25 ноября 1941 НЕ В ИНТЕРЕСАХ АНГЛИИ БУДУЩЕЕ ЕДИНСТВО СССР
В Шанхае, как и некоторых других городах Китая, жило большое количество белоэмигрантов разных национальностей, в том числе украинцев. Последние, как и многие другие эмигранты, усиленно обрабатывались спецслужбами Германии, те в свою очередь провоцировали в эмигрантской среде националистические настроения. Украинский эмигрантов немцы планировали использовать в борьбе против РККА под лозунгом создания «Украинского самостийного государства». С началом войны из их числа вербовали агентуру и забрасывали в тыл РККА с разведзаданиями и для диверсий.
Хотя Англия к этому времени называла СССР союзником, ее политика продолжала носить местами явно враждебный по отношению к СССР характер, этому, в частности, свидетельствует и донесение шанхайской резидентуры НКВД:
Из письма шанхайской резидентуры НКВД СССР о политике Англии в отношении Советского Союза
25 ноября 1941 г.
Английский разведчик Кук предпринял ряд шагов против немецкой пропаганды среди украинцев и других сепаратистских групп. Однако после посещения своего посольства он данную работу прекратил, так как там ему было сказано, что не в интересах Англии препятствовать этой пропаганде и что Англия не заинтересована в будущем в единстве СССР.
Наши в городе!
Порт-Артур,1945 год.
Корейское фэнтези. Как в Северной Корее описывают Вторую мировую и советскую помощь
Капитан Красной армии Ким Ир Сен — в первом ряду второй справа. 1943
С точки зрения руководства Северной Кореи, реальная история их страны во времена Второй мировой войны выглядит совершенно неправильно. В 1930–1953 годах сами корейцы, в том числе те, кто стоял у истоков северокорейской государственности, почти не влияли на судьбы родины. Все решали иностранцы – японцы, русские, китайцы, которые отводили корейцам в лучшем случае роль второстепенных партнеров.
Понятно, что такая история не нравится властям предержащим, поэтому ее активно переписывают. При этом переписывают в условиях абсолютного государственного контроля над доступом к источникам и литературе, что создает уникальные возможности для северокорейских исторических пропагандистов.
В результате северокорейские книги по истории первой половины ХХ века превратились во что-то вроде фэнтези. Там подробно описываются события, которые никогда не происходили, сражаются огромные армии, которых не существовало в природе. Реальные творцы истории, наоборот, отодвинуты на второй и третий план.
В качестве путеводителя по северокорейскому историческому фэнтези я буду использовать «Историю Трудовой партии Кореи» («Чосон Родондан рёкса»), двухтомник, вышедший в 2017 году в издательстве Трудовой партии Кореи и подготовленный Институтом истории партии при ЦК ТПК. Это установочная работа, излагающая официальную версию событий за последние сто лет. Но в этом тексте речь пойдет только о событиях 1930–1953 годов – о том, как в Северной Корее описывают Вторую мировую войну и формирование нынешнего режима.
ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ КИМА
Начнем с того, что тогда произошло в действительности – благо документов сохранилось множество. Многолетний лидер Северной Кореи Ким Ир Сен родился в 1912 году в семье зажиточного сельского интеллигента-христианина и провел детство в Маньчжурии. В самом начале 1930-х он вступил в созданный Китайской компартией партизанский отряд и стал членом КПК. Как человек храбрый и образованный, он сделал карьеру в китайских коммунистических формированиях и к концу 1930-х был заметным партизанским командиром в Маньчжурии.
Разумеется, все описанное выше совершенно не устраивает северокорейских мастеров исторического пиара. Они в принципе не могут признать, что основатель Трудовой партии Кореи состоял в иностранной компартии. Еще труднее им признать, что Великий Вождь провел свою героическую партизанскую молодость, которая давно стала одним из государствообразующих мифов Северной Кореи, сражаясь в китайских формированиях, подчинявшихся КПК.
Излишне говорить, что в тысячах документов того периода нет никаких упоминаний о «Корейской народно-революционной армии». Зато есть множество упоминаний о молодом и смелом младшем командире, этническом корейце, который служил в частях китайских коммунистов и со временем взял себе псевдоним Ким Ир Сен.
