрение современного славянства», таинственным образом исчезло из русского издания, осуществлённого в 1909 году Академией Наук. Либеральные академики готовы были идти на сокрытие истины, лишь бы не навредить своим «крестоносным» союзникам).”
1.3. “В свою очередь, немецкий учёный А.Геттнер подчёркивал, что русские «представляют собой один народ, но так же, как французы и немцы, распадаются на несколько ветвей». «Подобно тому, как есть разница между северными и южными французами или северными и южными немцами, так существует она между северо- и южнорусскими» (северорусскими А.Геттнер называл великороссов, южнорусскими — малороссов).”
1.4. “Как писал Владимир Ильич Ленин Инессе Арманд, солдат этот (малорусский крестьянин, родом из Воронежской губернии) «пробыл год в немецком плену (вообще там тьма ужасов) в лагере из 27000 чел. украинцев. Немцы составляют лагеря по нациям и всеми силами откалывают их от России; украинцам подослали ловких лекторов из Галиции». Однако, несмотря на все старания агитаторов, только 2 тыс. военнопленных согласились последовать за самостийническими лозунгами (причем большинство таких новоявленных самостийников просто стремились добиться улучшения условий своего содержания и забывали о самостийничестве сразу же по освобождении из лагеря). Остальные 25 тыс. человек «впадали в ярость при мысли об отделении от России». «Факт знаменательный! Не верить нельзя. 27000 — число большое. Год — срок большой. Условия для галицийской пропаганды — архиблагоприятные. И все же близость к великорусам брала верх!» — замечал Ленин.”
1.5. “Так, «национально сознательный» учитель черновицкой гимназии (в составе Австро-Венгрии) Шпойнаровский доносил начальству, что в письменных работах некоторые ученики употребляют запрещённые буквы «ы» и «ъ», неправильно произносят слова (например, говорят «мой» вместо «мій», «есть» вместо «є» и др.), пишут сочинения с примесью русских выражений, нелегально «учатся по-великорусски» и «не считают себя отдельным народом от великорусов». Доносы Шпойнаровского стали причиной исключения из гимназии пяти учеников и применения более мягких наказаний к ещё тридцати учащимся, но окончательно победить «москвофильство» педагогическая администрация не смогла.”
1.6. “ (В Австро-Венгерской Галиции) Были арестованы все русофильские элементы, известные еще в мирное время. Это должно было оградить нас также и от шпионажа, — вспоминал начальник разведовательного бюро австрийского Генерального штаба Макс Ронге. — Но эта зараза была распространена гораздо шире, чем мы предполагали. Уже первые вторжения русских в Галицию раскрыли нам глаза на положение дела. Русофилы, вплоть до бургомистров городов, скомпрометировали себя изменой и грабежом. Мы очутились перед враждебностью, которая не снилась даже пессимистам. Пришлось прибегнуть к таким же мероприятиям, как и в Боснии, — брать заложников, главным образом, волостных старост и православных священников”
1.7. “Наш Львов — русский, наш Галич — русский! Господи, слава Тебе, из миллионов русских сердец шлёт Тебе вся Русь свою щирую молитву, Боже великий, могучий Спаситель, объедини нас, як Ты один в трёх лицах, так Русь наша в своих частях одна будет во веки!» — писала газета американских галичан «Світ».”
1.8. “Отношения русской (военной) администрации (в период первой мировой войны) и населения Галиции были такими, что после войны галичане с тоской вспоминали о периоде российского владычества. «На сегодняшний день жалеют селяне о том, как говорят, времени, когда тут после российского наступления правили россияне, и как они говорят, это были наши люди» — доносил в 1919 году поставленный уже поляками староста Рава-Русского уезда польскому наместнику в Галиции.”
2. Период революции:
2.1. "Побеседовав с простыми украинцами, Винниченко (заместитель председателя верховной рады Украины) был поражён тем, «с каким презрением, злостью, с каким мстительным издевательством говорили они о Центральной Раде, о генеральных секретарях, об их политике. Но что было в этом действительно тяжёлое и страшное, так это то, что они вместе высмеивали и всё украинское: язык, песню, школу, газету, книгу украинскую».“
2.2. “Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем просто причудой, кривляньем нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. Буквально так, как если бы в одно прекрасное утро жители «Ватерканте» (побережье Северного моря в районе Гамбурга — Бремена, где население говорит на нижненемецком диалекте — Авт.) вслед за Фрицем Рейтером (известный литератор, писавший на нижненемецком диалекте — Авт.) захотели бы образовать новую нижненемецкую нацию и основать самостоятельное государство! И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение вплоть» и т. д. Первоначальной шутке они придали значимость, пока эта шутка не превратилась в самую серьезную реальность, впрочем не в серьезное национальное движение, которое, как и прежде не имеет корней, но в вывеску и знамя для собирания сил контрреволюции!” - публично издевалась над Ленины Роза Люксембург.
3. Период УССР:
3.1. “После разгрома деникинцев и прочного установления в городе советской власти, в гимназию пришел приказ: украинизироваться. «Родительский комитет высказался единогласно против украинизации. Члены комитета указали между прочим на то, что они считают русский язык своим и что даже нет учебников, написанных на «украинском» языке. Вскоре был получен вторичный приказ украинизировать школу и был прислан ящик с учебниками, напечатанными в Австрии для галицких школ. Большевицкое начальство даже не удосужилось вырвать из учебников портреты «найяснішого пана цісаря» Франца- Иосифа. Члены родительского комитета заявили, что они своих детей в такую школу посылать не будут и объявили бойкот гимназии. За это они были арестованы ЧК».”
3.2. “Как отмечалось в Отчете Киевского губернского комитета КП(б)У, проверка знания украинского языка сотрудниками различных учреждений губернии выявила, что по прошествии более чем полутора лет с начала нового витка украинизации 25 % проверенных «абсолютно не знают» украинского языка, 30 % — «почти не знают», 30,5 % — «слабо знают» и лишь 14,5 % оказались более-менее знающими. При этом, значительный процент среди слабо знающих, почти не знающих и даже абсолютно не знающих украинский язык составляли украинцы по происхождению.”
