В комментариях к статьям или заметкам про авиацию в локальных войнах 1960-70 годов, и особенно в арабо-израильских войнах, я постоянно наблюдаю среди подписчиков одну и ту же ситуацию — перманентное проецирование их опыта на советскую авиацию и заключение, как мне кажется, ошибочных выводов. Логика примерно следующая — если израильтяне с разгромным счётом били арабов, летавших на истребителях советского производства, а в 70-м году нанесли крайне болезненное поражение советским лётчикам, то стало быть вся советская авиация никчемна и в реальных боевых действиях ни на что не была способна.

Реже вспоминают о том, что американские ВВС, на начальном этапе войны во Вьетнаме тоже оказались, мягко говоря не на высоте. И из этого тоже делают ошибочные выводы, только уже относительно американских ВВС.

Попробуем постараться вкратце разобраться, почему же ВВС США и ВВС СССР при всей своей мощи оказывались неготовы к воздушной войне в локальных войнах, с противником, чей военный потенциал в разы, а то и в десятки раз меньше в абсолютном выражении. И если они оказывались неготовы к схватке с таким противником, то к чему же и к какой войне готовились советские и американские ВВС?

Итак, после Второй Мировой мир поменялся кардинально, и в первую очередь в военном отношении. Появление ядерного оружия полностью изменило представление о войне, как таковой и теперь две страны, ставшие по итогам Второй Мировой сверхдержавами, готовились к бескомпромиссной ядерной войне.

До начала 1960-х единственным средством доставки ядерного оружия на территорию противника, расположенного на другом континенте были стратегические бомбардировщики. К середине 1950-х и СССР, и США (а также Великобритания) успешно создали и начали массовое производство сразу нескольких типов стратегических (дальних) бомбардировщиков, за короткое время наделав их в поистине огромных количествах. К примеру, американцы за 8 лет с 1949 года построили более 2 тысяч (!) бомбардировщиков В-47, а в течении 7 лет с 1955 года — почти 750 бомбардировщиков В-52. Военное руководство СССР, считало одновременный удар тысячи бомбардировщиков по различным объектам на советской территории — «типовым» сценарием в случае начала войны. При этом на момент появления реактивных стратегов, противопоставить им было особо нечего — они могли лететь к целям со скоростью 800+ километров в час и на высоте более 10 километров, оставаясь малоуязвимыми для имевшихся дозвуковых истребителей первого поколения с пушечным вооружением. Зенитные же орудия к тому моменту уже давно утратили актуальность.

Американские бомбардировщики В-47 на авиабазе

Едва ли не главной головной болью для тогдашнего военно-политического руководства СССР и США был вопрос — как же защитится от этих жутких ядерных бомбовозов, один массированный удар которых может превратить в труху большую часть городов страны? В результате и СССР, и США активно создают средства защиты от них, тратя на это колоссальные средства, которые собственно превосходят затраты на создание ядерного оружия (которые сами по себе были астрономические по тем временам).

Для этого сверхдержавы массово наращивают радиолокационное поле над своей территорией, создают и начинают массовое развёртывание новых системы ПВО на основе зенитно-ракетных комплексов и, самое главное — создают истребители нового поколения. В истребительной авиации основные усилия направляются на создание специализированных истребителей-перехватчиков. На их плечи ложится основная нагрузка по борьбе со стратегическими бомбардировщиками — зенитно-ракетные комплексы должны были преимущественно добивать оставшиеся после встречи с перехватчиками стратеги, непосредственно перед прикрываемым объектом. При этом истребитель-перехватчик становится не просто самолётом — он всего лишь элемент целого комплекса перехвата. В тоже время сам перехватчик становится крайне сложным самолётом — он должен был быть сверхзвуковым, летать на высотах вплоть до 20 и более километров, иметь мощную РЛС с дальностью обнаружения целей до нескольких десятков километров и мощное ракетное вооружение.

К началу 60-х в СССР и США массово появляются сверхзвуковые истребители-перехватчики. В США это F-101 «Вуду», F-102 «Дельта Даггер» и F-106 «Дельта Дарт». В СССР запускают в массовое производство истребитель Су-9.

Истребитель-перехватчик Су-9

Развёртывание Су-9 происходит поистине лихорадочно, Су-9 встаёт ещё до окончания испытаний, «наполнение» полков происходит быстрее освоения новых самолётов личным составом и т.д. Что характерно, СССР принимает план по выпуску аж 3 тысяч (!) этих самолётов. Реально, конечно их произвели почти в 3 раза меньше (во многом из-за их быстрой замены более совершенными перехватчиками), но сам факт оценки их требуемого количества показателен. В СССР была и своя специфика, в плане создания перехватчиков. Так, например, Советскому Союзу требовалось, ко всему прочему, прикрывать огромные безжизненные пространства Севера — это направление было наиболее удобным для подлёта вражеских стратегов. Для этого СССР вёл работы по специальным перехватчикам огромного (по тем временам) радиуса действия, способным действовать автономно. Создавался перехватчик Ла-250, но работы по нему так и не были завершены, но в итоге в 1964 на вооружение ПВО СССР стал поступать перехватчик Ту-128 — уникальный самолёт, бомбардировщик, переделанный в перехватчик.

Впоследствии, в СССР был создан знаменитый МиГ-25, способный развивать скорость близкую к 3М, и предназначенный уже для перехвата появившихся к тому моменту сверхзвуковых стратегов.

