Индия вообще может служить примером того, как не надо делать в стиле «Свое – значит, лучшее в мире». Действуя таким образом, вообще можно далеко зайти и не суметь, например, в модернизацию «своего» самолета Су-30МКИ.
Но у ВВС Индии есть свой «не имеющий аналогов в мире» истребитель «Теджас», этот летучий цирк с конями заслуживает отдельного повествования, как эпик.

И все-таки самолет – очень сложный механизм, и создать его не так просто, как танк или автомат. Хотя и с этим в Индии большие проблемы. В смысле – с автоматами и танками.
Вообще техника высших порядков дается индусам с огромными проблемами. Да, они очень хотят делать все сами и ни от кого не зависеть. Это очень правильный подход с одной стороны, а с другой…

Эпос об автомате

Ну что автомат? Или штурмовая винтовка? Есть русский Калашников, есть американские М-15/М-16, есть бельгийский FN. Выбирай, покупай, производи.
Нет, это слишком просто. Надо найти свой путь, как у мандалорцев, а каков он будет – это уже третий вопрос.
До определенного момента армия Индии вооружалась бельгийской продукцией, с которой проблем не было. Но с бельгийскими винтовками ни у кого не было особенных проблем, а уж про тех, у кого на вооружении были АК...проблемы были исключительно у противников.
И вот индийские военные решили, что кровь из носу, но нужно свое. Такое, чтобы на параде кровь из глаз от патриотизма и в бою врага стальной метлой выметало.

Но просто взять и начать производить по лицензии – это не карри, потому решили сделать так: взять несколько образцов от мировых лидеров и на основании их соорудить что-то такое, свое. Сказано – сделано, взяли образцы и начали ваять.
Уже то, что было взято, должно было вызвать недоумение:
- автомат Калашникова. Тут понятно, надежность, технологичность, цена;
- израильский «Галил». С этим вообще не совсем все понятно, потому что «Галил» делался на основе финского автомата Valmet Rk 62, который в свою очередь был лицензионной копией АК;
- британская L1A1. Ну тут вообще все странно, видимо, историческая ориентация на британских хозяев сказалась, не иначе. Но L1A1 сама была создана на базе ставшей классикой FN FAL,
В общем, все это добро свалили в одну кучу и начали вокруг танцевать зажигательный индийские танцы с песнями. И танцевали не много, ни мало, а целых 17 лет. Именно столько времени прошло с момента, как первый образец, получивший имя INSAS увидел свет в середине 80-х годов прошлого века на государственном арсенале Indian State Ordnance Factory Board.

17 лет – это вроде как не очень быстро, но тут, видимо, сыграл индийский менталитет. Они же вообще не очень поспешные ребятки, смысл куда-то нестись, сломя голову, если впереди еще бессчетное количество перерождений? Карма – штука непростая для понимания, но колесо Сансары вертится, а значит – все идет согласно тысячелетним установкам.
Так что 17 лет для индуса – это как 17 мгновений апреля. Быстро, но ненапряжно, а потому, протанцевав столько лет, в 1998 году индийское Минобороны торжественно (а как иначе?) объявило о принятии на вооружение системы «Indian National Small Arms System» — индийской национальной системы стрелкового оружия.
INSAS просто шикарно смотрелась на индийских парадах, наверное, дикторы с восхищением говорили о том, что это первая индийская полностью отечественная система стрелкового оружия, не имеющая аналогов в мире. Но вопросу перевооружения своей армии на отечественное оружие был в большом приоритете у индийских военных, так что целый год Индия наслаждалась наличием новой современной винтовки INSAS в своей армии.

Целый год… А потом грянула очередная индо-пакистанская война, названная Каргильской.И вот тут начали вылезать наружу все недостатки винтовки, причем в таких количествах, что солдаты индийской армии реально поднимали бунты, требуя вернуть обратно автоматы Калашникова.
Вообще не совсем понятно, как взяв такие прекрасные винтовки, как АК и FN FAL, можно было создать такое лютое и непригодное к употреблению.
Осечка была бичом INSAS. Как это вышло, учитывая, что затвор копировали с АК, сказать очень сложно. Но факт: сравнение с АК-103 показало, что русский автомат дает 0,02% осечек, в то время как INSAS давала легко и непринужденно 3%. Это значит, что стандартный цинк на 2 000 патронов АК выпускал без единой осечки. И второй такой же цинк. И только на третьем, где-то в районе пятитысячного выстрела, АК мог позволить себе сделать осечку. INSAS согласно статистике из 2000 патронов засекал 60. То есть, осечка была на каждые 33 выстрела. Практически в каждом магазине.
Представьте себя на месте индийского солдата. Насколько уютно можно чувствовать себя в бою, зная, что в каждом магазине сидит возможность осечки одного патрона, что может стоить вам жизни?

Вот и у индийских солдат в Каргильской войне, хоть и выигранной, сложилось впечатление о полной боевой непригодности нового оружия.
Неудивительно, что проплясав вокруг INSAS еще 10 лет в попытках хоть как-то улучшить работу винтовки, в 2010 году индийское Минобороны подписало договор с Болгарией о закупке у болгар АК местного лицензионного производства.
Почему болгарские АК? Ну тут все просто: цена.
Болгарская копия АК стоила 22 000 рупий. Российский АК обходился бюджету Индии в 25 500 рупий. Не то чтобы сильно дороже, но вот так решили индусы, в очередной раз сэкономить хоть на чем-то. Прикол в том, что «своя» винтовка INSAS, которая не стреляла по-человечески, обходилась бюджету страны более чем в 27 000 рупий.
В 2015 году Министерство внутренних дел начало срочное перевооружение своих батальонов центральной резервной полиции (вы поняли, аналог Внутренних войск СССР) с INSAS на АК-103, так как чаша терпения лопнула и в МВД поняли, что все попытки сделать что-то вменяемое из INSAS проваливаются.
Ну и дальше покатилось по наклонной, в итоге военные в 2016 году решили, что самое место для INSAS – это хорошо охраняемые склады. И в 2018 году была приобретена лицензия на производство в Индии АК-203.

