Плакаты немецкого дизайнера daniel wiesmann












Приветствую!
Помимо айдентики я создаю иллюстрации, принты и эмблемы в определённом стиле. Со временем этот стиль стал узнаваем на некоторых платформах, поэтому я решил поделиться приёмами, которые использую, и рассказать, откуда ноги растут.
Увлечение рассказами Эдгара По, рок-группами вроде Bauhaus и Ника Кейва, а также классическими фильмами ужасов породило интерес к оккультной символике, алхимии и мистике — к мирам, где каждое изображение превращается в метафору.
Эзотерические системы и алхимические процессы — всё это в той или иной форме говорит о трансформации, будь то камень или человек.
Есть фраза, которая хорошо отражает эту связь:
Логотип — это прогнозируемая магия
Эту фразу можно отнести как к минималистичному логотипу, разработанному дизайнером совместно с маркетологом, так и к иллюстративной эмблеме. А иногда — и буквально.
Однажды я заметил, что процесс создания подобных работ напоминает арт-терапию. Работа с символами — это способ самоанализа через образы и метафоры. Это внутренняя алхимия, где творчество становится процессом трансформации. Иногда клиенты приходят уже с чётким запросом. Иногда — мы вместе ищем смысл, который они хотят вложить в изображение. В обоих случаях символ становится мостом между внутренним и внешним, личным и универсальным.
В студенческие годы для меня важной частью была работа над социальным дизайном — плакатами и графикой на темы, которые меня волновали. Поэтому я не могу обойти стороной влияние социального плаката и трафаретного граффити.
Мне всегда нравился американский ретро-стиль в логотипах и экслибрисах, где текстура определяется отпечатком линогравюры или краски. Неидеальность отпечатка, искажения пропорций — всё это часть андеграунда, который мне нравится использовать в своих работах.
За типичными знаками и их значениями часто стоит целая история. Иногда это смысл клиента, иногда — образ, считываемый подсознательно. Будь то логотип, татуировка или личный тотем — изображение в таком стиле может нести набор символов, образующих высший смысл (в алхимии этот процесс называют Великим Деланием) или быть цельным, синтезирующим образом.
Джекалоп (заяц с рогами) — символ интуиции и пророческого взгляда. Корона — свет разума, просветление, божественное озарение; символ Великого Делания, власти над материей и сознанием, контроля и просветления. Зуб — контроль через разрушение, истина, вырванная из плоти; память, фрагмент целого.
Расположение элементов крест-накрест или по геометрической оси — приём, часто встречающийся в иллюстрациях алхимических и мистических трактатов.
Кисти с эффектом шума одно время пользовались бешеной популярностью в иллюстрации. В моём случае они работают не только как инструмент объёма, но и добавляют шероховатую текстуру.
Шрифт Jenson Pro как нельзя лучше соответствует духу времени инквизиции и средневековых манускриптов, передавая строгость, ритуальность и атмосферу старинной типографики. Иногда я видоизменяю некоторые литеры, чтобы усилить ощущение ритуальности и мрачности
Мало кто знает, что Эдгар По использовал мистификацию как художественный приём и одновременно высмеивал популярные в то время спиритические сеансы и мистические опыты. Алхимия, кстати, — предшественница химии, а группа Bauhaus иронизировала над мраком и ужасом в музыке, превращая их в эстетический приём. Так что относиться к этим символам стоит примерно как к кроличьей лапке на удачу — с долей иронии и без фанатизма.
Спасибо за внимание!
Таких брюк точно нет ни у кого в России.
Я сшил настоящие брюки Джеймса Бонда.
Именно те, что носил главный герой в фильме «Спектр». Фильм — не очень. Смотреть нечего.
А вот брюки — просто прекрасны.
Разработаны на базе лыжных моделей 40-х – 60-х, отшиты брендом «Том Форд» в 2015-м.
Один раз.
В ограниченном количестве.
Брюки быстро раскупили.
Ещё бы!




И вот, мой клиент захотел такие же.
Пришлось провести целое расследование.
Ведь в фильме они мелькают меньше минуты.
Искать фото, видео, заметки в СМИ.
Как это было, — смотрите в моих соцсетях.
Мы заказали премиальную ткань.
Подготовили крой, точно подходящий фигуре клиента.
И начали воссоздавать оригинал.
Я ложился и вставал с мыслями о брюках.
Как обработать каждый узел, каждый штрих, каждый элемент...
Нужны знания, умения, сноровка и стремление к прекрасному.
Это и есть — настоящее искусство.








Ну и вот.
Брюки готовы.
Боковые карманы с клапанами, задний карман с молнией, фигурные шлëвки, резинки по низу, гульфик на пуговицах, ручные петли.
Ну и, конечно же, посадка.






Такое вот изделие получилось. Уникальное.
Настоящие брюки агента 007.
🫶
Сегодня день маленькой победы. Я всегда восхищалась пиксель-артом, но сама его избегала. Мне казалось, что нужно видеть мир особым образом, чтобы создавать такие работы. А я не из таких. Но сегодня я села за спрайты для своей феи Солары, и открыла удивительное:
Это медитативно, как собирать пазл
Каждый пиксель это решение идти дальше
Кривые линии не ошибка, а стиль
Я могла доверить это нейросети, но именно в ручной работе рождается связь с персонажем. Эта «неидеальность» и есть живая.
Вот и «Опаловый зародыш» Солары. Начало большой истории в «Небесной кузнице». Спасибо, что верите в этот проект!
🎨 В Академии творческих индустрий «Меганом» завершилась программа «Дизайн-марафон», организованная Мастерской управления «Сенеж» Президентской платформы «Россия — страна возможностей». Подробнее о том, как в Крыму создают будущее российских городов, смотрите в нашем ролике!
Когда комп зависает или картинка на экране разваливается на квадратики — большинство матерится. А художник Antonio Lebedef сделал из этого целое направление в искусстве. Он назвал его глитч-сюрреализм.













Суть проста: ошибки техники, цифровой шум и «битые пиксели» становятся частью картины. Вместо того чтобы беситься на баги — он превращает их в образы подсознания. В результате получаются полотна, где реальность то ли глючит, то ли распадается на альтернативные миры.
Если подумать, это вообще не новая тема. В пещере Альтамира древние люди рисовали бизонов так, что при свете костра они будто двигались. Уже тогда был первый «глитч»: статичное превращалось в динамичное. Потом появилась фотография — и изображение оторвалось от носителя. А в XX веке пришла цифровая эпоха: пиксели, шумы, артефакты. Вот на этом месте и родился глитч-сюрреализм.
Lebedef вдохновляется теорией Фурье (да-да, той самой с «разложением на синусоиды») и идеей, что весь мир можно представить как набор волн. Когда частота «сэмплирования» не хватает — появляются сбои, артефакты, полосы. В инженерии это проблема. В искусстве Lebedef — красота.
В его картинах берёзы спокойно могут соседствовать с пиксельной зеброй, а портрет Есенина развалится на цифровые шумы. Масло, акрил, аэрозоль, маркеры — всё идёт в ход, чтобы превратить баги в эстетический код.
Antonio Lebedef — не просто «ещё один стрит-артер». Его выставляли в Третьяковке, Винзаводе, Берлине, на Кипре. Он — основатель направления, которое реально стало обсуждаемым трендом. Если коротко: он превратил ошибки в инструмент искусства.
Глитч-сюрреализм — это не про хаос, а про гармонию. В каждом сбое есть своя музыка, и Lebedef показывает, что баг — это не конец, а начало чего-то нового.

















