Взрослые не врут (Часть 1)
— Степан, соберись пожалуйста, - строгий голос няни Нины Александровны заставил мальчика вздрогнуть. Он настолько увлекся подслушиванием за едва различимыми голосами родителей из кухни, что это стало заметно со стороны.
— Я просто над вопросом думаю, - пробормотал Степа, прекрасно понимая, что для няни такая отговорка покажется смешной.
Словно бы прочитав его мысли, она едва заметно улыбнулась.
— Просто хочу тебе напомнить, что у тебя кроме математики еще одно упражнение по английскому языку, - все так же с улыбкой проговорила Нина Александровна.
Степа прекрасно помнил, что им задали кучу дурацкой домашки на каникулы, но ведь не обязательно же было делать ее в первый же день каникул! Он, например, прекрасно смог бы справиться с этим и в конце каникул. Мальчик попросту не понимал почему он в свои неполные десять лет это прекрасно понимает, а взрослые никак уразуметь не могут.
— Я знаю, Нина Александровна, - вздохнул притворно Степа. Попытка была тщетной, он знал, Нину Александровну так легко не проведешь. Она поблажек не делала.
Няня лишь усмехнулась и вернулась к своему чтению. Степа мельком бросил взгляд на обложку книги. Эдгар Алан По. Странное имя у этого писателя. Все знают, что у людей только одно имя и одна фамилия, а у этого почему-то целых две. Однажды он попросил Нину Александровну почитать эту книжку, но женщина сказала, что ему еще рано читать такие произведения. Степа читать любил и потому эта фраза его справедливо возмутила, ведь он искренне полагал, что для своих неполных десяти лет, он куда как более сообразительный чем многие другие.
Голоса с кухни становились все громче и это начинало тревожить Степана. Они пробыли в загородном доме всего два дня, а родители уже из-за чего-то спорили. Если бы его не усадили тут с няней делать уроки, то он смог бы сейчас пойти на кухню и как-нибудь отвлечь родителей от их спора. У него не всегда это получалось, но ведь это не значило, что надо прекратить попытки.
— Нина Александровна, можно я схожу попить? - сделал робкую попытку вырваться Степа.
Няня посмотрела на мальчика исподлобья. Он увидел как она поджала губы перед тем как сказать:
— А ты уже закончил пример?
— Тут немного осталось. Сейчас водички попью и сразу же закончу, - излишне торопливо проговорил Степа.
— Ну раз осталось немного, тогда сначала закончи с заданием, а потом уже сможешь сходить попить, - Нина Александровна даже не оторвала взгляда от книги.
Степа мог бы для виду поканючить еще немного, но он прекрасно понимал, что сейчас это бессмысленно. Иногда ему даже казалось, что няня специально не дает ему идти к родителям, когда они разговаривают на повышенных тонах.
Мальчик решил два уравнения, когда с кухни послышалось отчетливо:
— Я что, по-твоему виновата, что этот бля…ий проверяющий свалился как снег на голову! Я тебе уже десять раз сказала, что Юлька там одна не разрулит!
Если мама повышала голос и ругалась нехорошими словами — дело было плохо. Степа заметил как Нина Александровна снова поджала губы и бросила короткий взгляд в сторону кухни. Она сделала это быстро, но мальчик все равно успел заметить непонятный блеск в глазах женщины. Наверное, она была не очень довольна, что его мама так громко кричит нехорошие слова.
Отца расслышать уже не получилось, хотя Степа явно улавливал звучание его голоса. Он что-то быстро говорил, но разобрать что-либо было решительно невозможно! Вот если бы ему только разрешили сходить на кухню…
— Степан, ну-ка покажи свои решения, - Нина Александровна отложила книгу в сторону и выпрямилась на стуле. Мальчик всегда поражался тому, как она идеально ровно держала спину. Он пытался так делать несколько раз, но у него всегда затекала поясница и начинали болеть лопатки.
Степа протянул няне тетрадку, но рассмотреть ее она не успела. Дверь в комнату открылась и на пороге показалась мама. Она улыбалась, но по ее раскрасневшемуся лицу и выражению глаз Степа понял, что она явно была не в духе. У нее всегда было такое лицо, когда он как-нибудь шкодничал и она сталкивалась с последствиями этого.