А INSAS в количестве около миллиона единиц была помещена на склады территориальной самообороны. Откуда ее извлекут ну в случае самого плохого расклада типа всеобщей мобилизации.
И остается только сожалеть о потраченном времени и ресурсах типа 400 миллионов долларов, потраченных на создание этого шедевра. Зато теперь армия Индии будет иметь на вооружении вполне приличное оружие, единственным недостатком которого будет сборка индийскими руками.

Эпос о танке-мутанте

Тут круче. Это вам не какие-то там два десятка лет, это история длится больше половины века. По меркам истории, конечно, не время, но тем не менее. И вот тут не совсем понятно, что было раньше, курица или яйцо, но с танком, который «Арджун» получилось все точно так же, как с автоматом, даже круче.
Что хотели на выходе конструкторы «Арджуна», сказать сложно, возможно, относительная простота немецкого «Леопарда» (если сравнить с тем же «Леклерком») и нарезное орудие, как у «Челленджера», но явно «Лего», яркого и прикольного не вышло. Получился реально какой-то жуткий гибрид, собранный по принципу «я его слепила из того, что было».
Тот случай, когда государственная концепция «Делай в Индии!», не просто девиз, это государственная программа с выделением нешуточных средств, если что. И сегодня, спустя полсотни лет, история «Арджуна» выглядит таким распилом, что впору в Болливуде снимать сериал «Арджуна» серий так на пятьсот или даже больше, поскольку танк все еще болтается в «перспективных».
Как наша «Армата».
Но если Т-14 – реально перспективный танк, то каким образом таковым можно считать танк, которому за пятьдесят?
Ведь работы по проектированию «Арджуна» в том далеком уже году, когда в Нижнем Тагиле начали собирать первые Т-72. Вот только Т-72 сегодня – заслуженный боевой ветеран, все еще актуальный на поле боя до «не могу», а «Арджун» все еще бегает в «перспективных».
Причем, эта перспектива – она какая-то однобокая. На бумаге «Арджун» громит все известные танки мира, включая российские Т-72 и Т-90, которые стоят на вооружении армии Индии. Но как только в очередной раз в Кашмире или Ладаке начинается очередной конфликт, то тягачи тащат к тем районам именно Т-90 и Т-72.

А в мирное время и на полигонах, если верить индийским военным, «Арджун» - это круче всех в мире.
Вообще изначально планировалось создание обычного ОБТ, как стоявшие тогда на вооружении индийской армии британские и советские танки, только, естественно, лучше по всем параметрам. Проектированием занялась весьма известная «Организация оборонных исследований и разработок» (The Defence Research and Development Organisation, сокращенно DRDO).
Первые машины планировалось поставить армии после 1980 года, а к началу 90-х вообще вытеснить все импортные машины из индийских танковых войск. А к 2000 году и вообще на смену «Арджун» должен был прийти какой-то новый танк следующего поколения…
Но DRDO не справилась с этой задачей. С большим треском провалив все планы.
Однако все не просто так и дело в том, что индусам создавать танк было особо не из чего. Тут эта программа «Делай в Индии!» сыграла очень непростую роль. С одной стороны, принцип «бери сове или умри» должен выполняться, с другой – а если брать нечего?
Своего приличного производства бронебойных снарядов в Индии не было. Равно как и опыта разработки таковых.
Своего мощного и надежного дизельного двигателя для танка не было.
Своего производства композитной брони не было.
Своего производства танковых пушек не было.
А так – все хорошо, бери и делай танк для Индии!
Хорошо, с пушкой помогли британцы. Очень уж они хотели выбить с рынка Россию. Дали с барского плеча экспериментальное 110-мм орудие. Немцы вызвались помочь с двигателем, трансмиссией и боеприпасами. Да и по лицензии от СССР уже начали производить танковый двигатель В-46, на котором катались «индийские» танки «Виджайянт».
В общем, начало вырисовываться что-то такое, компактное, весом около 40 тонн, но вдруг ударил гром: Пакистан ведет переговоры о закупке в США «Абрамсов»! Если это так, что соседи, с которыми по жизни отношения были более чем сложные, получали бы огромное преимущество!

Ну и как всегда в таких случаях: крик сверху «Все срочно переделать!»
Переделали. Получился лютый кошмар весом в 59 тонн, с запасом хода в 200 км на 1610 литрах топлива, со старой английской пушкой 120-мм, с непонятной перспективой перемещения, поскольку индийская транспортная сеть была откровенно не готова к перемещению такого монстра.

Зато все очень патриотично. Все «свое».
Когда ударила новая информация, что Пакистан покупает у Украины Т-84У, истерика вспыхнула с новой силой. Но на радость танкистам, в этот раз «патриоты» проиграли «бизнесменам», которые купили лицензию на Т-90 у России.
Вообще, если дать индийцу понимание того, что он должен делать, то есть, тупо производить детали и собирать из них танк, то он с этим вполне прилично справляется. Локализация у того же Т-72 достигла рекордных 93%, то есть, могут.
Да, какое-то (124 штуки) количество «Арджунов» все-таки изготовили. Не совсем понятно, зачем так много, для парадов хватило бы и трех десятков с лихвой. Говорят, что есть еще один контракт аж на 118 танков, каждый из которых стоит почти три миллиона долларов, а весь контракт тянет на миллиард. Ну понятно, что кроме танков еще надо много всего выпустить.
Вообще «Арджун», просто средство зарабатывания денег под маркой патриотического «Делай в Индии». Потому что в Индии реально сделали больше 2 500 штук Т-72 и еще более 1 000 Т-90, и это танки более боеспособные, чем «Арджун». По крайней мере, «Арджун» за 50 лет своего бытия не участвовал ни в одном бою, чего не скажешь о российских танках, которые применяются систематически и регулярно.
Зато он, «Арджун», индийский и очень патриотично катается на парадах. Как у нас «Армата». Но в бой пойдут более приспособленные для этого Т-90, потому что они надежнее и дешевле. Ну действительно, кто в здравом уме пошлет в бой танки, каждый из которых тянет на три миллиона долларов?
Шанс был. В 2019 году, когда «загорелось» в спорном высокогорном регионе Аксайчин на индийско-китайской «линии контроля», индийские военные планировали переброску и использование там «Арджуна». Заодно и проверили бы в бою. Но выяснилось, что для действий в горах «Арджун» не приспособлен, довезти его туда сложно, а потому воевать пошли (ну тогда Китай и Индия не сцепились) все те же многократно испытанные, проверенные и надежные Т-90С и Т-72М1.