К концу 1930-х японцам удалось подавить партизанское движение в Маньчжурии. Уцелевшие партизаны, в том числе Ким Ир Сен, ушли на территорию Советского Союза, где после проверки компетентными органами многих направили на службу в Красную армию (материалы проверки Ким Ир Сена недавно обнаружил в московских архивах Федор Тертицкий). Летом 1942 года из бывших партизан Маньчжурии сформировали 88-ю отдельную стрелковую бригаду, располагавшуюся под Хабаровском.
В этой бригаде Ким Ир Сен, получивший в Красной армии звание капитана, стал командиром батальона. В августе 1945 года, когда Советская армия освобождала Корейский полуостров от японцев, никакого участия в боевых действиях бригада не принимала, оставаясь в глубоком тылу под Хабаровском.
Разумеется, эта история тоже не устраивает северокорейских пропагандистов, для которых служба Ким Ир Сена в Советской армии так же неприятна, как и его служба в частях Китайской компартии.
До 1990-х годов в северокорейской историографии вообще не упоминали, что Ким Ир Сен находился в Советском Союзе. Полагалось считать, что корейские партизаны создали на склонах священной горы Пэктусан, на самой границе с Китаем, тайный лагерь, где Ким Ир Сен, дескать, и находился в 1941–1945 годах вместе со своей женой Ким Чжон Сук.
Именно там у них якобы и появился их первенец Ким Чен Ир (в действительности он родился под Хабаровском). Посыл тут понятен: нежелательно признавать, что второй правитель северокорейского государства родился в России, на иностранной земле.
В 1990-е годы, когда появились многочисленные материалы о деятельности Ким Ир Сена в Советском Союзе, северокорейская историография пошла на определенные уступки реальности. «История ТПК» признает, что Ким Ир Сен провел военные годы в СССР, но при этом из официального нарратива никуда не делся ни миф о пэктусанском тайном лагере, ни миф о рождении там Ким Чен Ира.
Теперь полагается считать, что Ким Ир Сен и его семья проводили в этом тайном лагере только часть времени – так сказать, жили на два дома. Предсказуемо, что советские и китайские документы не оставляют сомнений в том, что никакого «тайного лагеря» вообще не существовало.
В «Истории ТПК» ничего не говорится ни о 88-й бригаде, ни тем более о поступлении Ким Ир Сена на советскую службу. Вместо этого там утверждается, что с декабря 1941 по март 1942-го в Хабаровске прошло несколько совещаний, где советские, китайские и корейские представители решили создать совместные корейско-китайско-советские международные вооруженные силы. Ким Ир Сен стал корейским сокомандующим этих сил. Конечно, в «Истории ТПК» Ким Ир Сен представлен как человек, который инициировал это решение, а китайские и советские участники совещания согласились с его мудрыми предложениями.
Там же говорится, что на этих совещаниях «некоторые участники» настаивали на том, что партизаны должны были просто стать военнослужащими Красной армии. Однако Ким Ир Сен, как говорит «История ТПК», выступил против идеи «беспринципного слияния с советской армией, которое привело бы к ситуации, когда одна сторона не признает независимость другой стороны и смотрит на нее с высокомерием» (с.124).
Учитывая, что «беспринципное слияние с Советской армией» – это как раз то, что и произошло в реальной истории, по приведенной фразе легко понять, с какими чувствами Ким Ир Сен впоследствии вспоминал годы, которые провел на советской службе.
«История ТПК» специально подчеркивает, что «в рамках международных объединенных вооруженных сил корейские революционеры укрепляли сотрудничество и солидарность с Советским Союзом и китайскими коммунистами, оберегая в то же время самостоятельность своих действий» (с.125). Прочтя эту фразу, я безуспешно пытался представить, каким именно образом мог оберегать свою «самостоятельность» от командования комбат Советской армии Ким Ир Сен.
Впрочем, по официальной версии из «Истории ТПК», Ким Ир Сен находился в Советском Союзе не в качестве скромного командира неполного батальона в тыловой части, а в качестве одного из трех равноправных командующих объединенными советско-китайско-корейскими вооруженными силами в регионе.