— Как идут дела? - нарочито бодрым голосом спросила мама.
— Все хорошо, Анна Олеговна, - ответила сразу же Нина Александровна. - Степан почти закончил с математикой. Как завершит с ней, немножко отдохнет и потом приступить к английскому.
Мама кивнула няне, но по ее виду можно было предположить, что она слушала ее вполуха. Уж слишком рассеянным был этот кивок. Она подошла к столу и потрепала сына по волосам. Почему-то от этого жеста Степе стало как-то горько на душе и в глазах предательски защипало. Он совсем не хотел, чтобы его родители ругались там на кухне, так что их было слышно в соседних комнатах.
— Сынок, мне надо будет вернуться в Москву на пару дней, - тихим голосом проговорила мама. - Вы пока тут побудете с папой и Ниной Александровной без меня. Хорошо? Завтра после обеда я уже приеду. Сходим в лес за грибами, как ты хотел.
Степа пожал плечами.
— Ты по работе едешь, мама? - спросил он.
— Да, сынок.
— Ну тут ничего не поделаешь, - снова пожал плечами Степа. С одной стороны ему не хотелось, чтобы мама так быстро уезжала обратно в город. В конце концов они только-только выбрались за город, когда начались каникулы Степы, а тут уже сразу что-то пошло не так. Но с другой стороны обычно когда мама и папа какое-то время проводили порознь, они потом еще какое-то время не ссорились.
Мама тяжело вздохнула и обняла его, прижав к себе.
— Нина Александровна, прошу прощения, что мне приходится оставить всю эту ораву мужиков на Вас. Мне жутко неудобно, - сказала мама, отпустив сына и взглянув на няню, которая деловито перелистывала страницы своей книги, словно бы не замечая ничего вокруг.
— Ничего страшного, Анна Олеговна. Я росла в семье с пятью братьями, привыкла справляться с такими оравами, - ответила няня, подняв глаза на маму. Степа украдкой наблюдал за женщиной и в очередной раз поразился тому как она говорила, по-прежнему держа спину идеально прямой.
- Езжайте и не переживайте, все будет хорошо.
Мама благодарно кивнула няне и потом чмокнула сына в макушку.
— Веди себя хорошо, ладно. Чтобы я потом не краснела за тебя перед Ниной Александровной, - с улыбкой проговорила мама.
Степа кивнул. Он действительно не любил огорчать маму и папу. Кроме того, Нина Александровна все равно ему спуску не даст, так что исполнить обещание будет проще простого.
Маму провожали все:и Степа, и папа, который старательно делал вид, что не злится, и Нина Александровна, стоявшая с абсолютно непроницаемым лицом. Папа с мамой обнялись, немного скованно, но это все равно было лучше, чем ничего. Степа, чрезвычайно довольный этой картиной, бросился к ним и обнял их сам. Так объятия получились гораздо крепче. Все-таки, они были семьей и любили друг друга.
***
Степе не спалось. Он долго ворочался, пытаясь принять более удобную позу, но от этого лишь еще больше отгонял малейшие зачатки сна. Несколько раз мальчик подумал о том, чтобы включить ночник и при его свете почитать про приключения Следопыта из книги Фенимора Купера. Он как раз дочитал до момента, когда должно было состояться состязание по стрельбе и мальчику не терпелось узнать как именно победит его любимый герой. А уж в том, что он победит Степа нисколько не сомневался. Следопыт был ловким, сильным и храбрым. Не то что он сам.
Он не хотел подслушивать этот разговор, но оно получилось как-то само собой. Папа и Нина Александровна разговаривали так, что разобрать их слова не составляло никакого труда. Степа еще никогда не слышал, чтобы отец говорил таким растерянным голосом про то, что последнее время они с мамой часто ругаются, что он много работает, а начальство этого словно в упор не видит. Ну и, конечно, он говорил про сына. Про то, что совершенно не знает как быть с напастью, которая постигла их семью.
Услышав эти слова, Степа почувствовал как в груди стало как-то тяжело. Мальчик знал, что нельзя давать этому чувству усиливаться, иначе он запросто может заплакать. Это вряд ли услышит отец, но вот у Нины Александровны слух был как у кошки. Тогда она придет и непременно начнет спрашивать что случилось, не приснилось ли ему чего страшного. От одной мысли об этих вопросах и выражения лица отца при этом, Степе стало нехорошо и потому он с силой стиснул зубы. Он вспомнил как в книге индейцы мучили Следопыта, но тот так же крепко стиснул зубы и не издал ни малейшего звука. Вот бы и ему быть таким крутым!