Может, потому китайцы и передумали?
В общем, «Арджун» оказался неспособен воевать в принципе, «танк будущего» по очередной индийской программе FMBT так и остался на бумаге, а вот в прошлом году индийцы опять объявили большой технологический тендер на создание «танка будущего»: Future Ready Combat Vehicle (FRCV). Это новое и сногсшибательное творение, которое в Индии называют «универсальным танком» должно полностью заменить Т-72М1… к 2030 году!!!
Учитывая, что на дворе вовсю 2024-й, становится понятно, что нашим «старичкам» Т-72М1 уход на пенсию из индийской армии не светит. А вот еще полторы-две сотни серий увлекательного сериала мы увидим.

Мини-эпос о бесполезном самолете

Танцы по созданию этого самолета идут не так долго, как с танком «Арджун», но не менее зажигательно. Речь идет о «Теджасе», многоцелевом истребителе из программы «Сделано в Индии».
Однодвигательная бесхвостка, как списанная с «Миража», сегодня смотрится как визитер из прошлого века на фоне реальных современных самолетов. Ухнули на это аж полтора миллиарда долларов.
Разработка этого чуда идет с 1983 года. Первый прототип выкатили из цеха в 1996 году. Выкатывали под гром оваций, потому что этот самолет мог нести вдвое больше вооружения, чем откровенно устаревавший на тот момент МиГ-21.

Но Миг-21 продолжил летать и был отправлен на пенсию буквально недавно. А первый полет «Теджас» совершил только в 2001 году, то есть, через пять лет с момента постройки.
Учитывая, что строили самолет тоже пять лет, возникают не очень удобные вопросы. Не крутовато ли – пять лет устранять недостатки? За такое время напильником до зеркального блеска можно отполировать, что там вообще было построено?
В 2001 году «Теджас» полетел. Вопрос – как. Так, что индийцы упали в ноги своим друзьям из Израиля и слезно начали молить довести до ума это летающее недоразумение. Израильские спецы снизошли (за пригоршню долларов) и еще через пять лет летало уже три прототипа.
В марте 2012 года был подписан контракт на поставку ВВС Индии первых 40 истребителей. И уже в 2020 году, всего-то через 37 лет, первый «Теджас» был принял ВВС Индии.
Если вспомнить, то именно в 2020 году в Индии окончательно умер игравшийся несколько лет горе-конкурс MMRCA. На его руинах решили-таки сыграть тендер на покупку 114 самолетов импортного производства, не оставлять же ВВС без самолетов? Тендер не доиграли, поскольку патриотизм снова победил, и 6 миллиардов долларов решили потратить на закупку не 114 импортных самолетов по 52,6 млн за штуку (это не самые последние модели F-16 или Су-30, если что), а купить аж 83 легких истребителя «Теджас». По 72,2 млн долларов за штуку. Это уже реально F-16 Block 70/72, F-15D, Су-30МК и так далее. То есть, самолеты, которые если и оставят от «Теджаса» мокрое место, то не очень большое по размерам.
И, пока к 2028 году эта партия будет строиться, индийские конструкторы будут лихорадочно искать пути исправления всех недостатков «Теджаса».
Болливуд уже снял фильм с участием самолета. Назывался «Теджас», так звали и главного героя. Фильм оказался шедевром, собрав 700 000 долларов при затратах на производство 8 800 000 долларов.
С самолетом не сильно лучше. Вечно перспективные индийские ракеты класса «воздух-поверхность» все так же, как и танк «Арджун» пребывают в состоянии перспективных, а срочно закупленные французские AASM-Hammer почему-то отказываются дружить с индийскими системами наведения, хотя с «Рафалей» летают туда, куда им велено.

В общем, танцы, песни, и распил. Когда смотришь, какие деньги улетают у индийских партнеров на развлечения типа создания чисто индийского оружия, понимаешь, что есть чему поучиться и позавидовать. Но с вот этой патриотической программой «Делай в Индии!» у них явный перебор. Хотя они в каких-то сферах реально молодцы, если взять тот же Су-30МКИ, он не зря стоит дороже стандартного, там они напихали электроники и французской, и израильской и как-то это заставили все работать с нашими блоками. Но и заложено там на откаты тоже нормально.
Все эти метания и шарахания ожидаемо не приведут ни к чему приличному и эффективному. Индия несколько не та страна, которая богата исторической школой инженеров и конструкторов, тут понятно, что до середины прошлого века это была обычная британская колония, где развивать изобретательство было просто никому не нужно.
Упорство, с которым индийцы пытаются создать что-то свое – оно, конечно, похвально, но ведь это «свое» - просто тупо скопированное британское или русское. Да еще и в копировании как-то в отличие от китайских соседей индийцы не преуспевают. И дальше не преуспеют, это несколько иной путь развития, который не заканчивается там, где начинается простое лицензионное копирование.
Ну и плюс колоссальная индийская коррупция.
На самом деле, воровство – оно, конечно, да, было, есть и будет. Вопрос только под каким флагом. И можно развлекаться разработками по несколько десятков лет «отечественных» видов вооружения, но при условии, что за спиной у разработчиков будет стоять армия, вооруженная вполне нормальным оружием.
То, что откровенно убогий INSAS сменили на АК-103/203 – нормальный ход. Сколько еще будут танцевать вокруг «Арджуна» - вопрос, но есть Т-90 и Т-72, которые точно лучше того, что есть у Пакистана и Китая. «Теджас», конечно, можно потерпеть, потому что есть Су-30МКИ. И так далее.

