1808 год. Русские войска с упорными боями отвоевали у шведов Финляндию. Здесь им пришлось столкнуться с широким партизанским движением, организованным шведскими офицерами. К декабрю война зашла в стратегический тупик. Шведы отошли на свою территорию, но сохранили основные силы. Зимние шторма остановили наступление русской армии и дали шведам длительную передышку.

Стало ясно, что весной шведская армия вернется и война начнется, по-сути, с самого начала. Войну необходимо было заканчивать здесь и сейчас. Именно тогда и созрел дерзкий, но гениальный план. Предполагалось пройти 100 верст по не надежному льду замерзшего Балтийского моря. Автором этого плана был 32-летний генерал Николай Михайлович Каменский. К сожалению, он так и не дожил до самого похода - лихорадка унесла его жизнь. В результате, командующие русской армией в Финляндии так и не отважились реализовать этот план.

В таких условиях император Александр I сказал свое веское слово - в Финляндию, с неограниченными полномочиями, был направлен военный министр Аракчеев. Он фактически заставил генералов пойти на лед. Усилиями Аракчеева русские войска получили все необходимые припасы, которые было очень сложно доставить из Петербурга. Помимо пороха и пуль войска получили ранее непредусмотренные униформой меховые шапки и полушубки, валенки и даже специальные овчинные безрукавки под шинели. На льду Балтики невозможно было разжечь костры и готовить пищу, поэтому солдатам выдали порции сала и фляги с водкой, чтобы согреться на ледяном ветру. Артиллерию поставили на лыжные сани, коней переподковали зимними подковами. К концу февраля 1809 года русская армия была готова к походу.

Корпусу князя Петра Багратиона надлежало пройти по морскому льду порядка 90 верст и выйти к самому крупному острову архипелага - Большой Аланд. После занятия острова Багратион должен был пройти по льду еще 40 верст и выйти к шведскому берегу в 70 верстах от Стокгольма.

Севернее корпуса Багратиона, в 300 километрах, в поход вышел корпус генерала Барклая-де-Толли. Ему предстояло пройти по льду 90 верст. И если Багратион мог дать своим солдатам отдохнуть на Большом Аланде, то Барклаю предстояло переночевать прямо на льду. Подобный переход мог устрашить любого. Не исключением стал и генерал Барклай-де-Толли. Но Аракчеев нашел слова, что бы воодушевить его.

Из письма Аракчеева Барклаю-де-Толли:

Насчет объяснения Вашего, что Вами очень мало получено наставлений от главнокомандующего, то генерал с Вашими достоинствами в оных и нужды не имеет. На сей раз я желал бы быть не министром, а на Вашем месте, ибо министров много, а переход Кваркена Провидение предоставляет одному Барклаю-де-Толли.

После такого генерал не мог колебаться. Ледяной поход начался.

3 марта 1809 года в путь двинулся 17-тысячный корпус генерала Багратиона. Авангард состоял из казаков, гусар и егерей под командованием генерал-майора Кульнева. Аландские острова оборонял 10-тысячныйкорпус шведов. Они сосредоточились на центральном острове архипелага, причем сожгли все поселения, расположенные на остальных островах.

6 марта корпус Багратиона громит шведов, захватив 2248 пленных. После этой победы и захвата Аландских островов, от Швеции Багратиона отделяло всего 40 верст. Первыми выйти на вражеский берег предстояло солдатам Кульнева. На кануне последнего броска к шведскому берегу он обратился к своим солдатам:

Бог с нами! Я пред вами, князь Багратион за вами… Поход до шведских берегов венчает все труды наши. Сии волны истинная награда, честь и слава бессмертная! Иметь с собою по 2 чарки водки на человека, кусок мяса и хлеба и по два гарнца овса. Море не страшно тому, кто уповает на Бога!

В 3 часа ночи 7 марта 1809 года казаки и гусары Кульнева покинули самый западный островок Аландского архипелага, за 8 часов преодолели ледяные торосы, атаковали береговые посты шведов и захватили городок Грисслегамн, расположенный всего в двух переходах от Стокгольма.