3.3. “Каждый член партии, каждый гражданин должен знать одно: что национальная политика в действительно ленинском понимании на Украине неминуемо ведет к полной украинизации всего рабочего класса на Украине, украинизации прессы, школы, научной работы» — вторил Лапчинскому зав. отделом прессы ЦК КП(б)У А.А.Хвыля (Олинтер). «Мы считаем, — отмечал он, — что дело проведения украинизации, решения культурно-национальной проблемы нужно поставить на такое же место, как и дело социалистического строительства в отрасли хозяйства. Таким образом украинизация, в широком понимании этого слова, является частью социалистического строительства новой советской Украины». «Украинизацию студента и вообще его муштру на элементарно-языковом участке нужно целиком приравнять к военнизации, с дисциплиной наистрожайшей» — требовал видный украинизатор М.Ф.Сулима, занимавшийся проблемой изгнания русского языка из вузов.”
3.4. “было объявлено, что «некритическое повторение шовинистических великодержавных взглядов о так называемой искусственности украинизации, непонятном народу галицком языке и т. п.» является «русским националистическим уклоном» (обвинение, грозившее в то время серьёзными неприятностями). Фактически противников украинизации приравняли к классовым врагам. Когда на одном из партсобраний сотрудник Украинского института марксизма Скрипченко попробовал указать на возраставшую опасность украинского шовинизма, то накликал на себя гнев всесильного в то время партаппаратчика А.А.Хвыли. «Говорить так… — заявил Хвыля, — это не видеть на Украине русского нэпмана, кулака, буржуа, бывшего царского чиновника, попа, городского мелкого буржуа-мещанина, который когда-то составлял часть армии русской черной сотни на Украине. Разве эта реакционная сила на Украине сгинула? Разве она не проводит всюду, каждый день своей работы? Разве шахтинское дело (имелся в виду сфабрикованный шахтинский процесс «над антисоветски настроенными специалистами, проводившими вредительскую деятельность в каменно-угольной промышленности Донбасса») имевшее по своей сути корни на Украине — ни про что не свидетельствует тов. Скрипченко? А раз эти контрреволюционные силы русского шовинизма имеют на Украине почву, то, значит, они и действуют. Они проводят активную работу против социализма не только по линии хозяйства, они ее проводят и по линии культурно-национальной». И далее: «Они, эти классовые враги наши, есть. Они живут, организуются, меняют лицо, кожу, но живут со старым сердцем в груди, со старыми мечтами в голове. Как симптоматично, что расстрелянный контрреволюционер, один из главарей шахтинского дела, работая в Донугле, в столице Украины, говорил: «Плевать мне на вашу украинизацию».” - очередное доказательство использования политики украинизации (и беларусизации) как инструмента превентивного ослабления русского национального сопротивления антирусскому коммунистическому строю. Разделяя один народ на три, создавалась возможность лавировать между интересами трех конкурирующих республик для сохранения коммунистической власти.
3.5. “Ни один литературный язык, кроме украинского не претерпел в процессе своего развития такого внезапного изменения за недолгое время, только с революции 1917 года. Это понятная вещь. Родилась украинская государственность, родилась украинская школа. И тут быстро нужно было дать выражения этим новым культурно-национальным формам жизни, нужно было творить новые слова, новые синтаксические, новые фразеологические обороты» — заявляла крупный украинский языковед Олена Курило.”
3.6. “Вряд ли можно переоценить значение сделанного с Украиной при Кагановиче. Язык, созданный в Галиции австро-польскими «языковедами» в несколько дополненном виде был утверждён в УССР в качестве державной мовы. Его не любили, не признавали родным, но учить и употреблять его вынуждены были все. Как подчёркивает современный публицист (опять же из числа «национально сознательных»): «Ни одна демократическая власть не достигла бы либеральными методами таких успехов на протяжении такого короткого промежутка времени».”
3.7. “Старые грамматические термины, выработанные киевскими учёными, «филологов со сверблячкой» не устраивали, так как те же термины были приняты в русской грамоте. Срочно требовалось придумать что-либо новое. Так, «имя существительное» превратилось в «імя суще», затем в «сущиник», «йменник», «іменник». «Имя прилагательное», стало «імям приложним», потом «ім.ям призначним», «ім.ям прикметним», «прикметником». Такую же эволюцию совершили «местоимение» («містоімення» — «містойменник» — «заіменник — «займенник»), «имя числительное» («ім`я числове» — «ймення чисельне» — «чисельник» — «числівник»), «запятая» («запята» — «запинка» — «кома»), «двоеточие» («двоеточка» — «двокрапка»), «сказуемое» («сказуєме» — «сказуюче» — «присудок») и другие термины. Мужской род стал «мужським», затем «мужеським» и, наконец, «чоловічим». Соответственно «женский», последовательно превратился «женський», «жінський», «жіночий» и т. д. Остановиться уже не могли и только спорили, какое название лучше обеспечивает независимость украинского языка от русского: «іменник» или «предметник», «прикметник» или «призначник», «присудок» или «присудень», «лапки» или «цятки», «перетинка» или «кома» и т. п… (Например, И.И.Огиенко признавал, что «точка — старое наше название», «зап'ятая — название взято из крючковых нотных значков, слово известно с ХУ века», но все равно рекомендовал употреблять — «крапка» и «перетинка»)”
3.8. “После второй мировой войны была украинизирована и Пряшевская Русь — самая западная часть этнической русской территории, оставшаяся в составе Чехословакии. Там украинский язык вместо русского был введён в школах в 1952 году постановлением ЦК Компартии Словакии. Население протестовало, требовало сохранения русского образования. Но власть твёрдо стояла на своём, а ненькопатриоты жаловались на «низкую национальную сознательность и национальное равнодушие украинских трудящихся». В конце концов, ЦК Компартии Словакии постановил развернуть «политико-воспитательную работу, направленную на повышение национальной сознательности украинских трудящихся».”