Наразвлекавшись с игрой в создание «своего» оружия, светлые индийские головы таки вернутся к закупкам в России и производством у себя. Собственно, к тому, что у них более-менее пристойно получается. А там можно и еще раз попробовать что-то такое создать, типа «Брамоса», весьма успешная работа была.
Главное – не срываться, как они бросили проект истребителя FGFA. Вот это демонстрация самого подхода: нам не нравится, мы возьмем в другом месте, дешевле, может, не новое, но возьмем. И, отказавшись от разработки самолета «под себя», индийские деятели обрекли пилотов летать на МиГ-21, и вместо истребителя пятого поколения – «Теджас», которого реально в бараний рог может скрутить МиГ-29, который ничуть не эталон в небе.
А вообще безопасность Индии лучше всего обеспечит дружба с Россией, подкрепленная хорошим количеством валюты. И голова болеть о завтра не будет совсем, и можно будет дальше развлекаться изобретениями индийского оружия, не имеющего аналогов в мире в хорошем смысле этого слова.

Оно, чисто индийское, очень красиво смотрится. На парадах. А воевать лучше русским оружием. Оно для другого делалось, с ним надежнее.

Взял здесь

В Индии кумовство имеет степень бесконечности или абсолюта, и ладно бы оно существовало только в кино , это бы не сильно повредило развитию общества, хотя безусловно, нанесло бы (и наносит) сильный удар по качеству кинематографа в виду засилья блатных не имеющих ни какого таланта, но беда в том, что блат распространяется и на политику. Характерный пример это партия «Индийский Конгресс» (далее – Конгресс) которую 90 лет возглавляла династии Неру-Ганди. Джавахарлал Неру вступил на пост председателя Конгресса в 1929 году, после смерти партию возглавила его дочь Индира Ганди (с рождения она была естественно Неру, но вышла замуж за человека по фамилии Ганди, но это не тот Ганди о котором вы подумали, и даже не его родственник), в 1984 году Индиру убили и Конгресс по наследству перешел к кому бы вы думали? Правильно, к ее сыну Радживу Ганди. Его убили в 1991 году, и до конца 90-х Конгресс оставался сиротой, после чего в 1998 г. у руля встала супруга Раджива – Соня Ганди (здесь нельзя не отметить, что женщина оказалась очень способной и прозорливой, ведь после победы Конгресса на выборах в 2004 году, она не заняла пост премьер-министра, а передала этот пост сикху Манмоха́ну Сингху правившему с 2004-2014 гг. , при нем экономика страны росла по 8% в год ) , а в 2017 году она передала управление Конгрессом своему сыну Рахулу Ганди. Но, правда, в 2019 году тот отдал руль партии другому человеку, причиной стало сокрушительное поражение Конресса на выборах, такой поступок не может не вызывать уважение, ибо выдрать из-под зада профессионального политика управленческое кресло так же сложно, как заставить энта рубить дрова. Сейчас Рахул остается лицом и основным спикером Конгресса.

Премьер-министр Моди кстати очень сильно критиковал Конгресс за этот самый блат, но при этом он упорно не замечал, что у его союзника: националистической партии под название «Армия Шивы» (Shiv Sena) (это региональная партия из штата Махараштра, которая вместе с партией Моди «Индийская народная партия» состоит в правящем ныне националистическом Народно-демократическом альянсе) такая же проблема: «Армию Шивы» с 2023 г. возглавляет Экнатх Шинде (Eknath Shinde), а его сын, следите за руками, по имени Шрикант Шинде (Shrikant Shinde) трудиться во благо родины в Лок Сабхе (индийской госдуме), куда его избрали от «Армии Шивы». Вот ведь, как все удачно совпало для семьи Шинде: батя председатель партии, а его сын – депутат от этой партии.

Так что, и националисты Моди не лишены беды кумовства, что в общем-то говорит не в пользу Индии, поскольку вот этот блат является мощным стопором в развитии страны, наравне с кастовой системой. Как страна будет бороться с проблемой кумовства ставшей частью политической системы, и будет ли вообще ее истреблять, совершенно неясно, ведь согласитесь, очень трудно побеждать систему политического блата, который больше смахивает на феодализм, т.е. когда места наверху уже давно поделены между детьми правящей верхушки, будучи ее составной частью.

Кстати, точно такая же проблема маячит перед аравийскими нефтяными монархиями (вернее, она не просто маячит, а походит на айсберг , который примеривается как бы лучше наподдать «Титанику»), но для них она неразрешима, ибо шейхи в принципе не могут допустить до государственного пирога не члена правящей семьи, ведь это будет означать конец власти правящей династии (нет, не член монаршей семьи может оказаться вхож в высокие кабинеты, например, занимать министерский пост в правительстве, или возглавлять крупную частную компанию кормящуюся от господрядов, но вот реальная власть ему никогда не светит).

Автор: ТГ-канал «Персидский Залив и Азия» https://t.me/AsiaNearEast

Не столь давно в исторической перспективе был разработан такой термин, как "failed state"(несостоявшееся государство, или в буквальном переводе "неудачное государство"). Им обозначают страны, правительства которых не справляются или очень плохо справляются со своими фундаментальными функциями - поддержкой критической инфраструктуры, пополнением бюджета, контролем над всеми регионами, обеспечением общественной безопасности и сдерживанием роста коррупции. С тех пор, как в 1990-ые годы этот термин был разработан, появилось немало рейтингов, в которых на его основании государства расположены от самых надёжных и благополучных до самых нестабильных и стремящихся к собственному разрушению.

