Серия "Победы русского оружия"
Денис Давыдов отвоёвывает Великую Китайскую Стену у самураев.
Прошлые посты серии:
Ручка и бумага. Серия "Победы русского оружия"
Ссылка на инстаграм https://www.instagram.com/kotiwta_malyuet/
Страна: США, Канада
Режиссер: Кристиан Дюге
В ролях: Уэсли Снайпс, Энн Арчер, Мори Чайкин, Мари Матико, Кэри-Хироюки Тагава, Майкл Бин, Дональд Сазерленд, Лилиана Коморовска, Джеймс Хонг, Пол Хопкинс
Фильм имел все шансы на успех, тут и приличный бюджет, и модная шпионская тема, и звезда "Блэйда" и "Служителей закона" Уэсли Снайпс в главной роли, и режиссер "Крикунов" у руля, но все же кино не получилось. Возможно, создатели хотели повторить успех первого "Невыполнимого задания", добавив больше интриг, политики и интеллектуального наполнения в ущерб зрелищности. Однако в фильмах про Итана Ханта все же есть запоминающиеся экшн-сцены, головокружительные трюки, которых лишено "Искусство войны", даже рукопашные драки, которые являются козырем Снайпса, показались мне скоротечными и невыразительными. В итоге, кино не нашло своего зрителя.
Сценарий фильма писался под Джета Ли, а в качестве режиссера рассматривался Дуайт Х. Литтл (Отмеченный смертью, Теккен).
Действие фильма происходит в Нью-Йорка, но фильм снимался в Монреале, Канада.
В 2008-м году, когда Снайпс уже выпал из голливудской обоймы, вышел сиквел "Искусство войны 2: Предательство", в том же году актеру было предъявлено обвинение в неуплате налогов. Третий фильм обошелся уже без Снайпса.
Кэри-Хироюки Тагава и Уэсли Снайпс снимались вместе в фильме «Восходящее солнце» (1993).
Фильм собрал только 30 миллионов долларов при бюджете в 60 миллионов.
Фильм был снят независимой студией Franchise Pictures, известной благодаря фильмам "Поле битвы Земля" и "Баллистика: Экс против Севера", которые считаются двумя худшими фильмами всех времен . Однако некоторые из их фильмов (например, «Святые из Бундока» , « Ограбление» и «Девять ярдов» ) получили хорошие отзывы. Из-за исков по обвинению в растрате денег инвесторов, студия Franchise Pictures обанкротилась в 2007 году. С учетом вышеизложенного, заявленный бюджет фильма "Искусства войны" в 60 миллионов долларов может быть в действительности гораздо ниже.
xxx: Кажется, чтобы понять, что за херня вокруг происходит, достаточно четырех книг - «Искусство войны» Сунь Цзы,
«Государь» Макиавелли,
«Капитал» Маркса и
«Незнайка на Луне» Носова.
xxx: Причем последняя вполне может заменить все предыдущие.
На изобретение тактических приёмов и военных хитростей ушли десятилетия, а то и века. Как побеждали Александр Македонский и Красс? Как Ганнибал заставил боевых слонов форсировать реку? Какую тактику использовал Спартак? И как можно было избежать трагедии в Тевтобургском лесу? Сейчас расскажем.
Наверняка каждый из нас хотел бы побывать в прошлом. Например, во временах Древнего мира. И попробовать себя в роли полководца: возглавить армии в знаменитых битвах и избежать при этом роковых просчётов.
Разгромить при Каннах легендарного Ганнибала, не повторяя ошибок римских консулов. Напевая «Пусть я погиб у Ахерона», во главе римских легионов в Сирийской степи нанести поражение парфянским катафрактам и отодвинуть границы до Инда. Или спасти Римскую империю от падения.
Последняя задача не столь тривиальна, как те, что показаны в фильмах «Миссия невыполнима» или «Армагеддон». Решить её под силу далеко не всем.
Технический прогресс не стоит на месте. То, о чём мы десять лет назад не могли даже подумать, становится не только реальным, но и доступным. Возможно, мечты о путешествии в прошлое скоро сбудутся, и любой сможет реализовать себя в качестве полководца армии Древнего мира.
И не нужно относиться к этому с иронией. Если внимательно присмотреться к величайшим военным стратегам и иным историческим деятелям, можно определить среди них несколько успешных попаданцев. Попаданцев в наше прошлое — из нашего будущего.
Не будем думать об «эффекте бабочки». То есть о том, что возможно поменять настоящее, изменив ход истории в прошлом. Мы сможем отправиться в параллельное прошлое. Вероятно, параллельных времён будет так много, что в военных академиях начнут изучать «Cто cамых популярных дебютов Второй мировой войны».
История из науки теоретической превратится в прикладную и экспериментальную.
Базовый инструктаж
Итак, перед отправкой к Александру Македонскому или в Древний Рим придётся выучить древнегреческий, а во втором случае — ещё и латынь. Дело это небыстрое. Начинать лучше сейчас. Например, на вечернем отделении исторического или филологического факультета.
Конечно, можно будет вживить в голову китайский чип с языковой программой. Но представляете, что произойдет, если он там, в прошлом, «заглючит», и вы перестанете понимать окружающих, а они — вас?
Но главное здесь — инструктаж. Перед началом путешествия в прошлое важно чётко усвоить, как себя вести, чтобы выиграть войны и битвы.
Конечно, есть соблазн решить проблему радикально: перестрелять орды варваров из пулемётов. Однако не нужно надеяться, что на манер Прометея, принесшего огонь, вы сможете доставить в древность огнестрельное оружие.
Чтобы производить даже не современные пулемёты и штурмовые винтовки, а, например, кремневые мушкеты эпохи «войн в кружевах», нужно внедрить определённые технологии. Создать фабрики, поменять мировоззрение. Времени на это не будет, да и в одиночку сделать не получится.
К этому случаю подходит позднеантичная поговорка «Будучи в Риме, поступай как римляне». Играть придётся по принятым там правилам.
Написанные кровью многих воинов уставы строевой и караульной службы римской армии до нас не дошли. Но нет сомнений: каждый центурион знал своё место в строю. А легат (разбуди его даже ночью) — как вести себя в случае атак полчищ германцев или конных кочевников. И по приказу римские воины быстро строились в боевой порядок, превращаясь в огромного, лязгающего железом монстра. Оглашающего поле брани боевым кличем и готового идти за своим полководцем хоть в Аид.
Тактика времён античности хорошо описана в трактатах Флавия Арриана, который жил в Римской империи во II веке н. э. Прежде всего понадобится его «Тактическое искусство», где подробно разобрано, как устроена эллинская фаланга (есть там и раздел, посвящённый римской коннице). А ещё штудируйте «Диспозицию против аланов». Последняя работа — практическое руководство, необходимое для того, чтобы противостоять конному войску кочевников и одержать победу, обладая преимущественно пехотной армией. Главное — железная дисциплина и чёткое, доведённое до автоматизма, сочетание действий различных видов войск.
Кроме этого, в Риме было составлено несколько сборников стратагем и военных хитростей, прошедших практическую проверку на полях сражений. И их нужно выучить и запомнить, как таблицу умножения.
Боги азбучных истин
В Древнем мире численность армий была того же порядка, что и много позже, в Новое время. Чаще всего — тысяч 30-50. Когда войско превышало 100 тысяч воинов, часто начинались организационные и иные проблемы. Верхняя граница численности определялась, во-первых, способностью управлять такими силами на марше и в бою при помощи тогдашних крайне примитивных средств связи. Во-вторых, способностью прокормить их на данной территории.
Впрочем, в Новое время армии были намного более зависимы от коммуникаций, связывающих их с базами, где они получали и продовольствие, и боеприпасы. В античности войска могли по несколько лет находиться в походе и существовать в автономном режиме только за счёт завоёванных территорий.
Но принципиальное отличие не в этом. В эпоху Нового времени защитное вооружение потеряло своё значение. Битвы превратились в длительные и кровопролитные огнестрельные противостояния. Пули, ядра и картечь наносили страшный урон обеим сторонам…
Потери победителей и проигравших были одного порядка и отличались не более чем в полтора раза. Редко — вдвое и выше.
Конечно, были полководцы (например, шведский король Карл XII или Александр Суворов), которые с небольшими армиями добивались победы решительными нокаутирующими ударами. Но это исключения. В целом действовало правило: «бог на стороне больших батальонов».
Но «большие батальоны» далеко не всегда побеждали в Древнем мире. Опытные воины, не поддающиеся панике и способные — во главе с талантливым командиром — совершать сложные манёвры, могли зачастую разбивать более многочисленные силы.
Войско из десяти тысяч греческих наёмников как нож сквозь масло прошло через несколько сатрапий Персидской империи. И превосходящие численно персы ничего не смогли с этим поделать (этот знаменитый поход подробно описан Ксенофонтом в «Анабасисе»).
В эпоху войн античности нередки были случаи, когда потери в битве победителей и проигравших отличались на порядок. То есть одно войско теряло несколько сот воинов погибшими, а другое — несколько тысяч. Почему так происходило?