Да, к слову, если кто не в курсе, в СССР помимо ВВС, были отдельные войска ПВО, у которых была своя авиация (т.е. советская боевая авиация находилась в подчинении двух разных видов ВС), в чьи задачи входила исключительно оборона территории страны и численный состав у ВВС и войск ПВО был сопоставимый, как и собственно численность авиапарка. При этом, на конец 50-х в советской авиации ПВО было почти 5 тысяч (!) истребителей, что было в 2 раза больше, чем истребителей в военно-воздушных силах. Ну это так, на заметку.

На фоне столь бурного развития истребителей-перехватчиков, развитию истребителей фронтовой(тактической авиации) уделяется существенно меньше внимания, и по сути, она отходит на второй план.

Как уже говорилось, истребитель-перехватчик был не просто самолётом, он был лишь частью целого комплекса перехвата. Помимо собственно самолёта и ракет в него входили автоматизированные системы наведения авиации, которые по данным от РЛС вычисляли район перехвата и передавали команды на борт самолёта.

В этом отношении, к слову, американцы создали поистине эпичную и уникальную для своего времени систему SAGE (»Сэйдж») – Semi-Automatic Ground Environment. Дословно это можно перевести как «Полу-автоматическая система наземного наведения». Представляла она собой целую сеть из 24 огромных ламповых супер-компьютеров FSQ-7, размером с многоэтажный дом, размещённых в различных частях США. Каждый такой компьютер был сердцем регионального центра управления.

Эта бетонная «коробка» ничто иное, как «корпус» суперкомпьютера AN\FSQ-7 системы SAGE

Каждый компьютер системы «SAGE» в своей «зоне ответственности» «собирал» данные, передаваемые по кабельным линиям от сети обзорных РЛС , размещённых по «периметру» страны (в том числе и на огромных морских платформах), обрабатывал их, высчитывал точки перехвата, автоматически формировал команды управления и через сеть радиоузлов (массово размещённых на американской территории) передавал их на борт конкретных перехватчиков. Данные с компьютеров региональных центров стекались в единый командный центр, который в свою очередь координировал их действия. Т.е. данная система функционировала в масштабах всей страны.

Более того, ВВС США был создан также уникальный ЗРК CIM-10 “Бомарк” (»классические» зенитно ракетные комплексы в США находились и находятся в подчинении армии), который состоял из сверхзвуковых беспилотных самолётов-снарядов, которые имели в первой модификации дальность полёта до 400 км, а в последней — до 800. Они выводились в в точку перехвата по командам системы «Сэйдж» и затем своей головкой самонаведения пытались найти цель и в случае успеха поразить её. По своим затратам создание системы SAGE далеко превзошло даже стоимость американского ядерного проекта. Правда уже к середине 60-х, когда «Сэйдж» была полностью введена в строй, она уже утратила актуальность и быстро сошла на нет. Это если вкратце - «Сэйдж» и «Бомарк» это тема отдельной статьи.

Комьютерная анимация функционирования системы SAGE:

В СССР и Великобритании питались создать нечто подобное, но не осилили с экономической точки зрения. Тем не менее, эффективные системы наведения перехватчиков они также создали, пусть они и не имели такого глобального масштаба, как американская «Сэйдж». К примеру, вместе с истребителем-перехватчиком Су-9 была принята на вооружение автоматизированная система наведения «Воздух-1”, которая и была ключевым элементом комплекса перехвата. Состояла она из сети обзорных РЛС (эту сеть даже называли «Паутиной”), информация с которых передавалась в центр наведения, где их обрабатывала аналоговая ЭВМ, распределяя цели и сверяя их положение с положением перехватчиков, формировала нужные команды наведения, которые передавались по радиолинии на борт конкретного самолёта. Лётчик получал полную информацию – с каким курсом нужно двигаться, когда включать форсаж, как оптимально заходить на цель и т.д.

Главной задачей истребителя-перехватчика было взлететь по тревоге, по командам системы наведения быстро прибыть в точку перехвата, обнаружить своей РЛС или визуально вражеский бомбардировщик, зайти ему в хвост и поразить ракетами. Поэтому «классический» воздушный бой на тот момент был временно забыт. Во-первых, для борьбы с неповоротливыми бомбардировщиками это попросту не нужно. Да и сам по себе специализированный истребитель-перехватчик манёвренностью не отличается, мягко говоря. В конце-концов, если вы посмотрите на их габариты, то они были попросту большие, существенно крупнее своих «тактических» собратьев. Но в любом случае он быстрее и манёвреннее ядерного бомбовоза. Во-вторых, лётчик стал своеобразной «прослойкой» между самолётом и автоматизированной системой управления. И его задача была в первую очередь правильно «отработать» команды наведения с земли, найти и поразить цель. Соответственно, у него в кабине огромное количество всевозможных приборов и оборудования, с которым нужно быстро и умело работать, да ещё и одновременно управлять весьма сложным в пилотировании самолётом. Тут уж не до изысков пилотажа. В третьих, риск встречи с истребителями противника был минимальный. Советские и американские стратеги над территорией противника, особенно в её глубине рассчитывать на какое-то истребительное прикрытие практически не могли чисто физически.

Первые образцы управляемых ракет «воздух-воздух» были крайне несовершенны — они были слабоманёвренные и не позволяли перехватывать цель маневрирующую с перегрузкой более чем 2-3 единицы, имели крайне ненадёжные головки самонаведения, работающие через раз, и тысячу и одно ограничение по условиям пуска. К примеру, первая американская УРВВ AIM-4 «Фолкон» в варианте с тепловой ГСН охлаждалась жидким азотом, перед пуском её нужно было активировать и произвести пуск не более чем через 2 минуты, иначе ГСН просто перегреется. Надёжность этой ракеты с полуактивной радиолокационной ГСН была также отвратительной.

