Какую ошибку делают молодые писатели, работая со второстепенными персонажами? Совет популярной писательницы
Знаете, чем интересны живые встречи с писателями? Тем, что на них внезапно приоткрываются довольно любопытные секреты мастерства, которые помогают авторам сделать свои книги по-настоящему глубокими.
Помните расхожую легенду о художнике, который давал своим ученикам рисовать портреты, а потом приходил и добавлял легким движением кисти несколько штрихов то тут, то там? Но именно эти штрихи преображали картину из мертвого полотна в шедевр.
Мария Семенова, автор сверхпопулярного в отечественном фэнтези цикла романов про Волкодава из рода Серых Псов, объяснила на одной из недавних встреч с читателями, какую ошибку делают начинающие авторы, когда речь заходит о второстепенных персонажах. Мы на этой встрече присутствовали лично и охотно делимся с вами ее советами.
“Нет второстепенных героев, которые у тебя появились, а потом про них забыли. Так не бывает. Если ты пишешь эпизод, то он в данный момент для тебя центральный. Думай обо всем, что ты можешь по большому счету из этого эпизода максимально выкрутить для своего романа. Придумывай варианты, выбирай из них лучший. Проходных эпизодов не бывает, и проходных героев не бывает тоже.
Меня жутко раздражает, когда читаешь произведение и там писатель вводит героя, дает ему имя, а через три страницы его убивают – а, забыли, пошли дальше. Слушайте, это большое пятно ему на карму. Потому что те герои, которых мы порождаем, они пусть и виртуальные, но все же живые личности. Нельзя так с ними.
Вот у одного из авторов есть эпизод, где спецназовцы влетели, положили террористов, а дальше разбираются с заложниками. Я ему говорю: ты пишешь не отчет военного о проделанной операции. Террористы, которых за секунды положили, это люди, которых туда, в этот захваченный супермаркет, привели какие-то жизненные обстоятельства, особенности их биографии. Они тоже были добрыми и веселыми детьми когда-то. А сейчас это безжалостные террористы. Что их такими сделало?
Ты про каждого из них должен это знать, хоть они всего на несколько секунд присутствуют в твоей книге. И ты про каждого несколькими словами должен это показать. А как ты это покажешь, если ты не вживешься хотя бы на несколько часов работы в этого сиюминутного персонажа? Ты вживаешься во всех, если хочешь написать толковую книжку, а не срубить бабок и забыть как про страшный сон.
Когда мне аналогичный вопрос задавали в связи с «Волкодавом», я всегда говорила, что в каждом из нас – и во мне тоже – есть и немножко Волкодава, и немножко Людоеда, и немножко от всех, вплоть до самых мерзостных персонажей. Это в нас заложено. Другое дело, что мы управляем тем, какие грани своей личности развивать, а что мы в себе обязаны давить. И что было бы, если бы мы это нехорошее в себе не задавили. И вот тогда ты начинаешь понимать Людоеда”.
Ну как, согласны? Сразу приходит на ум Толкин, который часто говорил, что в его “Властелине колец” за любой мелочью скрыта огромная история, уходящая корнями в немыслимую глубину. И вся эта история ему известна, но читателю он ее не излагает. Просто дает намек, создает ощущение айсберга, львиная часть которого скрыта под водой.
Семенова говорит примерно о том же самом. Так что – да, это действительно секрет мастерства, который стоит взять на заметку.
Источник: Литинтерес
Что значит "глубокие персонажи"
Давайте поговорим немного о персонажах, в целом. Вы наверняка часто слышали фразы «в этом произведении главный герой прописан очень глубоко» или «персонажи тут плоские и картонные». Если вы читали мои обзоры практически чего угодно, последнюю фразу вы видели точно, ибо сделать глубокого персонажа в шоу с ориентацией на широкого зрителя и очень ограниченным хронометражем довольно… хитрая задачка, справляется не каждый.
Но что значит «плоский персонаж»? И какие персонажи не плоские.
Что ж, сейчас я достану свой плащ и волшебную шляпу и постараюсь все объяснить максимально кротко и максимально просто. В целом, на эту тему написаны многие и многие книги по сценарному ремеслу и литературному мастерству, из которых я прочитал, если не соврать, штук восемь, но в принципе суть можно передать заметно короче.