АРМИЯ - ОСВОБОДИТЕЛЬНИЦА
15 августа Япония объявила о капитуляции, но боевые действия в отдельных районах продолжались до 20 августа. В боях за освобождение Кореи погибло около полутора тысяч советских солдат и офицеров.
Ни батальон Ким Ир Сена, ни иные «национальные» корейские части не принимали в этих действиях никакого участия. Сам Ким Ир Сен и еще несколько солдат и офицеров 88-й бригады прибыли в Корею только в конце сентября 1945 года.
Описание событий августа 1945 года в северокорейских изданиях выглядит совершенно феерично даже по фэнтезийным меркам Северной Кореи. Главная задача очевидна – максимально принизить роль Советской армии и возвысить роль Ким Ир Сена и его бойцов, которая в реальной истории была, как мы помним, нулевой.
В «Истории ТПК» событиям августа 1945 года отведено шесть страниц. Это подробный рассказ о том, как «9 августа 1945 года Великий Вождь отдал приказ частям Корейской народно-революционной армии начать генеральное наступление в целях освобождения Родины». Далее говорится, как силы (напоминаю – мифической) «Корейской народно-революционной армии», получив этот приказ, нанесли сокрушительный удар Японской империи и изгнали японцев с Корейского полуострова.
В учебнике подробно рассказывается о многочисленных операциях корейских сил, называются места тех сражений, в которых части японской Квантунской армии терпели одно поражение за другим от стремительно наступающих отрядов КНРА.
Но настоящая жемчужина – это появление на страницах «Истории» северокорейских парашютистов, десант которых якобы «захватил важнейшие стратегические районы» (с.139).
Кстати сказать, в другом тексте о тех же событиях – в трехтомной «Истории Кореи» 2016 года издания – говорится, что внезапно высадившийся воздушный десант КНРА по приказу Ким Ир Сена занял пхеньянский аэродром. То есть мы имеем дело с классическим примером полного и, скажем честно, наглого присвоения советских побед: десант на пхеньянский аэродром действительно высаживался – только, разумеется, это был десант советских парашютистов.
Тем не менее нельзя не впечатлиться полетом фантазии северокорейских пропагандистов, превративших сотню бойцов на тыловой базе в могучую и всепобеждающую армию, в составе которой есть даже собственные воздушно-десантные войска.
Как мы помним, боевые действия в Корее вела исключительно Советская армия. Однако на шести страницах «Истории ТПК» 2017 года, посвященных событиям августа 1945 года, советские войска упоминаются ровно пять раз.
На странице 137 речь идет о том, что перед началом боевых действий Ким Ир Сен встречался с руководством советского Дальневосточного фронта для «обсуждения планов решающей наступательной операции». В «Истории ТПК» об этой встрече говорится коротко, хотя в некоторых официальных текстах она расцвечена яркими красками – в частности, в упоминавшемся трехтомнике речь вообще идет о поездке Ким Ир Сена в Москву на переговоры с высшим советским руководством.
Разумеется, в той фэнтезийной истории, которую содержат северокорейские тексты, с советскими генералами и маршалами встречался не скромный комбат Ким Ир Сен, а руководитель важнейших союзников СССР в регионе, который, само собой, говорил с ними в Москве как равный с равными.
Далее в «Истории ТПК» упоминается, что на тактическом уровне части КНРА согласовывали свои действия с частями «участвовавшей в операциях против Японии Советской армии».
Третий и четвертый раз (с.139) о Советской армии говорится, что части КНРА установили контроль над портом Рачжин и «некоторыми районами провинции Южная Хамгён» до высадки советских войск. Подразумевается, что советские войска просто вошли в районы, уже очищенные от противника доблестными бойцами Ким Ир Сена.
Пятое упоминание Советской армии на страницах «Истории ТПК» заслуживает особого внимания, так как это чеканная формула, отражающая официальную северокорейскую точку зрения на события августа 1945 года. На с.139–140 говорится: «15 августа 1945 года о безоговорочной капитуляции объявил японский империализм, по которому решающий удар нанесло всенародное и повсеместное активное сопротивление нашего народа, а также мощные удары Корейской народно-революционной армии и участвовавшей в операциях против Японии Советской армии».
