Отдельная, огромная просьба к читателям pikabu.ru помочь получить сканы вахтенного журнала 18-27 июня 1942 года ПЛ К-21.Может есть люди у кого есть возможность посетить архив в Гатчине!
Надеюсь Вам будет интересен этот пост и другие его части!
Во всём мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
До сущности прошедших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.
ТЕНЬ НА ДОБРОМ ИМЕНИ
Этими стихами известного поэта заканчивает своё письмо в редакцию инженер гражданской авиации Валентин Александрович Ковалёв из Харькова. Он не без основания называет их своим девизом. Вот уже несколько лет этот человек с завидным упорством собирает по крупице сведения о военно-морской службе своего, не вернувшегося с войны отца старшего лейтенанта Валентина Александровича Мартынова. Судьбе было угодно сохранить сыну на память о родном отце только его имя – Валентин. Фамилию и отчество ему дал отчим. Валентину было всего два месяца от роду, когда старший лейтенант Мартынов, следовавший в заграничную командировку на транспорте союзников William S. Thayer за получением кораблей, погиб в результате атаки транспорта подводными лодками противника. Случилось это 30 апреля 1944 года в районе острова Медвежий.
Транспортный корабль William S. Thayer
Подробности гибели отца стали известны Валентину лишь недавно, после того как он прочитал немало публикаций о боевых действиях нашего флота в годы войны, познакомился с некоторыми документами в Центральном военно-морском архиве, установив адреса многих ветеранов, служивших в 1941-1944 годах вместе его отцом на подводной лодке К-21, и встретился с ними.
Первый толчок к поиску дала Ковалёву мемуарная книга известного, ныне уже покойного подводника-североморца. В ней он впервые встретил фамилию своего отца в таком вот контексте: «…К-21 вышла из Полярного. Плавание было трудным: немеркнущий полярный день, штилевое море и самолёты, то и дело выныривающие из-за облаков. На второй день похода один из таких самолётов доставил лодке немало неприятностей. Вахтенный командир лейтенант Мартынов замешкался со срочным погружением, и две бомбы легли в метрах тридцати от борта К-21, а пулемётная очередь хлестнула по лёгкому корпусу. Дифферентовка лодки оказалась нарушенной. В первую уравнительную и в цистерну быстрого погружения стала проникать вода. Впору было возвращаться в базу…»
Советская подводная лодка К-21 отправляется в очередной боевой поход в Полярном. Справа на фото подводная лодка Л-20, которая была пришвартована рядом с К-21.
Такая информация не могла, конечно, быть для сына приятной: оплошность отца если не компрометировала его, то и, во всяком случае, не украшала. Но Валентин трезво рассудил, что это не более чем эпизод, а отец воевал в составе экипажа прославленной подлодки почти три года, значит, этим его биография далеко не исчерпывается. Начиная поиск, он рассчитывал, прежде всего, подтвердить эту свою надежду. И вскоре действительно подтвердил её самым, можно сказать, достоверным и наилучшим образом: архив выдал справку – командир рулевой группы подводной лодки К-21, а с сентября 1943 года – командир БЧ-1 этой же лодки старший лейтенант Мартынов В.А. за участие в потоплении кораблей противника и торпедировании линкора «Тирпиц» награждён орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Хотелось сыну и какой-нибудь живое, развёрнутое, сюжетное подтверждение отцовской отваги в немалочисленной литературе о подводной лодке, на которой он служил, но это желание пока не сбылось. Авторы публикаций, словно сговорились между собой, назойливо расписывают одну и ту же оплошность, случившуюся будто бы с Мартыновым 19 июня 1942 года.
Конвой PQ-17
Первой, судя по имеющимся данным, вынесла эту версию в свет газете Северного флота «На страже Заполярья» в номере от 10 декабря 1960 года. Затем она же повторила её 6 апреля 1969 года.
