Пал Палыч и я проехали более 2000 км от Ставрополя до Петербурга. Проехали почти что всю европейскую часть России с Юга на Север. О том, как это было, написал Афонькин.
Ранним утром 7 мая мы – два жизнерадостных южных парня в шортиках и сланцах погрузили свои вещи в серебристую "молнию" (Жигули 13-ой модели) и поехали на север, в Петербург. Помимо всего прочего, мы захватили с собой 13-ть бутылок уникального пива "Карачаевское", которое можно купить только на юге России, так как срок годности такого продукта ограничен семью днями, и никуда дальше Краснодарского и Ставропольского края он не попадает. С целью доставить ящик этого чудесного пива в Северную столицу, в напоминание о юге, и была организована наша экспедиция, поэтому мы назвали свой экипаж "Карачевское -Экспресс".
Погода стояла солнечная, родной город провожал нас густой майской зеленью, которая колыхалась от уже теплого южного ветерка. Мы были воодушевлены и полны решимости, хоть не очень то и выспались.
Первая часть нашего пути пролегала по родимому Ставропольскому краю. Здесь множество сел, хуторов и станиц. Бескрайние поля изобиловали молодыми сочно-зелеными побегами пшеницы и ярко желтыми цветами комового рапса. На выезде из города мы встретили полного священника на маленьком велосипеде, а чуть далее, какую-то степную птицу - похожую на цаплю, но весьма необычной расцветки.
Спустя пару часов наш экипаж покинул Ставрополье и оказался в Ростовской области. Она, так же как и наша малая родина, состояла из полей, многочисленных сел и была населена похожими на нас уже загорелыми южанами. Проехав городок Аксай, ближе к обеду мы вышли на федеральную магистраль М 4 "ДОН", которая соединяет "папу" Ростов –на-Дону с нерезиновой Москвой. За бортом температура не падала ниже 20 градусов. Солнце светило ярко. Окрыленные духом путешествия, Пал Палыч и Афонькин неслись на борзой тринашке 120-130 км/ч до позднего вечера. Несмотря на то, что часть трассы оказалась к нашему удивлению платной, от этой дороги остались только самые приятные впечатления. Ям практически не было, как и населенных пунктов, которые могли бы замедлить наше продвижение на север.
Я увидел на дороге разрезанный напополам и расплющенный труп собаки. Потом еще несколько ДТП с участием большегрузов, но в остальном дорожные пейзажи выглядели весьма благоприятно и солнечно, как и все на юге нашей бескрайней родины.
Ближе к 10 часам вечера, проехав более 1000 километров, мы начали искать ночлег. Остановились у отеля, называвшегося "Оазис". Нас привлекли нелепые, почти что полноразмерные гипсовые скульптуры носорога и слона, охранявшие стоянку у этого отеля. А вот цены на ночлег там кусались. Владелец трактира неславянской внешности запросил с нас 2500 рублей за ночь, и мы пошли в соседний отель, где и остались ночевать за 1000. Хоть душ и туалет там нормально не работали, все равно нам понравилось.
Проснувшись в 6, перекусили жаренными куриными бедрами и пирожками, да и поехали дальше. М4 продолжала радовать нас всеми своим четырьмя полосами и к 12 часам автомобиль команды "Карачевское- Экспресс" выехали на МКАД. Несуразно огромная, аляпистая и перенаселенная Москва встретила нас снегопадом и плотным трафиком на кольцевой. Столичные водители рулили весьма бестолково, временами агрессивно. Западный участок МКАДа стал для Пал Палыча серьезным испытанием, которое он с честью прошел.
Хоть в саму Москву мы не заезжали, она умудрилась цинично опустить простодушных южных парней на 450 рублей. Именно такую сумму с нас потребовало ООО "Северо-Западная концессионная кампания" за 20 минут езды по их дороге от МКАДа до Солнечногорска. На въезде не была указана цена проезда, а просто стоял автомат, в котором нужно было взять талончик и предъявить его на съезде с трассы.
Для сравнения: За всю М4, а это около 1000 км, мы заплатили не более 800 рублей. Я и Палыч дико возмутились такому, явно грабительскому ценнику, но девушка принимавшая оплату сказала, что "вы такие не первые".
Когда загуглили и узнали, что на строительство этой дороги потрачено 23 млрд бюджетных рублей, то у Палыча случился нервный срыв.
- Чтобы быть патриотом этой страны, нужно быть безумцем! - вскрикнул пилот и еще час спустя продолжал крыть благим матом ту самую концессионную кампанию и правительство, которое все это допускает.
Разбалованные "Доном", мы планировали добраться в Питер к 9 часам вечера. Но не тут-то было. Дорога, соединяющая два города федерального значения, оказалась далеко не в лучшем состоянии и пролегала сквозь десятки условно населенных пунктов, зачастую состоящих из нескольких покосившихся или вовсе сгоревших изб. Все это сильно замедлило наше продвижение. Мы постоянно сбавляли скорость. Мне пришлось около 8 часов подряд читать знаки и следить за скоростью, так как Палыч явно утомился на второй тысяче.
Вообще, Новгородская и Тверская области стали для нас культурным шоком. Нигде прежде мы не видели такой откровенной разрухи и запустения. Сотни километров нестерпимо бедных деревень с убогими, а подчас и обгорелыми деревянными избами, непролазные густые леса и топкие болота производили на нас гнетущее впечатление. А город Вышний Волочек и вовсе поверг нас в какую-то депрессию: все там было удручающе унылым, обшарпанным, покосившимся и истлевшим. По-капиталистически ухоженный Макдольдс очень грустно и нелепо смотрелся по соседству с обугленным остовом деревянного дома…
Нас преследовало ощущение, что в этом то ли забытом, то ли проклятом богом месте, время стянулось в какой-то душный потеющий узел. Несколько сотен километров давались нам очень тяжело. Постоянно приходилось сбавлять скорость до 60-ти из-за обилия деревень по дороге, а сам их вид снова и снова шокировал нас. Много размышляли о том, что в России принято потешаться над бедностью африканцев, но буквально в нескольких сотнях километрах от столиц можно увидеть такое же запустение и отчаянье, только на фоне лесных пейзажей средней полосы.
Час за часом, километр за километром мы становились все ближе и ближе к цели – к моей съемной квартире на Невском Проспекте. Когда въехали в Петербург, нас захлестнула радость, хотя мы и чертовски устали. Палыч провел за рулем в этот день около 17 часов.
Вернулись в свои квартиры, и нас обоих захватила мимолетная романтическая тоска, тоска по дороге. Но ее утолила бутылочка "Карачевского", в каждой капле которого было тепло юга нашей родины…
Святослав Афонькин