История нагайбакского народа — удивительный пример того, как в глубинке Южного Урала пересеклись судьбы русских крестьян и переселенцев «инородцев», которые со временем образовали особое сообщество со своей культурой, языком и образом жизни.

Мы расскажем о судьбе северной группы нагайбаков, которых в XVIII–XIX веках расселяли на территории нынешних Чебаркульского и Уйского районов Челябинской области — в станицах и сёлах, знакомых по названиям: Верхнеувельская (Варламово), Ключевский-2 (Лягушино), Попово, Болотово и Краснокаменка.

Первые поселения на Уйско-Тобольской линии

Освоение этих мест началось ещё в 1730-х годах, когда создавалась Уйско-Тобольская оборонительная линия — укрепления, которые защищали российские земли от набегов киргизов и каракалпаков.

Уже в 1750-х появились первые постоянные поселения — Верхнеувельская и Кундравинская слободы. Современники писали, что «всюду застроились целые селения, хутора и заимки, давшие начало нынешним большим сёлам».

Заселялись эти территории в основном русскими крестьянами. Согласно указу Исетской провинциальной канцелярии, в Верхнеувельскую слободу записали до 100 семей государственных крестьян, переселённых из соседних округов. Кундравинская же слобода заселялась крестьянами, «переведёнными из разных слобод Исетской провинции».

К 1763 году в Верхнеувельской слободе числилось 388 мужчин, среди них — жители Попово (42 человека) и Ключевского (40 человек).

Названия многих сёл сохранили память о первых поселенцах: Попово — по имени крестьянина Попова, Ключевский-2 — от множества родников («ключей»), а Болотово получило имя от первых жителей из села Болотово Самарской губернии.

Краснокаменка, основанная в 1840-х годах, отличалась «красными горами», что и отразилось в названии.

Как крестьяне стали казаками

В 1840 году было принято особое положение, по которому земли трёх уездов — Челябинского, Троицкого и Оренбургского — передавались в состав Оренбургского казачьего войска.

Руководство представляло новый статус как «почётное звание», однако крестьяне восприняли его без особого восторга.

Спустя три года правительство выпустило новые указы: крестьяне должны были обязательно записываться в казаки, и обратного пути — в податное сословие — уже не предусматривалось.

Это вызвало недовольство и даже бунт: в Кундравинской станице несколько казаков отказались надевать форму и сбривать бороды. За «неповиновение» их наказали жестоко — «прогнали сквозь строй», и в живых остался лишь один.

Те, кто подчинился, формально стали казаками, но, как писал священник Болотовского прихода Иоанн Сальников, «по распоряжению начальства прикрыты в казаки» — то есть их крестьянский образ жизни несильно изменился с момента перехода в новое сословие.

Появление нагайбаков на Увельской земле

Когда часть русских крестьян отказалась принимать казачий статус и переселилась в другие уезды, на освободившиеся земли направили новых казаков — в числе которых были переселенцы из Нагайбакской и Бакалинской станиц.

В Кундравинскую слободу прибыло 350 нагайбаков, а в Верхнеувельскую — 140.

Руководство ожидало, что нагайбаки должны быстро «обрусеть», но всё произошло наоборот. Они селились обособленно, сохраняли язык и обычаи.

Священник из Болотово писал:

Придя в Болотово, они поселились отдельно от русских, чуждых им и до сего времени по языку, нравам и обычаям, не имея с ними никаких сношений, кроме деловых, поселковом правлении, на базарах и то редко… Улицы их (бакалинцев. — С. Б.) не проездные, т. е. через них нет ни одной дороги никуда. Можно прожить в бакалинской улице не один год и не увидеть ни одного русского, ни услышать ни одного слова русского.

Нагайбаки женились только между собой — «браки заключаются только с бакалинцами».

Со временем они стали численно преобладать во многих сёлах: Попово, Ключевский-2, Болотово и Краснокаменка стали преимущественно нагайбакскими. Русское большинство сохранилось лишь в Варламово (Верхнеувельском), где часть нагайбаков постепенно ассимилировалась.

«Чужие среди своих»

Сразу после переселения казаки-инородцы были приняты настороженно русскими жителями. Пришлые нагайбаки создали им «этническую конкуренцию»: старожилы вспоминают о соперничестве между школьниками Попово и Варламово. После окончания начальной школы в Попово нагайбаки продолжали обучение в Варламово, которое населяли преимущественно русские. Они относились к нагайбакам как к «чужим», не стесняясь в насмешках:

«Когда мы в школе учились, нас в буфет не пускали — говорили: “Эй, бакалята, уходите отсюда!”»

Восприятие нагайбаков как «чужих» заметил отец Василий Тимофеев, который объезжал нагайбакские села в 1889 г.:

К литургии собралось из бакалинцев много народа — мужчин и женщин; только они стеснялись пройти вперед. По прочтении часов, я просил стоящих впереди русских, чтобы они пропустили их поближе к алтарю. Я заметил, что местные прихожане из русских пренебрежительно относятся к бакалинцам.

Нагайбаки-школьники слабо знали русский язык и стремились сблизиться с русскими: «Мы на русских молились, учились у них». Многие нагайбаки записывались в документах «русскими», стараясь не выделяться.

