Деревенька спала, еще дрых дед, когда Антон иголкой аккуратно отделил пару подходящих жгучих перчиков от крошечной зеленой их чашечки на стебельке. Иголкой же, в нескольких местах проткнул алую кожицу и, подменил перцами две капсулы от геморроя в пузырьке, встряхнул.
Сказал «А», заканчивай «Хоба!», считал тщательный Антон. Чтобы пропажа лелеемых перцев в горшке на окне не обнаружилась, клеем закрепил в опустевших чашечках дедушкины ректальные капсулы. Пусть капсулы белые, Антона это не беспокоило – дед был дальтоник, а мальчик уточнил в сети, как видят дальтоники.
Осталось только ждать у окошка, когда вместо оригинального препарата деду выпадет сектор «приз», и вооружившись «дженериком», старик отправится в сортир на дворе…
Несмотря на дюжину настоящих капсул в пузырьке, судьба благоволила дедушке недолго, – лишь до обеда, когда разомлевший и позевывающий, шаркающий походкой скрылся он в нужнике. Четыре минуты тридцать семь секунд спустя из дощатого ящика возник совсем другой человек! – напружиненный, с горящим взором и, рысью, рысью в дом!
Там, извиваясь и возбужденно и саркастически вопрошая себя: – Легкое жжение и зуд? Ха-ха!! Легкое жжение и зуд, бля?!.. – он судорожно отыскал инструкцию к препарату. Нет, все верно, память не подвела! – в побочках значилось «Легкое жжение и зуд».
– Уу! – бессильно простонал дед и возопил. – Какое нахуй легкое жжение и зуд?!! Антон, вызывай пожарных срочно!! Горююю!!
С этими словами дедушка кинулся к поспешно оставленному нужнику, потому что трудно назвать легким жжением и тем более зудом, блядь, ту напасть, что с каждой минутой все более походила на проклятье несчастной Помпеи...
Контратака на толчок была недолгой, – из кабинки долетали громкие ругательства, а потом дед вовсе пытался развалить нужник изнутри! – метался, колотил в стены и завывал, что заправский трансильванский оборотень. Строение ходило ходуном и грозило неминуемо сложиться.
Перепуганный Антон застыл у окна и готов был заплакать, о-о-о, чуткий, незлобливый мальчик! А дверь сортира отринулась, так что повисла на одной петле, наружу явился дед! Так сакраментально является из тоннеля скорый поезд.
Взяв сумасшедший старт и набирая скорость, топча помидоры, по кратчайшей прямой, старик ринулся к дождевой бочке под углом дома. Он неудержимо рвался к спасительной воде!
Нет, дедушка не перелез через край бочки, кряхтя и по частям, как пристало возрасту: одна негнущаяся нога, следом взбесившийся геморрой (зашипела вода!), другая негнущаяся нога.
Нечего и близко! За пару метров до цели дедуля высоко подскочил, что молодой козел, подтянул коленки к самому подбородку и, просвистев и лишь опершись руками о край бочки, ухнул в нее бомбочкой, выбив фонтан (контуженные головастики и прочие пиявки веером разлетелись по грядкам).
Этот полный отчаяния гимнастический этюд так поразила Антона, что мальчик уронил нижнюю челюсть (отклеился замочек брекета), а будь такая анатомическая возможность, то следом оправилась бы и челюсть верхняя.
Меж тем, предсказуемо на найдя облегчения в тухлой воде, дедушка вновь кинулся к туалету, избавиться от зверской капсулы. Путем немыслимого напряжения ЖКТ и дьявольской пантомимой он низверг-таки блядюгу в тартарары нечистот: что-то громко хлопнуло, сортир содрогнулся, дедушка мешком вывалился наружу. Простирая ручонки, с немыми рыданиями, Антон на цыпочках спешил к такому родному телу…
– Внучек. – непривычно тихо позвал дед из комнаты. – Антошка, подь сюды…
Ни жив, ни мертв Антон подошел к дедовой кровати. Маленькое сердце сжимали жалость и раскаяние.
– Антошка, как ты мне давеча говорил-то, ась? Снимаешь в телефоне и в тырнет свой выкладываешь, и все всё видят, как по телевизору, так ли? – слабо вопрошал дед с высокой подушки.
Антон испугался, что опять станут песочить за интернет, палку и соврал: – Нету больше интернета, дедуля. Всё, закончился, не переживай!
– Как закончился? – мгновенно оживился дед и сел в постели.
– Как закончился?! Нет, ну ты глянь, когда надо, – нет его! – всплеснул руками старик и добавил непечатное слово, выражающее не менее непристойное действие в отношении матери интернета, кем бы та особа не являлась. О, какая резкая смена вектора!..
– Да ты понимаешь, что нужно предупредить людей об этих кремлевских капсулах, мать их через плечо, за ногу, бобром, и до смерти?! А у тебя тырнета как нарочно нет! Все время был, а теперь нет! Ууй!
– Успокойся, дедушка. Скоро будет, обещаю. А сейчас отдыхай. Я тебе чай поставлю, хочешь?
Накануне вышеописанных событий.
– Тебя, олуха, зачем прислали мне на каникулы? Чтобы помогал по огороду и вообще. И тем воспитывался! А ты?
– А что я? – вяло вопрошал олух, устало, на карачках преследуя вездесущие сорняки. Желчный заскорузлый дед не давал житья. Все ему не так. Особенно селфи палка, телефон и интернет в минуты передышки.
– А ты ходишь со своей палкой, снимаешь в телефон, кривляешься как макака. Тьфу, смотреть противно. Вот зачем это все, а?
Двенадцатилетний горожанин молча пожимал плечами. Что худого в фотографировании бабочек, паучков, занятных соцветий? Столько красивого, ну столько!! В городе такого не увидать, эх. И как не поделиться с друзьями? Но объяснения были бессмысленны. Извечная неизлечимая историйка…
– Зачем, спрашиваю? Молчишь? Аа, не знаешь, то-то. – самодовольно проскрипел дед и, внес поражающее новизной предложение.
– Взять бы, да все эти палки, да телефоны с тырнетом, в задницу вам затолкать, глядишь поумнели бы, ха-ха. – резюмировал старик, а под нос прошептал:
– Я ужо тебя воспитаю манеха…
Деревенька спала, еще спал Антон. Дед сорвал самый крупный жгучий перчик, что выращивал на окне, для выделывания ядреной настойки от ревматизма и лихоманки. Размял и старательно втер сок в рукоятку селфи палки. Удовлетворенно смахнул семена и отправился досыпать.
Утренняя роса на листьях, соцветиях восторгала. Слизень и улитка были восхитительны, труп стрекозы был неплох, вяло шарахались спросонья первые редкие муравьи, выдал последнюю «сладчайшую» ноту соловей. Вдали от города, природа пробуждалась интеллигентно, без шума и суеты, плавно, без наскока. Красота, да и только!
Изрядно поработав камерой и сделав несколько селфи, зазябший Антон кинулся в сортир.
Через несколько минут он ворвался в дом с самым горячим призывом срочно вызвать скорую, потому что пиписька горит и глаза страх как режет и ничего не видать.
Вскоре все прошло, а дед только усмехался в усы и лукаво поглядывал на перец в горшке.
Два дня Антон думал, как? А потом попались на глаза капсулы от геморроя. Они эээ, выгодно отличались своей каплевидной формой от прочих средств. Точь-в-точь маленький перчик.
Деревенька спала, еще дрых дед, когда Антон иголкой аккуратно…