Короче, плоский персонаж максимально не похож на живого человека. Это, в целом, нормально, так и должно быть, ибо люди – существа больно сложные, психика человека пластична, мозг до конца не изучен, многое зависит от гормонов, питания, сна и прочее и прочее. Литературный персонаж - всегда упрощение, но персонаж плоский упрощён максимально, буквально низведен до своего типажа, до определяющей черты. Тупой качок, похотливый бабник, благородный рыцарь и т.д. Типажей не так уж и много, и если вы смотрите кино или читаете книги хотя бы периодически, вы видели их все и далеко не один раз. Примером может служить сериал «Универ», как и большая часть российского телевидения в принципе.
Соответственно, некоторым усложнением будет навесить на персонажа ещё пару черт личности, лежащих за пределами изначальной прямой. Возьмём, например, тупого качка, добавим ему алчность, зависть и готовность совершать жестокие преступления, и персонаж уже станет поинтереснее, а мы получим фильм «Кровью и потом».
Если черты одного персонажа будут противоречивыми, то мы уже можем говорить о некотором сложном характере, драматичности. Добрый киллер, похотливая монахиня, маньяк-супергерой и т.д. С таким персонажем можно просто делать фильм о его жизни и будет уже, в принципе, неплохо. Что зачастую и делается, сюжетом лишь подкидывая бедолаге испытаний и проверяя силу характера. Также противоречия могут сделать вашего персонажа легендарным, как это вышло с капитаном Джеком Воробьем: смелый трус, пират, который не занимается разбоем, капитан без корабля, манерный бандит, сострадательный эгоист, расчётливый импровизатор и так далее.
Ещё глубже, если каждая черта имеет какое-то обоснование, причину своего формирования. Травмы детства, положительное или отрицательное влияние родителей, жизненный опыт, ошибки прошлого, социальная среда и так далее. Это уже достаточно близко к реальным людям, к нам самим, плюс отвечает нашему внутреннему желанию видеть причины и следствия (хотя в реальной жизни их иногда и нет).
Так же углубляет персонажа наличие изъяна, какого-то недостатка в его личности, характере или мировоззрении, которое он, скорее всего, будет преодолевать. Но может и не преодолевать. Данила Багров вон славный парень, помогает первым встречным, но потом интересуется, а не еврей ли этот первый встречный, а то евреев он «как-то не очень», да и американцев тоже. Убить человека за деньги ему, кстати, нормально, а вот родного брата за предательство – уже нет, тоже интересный такой парадокс, противоречие, что порождает глубину. Из позитивных же примеров можно вспомнить фильм «Дитя Человеческое», где главный герой прятал от самого себя свой альтруизм и бескорыстие, и если по началу предстаёт перед нами безразличным циником, которого мотивируют лишь деньги, то в конце он добровольно лезет по пули и погибает ради других людей.
Однако люди никогда не открывают все черты своего характера окружающим, скрывая что-то из-за стыда, страха, неуверенности, или по каким другим причинам. То же самое могут делать и довольно глубокие персонажи, скорее всего раскрывая эти скрытые черты в критической ситуации, подвергаясь испытаниям по ходу сюжета и в его кульминации. Персонаж может вести себя как размазня и пацифист, им и являться, но когда неизвестные вломятся к нему посреди ночи, изобьют и макнут головой в унитаз, он будет шутить и переживать больше за ковер, чем за собственную жизнь, как Джефри Лебовски.
Особенно сильно и глубоко это в том случае, когда черта характера скрыта даже от самого персонажа, и тут можно в пример привести Красавчика Джека, антагониста «Borderlands 2»: психопат и садист с непомерным эго, который, тем не менее, считает себя героем и спасителем галактики. Или вот главный герой сериала «Ты», который искренне верит в любовь и заботится о своей избраннице, немного так переходя личные границы и самую капельку убивая плохих людей, не понимая при этом, что ему нужна не любовь, а жертва, которую можно спасать. Ну или давайте совсем уж с козырей зайдём и возьмём Классику: Раскольников, убивший старушку дабы выяснить, тварь он дрожащая, или же право имеет, но на самом деле ищущий смысл, который он и нашел позже в Боге (это ж Достоевский, тут без сюрпризов, смысл всегда у него будет в Боге).
