Друзья + Смерть

Был тут последний раз с год назад, когда хоронили тётю. Решил пройтись по улице и заметил это пятно, пятно которое как буд-то было там всю мою жизнь и до сих пор там.

Если честно, то я толком и не помню когда появилось это пятно от краски. Точно помню, что это мама Лёхи "Мавпика" несла пол литровую или литровую стеклянную банку с краской и уронила её, вот так это пятно и появилось.

Какой же это был год...я даже затрудняюсь вспомнить, помню лишь то, что оно в 1999 году уже было. Находилось оно на углу перекрёстка, не далеко от дома Лёхи.

Оно там было какое-то время как мы начали обращать на него внимания, ну я уж точно. Помню ещё что в то время мы с пацанами напевали песню которую частенько крутили по радио. Это был ремикс песни Mambo Italian, группы Shaft, а значит это был скорее всего год 2000-2001, но пятно действительно появилось в году 1999г.. Ещё тогда из каждого приёмника доносился Сплиновский "Орбит без сахара", песня Игорька "Подождём твою маму", а подростки постарше уже тогда слушали Земфиру на кассетах. Ох, как же это всё давно было. Было же время когда по радио крутили хорошую музыку.

И вот это пятно стало как-то попросту символом моего детства проведённого в этом городе и в частности на улице где жила моя бабушка, тётя Зоя, мои друзья детства: Эдя, Лёха и просто другие кенты с которыми мы гуляли и просиживали на "Люке" как мы называли в детстве.

Вот только он был не такой как на этом фото. Основание было не из шлакоблоков, а из железо-бетонного кольца и верхний блин точно подогнан под ж\б кольцо, а в середине было чугунное кольцо под крышку люка с пазами, который в то время кто-то спиздил

Мы сидели на нём , что-то обсуждали, планировали что-то, смеялись, жгли пластилин, взрывали петарды. Сейчас это пишу и как буд-то всё это было вчера. Но нет, увы, но это было не вчера, прошло уже больше 20 лет. От этого люка ничего оригинального уже не осталось. Точно, вспомнил как на яву, рядом с этим люком была ещё водяная колонка, та самая, скорее всего чугунная, с носом и рычагом, который ещё нужно было покачать, или как мы и многие другие говорили - "подрочить" что бы вода пошла. Но её убрали, демонтировали или скорее всего спиздили, ещё во время нашего детства в начале нулевых.

Настоящим и живучим осталось лишь это пятно от краски, оно всё там же, пусть поистёрлось от времени, хорошая краска была. Но ирония в том, что нас уже там нет, а пятно всё ещё там, как напоминание или память о прошлом. Прошло наше детство, наша юность ,началась молодость и и слишком рано закончилась, а пятно всё ещё там. Мы повзрослели, потеряли в суете наших дней контакты со многими друзьями и друзьями детства, многих знакомых забыли как и они нас. Мы в конце концов ушли из тех мест и если появляемся - скорее на похороны чем просто навестить те места, но пятно осталось там же, да, пусть и истёртое временем, проходящими людьми и проезжающими машинами, но оно всё там же, а мы нет.