Итак, политически правильная картина событий ясна: Японская империя рухнула под ударами Корейской народно-революционной армии при некоторой помощи «участвовавшей в операциях против Японии Советской армии» (выражаясь попроще: «мы тут японцев в блин раскатали, ну а русские нам немного помогли»). Показательно, что формулировка про «участвовавшую в операциях против Японии Советскую армию» повторяется в «Истории ТПК» дважды.
Такая позиция не означает, что участие советских войск в освобождении страны отрицается – их участие признается, но только в качестве вспомогательной силы. Поэтому в Северной Корее очень хорошо относятся и к советским воинским захоронениям, и к поставленным в первые послевоенные годы памятникам советским солдатам – в соответствии с официальной версией истории они были союзниками и внесли бесспорный, хотя и ограниченный вклад в победу. Прибегая к несколько вольным сравнениям, в этом нарративе советским войскам отводится примерно такая же роль, как Войску Польскому в советском и российском нарративе о Второй мировой войне.
СИЛЬНАЯ И НЕЗАВИСИМАЯ
В период с 1945 по 1948 год Северная Корея официально считалась зоной советской администрации. При советской помощи и под советским контролем в стране были заложены основы для создания социалистического государства, которое, как надеялись его создатели, будет дружественным СССР и отчасти подконтрольным ему.
Описание этих событий в «Истории ТПК» тоже достаточно забавно. На шестидесяти страницах, посвященных истории КНДР в 1945–1948 годах, Советский Союз упоминается ровно три раза.
Во-первых, упоминается присутствие в стране советских войск, причем в любопытном контексте. Поскольку в «Истории ТПК» утверждается, что Корею освободили воины Ким Ир Сена, у читателя может возникнуть вопрос, как на территории Кореи оказались советские войска, которые играли в победе над Японией лишь вспомогательную роль.
«История ТПК» на странице146 дает на этот вопрос вполне убедительный ответ: «Советские и американские части были размещены на территории Кореи под предлогом (курсив мой. – А.Л.) разоружения разбитой японской армии на территории соответственно к северу и югу от разделительной линии по 38-й параллели».
Кроме этого, в «Истории ТПК» мимоходом еще раз упоминается, что в Северной Корее в 1945–1948 годах присутствовали части Советской армии – но только в связи с тем, что, по мнению некоторых «низкопоклонников» (имеется в виду «низкопоклонство перед великими державами», то есть в данном случае перед СССР), это обстоятельство делало излишним развитие полноценных собственных вооруженных сил. Наконец, в «Истории» упоминается вывод советских войск из Кореи в декабре 1948 года.
Как легко догадаться, в «Истории ТПК» нет упоминаний о советской помощи, которая, как хорошо известно из многочисленных документов, в 1946–1947 годах позволила предотвратить вполне реальную угрозу голода и вспышки эпидемий. Вместо этого там много и пространно написано, как корейский народ под руководством вождя Ким Ир Сена полностью самостоятельно восстанавливал и развивал экономику страны и создавал свою уникальную политическую и социальную систему.
С другой стороны, авторы «Истории» активно рассказывают, как Корея помогала другим. Главными получателями корейском помощи в 1945–1950 годах выступают китайцы. «История» настаивает, что эта поддержка сыграла важную роль в победе китайских коммунистов в гражданской войне. Вообще тема поддержки Китая Кореей занимает в северокорейском нарративе важное место.
В действительности ситуация была прямо противоположной. Руководство китайских коммунистов после окончания гражданской войны в Китае в 1949 году решило перебросить в Северную Корею три «национальных» дивизии Народно-освободительной армии Китая, которые были укомплектованы этническими корейцами Китая. Эти дивизии были созданы, вооружены и обучены на территории Китая – Северная Корея не имела никакого отношения к их формированию.