— Сергей Павлович, у всех семей бывают трудные периоды. Вам следует отнестись к этому по-философски и помнить, что за каждой темной полосой всегда следует светлая. У вас отличная работа и достойная зарплата, Ваша жена красива и умна, сынок тоже подвижный и смышленый. Поверьте, все эти проблемы рано или поздно кончатся и Вы будете вспоминать эти времена с усмешкой. Тем более Вы такой молодой и красивый мужчина, у Вас еще столько побед впереди,- говорила папе Нина Александровна. У нее был мягкий и приятный голос, настолько, что Степа буквально оторопел. С ним она обычно говорила подчеркнуто серьезным тоном и он даже понятия не имел, что няня может быть такой участливой.
— Даже не знаю, Нина Александровна, - Степе не понравилось как тогда прозвучал голос отца. Какой-то безжизненный. - Мы с Аней почти не разговариваем в последнее время. Она постоянно в своем бизнесе, салоне, а у меня как назло на работе полный аврал. Степа еще со своими кошмарами…
Последние слова про него звучали обиднее всего.
— Ребенок просто так реагирует на Ваши проблемы с женой. Он хоть и маленький, но очень смышленый. Думаете он не замечает того, что происходит между вами?
— Вот и Анька так говорит, - отец как будто бы усмехнулся судя по звукам. - Иногда он так сильно пугается, что я порой думаю, может проблемы серьезнее чем мы думаем. Вдруг он нездоров? Ну, в смысле, с головой у него проблемы.
— Не стоит так нагнетать, Сергей Павлович, - снова раздался успокаивающий голос няни.
Степа на тот момент уже поднялся с постели и подслушивал уже у двери. Поняв, что речь зашла о нем, мальчик решил, что ему надо услышать все. Однако больше про сына Сергей не говорил. Он лишь бормотал какие-то благодарности няне и постоянно повторял какая же она чудесная женщина. Нина Александровна на это лишь посмеивалась и что-то в этом смехе чудилось Степе наигранным. Как будто она смеялась так специально и мальчик не понимал с чего бы.
Потом папе позвонил дядя Боря. Он был другом отца и его дом был на той же улице, что и у них. Мужчины сошлись на теме любви к охоте и, насколько понял Степа, дядя Боря как раз звал отца посмотреть на какое-то там ружье. Папа извинился перед Ниной Александровной и вскоре, судя по звукам, ушел. Степа знал, что если уж папа пошел к дяде Боре, да еще и когда мамы не было дома, они там скорее всего выпьют. Они всегда пили алкоголь когда встречались, чем здорово удивляли Степу. Он всегда спрашивал отца как можно пить такую противную штуку, когда есть лимонады и соки. Дядя Боря только смеялся и говорил, что пройдет еще пара лет и Степа сам поймет что к чему. Мальчик хорошо запомнил как скривилось лицо мамы в тот момент, когда она услышала эту фразу дядя Бори.
Сон ушел окончательно и это начинало волновать Степу. Именно в такие ночи ВСЯКОЕ и происходило. Тщетно он себя успокаивал, что в загородном доме еще ни разу ничего не случалось и тут было безопасно. Степа уже не помнил когда именно его начали мучать кошмары. Во всяком случае, родители называли это именно кошмарами, хотя мальчик с ними был категорически не согласен. Вот только ему было всего лишь десять и его аргументы никто никогда не слушал.