Я в этих краях появляюсь очень-очень и очень редко, с этого приезда не помню когда последний раз был тут. Друзья детства ещё реже тут появляются.
Эдя сейчас в Воркуте, уехал с женой туда в году 15 во время войны, с ним увы связь потерял, а налаживать какой смысл, когда не общался с человеком уже лет 10. Когда был н а похоронах у тёти, узнал что его отец его тоже года с пол назад умер, спился. Как наверное сопьётся сын и муж моей тёти без неё.
Лёха уехал в Польшу ещё в году 14 или 15, был в Кракове, с ним одно время общались, но сейчас тоже нет, остались только воспоминания, я с его родителями чаще виделся чем с ним самим. Сестра Лёхи, Дашка, родилась когда это пятно уже было и в конце декабря 2018г. умерла в реанимации от декомпенсации сахарного диабета. До сих пор помню когда её оставляли на Лёху и он учил её правильно надевать футболку что-бы не получилось шиворот на выворот, так забавно это было, а вот сейчас вспоминаю и слёзы наворачиваются. Отец его тоже умер, с год или полтора назад, пришёл после работы, лёг спать и не проснулся.
Лёха "Крахмал" внук соседки моей бабушки, с ним мы тоже дружили, сейчас он последний и единственный с кем я поддерживаю связь и общаюсь иногда. Но он тоже уехал из этого места, пусть не так далеко как и я.
Был ещё один кент "Чупик" помню только кликуху, имени увы не помню, знаю что он уехал в Волгоград когда в 2014г. началась война.
А вот недавно на работе встретил случайно ещё одного кента Лёху тоже по соседству от бабушки жил, сто лет его не видел , он сначала воевать пошёл насколько мне известно, потом закончил контракт, а когда начался 22 год, его призвали. Встретил его в травматологии с оторванной ступнёй, перекинулись с ним словами, он тогда сказал, как мне тогда показалось, с позитивом, главное жив остался.
И это только малая часть имён, людей с которыми я был знаком, общался, дружил. Вот так и ушли друзья, кенты и знакомые детства. Да и детство ушло, юность вслед за ним. Осталось только это пятно которое уже пережило некоторых, и возможно переживёт ещё многих.

Как же быстро это всё пролетело...

Хлопок входной двери эхом разнесся по пустой квартире. Нина Сергеевна замерла, прижимая к груди сонного пятилетнего Мишу. Сердце колотилось как бешеное, в ушах звенело. Неужели она решилась? Неужели действительно ушла?

— Мам, куда мы идем? — сонно пробормотал Миша, потирая глазки.

— Тише, малыш. Мы едем к бабушке, — прошептала Нина, торопливо спускаясь по лестнице.

Ночная прохлада августа обволокла их, когда они вышли из подъезда. Нина поежилась, крепче прижимая к себе сына. В одной руке — потертый чемодан со всем необходимым, в другой — теплое тельце ребенка. Вся её жизнь уместилась в эти две ноши.

— А папа? — снова подал голос Миша.

Нина замерла. Как объяснить пятилетнему ребенку, что его отец — монстр? Что она больше не может терпеть побои и унижения? Что лучше быть одной, чем каждый день бояться за свою жизнь и жизнь сына?

— Папа... папе нужно побыть одному, — выдавила она наконец.

Миша нахмурился, но ничего не сказал. В свои пять лет он уже научился чувствовать настроение матери.

Нина поспешила к остановке. Последний автобус до железнодорожного вокзала должен был прийти с минуты на минуту. Оглядываясь через плечо, она все ждала, что из темноты выскочит разъяренный Виктор. Но улица оставалась пустынной.

***

— Нин, ты с ума сошла! Как ты могла просто взять и уйти?! — воскликнула Галина Петровна, мать Нины.

Было раннее утро. Нина с Мишей только-только добрались до родительского дома в пригороде. Галина Петровна, несмотря на ранний час, уже хлопотала на кухне.

— Мам, я больше не могла, — устало произнесла Нина, опускаясь на стул. — Ты же знаешь, какой он...

— Знаю, знаю, — вздохнула Галина Петровна. — Но ребенку нужен отец. Да и квартира... Ты подумала, как теперь жить будешь?

Нина опустила голову. Эти вопросы и так терзали ее всю дорогу. Но страх перед мужем был сильнее.

— Поживем пока у вас, если ты не против. А там... там посмотрим, — неуверенно произнесла она.

Галина Петровна покачала головой, но спорить не стала. Налила внуку теплого молока, достала из духовки свежеиспеченные булочки.

— Ешь, Мишенька. Бабушкины булочки — самые вкусные!

Миша с аппетитом набросился на угощение. А Нина сидела, обхватив голову руками. Что теперь? Как жить дальше? Где найти работу? Как прокормить себя и сына?