Передача этих полностью боеготовых и опытных дивизий накануне вторжения на Юг и начала объединительной войны стала поистине королевским подарком для северокорейской армии. Одна из этих дивизий, Шестая пехотная (в девичестве – 166-я дивизия НОАК, армии Китайской компартии), собственно, и взяла Сеул в конце июня 1950 года.
Нетрудно понять, почему «История» так много говорит о якобы огромной помощи китайским коммунистам. Ее авторы хотят представить появление китайских армий на фронтах Корейской войны 1950–1953 годов как своего рода погашение китайцами их «политической задолженности».
События Корейской войны 1950–1953 годов тоже вызывают грустные ассоциации и явно нуждаются в радикальном переписывании. Как известно, Корейская война началась успешно для Северной Кореи: в августе 1950 года северокорейские войска контролировали 90% всей территории полуострова. Но после высадки американцев в Инчхоне в сентябре 1950 года северокорейская армия была полностью уничтожена, и только решение китайского руководства направить в Корею войска спасло Ким Ир Сена.
Начиная с ноября 1950 года в Корее операции на всех важных участках фронта велись вооруженными силами Китая, а северокорейские подразделения, в несколько раз уступавшие китайским силам по численности, размещались на второстепенных участках.
Однако на пятидесяти с лишним страницах «Истории ТПК», описывающих события Корейской войны, участие в боевых действиях китайских сил упоминается только три раза. Не сочли нужным упомянуть и о советской военной помощи, хотя прикрытие и войск, и промышленных объектов, и городов с воздуха обеспечивали советские истребители. Хотя сам факт присутствия советских летчиков в Северной Корее признается официально и иногда даже активно используется в рамках направленной на Россию публичной дипломатии.
Тем не менее в двухтомнике, цель которого – дать населению политически правильные представления об истории, о советских летчиках предпочли не писать. Как не написали там и о поставках в Северную Корею продовольствия, вооружений и боеприпасов из СССР.
ИСТОРИЯ В ВАКУУМЕ
В случае с Северной Кореей мы имеем дело с интересным и нетипичным примером «войн исторической памяти». Основными противниками в них выступают не геополитические оппоненты, а те силы, кого даже сейчас условно можно считать союзниками Северной Кореи – Россия и Китай. А уж во время описываемых событий они были не просто союзниками, а спасителями
Как видим, официальная история Северной Кореи не отрицает сам факт участия иностранных союзников, но их роль принижается почти комически. В то время как корейские силы представлены главными творцами истории, действия которых имели решающее значение.
Другая особенность северокорейского нарратива – это готовность полностью игнорировать факты, в том числе хорошо известные. Напоминаем, что главная победа – над Японией в августе 1945 года – в этом нарративе приписана силам, которые в действительности вообще не участвовали в боях.
Правда, острие этой исторической пропаганды направлено исключительно внутрь страны, и подчинена она в первую очередь решению внутриполитических задач. Северокорейские пропагандисты стремятся подчеркнуть особую роль основателя правящего дома, который у них превращается из скромного, хотя и храброго младшего офицера и полевого командира второго-третьего ряда, каким он был в действительности, в фигуру глобального масштаба.
Другая важная задача – подчеркнуть национальную самобытность, сформировать представление о том, что Корея и корейцы всегда были независимой силой, действовавшей на мировой арене по своему разумению и под руководством своих вождей.
Впрочем, если учесть, что нарратив стал формироваться в конце 1960-х, когда были живы многие ключевые участники описываемых событий, включая самого Ким Ир Сена, нельзя исключать, что некоторую роль в его формировании сыграли не только здравые политические расчеты, но и личные эмоции.
К счастью для руководства Северной Кореи, почти полная и уникальная независимость северокорейского официального историописания от фактов позволила переписать историю страны полностью – или, скорее, выдумать для себя и своего населения ту историю, которую они хотели бы иметь.
Источник : https://carnegie.ru/commentary/81982
Если транспорта нет, а счастья хочется: генерал Линь Бяо
Любопытный эпизод, имеющий отношение к Параду Победы в Харбине 16 сентября 1945 года - об участии в нем наших тогдашних союзников — китайских коммунистов.