Севернее двигался отряд генерала Барклая-де-Толли. Но, к сожалению, к нему не успело подойти пополнение. По этой причине он вывел на лед Балтийского моря всего 3200 солдат.8 марта 1809 года, в 5 часов утра, отряд вышел на лед. Из воспоминаний одного из участников похода:

С самых первых шагов по ледяному полю солдаты столкнулись с почти непреодолимыми трудностями. Несколько недель назад могучий ураган взорвал лед, нагромоздив целые горы из огромных глыб. Эти ледяные горы создавали впечатление морских волн, внезапно скованных морозом. Переход становился все тяжелее и тяжелее. Солдаты вынуждены были взбираться на ледяные глыбы, а иногда и убирать их с пути, борясь к тому же и со снежной бурей. Брови солдат побелели от инея. В это время поднялся сильный северный ветер, угрожая превратиться в ураган, способный сломать лед под ногами… Пот лился с чела воинов от крайнего напряжения сил, и в то же время пронзительный и жгучий северный ветер стеснял дыхание, мертвил тело и душу, возбуждая опасение, чтоб, превратившись в ураган, не взорвал ледяной твердыни…

В авангарде отряда двигалось пол сотни донских казаков во главе с войсковым старшиной Дмитрием Киселевым. И если люди выдержали этот путь, то лошади нет. В итоге обоз и пушки пришлось бросить. В 6 часов вечера 8 марта, после 12-часового изнурительного перехода, отряд Барклая остановился на привал. Опасаясь, что ночевки многие солдаты не переживут, Барклай решил не ночевать на льду. В полночь он отдал приказ продолжить путь. Переход длился 18 часов. Последний отрезок пути до шведского берега пришлось идти по снежной целине выше пояса. Позднее Барклай направил царю донесение:

Понесенные в сем переходе труды единственно русскому преодолеть только можно .

На землю Швеции русские вышли в 8 вечера 9 марта 1809 года. Солдаты и казаки разобрали на дрова 2 брошенных шведских корабля. Это позволило солдатам пережить ночь. Шведы конечно же заметили костры, но отреагировать не успели. Утром русские атаковали город Умео и заняли его.

Появление на шведских берегах русских солдат шокировал Стокгольм. Шведы запросили мира. Александр I, опасаясь что таяние льдов отрежет русские отряды от Финляндии, отдал приказ возвращаться. Осенью 1809 года между Россией и Швецией был подписан мир, в результате которого Финляндия вошла в состав Российской империи.

Подписывайтесь на мой канал в Телеграм

Прочитав очередную новость я прямо-таки пришел в недоумение. Я думал Михаил Кошкин скончался от последствий пневмонии. Правда, читая дальше, я понял что речь идет о конструкторе Афанасии Фирсове. Правда в те годы никто и не знал, что именно он был конструктором легендарного танка Т-34. Таково мнение большого числа «либеральных» авторов.

Действительно, был такой конструктор Афанасий Фирсов. В первой половине 30-х годов годов он возглавлял конструкторское бюро Харьковского паровозостроительного завода. Мало того, он действительно участвовал в создании легких советских танков. Но что-то пошло не так и он чудь не отправился в лагеря. Но тогда его пожалели.

Фирсов, в отличии от деревенского паренька Миши Кошкина, происходил из семьи богатого купца. Отец имел возможность отправить сына сначала в Германию, а затем в Швейцарию, где он и получил неплохое образование. Далее работал в Цюрихе на заводе концерна Зульцер.

С началом Первой мировой войны он вернулся в Россию и занялся изготовлением дизельных двигателей для подводных лодок. Но тут грянула революция и Афанасий бежал с завода и устроился в губкоме надзирателем за техникумами. А страна так нуждалась в опытных инженерах. Но неожиданно, в 1927 году он устраивается на Николаевский судостроительный завод имени Марти. Но вот незадача - 17 работников завода были обвинены в создании контрреволюционной группы вредителей. Обвиняемый как на подбор - дворяне, дети купцов и прочие «буржуи». Кроме того, практически все начинали работать на заводе Зульцера в Швейцарии. Да, на том самом, где начинал Афанасий Фирсов.

Согласно возбужденному против Фирсова делу:

Зная, что дизеля можно выпускать с имеющимся инструментом, настаивал, что для выпуска необходимо заказать инструмент за границей, в результате чего к выпуску дизелей приступлено не было.

Дизеля пришлось закупать за границей, причем по сумасшедшим ценам. За четыре комплекта было выплачено полтора миллиона золотых рублей. А руководил закупками тот же Фирсов.

В результате многие участники получили серьезный срок, а вот Афанасия «простили» на первый раз. Мало того, его перевели на ленинградский завод «Русский дизель». И вновь дело о вредительстве, и срок в 5 лет.

Но стране катастрофически нужны были инженеры, и менее чем через год Фирсова направляют в Харьковский паравозостроительный завод. Именно здесь создается первое танкостроительное КБ. Причем, Фирсов становится руководителем этого КБ. В короткие сроки создаются легкие танки БТ-5 и БТ-7. Но опыт Великой Отечественной войны показал, что эти танки не соответствовали условиям современного боя и быстро уничтожались противником.

К 1937 году выясняется, что из 700 танков БТ-7, поставленных на вооружение, больше половины были забракованы. Фирсова снимают с должности, а в 1937 году арестовали и судили. Дело слушалось Военной коллегией Верховного суда СССР. Приговор - высшая мера, а расстрельный список утверждал сам Сталин. Правда в 1956 году Хрущев реабилитировал «горе» инженера.