В 1970 году журнал «Звезда» опубликовал роман В. Пикуля «Караван PQ-17». Тут эпизод с Мартыновым оброс уже рядом подробностей. «…Совсем неожиданно с мостика прозвучал голос Мартынова:
-Передайте командиру просьбу выйти наверх…
Послышался голос Лунина:
- А, чёрт бы тебя побрал, с твоей вежливостью
Лунин подошёл к удручённому лейтенанту Мартынову:
- Вот, лейтенант! Вся эта катавасия – на твоей совести…»
В дальнейшем роман В. Пикуля не один раз переиздавался под названием «Реквием каравану PQ-17» с авторской пометкой под заголовком: «Документальная трагедия». И сейчас он значится в плане «Роман газеты» на 1984 год.
В 1978 году Воениздат выпустил книгу М. Хаметова «Витязи подводных глубин», а в 1980 году – военно-исторический очерк «В студёных глубинах». И в том, и в другом изданиях без эпизода с Мартыновым не обошлось. Ну, прямо – свет клином на нём сошёлся! Всюду лейтенант Мартынов появляется в одной и той же незавидной роли, распекаемый командиром подводной лодки Луниным. И больше ничего о Мартынове читателю не сообщается. Можно понять так: сказать больше о нём и нечего. Кроме разве того, что, как пишет газета «На страже Заполярья», командир и комиссар «разобрали происшедший случай нерешительности и несамостоятельности лейтенанта Мартынова в принятии ответственных решений». Согласитесь, что «нерешительность и несамостоятельность» - это уже ярлык.
Конечно, мёртвые, как известно, сраму не имут. Им, говорят ещё, и не больно. А каково сыну Мартынова от чтения такой беллетристики? Она именуется то исторической, то документальной, но – и в этом вся суть! – эпизод с Мартыновым не подтверждается, а скорее опровергается. В Центральном военно-морском архиве храниться вахтенный журнал подводной лодки К-21, из которого следует, что вахтенную службу 19 июня 1942 года Мартынов не нёс, её несли поочерёдно другие командиры. Один из них, ныне уже покойный Ф. Лукьянов, в заметках: «Удар по Тирпицу», опубликованных в газете Тихоокеанского флота «Боевая вахта», написал так:
«19 июня был день моего рождения, и командир поздравил меня с 29-летием. Не успел командир поздравить меня с днём рождения, как на нас откуда-то из заоблачной высоты одна за другой посыпались авиационные бомбы. В этот раз я несколько замешкался со срочным погружением: пытался определить, кто же нас бомбит? И эти несколько секунд замедления стали предметом специального разбора в боевой рубке».
Не этот ли самый эпизод, расцвеченный эпитетами и диалогами, был приписан впоследствии Мартынову и стал кочевать из одного издания в другое? Бывший командир штурманской боевой части подлодки К-21 Михаил Александрович Леошко допускает такой вариант и считает, что В. Пикулю следовало бы внести в свою книгу исправление.
За исключение этого эпизода из последующих изданий книг высказывается и другой ветеран подлодки К-21 – бывший командир торпедной группы Василий Михайлович Терехов.
К сожалению, некоторые из бывших сослуживцев Мартынова занимают в этом вопросе позицию, которую нельзя не назвать странной. «Я допускаю такой случай в службе Мартынова, - пишет, отвечая на запрос редакции, один из них. – Когда он мог произойти. 19 июня 1942 года или когда-нибудь в другое время, но он мог быть и не только у Мартынова, но и у другого офицера, и это не преступление, это даже не ошибка, такое действие предусмотрено уставами. Почему случай с Мартыновым вызывает у его родственников такое возмущение? Почему нельзя допустить мысль, что Мартынов мог подменить вахтенного офицера? В определении этой даты могли ошибиться и авторы. Рассказ о случае с Мартыновым, приведенный в произведениях В. Пикуля и М. Хаметова, создал Мартынову большую популярность и ни в коем случае не опозорил его.»