Китайцы воевали против Японии с 1936 года, не очень успешно — многочисленные, но плохо вооруженные и практические не имеющие военной техники китайские войска не могли противостоять фанатичным и прекрасно подготовленным японцам в открытом бою. Но Коммунистическая Партия Китая под руководством Мао Цзедуна сумела развернуть обширное партизанское движение на оккупированных японцами территориях, и весьма успешное. Японская власть сохранялась только в населенных пунктах где имелись гарнизоны, перемещаться по китайской земле можно было только в составе военных отрядов или хорошо охраняемых колонн, да и те подвергались нападениям партизан или нарывались на мины. Японца, осмелившегося в одиночку покинуть китайский населенный пункт и выйти за пределы зоны действия патрулей — ждала быстрая и мучительная смерть…
Основной базой КПК была провинция Шаньси с городом Яньань. В августе 1945, с очевидным разгромом Японии, 8-я Народно-Освободительная армия Китая выступила из Шаньси и начала активно занимать освобождающиеся от японцев территории, местами выбивая оставшиеся японские гарнизоны. В авангарде 8-й армии наступал пехотный корпус под командованием генерала Линь Бяо.
Линь Бяо со своими солдатами захотел принять участие в советском параде, тем более они имели на это полное право. Но вот незадача — корпус находился в провинции Жэхэ, до Харбина около 600 километров. Это больше десятка дневных переходов, а парад – вот он, времени осталось совсем ничего. Перебросить корпус по железной дороге или автомобильным транспортом невозможно: ни того ни другого просто нет. Китайцам досталось большое количество брошенного японцами оружия и снаряжения, разнообразные припасы — но не транспорт. Автомобили, паровозы и вагоны японцы забрали все без остатка, на них и бежали, мосты при отступлении порушили, железные дороги повредили. Конечно, сам Линь Бяо мог бы сесть в личный трофейный автомобиль, или попросить у русских самолет, прибыть в Харбин, встать на трибуну и лично поприсутствовать на параде. Но это его не устраивает.
Китайский генерал находит решение. Приказ по корпусу: срочно готовимся к форсированному маршу. Все снаряжение бросаем, с собой только винтовки. Приготовить запасы еды на переход, наварить риса. И главное, все и срочно делаем носилки, из расчета одна штука на каждых трех солдат или офицеров корпуса! Конечно, брезента для носилок не было, с бамбуком тоже проблемы, пришлось делать из подручных материалов:одежды, рубашек, шинелей, веток, что подвернется. Но — сделали сколько нужно.
И корпус Линь Бяо в полном составе бегом побежал к Харбину. Выглядело это так: двое несли на носилках третьего, он отдыхает. Каждые четыре часа – меняются. Никаких привалов, ночлегов, китайцы бежали без остановки, днем и ночью. Ели и спали исключительно на носилках, по очереди. По горным тропам, по лесам, по проселочным дорогам, разбитым войной. Бежали порядка трех дней. И — успели!
16 сентября, парад уже заканчивался — промаршировала пехота, пролетели над площадью самолеты, уже вышли замыкающие колонны танков и самоходных орудий, оркестр перестраивался для прощального марша… И вдруг вслед за танками появились бегущие китайцы с носилками. Выглядели они ужасно: исхудавшие, усталые, оборванные, запыленные, многие в легких тапочках, а то и босиком. Но — радостные и улыбающиеся, как утверждают очевидцы, лица китайцев светились счастьем. Впереди ехал их командир. Генерал Линь Бяо поднялся на трибуну и доложил советским военачальникам о прибытии вверенного ему корпуса для участия в параде, после чего они вместе приветствовали проходящих мимо китайских солдат. Потом на площадь вышли колонны демонстрантов, все интернациональное население Харбина. После парада и демонстрации, закончившейся уже в темноте — город засверкал иллюминацией, совместные гуляния продолжались до глубокой ночи…
Наверное нет в военной истории подобного броска большой массы войск, в пешем порядке, с такой дикой скоростью и напряжением, как марш китайского корпуса под командованием Линь Бяо. Да, китайцы не блистали в военном деле, не прославились выдающимися победами. Но — про трудолюбие, фантастическую выносливость и большое упорство китайского солдата забывать нельзя. И еще — когда-то мы были искренними друзьями…
Ссылка на старый пост, увы, уже не рабочая, была здесь http://snariad.ru/2009/02/
Мир перед великой войной. Редкие фото событий, прямо и косвенно приведших ко Второй мировой
Сороковые годы прошлого столетия были, мягко говоря, бурными. До 1939 года (начало войны между странами Оси и союзными державами) в мире грохотали локальные войны, и происходили, казалось бы, незначительные, но, позже, на многое повлиявшие события.