Как назло, стоило Степе только подумать об этом, как тут же на память пришла первая ночь когда случилось ЭТО. Тогда они приехали в город после посиделок в доме у дяди Бори. Они с отцом принесли с охоты нескольких зайцев. Мальчик тогда так рвался посмотреть на зверюшек, что умудрился проскочить мимо матери и выскочил во двор, чтобы встретить мужчин и погладить зайчиков. Почему-то ему казалось, что папа и дядя Боря принесут их живыми. Вот только все, что увидел Степа, это два серых тельца, которые безвольно висели в руках друга отца. Мальчик до сих помнил их длинные уши, серую шкурку и кровь. Она была темно-красной и, местами, красивая шубка зверюшек свалялась из-за нее. Зайцы не шевелились и Степа с содроганием понял, что они мертвы. Он тогда не стал плакать, чтобы не расстраивать папу, но по-приезду в город, он вволю нарыдался в подушку. Весь день у него перед глазами стояли эти несчастные зайчишки, которые так страшно свисали с рук дяди Бори. Мама тогда накричала на папу, что тот проглядел сынишку и позволил ему увидеть мертвых животных. Наверное, если бы они не были в гостях, то поругались бы прямо там. Из-за него. Как всегда.
В ту ночь, Степа плакал так долго, что совершенно обессилел и наконец заснул беспокойным сном. Проснулся он среди ночи и сначала не понял отчего. Спустя какую-нибудь секунду он услышал скрип. Он был едва различимый, но его хватило, чтобы вырвать мальчишку из объятий сна. В первые секунды Степа лежал тихо и недоуменно прислушивался к ночной тишине своей комнаты. Он был уже большим и давно перестал бояться темноты, храбро заявляя маме, что будет спать без ночника. Вот только в тот момент, эта бравада улетучилась словно бы ее и не бывало.
Какое-то время стояла тишина и Степа даже начал засыпать, когда раздался новый скрип. Теперь мальчик уже был уверен, что исходил он от дверцы шкафа. В тот момент он буквально застыл, даже почти не дышал, чтобы лучше слышать, что там происходит. Дверь открывалась все больше и больше, а сердце Степы начинало стучать все быстрее и быстрее.
В какой-то момент Степа понял, что напрягся так сильно, что у него буквально заболела челюсть и пальцы, которые он крепко стиснул в кулачки. Дверь же открылась и теперь стояла так. Мальчик смотрел в сторону своего шкафа, на который он особо и внимания-то не обращал днем, только когда надо было достать оттуда одежду.
Какое-то время все было тихо и Степа решил, что это просто сквозняк или петля разболталась и именно из-за этого дверца открылась. Потом раздался шелест бумаги. Словно бы кто-то сидел в шкафу и сминал там в ладонях бумажные листки. Мальчик хорошо запомнил, как у него тогда замерло сердце из-за страха, как он вскочил с постели и громкими воплями убежал в родительскую спальню. А потом мама снова кричала на отца, что из-за его проклятых зайцев у мальчика начались кошмары. Папа же, в свою очередь, будучи все еще не совсем трезвым только что-то бурчал под нос про изнеженных мальцов и сходил в комнату сына. Естественно ничего там в шкафу не было.
С тех пор Степа периодически просыпался среди ночи от каких-либо звуков, шорохов, поскрипываний полов. Шкаф стабильно “играл” дверцами пару раз в неделю. После еще одной ночной истерики, родители разругались уже всерьез и папа какое-то время спал на диване в гостиной. Мама ругала его за то, что тот никак не общается с сыном, а он ее, что она слишком с ним “нежничалась”. Степа в это время стоял плакал и глотал слезы. Глядя на своих родителей, лица которых были искажены злобой, Степа решил, что больше никогда не выбежит ночью из комнаты как сейчас, пусть даже вся мебель в комнате заходит ходуном.
Он продержался целый месяц, мужественно игнорируя все посторонние звуки в комнате. Одно время все даже стихло и мальчик было решил, что наконец-то этот неведомый “хулиган” оставил его в покое. В тот злополучный день папы дома не было, он уехал в командировку в какой-то далекий город. Мама отъехала по делам в свой салон и поэтому мальчик остался в квартире с няней. Они тогда еще совсем недавно наняли Нину Александровну. Она проверяла уроки Степы, а сам мальчик, сидел рядом с ней и, затаив дыхание, ждал ее вердикта насчет домашнего задания. В один момент, краем глаза он уловил какое-то движение и повернулся в ту сторону. Взгляд Степы сразу же наткнулся на дверь его комнаты, которая еле заметно подрагивало, словно бы дверь кто-то легонько дергал туда-сюда. В квартире была взрослая няня и повсюду был свет, потому тогда он не обратил особого внимания на эту странность.