***

Дни потянулись однообразной чередой. Нина помогала матери по хозяйству, возилась с Мишей. А по ночам лежала без сна, прислушиваясь к каждому шороху. Ей все казалось, что вот-вот раздастся стук в дверь и на пороге появится Виктор...

Но шло время, а муж не объявлялся. Ни звонков, ни сообщений. Словно Нина с сыном просто испарились из его жизни.

— Может, заявление в полицию подать? — как-то предложила Галина Петровна. — Пусть алименты платит.

Нина вздрогнула:

— Нет! Ни в коем случае! Я не хочу, чтобы он знал, где мы.

— Нин, ну сколько можно прятаться? — вздохнула мать. — Ты же понимаешь, что рано или поздно он вас найдет? Лучше самой все решить по закону.

Но Нина лишь упрямо качала головой. Она была готова на все, лишь бы не возвращаться в тот ад.

***

Осень сменилась зимой. Миша пошел в детский сад — нужно было как-то устраиваться на новом месте. Нина наконец нашла работу — устроилась продавщицей в небольшой магазинчик неподалеку.

Жизнь потихоньку налаживалась. Вечерами они с Мишей гуляли в заснеженном парке, лепили снеговиков, катались с горки. Нина и забыла, когда в последний раз чувствовала себя такой... свободной.

Но однажды, возвращаясь с работы, она заметила у подъезда знакомую машину. Сердце ухнуло куда-то вниз.

Виктор.

Ноги сами понесли ее прочь. Куда угодно, только бы подальше отсюда! В голове билась одна мысль: "Миша! Нужно забрать Мишу!"

Она вбежала в подъезд соседнего дома, трясущимися руками набирая номер матери.

— Мама! Мама, ты дома? Виктор там?

— Нин, успокойся, — голос Галины Петровны звучал непривычно твердо. — Да, Витя здесь. И нам нужно поговорить. Все вместе.

— Нет! — выкрикнула Нина. — Я не вернусь! Слышишь? Не вернусь!

— Дочка, никто тебя не заставляет возвращаться. Но вы должны все обсудить. Ради Миши.

Нина сползла по стене, сотрясаясь от рыданий. Ей хотелось убежать, спрятаться. Но она понимала, что мать права. Нужно найти в себе силы и поговорить.

Ради сына.

***

Виктор сидел на кухне, ссутулившись над чашкой чая. При виде Нины он вскочил:

— Ниночка! Родная моя!

Нина отшатнулась, вжавшись в стену.

— Не подходи, — прошептала она.

Виктор замер, медленно опустив руки.

— Прости... Я не хотел тебя напугать.

Он осунулся, под глазами залегли глубокие тени. От былой наглой самоуверенности не осталось и следа.

— Зачем ты приехал? — тихо спросила Нина.

— Я... я хочу все исправить, — голос Виктора дрогнул. — Нин, я знаю, что наделал много ошибок. Я мерзавец, последняя сволочь. Но я изменился! Честное слово! Я прошел курс терапии, бросил пить...

— Витя, — перебила его Галина Петровна. — Давай без этого. Просто скажи, чего ты хочешь.

Виктор тяжело вздохнул:

— Я хочу видеться с сыном. Хотя бы иногда. Он ведь мой ребенок, я имею право...

— Право?! — вскинулась Нина. — А бить меня ты тоже имел право? Унижать, издеваться?

— Нина, послушай...

— Нет, это ты послушай! — Нину прорвало. Годы страха и унижений выплеснулись гневной тирадой. — Ты чуть не убил меня! Ты пугал ребенка своими пьяными выходками! Ты...

Она осеклась, заметив в дверях заспанного Мишу.

— Мама? Папа? — недоуменно пробормотал мальчик.

Виктор рванулся к сыну:

— Мишка! Сынок!

Но Нина оказалась быстрее. Подхватив ребенка на руки, она бросилась в спальню, захлопнув дверь.

