Каждую ночь на Киевской улице появляется Оно — жуткая фигура в серой маске, окутанная клубами дыма. Одни, встретив её, сходят с ума, другие клянутся, что видели саму смерть. Полиция разводит руками, газеты трубят о мистификации, городская дума в отчаянии …

Газета «Тульская молва», изд. год второй, № 195 от 25 мая (7 июня) 1908 г.

— На Киевской ул., часов в 10 вечера,
появляется какая-то фигура в большой маске,
измазанной мукой и сажей…

Из хроники.

Весь город был охвачен паническим ужасом. Страшное привидение стало появляться решительно каждый вечер и благоразумные люди уже не рисковали выходить с наступлением темноты на Киевскую улицу.

Среди обитателей её находились смельчаки, которые решались выглянуть вечером в окно… Но сейчас же с их дрожащих губ срывалось невнятное „свят, свят, свят“, и окно быстро захлопывалось.

— Что с вами? Что вы увидели? — спрашивали их домашние и знакомые.

Но вопрошаемые долго ещё повторяли лишь неясные заклинания и только спустя несколько минут отвечали прерывающимся голосом:

— Там… На перекрёстке… Привидение… Всё в сером, лицо серое с чёрным, громадное… Зубы скрежещут… И как чуть шевелится, так навокруг него дым столбом… Господи Боже мой… Ну, и натерпелся же страху!

Уверяли, что одна девушка иудейского вероисповедания, случайно увидевшая привидение, преждевременно разрешилась от бремени маленьким доктором Дубровиным, а другая сошла с ума и объявила себя тёщей Пуришкевича. После этого обе девушки разодрались между собой в кровь, так как одна оказалась матерью, а другая тёщей двух заклятых врагов.

Передавали также, будто на привидение наткнулся Михаил Алексеевич Ананьев и сейчас же вообразил себя богом Меркурием. Он пробовал даже летать, но безуспешно, и ограничился тем, что сел на порог своей лавки и стал поджидать к себе на поклон министра торговли и промышленности.

Удивительнее всего было то, что полиции привидение или вовсе не показывалось, или немедленно исчезало при её появлении. Оно пугало гуляющую по Киевской публику, но когда на другой день пристав спрашивал постового городового, не видал ли тот привидение, городовой неизменно отвечал:

— Так что, ваше благородие, никакого привидения не было. И не могу знать, почему народ разбежался!

Однако принять какие-нибудь меры против загадочного феномена и успокоить общественное мнение было необходимо: это сознавали все.

С этой целью пришлось даже созвать экстренное совещание гласных городской думы, и, хотя Иван Львович уверял, что привидение — та самая холера, которую „выдумали жиды“, дума все-таки постановила:

„Прямо с совещания все гласные должны отправиться на Киевскую улицу и расследовать дело на месте“.

Но и это не помогло. Когда дума в полном составе шумно приблизилась к углу Площадной улицы, глазам поражённых ужасом гласных предстала неподвижная серая фигура с толстой, как будто каменной маской на лице… Фигура взмахнула рукой, сорвалась с места и… исчезла в густом облаке дыма, из которого вскоре послышался тревожный голос городового:

— Почему народ собрался! Разойдись!

Городового, конечно, успокоили. Но на вопрос о привидении он с недоумевающим видом ответил:

— Так что никого не было… Не могу знать-с!

Пришлось созвать второе экстренное совещание. И один из гласных внёс на нём такое предложение:

Ежели бы Шерлока Холмса выписать… Да это в копеечку вскочит. А вот ежели господина Козловского из Ваныкинской больницы пригласить, то он и денег больших не возьмёт, и привидение изловить в лучшем виде.

Предложение было принято. Господин Козловский охотно согласился помочь думе в затруднительном положении и немедленно выработать план действий.