Мама не успела приехать к тому моменту, когда Степа лег спать. Нина Александровна уложила его и оставила включенным ночник. Мальчик пытался делать вид, что ему ни капельки не страшно и он хочет спать без света, но Нина Александровна не поддалась на это “представление”.
Проснулся он от щелчка выключателя. Комната, до этого освещенная теплым, желтоватым светом лампы, теперь была погружена во тьму. Сначала Степа решил, что это просто лампочка перегорела, но потом c содроганием сообразил, что дело не в этом. Шорохи теперь раздавались повсюду: из шкафа, из-под кровати, рядом с прикроватной тумбочкой. Раньше такого никогда не случалось и потому Степу буквально сковал ужас. Мальчик накрылся одеялом с головой и пытался считать до десяти. Нина Александровна научила его этому фокусу, мол, если станет тяжело, просто сосчитай от одного до десяти и сразу сможешь успокоиться.
Страх тогда настолько заполнил все существо мальчика, что он несколько раз сбивался со счету и так и не добрался до заветной десятки. Потому что кровать ощутимо просела под чьим-то весом. Сердце стучало как бешеное и Степа боялся, что его громкий стук только привлекает внимание этого неизвестного. Дразнит как злую собаку. Кровать ощутимо всколыхнулась и потом раздался громкий шлепок. Словно бы кто-то спрыгнул на пол босыми ногами. Именно тогда-то Степа и сорвался, почему-то именно этот звук прорвал окончательные барьеры и мальчик начал вопить так, что его, наверное, было слышно на весь дом.
Родители отвели его к психологу. Степа очень сильно боялся, что его назовут психом и увезут в сумасшедший дом. Он видел в фильмах, что в таких местах не происходит ничего хорошего. Однако, врач оказался весьма приятным человеком, который на доктора-то и не был особо похож. У него не было белого халата, он не говорил строгим тоном. Обычный мужчина с аккуратной бородкой и очками, который много улыбался, показывал Степе разные картинки, расспрашивал о разных вещах. Именно психолог убедил маму и папу, что мальчику будет полезно сменить обстановку. Услышав от отца, что у них есть загородный дом, врач тут же сказал, что пребывание на природе скажется на Степе самым лучшим образом. А тут как раз и каникулы в школе наступили, стоило ли говорить, что они сразу же рванули за город.
Когда раздались шаги Нины Александровны, Степа уже лежал в кровати. Здесь он обычно спал с выключенным светом, но сейчас ночник был включен и няня это заметила. Мальчик понял это по тому, как бросила туда свой взгляд, больше ничем она себя не выдала.
— Мне кажется мы с тобой договорились, что ты ложишься спать, - сказала Нина Александровна, подходя к кровати мальчика.
— Извините, Нина Александровна. Я просто зачитался, - Степа виновато кивнул на книжку, лежащую рядом с подушкой.
— То есть мало того, что ты не спишь, так еще и читаешь при таком плохом свете. Ты же понимаешь, что твои глаза тебе за это спасибо не скажут? - няня говорила ровно, но каким-то внутренним чутьем Степа понимал, что она не сердится. Просто соблюдает “правила”. Не может же няня его похвалить за то, что он до сих пор не спит на самом деле.
— Да, но иногда так интересно, что я просто не могу оторваться, - деланно виноватым тоном проговорил Степа. С мамой этот трюк почти всегда срабатывал, ведь бесконечно строгой она могла быть только к папе. Вот только к Нине Александровне это не относилось, потому что она лишь хмыкнула и поправила одеяло.
— Так бывает, Степан, что иногда любопытство такое сильное, что устоять практически невозможно. В такие моменты надо помнить, что думать надо прежде всего своей головой и не идти на поводу у желаний, - няня сказала это довольно ласковым тоном, но при этом она смотрела прямо в глаза своему подопечному.
Степе пришлось напрячься изо всех сил, чтобы никоим образом не выдать себя. Порой ему казалось, что Нина Александровна всегда и обо всем знает. Про все его шалости, про не сделанные уроки, про то… то что он полюбил в последнее время подслушивать разговоры взрослых. Ведь неспроста же она сейчас заговорила именно о любопытстве.
— Я всегда думаю головой, - он смог выдавить из себя неуверенную улыбку, а это уже было неплохо. Во всяком случае, казалось, что Нине Александровне ее хватило. - Ну, стараюсь уж точно.