Щиты и панцири обеспечивали более-менее надёжную защиту от холодного оружия. В лобовом столкновении двух армий потери были сравнительно невелики. А масса погибших — это результат неорганизованного отступления и бегства войска, чьи боевые порядки были смяты.
Именно поэтому римляне так удивились, когда после одного кровопролитного сражения с армией Спартака обнаружили: практически все павшие воины противника получили ранения в грудь, а не в спину.
Это было необычно! Восставшие рабы умирали в бою, но не бежали!
Конечно, у каждого времени свои особенности. Например, битвы эпохи эллинизма были, как правило, «сражениями с вращающейся дверью» (когда каждый из полководцев одерживал победу на одном фланге: обычно правом, традиционно самом сильном). А во время Пунических войн сражения были зачастую битвами на окружение.
Крупные сражения случались достаточно редко. Война в те времена — это марши, фуражировка, стычки разъездов и небольших отрядов, осады городов. Иногда на повестке дня стояло и подавление мятежей в своих войсках…
Стратагемы Фронтина, Оносандра и Полиена предоставляют протоколы именно для таких ситуаций. Целый ряд военных приёмов описан в книгах Полибия, Вегеция и других авторов.
Быть зверем
Прежде всего, полководцу нужно, говоря образно, превратиться в хищного зверя. Недоверчивого, осторожного, издали чующего запах врага и предательства. И если нужно — безжалостного. А вот и некоторые конкретные правила.
Необходимо окружить лагерь укреплениями. Даже если армия остановилась лишь на одну ночь, а солдаты устали после форсированного марша.
Нужно помнить: все вражеские послы заодно выполняют и функции шпионов. Поэтому не следует показывать им лишнего.
Чтобы узнать диспозицию противника, нужно отправить со своим посланником опытных воинов под видом слуг и рабов. И уже во вражеском стане использовать следующий эффективный приём: умышленно упустить коня. А потом бегать и ловить его по всей территории лагеря. Во время этого шоу можно заметить много интересного.
Впрочем, есть способы определить, что враг спрятался где-то близко, даже не имея своих соглядатаев. Например, присутствие воинов в лесу можно определить по взлетевшим птицам.
Нельзя жалеть сил для захвата «языка». А затем важно быть разборчивым в средствах, чтобы разговорить его.
Не стоит верить варварским вождям: они могут завести в засаду («Пепел Вара стучит в моем сердце!») или попробовать отравить. Чтобы этого избежать, необходимо брать у них заложников.
Кроме того, стратагемы описывают целый ряд приёмов, как вызвать предательство в рядах противника.
Хранить планы в тайне от врага
Война — это не шахматы, где позиции противников на виду друга у друга. Это скорее игра в карты. Причём точно неизвестно, сколько тузов в колоде. Обе стороны действуют в «тумане войны» …
Поэтому нельзя показывать неприятелю, что численность армии уменьшилась.
Во время Второй Пунической войны консул Гай Клавдий Нерон обманул самого Ганнибала. Противостоя знаменитому полководцу, он вместе с семью тысячами солдат отправился на помощь своему коллеге, консулу Марку Ливию Салинатору — с целью объединить силы и разгромить войска Гасдрубала, брата Ганнибала, пытающегося прийти на помощь родственнику. А чтобы разведчики Ганнибала ничего не заподозрили, римляне продолжали разжигать в опустевшем лагере костры и выставлять караулы. Так римский полководец ввёл в заблуждение карфагенянина, который сам преподал противнику не один урок военной хитрости.
Спартак успешно демонстрировал «наличие» войска в пустом лагере не только горящими кострами.
Однажды он привязал к столбам трупы, которых издалека принимали за часовых.
Персидский же царь Дарий, уходя от скифов, оставил в лагере ослов и собак. Крики животных вводили кочевников в заблуждение, что противник никуда не ушёл.
Не доверять соратникам
Свои планы нужно держать в тайне не только от врага, но и — во избежание утечки информации — от собственных соратников.
Двигаясь во главе флота, следует давать капитанам кораблей запечатанные таблички с маршрутом. Открывать их разрешается, только если они потеряют флагмана из виду.
Римские военачальники зачастую никому не доверяли. И демонстрировали при этом специфическое чувство юмора. Полководец Метелл Пий говаривал: «Если бы моя туника могла заговорить, я бы её сжёг». А победивший Спартака Марк Красс на вопрос, когда он собирается покинуть лагерь, ответил вопросом, как настоящий одессит: «Ты боишься, что не услышишь сигнала?»
Путь полководца
Это путь самурая — смерть, а для полководца правильно выбранная тактика — путь к победе. Выбрать удобный маршрут передвижения и суметь провести по нему армию, несмотря на сопротивление противника, — значит фактически перехватить инициативу.
Античные историки описали немало способов, как переиграть врага, чтобы провести войска по нужному тебе маршруту (например, переправиться через реку на виду у противника).
Тут все средства хороши: переговоры для притупления бдительности, отвлекающие атаки и ложные манёвры. Союзниками в этом деле становились ночь и непогода — тогда воины не ожидали никаких действий другой стороны.
Классический пример удачного обходного манёвра — то, как Спартак спустился с Везувия по сплетённым из лозы лестницам. Те же, кто видел эту гору сейчас, не должны удивляться: она очень сильно изменилась после извержения вулкана в 79 году н. э.
Засады
Есть несколько способов бороться с засадами во время марша. Как показала практика, самый надёжный — предоставить возможность противнику захватить обоз и пограбить его. От такого соблазна воины не смогут удержаться. И когда они влезут в эту ловушку, ломая свои боевые порядки и теряя дисциплину, следует атаковать. Успех практически гарантирован.
Поле боя
Конечно, на поле боя воины стоят, подобно фигурам на шахматной доске. При этом выстраиваются войска по заранее утверждённому плану, и в процессе боя кардинально их перестроить сложно, а зачастую невозможно.
То есть полководцы утром, после вывода своих солдат, фактически предъявляют друг другу готовые боевые построения. Сформированные исходя из представлений о планах противоположной стороны, сильных и слабых сторонах противника.
И если уж дело пошло к сражению, стратагемы описывают, как правильно выбрать место и время битвы.
Очень важно проанализировать шаблоны, по которым действует неприятель (например, когда воины вражеской армии принимают пищу). Понять его преимущества и найти «ахиллесову пяту».
И конечно, для построения пехоты лучше выбирать возвышенности. Они дают целый ряд преимуществ. Оттуда дальше летят дротики, стрелы и камни, а атака с холма придаёт натиску солдат дополнительную мощь.
Плюсом может быть и сильный ветер, если он дует в лицо противнику. И солнце, если оно слепит его.
Конечно, все факторы играют по‑разному.
Но — как в древности, так и сейчас — рельеф и погода парадоксальным образом всегда оказываются на стороне победителя. После битвы или кампании историки это обоснуют.
Только опытные солдаты способны успешно совершить на поле боя большинство сложных манёвров, которые могут свести на нет численное преимущество противника. В этом в различные времена заключались сильные стороны войск Александра Македонского, Ганнибала, а позже — профессиональных римских армий.
Если противник силён в дистанционном бою метательным оружием — как скифы или парфяне — нужно навязывать ему ближний, рукопашный. У Александра Македонского (и позже у римских полководцев) это, хоть не всегда, но получалось.
Если окружённый противник упорно сопротивлялся, применяли следующий тактический приём. Войска расступались, и находящимся в окружении предоставляли возможность уйти. Во время этого отступления, порой переходящего в бегство, идущие на прорыв воины ломали свой строй и становились уязвимы для атак.
Импровизации
При недостатке каких-то материалов и средств приходилось креативить и импровизировать.
Ганнибал не мог заставить боевых слонов переплыть реку и в тот момент не имел материала для постройки плотов. Он приказал ранить одного из них под ухом, а нанёсшему рану воину — немедленно переплыть реку и бежать вперёд. Преследуя обидчика, разъярённое животное преодолело водную преграду и своим примером увлекло остальных слонов.
Что стало с ранившим млекопитающее воином, источник умалчивает. Скорее всего, им пожертвовали ради переправы элефантерии.
Иногда в полевых сражениях полководцы пытались использовать огонь: вызвать переполох в стане врага или поджечь лагерь. Огненная буря, показанная в «Гладиаторе», остаётся на совести режиссёра.
Для победы в ход шло всё: стада скота, переодевание воинов в одежду противника, ложные перебежчики (этот приём использовал Ганнибал при Каннах). А против конных разъездов использовались «волчьи ямы» и всевозможные другие приёмы.
Полководцы иногда использовали нехватку продовольствия у противника. Они специально оставляли ему стада скота, запасы провизии и вина, чтобы потом напасть на потерявших бдительность и отяжелевших от пира воинов.
Выбитые зубы
Один случай, произошедший на Олимпийских играх в Древней Греции, продемонстрировал, как нужно себя вести в противоборстве. Кулачный боец, которому страшным ударом выбили зубы, не выплюнул их, а… проглотил. Соперник на какое-то мгновение усомнился в силе своего удара и потерял уверенность. И… был побеждён.