— Вы, господа, — сказал он, — притаитесь где-нибудь на Площадной улице, за углом, а я незаметно подойду к привидению и схвачу его. Тогда и вы сбегите ко мне. От одного человека привидение не станет скрываться…

На следующий вечер гласные отдельными кучками гуляли по Площадной улице, а г. Козловский подкрался к стоявшей на обычном месте серой фигуре, схватил ее за шиворот и… исчез вместе с нею в туче дыма.

— Сюда! Ко мне! — услышали гласные его возглас и стали пробиваться сквозь дым к перекрёстку.

Дым, однако, разъяснялся так же быстро, как и поднялся, и их изумлённым глазам представились две фигуры, одна — Козловского, а другая — городового. Первый держался второго за шиворот и хохотал, а второй жалобно говорил:

— Так что, ваше благородие, действительно житья от пыли нету… Стоишь полдня на посту, так словно маской ею покроешься… Лицо на вершок в пыли, и зубы скрежещут. Чуть рукой или ногой двинешь, так навокруг тебя — будто дым при пожаре… Когда же улицы то поливать будут, ваше благородие?

Кинъ.

* Цитата адаптирована к современной русской орфографии.

ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ ЭСКАДРЕННОГО МИНОНОСЦА "АРИАКЕ".

Эскадренный миноносец Японского императорского флота "Ариаке" (первого поколения, типа "Харусаме") сделал не очень долгую и не особенно выдающуюся военно-морскую карьеру в бурную эпоху Мэйдзи истории Страны восходящего солнца. Тем не менее, его судьба была по-своему оригинальна, и прозвище "японского городового" подходит ему как нельзя точнее. Почему же? Обо всем по порядку.

"Ариаке" стал пятым в серии однотипных кораблей, первых "истребителей" (эскадренных миноносцев) японской постройки в рамках кораблестроительной программы 1896 г.
Строительство "Ариаке" началось 30 июля 1904 г. на верфях города Йокосука. Он был спущен на воду 17 декабря 1904 г. Зачислен в состав Японского императорского флота 24 марта 1905 г. и 12 декабря 1905 был классифицирован как эсминец.
Русско-Японская война была в разгаре, и с введением корабля в строй поторопились (аналогичная ситуация с его "военнорожденными" систершипами "Араре" и "Фубуки"): "Ариаке" был сдан с многочисленными недоделками и техническим изъянами. В первые годы своей службы он чаще стоял на ремонте с различными поломками, чем выполнял боевые задачи. Японские источники сообщают, что "довести" "Ариаке", "Араре" и "Фубуки", являвшиеся постоянным источником головной боли для командования и собственных экипажей, удалось только после войны на верфях Куре. Однако, нет худа без добра: простояв полвойны в ремонте, все трое уцелели, выжили и их моряки. Более "совершенным" собратьям повезло куда меньше: "Хаятори" погиб на русской мине (унес на дно 20 моряков), а головной корабль серии "Харусаме", "Асагири" и "Мурасаме" получили тяжелые повреждения, при чем первый - дважды.

К илл. - Японская пропагандистская картинка, изображающая гибель миноносца в Русско-Японскую войну. Сам корабль прорисован абстрактно, зато заслуживают внимание очень живо изображенные характеры экипажа: командир с фатализмом самурая спокойно стоит на корме, кто-то взывает о помощи, кто-то добрался до запасов саке и заливает страх алкоголем.

Тактико-технические характеристики "Ариаке":
Водоизмещение: 375 тонн.
Длина корпуса: 69,2 м.
Ширина корпуса: 6,6 м [2]
Осадка: 1,8 м.
Силовая установка: Вертикальная 4-х цилиндровая трехкомпонентная поршневая паровая машина - 2 шт. Паровые котлы топятся только углем. Мощность: 6000 лошадиных сил.
Максимальная скорость: 29 узлов.
Автономность: 1200 морских миль при скорости 10 узлов.
Емкость угольных ям: 100 тонн.
Экипаж: 62 чел., вкл. 3-4 офицера.
Вооружение: 76-мм х 2 орудия; 57-мм х 4 орудия; 2 однотрубных 450-мм торпедных аппарата.