И, как в большинстве подобных списков, тут очень много предвзятости, политического заказа и подобного. Чем ближе к середине - тем больше шанс, что страна была намеренно занижена или завышена по представленным критериям, по прямому умыслу или из-за сложности определения истины по причине, объясняемой грубоватой поговоркой - "ни рыба ни мясо". Также чем государство влиятельнее на мировой арене, тем вероятнее оно будет предвзято поставлено в зависимости от политической позиции составляющего субъекта (а поскольку основная масса всевозможных рейтингов составлена западными экспертами, подвох такого рода вполне предсказуем). Однако, как это зачастую бывает в анализе какого-либо явления, те экземпляры, что находятся в самом низу списка, действительно расположены там, где должны быть по очевидным причинам. Самое вопиюще негативное видно сразу и сомнению подвергается редко.

Конечно, самые "почетные" несостоявшиеся государства - это те, где идут боевые действия, недостаёт базовых ресурсов (например, питьевой воды) или которыми управляют очевидные радикалы (такое, однако, всего одно пока - Афганистан). Но в целом пласт расположенных в нижней половине реестра государств относительно стабилен. Среди них в том числе затесался сегодняшний герой - Пакистан. Он, конечно, не страдает от многолетней войны в горячей фазе, как Сирия, и не полностью развален и фактически не существует как единое государство, как Сомали, но тем не менее находится в порядочно глубокой трясине, которая делает его весьма близким к уровню самых крайних несостоявшихся государств. Путь, который Пакистан прошёл, дабы оказаться там, где он находится сейчас, полон парадоксов и сложностей, и во многом является антипримером того, как надо строить государство. Подробностям всего этого посвящён этот рассказ.

Иссякший источник

Пакистан расположен на очень важной территории - в Южной Азии, большую часть которой занимает полуостров Индостан, являющийся частью Индийского субконтинента. Эта часть суши некогда была подобна Австралии и "гуляла" к югу от Азии самостоятельно, пока вскоре после мел-палеогенового вымирания (более широко известного как "вымирание динозавров", хотя это название данного события не совсем корректно) не вклинилась в огромный континент к северу, став его частью. В ходе этого столкновения начали формироваться Тибетские горы. Индостан до сих пор "рвётся" вглубь Азии, чего свидетельством являются многочисленные горные пики высотой более семи тысяч метров, которых в Гималаях и помимо знаменитого Эвереста немало.

Индостан, впрочем, даже после физического соединения с Азией оказался весьма изолирован - к северу появились огромные горы, к востоку произрастали массивы джунглей, затруднявшие связь с Индокитаем, а на юге были лишь океан и совсем уж далёкая и необитаемая Антарктида. Такая география изолировала полуостров с трёх сторон. К тому моменту, когда человечество начало постигать азы цивилизации, это состояние стабильно сохранялось. Лишь с одной стороны "вход" в пределы Индостана был относительно свободен - с запада, где протекает река Инд. Именно её долина в наши дни является ядром Пакистана. Исторически этот регион был "проходным двором", вернее, он стал таковым начиная с рубежа Бронзовой и Железной эпох. До того это была местность, стоявшая в ряду пионеров по развитию земледелия. По сей день точно не установлена степень связи между долиной Инда и Месопотамией и влияние ближневосточных земледельцев на коллег в Индостане, но она предположительно была высока. Как и в Месопотамии, здесь были идеальные условия для самого раннего земледелия, не отличавшегося сложностью технологий - "средний" климат - не слишком холодно, как в умеренном поясе, но и не слишком влажно и жарко, как в тропическом, отсутствие гор и пустынь и наличие при всём этом мощного водного ресурса.

Поэтому в III тысячелетии до нашей эры, вероятно, под влиянием модных течений с Ближнего Востока местное население, ранее также пришедшее откуда-то с запада, создало развитую культуру, названную Хараппской (Индской). Она стала первой в Южной Азии и одной из первых в мире, заложив основу для всей цивилизации Индостана.

Очень долго цивилизация долины Инда была процветающей и самодостаточной, подобно "братской" Месопотамии. Но затем технологии сельского хозяйства развились до той ступени, когда им можно было заниматься и за пределами самых благоприятных речных долин. Это вместе с рядом других событий привело к упадку и исчезновению культуры долины Инда, которая уступила место пришедшим к концу Бронзы на Индостан индоариям, одной из ветвей индоевропейцев. Они отчасти усвоили опыт предшественников, и в течении Железного Века и Античности распространили развитые культуру и государственность на весь субконтинент. Долина Инда же стала частью этого калейдоскопа, оказавшись заселённой индоариями. Их языки и культы, ставшие позднее индуизмом, доминировали в регионе.

Сама же эта местность, как и Месопотамия после развития государств Анатолии и Иранского нагорья, потеряла свой статус как неоспоримого центра цивилизации и ввиду низменной местности оказалась частой жертвой завоевателей и коридором между соседними регионами , на которых теперь тоже было прочное земледелие. Долина Инда с IV века до нашей эры входила в состав различных империй - здесь побывали и Александр Филиппович Македонский, и держава Маурьев с востока Индостана, и империя Гупта, которая тоже формировалась в более восточных частях Южной Азии, а к берегам Инда пришла с мечом. Нет, регион оставался важным сельскохозяйственным центром и одним из ключевых мест Индостана, но однозначным лидером более не был и перешёл в разряд мишени для завоеваний.

Дальше - больше. С VII столетия в долину Инда постепенно проникает ислам, который в XI столетии стремительно распространился в регионе после возникновения и расширения империи Газневидов, завоевавшей его. В дальнейшем такие новые ведущие игроки Индостана, как Делийский султанат и Могольская держава укрепят магометанство не только здесь, но и по всей Индии - территориями с мусульманским большинством помимо будущего Пакистана станет часть Бенгалии (ныне Бангладеш) и некоторые другие части Индостана.