Первые советские УРВВ семейства К-5 (наиболее совершенная модификация этой ракеты называлась РС-2УС, ей оснащались перехватчики Су-9 и МиГ-21ПФМ) имели систему наведения по лучу. При таком способе наведения, РЛС совершает коническое вращение вокруг продольной оси, модулируя сигнал по фазе и амплитуде, приёмник ракеты принимает сигнал, а автопилот, исходя из параметров сигнала, определяет положение ракеты относительно центра создаваемого РЛС луча и вырабатывает команды на смещение в его центр. Несмотря на высокую помехозащищённость такой системы, лётчику требовалось непрерывно удерживать цель в «перекрестии» прицельной марки до попадания ракет в цель.

Но нескольких ракет, имевшихся у перехватчика для того, что бы завалить неповоротливый «стратег» вполне хватало. Он ведь не может мчаться со сверхзвуковой скоростью над землей и не может заложить манёвр с перегрузкой от которой в прямом смысле вылезают глаза из орбит. Но даже в таких условиях стрельбы относительно по простой цели, требовался залп как минимум из двух ракет, а перехватчики штатно оснащались двумя вариантами ракет — с тепловым или радиолокационным наведением, что бы иметь адекватные шансы поразить вражеский бомбардировщик.

Американцы ко всему прочему намеревались компенсировать имеющиеся недостатки своих ракет активным применением ядерного оружия. В те годы, массированное применение тактического ядерного оружия и вовсе было чем-то самим собой разумеющимся, в том числе и для решения задач ПВО. Например, в конце 50-х в составе вооружения американских перехватчиков F-101 и F-106 появилась, в дополнение к существующим «конвенциональным» УРВВ, неуправляемая ракета AIR-2 «Джинни» с ядерной БЧ в 1.25 килотонны.

Истребитель-перехватчик F-106 производит пуск неуправляемой ракеты «воздух-воздух» AIR-2 «Genie» с ядерной БЧ.

К слову, с ЗРК у американцев была ситуация схожая. ЗРК системы «Найк» — «Найк-Аякс» и быстро заменивший его «Найк-Геркулес» на борьбу с чем-то кроме стратегических бомбардировщиков рассчитаны не были. При этом у «Найк-Геркулеса» дальность поражения довели до 180 км (до появления С-200 он был рекордсменом по данному показателю). Но т.к. радиокомандная система наведения, которую он использовал, принципиально не позволяет поразить цель на такой дальности обычной БЧ, то американцы ВСЕ (!) ракеты батарей этого комплекса оснащали исключительно ядерными БЧ.

В общем, в условиях 50-60 годов для СССР и США лётчик должен был в первую очередь быть исполнительным и хладнокровным, а не способным на экстремальный пилотаж мастером «догфайтинга». Излишняя инициатива лётчика в той ситуации – это определённо минус, а не что-то хорошее.

При этом, такие методы воздушного боя невольно передавались и на самолёты тактической авиации. Тем более, что разница между перехватчиками и истребителями тактической авиации и подходы к их применению зачастую «размывалась». Яркий пример — американский «Фантом», который должен был выполнять роль и тактического истребителя и перехватчика для ВВС (для задач ПВО США) и флота и эффективно работать по земле при необходимости.

Другой важный фактор, приведший в советских и американских ВВС к деградации «классического» воздушного боя был в тотальной «ракетомании», охватившей военно-политическое руководство сверхдержав того времени. К слову, первой и наиболее массово поддавшейся этому «явлению» страной стала... Великобритания. Британцы в этом отношении переплюнули и русских и американцев.

Военные и конструкторы видели в ракетах супер-оружие, которым можно решить любые проблемы, и строили, зачастую, совершенно ошибочные концепции его применения, которые в пух и прах разбивались в столкновении с реальностью. Так, в частности, и советские и американские самолёты начала 60-х начисто лишились пушек, которые были признаны «анахронизмом». Зачем это вообще нужно, да и какой вообще «догфайтинг”? Пустил ракету и дело с концом.

В результате во второй половине 60-х советские и американские ВВС сталкиваются с серьёзными проблемами. И первыми с ними столкнулись американцы — у них случился Вьетнам. СССР убедится в аналогичном по опыту арабо-израильских войн, причём в 1970 на собственной шкуре.

И советские, и американские военные вдруг выясняют, что в условиях войны с «обычным» противником имеющиеся подходы не работают. Что ракеты не абсолютное оружие, а в лучшем случае попадают в цель одна из десяти. Что против заложившего крутой вираж МиГа-17 или «Миража», который маневрирует интенсивнее, чем ракета, и не собирается ждать, когда вражеский лётчик погасит скорость, выпрямит самолёт и выполнит все ограничения по условиям пуска, а головка наведения ракеты соизволит захватить цель, их эффективность и вовсе стремится к нулю.

Выясняется, что ближний манёвренный воздушный бой никуда не делся (более того, он совершенно не утратил актуальности и сегодня), и ему надо заново учится — ведь и в СССР и в США выросло по сути новое поколение лётчиков, смутно представлявших что это вообще такое. В США появляется знаменитый «Топ Ган», в СССР также начинают совершенствовать всю систему подготовки лётчиков.

Появление самолётов нового поколения, появление новых, действительно эффективных образцов авиационного ракетного вооружения меняет и само представление о воздушной войне.