Всегда следует глотать выбитые зубы!
В ходе информационных войн древности распространяли слухи о своём поражении или — наоборот — победе. Это побуждало противника вести себя предсказуемо. Беспечно захватывать территории (за что потом приходилось дорого платить) или отступать перед мнимой угрозой.
Иногда, чтобы солдаты не падали духом, дезертиров объявляли отпущенными по домам с ведома и санкции полководца, а перебежчиков — засланными шпионами.
Боевой дух
Спортивные болельщики знают, какую поддержку команде может оказать исходящая от них эмоциональная волна. Некоторые сражения в античности выигрывались… одним боевым кличем. Услышав уверенный крик, вырывающийся из десятков тысяч глоток, и стук копий о щиты, противник мог в смятении отступить.
Для победы в сражении очень важен боевой дух. Он сшивает войско в единое целое и повышает его боеспособность. И здесь очень важен авторитет полководца, связь между командиром и его воинами. Фронтин очень тепло отзывается о военачальниках, которые были скромны и довольствовались в быту тем же, чем и простые солдаты. Ели с ними из одного котла, «тянули лямку» и терпели те же лишения.
В стратагемах приводятся также различные рецепты того, как сдержать несвоевременный порыв к битве; или, напротив, создать боевое настроение в войске. Очень важно не терять присутствия духа, чтобы публично опровергать какие-то неблагополучные знамения, которые могут повлечь падение боевого настроя.
На боевой дух войска во время битвы очень сильно влияют известия о гибели полководцев — даже ложные. Они могут повлечь отступление. А если армия недостаточно дисциплинированная, то и бегство. Чтобы воодушевить воинов, римские командующие иногда бросали знамёна в гущу врагов — и легионеры бросались туда, чтобы отбить знамя. А иногда они своим личным примером останавливали отступающие армии.
Известны случаи, когда командир убивал гонцов, принёсших дурные вести.
Но не из-за суеверий. А чтобы воины не узнали новостей и не пали духом.
А для поддержания дисциплины использовались различные меры. От перевода провинившихся на рацион из ячменя вместо пшеницы (что считалось позором) до децимации (Децимация — казнь каждого десятого. — Прим. автора) виновных в бегстве.
Правила вечны
На изобретение каждого из этих военных тактических приёмов ушли десятилетия, а то и века. Многие из них не потеряли своей актуальности и сейчас. Их следует «отлить в граните» и изучать в военных училищах.
В гражданских войнах последних лет колеблющиеся, как правило, переходят на сторону более активных и уверенных, способных убедить в своей грядущей победе.
Во всех конфликтах противоборствующие стороны, фактически «глотая выбитые зубы», не сообщают о потерях. Они оставляют противника в неведении относительно того, насколько он эффективен. Особенно это касается контрбатарейной стрельбы.
Фактически инструктаж для полководца Древнего мира — это только первый уровень подготовки настоящего военного специалиста.
Михаил Поликарпов
Статья посвящена развитию военного дела в средневековой Европе. В ней рассматриваются изменения в военном деле в XIV-XV вв. и влияние этих изменений на рыцарское сословие и его идеологию.
В ходе Столетней войны 1337-1453 гг. ярко проявился кризис средневекового рыцарства и его идеологии. Страшный разгром французского рыцарства в битвах при Креси (1346 г.) и Пуатье (1356 г.) буквально взорвал французское общество и привел к утрате доверия к военному сословию Франции. Однако процесс разложения рыцарства и его военного дела начался несколько раньше. Как считает А. Куркин, сражения при Креси, Пуатье и Азенкуре (1415 г.) стали лишь иллюстрацией этого разложения. С чем же связан кризис рыцарства как военного сословия, и каков был идеал войны по-рыцарски? Имел ли он место в реальной военной истории? Ответив на эти вопросы, можно понять процесс развития военного искусства в Западной Европе в XIV-XV вв.
В XIV в. в европейском военном деле происходят серьезные изменения, связанные с повышением роли пехоты (стрелков и пикинеров). Появляются большие наемные армии, которые отличаются от феодального ополчения лучшей дисциплиной и управляемостью на поле боя. Рыцарство как военное сословие первым ощутило эти изменения.
Каков же был идеал рыцарского сражения?
Примером этого может служить т.н. «Битва тридцати», происшедшая 27 марта 1351 г. у м. Плоер- мель в Бретани. Тридцать французских рыцарей под командованием мар- щ | шала Франции Жана де Бомануара сражались против тридцати английских, немецких и бретонских рыцарей. Схватка закончилась победой | французов, потерявших убитыми шесть человек против девяти убитых 2 англичан и бретонцев. По представлениям рядового рыцарства, война была своего рода турниром, проходящим по определенным правилам. Например, во время «Битвы тридцати» пленные без всякой охраны ожидали окончания сражения, но могли вернуться на поле боя в случае гибели своего победителя. Фактически, рыцари воспринимали войну как спортивное состязание, правда, со смертельным исходом, но проходящее по определенным правилам. Рыцарь воспринимал сражение как групповой турнир, где можно было проявить куртуазное отношение к благородному противнику и получить возможность взять выкуп с пленного. Естественно, что простые пехотинцы и воины не рыцарского звания благородными противниками не считались и правила куртуазной войны на них не распространялись.
Несомненно, что в реальной жизни такие представления приводили к недооценке противника, а также к отрицанию какой-либо тактики действий. Рыцарству пришлось выучить несколько горьких уроков, прежде чем оно рассталось с иллюзиями о куртуазной войне по турнирным правилам. Конечно, короли и полководцы понимали эту слабость рыцарского сословия, но не всегда могли контролировать своих рыцарей, поскольку для этого надо было обладать огромным авторитетом. Первое серьезное поражение от пехоты рыцари потерпели в 1302 г. в Греции, где французские рыцари были разбиты альмогаварами (легкой каталонской пехотой). Короли Арагона заимствовали этот род войск от мусульманских государств в Испании, поскольку легкая пехота прекрасно подходила для ведения военных действий в горах. Альмогавары носили металлический шлем с кольчужной бармицей и безрукавку из овечьей шерсти, а также легкую рубаху и крепкие сандалии. Вооружались они коротким копьем и дротиками, а также большим ножом, скорее напоминавшим тесак. Каталонский хронист Рамон Мунтанер так описывает сражение альмогаваров с французскими рыцарями: «Альмогавары принялись бросать свои дротики, делая дьявольское дело, ибо в первые же моменты свыше сотни рыцарских коней французов пали наземь бездыханными или умирающими». Из этого видно, что дисциплинированная пехота, занимающая выгодную позицию и поражающая рыцарских коней, с успехом могла противостоять тяжелой коннице.
В 1311 г. альмогавары разбили в долине р. Кефисс рыцарей герцога Афин. Каталонцы заняли позицию на холме, за долиной реки, которую перегородили дамбой. В результате перед их позицией образовалось целое болото. Французские рыцари бросились в лобовую атаку и увязли в грязи, что позволило легкой пехоте разбить их [4, с. 39]. Следует отметить, что эти эпизоды свидетельствуют, в первую очередь, не о «пехотной революции», а о полном пренебрежении рыцарями элементарной тактикой и недооценке противника. Без должных управления и дисциплины рыцарская конница проигрывала умелому и профессиональному противнику, что не являлось большим секретом уже и в те времена. Однако эти сражения произошли далеко от Западной Европы и на них просто не обратили внимания. Только после того, как рыцарская конница французов потерпела сокрушительное поражение от фламандской пехоты в битве при Куртрэ в 1302 г., стало очевидно, что рыцарство может потерять монополию на военное дело.
Фламандцы, восставшие против французского короля Филиппа IV Красивого, осаждали замки Кассель и Куртрэ, занятые французскими гарнизонами. У них не было многочисленной рыцарской конницы, но была хорошо вооруженная пехота городских ополчений. На помощь осажденным подошла большая армия французов под командованием Роберта II графа д'Артуа. Фламандцы решили дать сражение возле замка Куртрэ. Они заняли позицию, которая не допускала отступления, поскольку за их спиной находилась река. Их построение напоминало древнегреческую фалангу: «Построенные в одну линию и сдвинутые тесно, с сомкнутыми рядами, горожане образовали одну-единственную боевую линию, выслав вперед стрелков, затем людей с копьями и железными дубинами». Препятствия перед фронтом фламандской пехоты были искусственно усилены волчьими ямами, а другой отряд должен был отразить вылазку французов из Куртрэ. Из описания этого боевого порядка видно, что он был рассчитан на оборонительный бой, а отсутствие у фламандцев конницы лишало их свободы маневра и возможности преследования противника. Граф д'Артуа, как пишет Г. Дельбрюк, выжидал несколько дней, но потом решил атаковать фламандцев. Он бросил вперед генуэзских арбалетчиков и испанских метателей дротиков, которые сумели оттеснить фламандскую фалангу. С точки зрения тактики, эти действия были верными, надо было только подождать, когда ряды фламандской пехоты расстроятся, а потом атаковать. Однако командир французов бросил рыцарскую конницу в атаку, не дожидаясь расстройства пехотных рядов, к тому же рыцарям пришлось переправляться через ручей. Именно во время переправы фламандская
пехота атаковала рыцарей, что было для них совершенно неожиданным. Рыцари не могли использовать на болотистой местности натиск тяжелых х § боевых коней, а там, где они сумели вклиниться в ряды пехоты, прорыв был ликвидирован резервным отрядом. Победа фламандцев при Куртрэ служит примером того, что надо было предпринимать тяжелой пехоте, чтобы одержать победу над рыцарской конницей. В первую очередь, следовало прикрыть свои фланги и тыл, а также выбрать такую местность, где рыцари не смогут набрать необходимую скорость для успешного натиска. В принципе, это же проделали и альмогавары в битве при Кефиссе.