Плохо ли, когда персонажи простые и без особой глубины? Не обязательно. Есть такие сериалы, как «Бруклин 9-9», «Отбросы», «Голяк», персонажи которых не блещут особой глубиной, но и совсем уж плоскими их тоже, однако, назвать нельзя. Герои боевиков так же, как правило, не глубоки, как и персонажи хорроров – тут смотря какая задача стоит изначально, и насколько широк творческий замах у режиссёра. Плюс, можно и простоту обыграть интересно, как например сделали в фильме про судью Дредда в 2012, где главный герой скорее стихия под названием Закон, чем живой человек, которого можно убить.
Однако в общем и целом, когда история претендует на глубину и драму, а акцент делается не на красоте постановки, но на персонажах и их взаимодействии, глубиной пренебрегать определённо не стоит. И отработка базового минимума, как это сделали в случае Аркейн, не вызывает осуждения, это приемлемый уровень, но восхищения он как-то не вызывает.
Лайк - это спасибо.
Подпишись, если понравилось, постов у меня еще много.
Настоящие Джоны Сноу. Реальный политик, реальный писатель, реальный врач
Сейчас для большей части человечества Джон Сноу – это один из главных героев фэнтезийной саги Джорджа Мартина “Песнь льда и пламени”. А точнее, популярного сериала “Игра престолов”, поскольку количество зрителей и количество читателей в данном случае абсолютно несопоставимо.
Тем, кто не смотрел и не читал оное произведение, вкратце поясним, что так зовут бастарда, который был отправлен на Стену, защищать мир от наступающей нежити. Там он пережил немало опасных приключений и нашел немало друзей. А еще выяснилось, что он потомок Таргариенов – прежних правителей Вестероса.
Персонаж оказался очень удачным, он многим полюбился, вписался в современную массовую культуру, стал завсегдатаем разных мемов, артов и фанфиков.
Такая слава не снилась ни одному из реальных Джонов Сноу. Даже тем троим, которые все-таки сумели оставить свой след в истории. Что это за троица? Кратко расскажем о них.
Джон Сноу, министр
Вообще, это видный американский экономист последней трети двадцатого века. У него есть докторская степень по экономике. В 1985 году он стал президентом CSX Corporation, одного из ведущих логистических операторов США со специализацией на железнодорожных перевозках. А в 2003 году дорос до поста министра финансов США. Правда, министерский портфель он удерживал всего три года.
Кстати, он до сих пор жив, ему 83 года.
Джон Сноу, писатель
Когда ему было всего 12 лет, он пришел в издательство Reilly & Lee. Оказалось, мальчик написал свое продолжение серии книг Баума про страну Оз. Редактор не оценил его труд, но юный Джон не опустил рук. Он вырос и все-таки стал писателем. В 1940-х годах были опубликованы две его книги про страну Оз – “Волшебные Мимикры из Страны Оз” и “Косматый из Страны Оз”. Кроме этого, он издал справочник по вселенной, придуманной Баумом.
А еще он получил известность как автор книг на мистическую тематику.
Джон Сноу, врач
В 1853 году английская королева Виктория родила мальчика – принца Леопольда. Эти роды известны тем, что проходили с использованием хлороформа, который незадолго до этого был открыт в качестве анестезирующего средства. Так вот, доктора, давшего королеве хлороформ, звали Джон Сноу. Он был к этому времени весьма известным и уважаемым британским врачом, специалистом по борьбе с эпидемиями. И вообще, считается одним из основателей эпидемиологии.
Через год после истории с родами Виктории в Лондоне вспыхнула холера. Именно Джон Сноу сумел установить ее источник и побороть заразу.
Как видите, это известные люди, действительно талантливые, деятельные. А теперь оцените силу писательского слова. Ведь созданный из воздуха литературный персонаж стал для миллионов людей куда более живым и реальным, чем его настоящие тезки.
Источник: Литинтерес
Арка персонажа. Что это такое и почему так называется?
В последнее время в отзывах на разные фильмы и сериалы часто встречаются фразочки вроде “арка героя не раскрыта, ставлю минус” или “крутая арка у персонажа, сериал огонь”. То есть термин явно ушел в народ и активно там обживается.