Были ли американские и советские лётчики в том, что они подучали весьма болезненные оплеухи от вьетнамцев и израильтян соответственно? Определённо нет. Они жили в совсем иной «парадигме» и готовились к тотальной бескомпромиссной войне, где применение ядерного оружия — это рядовой боевой эпизод, где надо любой ценой защищать города своей страны от ядерного испепеления и где сам лётчик — один из элементов невероятно сложной и астрономически сложной системы, без которой авиация в тех условиях не могла работать эффективно.

Современная армия механизм крайне неуниверсальный. Она затачивается под конкретного противника, с учётом конкретных геополитических реалий и не может быть готовой ко всему просто по умолчанию. Это как минимум стоит принимать во внимание.

Источник: Cat_Cat. Автор: Павел Румянцев.

Личный хештег автора в ВК - #Румянцев@catx2

____________

Оглавление Cat_Cat (02.12.2019)

Сегодня мы расскажем про единственный на Дальнем Востоке заброшенный шахтный ракетный комплекс группового старта "Чусовая" баллистических ракет средней дальности Р-14У 2-го ракетного дивизиона 571-го ракетного полка 45-й ракетной Краснознамённой дивизии 9-го Отдельного ракетного корпуса РВСН.

Схема позиции ШПУ "Чусовая" и укрытий ракет 2-го РД 571-го РП.

571-й ракетный полк был сформирован в 1960 г. в селе Новосысоевка Яковлевского района Приморского края в составе 45-й ракетной Краснознамённой дивизии РВСН.

Спешными темпами началось строительство его первого дивизиона с ракетами наземного базирования, который стал заступать на боевое дежурство ещё в процессе строительства. Так уже в январе 1961 г. первая батарея дивизиона уже стояла на БД, пока строились остальные три батареи, а к концу года дивизион заступил на БД в полном составе с баллистическими ракетами средней дальности 8К65 Р-14У.

Тем временем началось строительство ещё двух дивизионов полка, но уже в шахтном варианте комплексов группового старта 8П765 "Чусовая", но в процессе строительства от третьего дивизиона было решено отказаться и его строительство было остановлено в 1964 г..

В 1965 г. 2-й ракетный дивизион полка был достроен и заступил на боевое дежурство с тремя БРСД Р-14У, способными доставить на расстояние до 4500 км полуторатонную моноблочную боевую часть с термоядерным зарядом мощностью в 2,3 мегатонны. Кроме того для технического обеспечения при позиции комплекса была построена 1529- ремонтно-техническая база, занимавшаяся хранением и обслуживанием специальных (ядерных) боевых частей ракет.

В том же году комплекс совершил один учебно-боевой пуск по полигону на Камчатке.

Интересный момент произошёл во второй половине 1960-х гг., когда одна из ракет Р-14У, направлявшаяся союзникам на Кубу не дошла до пункта назначения и попала в этот ракетный полк, а летом 1969 г. был произведён её учебно-боевой пуск по полигону на Камчатке при личном наблюдении Министра Обороны А. А. Гречко и командующего РВСН Н. И. Крылова.

А в 1969 г. началось активное обсуждение договора ОСВ-1 и ещё задолго до подписания договора в 1970 г. дивизия вошла в состав 53-й ракетной армии и была расформирована.

В том же году оба ракетных дивизиона 571-го ракетного полка были сняты с боевого дежурства и расформированы, а сам полк был передислоцирован в УССР в Хмельницкую область, где вошёл в состав 19-й ракетной Запорожской Краснознамённой орденов Суворова и Кутузова дивизии как 571-й Витебский ракетный полк и в 1973 г. заступил на боевое дежурство с десятью новыми шахтными пусковыми установками межконтинентальных баллистических ракет УР-100У.

В 1983 г. полк был перевооружён на новые ракеты УР-100НУ, а после распада СССР и переподчинения Министру Обороны Украины согласно договору СНВ-1 в середине 1990-х гг. началось разоружение полка и 1 июля 1999 г. он был расформирован.

После расформирования этого ракетного дивизиона его территорию передали 14-й артиллерийской бригаде большой мощности в.ч. 57372, на вооружении которой были 203-мм самоходные артиллерийские установки 2С7 "Пион", для которых существовали и ядерные боеприпасы, такие как "Клещевина", "Саженец" и "Перфоратор".

Но к концу 1990-х гг. вооружение стали выводить с позиции бывшего ракетного дивизиона и в 2001 г. часть окончательно была заброшена.

Ну а теперь давайте свернём с дороги на неприметный съезд в лес.

Где нас встречает первый КПП части.

Минуем постройки бывшего гарнизона, о котором мы расскажем как-нибудь в другой раз отдельно.

Далее дорога из бетонных плит приводит нас к КПП технической территории. Когда-то от этого КПП расходились ряды периметров, которые были порезаны на металл.

Иллюстрация из книги типовой позиции комплекса "Чусовая", найденная в интернете. К сожалению первоисточник установить не удалось.

И вот мы на позиции, где под землёй находится большой подземный комплекс из трёх пусковых шахт и двухэтажного бункера командного пункта, соединённого с ШПУ техническими потернами. Подходы к комплексу когда-то прикрывали такие возвышающиеся над местностью башенки огневых позиций.

На самой позиции хорошо видны сохранившиеся железобетонные сдвижные защитные устройства трёх ракетных шахт.

На одной "крышке" уже вовсю растут деревья.

А одну даже пытались взорвать, но вышло лишь проделать в ней дыру, после чего эти попытки прекратили.

Старая фотография загрузки ракеты в шахту на аналогичной позиции на полигоне Капустин Яр, найденная в интернете на множестве ресурсов. К сожалению первоисточник установить не удалось.

У каждой "крышки" наверху был обустроен такой люк для спуска персонала под купол, на котором был закреплён круговой мостик для обслуживания боевой части ракеты.