А теперь вернемся к нашей тридцатьчеверке. А весь сыр бор из-за мемуаров танкового инженера В. Н. Васильева. Он пишет, что вся история про Кошкина и танк Т-34 полнейшая выдумка. Идея создания танка принадлежала никому иному как Афанасию Фирсову. Он довел идею танка до стадии эскизного проекта, а Кошкин лишь воспользовался его материалами.

Но верить этим воспоминаниям можно, если не знать биографию этого Васильева. В молодости он действительно работал на сборочной линии первых тридцатьчетверок. Но потом он внезапно оказался инженером на немецком танковом заводе. В 1945 году Васильев сдался союзникам и не желая возвращаться на родину, осел в Канаде, где и написал свои мемуары.

Подписывайтесь на мой канал в Телеграм

Роль войны в философии Ницше: Война раскрывает истинные добродетели человека;

Является способом воспитания здорового эгоизма; Помогает установить баланс между самопожертвованием и самозащитой.

Высказывание Ницше не является призывом к постоянной войне, а представляет собой философское осмысление необходимости баланса между миром и готовностью к испытаниям. Это призыв к динамичному существованию, где периоды спокойствия служат лишь этапом на пути к новым достижениям.

На фото изображена скульптура Марии Ючитиловой, созданная как знак памяти 82-м уничтоженным немцами детям.

10 июня 1942 года части СС окружили селение Лидице. Все мужское население старше 16 лет, а их набралось 172 человека, были расстреляны. 172 женщины были отправлены в концентрационный лагерь Равенсбрюк. 60 из них так и не вернулись из лагеря. 105 детей пригодных для онемечивания были отправлены в Германию. 82 ребенка разных возрастов были переправлены в лагерь смерти близ Хелмно, где фашисты убили их всех до единого.

На утро 11 июня весь поселок Лидице был сожжен. Именно в память о уничтоженных детях Мария Ючитилова и создала свой памятник. 82 бронзовых статуи, 40 мальчиков и 42 девочки смотрят на нас, и напоминают о тех зверствах, устроенных фашистами.

Лагерь смерти Хелмно является одним из самых известных лагерей, созданных фашистами. Он был основан в Польше 8 декабря 1941 года прежде всего для уничтожения евреев и цыган. Официально лагерь назывался «зондеркоммандо Кульмхоф», которую возглавлял в 1941 году гауптштурмфюрер СС Герберт Ланге, а с марта 1942 года — гауптштурмфюрер СС Ганс Ботман.

За все время существования лагеря Хелмно, в нем было уничтожено порядка 320 тыс человек, 98% из которых были этническими евреями. Как правило, после того как узники прибывали в лагерь, их заталкивали в грузовик, выхлопная труба которого выходила в фургон.

17 января 1945 года, когда к лагерю приближались передовые части Красной Армии, немцы покинули лагерь смерти.

В 1947 и 1962–1965 годах в Польше и ФРГ сотрудники лагеря, включая комендантов Герберта Ланге и Ганса Ботмана, были осуждены.

Лагерь Хелмно остаётся символом бесчеловечности нацистского режима.

Подписывайтесь на мой канал в Телеграм

Конец 1942 года. В глухом донском яру фашистами была замучена и задушена 19-летняя партизанка Екатерина Мирошникова. Она какбудто предчувствовала свою смерть. Перед выходом в разведку она написала прощальное письмо и просила вскрыть его после своей смерти. Уже через неделю партизаны вскрыли это письмо.

В начале июля 1942 года немцы рвались к Сталинграду. Гитлер требовал взять город не позднее 25 июля. Путь к Сталинграду лежал через донские степи. Проходя ускоренным маршем, немцы оставляли здесь тыловые части, отвечающие за снабжение штурмующих город подразделений.

На оккупированной территории, для сбора информации, был создан партизанский отряд "Донской партизан". Основными действующими лицами стали местные активисты. Ушла с партизанами и жительница станицы Мигулинской Катя Мирошникова.

Я, красный партизан, даю партизанскую клятву перед Родиной, своими боевыми товарищами, что буду смела, решительна и беспощадна к врагам. Я клянусь, что никогда не выдам своего отряда, своего командира и своих боевых товарищей. Всегда буду хранить партизанскую тайну, если это будет стоить моей жизни. Я буду до конца верна своей Родине, партии, народу. Если я нарушу священную клятву, то пусть меня постигнет суровая партизанская кара.

Эти слова клятвы в особом отделе Катя Мирошникова произносила вместе со своими товарищами при вступлении в отряд, после чего она поставила в конце текста свою подпись. Начались боевые будни.