— Вот и славно, вот и молодец. А сейчас ложись спать. Завтра приедет мама и тебе предстоит долгий день, - няня убрала книгу с кровати. - Ты же не хочешь слоняться как сонная муха в свои законные каникулы?
Степа отрицательно замотал головой. Нет уж, в дни когда они всей семьей выехали из города, слоняться как сонная муха он определенно не хотел.
— Ночник я оставлю. Так даже уютнее, - улыбнулась Нина Александровна и потом вышла из комнаты.
Когда она повернулась к нему спиной, Степа снова удивился тому, как у нее получается так ровно держать спину.
***
Степу разбудил мочевой пузырь. Сначала он пытался мужественно бороться с этими назойливыми позывами, но вскоре понял, что все его терзания тщетны. Степа ворочался с одного бока на другой, но от этого ему только еще больше захотелось в туалет. В итоге, он все-таки нехотя выбрался из-под одеяла и нетвердыми шагами двинул из своей комнаты. Мальчик всегда негодовал из-за того, что после пробуждения тело всегда такое непослушное и неуклюжее, причем даже с утра. Вечером перед сном он чувствовал себя бодрячком, а вот теперь он шатается как самая настоящая развалина.
В доме было тихо. Выйдя из комнаты, Степа увидел, что где-то в доме горел свет, потому как часть коридора за углом явно была освещена. Скорее всего Нина Александровна не стала выключать свет на кухне из-за того, что папа еще не пришел. Мама всегда так делала, когда он засиживался допоздна со своими друзьями.
Со своими делами Степа разобрался быстро, по возможности аккуратно слил воду. Няня скорее всего легла спать и будить ее совершенно не хотелось.
Как это обычно бывает, стоило только ему выйти из туалета, как Степа почувствовал как у него предательски пересохло в горле. Вот всегда с ним так! Только-только сходил по нужде и вот организм снова требует воды. Почему это так работает мальчик не имел ни малейшего понятия и это его здорово раздражало. Особенно сейчас, когда все чего он хотел это вернуться обратно в свою комнату и лечь в кровать под теплое одеяло. И дальше спать. Однако, если сейчас не выпить воды, то жажда его совсем доконает и ему придется снова возвращаться на кухню. Делать этого совершенно не хотелось и потому мальчик решил покончить с этим делом прямо сейчас.
На столе стояла записка для папы от няни, говорящая о том, что для него застелена постель в их с мамой спальне и там же на тумбочку она положила таблетки от похмелья назавтра. Что такое похмелье Степа толком не понимал, но уже хорошо знал, что оно всегда наступает после алкоголя. Папа обычно всегда ходил весь помятый, мало разговаривал и всегда страдальчески морщился при любом звуке.
Степа наполнил водой стакан, стараясь ничего не разлить. Мама всегда раздражалась, когда он проливал что-либо пока разливал по кружкам. На этот раз у него это почти получилось.
В гостиной раздались шаркающие шаги. Видимо, Нина Александровна услышала как он тут бродит и поднялась проверить. Степа невольно представил ее выражение лица и сморщился, уже заранее предугадывая весь тот набор замечаний, который он получит. Он поспешно убрал стакан на место и уже собирался было двинуть обратно в свою комнату. Именно тогда взгляд Степы упал на кухонное окно, которое выходило прямо на их двор. Из него было видно беседку, стоявшую посередине этого двора. Рядом с ней стояла Нина Александровна и курила сигарету. Степа видел иногда, очень редко, как няня это делала и его поражала как, делая даже такую плохую вещь, эта женщина умела сохранять такое царственное выражение лица. Вот и сейчас Степа невольно залюбовался как она степенно подносит сигарету, зажатую в пальцах, ко рту. Няня прищуривала глаза, когда делала затяжки и становились видны морщинки вокруг ее глаз. Почему-то даже это придавало ей некоторого шарма. Степа услышал это слово от работниц в салоне мамы и именно по-отношению к няне у него возникали ассоциации с этим словом.