Могли ли рыцари избежать поражения? Да, но для этого надо было взаимодействовать с собственной пехотой и не принимать бой на невыгодной местности. В первую очередь, это зависело от полководца, который командовал армией. Граф д'Артуа не сумел правильно оценить противника, в то время как командиры фламандской пехоты уделяли большое внимание дисциплине и взаимодействию. «Не дайте противнику прорвать ваш строй. Ничего не бойтесь. Разите как людей, так и коней. "Фландрия, Лев" - вот наш клич. Любой, кто врубится в ваши порядки или прорвет их, не должен уйти живым», - такие наставления давали командиры фламандцев своим пехотинцам перед битвой. Они настраивали своих подчиненных на жесткую оборону и главное - на сохранение строя, а командующий французов явно не ожидал такой яростной обороны. Также у него не было резерва, который мог спасти положение повторной атакой.
Большую роль в этом сражении сыграл боевой дух пехотинцев, которые не испугались рыцарской конницы, а также тот факт, что предводители фламандцев, князья Ги де Намюр и Виллем ван Юлих, спешились и встали в строй пехоты, что подняло ее боевой дух и чувство сплоченности. Интересен тот факт, что Ги де Намюр перед битвой посвятил в рыцари 30 фламандских командиров из числа бюргеров. Это показывает, что рыцарство в средневековом обществе было не просто военным сословием, а несло также определенную мистическую и элитарную составляющую. И в этом отношении выступление рыцарей как командиров пехоты подняло ее боевой дух и дисциплину.
Возникает вопрос, почему рыцари Франции не извлекли урока из этого поражения? Как пишет Д. Уваров, определенные выводы были сделаны, и во Франции провели военную реформу. Горожанам, а также не желающим служить землевладельцам разрешили откупаться от военной службы деньгами. На собранные деньги наняли пехоту и генуэзских арбалетчиков. В битве при Мон-ан-Певеле в 1304 г. французы атаковали фламандцев в их укрепленном лагере. Используя арбалетчиков и метателей дротиков, французы нанесли противнику большой урон. Вечером, когда французы отошли в свой лагерь, фламандская пехота внезапно атаковала, и король Филипп IV Красивый еле спасся. Но парижские ополченцы сумели остановить фламандскую пехоту, а король, собрав своих рыцарей, бросился в атаку. В результате фламандцы были разбиты и понесли большие потери. Из этого эпизода понятно, что первостепенное значение для перелома хода битвы имели грамотное командование короля Франции и стойкость парижского ополчения. Поэтому поражение при Курт-рэ рассматривалось как досадная случайность, которая никак не могла повлиять на оценку боеспособности пехоты. В результате, после смерти Филиппа IV Красивого рыцари Франции и ее короли были полностью уверены в силе и значимости рыцарской конницы и не стремились разрабатывать новую тактику сражений.
Эту новую тактику, основанную на взаимодействии лучников, копейщиков и рыцарей, разработали и внедрили англичане. Как считает М.В. Нечитайлов, «эта тактика основывалась на опыте, полученном в ходе действий против шотландцев в начале XIV в., но в сущности, уходила своими истоками вглубь времен - ее с успехом применяли еще англо-нормандские короли в XII столетии». Английский король Эдуард I, учитывая опыт войны с валлийцами и шотландцами, стал массово использовать лучников и учить их взаимодействию с рыцарской конницей. В сражении у Конвэя в 1295 г. англичане применили лучников, чтобы расстроить ряды валлийских копейщиков и дать возможность рыцарям атаковать их строй. В сражении при Фолкерке в 1298 г. шотландские копейщики, чей строй было тяжело прорвать рыцарям, были рассеяны залпами английских лучников. Как пишет известный военный историк Чарльз Оман, «сосредоточив огонь из луков, король совершенно смешал ряды шотландцев, а затем внезапно пустил в атаку конницу».
Английские короли, воюя с шотландцами и валлийцами, стали рассматривать сражение не как большой рыцарский турнир, а как взаимодействие различных родов войск и продумывать тактику их применения. Кроме того, от противника нельзя было ожидать «куртуазной» войны, а королевская власть в Англии была гораздо централизованнее, чем во Франции, что позволяло использовать на поле боя дисциплину и управляемость армии. Именно в этих кампаниях англичане разработали тактику взаимодействия лучников, копейщиков и рыцарской конницы, с успехом применив ее на начальном этапе Столетней войны против французского рыцарства. Как справедливо отмечает Чарльз Оман, «именно эта тактика в значительной мере делает рыцарскую войну невозможной».
В принципе, было хорошо известно, что стойкая пехота, опирающаяся на фортификационные сооружения, способна отразить атаку рыцарской конницы. Но такой пехоты в средневековой Европе было немного. Поэтому французы, не имевшие противников с сильной пехотой, были полностью уверены в своем превосходстве. Английская тактика оказалась для французских рыцарей полной неожиданностью и, как пишет Нечитайлов: «нет никакого сомнения в том, что своими успехами в "Столетней" войне Англия обязана почти одному лишь сочетанию лучников и спешенных латников». Данная тактика, подкрепленная дисциплиной и хорошей управляемостью английской армии, оказалась для французских рыцарей неприятным сюрпризом. Что касается эффективности стрельбы из длинного лука, то, как считает Нечитайлов, «стреляли, прежде всего, по незащищенным броней лошадям». Кроме того, не все рыцари и оруженосцы имели полный комплект доспехов, поэтому неизбежны были ранения. Увеличение количества лучников и их залповая стрельба и массовое применение в сражении сразу сказались на качестве потерь противоположной стороны. Так, например, в битве при Обероне (1345 г.) «при первом же залпе 600-800 английских лучников сразу же упало свыше 1000 французов, выскочивших без лат из палаток». Однако, чтобы использовать английскую тактику, необходимо было иметь социальный слой, из которого можно было вербовать стрелков в больших количествах, и устойчивую традицию обучения с детства стрельбе из лука. В средневековой Европе такие условия сложились только в Англии.
Заменить лучников можно было арбалетчиками и пикинерами из свободных горожан. Например, в Италии основу городского ополчения составляли арбалетчики и павесарии (воины с большими щитами-павезами). В битве при Кампельдино в 1289 г. ополчение Флоренции одержало победу над армией г. Ареццо. Конница Ареццо атаковала по центру боевого построения флорентийцев, но арбалетчики и павесарии выдержали этот удар.
Однако французская армия, которая долгое время после битвы при Куртрэ не воевала против серьезного противника, оказалась бессильной против тактики англичан в сражении при Креси в 1346 г. Следует отметить, что английский король Эдуард III получил от французов формальный вызов на бой в полном соответствии с рыцарскими правилами войны. Французы предлагали сразиться в четверг или в пятницу «в подходящем месте, не стесненном реками, стенами или валами». Видимо, сражение им виделось как грандиозный рыцарский турнир. Однако это сражение не состоялось, поскольку король Франции Филипп VI не решился атаковать укрепленный лагерь англичан у м. Ла Капель. Как считает Уваров, король Франции был прекрасно осведомлен о высокой боеспособности англичан и их новой тактике, но рядовые французские рыцари и низшие командиры не понимали осторожности своего короля. Они считали рыцарство Франции сильнейшим в Европе, потому что на международных турнирах французские рыцари лучше всех владели копьем. Из этого видно, что рядовое французское рыцарство воспринимало войну как большой турнир и пренебрежительно относилось к своим противникам. Именно эта психология привела французов к поражению.
Решающее сражение произошло 26-27 августа 1346 г. при Креси. Выбранная Эдуардом III позиция представляла собой невысокий холм, с северо-востока к нему примыкал лес, а с юго-запада - речка, за которой на 12 км простирался лес Креси. Таким образом, английская позиция была хорошо защищена от атак конницы с фланга и тыла. Практически атаковать англичан можно было только в лоб, что, несомненно, приводило к большим потерям со стороны атакующих, особенно при массовом использовании англичанами длинных луков. Построение англичан состояло из трех больших «баталий», впереди и на флангах выстроились лучники, а между ними находились спешенные рыцари и копейщики. Перед своей позицией англичане успели вырыть большое количество узких и глубоких ям. Фактически, английский король Эдуард III отлично подготовил свою армию к обороне против рыцарской конницы. Французская армия подошла к Креси на рассвете 26 августа 1346 г. и, по данным современников, насчитывала до 12 тыс. конных и 60 тыс. пеших воинов, но, как считает Уваров, это явное преувеличение и реально французская армия насчитывала 20-25 тыс. воинов, из них 6 тыс. генуэзских арбалетчиков.