К тому моменту, когда британский империализм в первой половине XIX столетия подчинит себе земли вокруг Инда, они будут находится в весьма сложном положении, и дело на самом деле даже не во многих веках исламизации, которые лишь в очередной раз сменили (и то лишь отчасти, прежние индоарийские языки арабскому не уступили) идентичность региона (что уже дважды случалось с приходом сначала основателей Хараппской цивилизации, а затем индоариев). Страшной проблемой этой территории были экологические тенденции, делавшие его состояние куда хуже в сравнении с древними временами. Выше упоминалось, что помимо распространения земледелия на сопредельные земли и прихода индоариев были и другие факторы, приведшие к упадку и распаду первой развитой культуры Южной Азии. Одни из важнейших, если не самые важные - опустынивание и эрозия почв, которые начались еще в Бронзовом Веке. Вполне вероятно, что сами земледельцы долины Инда, очень сильно расплодившись (на пике Индская цивилизация насчитывала несколько миллионов человек населения, что для тех лет невероятно много), своей деятельностью истощили землю и запустили механизмы, приведшие к их упадку и гибели.

Но как бы то ни было, ещё с тех давних пор почва здесь стабильно будет терять в качестве, а количество пустынь и полупустынь потихоньку возрастать. Богатство, что некогда позволит создать передовую цивилизацию, истощает ко времени прихода европейских гостей очень сильно. И хотя количество населения, как и всюду на Индостане, оставалось очень высоким, оно почти целиком группировалось вокруг всё уменьшающихся плодородных областей. Очевидно, что это толкало регион к упадку и напряжению, как социальному, так и экономическому и политическому. Этот чудотворный источник, давным-давно давший фундамент для развития государственности на всём Индийском субконтиненте, британцы застанут уже весьма пересохшим (причём в буквальном смысле) и давно потерявшим своё былое значение.

Свобода и её издержки

Существование территории Пакистана в составе Британской Индии, в сущности, и заложило фундамент для возникновения современной страны. До XIX столетия тут правили местные феодалы, которые могли быть независимы или подчиняться империям вроде Могольской, но так или иначе как такового национального государства не было. Традиционное общество и аграрные порядки совершенно не способствовали развитию региона, а вместе с экологическими проблемами создавали весьма напряжённую картину. Колониализм это изменил, но не полностью. На Индостан проникли европейские концепции, в первую очередь идеи о секуляризме и национализме, ростки капиталистических отношений (что, надо сказать, было внезапно и грубо проделано британскими властями, что разорило людей, занимавшихся традиционными производством и торговлей), а также современного западного образования. В 1857 году в Калькутте, бывшей тогда столицей владений Лондона в Южной Азии, появился первый университет. Это привело к выделению из коренного населения прослойки интеллигенции, получившей передовое на то время образование, или в самой Индии, или в Великобритании.

Среди неё начали появляться идеи о независимости от Британской империи и создания индийского национального государства. Сторонники этого в 1885 году организовали Индийский национальный конгресс, который за десятилетия своей деятельности станет очень весомой организацией с огромной популярностью среди жителей Британской Индии. Из его руководящего состава выйдет первый лидер независимой Индии - Джавахарлал Неру, в тесных связях с Конгрессом был самый знаковый сторонник освобождения от Британии Махатма Ганди.

Такая бурная деятельность, которая к 1930-ым годам создала мощную оппозицию колониальной администрации, не всегда учитывала интересы мусульманских регионов. Вообще главной целью Конгресса было не только освобождение из-под контроля Лондона, но и создание единой индийской нации. С последним были проблемы, ибо реально ничего подобного на субконтиненте, населяемом сотнями самых разнообразных этнических групп, не существовало. Поэтому данный процесс сулил быть очень сложным. И те не менее, Ганди и прочие идеологи индийского национализма постепенно строили концепции национальной идентичности, которая должна была оставить страну единой после освобождения.

Но Конгресс и его лидеры не учли одного - мусульманских регионов. В Конгрессе большую часть мест занимали индуисты, и в целом индуистское большинство скорее доминировало в решениях, им принимаемых, в то время как мусульмане отошли на второй план. И хотя Ганди и Неру стремились к секуляризму, в условиях крайней сложности построения национальной идентичности в месте, являющимся по сути своей очень пёстрым регионом, религия непроизвольно продолжала играть роль такого же клея, каким она была в Средневековье. Это было естественнее и удобнее, чем с нуля строить единство всех жителей Индостана в отрыве от религиозного и этнического контекстов.

Но у такого разделения были издержки, главная из которых - сепарация мусульманской интеллигенции, создание ей альтернативных концепций и организаций по антиколониальной борьбе. Жители будущего Пакистана, получившие европейское образование, создали в 1906 году Всеиндийскую мусульманскую лигу, боровшуюся с конгрессом за влияние на людей. Отношения между Лигой и Конгрессом были сложными, и к 1940-м годам две силы стали чуть ли не прямыми врагами. В мусульманской лиге ведущую роль играл Мухаммад Али Джинна, который вместе со сторонниками и разработал концепцию пакистанского государства. Согласно первоначальному плану, в него должны были войти все земли Индии, где превалировали мусульмане. Но вышло несколько иначе - когда в 1947 году британцы ушли из жемчужины своей Короны и два государства - Индия и Пакистан - были провозглашены, началась серия конфликтов и катастроф, включавшая войны, депортации, этнические чистки и оккупацию ряда территорий.

