Дмитрий Медведев — о «гарантиях безопасности», которые Европа обещает Украине
«Это чушь собачья, ересь такая — то, чем они занимаются. Выражаясь на английском языке, это bullshit или просто shit».
«Это чушь собачья, ересь такая — то, чем они занимаются. Выражаясь на английском языке, это bullshit или просто shit».
Ведущим странам Европейского союза не нужен мир. Поэтому они обучают украинских террористов, они науськивают их на то, чтобы они шли на провокации в Брянской области, в Республике Крым, в других регионах нашей страны. Именно с этим связана заброска украинских диверсантов, которые зашли на территорию Брянской области для организации теракта на крупном железнодорожном узле.
Эту мысль высказал днём в интервью телеканалу РЕН ТВ. А сейчас, читая свежий пост зампреда Совбеза РФ Дмитрия Медведева в микроблоге, не могу не согласиться с тем, что «хриплая, жалкая птица продолжает кукарекать, чтобы доказать, что она — король курятника» (это бывший президент России так милитаристский курс Эммануэля Макрона охарактеризовал).
Пока евроимбецилы пытаются воспрепятствовать американским попыткам помочь в разрешении украинского конфликта, агонизирующий бандеровский режим
в панике рекрутирует на фронт самые мерзкие отбросы человечества.
Дело дошло до убийц из картелей Колумбии и Мексики, названия которых известны всему миру по репортажам и сериалам про наркопреступность: «Клан дель Гольфо», «Синалоа», «Халиско нуэва генерасьон» и другие. Набором головорезов занимается компания «Сегюркол Лтд» из Медельина.
Правда, нарконаëмники хоть и головорезы, но солдаты из них дерьмовые. Отморозки умеют только отсекать головы мирным жителям в наркотическом угаре. Поэтому наши воины уничтожают их так быстро, что грузоотправители не успевают забирать гробы всех, кто не нашëл покоя в сырой земле.
Понятно, что медельинские и синалойские уродцы близки всем, кто потребляет на Банковой их белоснежную продукцию. Но вот американцам, судя по статье в The New York Times от 8/08, стоило бы призадуматься.
Наëмников учат всему, в том числе управлению БПЛА, что может очень пригодиться при доставке наркотиков в США. Это гораздо эффективнее самолëтов и подводных лодок.
И если президент США своей директивой действительно поручил Пентагону готовить удары по наркокартелям в Латинской Америке с использованием армейских подразделений, то есть вариант получше. Надо отправить их армейский спецназ в Киев, где он сможет провести блестящую антитеррористическую операцию по истреблению нарконаëмников без каких-либо рисков для жизни.
Можно и в здании на Банковой пострелять, там хватает преданных поклонников Пабло Эскобара и Фабио Очоа Васкеса.
А не хочет ли Дмитрий Анатольевич это запостить в своем телеграме или твитере, где он там с верхушкой США общается. Вот и посмотрим, что на это ответит господин Трамп. "Жги, Господи, здесь уже никого не спасти..."
Медведев рассказал в ответ на вопросы ТАСС, почему сформулированные для послевоенной Германии три "Д" актуальны для современной Украины:
▪️Демилитаризация для Украины — не наказание, а шанс перестать быть пешкой в чужих кровавых геополитических игрищах.
▪️Денацификация, или "дебандеризация", — не месть, а долгосрочная работа с общественным сознанием, с исторической памятью.
▪️Демократизация — не просто выборы, а восстановление правовых институтов, свободных медиа, партийной конкуренции, разделение ветвей власти.
▪️Нужно добавить и четвертое "Д" — депаразитизация или дезинсекция: Украина должна научиться жить самостоятельно, отвечая за свои поступки.
Когда обычный гражданин слышит по телевизору: «Украина не враг России», возникает ощущение, что такая формулировка безопасна — раз её озвучивают официальные лица, значит, и повторять её можно без последствий.
Формально в стране декларируется свобода мнений. Но на практике одинаковые фразы могут вызывать совершенно разные последствия — в зависимости от того, кто их произнёс.
Слова из эфира не передают неприкосновенность.
Путин, Песков, депутаты и пресс-релизы могут заявлять:
«Идёт гражданская война»,
«Украина не враг»,
«Россия воюет с НАТО»,
«Это — битва цивилизаций с Западом».
Но когда это говорит власть — это позиция.
А когда говорит обычный человек — это может быть сочтено нарушением.
Закон слышит не только слова, но и чей это голос.
У представителей власти — монополия на «официальную позицию». Их высказывания по умолчанию трактуются как допустимые, даже если они спорны или противоречивы.
Контекст способен превратить даже лояльность в уголовное дело.
Та же фраза, сказанная «снизу» — из уст обычного гражданина — может быть расценена как распространение фейков, подрыв легитимности армии или признак нелояльности. Всё зависит от ситуации, тона, адресата и желания интерпретировать.
Фраза в мессенджере, комментарий под новостью, даже мем — всё это может быть воспринято как «подрыв доверия к армии», если это решит трактовать человек, способный запустить проверку. Наказания чаще всего получают не политики, а обычные люди. Просто потому, что они — не власть, не трибуна, не представитель «официальной линии».