Первыми атаку английской позиции начали генуэзцы, однако они устали после 30-километрового марша и не имели щитов-павез, которыми обычно защищались от стрел лучников. Англичане встретили их градом стрел, и арбалетчики, понеся значительные потери, бросились в бегство. Далее французские рыцари пошли в атаку, смяв отступающих арбалетчиков. Это явилось одной из основных ошибок французов, свидетельствующей о полном неумении взаимодействовать с собственной пехотой. Рыцари Франции не могли быстро атаковать по размокшей от дождя земле и, набрав скорость, быстро подняться по склону холма, поэтому они долго находились под обстрелом лучников. Как пишет Фруассар, «тогда произошла ужасная давка и суматоха, лошади поднимались на дыбы и опрокидывались, английские лучники стреляли наверняка, рыцари на земле, неспособные подняться, добивались копейщиками». Англичане продемонстрировали новую тактику, состоявшую из взаимодействия стрелков и спешенных латников, которая прекрасно подходила для отражения лобовых атак рыцарской конницы. У данной тактики имелись и недостатки, которые заключались 3 в том, что она была сугубо оборонительной и отдавала инициативу в руки противника. Также тактика англичан обязательно требовала оборонительных сооружений и подходящего рельефа местности, без этого она теряла свою эффективность. Но в данном конкретном сражении английский король Эдуард III сумел полностью реализовать все преимущества своей армии. Как отмечает Бернард Монтгомери, «у Креси обученная, хорошо вооруженная, уверенная в своих силах английская армия под командованием испытанного полководца разбила устаревшую армию, к тому же при нерешительном командовании».
Реальная война не имела ничего общего с рыцарским турниром и победа в сражении достигалась не личной храбростью и умением, а за счет умелого взаимодействия различных родов войск и четкого исполнения приказов. К сожалению, французские рыцари не поняли этой истины и понесли большие потери. Около английских позиций было найдены тела 1542 рыцарей Франции, среди них было 11 графов и герцогов, в том числе Шарль граф де Алансон - брат короля Филиппа VI. Французских рыцарей нельзя упрекнуть в трусости, но их храбрость и самоотверженность не могли спасти ситуацию. Если бы французы взаимодействовали с собственной пехотой, они вполне могли победить англичан, например, выманив их с укрепленной позиции под удар рыцарской конницы или блокировав и отрезав от подвоза продовольствия. Причины поражения французов лежат в плоскости неумелого командования и устаревшей тактики.
Через десять лет, в 1356 г., в битве при Пуатье французский король Иоанн II Добрый повторил все ошибки, которые совершил его предшественник Филипп VI. Английская армия под командованием Эдуарда Черного Принца оказалась настигнута французами у Пуатье, где укрепилась на возвышенности. Позиции англичан и гасконцев находились на возвышенности, а вдоль фронта англичане воздвигли изгородь высотой в человеческий рост. На западном фланге изгородь упиралась в болото, а на левом были сделаны ворота. Англичане избрали такую же оборонительную тактику, что и при Креси, надеясь отбить лобовые атаки рыцарской конницы. Фланги англичан были хорошо прикрыты и атаковать их было практически бесполезно. Военные советники короля Франции, такие, как маршал Клермон и шотландец сэр Уильям Дуглас, предлагали блокировать английскую армию и уморить ее голодом, или же спешить рыцарей и атаковать английских лучников в пешем строю.
Однако Иоанн II Добрый не смог реализовать ни один из этих планов сражения, поскольку не управлял своей армией. Это видно на ^ примере того, что маршалы Одрэ и Клермон разделили свои силы и Л атаковали англичан без взаимной поддержки. Их атаки на английские укрепления закончились полной неудачей. Только после провала этих атак король Франции сам возглавил атаку во главе отряда спешенных рыцарей. Добираясь до изгороди, спешенные рыцари сильно устали, и уже не смогли ее захватить, понеся тяжелые потери. Видя это поражение, герцог Орлеанский увел свои отряды с поля боя. Что касается англичан, то Эдуард Черный Принц продемонстрировал свое тактическое мастерство. Во время лобовой атаки французов один из английских отрядов зашел им в тыл, а сэр Джеймс Одли организовал лобовую конную атаку. Этого удара французы уже не выдержали. Сам король Иоанн II Добрый дрался, как простой рыцарь и, согласно рыцарскому идеалу, остался на поле боя, попав в плен к англичанам и умерев в плену в 1364 г. Такую самоотверженность можно приветствовать, но она поставила Францию на грань катастрофы.
В дальнейшем французы извлекли уроки из своих поражений, и коннетабль Франции Бертран Дюгеклен, считавшийся образцовым рыцарем, на поле боя предпочитал использовать не рыцарскую тактику ведения войны. Он использовал методы партизанской войны, уклоняясь от генерального сражения, а «основную нагрузку при штурмах английских укреплений несли стрелковые группы, состоящие из арбалетчиков и сильных лучников». Однако сам Дюгеклен демонстрировал определенные нормы куртуазного поведения, например, перед поединком с английским рыцарем он дал обет не обнажать меча, пока не съест три миски винной похлебки во имя пресвятой Троицы.
После смерти Дюгеклена французская армия забыла его уроки и жестоко поплатилась за это в 1415 г. в битве при Азенкуре. Что касается англичан, то у них «была небольшая армия, но крепко сбитая, в ней поддерживалась дисциплина, уникальная для той эпохи». Ее возглавлял такой харизматичный и талантливый лидер, как король Генрих V. Как писал французский монах из Сен-Дени про английскую армию и ее солдат, «они строго соблюдали воинскую дисциплину, и неукоснительно выполняли приказы своего короля. Его призывы воспринимались с энтузиазмом, и не только знатными людьми, потому что обычные солдаты тоже обещали сражаться до последней капли крови»
Английская армия сохранила все свои положительные качества и тактику, опирающуюся на взаимодействие латников и лучников, защищенных надежной оборонительной позицией. 25 октября 1415 г. в сражении при Азенкуре рыцари Франции повторили все ошибки, которые они совершили при Креси и Пуатье. Они атаковали оборонительные позиции англичан по раскисшей земле и под обстрелом лучников. Что же касается куртуазного поведения, то английский король Генрих V, считавшийся 3 образцовым рыцарем, приказал перебить пленных французских рыцарей во время критического момента в сражении, опасаясь, что они возьмут в 2 руки оружие и нападут на англичан. Данный эпизод показывает, что для таких королей, как Генрих V, рыцарские идеалы были нужны тогда, когда им это было выгодно.
Что касается боевых действий, то Эдуард III, Генрих V и Эдуард Черный Принц, в первую очередь, стремились к эффективной тактике на поле боя, а не к куртуазному поведению. Возникает вопрос, а существовал ли рыцарский идеал войны в реальности? Как считает известный исследователь средневековой культуры Й. Хёйзинга, «в XIV или XV веках рыцарство представляло собой не более чем весьма наигранную попытку оживить то, что давно уже умерло, некий вид вполне сознательного и не слишком искреннего возрождения идей, утративших всякую реальную ценность». Получается, что рыцарская война - это некая игра средневековой элиты, в которую искренне верили лишь часть простых рыцарей и отдельные короли, такие как Иоанн II Добрый.
В реальности же военное дело Западной Европы развивалось в сторону увеличения роли пехоты, состоящей из стрелков и пикинеров и взаимодействовавшей с рыцарской конницей. Феодальное ополчение постепенно заменялось наемниками, служившими по контракту и четко исполнявшими на поле боя приказы короля. Правда, для создания такой армии требовались деньги и сильная королевская власть. В XIV в. все эти составляющие были представлены в Англии, что и позволило англичанам одерживать победы над французскими рыцарями. Что же касается тех королей, кто старался следовать идеалам рыцарства в реальной войне, то Иоанн II Добрый «дважды едва не поставил под удар независимость Франции: сначала потерпев поражение при Пуатье, а затем передав храбрейшему из своих сыновей (герцогу Бургундии Филиппу II Смелому) Бургундию».
Можно сделать вывод о том, что идеал рыцарской войны был невозможен в реальном сражении и существовал, прежде всего, в куртуазной литературе. Попытки применить рыцарские правила в реальных сражениях привели к жестоким поражениям французских рыцарей во время Столетней войны. Реальное военное дело и его развитие оказались полностью несовместимы с рыцарским идеалом, в котором сражение рассматривалось в качестве большого турнира. Герцог Бургундии Карл Смелый, создавая свою армию по английскому образцу, продолжал рассматривать рыцарскую конницу как основную ударную силу. Однако его армия потерпела жестокое поражение от швейцарской пехоты, что лишний раз доказало необходимость взаимодействия различных родов войск. Закат европейского рыцарства начался не с появлением огнестрельного оружия, а с создания наемных армий, в которых пехота и конница подчинялись единому командованию и применяли специально разработанную тактику. Этот процесс растянулся на 200 лет и закончился в начале XVI в. в период так называемых Итальянских войн между французскими королями и императорами из династии Габсбургов.