Вызвано это было тем, что границы свежих государств провели сами британцы накануне ухода, и они не учитывали множество противоречий. Так, при колониальной власти оставались некоторые феодальные образования, которые признали себя вассалами Лондона, но при этом сохранили в определённой степени автономный статус. Лорды, правившие в них, после ухода англичан взяли инициативу в свои руки и самолично решали, к кому хотят присоединить свои владения - к Индии или к Пакистану. Это породило курьёзы, зачастую кровавые. Самый известный - спор двух стран за регионы Джамму и Кашмир. В последнем, бывшем таким вот автономным княжеством, местный правитель захотел стать независимым, что не оценили составлявшие большую часть населения этой территории мусульмане. В итоге Пакистан и Индия ввели туда войска и схлестнулись в борьбе, начав конфликт, который и сегодня до конца не решён. Помимо этого, всплеск религиозного насилия породил массовые перемещения населения, повлекшие за собой гуманитарную катастрофу. Целые районы, небрежно отписанные англичанами "не тому" государству, опустели, а их жители отправились по другую строну появившейся границы. Так не очень красиво появились преимущественно мусульманский Пакистан и такая же преимущественно индуистская Индия.

Ухабистая дорога Земли чистых

Так началась независимая история этой территории в виде государства Пакистан. Особенных высот оно не достигло за все десятилетия самостоятельности, продолжая оставаться, как можно понять, весьма близким к несостоявшемуся государству. В то же время Индия, вышедшая оттуда же, откуда и Пакистан, примерно с теми же условиями и проблемами, определённых успехов всё-таки к нашим дням достигла. Нельзя сказать, что тут налицо контраст в успешности, как, скажем, у Гаити и Доминиканской республики, но тем не менее Индия явно лучше справилась со своими вызовами и достигла большего. Пакистан же подобным похвастаться не может, он скорее ухудшал своё состояние, двигаясь по своего рода спирали упадка. Чтобы хорошо понять, почему так вышло, следует выявить несколько факторов, которые стали для Пакистана очень серьёзным балластом.

Этнический фактор. Часто употребляют, к месту или не очень, термин "искусственное государство". И хотя он сам по себе сомнителен, так как государство как таковое, как и вообще вся цивилизация - вещь сугубо искусственная, сиречь созданная человеком путём разумного замысла, в определённом смысле "искусственные государства" имеют место быть. Под ними надо понимать образования, как бы "слепленные" из разных несвязанных или слабо связанных друг с другом территорий. Пакистан - как раз такой случай, причём случай очень показательный. Ранее я говорил лишь о той его части, что находится в долине Инда. Эта часть Пакистана, безусловно, центральная и наиболее значимая, однако есть и вторая, расположенная к западу. Это куда менее населённые пространства, где живут не индоарийские, как у Инда (пенджабы и синдхи, которые есть основное население Пакистана), а иранские народности, в основном пуштуны и белуджи. Строго говоря, эти земли в прежние времена имели тесную связь скорее с Ираном, чем с Индостаном. В этом легко убедиться, если взглянуть на персидские империи различных эпох:

Запад и в особенности юго-запад Пакистана очень долго были частью Ирана и с долиной Инда связи имели мало. Однако в XIX столетии Британская империя отторгла от Ирана, а также от афганских кланов (тоже иранских) эти территории, сделав их частью своей индийской колонии. Поэтому они и вошли в состав Пакистана. Пуштуны и белуджи, живущие там, оказались разделены со своими родственниками границей. Искусственный характер этого разделения отлично виден, если изучить расселение иранских народов в Пакистане и сопредельных с ним областях Ирана и Афганистана:

Такая ситуация осложняет построение некой "пакистанской идентичности", делает государство более шатким, чем следует. Это ухудшалось ещё и тем, что изначально в состав Пакистана входила и восточная Бенгалия, ныне известная как Бангладеш, тоже весьма отличная от индских провинций.

Влияние клерикализма и его последствия. Вполне ожидаемо, что в такой ситуации единственным действительно эффективным инструментом объединения всего населения страны оставалась религиозная исламская идентичность. В сущности, с самого начала своего существования государство идеологически укреплялось именно этим. Даже название "Пакистан" было буквально придумано националистами во главе с Джинной и означает "землю чистых"(отсылает к некой исламской гордости в противовес индуистам) и по совместительству является странно составленной аббревиатурой из названий нескольких регионов (Пенджаб, Синд, Белуджистан и территории, населённые пуштунами, или "афганцами"). И как бы многофункционально и оригинально не было это название, сам его характер и то, что оно было разработано в высоких кабинетах, говорит о том, что страна появилась из колониальных границ и не имела никаких скреп, кроме старого доброго ислама, исповедуемого всеми основными населяющими страну народами.

Поэтому и новая столица, построенная в 1960-х годах, получила название Исламабад, и поэтому же в конституциях 1956 и 1973 годов был последовательно закреплён статус ислама как государственной религии. Пакистан даже стал первой в мире исламской республикой.

Справедливости ради, надо отметить, что Мухаммед Айюб Хан, президент Пакистана с 1958 по 1969 года, пытался проводить секулярные реформы по западному образцу, но они были половинчатыми, так как оппозиция этому была очень сильна. В 1970-ые годы новое военное правительство во главе с Мухаммед Зия-уль-Хаком не просто полностью отказалось от поползновений в сторону светского государства, но и напротив, начало серьёзную исламизацию. Ислам стал неоспоримой государственной религией, были введены шариатские суды (вплоть до организации в 1980 году Федерального шариатского суда), а также проведён ряд других преобразований, которые скорее напоминают что-то средневековое, чем деятельность правительства из XX столетия - запрещение ростовщического процента и процента на капитал, учреждение исламских форм долевого участия и акционерно-партнерского сотрудничества, введение исламских налогов ("заката" и "ушра"), создание государственной системы распределения собранных средств среди нуждающихся ("мустазафин"). Получила исламское регламентирование государственная служба (перерывы на совершение намаза, особая форма одежды, контроль над соблюдением рамазана), курс по теории ислама и исламо-пакистанской идеологии вошел в обязательные программы высших учебных заведений.