Что это вообще за арка такая? Давайте разберемся.
Идея здесь следующая. В любом произведении есть некий набор героев – главные и второстепенные. По мере развития сюжета с ними происходят разные события, завязываются конфликты, история достигает кульминации, потом наступает развязка. В общем, классика жанра. Но следить за историей интересно, если ее герои как-то меняются.
Например, в начале повествования наш протагонист был наивным юношей, а в финале стал познавшим жизнь циником. Или, наоборот, в первых главах мы знакомимся с прожженным эгоистом, а к концу он начинает ценить окружающих и делать им рождественские подарки (привет Чарлзу Диккенсу!).
Согласитесь, странно было бы прочитать рассказ про скрягу Скруджа, который после своего знакомства с духами ничего бы не понял и остался бы точно таким же скрягой, как в самом начале?
Вот эта трансформация героя и называется аркой. Он как будто проходит по дуге из одного состояния в другое.
Не обязательно преображение должно быть тотальным. Часто перемены бывают достаточно скромными – герой немножко осмелел, или окончательно уверился в своем предназначении, или закрыл какой-то давний гештальт и теперь может двигаться дальше. Главное, чтобы произошло некое движение души.
А если не происходит? Такое тоже возможно в произведениях, где ключевую роль играет сам сюжет. Например, в детективах. Там задача Пуаро или Холмса состоит не в том, чтобы поменяться, а в том, чтобы раскрыть преступление. И читатель концентрируется именно на этом. Такая арка называется плоской.
Впрочем, в последнее время авторы детективов стараются своего персонажа все-таки тоже менять. Рассказывать историю не только про преступление, но и про сыщика. Иногда даже так увлекаются, что сама детективная составляющая оказывается третьестепенной. Наверное, такие детективы и детективами-то неправильно называть. Но мы отвлеклись…
А откуда в принципе взялся этот термин? Пользовались ли им классические писатели? Тот же Диккенс? Или Хемингуэй? Или Шолохов? Что ж, принцип этот был им, разумеется, знаком, но термина арка они не знали.
Он появился довольно поздно и пришел в литературу из мира кино. Чем отличается сценарий фильма от полноценного литературного произведения? Тем, что очень четко обозначает схему движения сюжета. И тем, что придает ключевое значение тому, как удержать зрительское внимание. В нем все рассчитано по минутам и даже секундам.
Поэтому у сценаристов в итоге наработались шаблонные приемы и появились термины, их обозначающие. В том числе и пресловутая арка. Считается, что впервые словосочетание “сюжетная арка” было использовано при подготовке сценария к сериалу “Умник”, выходившему в США с 1987 по 1990 гг.
Да, “арке” порядка 35 лет. Но еще раз подчеркнем, что сама идея была достаточно очевидна и эксплуатировалась мировой литературой с незапамятных времен.
Источник: Литинтерес
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой – книга Стефана Цвейга
Данная статья относится к Категории ✨ Качественные уровни творчества
Стефан Цвейг — австрийский писатель, автор множества произведений, посвящённых выдающимся творческим личностям
Стефан Цвейг в 1928 году публикует книгу: Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой / Drei Dichter ihres Lebens: Casanova, Stendhal, Tolstoi
«Путь «Трёх певцов своей жизни» ведёт не в беспредельный мир [...], а обратно – к собственному «я». Важнейшей задачей своего искусства они невольно считают не отражение макрокосма, то есть полноты существования, а демонстрирование перед миром микрокосма собственного «я»: для них нет реальности более значительной, чем реальность их собственного существования. В то время как создающий мир поэт, extroverte, как его называет психология, то есть обращённый к миру, растворяет своё «я» в объективности произведения до полного исчезновения личности (совершеннее всех Шекспир – как человек, ставший мифом), субъективно чувствующий, introverte, обращённый к себе, сосредоточивает весь мир в своем «я» и становится прежде всего изобразителем своей собственной жизни. Какую бы форму он ни избрал – драму, эпос, лирику или автобиографию, – он всегда бессознательно в центр своего произведения ставит своё «я», в каждом изображении он прежде всего изображает себя.