источник: В.С. Калмыков, Рыцарский идеал войны и военное искусство Западной Европы XIV-XV вв.
Автор Hey Buddy Comics
Привет PikabU!
Данный пост является продолжением данного поста. Для полноты картины рекомендую ознакомиться с первым постом, так как некоторые вещи из текущего поста вам будут не понятны.
Ну что же, поехали!
В прошлый раз просили больше изображении. Просите и дано будет. :)
По данному изображению можно увидеть основные компоненты для управления персонажем - это 4 способности вашего персонажа, большая кнопка для обычного удара, слева от нее перекат(ускорение), далее прыжок, зелье восстановления жизни и маны. Справа вверху хп/мп бар, имя, уровень и аватарка.
Аватарка кликабельна. При нажатии на нее выходит поп-ап окно, где можно посмотреть характеристики(сила, ловкость, интеллект, физ. урон, маг. урон, защиту, жизнь, ману, скорость удара, скорость бега) вашего текущего персонажа, описание к способностям и какое оружие сейчас надето на вас.
Наверное вы подумали что за таймер стоит под аватаром? Скриншот взят с первого уровня одиночного режима, где на каждый уровень выделяется определенное количество времени. Время сделано для того, чтобы всегда держать игрока в тонусе. Убить врага - это хорошо, найти сокровище - это тоже хорошо, но что толку если все это не сделано во время? Игроку нужно будет успеть победить монстров и еще по пути находить сокровища, только тогда его ждет успех. Как бы странно ни звучало само слово успех идет от слова успеть, по этому придется думать каким путем пойти, лишний раз задержаться на битву с монстром или обойти его чтобы получить больше золото и купить себе шмотки получше. Выбор как всегда остается за игроком.
Айтемы в игре: зелье восстановления жизни, маны. Оживляющий клевер и Бомба. (в будущем с апдейтом буду добавлять все больше и больше).
При проектировании игры, я предполагал что айтемы будут предназначены только для арены, потому что на арене будет идти непрерывная битва и зелья уж точно там пригодятся. Но все таки решил добавить их и в одиночную игру. В общем зелья лечат, клевер дает возможность воскреснуть(пока что с фул хп/мп), а бомбу можно кинуть во врага(опять же не забывайте, мы держимся в стороне от таких вещей как самонаведение, автоприцел, автобой и т.д., меня жутко раздражают такие вещи, по этому бомба кидается на область, а там уже по ситуации будет ли игрок в той области или нет, все зависит от нас и наших кривых прямых рук).
Основное меню
Основное меню будет вот таким. Все как у людей. Миссии, достижения, рейтинг(по убийствам, нанесенному урону, уровню). Я считаю что главной отличительной чертой игры будут гильдии. Как никак игра рассчитана не на оффлайн. Война гильдии, когда в гильдии выбираются между игроками самые сильные и отправляются на войну гильдии. Достижения внутри гильдии, распределение сокровищ всем участникам гильдии при условии что гильдия выиграет "войну гильдии". Гильдиями можно проходить подземелья, при прохождении подземелья к вам может присоединиться другая гильдия. Будут ли они вам помогать или нет вы уже увидите сами. Но факт остается фактом, что в подземелья вы не ходите одни. Конечно будут режимы типа "Открыть доступ только для друзей" но в таком режиме и награда будет соответствующая. :)
Ну что же, вроде поверхностно прошлись по основным местам. Сегодня я хочу вам рассказать каким будет режим одиночной игры.
Собственно сам уровень. Вид сверху.
Вид сбоку.
Вид спереди.
Убрал туман и эффекты. Как вы видите уровень - это небольшой лабиринт, в лучших традициях мобильных игр все пишут о том чтобы первый уровень был не сложным и интересным для пользователя. Для меня это кажется странным. Но статистика берет свое, по этому сделал первый уровень коротким и простым. Задача в каждом уровне одна, добраться до конца лабиринта, где будет лежать сундук, который необходимо разрушить после появляется портал на следующий уровень. По пути к сундуку будут монстры и другие поощрительные награды. Игрок вправе сам выбрать себе каким путем он пойдет.
А вот и сам сундук.
Портал
А в данном скриншоте я показал портал, который открывается при разрушении сундука. Дальше немного картинок с уровнем.
Здесь уже картинки с геймплеем.
А в этом скриншоте я хочу показать как стены становятся прозрачными если находятся между игроком и камерой. Работает как с одной стеной, так и с несколькими. Делается очень просто, через рейкасты, но это уже другая история. Конечно, немного имхо в плане, что можно увидеть сундук за стеной. Но я думаю это издержки самого лабиринта. Конечно, можно заморочиться написать таким образом чтобы камера вечно поворачивалась из стороны в сторону, но этот способ явно не даст насладиться игрой. Ну видят сундук, ну и отлично, пусть видят, время то все равно ограничено. Выбирать снова же приходится игроку, а пока он думает время не ждет.
А здесь разбойник использует свою ультимативную способность "Танец клинков". Как я и писал в предыдущем посте, данный скилл наносит за секунду около 6-8 ударов. По таймеру можно заметить разницу в ротейшене персонажа.
Я программист. Чистый, грубый, сухой как выжитый лимон программист. По этому 3д модели и интерфейс я либо приобретал на ассетсторе, либо заказывал у фрилансеров. Тяжело конечно, когда все приходится искать, подбирать по стилю. Затратно не только по деньгам но и по времени тоже.
Думаю на этой ноте пора завершать данный пост. Свой следующий пост посвятить всем 3 классам. Их способностям, оружиям, скинам. Описание к скилам, как их использовать и т.д.
После напишу пост об интерфейсе, насколько он будет близок к интуитивному пониманию. Потому что интерфейса в этой игре достаточно, я сам не ожидал что так много времени потрачу на реализацию интерфейса.
После напишу о других одиночных уровнях. Ведь в лабиринтах бывают ловушки, разного рода боссы, пасхалки и отсылки.
Думаю потом написать про онлайн режим. Какие онлайн режимы присутствуют в игре, с какими проблемами я сталкивался при написании всего этого. Всем мир! Надеюсь мой девиз
To inspire at least one person
работает и кто-то уже начал делать что-то свое хотя-бы на бумаге. Никогда не бойтесь начинать. Все будет, но не сразу. Всем удачи!
Релиз
По поводу релиза пока что дата неизвестна. Я думаю осталось около месяца работы чтобы дойти до той точки где будет уже собрана бета версия игры. Конечно у каждого человека свои стандарты по поводу беты :) но все же, релиз скоро состоится. По этому вы будете первыми кто узнает об этом, потому что группы в вк, фб, инста, дискорд не имеется. Да и необходимости острой в этом не вижу.
P.S. чуть не забыл, обязательно напишите в комментариях про что хотелось бы Вам прочитать первым делом. Если у вас есть какие либо идеи для сюжета/режима/геймплея, которые будут вишенкой на торте, смело располагайтесь в комментариях.
Советский генерал Георгий Иссерсон, концепцию глубокой наступательной операции которого похоронили в СССР, а автора упекли в ГУЛаг, но взяли на вооружение в нацистской Германии и внимательно изучили в Израиле
Семен КИПЕРМАН
Иногда тот или иной современный публицист задает вопрос: мог ли ход событий после внезапного нападения нацистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года быть иным?
Интересен комментарий по этому поводу, данный маршалом Г.К.Жуковым в его книге мемуаров” Воспоминания и размышления”:
“Внезапный переход в наступление всеми имеющимися силами, притом заранее развернутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М.Шапошников, К.А.Мерецков, ни руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях. Этого не учитывали и не были к этому готовы наши командующие и войска пограничных военных округов. Правда, нельзя сказать, что все это вообще свалилось нам как снег на голову. Мы, конечно, изучали боевую практику гитлеровских войск в Польше, Франции и в других европейских странах, и даже обсуждали мотивы и способы их действий. Но по-настоящему все это почувствовали только тогда, когда враг напал на нашу страну, бросив против войск приграничных военных округов свои компактные бронетанковые и авиационные группировки”.
И далее:
“Все мы, и я в том числе, как начальник Генерального штаба, не учли накануне войны возможность столь внезапного вторжения в нашу страну фашистской Германии, хотя опыт подобного рода на Западе в начале Второй мировой войны уже имелся”.
Тут естественен вопрос: а был ли хоть кто-то, предвидевший такое развитие событий? И было ли известно его предвидение?
На оба вопроса можно ответить: да!
Комдив Георгий Иссерсон, имя и судьба которого по-своему уникальна и трагична.