И дальше – больше: «О какой ошибке идёт речь? О том, что случай с Мартыновым относится к 19 июня и вахтенный журнал не подтверждает его нахождение на вахте? А, может быть, этого случая вообще на лодке и не было, автор решил оживить текст и придумал этот случай.» Вот до чего можно договориться, рассуждая по известному принципу «чужую беду – руками разведу».
Ну, а сами-то пишущие – что они думают на этот счёт? Тех, кого уже нет среди живых, теперь не спросишь. А те, что здравствуют, те, что могли бы поправить ошибку?
Более или менее реалистично оценивает случившееся автор одной из упоминавшихся книг работник Воениздата капитан 1 ранга М. Хаметов. На претензии сестры Мартынова, которая параллельно с Ковалёвым ведёт свой поиск, он отвечает, что в случае переиздания или издания новых книг о подводниках Северного флота, версия об ошибке Мартынова будет опущена и об этом достойном морском офицере будет сказано доброе слово. Однако никаких реальных шагов к исправлению ошибки и Хаметов не делает.
Писатель В. Пикуль претензиями родственников Мартынова недоволен и раздосадован. На наш запрос он ответил в весьма раздражённом тоне:
«Вот уже три года гражд. Мартынова обвиняет меня в том, будто я исказил правду о её брате, лейтенанте В.А. Мартынове, и первым в СССР сказал о нём неправду.
Напоминаю о деталях. О роковой нерешительности Мартынова впервые в нашей стране написал не я, а известный ветеран-подводник ещё в 1964 г., а мой «Реквием каравану PQ-17» появился в печати только в 1970 году… Лейтенант Мартынов, которого так горячо защищает сестра, СОРВАЛ ВСЮ ОПЕРАЦИЮ.
В работе я использовал и публикацию в газете Северного флота «На страже Заполярья» под названием «Лунинцы» … Очевидец судит Мартынова ещё строже и конкретно говорит о «нерешительности и несамостоятельности лейтенанта Мартынова», по вине которого героическая К-21 чуть было, не погибла.
Наконец, недавно (в 1980.) Воениздат выпустил монографию «В студёных глубинах».
Казалось бы, всё уже ясно. Историки минувшей войны не пользуются моими романами для своих выводов… Нелепо и смешно думать, будто целый научный коллектив авторов списывал исторические факты из моего романа».
Всю проблему, как видим, писатель В. Пикуль свёл к тому, кто у кого списывает. И ведь действительно, оказывается, беззастенчиво списывают друг у друга, не заглядывая в архивные документы! Один нечаянно ошибся, а другие безответственно тиражируют его ошибку. И никому будто дела нет до оскорблённых чувств родственников погибшего в бою офицера, до соображений о бережном отношении к чести и достоинству его самого.
Вот и редакция газеты «На страже Заполярья» не смогла или не захотела «дойти до сути». В ответе сестре Мартынова она демонстрирует стремление во, чтобы то ни стало оправдать допущенную ошибку. Цепляется, например, за то, что в публикации 1969 года прямо не названа дата, когда именно произошёл тот злополучный случай. Но в ней, зато говорится, что лейтенант Мартынов заступил на верхнюю вахту через сутки после начала похода. А поход начался 18 июня – это зафиксировано в публикации той же газеты от 10 декабря 1960 года, с чего, собственно, и началась вся «катавасия». Чего ж тут, спрашивается, темнить, арифметика простая.
Далее в письме редакции говорится: «Вместе с тем, хотим заметить, что подобный случай (с кем бы он не произошёл) ни в коей степени не бросает тень на лунинца. Это, если можно так сказать, рабочий момент плавания». Рабочий-то, может быть, и рабочий, однако, и чреватый большими последствиями. Как посмотреть! Пикуль-то эвон куда гнёт: по вине Мартынова «героическая К-21 чуть было не погибла». В этих суждениях есть логика, так вправе рассудить другие читатели. Приятно ли слышать сыну Мартынова такой комментарий к эпизоду, который его отцу приписан? (Между прочим, в последних публикациях о том эпизоде Мартынова стали называть «помощником вахтенного командира». Но и эта версия, как нам сообщили из архива, документами не подтверждается).