Религия и вера

Интересно, что северная группа нагайбаков почти не испытывала влияния мусульманства, если сравнивать с центральной группой нагайбаков.

Священники отмечали, что «случаев отхода от православия не было», а наоборот — некоторые татары, жившие рядом, принимали христианство.

Однако уровень религиозности был разным. Одни священники жаловались, что нагайбаки редко посещают церковь:

«Есть такие, кто был там два раза в жизни — в день крещения и венчания».

Другие, напротив, писали, что нагайбаки «предпочитают молиться в храме» и соблюдают Великий пост.

Путешественник М. А. Круковский, побывавший в начале XX века в нагайбакских сёлах, описывал их как народ с «смешанными убеждениями»:

«Они не христиане и не мусульмане, в религиозных убеждениях у них какая-то смесь».

В прошлом они были «воинственным народом» и сейчас входят в состав «уральского казачьего войска». Круковский одновременно отметил богатые украшения на нагайбакских женщинах и «страшную нищету» и «пьянство» в деревне, в чем он винил христианскую религию. «Они были насильно обращены усердными миссионерами в христианство, но, забросив старую веру, от новой они не получили ничего, кроме возможности пить вино». Путешественник предрекал скорейшее «вырождение этого народца», которого осталось всего несколько тысяч. После непродолжительного пребывания в Ключевском-2 он «уезжал с таким тяжелым чувством, какого никогда не испытывал в своих скитаниях по России».

И сегодня — своя дорога

Несмотря на пессимизм путешественников XIX века, нагайбаки сохранились как народ.Они сумели удержать язык, обычаи и чувство принадлежности к своей земле.

Среди жителей северной группы и сейчас можно заметить спокойное, ироничное отношение к религии и традициям. Они даже шутят о своём происхождении:

«Иисус и Аллах пошли вместе в баню мыться — так и получились бакалы».

Почему эта история важна

История нагайбаков северной группы — это не просто рассказ о переселении или «казачьем сословии». Это пример того, как на пересечении культур и обстоятельств рождается новая общность, которая проходит через века, сохраняя свою уникальность.

Сегодня потомки северной группы нагайбаков живут в тех же сёлах — Попово, Болотово, Ключевском, Варламово. Их культура продолжает жить — в языке, песнях, обычаях и в людях, которые называют себя нагайбаками.

Советуем ознакомится с ранее выложенным постом о том, как нагайбакские казаки вошли в Париж во время заграничных походов 1813–1814 гг.:

Как нагайбакские казаки вошли в Париж: история, которая сохранилась в названиях сел

Материалы для поста были взяты из источника: Белоруссова С. Ю. Нагайбаки: динамика этничности. - Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2019. - 424 с.

🔔 Подписывайтесь на наш проект "Медиа о нагайбаках | КМН РФ", чтобы узнать больше о прошлом, настоящем и будущем нагайбаков.

Сегодняшний выходной день был рабочим, но интересным. В Крыму состоялся четвёртый молодёжный межнациональный патриотический форум «Россия — это мы». Традиционно принял участие в этом мероприятии в качестве эксперта. Выступил с докладом на тему «Россия — государство-цивилизация: ключевые ориентиры для молодого политика».

Аудитория слушателей — молодёжь Крыма и исторических регионов России — новых субъектов нашей страны, которые находятся на передовой СВО — военной кампании, в ходе которой лучшие люди нашей страны ведут борьбу за будущее России, её цивилизационные основы и ценности.

С такими ребятами было легко говорить. Они понимают ценность нашей страны. У многих есть знакомые на фронте, они слышат звуки бандеровских прилётов и, увы, знают тех, кто погиб в бою, защищая наше Отечество. Осознание молодёжью России как государства-цивилизации, способного черпать силы в себе, опираясь на свою духовную, нравственную, материальную и интеллектуальную базу, имеет ключевое значение для жизнеспособного будущего страны в эпоху глобальных социокультурных и этических кризисов, которые сегодня переживает человечество.

В качестве «домашнего задания» порекомендовал участникам дискуссии перечитать стихотворение «Скифы» Александра Блока, одного из моих любимых поэтов Серебряного века. В контексте обсуждения темы государства-цивилизации это произведение даёт большую почву для размышлений.

Искренне желаю участникам форума реализовать свои гражданские инициативы, найти полезное применение своим навыкам и знаниям. Было здорово провести этот день в кругу неравнодушных, искренних, верящих в Россию молодых людей.

Благодарю организаторов форума и лично главу Комитета Госсовета Крыма по народной дипломатии и межрегиональным связям Анастасию Гридчину за приглашение и подвижническую работу. Было приятно послушать доклады и пообщаться лично с коллегами по патриотическому гражданскому сектору полуострова, среди которых Роман Чегринец, Ирина Мульд, Инна Шишова, Евгений Костылев, Александр Масливец, Арсен Исмаилов, Валентина Радзивил, Владимир Резанов, Сергей Мельников, Николай Горбунов, Дмитрий Пуртов, Денис Грабовец и многие другие неравнодушные крымчане — всех так сходу и не перечислишь.

Россия — это каждый из нас! Россия — это мы! 🇷🇺

Иван Мезюхо