Задачей этого тома является попытка продемонстрировать на трёх образах – Казановы, Стендаля и Толстого – этот тип поглощённого собой субъективного художника и характернейшую для него художественную форму – автобиографию.
Казанова, Стендаль, Толстой, – я знаю, сопоставление этих трёх имён звучит скорее неожиданно, чей убедительно, и трудно себе представить плоскость, где беспутный, аморальный жулик и сомнительный художник Казанова встречается с таким героическим поборником нравственности и совершенным изобразителем, как Толстой. В действительности же и на этот раз совмещение в одной книге не указывает на размещение их в пределах одной и той же духовной плоскости; наоборот, эти три имени символизируют три ступени – одну выше другой, ряд восходящих проявлений однородной формы; они являются, повторяю, не тремя равноценными формами, а тремя ступенями в пределах одной и той же творческой функции: самоизображения.
Казанова, разумеется, представляет только первую, самую низкую, самую примитивную ступень – наивное самоизображение, в котором человек рассматривает жизнь как совокупность внешних чувственных и фактических переживаний и простодушно знакомит с течением и событиями своей жизни, не оценивая их, не углубляясь в свой внутренний мир. У Стендаля самоизображение уже стоит на более высокой ступени – психологической. Оно не удовлетворяется простым рапортом, голым curriculum vitae, тут собственное «я» заинтересовалось самим собой; оно рассматривает механизм своих побуждений, ищет мотивы своих действий и своего бездействия, драматические элементы в области душевного. Это открывает новую перспективу – двойного рассмотрения своего «я» как субъекта и объекта, двойной биографии: внешней и внутренней. Наблюдающий наблюдает себя, переживающий проверяет свои переживания, – не только внешняя, но та психическая жизнь вошла в кругозор изобразителя.
В Толстом – как типе – это самонаблюдение достигает высшей ступени; оно становится уже этически-религиозным самоизображением. Точный наблюдатель описывает свою жизнь, меткий психолог – разъединенные рефлексы переживаний; за ними, в свою очередь, следит новый элемент самонаблюдения – неутомимый глаз совести; он наблюдает за правдивостью каждого слова, за чистотой каждого воззрения, за действенной силой каждого чувства; самоизображение, вышедшее за пределы любопытствующего самоисследования, является самоиспытапием, самосудилищем. Художник, изображая себя, интересуется не только методом и формой, но и смыслом и ценностью своего земного пути.
Представители этого типа художников-самоизобразителей умеют каждую литературную форму оплодотворить своим «я», но лишь одну они наполняют собой неспело: автобиографию, эпос, охватывающий это собственное «я». Каждый из них бессознательно стремится к ней, немногие её осуществляют; из всех художественных форм автобиография реже всего оказывается удачной, ибо это самый ответственный род искусства. За неё редко принимаются (в неисчислимой сокровищнице мировой литературы едва ли удастся насчитать дюжину значительных произведений этого рода), редко берутся и за её психологическую критику, ибо она неизбежно принуждает спускаться с прямолинейной литературной зоны в глубочайшие лабиринты науки о душе. Разумеется, мы не отважимся в тесных рамках предисловия даже приблизительно наметить возможности и границы самоизображения; пусть лишь тематика проблемы и несколько намёков послужат прелюдией».
Стефан Цвейг, Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой, М. «Республика», 1992 г. с. 7-10.
Фрагмент текста цитируется согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.
Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Дополнительные материалы
Высшие уровни творчества по Г.С. Альтшуллеру
СИЛЬНЫЕ ЖСТЛ-ходы по И.Л. Викентьеву — фрагмент онлайн-лекции VIKENT.RU № 303 от 12 февраля 2023 года, 29 мин
Биографии, автобиографии и мемуары — около 80-ти материалов по теме
см. термин Результаты & Достижения в творчестве в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист из 17-ти видео: КАК СТАТЬ ГЕНИЕМ?
+ Ваши дополнительные возможности:
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультации третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь:
+ 12 способов Вашего участия в проекте VIKENT. RU: https://vikent.ru/w4/
Изображения в статье
Стефан Цвейг — австрийский писатель, автор множества произведений, посвящённых выдающимся творческим личностям / Public Domain & На фоне — Изображение от wirestock на Freepik
Изображение от macrovector на Freepik