Причём интересно, что основная инициатива во всех этих действиях исходила именно что от военных, в то время как непосредственно клерикалы мало допускались к верховной власти. Правительства силовиков использовали исламскую идеологию для укрепления собственных позиций, но так и не превратили Пакистан в подлинную теократию. Тем не менее, огромное увеличение роли религии и религиозных устоев вкупе с коррумпированностью военщины, правившей страной с 1958 года, привело к деградации государственных институтов, ухудшению управляемости и общему ослаблению страны.

Несложно догадаться, что Пакистан с удовольствием помогал афганским исламским боевикам, тренируя их на своей территории для войны с СССР. Правда, это позже ему сильно аукнется - в ранние нулевые года радикальные группировки Афганистана, усилившись, вторглись в пределы Пакистана и заняли часть его территории (Вазиристан), используя в том числе то, что населяющие пограничные районы пуштуны являются тем же народом, что составляет костяк населения Афганистана. С начала нулевых годов террористы фактически контролировали Вазиристан.

Они на долгое время стали головной болью Пакистана, столкнувшегося с проблемами при осуществлении контроля над некоторыми своиим территориями, которые сам отчасти и создал, организовав идеальную почву для роста исламского радикализма у себя и подстегнув его у соседа.

Фактор войн с Индией и "дружбы" с Китаем. Противостояние с Индией во многом определяло положение Пакистана и обнажало его проблемы. Довольно интересно то, что Пакистан сам инициировал все конфликты, пытаясь взять горные регионы Джамму и Кашмир под полный контроль. Поскольку эта земля была преимущественно мусульманской, в целом можно сказать, что Пакистан по логике религиозного разделения британской колонии имел право её занять. Однако неопределённость принадлежности этой территории, правитель которой изначально вообще хотел независимости, создало серьёзный спор между Индией и Пакистаном. Впрочем, Страна чистых не смогла одержать верх и заняла регион лишь частично.

Тем не менее, вплоть до наших дней века Исламабад в разной степени поддерживает повстанческие группировки в занятой Индией части, подогревает возмущения населения и дестабилизирует обстановку. Однако это так и не дало должного эффекта, что вполне ожидаемо - количество ресурсов, доступных Пакистану в сравнении с Индией , слишком мало. Деградация государственного аппарата, военные перевороты и коррумпированные правительства тоже делу совсем не помогали. Несмотря на то, что армия безраздельно руководила страной в те года, это обернулось скорее вредом, чем пользой - вся система оказалась гнилой, а очевидное количественное превосходство противника похоронило любые шансы на успех.

Самым большим поражением Пакистана стала война за независимость Бангладеш в 1971 году. Эта территория, населённая бенгальцами, вошла в состав Пакистана лишь из-за исламского большинства, при этом она была весьма отдалена от основной части страны и тяготела к независимости. В конце концов, Исламабад решил ввести в регион войска и силой задавить сепаратистские настроения, начав массовые убийства местного населения. Это заставило вмешаться Индию, которая в пух и прах разгромила пакистанскую группировку, заставив её капитулировать. Исламабад вынужден был признать независимость Бангладеш. После этого крупномасштабных столкновений между армиями Индии и Пакистана более не было, лишь поддержка последним восстаний в контролируемой Индией части Джамму и Кашмира и пограничные конфликты. Тем не менее, прецеденты напряжения ситуации в тех краях имеют место по сей день.

В своём противостоянии с Индией клерикальный Пакистан внезапно нашёл поддержку у светского социалистического Китая. Пекин в 1963 году получил от Пакистана часть спорной территории в горах (в занятой Пакистаном части Джамму и Кашмира), которая ранее принадлежала китайской империи Цин, а взамен начал поддерживать исламскую республику военно и финансово. Это сотрудничество продолжается и сейчас, поскольку и Китай, и Пакистан имеют сложные отношения с Индией. Правда, ныне это скорее игра в одни ворота - сильно разбогатевший и окрепший после реформ Дэн Сяопина Китай сделал Пакистан зависимым от себя путём кредитования и прочих экономических рычагов. Это ещё один огрех в копилку правительства, сидящего в Исламабаде - оно случайно или не очень впало в очень серьёзную зависимость от Пекина, став для него не равноправным союзником, а скорее удобным инструментом для сдерживания Индии. Сейчас Пакистан потерял часть своего суверенитета, что его процветанию тоже не очень способствует.

Экологический фактор. Эта проблема частично проистекает из предыдущих - коррумпированное правительство, занятое переворотами и войнами, мало внимания уделяло тому факту, что экологическая обстановка вверенной ему территории уже не одну тысячу лет как оставляет желать лучшего. И это не какая-то "зелёная повестка" от меня, как может подумать читатель, это прямой факт - катастрофические эрозия почв и опустынивание оставляют всё меньше и меньше места для земледелия и комфортной жизни людям, которых притом в стране уже почти 250 миллионов. Однако ни одно из сменявшихся правительств не уделяло этому должного внимания.

Люди вынуждены жить ещё более "кучно", чем ранее и жаться к берегами Инда и других рек, которые тоже не без "прикола" - водные объекты вполне могут выйти из берегов, как это случилось в 2010 году:

Ну и конечно, характерная для Индии и Бангладеш крайняя загрязнённость городов с огромной плотностью населения отлично представлена и в Пакистане. Как и восточные соседи, он стабильно занимает высокие места в рейтингах, отражающих уровень загрязнения окружающей среды. Все эти факторы вместе вносят огромный вклад в проблемы страны, ухудшая и так не самое высокое качество жизни. При этом власти не особенно заинтересованы в решении тяжелой экологической обстановки, чем её всё более и более усугубляют. Иронично, что на "Земле чистых" буквальной чистоты становится всё меньше и меньше. Показательно, что Пакистан в желании тягаться с Индией даже вложит огромные усилия в создание собственного ядерного вооружения, однако тяжелейшие экологические проблемы решал и по-прежнему решает очень мало и неохотно. Такая расстановка приоритетов тоже говорит многое о качестве государственного управления и компетентности руководства.