Не будет лишним заметить, что "истребители" типа "Харусаме" из-за созвучия названия головного корабля с национальным блюдом японские моряки прозвали: "мисочки с лапшой".
Первым командиром "Ариаке" 27 января 1905 г. был назначен капитан-лейтенант Куцуми Масао.
"Ариаке" из-за поздней даты введения в строй к блокаде Порт-Артура опоздал.
По готовности был включен в состав 1-го миноносного отряда 1-й эскадры Объединенного флота адмирала Того и в его составе принял участие в Цусимском морском сражении 14 (27) мая — 15 (28) мая 1905 г.
Во время знаменитой ночной атаки японских миноносных сил на корабли русской 2-й Тихоокеанской эскадры "Ариаке" никаких боевых результатов не достиг. Зато на рассвете 15 мая он "вклинился" в завершающий этап артиллерийского боя между японским бронепалубным крейсером " Читосе" ("Титосэ, Читозе" в др. прочтениях) и маленьким русским миноносцем "Безупречный" и "урвал" свою долю победы.

Роль "Ариаке" в этом бою навряд ли значительна, важнее другой факт. Когда крейсер "Читосе" был вызван срочной радиограммой к главным силам адмирала Того и ушел, оставив "Безупречный" тяжело поврежденным и тонущим, эсминец "Ариаке" последовал за ним в кильватере. Было ли это сделано по приказу с крейсера, или командир "Ариаке" действовал по собственной инициативе, однако спасением гибнущих русских моряков с "Безупречного" он заниматься не стал. В результате весь экипаж русского миноносца погиб.
"После этого "Ариаке" также участвовал в битве за Сахалин", - свидетельствует японская историография. Импровизированные русские военные силы на острове почти не имели средств для противодействия японскому флоту (кроме двух 120-мм орудий, снятых с затопленного крейсера "Новик"), и по факту участие "Ариаке" "в битве" свелось к сопровождению десантного соединения. Но даже здесь он умудрился выйти из стоя, волокся на буксире вспомогательного корабля "Хиэну Мару" (не уверен в транскрипции), а "в благодарность" впечатался с волной ему в корму и причинил пробоину.
После войны эскадренный миноносец долго и упорно обихаживали на верфях Куре, и к началу новой военной кампании - участию в Первой мировой войне - "Ариаке" был более-менее в форме. 28 августа 1912 г. начавший морально устаревать корабль получил новую классификацию: "эсминец 3-го класса".
В 1914 г., в ходе ожесточенной борьбы императорской Японии с кайзеровской Германией за форпост последней в Китае - укрепленный порт Циндао -"третьеклассный" "Ариаке" по крайней мере дважды выходил в море для "подмены других кораблей" на внешнем периметре блокады. Единственным результатом его походов на сей раз стало потопление 17 ноября 1914 г. (на след. день после формального вступления японцев в капитулировавший город) парусной шлюпки, на которой пытались бежать из залива Цзяочжоу несколько германских "военных и гражданских лиц". После того, как немцы не отреагировали на приказание с "Ариаке" остановиться, эсминец потопил их "маломерное плавсредство" тараном. Японская версия гласит, что все находившиеся на шлюпке погибли при столкновении. Не исключено, что у "Ариаке" стало жестокой традицией не поднимать из воды тонущих врагов...

После войны "Ариаке" ждало очередное "понижение в должности". Устаревшему кораблю была присвоена классификация тральщика 2-го класса. Часть артиллерии, пришедшей в негодность согласно результатам учебных стрельб, с него демонтировали, зато установили минно-тральное оборудование.
1 декабря 1924 г. "Ариаке" был официально выведен из состава Японского императорского флота. Все вооружение с него было снято. 10 апреля следующего года за "Ариаке" утвердили специфический японский статус: "брошенный корабль".
Вот тут-то уволенному из рядов вооруженных сил ветерану и привалила возможность податься в "японкие городовые", т.е. на полицейскую службу.
12 ноября 1925 г. бывший военный корабль "Ариаке" был передан Министерству внутренних дел Японии и стал кораблем управления Токийской водной полиции.