3.9. “В докладе, зачитанном в январе 1929 года в Комиссии по изучению национального вопроса Коммунистической академии и посвящённом проблемам «культурного строительства в национальных республиках», отмечалось: «Возьмём дореволюционный украинский язык на Украине, скажем, язык Шевченко, и теперешний украинский язык, с одной стороны, и русский язык — с другой: Шевченко почти каждый из вас поймёт. А если возьмёте какого-либо современного украинского писателя — Тычину, Досвитского или другого из новых, — я не знаю, кто из вас, незнающих украинского или хотя бы польского языка, поймёт этот язык на основе русского. По отношению к русскому языку мы видим здесь значительное увеличение расхождения». Таким образом, новый украинский язык можно понять, владея языком польским, но не русским. Автор доклада С.Диманштейн считал происходящее положительным явлением: «Если люди хотят иметь свой язык, они, естественно, ставят вопрос о чистоте языка. Начинаются поиски в глубинах истории или местных диалектов, старинных памятников и т. д., начинают искать самобытность — и находят».”
3.10. “Тем временем, людей о желательности нового языка как раз и не спросили. Да и слова, которые отыскивали в «глубинах истории» (т. е. в периоде до воссоединения Малой и Великой Руси, когда ещё не было «насильственной русификации»), вводили вместо русских, на поверку оказывались не народными, а польскими. Наиболее яркий пример: изгнание из украинского языка слова «город», объявленного «русизмом», и замена его извлечённым из «глубин истории» словом польского происхождения «місто». Между тем, слово «город» употреблялось в Юго-Западной Руси с давних пор, известно ещё из киевских летописей и зафиксировано во множестве географических названий (Вышгород, Миргород, Ужгород, Шаргород). Таких примеров можно привести многие тысячи (далеко не полный перечень польских заимствований интересующие могут найти в книге А.Железного «Происхождение русско-украинского двуязычия в Украине», К, 1998).”
4. Период Польского владычества в Галицийской западной Украине между 1920 и 1939 годами
4.1. “После прихода к власти в мае 1926 года Юзефа Пилсудского полонизация резко сбавляет обороты. Русские школы по-прежнему под запретом, но украинские пользуются полной поддержкой властей. Украинский язык начинает изучаться даже в польских школах Галиции. Чиновники заговаривают о «польско-украинском братстве», направленном против России. Государство вновь берется за финансирование украинских организаций (хоть и не в таких размерах, как в австрийские времена).”
4.2. “Галичане именовали себя русскими или употребляли древнее название — русины. Так же русскими или русинами называли они великороссов (что касается название «русин», то оно раньше употреблялось по всей Руси, например, тверский купец Афанасий Никитин в «Хождении за три моря» называет себя русином).”
Спасибо за внимание
Дедушка Ленин был прав
"Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На самом деле это не мозг, а говно"
Первая часть высказывания дедушки Ленина, она конечно спорная. А вот вторая часть абсолютная истина.
Отечественная интеллигенция искренне считает, что если обмазать себя говном, то на "Западе" ее будут уважать.
Вообще желание быть хорошим в глазах потенциального противника это либо беспросветная наивность, либо кромешный идиотизм. Ну действительно, мысль о том, что если Россия облажается, то вот о них конкретно, о них которые вот правильные вещи говорят, о них не будут думать как об идиотах и низшем сорте. Будут. Только так и будут думать. Но эта очевидная мысль не приходит в голову из-за неразвитости критического мышления и мышления вообще.
Ну допустим, страна А напала на страну Б и проиграла с потерей территории. Будет ли страна Б считать Афанасия Андреева из страны А, который писал гневные посты, обличая кровавый режим страны А "хорошим малым"? Абсолютно нет. Афанасий Андреев предатель, а они никому не интересны. Вернее не так. Афанасий Андреев интересен, пока он "работает" в стране А. Страна Б его сразу определит на достойное место: вперед ногами.
Допустим Великобритания. Опиумные войны. Голодомор в Ирландии, Индии. Разграбление колоний.
Наверное великобританская интеллигенция пишет на великобританских форумах и в либеральных СМИ, что "мне стыдно быть великобританцем"? Три ха-ха.
Достоевский издавал правый журнал и был осмеян современниками. Где современники и где Достоевский? Современников нет. Пыль, тлен и запустение. Мнение, того же, Писарева значимо только в воспаленном воображении людей, по странной прихоти называющих себя "русской интеллигенцией", на деле же все их интересы перпендикулярны интересам русских и России. Абсолютно.
История повторяется
Сильное отставание по всем технологиям и производству от всех стран в мире, капиталисты задирают цены на все и шикуют во время войны, пока солдатам на войне не хватает еды, оружия и боеприпасов. И во время этого государство ведет пропаганду, что у нас все хорошо.
Нет, это не про наше время, а про первую мировую, незадолго до революции. История повторяется.
1905 год - капиталисты с каждого рубля забирали у русского рабочего 68коп
Эта революция в смысле новых исторических перспектив выходила как за рамки традиционных буржуазных революций прошлого, так и за узконациональные границы. Однако характер и особенности того времени в чем-то перекликаются с сегодняшней ситуацией в ряде постсоветских республик. В частности, как и тогда, сегодня главным объективным фактором, определяющим развитие событий, является проблема собственности.
Русская революция 1905–1907 гг. стала первой в серии революционных событий, которые привели к кризису сложившихся в XIX веке структур власти и последующей трансформации всего мира. События, происходившие тогда в России, были частью волны радикализма, прокатившейся в те годы по всему миру: массовых забастовок, крестьянских бунтов, борьбы за всеобщее избирательное право, военных мятежей, государственных переворотов и т. д. За революцией в России последовали революции в Турции (1908), Иране (1909), Мексике (1910), Китае (1911).
В европейской части России 30 тысячам помещиков принадлежало 70 млн десятин земли, в то время как 10,5 миллиона бедняков – 75 млн десятин, 1 миллиону середняков – 15 млн десятин, 1,5 миллиона сельской буржуазии – 70 млн десятин. Подати и другие поборы поглощали не менее 70 процентов доходов крестьянских хозяйств. С 1861 по 1906 г. крестьяне выплатили помещикам за надельные земли 1,9 млрд руб. при рыночной оценке этой земли в 544 млн руб.
