Приведите примеры современных нацистов, которые занимаются антисоветским враньём.
Я имею в виду написание комментариев с конкретными именами, паролями и явками и цитатами.
Наблюдение за тем, что когда-то было Украиной, вызывает чувство омерзения и страха.
В Херсонской области, которую мы пока не контролируем, украинские военкомы, чтобы поймать и мобилизовать едущего на велосипеде мужчину, сбили его на машине. Мужчина был не один – у него на коленях сидел ребенок. Автомобиль работорговцев переехал их обоих. Насмерть. Перестарались.
А еще, согласно материалам прослушки НАБУ, Миндич (кошелек Зеленского) убедил тогдашнего министра обороны Умерова закупить бракованные бронежилеты на огромную сумму.
А еще украинских солдат предложили чипировать, как собак. Чтобы не сбегали.
А еще житель города Суджи (Курская область) Алексей Богунов сообщает: «Когда украинцы зашли, двоих наших убили. Это было на площади, возле Дома культуры. Убили за слова – ребята сказали им, что мы здесь хозяева, это наша земля. Украинцы сразу расстреляли обоих. Заходили в каждый дом, выходили уже с рюкзаками, несли награбленное. Машинами вывозили».
От каждой новости тошнит.
Поэтому сообщение о том, что при обмене украинская сторона передала тело с удаленным сердцем, не удивляет. Она просто делает весь прочитанный кошмар цельными произведением. Так, как будто кто-то пишет новостями портрет идеального украинца, порожденного современной Украиной.
Мазок за мазком: черный навоз, красная кровь. Дерьмо и кровь.
Этих людей создавали 30 лет. У нас на глазах. А глаза наши не верили.
Мы не хотели верить. Не хотели понимать простую истину старой еврейки из концлагеря: если кто-то говорит, что намерен тебя убить, – просто поверьте.
Тело нашего солдата могли бы просто не выдавать, чтобы скрыть содеянное. Может, конечно, перепутали. Но я думаю, выдали нарочно.
Для того чтобы вызвать в нас вот это ставшее уже постоянным чувство омерзения и страха. Естественного страха, когда имеешь дело не с человеком, а с чем-то иным, переродившимся.
Им нравится это наше чувство. Они наслаждаются им, потому что для них это доказательство собственной значимости. Своего отличия от нас. Для них это доказательство того, что они преодолели что-то фундаментальное. Что мы с ними по разные стороны пропасти.
И они очень гордятся этим достижением. Это для них был способ быть не нами.
Украина создала своего идеального украинца. Украинца, который не русский.
В нем нет ничего от нас. Ни языка, ни веры, ни детских сказок, ни литературы. От этого он не стал европейцем. На месте удаленных, как сердце, Пушкина и Гоголя не вырос сам по себе Шекспир.
Этот украинец настолько далеко ушел от нас, что скорее его можно назвать мертвым, единственная радость которого – делать мертвым все живое.
Очень яркий получился портрет. Жаль, что мы художника раньше не узнали. А ведь могли.
Ссылка на СМИ:
По материалу:
Киев по обмену вернул тело попавшего в украинский плен российского военнослужащего Евгения Сбоева, однако у бойца вырезано сердце, заявил источник ТАСС в российском силовом ведомстве.
В 1946 году на Херсонщине органы МГБ ликвидировали оуновскую группу, пытавшуюся перенести подпольную войну в степные районы юга. Боёвка под руководством человека по кличке «Дуб» скрывалась в заброшенных хуторах, распространяла агитацию и пыталась наладить разведку железнодорожных участков. Однако после обнаружения их листовок началась тихая оперативная работа: отслеживание маршрутов, выявление связных, контроль сельских районов.
Развязка наступила, когда один из участников был задержан при проверке документов и выдал место следующей встречи. На неё вместо связного пришли сотрудники МГБ. Двое подпольщиков были задержаны, один уничтожен, а «Дуб» вскоре пойман при попытке скрыться в степи.