Сами же шахты частично затоплены водой. Какие-то больше, какие-то меньше.

Внутри шахты глубиной 30 метров над газовым отражателем был установлен стальной стакан, в который загружалась сама ракета.

Старая фотография стакана с ракетой в ШПУ на аналогичной позиции, найденная в интернете на множестве ресурсов. К сожалению первоисточник установить не удалось.

К ним мы ещё вернёмся позже изнутри.

Эти защитные устройства сдвигались в сторону по направляющим при помощи тросовых устройств, следы крепления наземных механизмов которых видны на фото.

Последний раз эта "крышка" открывалась 50 лет назад.

Для каждой из трёх ШПУ были установлены такие бетонные столбики оснований теодолитов, которые служили для установки оптической связи с угломерами ракет при предварительном наведении.

По центру позиции в окружении ШПУ расположен двухэтажный командный пункт.

Иллюстрация из книги одного из этажей командного пункта комплекса "Чусовая", найденная в интернете. К сожалению первоисточник установить не удалось.

Это сложнейшее инженерное сооружение, включавшее в себя и комплекс заправки ракет, и дизель-генераторные электростанции, и узел связи, и многое другое. К сожалению в интернете есть схема лишь одного этажа этого бункера, а мы его не зарисовали.

На входе в КП раньше был установлен ряд гермодверей тамбур-шлюзов, но к сожалению до нашего времени они не дожили.

Зато местами сохранились рамы от них с такими концевыми выключателями, сигнализирующими на пульт о открытии или закрытии гермодвери.

Не смотря на то, что бункер давно попилен черметчиками, здесь ещё осталось что глянуть.

И это не только множество надписей на стенах.

Продолжение поста «Единственный на Дальнем Востоке заброшенный шахтный комплекс ядерных ракет Р-14У "Чусовая" 571-го ракетного полка РВСН»

Советский Союз, став первой страной, отправившей человека в космос, проиграл к концу 1960-х годов т.н. «лунную гонку», уступив пальму первенства американцам. В данной статье попробуем вкратце разобраться, почему советские космонавты так и не ступили на поверхность естественного спутника Земли.

Запуск первого искусственного спутника Земли и запуск первого человека в космос стали для США фактически настоящим потрясением, поставив в глазах всего мира вопрос – а, действительно ли Америка является лидером мирового технического и, скажем так, «цивилизационного” прогресса. Причём глубокоуязвлёнными почувствовали себя не только американские элиты, но и рядовые граждане.

В этих условиях, всего спустя полтора месяца после полёта Гагарина, президент Кеннеди объявил о старте амбициозной космической программы пилотируемого полёта на Луну. 12 сентября 1961 года Кеннеди обратился к нации, призвав любой ценой осуществить пилотируемый полёт к Луне, и призвав каждого гражданина внести свой посильный вклад в данную программу.

Собственно, это фактически первая и основная причина успеха американцев – их программа полёта к Луне стала единым “общенациональным порывом”, на которую не жалели ни сил, ни средств. В то же время, Советский Союз принял брошенный американцами вызов скорее “по инерции», как ответ на их лунную программу. Тем более, к тому моменту СССР доказал, что хотел и острой необходимости «быть первыми на Луне” у него уже не было. Собственно, изначально высадка на Луне не значилась в советской космической программе - на конец 1960 – начало 1970 планировалось строительство большой орбитальной станции и корабля для межпланетной экспедиции. Официально советская «Лунная программа” стартовала только в 1964 году.

Сам по себе проект полёта на Луну был невероятно дорогостоящим - в США по стоимости он был сопоставим с «ядерным проектом”, и Советский Союз, в отличие от американцев, не мог направить на свой «Лунный проект” де-факто неограниченное финансирование.

Ключевым моментом программы полёта к Луне, было создание сверхтяжёлой ракеты-носителя, который в состоянии разогнать корабль массой в несколько десятков тонн до второй космической скорости. В США начали создание ракет-носителей семейства «Сатурн”, “конечной” модификацией которых был легендарный «Сатурн-5” – трёхступенчатый «лунный” носитель, впервые запущенный 9 ноября 1967 года. Создавался «Сатурн” под руководством Вернера фон Брауна, в прошлом создавшим знаменитые баллистические ракеты «Фау-2”, пожалуй, наиболее яркого символа нацистcкого «Вундерваффе”.

“Сатурн-5” представлял собой огромную ракету высотой в 110 метров и наибольшей шириной в 10 метров. Стартовая масса ракеты была около 2950 тонн. На низкую околоземную орбиту (НОО) «Сатурн-5” мог вывести порядка 140 тонн полезной нагрузки, а вывести на траекторию к Луне – до 65 тонн полезной нагрузки (при полётах к Луне в эту массу входил корабль «Аполлон”, массой 46 тонн и третья ступень с остатками топлива).

Ракета-носитель «Сатурн-5» на стартовой площадке

Первая ступень ракеты состояла из 5 двигателей F-1, каждый из которых давал тягу в 690 тонн. Данные двигатели работали на керосине. Вторая ступень состояла из 5 водородных двигателей J-2 тягой в 91 тонну. Такой же двигатель был установлен и на третьей ступени, которая и выводила “Апполон” на траекторию к Луне. В качестве окислителя на обоих типах двигателей использовался кислород.