Принято считать, что первая русская революция продолжалась в течение 2,5 лет – с 9 января 1905 г. по 3 июня 1907 г. Революция не соответствовала существовавшей тогда теории и, казалось, началась без «объективных» экономических причин. Война с Японией не оказала заметного негативного влияния на экономику империи – налоги выросли всего на 5 процентов. В целом, несмотря на то, что для покрытия расходов на эту войну было выпущено внутренних и внешних займов на 2,13 млрд рублей, финансовое состояние Российской империи было довольно устойчивым, рубль свободно конвертировался. И все же обилие и острота противоречий в России, застой и безынициативность правительственной политики, усугубленные поражением в войне с Японией, привели к революции. Революции, которая положила конец долгой эпохе «революций сверху», когда радикальные общественные перемены (от Петровских реформ до отмены крепостного права) проводились самой властью.
Революции 1905‑го предшествовали три волны стихийной массовой оппозиции 1899–1903 гг., а именно: студенческой, крестьянской и рабочей. Так, отчисления, ссылки студентов и «отдание их в солдаты» за политическую деятельность в начале 1900‑х неоднократно приводили к забастовкам солидарности и уличным демонстрациям студентов, к которым нередко присоединялись сочувствующие из других социальных слоев. Разгон демонстраций полицией и казаками еще больше политизировал массы студентов. Правительство все чаще стало определять врагов государства как «студентов, жидов и анархистов».
В 1902 г. усилились «аграрные беспорядки»: крестьяне нападали на помещичьи имения. Один крестьянский староста так сформулировал причины «беспорядков»: «Есть нечего ни тебе, ни скоту. Земли нет и хлеба нет, сенокосов нет и выпаса для скота нет…»
Власти отреагировали массовыми действиями армии, включая стрельбу и порку, с помощью которых им удалось постепенно подавить недовольство. Всего за 1900–1904 гг. произошло 670 крестьянских выступлений. Однако крестьяне добились немногого: царский указ отменил лишь коллективную ответственность крестьян за уплату податей и недоимок.
Третья волна начала формироваться в 1903‑м промышленными рабочими. В Одессе, Тифлисе, Батуми, Екатеринодаре, Николаеве и других городах начались забастовки, массовые пикеты и митинги протеста рабочих против снижения заработной платы, роста безработицы и все большего давления со стороны работодателей.
Проявляла недовольство существующим положением и буржуазия. Эти настроения ярко выразил один из героев повести Горького «Фома Гордеев» купец Маякин: «Мы, купцы… фундамент жизни закладывали – сами в землю вместо кирпичей ложились, – теперь нам этажи надо строить… позвольте нам свободы действий!»
Однако правительство, боясь потерять бразды правления, накапливающиеся проблемы не решало, а загоняло их вглубь, проводя политику полицейских репрессий. В результате в 1904 г. в России число забастовок снизилось до самой нижней за все десятилетие отметки, но политическое напряжение росло. А ведь, к примеру, недовольство рабочих могло быть резко снижено введением 8‑часового рабочего дня, права на забастовки, охраной женского и запрета детского труда и т. д.
Но в основе русской революции 1905 г. лежало не недовольство рабочих. Коренным вопросом революции стал аграрный вопрос, и крестьянский лозунг «Дайте нам землю, она должна быть нашей, ибо мы ее работники» наложил отпечаток на весь ее ход.
Утрата легитимности власти в России в общественном мнении привела к тому, что революционеры (кроме разве что социал-демократов) стали широко использовать террор. Благожелательная реакция общества на терроризм стала красноречивым симптомом болезни государства. Так, по делу Веры Засулич (1878 г.), совершившей покушение на петербургского градоначальника Ф. Трепова, суд присяжных вынес вердикт: «Невиновна». В результате мощнейший всплеск терроризма охватил всю страну и превратился в повсеместное явление.
Однако этот террор был в значительной степени обусловлен и новой доктриной полицейских властей Российской империи. В частности, тайная полиция, создавая небывалую в истории систему провокаций, санкционировала широкий террор против государственных чиновников. Так, агент Охранного отделения Е. Азеф был руководителем партии эсеров и непосредственным организатором террора против должностных лиц государства. В августе 1906‑го эсеры-максималисты взорвали дачу министра внутренних дел и председателя Совета министров Российской империи П.А. Столыпина. Результат – 27 убитых и около 100 раненых, но сам премьер тогда не пострадал.
Справка
В 1897 г. был установлен 11,5‑часовой рабочий день, однако 13–14‑часовой рабочий день оставался обычным явлением. По секретному циркуляру МВД рабочие подвергались административной высылке без суда и следствия за участие в забастовках, а также тюремному заключению сроком от 2 до 8 месяцев. Степень эксплуатации была очень высока: капиталисты забирали с каждого рубля, заработанного рабочим, в виде прибыли 68 коп. в обработке минералов, 78 коп. – в обработке металлов, 96 коп. – в пищевой промышленности. Расходы в пользу рабочих (больницы, школы, страхование) составляли всего 0,6 % текущих расходов предпринимателей.
Отдельно следует упомянуть о так называемом «еврейском вопросе». Буквально накануне революции киевский генерал-губернатор писал царю, что его следует решать, не откладывая, то есть отменить черту оседлости и другие ограничения, распространявшиеся на приверженцев иудейского вероисповедания. Иначе, отмечалось в письме, еврейская молодежь хлынет в революцию. Что и произошло.
Расстрел 9 января 1905 г. («Кровавое воскресенье») в Петербурге 140‑тысячной мирной демонстрации промонархистски настроенных рабочих сломал хрупкое равновесие в обществе. Народ шел к царю с петицией следующего содержания: «Государь! Мы, рабочие и жители города Санкт-Петербурга разных сословий, наши жены и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою участь и молчать». Далее излагались требования созыва Учредительного собрания, амнистии, политических свобод, передачи земли народу, свободы профсоюзов, прекращения войны, 8‑часового рабочего дня. Заканчивалась петиция словами: «У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу». Согласно официальному сообщению, было убито 96 человек и 330 ранено, но скорее всего эти цифры занижены. Вера в «доброго царя» рухнула бесповоротно.