— Нина! Нина, открой! — донесся из-за двери голос Виктора. — Дай мне хотя бы поговорить с ним!

Нина сидела на кровати, прижимая к себе притихшего Мишу. По щекам текли слезы.

— Мам, почему папа кричит? — испуганно спросил мальчик.

— Все хорошо, малыш, — прошептала Нина, гладя сына по голове. — Все будет хорошо...

***

Прошла неделя. Виктор уехал, но Нина все никак не могла прийти в себя. Она почти не спала, вздрагивая от каждого шороха.

— Нин, так нельзя, — сказала как-то Галина Петровна. — Ты себя изведешь. И Мишку запугаешь.

— А что мне делать, мам? — устало спросила Нина. — Он же не отстанет. Будет приезжать, караулить у подъезда...

— Значит, нужно договариваться, — твердо сказала Галина Петровна. — Ради Миши. Мальчику нужен отец.

— Такой отец?! — возмутилась Нина.

— Витя не идеален, — вздохнула Галина Петровна. — Но он пытается измениться. Может, стоит дать ему шанс?

Нина молчала, глядя в окно. За эти месяцы она почти поверила, что сможет начать жизнь с чистого листа. Но прошлое догнало ее.

И что теперь?

Вечером, уложив Мишу спать, она долго сидела на кухне, глядя на телефон. Наконец, глубоко вздохнув, набрала номер.

— Витя? Нам нужно поговорить...

***

Они встретились в маленьком кафе на окраине города. Нина нервничала, то и дело оглядываясь по сторонам.

Виктор выглядел непривычно робким.

— Спасибо, что согласилась встретиться, — тихо сказал он.

Нина кивнула, не глядя на мужа.

— Я слушаю. Что ты хотел обсудить?

Виктор помолчал, собираясь с мыслями.

— Нин, я... я хочу попросить прощения. За все, что я сделал. Я знаю, что не заслуживаю ни твоего доверия, ни прощения. Но я правда хочу все исправить, — он поднял на Нину умоляющий взгляд. — Дай мне шанс. Ради Миши.

Нина вздрогнула. Те же слова, что говорила мать...

— Витя, я не могу, — тихо сказала она. — Я... я боюсь тебя. До сих пор.

Виктор опустил голову:

— Я понимаю. И не прошу тебя вернуться. Просто... позволь мне видеться с сыном. Хотя бы иногда.

Нина молчала, разглядывая свои руки. В голове крутились слова матери о том, что мальчику нужен отец. Но страх... Этот липкий, удушающий страх никуда не делся.

— Я не знаю, Вить, — наконец произнесла она. — Мне нужно подумать.

— Конечно, — кивнул Виктор. — Я подожду, сколько потребуется.

Он протянул ей какую-то бумагу:

— Вот, возьми. Это направление к психологу. Я хожу к нему уже полгода. Может... может, ты тоже сходишь?

Нина машинально взяла листок.

— Я подумаю, — повторила она, вставая из-за стола. — Прости, мне пора.

Уже в дверях она обернулась:

— Витя... спасибо. За то, что не стал меня искать. Мне это было важно.

Виктор грустно улыбнулся:

— Я понял, что натворил, только когда вы ушли. И решил, что не имею права вас тревожить.

Нина кивнула и вышла на улицу.

Нина медленно брела по аллее парка, шурша опавшими листьями. Золотая осень окрасила деревья в яркие цвета, но на душе у женщины было пасмурно. После встречи с Виктором прошло уже две недели, а она все никак не могла принять решение.

— Мам, смотри! — звонкий голос Миши вырвал ее из задумчивости. — Я нашел желудь!

Нина улыбнулась, глядя, как сын бережно держит в ладошках маленький коричневый орешек.

— Какой красивый! Давай возьмем его домой и посадим?

Миша просиял:

— Правда? У нас будет свой дуб?

— Ну, не сразу, — рассмеялась Нина. — Сначала вырастет маленький росток. Но если ухаживать за ним, когда-нибудь он станет большим и сильным деревом.