Этот эпизод стал показателем надёжности советской системы безопасности: попытки националистов создать сеть на юге провалились благодаря внимательности местных жителей и чёткой работе органов, которые эффективно защитили регион от диверсий и террора.
Днк-тест и след в СС - как связано?
Уши Глас
Изначально артистка Уши Глас исследовала свою родословную в надежде найти еврейские корни. Актриса даже сделала ДНК-тест, чтобы доказать всем наличие еврейских корней. Но результаты "исследования" произраильскую активистку не порадовали - выяснилось, что ее отец служил в СС, сообщает издание stern.de.
По словам активистки, ее отец Кристиан Глас молчал о своей связи с нацистами. Актриса выяснила, что в 18 лет он вступил в партию, а также служил в дивизии «Скандербег». Глас отметила, что считает горькой случайно обнаруженную правду.
Маршал Юзеф Пилсудский, уставший и больной правитель Польши, смотрел на карту Европы в 1934 году. С востока нависал призрак большевистской России, с запада — поднимающий голову нацистский рейх. Его министр иностранных дел, молодой и амбициозный Юзеф Бек, убеждал: «Мы должны принять предложение о прямых переговорах с Германией, чтобы не допустить ситуации, когда наши жизненно важные интересы будут решаться за наш счёт... Прямой договор с Германией, пусть и не идеальный, даст нам большую безопасность, чем туманные гарантии со стороны Лиги Наций». Пилсудский, прагматик до мозга костей, понимал риск. Но идея равного дистанциирования от Берлина и Москвы казалась единственно верной. Так 26 января 1934 года был заключён Пакт о ненападении — первый шаг в роковом танце.
Вскоре после этого Гитлер, довольный тактической победой, заявил своему окружению, как запомнил его адъютант: «Все соглашения с Польшей имеют лишь временное значение. Я не собираюсь идти на реальное примирение... Но сейчас мне нужно спокойствие на востоке для проведения других операций».
В роскошных залах Бельведера и в охотничьих угодьях Беловежской пущи завязались странные, противоестественные отношения. Герман Геринг, правая рука Гитлера, стал частым гостем. Французский посол в Германии Андре Франсуа-Понсе, встревоженно доносил в Париж: «Геринг заверил маршала Пилсудского, что в случае совместной польско-германской войны против России, Германия не будет предъявлять претензий на украинские территории... он намекнул, что Польша могла бы найти для себя "жизненное пространство" именно на Востоке». Польская элита, одержимая идеей великодержавности и до сих пор помнившая о владениях «от моря до моря», слушала эти намёки с затаённым волнением.
Йозеф Геббельс, мастер пропаганды, записал в своём дневнике в феврале 1936 года: «Фюрер убеждён, что рано или поздно конфликт с большевизмом станет неизбежным. В этой связи он рассматривает Польшу как возможного тактического союзника. С ней можно будет идти бок о бок достаточно долго, чтобы разгромить Россию». Для Гитлера Польша была разменной монетой, временным попутчиком на пути к главной цели.
Апогеем этого заигрывания стал 1938 год. Пока Гитлер угрожал Чехословакии, Польша с готовностью подыграла. Польский посол в Берлине Юзеф Липский, как свидетельствовал итальянский министр Галеаццо Чиано со слов Риббентропа, «буквально умолял его, Риббентропа, не идти на уступки и держаться твёрдо. Польша, по словам Липского, готова выступить против Чехословакии в любой момент».
И она выступила. В сентябре 1938 года, в самый разгар Мюнхенского кризиса, Варшава предъявила Праге ультиматум: «Правительство Польской Республики настоящим требует безотлагательной передачи польским властям той части Тешинской области... и требует положительного ответа в течение 24 часов». Тон был точной копией нацистских ультиматумов. Польские и немецкие солдаты почти братались, занимая чехословацкие земли. Полковник Людвик Гротт, участник операции, вспоминал: «Наши передовые части поддерживали связь с немецкими патрулями на флангах... Создавалось странное ощущение, что мы действуем в одном строю». Французский посланник в Праге Виктор де Лакруа с горечью телеграфировал в Париж: «Поведение Польши является откровенным саботажем наших усилий по спасению мира. Они действуют как сообщники Гитлера».