Кто конкретно принял решение о расстреле мирной демонстрации рабочих – остается загадкой. Это была классическая провокация. Войскам выдали боевые патроны по максимальной норме боевых действий, хотя был ясен мирный характер шествия. Как говорится, царя-батюшку подставили. Кровавая расправа всколыхнула всю страну, в промышленных центрах стало нарастать стачечное движение. Когда 12 октября объявили забастовку железнодорожники, генерал-губернатор Петербурга Трепов отдал приказ, вошедший в историю: «Холостых залпов не давать и патронов не жалеть». Пойдя на демонстративное насилие, власти толкнули события на путь, ведущий к катастрофе.
Брожение охватывает не только гражданское население, но армию и флот (восстание на броненосце «Потемкин», крейсере «Очаков», владивостокское восстание и др.). Пиком революции является декабрьское вооруженное восстание в Москве, которое войска под командованием московского градоначальника Ф. Дубасова потопили в крови.
Справка
С февраля 1905 по май 1906 г. были убиты 8 офицеров Отдельного корпуса жандармов, 55 нижних чинов, 18 секретных сотрудников, 21 полицейский начальник (полицмейстеры, уездные начальники и исправники), 79 приставов и их помощников, 125 околоточных надзирателей, 346 городовых, 57 урядников и 257 нижних чинов полицейской стражи. Убивали не только полицейских. С октября 1905 и до конца 1907 г. было убито и искалечено 4500 государственных чиновников, убито 2180 и ранено 2530 частных лиц.
Партия эсеров, образованная в 1902 г. и превратившая террор в инструмент своей политической деятельности, во время революции и перед ней совершила 263 крупных теракта, в результате которых погибли 2 министра, 33 губернатора, 7 генералов и т. д.
В 1906 г. председателем Совета министров стал Петр Столыпин, который выступил инициатором ряда важнейших решений. Так, он подписывает указ о введении военно-полевых судов, имевших целью не наказание, а устрашение. Часто не выяснялась даже личность арестованных, их казнили и хоронили как «бесфамильных». Поклонникам Столыпина надо помнить, что этими судами за 1906–1909 гг. было приговорено к смертной казни более 6000 человек. В историю вошли как «столыпинские галстуки», так и «столыпинские вагоны».
Колоссальная общественная смута показала властям, что пришло время перемен, и Николай II вынужденно согласился на проведение государственных реформ, на введение конституции. Россия стала конституционной монархией с представительным собранием – Государственной думой. Однако царь сохранял «высшую самодержавную власть»: в перерывах между сессиями Думы только он мог провозгласить и утвердить новый закон, объявить или отменить чрезвычайное положение, приостановить по своей воле действие любого закона или гражданских свобод. Министры назначались и снимались по его соизволению и отвечали за свои действия перед ним одним.
I Государственная дума, начавшая работать 27 апреля 1906 г. и состоявшая из 478 депутатов, просуществовала 72 дня (было подготовлено 29 законопроектов, но рассмотрено лишь 2) и была распущена Николаем II. Воспользовавшись роспуском Думы, Столыпин подготовил два ставших знаменитыми земельных закона, ставивших крест на истории крестьянской общины. Значение столыпинской реформы кратко и ясно выразил позднее Троцкий: «Если бы она была завершена, русский пролетариат не смог бы прийти к власти в 1917 г.».
II Дума повторила участь I Думы. И вновь причиной роспуска стал земельный вопрос. Однако народные массы оказались равнодушными к экспериментам господского парламентаризма. Таким образом, первая русская революция, начавшаяся 9 января 1905‑го Кровавым воскресеньем, закончилась тоже в воскресенье – 3 июня 1907 г. – роспуском II Государственной думы.
Важным событием в истории революции 1905 г. было создание первого Совета рабочих депутатов в Иваново-Вознесенске. Совет не только руководил стачкой текстильщиков, но и наблюдал за порядком в городе. Подобные органы вскоре получили широкое распространение. Для народа Советы стали «своей» властью – альтернативой и самодержавно-бюрократическому аппарату, и европейской парламентской демократии.
Представляется, что если в России, как крестьянской стране, капитализм не смог укорениться даже на фоне больших экономических успехов начала ХХ века, то и сегодня у «реформаторов» мало шансов надеяться на успех. На это указывает опыт революции 1905–1907 гг.
«100 великих событий ХХ века», Николай Николаевич Непомнящий, 2006г..
Здесь не русское посольство, вход которой со двора
Джордж Доу и мастерская, портрет Александра Христофоровича Бенкендорфа. Около 1823—1823 годов, холст, масло. 70 × 62,5 см, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
...посол граф Бенкендорф, хотя и считался одним из лучших русских дипломатов, с трудом владел русской речью и единственный из русских представителей с разрешения государя до конца жизни (1916 г.) доносил в МИД на французском языке.
По-русски граф Бенкендорф говорил так, как говорили в начале XIX в. некоторые великосветские русские люди, то есть по-простонародному («пущать», например, и т.д.), а сколько-нибудь серьёзный разговор мог вести только на европейских языках — французском, английском, немецком, но не по-русски.
Писать по-русски он совсем не мог и однажды по случаю того, что русская публика по ошибке часто обращалась вместо посольства в его частную квартиру, вывесил следующее объявление у себя на двери: «Здесь не русское посольство, вход которой со двора». Повторяю, это анекдотическое незнание родного языка было отлично известно при дворе, где оно служило пищей для всякого рода острот, но на карьере заслуженного дипломата нисколько не отражалось.
Впоследствии мне самому не раз приходилось читать и отвечать на донесения графа Бенкендорфа по разным случаям, написанные всегда на прекрасном французском языке. Не случайно и то, что националистическая печать выбрала для своих нападок по поводу «иностранных фамилий» в дипломатическом ведомстве именно Лондон, так как здесь почему-то годами в составе посольства не бывало ни одного чисто русского имени. Георгий Николаевич Михайловский, Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг. Книга 1.
Гучков - политик своего времени
Автор: Максим Усольцев.
Нынче мало кто уже открыто скажет, что царя Николая II свергли большевики в октябре 1917. Но много ли людей знает, кто именно стоял за царским отречением? А, между тем, у этого судьбоносного события в нашей истории есть, как говорится, фамилия, имя и отчество.
Сегодня я хотел бы набросать портрет одной из самых, на мой взгляд, мало раскрытых для широкой публики персоналий времен конца XIX – начала XX в. – Александра свет Ивановича Гучкова. А персоналия-то преколоритнейшая! Если кратко – гигант мысли, отец русской демократии, плейбой (возможно), дуэлянт, заговорщик, Чубайс своего времени и просто душка. Хотя, последнее утверждение ну очень спорное.