* * *
Георгий Самойлович родился в Ковно (ныне Каунас, Литва) в еврейской семье Его отец Самуил Иссерсон был военным врачом. Мать Бетти Исидоровна Шерешевская хорошо знала немецкий и обучила сына этому языку.
С началом Первой мировой войны семье пришлось бежать из Ковно в Петроград Георгий окончил три курса Петроградского университета и школу прапорщиков (1916 г.). Участник Первой мировой войны.
В Красной Армии с 1918 года в качестве комиссара. В 1919 году он вступил в партию большевиков. Участвовал в войне на Европейском севере, затем принял участие в советско-польской войне в разных должностях, переквалифицировался из комиссаров в командиры.
В 1918-1921 годах Иссерсон служил в политотделе 6-й армии, был военным комиссаром 159-го стрелкового полка, помощником командира 154-го стрелкового полка.
В 1921-1924 годах учился в Военной Академии РККА, которую окончил в 1924 году. В марте 1923 — феврале 1924 года — начальник разведотдела штаба Западного фронта.
В 1925-1927 годах Георгий Самойлович — начальник оперативного отдела штаба Ленинградского военного округа. В 1926 году был в служебной командировке в Германии.
В 1927-1930 годах — начальник штаба 10-го стрелкового корпуса.
С 1929 года Иссерсон в Военной Академии им. М.В.Фрунзе: 1930-1931 годы — адъюнкт, 1931-1932 — преподаватель, 1932-1933 — начальник оперативного факультета.
В 1933-1936 годах — командир 4-й стрелковой дивизии 5-го стрелкового корпуса Белорусского военного округа. В 1936-1937 годы — начальник кафедры армейских операций Военной академии Генерального штаба (в 1937 г. реорганизована в кафедру оперативного искусства). В 1937-1938 годах — в распоряжении Управления по комначсостава. В 1938-1939 годах — начальник кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба.
В 1932 году Иссерсон опубликовал ставший популярным труд “Эволюция оперативного искусства”. Там, в частности, рассматривались проблемы теории глубоких операций, впервые выдвинутой в 1929 году начальником оперативного управления штаба РККА В.К.Триандафилловым. Говоря о глубокой операции, Иссерсон писал:
“Будущая операция явится по своей глубине уже не единой цепью прерывчатых сражений, а сложной цепью слившихся на всю глубину боевых усилий”.
В 1935 году немецкий журнал “Миллитер Вохенблатт в статье “Современный Чингисхан” упомянул эту книгу и содержавшиеся в ней положения Иссерсона, указывая на новизну изложенных там идей.
Лекции Иссерсона также производили сильное впечатление на аудиторию.
“То, что он говорил, захватывало. Изложение было настолько логичное, что боязно было пропустить хотя бы одно звено логической цепи. Когда кончался учебный час, возникало чувство, что ты возвратился из другого мира. Во время лекции ты целиком был у нее в плену”.
Таково воспоминание о лекциях Иссерсона одного из слушателей академии.
А вот впечатления от встреч в 1938-1940 гг. с молодым преподавателем слушателей Академии Генерального штаба РККА, генералов-фронтовиков Штеменко и Сандалова:
”Строгими по тону, я бы сказал… “академичными”, но столь же глубокими, содержательными были лекции Иссерсона по оперативному искусству и стратегии”.
“Особой любовью слушателей пользовались также Шиловский, Иссерсон, Медиков. Слушать их лекции, блестящие по форме и отличавшиеся глубоким идейным и научным содержанием, было для нас истинным наслаждением”.
В эти годы ученый написал ряд военно-теоретических работ, частности, в 1932 году вышел труд “Эволюция военного искусства”, освещавший межвоенный период и развитие теории глубоких операций. Одним из ее разработчиков был талантливый военный мыслитель Г.С.Иссерсон.
Он часто контактировал с главными теоретиками и наиболее активными деятелями в руководстве РККА Тухачевским, Егоровым, Якиром, Иссерсоном начальник Генерального штаба РККА Г.К.Жуков.
Однако Иссерсон был не только кабинетным стратегом и ученым. На состоявшихся в первой половине сентября 1936 года восточнее Минска больших двухсторонних оперативно-тактических маневрах войск Белорусского военного округа под руководством И.П. Уборевича комбриг Г.С.Иссерсон командовал 4-й стрелковой дивизией.
На практике теорию глубокой операции применил будущий маршал Жуков в ходе наступательной операции по разгрому японских войск на реке Халхин-Гол в августе 1939 года. Да и на полях сражений Великой Отечественной войны эта теория также довольно часто использовалась советскими полководцами, например, при проведении Висло-Одерской операции в январе-феврале 1945 года.
В 1939 году в должности начальника штаба 7-армии Мерецкова Иссерсон принял участие в Зимней войне с Финляндией. 7-й армии пришлось действовать в направлении Выборга — на наиболее сложном в инженерном отношении хорошо подготовленном участке линии Маннергейма, прорыв который не в последнюю очередь стал заслугой Иссерсона.
* * *
В 1940 году Воениздат опубликовал книгу “Новые формы борьбы” (опыт исследования современных войн), в которой был дан обстоятельный анализ войны в Испании, а также блестяще проведенной вермахтом кампании против Польши в сентябре 1939 года (разумеется, оценивая это, следует абстрагироваться от целей нацизма и говорить лишь о военной составляющей). Автором книги был боевой комдив Г.С.Иссерсон — профессор кафедры оперативного искусства Академии РККА.
В 1940-1941 годах, Иссерсон находился в распоряжении НКО СССР.
В чем была ценность книги “Новые формы борьбы?”. Появление во второй половине 30–х годов новых видов оружия и боевой техники, новых родов войск, перевооружение и реорганизация армий в странах, готовящихся к прямым актам агрессии, выдвинули перед СССР необходимость принятия неотложных мер по заблаговременному развертыванию вооруженных сил, и подготовке их к отражению агрессии. Требовалось теоретическое обоснование действий вооруженных сил в сложившейся международной обстановке. Именно Георгий Самойлович стал первым в СССР автором, не только предугадавшим характер будущих операций вермахта, но и —что особенно важно — обратившим внимание военного руководства на важнейшую деталь, которая, по сути и принесла немцам победу в сентябре 1939 года.
“Фашистская Германия начнет войну внезапными ударами крупных сил авиации и глубоким вторжением танковых клиньев на узких участках с целью последующего окружения наших крупных группировок. Никакого периода мобилизации и планомерного наступления против немецких войск, как это было в прошлом, не будет… Войска на границе необходимо держать в постоянной боевой готовности.
На польской стороне считали, что Германия не сумеет сразу выступить всеми предназначенными против Польши силами, так как это потребует их мобилизации и сосредоточения. Предстоит, таким образом еще такой начальный период, который дал бы возможность полякам захватить за это время Данциг и даже Пруссию. Таким образом, мобилизационная готовность Германии и ее вступление в войну сразу всеми предназначенными для этого силами остались непонятными польскому генштабу”.
Факт проведенного в Польше немцами блицкрига был прекрасно известен советскому Генштабу, но почему-то обойден вниманием военно-политического руководства СССР.
К 1941 году разведывательная сеть Леопольда Треппера ”Красная капелла” через своих “музыкантов” в различных странах Европы информирует Центр о числе дивизий вермахта, отправленных на Восток. Эти данные подкреплялись в феврале и мае новыми данными об эшелонах войск, идущих к советской границе.
С разумным предложением тогдашнего начальника Генштаба РККА Б.М.Шапошникова о дислокации войск в западных пограничных округах, а в недавно занятых областях Западной Белоруссии и Западной Украины, также Прибалтики выдвинуть части прикрытия, способные обеспечить развертывание главных сил в случае внезапного нападения, Сталин тогда не посчитался. Зная об отрицательном отношении к подобным предложениям Сталина, на них не настаивал и новый начальник Генштаба Г.К.Жуков, пришедший незадолго до войны на смену Б.М.Шапошникову. Тем самым он укреплял уверенность у главы правительства в правильности предположений и расчетов, которые, как показала история, оказались явным просчетом. Считалось, что в начальный период войны под прикрытием развернутых на границе войск будет проходить мобилизация. Генеральный штаб полагал, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Нацистская Германия в отношении сроков сосредоточия и развертывания ставилась в одинаковые условия с РККА.
В Генштабе считали, что немцы смогут развернуть свою группировку только через десять-пятнадцать дней после начала сосредоточения сил. Позже Георгий Константинович признал эту роковую ошибку.
Неужели Жуков не был знаком с работой Иссерсона?
Это исключается, ибо книга эта не была обойдена вниманием на ежегодном совещании высшего командного и политического состава РККА, проходившего в Москве 23-31 декабря 1940 года с участием лично Сталина и Политбюро. На этом мероприятии присутствовала элита РККА от сотрудников наркомата обороны и Генерального штаба до командиров корпусов и дивизий, всего более 270 человек.