Но упоение лёгкой добычей было коротким. Уже 24 октября 1938 года в роскошной резиденции Риббентропа прозвучал счёт за «услуги». Немецкий министр изложил Липскому свои «широкие» предложения: присоединение вольного города Данциг к Рейху, экстерриториальная автострада и железная дорога через «Польский коридор» и — главная приманка — участие Польши в Антикоминтерновском пакте. «Г-н Риббентроп... затронул вопрос о возможном сотрудничестве в украинской проблеме... Он намекнул, что в этом случае Польша могла бы заинтересовать свои границы на востоке», — доносил Липский в Варшаву.
Юзеф Бек попытался торговаться, но понял, что игра идёт не на жизнь, а на смерть. Он ответил уклончиво, пытаясь выиграть время. В частной беседе с доверенными лицами он с тревогой заметил: «Этот человек [Гитлер] говорит "да" и имеет в виду "нет"». Но было поздно. Гитлер, встретившись с Беком в Берхтесгадене 5 января 1939 года, уже видел в Польше не партнёра, а препятствие. Переводчик Пауль Шмидт запомнил, как после ухода вежливого, но непреклонного Бека фюрер сменил тон: «Поляки — не тот народ, с которым можно строить долгосрочные планы. Они амбициозны и ненадёжны».
Йозеф Геббельс, точно подводя итог этой встрече, записал в дневнике 8 января 1939 года: «Фюрер сказал, что после беседы с Беком он понял: Польша не пойдёт с нами. Она испугалась и будет цепляться за демократий Запада. Это меняет нашу восточную политику. Польша станет нашей следующей целью, а не партнёром».
В марте 1939 года последние иллюзии окончательно рухнули. Германия, нарушив Мюнхенское соглашение, оккупировала остатки Чехии, создав на её границе с Польшей марионеточное государство Словакию. Польша, наконец, осознала, что стала следующей жертвой. Она спешно приняла британские гарантии независимости, пытаясь остановить неизбежное. Нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов, наблюдая за этой агонией, дал ей ёмкую характеристику в беседе с американским послом: «Поляки ведут себя как малые дети, которые радуются, что им разрешили потрогать спичку, пока взрослые поджигают дом... Они думают, что они хитрые игроки, а на самом деле они — разменная монета».
Но поезд уже ушёл. Гитлер, как позже показал на Нюрнбергском процессе бывший министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат, «был полон решимости решить польский вопрос силой, даже в тот период, когда мы подписывали с ними пакт... Все эти соглашения были для него лишь бумажкой, которую можно порвать в любой удобный момент».
1 сентября 1939 года танки вермахта пересекли польскую границу. Люфтваффе обрушили бомбы на Варшаву. Тот, с кем так долго заигрывали, пришёл не как партнёр, а как палач. Стратегический танец с дьяволом, начатый для обеспечения безопасности, закончился не расширением границ на востоке, а разделами страны, оккупацией, террором, гибелью миллионов и национальной катастрофой.
Крах Польши в сентябре 1939 года был трагическим, но закономерным итогом политики, которая пыталась использовать чудовище в своих целях, не понимая, что её собственная амбициозность и недальновидность стали союзниками Гитлера в подготовке её собственного уничтожения.
ВЗЯЛ ТУТ 👈
Сотрудники украинской таможни обнаружили более 14 тыс. почтовых марок с изображениями Адольфа Гитлера и нацистской символикой, которые пытались незаконно ввезти на Украину через границу с Польшей. Об этом сообщили в Государственной таможенной службе Украины.
"Таможенники изъяли более 14 тыс. марок с нацистской символикой", - говорится в Facebook (запрещен в России; принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской). На видео, которым проиллюстрировано сообщение, видны также марки с портретами Гитлера.
