А куда вы сбегаете от суеты города?
Болгария, национальный парк Пирин, июль 2023 г.
Один в горах
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Правильное отношение к ножу
Почему дорогой нож лучше серийника?
Свои мысли изложу, не факт, что они правильные (но они правильные).
Знаете, какие мысли и какой настрой чаще всего у меня в моих одиночных путешествиях? Героическая музыка в голове и решимость покорить вон ту гору, хотя на ней ничего, собственно, интересного и нет? Целеустремленность и кривая брутальная ухмылка при штурме непроходимого леса с буреломом? Храбрая и чеканная походка к какому-нибудь заброшенному дому с призраками?
Нет.
Чувство постоянного одиночества и растерянности. Если разобраться, то вполне понятно, откуда эти два рога растут. Растерянность-потому что места, где я бываю, только на бумаге и в фильмах легко найти. По факту же, все путешествия это «А Хемуль его знает, где это место, Алёша, ну попробуй вон туда сходи, что ли. Наверное». Про одиночество тоже понятно, но на него я давно не жалуюсь, ибо поверьте, при всех минусах, путешествовать одному по экстремальным местам всегда удобнее. Хотя бы, потому что не стыдно сесть на пенёк и поныть. Или начать слушать свои внутренности, не бахнет ли сейчас инфаркт и инсульт, да причем одновременно. Поверьте, где-нибудь в Калмыкии днем на жаре плюс 45 в тени мысли примерно все время такие.
Но вот моя особенность в том, что все равно потом собираюсь и иду. На гору, в пустыню, в дом с призраками, в пещеру и так далее. А если не нахожу место, то возвращаюсь туда через год, два, несколько тысяч километров и все равно нахожу. Злое упрямство или такое же злое желание докопаться до истины, которой все равно нет. Ни на горе, ни в норах.
Вот поэтому нож для меня-это не кусок стали и деревяшка в кожаном одеянии. Это тот, кому я могу доверять, с кем я могу поговорить, кто шепчет слова утешения и поддержки, когда сил нет встать с пня и идти вперед. Тот, кто не предает, кто искренен, кто всеми силами будет вытаскивать тебя из любой бредовой передряги, как Мюнхгаузен за волосы. Себя и игогоню.
Я прекрасно знаю, что нож за 1000 рублей по функционалу может соответствовать ножу за 50 000. И наоборот. Да, это происходит в 10% случаях, и скорее всего, серийный нож, сделанный безымянным восточным собратом за миску риса, разлетится на первом же серьезном тесте, но поверьте, бывают качественные недорогие серийные ножи.
Вот только они все без души. Сделали и забыли. И им по фиг на нож. А ножу по фиг на Вас. А Вам по фиг на нож. По идее-дао. По факту-шляпа.
Мой последний нож стоит, как самолет. Но. Его термичил Буров, авторскую микарту «Черный бриллиант» разрабатывал наш питерский Илья, рукоять и ножны делал Сергей под мою руку несколько дней, выверяя каждый изгиб, а клинок делал Макс, которого в Питере называют «бог заточки». Потому как пока ютюберы раскладывают свои точильные камни и ведут умные ролики, как правильно выставлять угол на заточном устройстве, он берет и вручную точит нож за несколько движений лучше, чем они сделают это за все время своей профессиональной ютюберской жизни.
Ну, и собрал все это я, погрузив проект в свою философию, основываясь на ножевой истории, истории самого Горация Кефарта и того, что я жду сам жду от ножа для серьезных путешествий.
Ради чего мы все это делали? Ну я понятно, а они? Только для денег? Для денег Макс ТРИ дня выверял десятые доли миллиметра на линзе и формировал кончик, который невозможно убить, но при этом он проникает во что-то, как в масло?
Нет, в этом ноже частички души нескольких людей, которым небезразлично то, что они делают. Нож становится живым и наполненным мыслями и мечтами тех, кто его разрабатывал и делал.
Обнимаю,
Malone
Бурые марсианские пейзажи Чертова игрища
Вон тот маленький-это я.
Моя главная философия путешествий
Только представьте: ночь. Смоляная, южная, с терпким ароматом невидимых горных цветов. Все звуки Вселенной - это шипение шин по усталому асфальту и медитативное мурлыкание музыки.
Пейзажи за окнами скрыты тьмой, да и если бы не были скрыты, то расстояния такие огромные, что все они давно уже слились в непрерывно-бесконечную вселенную.
Движение машины в таком мире то ли бесконечно быстрое, то ли бесконечно медленное, то ли, просто бесконечное. А теперь вспомните школу. И простую формулу: T=S/V. Вот и получается, что времени вокруг тоже нет, ничего нет, есть только ты, и тоже бесконечный. И вот, если научиться ощущать это состояние, то можно услышать настоящего себя, раскрыть душу, стать искренним и понять, прочувствовать этот прекрасный мир, жизнь. Только так, наедине с собой, без помех, мнений, глупых слов, пустых дел.
Я так мало успел написать историй своих скитаний и странствий, но если хоть в одном человеке смог зажечь искру этой странной тяги бросить все и уехать, убежать, улететь за горизонт, чтобы найти там то главное, для чего нас создал Бог, то я не зря прожил эти последние три года.
Настоящий дом-это всегда дорога, путь. Не будьте одиноки на этом пути.
Церковь в лесу
Церковь в лесу-это не страшно. Это грустно, неправильно, одиноко. Символ трех основных добродетелей: веры, надежды и любви становится, вдруг, никому не нужен. И то, что несло свет, поглощается тьмой леса. Видишь этого мертвеца поневоле, а в голове играет уже пронзительная музыка из «Сайлент Хилла», сердце же сжимает тоска.
Примерно, с такими мыслями я добирался до урочища Курилово, в логово Черного змея-ужасного демоноподобного существа, с сущностью чернее угля, пытаясь, заодно, отыскать зловещее урочище Шушмор в Шатурском районе. По поверьям, в Церкви Рождества Пресвятой Богородицы змей откладывал свои яйца с детишками.
10 километров лесных дорог, сначала хороших, но потом все больше напоминающих противотанковые рвы и воронки от атомных бомб, напополам с кратерами от падения Нибиру, кометы Галлея и тарелки с бухими гуманоидами. За моим Рено сзади тащился целый ботанический сад, с ярчайшими представителями местной флоры, и даже фауны.
Доковылял, гремя разболтанной подвеской, как погремушками или кастаньетами, и увидел полуразрушенную церковь, окруженную, меж тем, вполне себе жилыми домиками с нехитрыми предметами быта и досуга, вроде детских кубиков, качелей и кос с топорами. В самой церкви уйма маленьких икон, остатков свечей, и прочего свидетельства того, что в этом месте даже иногда и службы проводят.
Змей, разумеется, никаких не было, ни одной замухрышки, не говоря уж о существе размерами с 5 удавов Каа из Маугли.
А что было? Чувство одиночества, неприятное ощущение надвигающейся огромной, непостижимой тьмы души.
И эта церковь…маяк, что ночью, посреди абсолютной тьмы леса светит изо всех сил черным светом во все стороны.