Она вдруг осеклась, поразившись внезапной мысли. Разве не так же и с людьми? Каждому нужно время и забота, чтобы вырасти, окрепнуть... Может, и Виктор заслуживает этого шанса?

***

Дома их ждал сюрприз. На кухонном столе красовался огромный букет полевых цветов, а рядом — коробка с любимыми Мишиными конфетами.

— Ух ты! — восхитился мальчик. — Это нам?

Нина нахмурилась, заметив записку. Почерк Виктора она узнала бы из тысячи.

"Ниночка! Я знаю, что не заслужил твоего прощения. Но я очень скучаю по вам с Мишкой. Можно мне хотя бы изредка видеться с сыном? Обещаю, что буду вести себя хорошо. Витя."

— Нина, ты чего застыла? — в кухню заглянула Галина Петровна. — А, вижу, цветы получила.

— Мам, это ты его впустила? — тихо спросила Нина.

Галина Петровна вздохнула:

— Нин, ну сколько можно? Человек старается, меняется. А ты все стеной отгораживаешься.

— Ты не понимаешь! — вспыхнула Нина. — Ты не знаешь, каково это — жить в постоянном страхе! Вздрагивать от каждого шороха, гадая, в каком настроении он придет сегодня!

Она осеклась, заметив испуганный взгляд Миши.

— Мам, а почему ты кричишь? — тихо спросил мальчик. — Ты не любишь цветы?

Нина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Нет, малыш, цветы очень красивые. Просто... взрослые иногда спорят. Но ты не волнуйся, все хорошо.

Она подхватила сына на руки, крепко прижав к себе. Как же ей хотелось оградить его от всех проблем, спрятать от жестокого мира! Но она понимала, что это невозможно. Рано или поздно ему придется столкнуться с реальностью.

***

Вечером, уложив Мишу спать, Нина долго сидела на кухне, разглядывая злополучный букет. Нежные васильки и ромашки пахли летом, навевая воспоминания о первых свиданиях с Виктором. Тогда он был совсем другим — веселым, заботливым, внимательным. Когда же все пошло наперекосяк?

— Не спится? — Галина Петровна присела рядом, подвинув Нине чашку с ромашковым чаем.

— Мам, я не знаю, как быть, — тихо произнесла Нина. — Я боюсь его. До сих пор. Но ведь Мише нужен отец...

Галина Петровна помолчала, задумчиво помешивая ложечкой в своей чашке.

— Знаешь, дочка, — наконец сказала она. — Я ведь тоже через это прошла. Твой отец... он тоже не был идеальным. Были и ссоры, и обиды. Но мы смогли все преодолеть.

Нина удивленно посмотрела на мать. Она никогда раньше не слышала об этом.

— Как вам это удалось?

— Терпение, дочка. И вера в лучшее, — улыбнулась Галина Петровна. — Люди могут меняться, если дать им шанс. Главное — не опускать руки и не бояться просить о помощи.

Она достала из кармана фартука сложенный вчетверо листок.

— Вот, возьми. Это адрес хорошего психолога. Может, сходишь? Для начала одна, а потом... кто знает?

Нина молча взяла листок. Это было то же направление, что дал ей Виктор. Совпадение? Или знак судьбы?

***

Прошел месяц. Нина начала посещать психолога, и постепенно ей становилось легче. Она училась справляться со своими страхами, отстаивать границы, выражать эмоции.

Виктор больше не появлялся, но регулярно присылал Мише подарки и открытки. Нина не препятствовала этому, понимая, как важно для сына внимание отца.

И вот однажды...

— Мам, а можно мне пойти с папой в зоопарк? — как бы между прочим спросил Миша за ужином.

Нина едва не выронила вилку.

— Что? Откуда ты...

— Папа звонил бабушке, — пояснил мальчик. — Сказал, что хочет меня куда-нибудь сводить. Ну пожалуйста, мам! Я так давно не был в зоопарке!