В гостиной снова послышались шаркающие шаги. Буквально через пару секунд после этого Степа сообразил, что это никак не может быть Нина Александровна. Ледяная волна, которая прошла по спине мальчика, мгновенно заставила его покрыться мурашками. Сначала он с затаенной надеждой подумал, что там может быть пришедший от дяди Бори отец. Вот только он тут же вспомнил, что обычно когда папа выпивает, то всегда спит до утра. Да и записка на столе не тронута.
Во рту снова пересохло, а живот предательски закрутило. Степа стиснул зубы и постарался дышать как можно тише, словно бы это могло бы как-то его скрыть. На какое-то мгновение он подумал, что ему послышалось, но потом из гостиной снова раздались шаркающие звуки. Они были очень и очень тихие, Степа их бы не услышал, например, днем когда тебя вокруг тебя бурлит жизнь. А вот ночью, ночью другое дело. Вокруг всегда становится тихо, каждый малейший звук хорошо различим.
Степа мысленно пытался себя убедить, что скорее всего звукам из гостиной есть какое-то рациональное объяснение, наверняка там просто няня оставила открытое окно и ветер просто колышет какие-нибудь бумажки или что-то в этом роде, полы скрипят и все такое. Вот только мальчик понимал, что это были просто дурацкие отмазки. Сколько бы папа не говорил, что все дети боятся темноты и им в ней чудятся монстры, что он должен пережить этот этап как мужчина, Степа всегда вспоминал открывающуюся дверь шкафа. Сколько бы мама ему не говорила, что он просто очень впечатлительный мальчик с богатым воображением и ему просто мерещатся некоторые вещи, Степа всегда вспоминал звук шлепка босых ног, когда кто-то спрыгнул с его кровати. Или что-то.
Вот и сейчас мальчик вдруг понял, он твердо уверен, что сейчас в гостиной кто-то есть. Отец был у дяди Бори, няня курила на улице и Степа остался с этим неизвестным один на один. Осознание было страшным и он почувствовал как у него предательски задрожали губы. Хотелось просто расплакаться и забиться в уголок на кухне, сидеть там и ждать пока не придет мама, или папа, или няня.
Снова раздались какие-то непонятные шумы. Уже гораздо ближе к кухне. Степа понял, этот некто вышел из гостиной и теперь в коридоре. Ему даже показалось, что он может различить едва уловимые силуэты на границе света, падавшего из кухни, и тьмы, царившей в коридоре. В какое-то мгновение он явно уловил как нечто уплотняется, принимает форму прямо там и вдруг осознал, что очень близок к тому, чтобы упасть в обморок. Степа видел много раз как некоторые герои фильмов падали в обморок, но даже представить не мог, что когда-либо испытает нечто подобное. Ноги затряслись, голова закружилась, а сердце громко стучало в груди.
Послышался звук открывшейся входной двери, твердые и уверенные шаги. Нина Александровна зашла с перекура и первым, что она обнаружила, был Степа, который оцепенело стоял на кухне с побелевшим лицом.
— Ты чего тут делаешь? - спросила няня. Она застыла в проеме кухни, удивленно уставившись на мальчика.
— Воды… воды попить пришел, - ответил Степа. Горло у него пересохло и потому слова прозвучали не очень разборчиво.
Нина Александровна нахмурилась.
— Ну если попил уже, иди спать давай. Время второй час ночи, а ты не в кровати, - проговорила она.
Степа хотел было выкрикнуть, что только что видел кого-то в коридоре. Слова уже оформились в его сознании и почти сорвались с губ, но в последний момент мальчик не стал этого делать. Ему вдруг вспомнилось как хмурилась мама, когда он жаловался ей на постоянные звуки в своей комнате. Как ругались они потом с папой, споря о том, надо ли показывать Степу врачу.
— Не спится что-то просто, - просипел мальчик. - А папа не пришел еще?
— Как видишь не пришел. Степан, не надо тут меня вопросами отвлекать. Ну-ка марш спать!
Спорить с Ниной Александровной было себе дороже и потому Степа стремительно бросился в сторону своей комнаты. В темноте коридора его кожа покрылась мурашками, но ничего необычного не произошло. Никаких звуков, никаких силуэтов. Степа даже попытался убедить себя, что все это ему померещилось и ничего такого он и не слышал. Спросонья чего только не надумаешь, вспоминал Степы мамины слова. Вот только в глубине души он хорошо понимал, что пытается обмануть сам себя.