Раз за разом Катя переправлялась на противоположный берег Дона, занятый немцами, и добывала важные сведения. Она прекрасно знала местность, и это позволяло ей прекрасно ориентироваться и указывать на карте расположение вражеских огневых точек.

Уходя на свое третье задание Катя написала прощальное письмо и отдала его на хранение подруге Любе Тимошенко. Через несколько дней партизаны вскрыли письмо.

Родные мои, как хочется жить! Как хочется еще раз встретить рассвет над родным Доном, припасть губами к росистой траве... Сделайте это за меня. Когда меня поведут на казнь, я не буду жалеть о том, что не успела...

19 ноября 1942 года Красная Армия начала контрнаступление под Сталинградом. Немецкие части откатывались с занятой территории. Именно тогда сотрудники НКВД узнали о последних днях жизни Кати Мирошниковой. Об этом им поведали местные жители.

Ее вели по улице станицы окровавленную, в разорванном платье. Она, бедняжка, еле шла. А конвоировали ее не только немцы, но и один из наших полицейских - Федор Деревянкин.

Никто не мог поверить, что Федор Деревянкин служил немцам. Это же директор Мигулинской средней школы, патриот. Но оказалось, что именно он выдал фашистам Катю. Ее привели в районную военную комендатуру, расположенную в хуторе Коноваловская. Восемь суток побоев и пыток. Потом девушку вывезли в поле...

27 мая 1943 года Катю Мирошникову с почестями похоронили на братском кладбище в станице Мигулинской.

Секретарь Мигулинского РК ВЛКСМ Завьялова так вспоминала о Кате Мирошниковой:

Во время пыток Катя перенесла большие мучения, но никого не выдала. Она до конца осталась верной Родине, комсомолу. 19-летней героине вечная память! И пусть на её примере молодёжь учится патриотизму, любви к Родине.

Но возмездие настигло предателя. Федор Деревянкин был арестован, и после короткого следствия расстрелян.

Жертвами фашистов стали 89 500 жителей Ростовской области. Еще несколько десятков тысяч были угнаны на работы в Германию.

После войны в станице Мигулинской был основан мемориал павшим за Родину героям.

В 1965 году Указом Президиума Верховного Совета СССР Екатерина Александровна Мирошникова посмертно награждена орденом Отечественной войны второй степени (№ 927891).

Подписывайтесь на мой канал в Телеграм

Однажды мне на глаза попалась серия статей разных журналистов, в которых говорилось, что европейский суд снял с России ответственность за Катынь. Я начал искать информацию об этом, но увы, эта информация не подтвердилась. Оказалось, что некоторые журналисты неточно перевели итоговое решение суда. Все дело в очередном иске о возмещении ущерба, которое Польша предъявила России. Именно этот иск суд и отклонил.

К сожалению, СССР на Нюрнбергском процессе не смог добиться рассмотрения Катынского дела. Сбором доказательной базы и материалов по этому делу занималась комиссия Руденко. Комиссия прекрасно справилась при расследовании преступлений в Севастополе, Киеве, Харькове и других городах, А вот с Катынью дело не заладилось.

Парадокс следствия заключался в том, что одни и те же свидетели давали совершенно разные показания в зависимости от того, кому они их давали. Два основных свидетеля по этому делу три раза меняли свои показания. Первый раз их опрашивали немцы, потом комиссия Руденко, а в третий раз они свидетельствовали уже в начале 90-х годов. При последнем опросе они полностью отказались от своих показаний, данных комиссии Руденко.

Следует помнить, что европейское правосудие не испытывало симпатии к советской власти. Поэтому, если у СССР не было железных доказательств по тому или иному делу, то суд всегда заканчивался не в его пользу. Например, по Харькову у суда не возникло никаких вопросов. Не возникло вопросов и во время суда над палачом Хатыни Васюрой.

После Великой Отечественной войны Польша десятилетия молчала и не поднимала вопрос о Катыни. Молчала и советская сторона. А что спорить, когда Польша входила в сферу влияния СССР. Но в годы перестройки поляки подняли головы, а уж в 90-е годы их и вовсе прорвало. Но прорвало не только их, но и русских либералов. Открылись архивы, куда ранее допускались лишь профессиональные историки. В свободном доступе оказались ранее засекреченные документы не только по Катыни, но и по репрессиям 30-х годов. Но... Одновременно с наплывом архивных материалов, посыпались и обвинения в подлоге.

Вот и закрутилось, завертелось. Одни огульно обвиняют НКВД в расстреле польских военнопленных, другие заявляют, что все документы, переданные полякам, не что иное как фальшивка. А учитывая кто раскопал эти документы в архиве... Я думаю никому не надо представлять товарища Яковлева, главного идеолога перестройки.

Подписывайтесь на мой канал в Телеграм