Вернер фон Браун на фоне двигателей первой ступени «Сатурна-5»

Создание «Сатурна-5” фактически представляет собой пример того, как нужно работать над подобными проектами беспрецедентной сложности. США удалось обеспечить слаженную работу гигантских корпораций, до этого жёстко конкурировавших между собой. Каждую из ступеней разрабатывала отдельная аэрокосмическая корпорация – Боинг”, «Норд Америкэн” и «Макдонелл-Дуглас”, бортовое радиоэлектронное и вычислительное оборудование создавала IBM, а двигатели – «Рокетдайн”.

В ходе работ по созданию «Сатурна” проводился колоссальный объём наземных испытаний. Все двигатели американской ракеты были многоразовыми и перед монтажом на ракету проходили двукратные огневые испытания, а потом испытывались проходила и собранная из них ступень. Большая часть прочих систем ракеты также проходила отработку на земле. Всё это потребовало строительства адски дорогостоящих стендовых комплексов.

Огневые испытания двигателя F-1 первой ступени РН «Сатурн-5»

В итоге, американцам удалось «без проволочек” успешно провести успешный запуск ракеты 9 ноября 1967 года, а менее чем через 2 года отправить к Луне «Аполлон-11”.

Тем временем в СССР…

В Советском Союзе работы по созданию сверхтяжёлой ракеты-носителя были начаты ещё в 1958 году. Как уже говорилось выше, изначально он создавался вовсе не для обеспечения полётов к Луне, а для строительства огромной орбитальной станции, а также для вывода на орбиту модулей т.н. межпланетного экспедиционного корабля. Что характерно, изначально планировалась даже оснащение перспективной ракеты ядерным ракетным двигателем (работы по созданию которого велись в СССР), в дополнение к «классическому”жидкостному ракетному. В 1961 году было решено всё же строить ракету на «классических” двигателях. Ещё год ушёл на то, что бы решить, какое именно КБ будет создавать ракету – в итоге им стало ОКБ-1 под руководством Сергея Королёва. Будущая ракета получила обозначение Н-1.

Ракета-носитель Н-1

После “официального” включения СССР в “Лунную гонку” параллельно велось создание и других проектов полёта к Луну. В частности, разработку свои сверхтяжёлых ракет-носителей вели ОКБ под руководством Владимира Челомея и Михаила Янгеля. Т.е. в определённый момент велось фактически 3 «лунных проекта”. При этом, в конкурирующих КБ Королёва и Челомея велось создание и своих кораблей и посадочных модулей для полёта на Луну.

Если американцы добились небывалой кооперации корпораций-конкурентов, то советский “лунный проект” лишь окончательно рассорил между собой конструкторов советской ракетной и космической техники и возглавляемые ими КБ. Королёв и Валентин Глушко, главный конструктор советских ракетных двигателей и так находились в весьма натянутых отношениях, но в ходе работ по «лунной ракете” окончательно разошлись “во взглядах» относительно силовой установки для данной ракеты. Глушко настаивал на создании двигателя, использующего в качестве топлива несимметричный диметилгидразин (т.н. “гептил”), который является крайне токсичным топливом, но имеет массу преимуществ, в частности высокую плотность, самовоспламеняемость, высокие энергетические характеристики, и обеспечивает достаточно простую конструкцию топливной аппаратуры. Королёв, напротив, настаивал на создании кислородно-керосинового двигателя, и в итоге убедил высшее руководство выбрать в качестве силовой установки «альтернативный” двигатель ОКБ Николая Кузнецова, притом что данное КБ до этого не имело опыта создания ракетных двигателей. КБ Глушко в итоге стало работать совместно с ОКБ Челомея.

Однако, вскоре после смещения Хрущёва ОКБ-52, возглавляемое Владимиром Челомеем, гениальным советским конструктором ракетной техники, было быстро «выдавлено” из “Лунной программы» силами ОКБ-1 Королёва, пользовавшимся лучшем расположением в «верхах”. В результате основные ресурсы, выделяемые для «лунной программы” оказались сосредоточенны в руках КБ Королёва.

Проблемы с Н-1 начались ещё на чёртёжной доске, и при её проектировании было допущено огромное количество ошибок. Более того, ракета изначально была рассчитана на выведение на низкую орбиту полезной нагрузки в 75 тонн при стартовой массе в 2200 тонн, что было недостаточно для полёта к Луне. В итоге, для полёта к Луне создавалась уже модифицированная ракета Н-1Ф с массой выводимой на НОО полезной нагрузки в 90 тонн. Но это было значительно меньше, чем у американского «Сатурна-5” и накладывало ограничения и на размеры и массу собственно «Лунного корабля”. Так, разработанный в КБ Королёва лунный корабль Л3 на базе «Союза”, был двухместным, в отличие от американского «Аполлона”, экипаж которого состоял из 3 человек. Лунный корабль, был и вовсе одноместным, кроме того, переход в него из «базового” корабля осуществлялся через выход в открытый космос.

Главной бедой Н-1, которая по сути её и погубила в итоге, стала двигательная установка. В ОКБ Кузнецова не удалось создать двигатель требуемой тяги для ракеты подобного класса. Из-за этого на первой ступени ракеты было установлено аж 30 (нет, это не опечатка. Тридцать!) двигателей НК-15, тягой в 154 тонны. На второй ступени находилось ещё 8 подобных двигателей. Уже этот факт наличия поистине гигантского количества двигателей (к слову, до сих пор непобитый «рекорд”), делал ракету чрезмерно сложной и ненадёжной. И если американские двигатели «Сатурна-5” были по сути многоразовыми и испытывались перед установкой на ракету, то для Н-1 такой возможности не было. Советские НК были по сути одноразовыми и можно лишь было выборочно «прожечь” несколько двигателей из партии. Кстати, ступеней у Н-1 было аж 5 (!). Крайне неудачной была и конструкция топливных баков. Ну в общем, в Н-1 было неудачно практически всё.