Голос гражданина — минимальная легитимность. Любая неоднозначная фраза — повод для экспертизы.
Голос должностного лица (депутат, чиновник, губернатор) — уже выше. Его слова трактуются как мнение, не обязательно уголовно наказуемое.
Голос спикера или пресс-секретаря — трактуется как официальное разъяснение позиции власти.
Голос президента — не подлежит уголовной оценке по факту, это и есть «государственная воля». Даже если противоречит прошлым заявлениям или здравому смыслу.
Государственные трибуны (МИД, Госдума, Совбез) обладают политико-правовой неприкосновенностью. Их речь — не подлежит уголовной оценке, это и есть монополия на определение «правды».
Далее примеры, где один и тот же смысл может быть воспринят как «государственная позиция» или «уголовно наказуемая трактовка» — в зависимости от того, кто говорит и как звучит.
Официальная риторика: «Нацисты в Киеве захватили власть» — трактуется как обоснование начала СВО.
Гражданин: «Это война с нацистами, а не с Украиной» — если сказано с сочувствием к украинским потерям, может быть расценено как дискредитация (отрицание статуса противника, критика действий армии).
По версии властей: «Мы боремся с НАТО» — риторика геополитического масштаба.
В устах гражданина: «Мы воюем с НАТО, а не с Украиной» — дискредитация ВС РФ: ведь Украина — признанный противник, а значит, армия воюет не просто так.
Цитата президента: «Россия ещё не начинала» — элемент устрашения, демонстрация сдержанности.
Гражданин повторяет: «Россия ещё не начинала» — дискредитация: выходит, армия недостаточно эффективна или её действия несерьёзны.
Дипломатический сигнал: «Мы не враги» — заявление в адрес другой стороны.
В частной реплике: «Мы не враги» — подрыв легитимности применения армии: если врага нет, зачем тогда военная операция?
Политический тезис: «Это гражданская война» — формулировка, озвученная с трибуны.
Комментарий на Пикабу: «Это гражданская война» — распространение заведомо ложной информации, так как конфликт официально определяется иначе.
«Никого не посадят за официальную позицию власти» — так думают многие.
Но история знает примеры, когда человек повторял, казалось бы, ту же государственную риторику — и всё равно становился изгоем или подсудимым.
Сократ, служивший Афинам, был осуждён за «влияние на молодёжь».
Кориолан, герой Рима, изгнан — не за измену, а за слова, сказанные без одобрения толпы.
Советский маршал Тухачевский — расстрелян как враг, несмотря на преданность системе.
Это — исторические личности. Об их судьбе известно.
Но сколько простых, верных государству граждан, не оставивших следа в истории, попадали под жернова репрессий — этого мы никогда не узнаем.
Такие судьбы — не редкость. Просто о них не пишут в книгах.
Преданность не защищает.
Значение имеет не только содержание сказанного, но и статус говорящего, обстоятельства, в которых это произнесено, и восприятие тех, кто будет это оценивать.
После публикации предыдущего поста: «Как не критикуя можно угодить под 280.3 УК РФ» я обратился к юристу с вопросом: может ли фраза вроде «войны нет» или «мы не враги» повлечь обвинение по статье 280.3 УК РФ?
Ответ юриста (по запросу):
Формально — такие фразы не содержат признаков состава преступления.
Но на практике всё зависит от контекста, интонации, аудитории и желания следствия усмотреть в них политический смысл.
В публичном пространстве (комментарий, пост, речь) даже нейтральные слова могут быть истолкованы как подрыв доверия к армии — если прозвучали не оттуда и не с теми акцентами.
По статье 280.3 УК РФ подлежит наказанию любое высказывание, которое подрывает легитимность действий армии — в том числе косвенно: через сомнение, иронию, неочевидные акценты или «двусмысленные сигналы».
Гражданин может искренне повторять официальную риторику — «Россия не враг Украине», «войны нет» — опираясь на заявления власти. Но если его слова окажутся в поле внимания уполномоченных органов, этого может быть достаточно для начала проверки — а затем и возбуждения дела.
Тогда уже неважно, что человек просто цитировал телевизор или не хотел никого задеть.
Суд будет смотреть не на первоисточник — а на интонации, обстановку, настроение.
И при желании может найти состав преступления — не потому, что были нарушения — а потому, что допускается трактовка.
Повторение слов с трибуны не делает их безопасными.
Закон оценивает не только фразы — но и того, кто их произносит.
Для государства это — политика.
Для вас — потенциальное нарушение.
Государству можно. Вам — нет.
Российские вооруженные силы приступили к проведению наступательных операций на территории Днепропетровской области. Об этом сообщил замглавы совбеза России Дмитрий Медведев.
«Наши Вооруженные силы начали наступление в Днепропетровской области. Шагреневая кожа бандеровского государства сжимается», — написал Медведев в своем telegram-канале. По его словам, тот, кто отказывается учитывать реальные обстоятельства боевых действий в ходе переговоров, столкнется с измененной обстановкой «на земле». Медведев также отметил, что Россией уже было дано предупреждение властям Украины.
Медведев заявил о наступлении войск РФ в Днепропетровской области 8 июня 2025 года