Редакция «На страже Заполярья» уверяет далее родных Мартынова, что имя лейтенанта связано для североморцев с мужеством, героизмом, верностью воинскому долгу. Очень хорошо! Но почему бы газете, призванной всемерно пропагандировать боевые традиции, не подкрепить слова соответствующей публикацией о Мартынове на своих страницах, почему бы не взять на себя гуманную инициативу - оградить его доброе имя от дальнейших поношений в переизданиях книг, содержащих не подтвердившуюся информацию о нём? Увы, редакция не видит за давностью времени (!) «ни повода, ни смысла поднимать разговор о том малозначительном эпизоде». Вот уже поистине, как говорится, за чужой щекой зуб не болит. Всё, пожалуй, быстро приобрело бы иную окраску, если бы товарищи попробовали мысленно поставить в том эпизоде на место Мартынова своих отцов, а себя - в нынешнее положение его сына.
Ещё в июле 1983 года заместитель начальника политуправления Военно-Морского Флота контр-адмирал Э. Зимин информировал сестру Мартынова Нину Александровну о том, что редакции «На страже Заполярья» даны указания подготовить и напечатать материал в связи с публикацией от апреля 1969 года, в которой допущена неточность в определении вины за эпизод, имевший место 19 июня 1942 года. Однако редакция продолжает не видеть «ни повода, ни смысла». Как это понимать?
Грустная это история напоминает лишний раз об особой ответственности авторов, пишущих на военно-исторические темы. Она также показывает, насколько бывают, размыты порой представления о чувствах чести и достоинства.
Всем, наверно, памятны гордые строки А.С. Пушкина из стихотворения «Моя родословная»:
Мой предок Рача
мышцей бранной
Святому Невскому служил...
А задумались ли вы над тем, какая временная дистанция оделяла Пушкина от Невского? Шестьсот лет! Это сколько же сменилось поколений? И спустя такой срок великий потомок всенародно гордился своим пращуром, его служением Отечеству. Вот классический пример понимания фамильной чести! Можно ли на таком фоне недоумевать по поводу того, что сын – не внук, не правнук, родной сын! – хлопочет о том, чтобы снять незаслуженное пятно с отцовской репутации?.. Скорее следовало бы горевать и удивляться, если б он оставался равнодушным к этому.
Нам, людям восходящего класса, самой историей предписано смотреть и видеть вперёд на века. Для нас сознание собственного достоинства, по известному выражению Маркса, важнее хлеба. И вовсе не к лицу нам относиться с небрежением к доброму имени человека.
Особая, стократ усиленная щепетильность необходима тут по отношению к тем, кто не вернулся с войны. Среди тысяч скромнейших наших героев они – самые молчаливые и самые скромные. Ничего не скажут они в свою защиту. Всё это должны сделать за них мы, живущие. А мы иной раз молчим, когда надо возвысить голос за честь павшего в бою и, наоборот, развязываем язык порой не к месту.
Никто, как известно, не застрахован от ошибки. И никому не противопоказано честное отношение к ней – признание, извинение, исправление. Не странно ли, что от этой позиции оказались столь далеки наши авторы, распространившие огромным тиражом и упорно продолжающие распространять напраслину о боевом, заслуженном флотском офицере? Неужели разучились уважать достоинство человека? Неужели не сознают, что оно у нас оберегается не только моралью, но и законом?
Полковник А. Хорев,
Специальный корреспондент «Красной Звезды»
Моей благодарности А. Хореву не было границ. До конца дней своих буду его помнить и защищать. Думал, что выполнил свой сыновий долг перед отцом.
Спасибо за внимание если кому нужна информация для связи пишете всем отвечу!
Также есть много материалов по этим постам но вот не хватает материалов из Гатчины.