В новом качестве он получил грозную черную полицейскую окраску и соответствующие надписи по обоим бортам. Однако злополучному "плавучему городовому" недолго довелось координировать усилия полицейских катеров и моторных лодок, гонявших из акваторий империи Ямато контрабандистов да браконьеров. Всего через год в Японском МВД от "Ариаке" отказались, "потому что у него был слишком большой корпус и паровая машина, которую было трудно запустить, и это был старый корабль, которому было более 20 лет".
Дальнейшая судьба "Ариаке" по доступным японским материалам не прослеживается. Порезали на металл, наверное. Японии были нужны новые боевые корабли для новых военных авантюр...
Но свой приоритет в морской истории "японский городовой" "Ариаке все же получил. До 2008 года он считался самым большим полицейским кораблем в мире.

Командиры "Ариаке" (приведены звания офицеров на момент окончания командования кораблем):

Капитан 3-го ранга Куцуми Масао: 27 января 1905 г. - 5 августа 1905 г.
Капитан 3-го ранга Ёсисабуро Танака : 12 декабря 1905 г. - 11 октября 1906 г.
Капитан-лейтенант запаса Каваи Тайдзу 11 октября 1906 г. - 1 июля 1907 г.
(По совместительству) капитан-лейтенант Ёсикадзу Маэкава: 1 июля 1907 г. - 3 сентября 1907 г.
Капитан-лейтенант Тоёсигэ Сидзуме: 3 сентября 1907 г. — 20 февраля 1909 г.
Капитан-лейтенант Сигеру Окуи: 20 февраля 1909 г. — 1 декабря.
Капитан-лейтенант Шинносуке Нодзима : 1 декабря 1909 г. - 13 декабря 1910 г.
(По совместительству) капитан-лейтенант Хироши Хидака: 13 декабря 1910 г. - 28 апреля 1911 г.
Капитан-лейтенант Хироси Кано: 28 апреля 1911 г. — 18 ноября 1913 г.
Капитан-лейтенант Сейити Фукуока: 18 ноября 1913 г. - неизвестно.
Капитан 3-го ранга Кейдзи Ямазаки: неизвестно - 1 августа 1916 г.
Капитан-лейтенант Танацуги: 1 августа 1916 г. - 1 июня 1917 г.
Капитан-лейтенант Садаэ Читани: 1 июня 1917 г. - 1 декабря 1918 г.
Капитан-лейтенант Хироки Ямамото: 1 декабря 1918 г. — 1 декабря 1919 г.
Капитан 3-го ранга Киитиро Года: 1 декабря 1919 г. - 1 июня 1920 г.
Капитан-лейтенант Такео Каваками: 1 июня 1920 г. - 10 ноября 1921 г.
Капитан-лейтенант Ямагата Масакуни (Масаго) : 10 ноября 1921 г. - 1 декабря 1922 г.
Капитан-лейтенант Ёсио Симидзу и др.: 1 декабря 1922 г. -- 10 мая 1924 г.
Капитан-лейтенант Томокадзу Мори: 10 мая 1924 г. - 1 декабря 1924 г.

Самая известная личность среди командиров "Ариаке" - Ямагата Масакуни/Сейго (1891-1945), известный во флотских кругах как "Масаго". Он дослужился до адмиральских чинов, был одним из теоретиков-новаторов японской торпедоносной авиации, руководил предприятиями авиапромышленности, успешно командовал палубными и береговыми летными соединениями Японского императорского флота, в т.ч. в годы Второй мировой войны. Погиб как настоящий самурай. 17 марта 1945 г. гидросамолет, на котором летел адмирал, совершил вынужденную посадку на территории материкового Китая, контролируемой войсками Гоминьдана. Чтобы избежать плена, Ямагата совершил самоубийство.
________________________________________________Михаил Кожемякин.

Бумага, гуашь