Исследователь жизненного пути Иссерсона Александр Богуславский привел критическое замечание на книгу “Новые формы борьбы”, сделанное на совещании начальником штаба Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенантом Кленовым, который заметил, что в ней делаются “поспешные выводы, основанные на имевшей место войне Германии с Польшей. Что, мол, начального периода войны не будет, что война в сложившихся условиях разрешится просто вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей". "Я считаю подобный вывод “преждевременным”, — заявил Кленов. — Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск”.
В защиту точки зрения Иссерсона на совещании никто высказаться не решился, а нарком обороны маршал Тимошенко в своем заключительном слове, оценивая действия немецкой армии в европейских странах в1939-1940 годах, безапелляционно заявил:
”С точки зрения стратегии ничего нового нам этот опыт не дает”.
Прошло менее года, и генерал Кленов убедился в правоте выводов, сделанных Иссерсоном. В первые недели войны Кленов в должности начальника штаба Северо-Западного фронта безуспешно пытался остановить быстрое наступление полностью отмобилизованной и развернутой группы армий ”Север”. В июле 1941 года он был снят с занимаемой должности, арестован, а в феврале 1942 года расстрелян.
Но, быть может, точка зрения Кленова не была достаточно обоснована? Ведь известно, в военно-политической элите СССР долгое время господствовало весьма высокомерное отношение к Польше, к военному реваншу, к которому призывал еще Тухачевский. Соответственно, пишет в "Независимом военном обозрении" кандидат исторических наук Игорь Ходаков, в руководстве РККА не считали нужным должным образом изучать проведенную вермахтом кампанию, полагая, что масштабы людского и военно-экономического потенциала Польши и СССР были несоизмеримы. На первый взгляд, подобным образом рассуждал и Иссерсон. В “Новых формах борьбы” польская армия характеризуется им как слабая, а польское правительство, как, впрочем, и государство, прогнившим и недееспособным.
Хотя, заметим, посетивший Варшаву незадолго перед германским вторжением генеральный инспектор британских вооруженных сил генерал Айронсайд дал высокую оценку польской армии, а министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс находил её даже более сильной, чем РККА. На фоне подобных оценок быстрый и полный разгром польских войск стал полной неожиданностью не только для самих поляков, но и для их западных союзников—Англии и Франции, 3 сентября 1939 года объявивших войну Германии. Причины же внезапного и сокрушительного поражения как Польши, так и, спустя полгода, Франции совершенно точно определил британский военный историк и теоретик Лиддел Гарт. Непонимание новых способов войны и официальное сопротивление изучению этой методики оказалось во Франции еще сильнее, чем в Великобритании, а в Польше — сильнее, чем во Франции. Если слова британского исследователя можно назвать правилом, то книгу Иссерсона — исключением из него, ибо советский военный мыслитель четко определил подлинные причины разгрома польских войск — внезапное нападение главных сил вермахта, мобилизованных и скрытно развернутых еще в мирное время. Он сумел увидеть не только до того неизвестные способы войны, но и новые тенденции в военном искусстве.
* * *
Если в СССР труды Иссерсона подвергали жесткой критике, то в Германии к ним отнеслись со всей серьезностью. Например, генерал Гейнц Вильгельм Гудериан распорядился перевести “Новые формы борьбы” на немецкий язык и внимательно изучал ее. Более того — не только изучал.
Особое внимание гитлеровского генерала привлекли положения советской теории глубинных операций, действующие боевые группы, которые “преследуют оперативные цели, наносят удары против флангов тыла и парализуют противника одновременно на всю глубину его обороны”.
Гудериан, создавая немецкий вариант теории глубинных операций, скопировал многие положения советских военных теоретиков и, прежде всего, Иссерсона. Разумеется, без ссылки на исследование Георгия Самойловича.
По сути дела, часть работы Гудериана является самым настоящим плагиатом.
Внимательно изучал труды Иссерсона и немецкий генерал-фельдмаршал Фриц Эрих Георг Эдуард фон Манштейн (по отцу Левински, но, несмотря на еврейскую фамилию, этот пруссак отношения к евреям не имел). Племянник фельдмаршала Гинденбурга имел репутацию наиболее одарённого стратега в Вермахте и был неформальным лидером немецкого генералитета. Теория Иссерсона не только подтверждала правоту выбранной концепции глубокой наступательной операции, но и позволяла развивать ее.
* * *
В ”Новых формах борьбы” автор написал:
”Война вообще не объявляется. Она просто начинается… Мобилизация и сосредоточение войск относятся не к периоду наступления состояния войны, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным.
Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И это пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившая на выступление, продолжает сосредоточение, пока, наконец, на границе не оказывается огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе”.
В своей книге Иссерсон верно указал многие новые черты военного искусства, продемонстрированные немцами. Он отмечал, что традиционные периоды мобилизации, сосредоточения и развертывания отходят в прошлое, а нападение может быть совершенно внезапным.
Тем самым он фактически предсказал то, что произойдет в начале Великой Отечественной войны. Книга подверглась резкой критике на совещании высшего командного состава РККА в декабре 1940 года, и выводы к которым пришел Иссерсон, не были учтены. Это привело к тому, что размеры катастрофы 1941 года оказались более значительными.
В начале июня 1941 года Иссерсона арестовали по обвинению в оскорбительных отзывах о верховном командовании (он говорил, что если бы учли хоть часть его рекомендаций, то немцы не продвинулись бы дальше Минска). Ему приписали также неудачи в финской кампании и приговорили к расстрелу.
Зная, какое отношение тогда культивировалось“высшими сферами” к евреям (пока что закулисно) и естественным для них настроениям, нетрудно себе представить мотивы пренебрежения мнением Иссерсона. Ему были предъявлены также обвинения в участии в заговоре и преступных действиях во время Финской войны.
Несмотря на применяемые пытки, Иссерсон не признал вины. Расстрельный приговор был заменен десятилетней ссылкой в Карагандинском ИТЛ.
Вообще стоит задуматься над тем, почему по приказу Сталина в мае-июне 1941 года были арестованы как минимум трое видных военных деятелей еврейского происхождения (генерал ВВС дважды Герой Советского Союза Смушкевич, генералы Штерн и Иссерсон). Было ли это “успокаивавшим” сигналом Гитлеру, мол, мы продолжаем дружить с рейхом и убираем своих евреев с высоких постов армии? Вполне возможно.
* * *
Хотя Иссерсон не принял непосредственного участия в Великой Отечественной войне, операциями в годы войны руководили многие его ученики по Академии и читатели его научных работ. Поэтому не удивительно, что специалисты отмечают влияние теоретических взглядов Иссерсона на некоторые операции советской армии, в том числе в ходе войны против Японии в 1945 году.
Только в 1976 году русская историография расценила его книгу как один из наиболее интересных трудов того периода, в котором автор сделал интересные и поучительные выводы о способах развязывания современных войн и формах ведения начальных операций.
Интеллектуальный вызов, перед которым стоит военная наука в ХХI веке, заключается не в том, чтобы отправить военных теоретиков прошлого на свалку истории. Задача состоит в том, чтобы научиться тому, как эффективно использовать их творческое наследие применительно к новым условиям.
Весьма положительно в своих мемуарах ”Воспоминания и размышления” Г.К.Жуков отзывается об Иссерсоне.
Небезынтересны поздравления Г. Иссерсону в день семидесятилетия:
“Если бы Вас послушались в 1940-1941 годах! Как бывший Ваш воспитанник, смело говорю: ужаса войны не было бы. Я старался выполнить Ваши заветы – и сумел вывести свою 4-ю армию из окружения…”(генерал-полковник Л.Сандалов).
“Вы сыграли огромную роль в подготовке нас к войне, один из первых увидели опасность, нависшую над страной. Вы — крупнейший военный теоретик России. Мне стыдно за тех, кто так жестоко и несправедливо поступил с Вами…”(маршал А.Василевский).
Подобные слова благодарности высказали маршалы А.Гречко и И.Баграмян.
Георгий Самойлович, чьи знания и талант были так необходимы на фронте, всю войну провел в лагерях. Был реабилитирован только спустя два года после смерти Сталина. Вернули ему два ордена Красной Звезды, которыми он был награжден в 1934 и 1939 годах, и медаль ”ХХ лет РККА”. Однако генеральское звание ему так и не восстановили. Чем-то очень не угодил он правящей элите.
В период “оттепели” Иссерсон все же смог издать несколько статей о Тухачевском, которого автор лично знал, под руководством которого ему приходилось работать и у которого он учился. Но после многолетнего пребывания в лагере его здоровье было сильно подорвано. Его сил хватало только для работы в журнале "Военная мысль", где он был вольнонаемным.
Георгий Самойлович умер 27 апреля 1976 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
* * *
Американский публицист Анатолий Гержгорин в статье "Яйцо петуха" (журнал "Мы здесь") рассказал, что концепцию Иссерсона трижды с успехом использовали израильтяне — в 1956-м, 1967-м и 1973 годах. Изучив материалы об израильских войнах и узнав, что его теория оказалась в центре внимания на исторической родине, он сказал дочери Ирене Иссерсон-Ереминой, что только ради одного этого стоит жить.