На фото – герой нашей заметки
Давайте пойдем по порядку. А по порядку у нас первым идет рождение. И родился наш герой аж в 1862 г. (за 55 лет до событий 1917 г.) в семье купца и мирового судьи Ивана Ефимовича и француженки Корали Вакье, в православии принявшей отчество Петровна. История создания этой ячейки общества сама по себе стоит пары строк – батюшка нашего героя отбил свою возлюбленную у законного мужа и увез в Россию, где она приняла православие, самодержавие, народность (зачеркнуто). Точной информации о состоянии семьи найти не получилось, но есть туманные намеки, что капитал их был как минимум достаточен.
Фото – семья Гучковых, наш герой стоит справа от отца.
Сложно сказать, какую роль сыграл такой бэкграунд в формировании личности Александра Ивановича, но характер у него вышел, как говорится «пробивной», несмотря на средства отца. До вступления в большую политику он успел побывать и мировым судьей в Москве, и главой надзорной комиссии за распределением продовольства в районах Нижегородской губернии, и членом в Московской городской управы и даже в 1896 г. заступил на должность товарища Московского городского головы – сиречь, зам.мэра на наши деньги. Успех проливается на нашего героя как из рога изобилия, капиталы (уже свои, не папины) растут и множатся – казалось бы, живи себе спокойно, да добра наживай.
Но не политикой единой жил Александр Иванович в то время. Чужая душа – потемки, поэтому сложно точно сказать, какие бури там бушевали, но можно уверенно сказать, что бури там точно были. Дальнейшие деяния Гучкова на поприще русской политики заставляют автора испытывать к нему далеко не позитивные эмоции, но в чем ему нельзя отказать – так это в личной храбрости и лихости.
Так, в 1895 г. он едет в Османскую империю, где тогда бушевали армянские погромы, помогает по возможности местным жителям. В 1896 г. добрался до Тибета, и, по слухам, имел разговор с далай-ламой. Служил на КВЖД. В 1899 г. (впрочем, как и многие другие из либеральной русской интеллигенции) воевал на стороне буров в англо-бурской войне, был тяжело ранен, попал в плен и был отпущен под честное слово не воевать против красных мундиров. В «маленькой победоносной» тоже принимал активное участие, но уже как представитель Красного Креста. Снова попал в плен и снова был отпущен, на этот раз японцами. Все это создало ему в обществе громкое имя и славу авантюрста-рубаки, а также позволило завести множество полезных знакомств в генералитете и высших кругах Империи.
Известен Гучков был также как отчаянный бретер и дуэлянт, очень чуткий к собственной чести. Александр Иванович это дело любил – доподлинно известно о двух дуэлях с его участием, еще три окончились примирением сторон без стрельбы.
Набросок – дуэль Гучкова и графа Уварова
С таким общественным флером Александр Иванович, аки ледокол Ленин, двигается в большую политику – а на дворе у нас катается по людям 1905 год. К этому моменту в стране уже существовало отчетливое понимание, что что-то где-то явно прогнило. С треском проиграна «маленькая победоносная», проспекты имперской столицы еще помнят десятки трупов после Кровавого воскресенья, а в глубинке вовсю идет настоящая крестьянская война. Даже в верхних эшелонах власти открывались замшелые веки, с шестеренок осыпАлась вековая ржавчина – государственный механизм закрутился и выдал на-гора Манифест 6 августа 1905 г., которым учреждалась Государственная дума, чьи компетенции были утверждены и расширены новым Манифестом от 17 октября 1905 г.
Тогда же, осенью 1905 г., Гучков сотоварищи основывает монстра Франкенштейна под названием «Союз 17 октября» - либерально-консервативную (sic!) партию, бессменным председателем которой он стал в 1906 г. Далее по тексту мы будем для краткости именовать их октябристами – не путайте с октябрятами! Октябрята – за все хорошее против всего плохого, октябристы – за власть буржуев под эгидой монархии. Другими словами, Александр Иванович начинает политически продвигать волю своего класса – буржуазии – и выступает за установление конституционной монархии в России. При этом, его программа подается поначалу сугубо со сладкой пилюлей для царя-батюшки: мол, мы тут все за вас, гражданин царь, но вот эта вся аристократия наследная очень уж всех задолбала, бабки не дает зарабатывать уважаемым людям, да и глядит волком.
Первые два издания Думы были чересчур лево-либеральными и не устраивали по своей сути ни царя, ни тогдашнего премьера – известного Петра Аркадьича Столыпина. В итоге, в 1907 г. была собрана третья Дума, где из-за изменений в избирательные законы большинство получили прямо консервативные партии – в том числе, 154 из 441 мест получила партия октябристов. Гучков триумфально входит в Думу, и с этого момента он развернулся во всю ширь.
Состав третьей Думы. Светло-синий – мандаты октябристов Гучкова
Несколькими мазками набросаем его политические движения в тот период – тут видно, насколько тонко Гучков разбирался во всей подковерной возне во власти. Так, он публично дистанцировался от правительства Столыпина, т.к. тот был уж слишком одиозной фигурой, но в то же время нужные лично ему инициативы Столыпина горячо поддерживал (как стыдливо пишет нам Вики, «с оговорками»). Среди таких поддержанных «с оговорками» дел был, например, противозаконный роспуск Столыпиным второй Думы, где Гучков не занимал никаких постов и где его партия получила мало мест, и созыв третьей Думы, где Гучков сел сам и где октябристы взяли гору мандатов. Как неожиданно и прияяятно)). Цитата героя: «Мы должны признать роспуск Государственной думы актом государственной необходимости. Но мы не можем приветствовать его и радоваться, как это делают наши соседи справа, потому что считаем большим несчастьем для страны, что правительство и монарх вынуждены были прибегнуть к акту 3 июня, который является переворотом. С другой стороны, печально, что этот акт является необходимостью».