Нина растерянно посмотрела на мать. Галина Петровна виновато развела руками:

— Прости, дочка. Я не хотела вмешиваться, но... может, дашь им шанс?

Нина закрыла глаза, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Страх, гнев, обида... Но сквозь эту бурю пробивался тихий голосок разума. "Ты же сама хотела, чтобы у Миши был отец. Так дай им возможность".

— Хорошо, — наконец произнесла она. — Но я пойду с вами.

***

День в зоопарке выдался на удивление теплым и солнечным. Миша носился от вольера к вольеру, восторженно разглядывая зверей. Виктор старался держаться на расстоянии, но Нина видела, как светятся его глаза, когда он смотрит на сына.

— Спасибо, что разрешила, — тихо сказал он, когда Миша убежал кормить уточек. — Я знаю, что не заслуживаю...

— Витя, давай без этого, — перебила его Нина. — Я делаю это ради Миши. Не думай, что все сразу станет как прежде.

Виктор кивнул:

— Я понимаю. И я... я правда стараюсь измениться. Хожу к психологу, прошел курс лечения от алкоголизма. Я хочу быть лучшим отцом для Мишки. И... лучшим человеком для тебя. Если ты позволишь.

Нина молчала, глядя, как Миша бросает кусочки хлеба уткам. Сердце щемило от нежности к сыну и... чего-то еще, чему она боялась дать определение.

— Я не знаю, Вить, — наконец сказала она. — Мне нужно время.

— Конечно, — кивнул Виктор. — Я подожду. Сколько потребуется.

***

Время шло. Виктор регулярно виделся с Мишей — они гуляли в парке, ходили в кино, играли в футбол. Нина всегда была рядом, готовая в любой момент вмешаться. Но Виктор ни разу не дал повода для беспокойства.

Постепенно она начала замечать изменения. Виктор стал спокойнее, увереннее в себе. Он больше не пытался оправдываться или упрашивать. Просто был рядом, готовый помочь в любой момент.

А потом случилось непредвиденное.

Галина Петровна попала в больницу с инсультом. Нина металась между работой, больницей и заботой о Мише. Сил не хватало катастрофически.

И тут на помощь пришел Виктор. Он взял отпуск на работе, чтобы сидеть с Мишей. Помогал по хозяйству, готовил обеды, забирал мальчика из садика.

Однажды вечером Нина вернулась домой совершенно без сил. В квартире пахло свежей выпечкой.

— Мам, смотри! — Миша выбежал в коридор, размахивая листком бумаги. — Мы с папой нарисовали открытку для бабушки! Ты отвезешь ее в больницу?

Нина растерянно кивнула, разглядывая яркий рисунок. А потом подняла глаза на Виктора, стоявшего в дверях кухни с полотенцем в руках.

— Я подумал, тебе не помешает горячий ужин, — смущенно улыбнулся он. — Как мама?

И тут Нину прорвало. Она разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Все напряжение последних недель, страх за мать, усталость — все вылилось в этих слезах.

Виктор осторожно приблизился и неловко обнял ее за плечи.

— Ш-ш-ш, все будет хорошо, — прошептал он. — Мы справимся. Вместе.

И в этот момент Нина поняла — она больше не боится. Впервые за долгое время она чувствовала себя... защищенной.

***

Прошел год. Галина Петровна поправилась и вернулась домой. Нина с Мишей все еще жили у нее — слишком много воспоминаний было связано со старой квартирой.

Виктор стал частым гостем в их доме. Он все еще жил отдельно, но проводил с семьей все свободное время.

— Нин, можно с тобой поговорить? — спросил он как-то вечером, когда они сидели на веранде, наблюдая, как Миша гоняет мяч по двору.

Нина напряглась. Но страха больше не было — лишь легкое волнение.

— Конечно, Вить. Что случилось?

Виктор глубоко вздохнул:

— Я знаю, что не имею права просить. Но... я очень скучаю по вам. По нашей семье. Может... может, попробуем начать сначала?