Н-1 на стартовой площадке

Н-1 в сборочном цеху

Указанные выше конструктивные решения дали быстро о себе знать. “Летающий склад двигателей” упорно не желал летать. Из-за невозможности адекватной отработки отдельных компонентов и блоков, пришлось испытывать сразу готовую ракету. Первый пуск Н-1 состоялся 21 февраля 1969 года и закончился провалом. Ракета продержалась в воздухе всего 69 секунд и погибла из-за неисправности силовой установки первой ступени. Второй пуск, состоялся 3 июня и завершился ещё более фатально. Фактически ракета погибла ещё при старте в результате взрыва одного из двигателей. При этом был практически полностью уничтожен стартовый стол. Проблема была явно слишком серьёзная, что не позволяло решить её в разумные сроки. На анализ причин катастрофы, доработку ракеты и строительство новой стартовой позиции ушло почти 2 год. К тому моменту лунная гонка Советским Союзом была полностью проиграна. Спустя 1,5 месяца после второго неудачного пуска к луне уже стартовал «Аполлон-11”.

Авария ракеты Н-1 в ходе второго испытательного пуска. Видно срабатывание системы аварийного спасения в верхней части ракеты. В качестве полезной нагрузки на ракету был установлен макет лунного корабля.

В 1971 и 1972 году были предприняты ещё два испытательных пуска Н-1, но они также закончились провалом и оба ещё на этапе работы первой ступени. Так что, весьма часто приводимый в «научно-популярной” литературе и различных докуметналках на соответствующую тематику аргумент о том, что «главной причиной провала советской лунной программы стала смерть Сергея Павловича Королёва” едва ли выглядит убедительно. В 1973 году был подготовлен 5-й запуск ракеты Н-1. К тому моменту двигатели Кузнецова уже стали “многоразовыми» и прошли успешные огневые испытания. Но пуск был отменён и остаётся только гадать, насколько он мог быть удачным. В общем, ракета Н-1 была слишком «порочна”, что и предопределило её печальный провал, как и всей советской лунной программы.

С точки зрения сегодняшнего дня (да и тогда это скорее всего тоже было очевидно) гораздо более перспективным выглядел проект сверхтяжёлой ракеты конструкции КБ Челомея, уже создавшего к тому моменту ракету УР-500, всем известный «Протон”, которая как и Королёвская «Семёрка” (пусть и многократно модернизированная) и сегодня доставляет грузы на орбиту. Челомей предложил “модульную” схему создания сверхтяжёлой ракеты, фактически уже применённую на «Протоне”. Подобный подход используется сейчас при создании американских ракет-носителей семейства “Falkon” и уже закрытой российской программы «Ангара”.

Предполагаемый вид ракеты УР-700

Для полётов к Луне Челомей разработал проект ракеты УР-700. Она представляла собой уже готовую УР-500 с прикрепляемыми по бокам блоками новой первой ступени. Каждый такой блок имел создаваемый в КБ Глушко двигатель РД-270 с тягой в 630 тонн (это более чем в 4 раза больше мощности двигателей, устанавливаемых на Н-1). Кроме того, блоки Челомеевской ракеты создавались на заводах-изготовителях и легко доставлялись на Байконур, где происходила лишь их стыковка. Для Н-1 же на Байконуре был возведён фактически целый завод, где происходила постройка блоков ракеты – из-за огромных размеров их попросту невозможно было доставить на место. Более простая ракета, создаваемая на основе уже хорошо отработанных и испытанных компонентов, очевидно, имела куда больше шансов на успех, нежели Н-1.

Слева направо — ракета-носитель Н-1, американская ракета-носитель «Сатурн-5» и ракета-носитель УР-700

Едва ли СССР мог обогнать США в «Лунной гонке” – у американцев был существенный гандикап по времени, фактически их программа началась на 2 года раньше, и это временное отставание СССР так и не смог отыграть, у них было фактически безлимитное финансирование и самое главное – «общенациональный порыв”. Но, кто знает, вполне возможно, что создавай «лунную ракету” КБ Челомея, на Луне сейчас, помимо американских, находились бы и советские посадочные модули.

После полёта «Аполлон-17” в 1972 году и закрытия программы американской «лунной программы” были прекращены и работы по советским сверхтяжёлым ракетам-носителям. К слову, уже модернизированный вариант Н-1 предполагалось использовать для сборки на орбите межпланетного корабля для полёта на Марс. Но о данном проекте будет отдельная заметка. Вскоре был окончательно отменён проект и межпланетной экспедиции. И виноваты тут уже не принципиально непреодолимые технические проблемы, и не «интриги” в «верхах”. Просто с 1973 года в космонавтике наступила уже другая эпоха. К слову, этот год стал кризисным как для американской, так и советской космонавтике.

Прошло время грандиозных проектов, создававшихся скорее по “идеологическим» соображениям. И СССР, и США уже доказали друг друг всё, что могли, и смысла тратить баснословные средства (для примера – один запуск «Сатурна-5” стоил в современном эквиваленте более миллиарда долларов) на грандиозные космические проекты, накладные даже для сверхдержавы уже не было. Проекты гигантских орбитальных станций и заводов, пилотируемых полётов к Марсу и пр. стали не нужны.

В условиях такого мощного мотивирующего фактора, как «системное” противостояние сверхдержав, освоение космоса очень сильно замедлилось. Полёты же на Луну так и по сей день наибольшим успехом человечества в освоении космоса, а ракета «Сатурн-5” так и остаётся памятником человеческому гению. Более мощной ракеты-носителя так и не удалось создать.