Видимо, где-то в 1906 г. у него сложилось понимание, что в России нужно менять не что-то одно, а вообще все. Если поначалу он вполне ассоциировал свою деятельность именно с фигурой царя, то уже к 1906 г. в его письме к жене после встречи с Николаем появляются такие отнюдь не верноподданические сентенции: «Так тяжело на душе, что и сказать нельзя. Петербургские или вернее Петергофские впечатления совсем доконали меня. Никакого просвета, никакой надежды в ближайшем будущем. Мы идем навстречу еще более тяжелым потрясениям. И что еще вносит некоторое примирительное чувство, так это сознание, что невинных нет, что все жертвы готовящейся катастрофы несут в себе свою вину, что совершается великий акт исторической справедливости. Действительно, жаль отдельных лиц, до боли жаль, но не жаль всю совокупность этих лиц, целые классы, весь строй… И тогда хочется просто отойти в сторону».
Может показаться, что мы видим человека, который истово радеет за судьбы Родины – но, как показала его дальнейшая деятельность, истово радел он только о том, чтобы его капитал мог приумножаться без ненужных сословных ограничений. Вряд ли именно тогда у него сложилась идея заговора с целью совершить буржуазную революцию, но определенно он начал мыслить в этом направлении. Вот его цитата по собственным воспоминаниям из разговора со Столыпиным: «Если спасать Россию, самого государя, ее надо спасать помимо его, надо не считаться с… отдельными проявлениями его желания, надо настоять».
Другим примером его, как бы мы сейчас сказали, подрывной деятельности против царской семьи было участие в распространении личных писем из переписки царицы и Ра-Ра-Распутина (того самого, который crazy love machine). Если и был в чем-то классовый консенсус в России в то время – так это в ненависти к Распутину. Его истово ненавидели вообще все, кто знал о его существовании – и публикация интимной переписки царицы с этим литералли бесом, где многие фразы вполне истолковываются в духе «царь-куколд, Распутин спит с царицей» лишь усугубила тень, которая падала на семейство царя. Вообще, история его многолетней критики Распутинщины (во многом справедливой, кстати) показала самую большую уязвимость царского режима – непонимание необходимости наличия грамотной медийки. Царь истово верил в то, что он помазанник Божий и не нуждается в том, чтобы в каких-то газетенках кто-то писал про него хорошее, доброе вечное. Поэтому газетенки сели на иглу оппозиционной тематики и вся медиа-сфера тогдашней России была глубоко оппозиционной царской семье и царю лично, чем Гучков пользовался напропалую.
Так, будучи председателем комиссии по гос.обороне в Думе, он в 1908 г. последовательно и резко критикует высшее военное командование России, в том числе и засилье в нем великих князей, веско клеймит их безответственное отношение к службе, начальству. Выступает за необходимость передачи части военных полномочий в руки Думы, председателем которой он был в 1910-1911 гг. Вообще, именно его участие в «оборонных» делах и принесет ему в недалеком будущем золотые горы – ведь не за горами уже была Первая Дедовая.
Подведем промежуточный итог – к началу Первой Мировой наш герой – тяжеловес Российской внутренней политики с почти болезненным самомнением, дуэлянт, рыцарь, вхож во все кабинеты с дубовыми дверями, выступает открыто за твердую руку во власти, критикует царя, но открыто поддерживает монархию. Мало кто догадывался, что к тому моменту он уже принял решение, что твердая рука должна быть его собственной, а не царя или кого-то еще.
Итак, заговорили пушки! И наш герой приступил к попилу гос.бюджетов горячо любимой им России, размах и циничность которого стоит увековечить. В целом, начало войны показало, что все страны были в той или иной степени к ней не готовы, но неготовность России (как в военном, так и в экономическом плане) была выдающейся. Поэтому властью было принято решение организовать военно-промышленные комитеты, в которые планировалось привлечь тогдашних «атлантов» российского капитала, чтобы они купно скинулись и помогли шатающейся армии. Первый съезд этих ВПК произошел в июле 1915 г., где для координации действий местных ВПК был создан Центральный ВПК, председателем которого был избран… Да-да, Гучков Александр Иванович. Золотое настало время для отца русского либерализма.
Казалось бы, когда промышленники и капиталисты руководят распределением гос.оборон.заказов в воюющей стране, что могло пойти не так? При этом, нужно отметить, что деятельность ВПК велась целиком за бюджетные деньги, и сводилась, по сути, к перераспределению этих самых денег между своими кентами. Участие частного капитала было минимальным и только в виде исключения. Всего, по информации из разных источников, ВПК получили с момента основания до февраля 1917 г. от 320,4 до 400 млн. рублей, из которых реально потрачено на исполнение военных заказов было максимум 50%, в то время как 1% из ассигнованных сумм и так официально шел на финансирование деятельности членов ВПК. Сами ВПК оправдывали это всем, что приходит в голову – бюрократизацией процессов, недостатком рабочих рук, затруднениями в приобретении металлов и компонентов, неопытностью рабочих… Реальность показала, что Александр Иванович к февралю 1917 г. стал, как тогда говорилось, миллионщиком (т.е. рублевым миллионером). Наверное, просто не успел распределить полученные от государства деньги, когда грянула организованная им же революция? Как неожиданно и прияяятно (х2).
Наверное, теперь самое время поговорить о венце деятельности нашего героя на поприще строительства буржуазного строя в России – о заговоре 1916 г. и об отречении Николая. Нужно понимать, что мы не говорим сейчас обо всех предпосылках событий февраля, а только освещаем деятельность Гучкова (иначе мы погрязнем в цикле статей лет на 10), т.е. сознательно обходим вопрос революционной ситуации в народных массах. Но пишем про это мы не зря, ведь именно такую ошибку в конце концов и совершил Гучков сотоварищи, а именно – не учел в своем плане такую мелочь как народ.
К 1916 г. стало понятно (да будет срачЪ!), что армия империи во главе с Николаем и его правительством неспособна не то что выиграть войну, а вполне способна ее проиграть. Если против Австро-Венгрии и Турции мы могли воевать более-менее успешно, то стальной кулак армий Кайзера остановить было практически невозможно. В этом свете, боясь потерять власть и деньги на штыках немцев, Гучков вместе с другими оппозиционными политиками и промышленниками, объединенными в рамках ЦВПК, начинает планировать заговор с целью отстранить Николая от трона и привести к власти малолетнего царевича Алексея, за которого страной будет успешно рулить т.н. Ответственное правительство во главе с… Ну, вы поняли, с отцом русской демократии, естественно. В заговор входят несколько высших чинов империи и армии (в т.ч. и генерал Алексеев, самый доверенный военный в окружении Николая), а также капиталистов и политиков от оппозиции.