Нина молчала, глядя на играющего сына. Тот самый желудь, что они посадили год назад, уже превратился в маленький росток. Как и их отношения — хрупкие, нежные, но полные жизни.

— Знаешь, Вить, — наконец сказала она. — Я тоже скучаю. По тому, какими мы были. И... мне кажется, мы можем стать даже лучше. Если постараемся.

Виктор просиял:

— Правда? Ты... ты дашь нам шанс?

Нина улыбнулась, впервые за долгое время чувствуя себя по-настоящему счастливой:

— Да, Витя. Давай попробуем. Вместе.

***

Дорогие читатели! История Нины и Виктора — это напоминание о том, что любовь и прощение способны творить чудеса. Но также это история о важности личных границ, уважения и работы над собой.

Не бойтесь давать второй шанс — ни себе, ни другим. Но помните, что настоящие изменения требуют времени, усилий и искреннего желания стать лучше.

А как бы вы поступили на месте Нины? Смогли бы простить и начать все сначала? Или считаете, что некоторые поступки нельзя простить? Поделитесь своими мыслями в комментариях!

И не забудьте подписаться на наш канал, чтобы не пропустить новые истории о любви, прощении и семейных ценностях. Ваше мнение очень важно для нас!

ЕЩЁ БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ ЗДЕСЬ

– Мы с Леной подумали, может, ты согласишься приютить на время её сестру с мужем

- Родители опять просят деньги

Я собирала яблоки и груши. Дорога от фруктовых деревьев до дома проходит мимо маленькой свежевысаженной елочки, возле которой я остановилась, присела и положила яблочко и грушу на расположенную под деревом могилку.....

В зоомагазине все хомяки были нормальные, а одна забитая, лежала в углу, боясь пошевелиться, вот она встала, пошла к миске с водой и тут же получила порцию тумаков от сильных "подружек". Мы и хомяка то не собирались покупать, зашли на рыбок поглазеть, но это уже и не покупка вроде как - это "спасатели вперед", вот так и вышли, поздним вечером, из магазина с картонным домиком- переноской, внутри которого был  джунгарский хомячок девочка, с клеткой, на какую денег хватило, и богатейшим аксессуаром - домиком деревянным "от Копатыча" для питомицы. Более двух лет сын жил в одной комнате с хомячихой, Милашка не стала ручной и погладить ее при жизни никому так и не удалось, она все время цикала и была страшна как агрессивная фурия, за что приобрела прозвище - цикада. Больше всего на свете Милашка любила кукурузу.  В прошлом сентябре сын уехал в город, в съемное жилье, на период учебного года. Милашка в один день постарела, заболела и перестала выходить из дома. Если она выходила, то шла неуверенной походкой и иногда падала на бок. Я прочитала о сроке жизни хомяков, об их поведении перед смертью, все было похоже на то что она скоро уйдет. Хомяки, чувствуя приближение "старухи с косой" перестают запасать продукты,  понимают, что они им больше не понадобятся.  Она не умирала и не жила, лежала и лежала, ничего не ела и не пила, как будто чего то ждала. На выходные приехал сын и она вышла из норки, вся седая и очень другая. Он принес ей кукурузы с поля. Милашка, не евшая до того неделю, вдруг покушала и спокойно уснула. После отъезда сына, хомячиха потихоньку ушла за домик  и больше оттуда не вышла. Утром, следующего, дня я отодвинула его и нашла нашу джунгарочку.  Милашка умерла, она лежала на боку, в лапках  держала янтарное ядрышко кукурузы, принесенной ей сыном. 

Положив ее в тот же картонный домик, в котором она приехала, похоронила так, чтобы она могла видеть первые лучи восходящего, каждый день, солнца. Рядом посадила елочку.  Проходя сегодня мимо могилы, я вспомнила, что вчера мы ели, первую в этом году кукурузу, а Милашке принести забыли.