Источник: Сat_Cat. Автор: Павел Румянцев.

Личный хештег автора в ВК - #Румянцев@catx2

________________________

Оглавление Cat_Cat (02.12.2019)

Сегодня мы расскажем про две пусковые установки старых мобильных береговых ракетных комплексов "Рубеж" и "Редут", стоящие в одном из капониров у береговой батареи "Демидов" в Кронштадте на острове Котлин.

В настоящее время на западной части острова организуется парк Патриот, включающий в себя Южную мортирную батарею и Демидовскую батарею, а на территории постепенно появляются новые экспонаты.Так представители этих двух ракетных комплексов попали сюда, но долгое время они простояли без должного присмотра и их успели разграбить мародёры.

Первым давайте осмотрим мобильный береговой ракетный комплекс 4К51 "Рубеж".

Разработка этого мобильного берегового ракетного комплекса с крылатой ракетой П-15М была начата в начале 1970-х гг. в качестве замены более раннему БРК С-2 "Сопка" с противокорабельной крылатой ракетой "Комета".

Причём изначально по задумке этот ракетный комплекс делался в первую очередь на экспорт в дружественные страны Варшавского договора и для других союзников. Для проведения испытаний нового МБРК в 1974 г. в составе Черноморского флота был сформирован 1267-й отдельный береговой ракетный дивизион, дислоцировавшийся в Крыму.

Так во время испытаний в период с 1975 по 1977 гг. дивизион произвёл 4 бросковых и 19 полноценных пусков ракет.

И после проведения испытаний постановлением Совета Министров СССР № 853-875 от 22 октября 1978 г. этот ракетный комплекс был принят на вооружение ВМФ СССР.

В качестве вооружения каждая пусковые установки этого БРК имела поворотную платформу с контейнерами КТ-161, в которых размещалось две модификации крылатой ракеты П-15М "Термит".

Это ракета 3М51 с активной радиолокационной головкой самонаведения и ракета 3М51ТГС с тепловой головкой самонаведения "Снегирь". На экспорт же он поставлялся с ракетами П-21 и П-22.

Каждый дивизион МБРК "Редут" имел в своём составе четыре самоходные пусковые установки 3С51, четыре транспортно-заряжающие машины и обзорную радиолокационную станцию большой дальности на вышке 40В6.

Ракета П-15М для комплекса была разработана в МКБ "Радуга", а в КБ Машиностроения разрабатывалась пусковая установка 3С51 на базе МАЗ-543. В 1980-х гг. в качестве шасси использовались усовершенствованные МАЗ-543М.

Заглянем внутрь. Кабина водителя.

Теперь заглянем в кабину управления.

Практически вся начинка здесь от кабины управления ракетного катера проекта 205У, просто помещённая в новый кузов.

Внутри остались пульты. Когда эту машину только привезли на площадку всё здесь было целым.

Теперь же внутри царит разруха. Мародёрам без разницы что грабить, даже экспонат под открытым небом.

Кресло оператора.

И гермолюк на поверхность.

А теперь перейдём ко второй машине. Это Береговой ракетный комплекс П-35Б "Редут".

В соответствии с Постановлением Совета Министров СССР № 903-378 от 16 августа 1960 г. была начата разработка нового берегового ракетного комплекса, вооружённого оперативно-тактической крылатой противокорабельной ракеты 4К44 П-35 "Прогресс", которая разрабатывалась для вооружения флота.

Разработкой комплекса занимался ОКБ-52 под руководством В. Челомея и 11 августа 1966 года БРК "Редут" был принят на вооружение ВМФ СССР и производился вплоть до 1983 г.

В состав стартовой батареи дивизиона входило четыре самоходных пусковых установки СПУ-35Б на шасси БАЗ-135МБ, вооружённых крылатыми ракетами П-35Б, способными поражать цели на расстояниях от 25 до 400 км.

Кроме того в дивизионе было четыре транспортно-заряжающих машины ТЗМ на шасси УРАЛ-375, техническая батарея, машины с системой управления 4Р45 "Скала", буксируемая РЛС "Мыс" и другие подразделения обеспечения. БРК "Редут" мог принимать и данные целеуказания с вертолётов Ка-25Ц, а также самолётов Ту-95Д, Ту-16Д.

И как правило "Рубеж" и "Редут" базировались вместе, дополняя друг друга для полного охвата расстояний поражения целей. Сейчас также работают "Бал" и "Бастион", пришедшие на смену им.

Вот такие крутые машины. А напоследок давайте осмотрим стоящую рядом бронированную разведывательно-дозорную машину БРДМ-2.

Она производилась в СССР с 1963 по 1982 гг. на Горьковском Автомобильном Заводе, а с 1982 по 1989 гг. на Арзамасском Машиностроительном Заводе. Кроме того её выпуск был налажен по лицензии в Польше, Югославии и Чехословакии.

Если верить описанию на карте, то именно стоящая здесь модификация это машина радиационной и химической разведки БРДМ-2РХБ "Дельфин", созданная для войск РХБЗ. Она отличалась наличием встроенного автоматического газосигнализатора ГСА-12, войскового прибора химической разведки ВПХР, дозиметром-радиометром ДП-5В и рентгенометром ДП-3Б.

А в качестве вооружения у БРДМ-2 в цапфах лобовой части башни была спаренная установка из крупнокалиберного 14,5-мм пулемёта КПВТ и 7,62-мм пулемёта ПКТ.

Вот такие машинки. Ну а на этом всё.

источник