22 февраля 1917 г. в кабинете председателя четвертой Думы собрался цвет заговорщиков – лидеры думской оппозиции во главе с Гучковым и представители генералитета. Генерал Крымов, участник встречи, выступал с такими словами: «Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Все было испробовано как вами, так и многими другими, но вредное влияние жены сильнее честных слов, сказанных Царю. Времени терять нельзя.» 2 марта план заговорщиков воплотился в жизнь – царский поезд был задержан, царь фактически арестован и под влиянием армейцев подписал отречение. Сам Гучков лично принимал у Николая отречение, причем существует мнение, что Николай отрекся не в пользу сына Алексея именно из-за боязни, что Гучков планирует использовать того как куклу и управлять из-за его спины, женив на собственной дочери. Информация недостоверная, но зная характер Александра Ивановича – а почему бы и нет.
Купе царского поезда – место подписания отречения царя
Но, как я писал выше, события февраля состояли не только в заговоре и отречении царя. Все это происходило на фоне истинно глубинной народной революции. Бунтовали все – крестьяне, у которых забирали продовольствие, солдаты, которые не хотели отправляться на фронт, флотские экипажи бунтовали против классовых стен, рабочие бунтовали из-за крайней бедности и голода. Петроград был охвачен огнем жесточайшего восстания, которое, как показала практика, на мировом древе вертел Гучкова, Милюкова, Думу и вообще всех.
Временное правительство – наш герой в верхнем ряду второй слева.
Между тем, Гучков становится военным и морским министром Временного правительства, будучи последовательным сторонником войны до победного конца. Напомню, что у этой позиции был шкурный интерес, т.к. никто не отменял его положение в ВПК и доступ к гос.финансированию оборонки. Теперь, будучи министром, он был уверен, что достиг практически высшей точки попила – но не учел вышесказанного. Солдаты, не сидевшие в ВПК и на себе чувствовавшие все прелести военного времени, хотели одного – мира и вернуться домой. В свете этого в армии нарастала такая волна анархии, которую остановить не могло уже ничто. Решение Временных, и в т.ч. Гучкова, продолжить войну привело к единственно возможной реакции – волна солдатской ненависти привела к его скорейшей отставке с поста министра. Посол Франции так высказался на этот счет: «Отставка Гучкова знаменует ни больше ни меньше как банкротство Временного правительства и русского либерализма.» Собственно, октябрь 1917 г. показал, что этот прогноз был как никогда точен.
Пример революционных масс в феврале 1917 г.
Момент назначения на пост министра во Временном правительстве, судя по всему, был действительно психологически очень важен для Гучкова. В его руках сконцентрировалась власть, которую он методично добивался много лет, и он был искренне уверен, что уж он-то сотоварищи точно сможет лучше, чем отошедшая в историю монархия. И то, что его скорейшая отставка была инспирирована не деятельностью равного ему титана мысли, не схваткой двух ёкодзун, а волной полного неподчинения именно низших классов, обычных солдат и матросов, тех, кого он никогда не брал в расчет – все это стало большим ударом для него. И неприязнь к «бунтующей черни» он с тех пор сохранил до самой смерти.
Карикатура современника на Александра Ивановича
Но даже после ухода с поста министра его характер не позволял ему сидеть спокойно, поэтому он пытался, как та лягушка, взбивать сметану в крынке революционной России (и не только России), и вписывался почти во все блудняки, которые мог найти. Был в 1917 г. главой «Общества экономического возрождения России», некоторое время возглавлял вновь созданную Либеральную республиканскую партию России, по приглашению небезызвестного травести (до того, как это стало мейнстримом) Керенского участвовал в т.н. Предпарламенте. Чуть позже кинул Керенского в пользу генерала Корнилова, сидел за это, донатил белым генералам Алексееву и Деникину, по просьбе последнего отъехал в 1919 г. в Европу для координации помощи Антанты белому движению. Там активно продвигал перед лидерами Англии и Франции идею создания белых государств Прибалтики с целью взять красный тогда уже Петроград. Был в Крыму у Врангеля в 1920 г., на кровно напиленные в России, вовремя вывезенные за границу, и полученные от англичан средства гадил клятым совкам из-за границы в 20-е и 30-е годы.
Ярким эпизодом его заграничной деятельности является попытка организации правого переворота в СССР силами троцкистов в РККА в 1923 г. Вел переговоры с специальным представителем Реввоенсовета (читай – Троцкого), который предлагал Гучкову вернуться в Россию, вместе работать над организацией мировой революции и т.д., естественно после свержения сталинской клики. После провала троцкистов перешел к тактике террористической войны против СССР – так, он потратил 50 000 рублей на подкуп швейцарских судей, оправдавших убийцу советского дипломата Вацлава Воровского. Закончилась его антисоветская деятельность на том, что его родную дочь завербовали советские спецслужбы, которым она слила всю отцовскую агентурную сеть. Доня, между прочим, вступила в компартию Франции в 1932 – каков удар.
Дореволюционная фотокарточка семьи Гучкова
Смерть настигла нашего героя 14 февраля 1936 г. в Париже. В завещании он указывал перевезти его прах в Москву после падения режима большевиков, но во время нацистской оккупации урна была утеряна. Sic transit Gloria mundi.
Что можно сказать в качестве итога к такой яркой жизни? Александр Иванович был прекрасным политиком, манипулятором, знал лучше многих, как победить в подковерной возне. Был он и идеалом капиталиста – ради 300% прибыли был готов свергнуть царствующий дом, пилил неустанно военные бюджеты своей любимой Родины прямо во время войны. Погорел он на том, что отбрасывал объективные социальные и экономические процессы, приведшие к февралю так же, как к нему привел и его заговор. Революционный народ вынес ему приговор, за что этот народ, в лице СССР, ненавидел до конца своей жизни.
Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!