А ведь сейчас собаки выступают в роли типичного гнездового паразита.
Гнездовой паразитизм - вид своеобразных паразитических симбиотических межвидовых отношений, при котором особи одного вида перекладывают заботу о своём потомстве на особей другого вида
В мягком варианте - это практически любой собачник, городской владелец собаки. Главное, чем зоошиза изменила его мозги - это гуманизация собаки, придание собаке человеческого статуса. Вследствие этого, у людей фертильного возраста - собака неизбежно становится на место ребёнка.
К собаке относятся как к ребёнку, на собаку тратятся как на ребёнка.
С той только разницей, что через 12-15 лет вы из ребенка получаете человека. А собака - после длительных мучений и безумных трат на ветеринара подыхает уходит в мир иной уходит на радугу, и собачники немедленно заводят следующую. Деторождение в этом случае надёжно пресекается: случаи рождения ребёнка после заведения собаки в нашем и без того малодетном обществе крайне редки.
Тем более редки, чем выше градус зоошизы. У умеренных собакофилов типичная картина - один ребёнок и собака, и больше никаких детей. У зооведьм высоких градусов - типичная картина это отсутствие детей, мужа, полная квартира "хвостиков", непрекращающиеся раздачи, стерилизации, сборы на лечение, и всё прочее. И их не так мало, как может показаться.
Кто "защищает" бродячих собак? Во-первых это женщины, не имеющие детей или те, кому собака заменяет ребёнка. Зачастую это карьеристки, бесплодные, либо те, кто не сможет полноценно заниматься ребёнком человеческим. Псина для них - это замена и улучшенная версия ребенка.
Во-вторых - так называемые «зоозащитники»: люди, которые живут за счет тех или иных благотворительных фондов. Из них, а вовсе не из отдельных энтузиастов, формируется каста «содержателей приютов». Ухаживают за собаками, может быть и энтузиасты, но финансирование приютов пробивают совсем иные люди.
Между зоофилкой и псинами возникают тесные связи, в психологии именуемые просто - bonding. Они осуществляют двойную подмену - проецируют любую бродячую собаку на свою собственную (а это не одно и то же), во-вторых, проецируют свою собаку на своего ребенка (а это тем более не одно и то же!)
Совершив в своих мозгах эту злокачественную подмену, они начинают реагировать на любое недовольство бродячими псами - как на угрозу их собственному ребенку. Реакция совершенно неадекватная - с истерикой, проклятиями, слюнями и соплями - и со стороны выглядит как помешательство.
Псинобесие — есть вид урбанистического язычества, одна из уродливых форм сублимации религиозного либидо постиндустриального народа (народн. «зажравшихся»). Человек вместо бога начинает в прямом смысле слова поклоняться бродячему хищнику, приписывая ему как идолу человеческие черты и свойства.
Подавляющее большинство одержимых бродячими собаками («псинобесов») составляют одинокие молодые незамужние и пожилые женщины пенсионного возраста. Мужчин среди одержимых бродячими переносчиками блох очень мало, да и те обычно инфантильны и воспитывались в семьях без отца.
Зооэмо — девушки (в редких случаях — юноши), живущие в сети своих зоофильских убеждений. Страдают за каждую невинно сдохшую собачку. Питаются морковкой, брюковкой и кашкой. От вида парного мяса падают в обморок и бьются в истерике. Мечтают о том, чтобы все люди и собаки стали веганами.
Зооматери — то, во что рано или поздно превращаются зооэмо. Самоназвание — «опекуны бездомных животных». Собираются компашкой из себе подобных и отправляются в городской парк, чтобы на детской площадке разбросать мешок с пищевыми отходами для стаи псин или похожих на них существ.
Псиноведьмы - элита зоошизы. Средний возраст — 35-55 лет. Детей нет, да и зачем они им, когда есть бродячие собаки. Ночами не спят: строчат кляузы и заявления в прокуратуру. Насытившись кровушкой живодеров, бегут на «помойку» хвастаться перед подружками.