Поляки не хотели советской помощи; более того, Советский Союз на самом деле неоднократно предупреждал поляков о намерениях Германии и стремился к созданию союза против Германии с главными союзниками Польши — Францией и Великобританией. И если последние, безусловно, проявляли нерешительность, то Польша была непреклонна в отказе от сотрудничества с советами, что включало в себя и отказ предоставить им возможность помочь Чехословакии в 1938 году. Реальной причиной этого, как выяснилось, было то, что Польша тоже хотела урвать свой кусок и потребовала себе Заользье.
Польша не была в дружественных отношениях ни с СССР, ни с Германией, но при этом благоволила именно Германии. Например, после советско-польской войны, завершившейся на польских условиях, они решили быть противоположностью великодушных — не стали нормализовать отношения, и когда руководство сменилось от Ленина к Сталину, поляки не отреагировали. Прошло целое десятилетие, прежде чем Польша почувствовала себя готовой подписать пакт о ненападении с советами в 1932 году. Для сравнения, когда к власти пришел Гитлер, Польша подписала пакт о ненападении почти немедленно, и более того, сделала это с личными посланиями между самим Гитлером и Пилсудским. Это была любезность, которую они так и не предложили Сталину, несмотря на более чем десятилетние попытки нормализации отношений и на тот факт, что Сталин не написал книгу, в которой буквально называл поляков неполноценными людьми, искусственным государством, которое не должно существовать и чье население он собирался изгнать или поработить.
Как я уже упоминал, Польша в дальнейшем саботировала любые попытки предоставления советских военных гарантий соседям Германии против Гитлера, включая саму Польшу. После 5 лет тщетных попыток создания такого альянса и польского отказа от сотрудничества, советы сдались и признали, что немецкая экспансия теперь неизбежна, в том числе и в Польшу, а в конечном счете и в СССР.
Перед ними стояло три сценария:
1. Германия забирает всю Польшу и ее ресурсы и оказывается намного ближе к Москве после аннексии.
2. Польша делится между СССР и Рейхом, и они получают буфер против неизбежной в будущем войны с Германией, одновременно возвращая миллионы белорусских и украинских граждан, потерянных в советско-польской войне, лишая Германию ресурсов, а также получая возможность вернуть другие территории, утраченные во время Гражданской войны в России (Румыния, Прибалтика и Финляндия).
3. Советский Союз немедленно вступает в бой с немецкой армией после того, как та закончит с Польшей, что, вероятно, приведет к затяжному военному конфликту, в котором Англия и Франция ничего не сделают для помощи СССР; после года конфликта и миллионов погибших Англия и Франция добьют Германию, оккупируют ее, а СССР не получит ничего, кроме потерь.
Должно быть очевидно, что выбор практически не был выбором. Никогда не было возможности помочь Польше против Германии, и, откровенно говоря, в 1930-х годах сложно найти более некомпетентную и заблуждающуюся внешнюю политику, чем польская. Я не думаю, что в то время был возможен худший исход, чем тот, который выбрали поляки. Они не хотели полностью заключать союз ни с одним из соседей. Пилсудский, как цитируют, говорил: «Не с Москвой или Берлином, а над Москвой и Берлином». То есть, мы не будем дружить ни с кем, мы сделаем врагами всех.
Я не могу не подчеркнуть этого снова: они все же выбрали путь большей дружелюбности и доступности по отношению к тому, кто написал книгу о том, как собирается их убить и уничтожить их государство. Польский министр иностранных дел Юзеф Бек заявил: «С Германией мы рискуем жизнью; с Россией мы рискуем душой». Под этим они подразумевали, что грязные коммунисты могут притеснять католическую церковь, что, конечно, было куда хуже, чем нацисты, убивающие всех в твоей стране — при условии, что ты худший политик 1930-х годов.