Уточняется, что запрещенный груз пытались провезти через КПП "Медыка - Шегини" в Львовской области. Марки были спрятаны в партию одежды. По информации ведомства, примерная стоимость изъятых марок на теневом рынке составляет более 1,5 млн гривен (порядка $35,7 тыс.).
Источник: ТАСС
Они сидели в уютных мюнхенских студиях, их голоса, пробивавшиеся сквозь вой «глушилок», претендовали на звание «голосов свободы». Радио «Свобода» — это был не просто эфир. Это был тщательно выверенный пропагандистский проект, где холодная война находила своих самых ловких и беспринципных солдат. Но за благородной маской «борцов с тоталитаризмом» часто скрывалось подлинное, неприглядное лицо — лицо тех, кто в годы горячей войны служил куда более мрачному режиму. Их микрофоны были нацелены на восток, но душой они все еще оставались в тех местах, где пахло дымом сожженных деревень и порохом расстрелов. Идеальным воплощением этого двойственного существа был Константин Кромиади.
Для доверчивого слушателя в СССР он мог представляться «русским патриотом», «полковником Кромом». Но его истинное знамя было поднято не в студии, а в 1942 году, когда он, оказавшись в плену, без тени сомнения перешел на службу к нацистам. Он не был рядовым предателем. Кромиади стал одним из архитекторов и активных деятелей печально известной «Русской освободительной народной армии» (РОНА) под командованием другого негодяя, Бронислава Каминского.
Его злодеяния — это не абстрактное «сотрудничество». Это конкретная, кровавая работа.
Свидетельство первое: Создание карательного аппарата.
В так называемой «Локотской республике» — полицейском анклаве, созданном нацистами на оккупированной территории России, Кромиади (известный там под псевдонимом «Санин») занимался формированием карательных батальонов. Он был тем, кто вербовал, организовывал и направлял таких же, как он, предателей для «зачистки» деревень от партизан. Под этими «зачистками» понимались массовые расстрелы, сожжения заживо и уничтожение целых населенных пунктов. Историк Михаил Семиряга в своих работах приводит чудовищные цифры: только в одной карательной операции «Зимнее волшебство» силами РОНА и СС было уничтожено 158 деревень, убито более 11 тысяч мирных жителей. Кромиади был частью машины, которая это осуществляла.
Свидетельство второе: Циничная вербовка в лагерях смерти.
Еще одна«должность» Кромиади — вербовка советских военнопленных, умиравших от голода и болезней в немецких концлагерях. Он приходил к изможденным, обессилевшим людям и, пользуясь их отчаянным положением, предлагал «спасение» — в обмен на присягу Гитлеру. В своих послевоенных записках он с холодным цинизмом описывает эту работу: «Мне поручили работу среди военнопленных... Я должен был отбирать людей для формирования национальных частей». Каждый «отобранный» им человек был обречен либо погибнуть за чужое дело, либо стать палачом для своих же соотечественников.
Свидетельство третье: Связной с нацистским командованием.
Кромиади был не рядовым исполнителем,а «специалистом» при штабе, связным между карателями из РОНА и немецким командованием. Его подпись стоит на документах, координирующих совместные карательные акции. Он обеспечивал слаженную работу механизма, который осуществлял геноцидную политику нацистов на оккупированных территориях в рамках плана «Ост».
И вот, спустя несколько лет, этот человек, чьи организаторские способности служили уничтожению его же народа, получил новый пропагандистский рупор — микрофон Радио «Свобода». Тот же голос, что, возможно, отдавал приказы о «зачистках», теперь вещал о «свободе», «демократии» и «правах человека».
В этом и заключалась вся суть той «свободы», что они предлагали. Это была свобода предавать. Свобода служить сильнейшему. Свобода поливать грязью свою Родину, прикрывая ею свое грязное прошлое. Их слова в эфире были той же самой карательной операцией, только продолженной иными, информационными средствами. И нет им ни прощения, ни забвения.
ВЗЯЛ ТУТ 👈