Национализм охватил Германию, недовольную условиями Версальского договора. Китай и Японская империя находились в состоянии войны с тех пор, как японские войска вторглись в Маньчжурию в 1931 году.
Германия, Италия и Япония проверяли на прочность недавно созданную Лигу Наций и чувствовали свою безнаказанность, когда не сталкивались с последствиями своих вторжений и оккупаций.
Гражданская война в Испании вспыхнула в 1936 году, став своего рода репетицией для предстоящей мировой войны. -Германия и Италия поддержали националистических повстанцев во главе с генералом Франсиско Франко.
В последние несколько предвоенных лет нацистская Германия проложила путь к конфликту, подписав договора о ненападении с СССР, аннексировав Австрию и "отрезав" часть Чехословакии.
Адольф Гитлер, 35 лет. В 1924 году освобожден из тюрьмы Ландесберг за государственную измену (попытка государственного переворота в 1923 году под названием Пивной путч). Эта фотография сделана вскоре после того, как он закончил диктовать "Майн Кампф" депутату Рудольфу Гессу. Восемь лет спустя, в 1933 году, Гитлер будет приведен к присяге в качестве канцлера Германии.
Японский солдат стоит на страже части захваченной Великой Китайской стены в 1937 году, во время второй китайско-японской войны. Японская империя и Китайская республика периодически воевали с 1931 года, но конфликт обострился в 1937 году
Японские солдаты в уличных боях в Шанхае, Китай, в 1937 году. Битва за Шанхай продолжалась с августа по ноябрь 1937 года, и закончилась взятием Шанхая японцами
Первые фотографии японской оккупации Пекина. Китай, 13 августа 1937 года.
Китайский генерал Чан Кайши, справа, с генералом Лун Юнем, председателем правительства провинции Юнань в Нанкине, 27 июня 1936 года
Буддийские священники храма Асакуса. Учения ГО на случай возможных китайских воздушных атак на Токио, Япония, 30 мая 1936 года.
Лидер итальянских фашистов - Бенито Муссолини, в центре, с членами фашистской партии, в Риме, Италия, 28 октября 1922 года, После марша устрашения на Рим, когда тысячи чернорубашечников заняли стратегические позиции на большей части территории Италии, король Эммануэль III попросил Муссолини сформировать новое правительство, расчистив путь к его диктатуре.
Четверо итальянских солдат в Эфиопию в 1935 году, во время Второй Итало-абиссинской войны. Итальянские войска под командованием Муссолини вторглись в Эфиопию и аннексировали ее, превратив в колонию под названием Итальянская Восточная Африка вместе с Эритреей. Просьбы о помощи императора Хайле Селассие к Лиге Наций остались без ответа...
Гражданская война в Испании. Обучение стрельбе граждан Испанской республики, готовых защищать Барселону от фашистских войск генерала Франко, 2 июня 1937 года.
Триста фашистских повстанцев были уничтожены в результате этого взрыва в Мадриде, под пятиэтажным зданием Casa Blanca, 19 марта 1938 года. Чтобы заложить мину, республиканцы шесть месяцев рыли подкоп около 600 метров.
Франкист бросает ручную гранату через забор из колючей проволоки в солдат-республиканцев в Бургосе, Испания, 12 сентября 1936 года.
Немецкие пикирующие бомбардировщики Stuka, часть легиона Condor, в полете над Испанией 30 мая 1939 года. Черно-белый крест на хвосте и крыльях - это крест Святого Андрея, эмблема ВВС Франко. Легион "Кондор" состоял из добровольцев немецкой армии и Военно-Воздушных сил.
Воздушные бомбардировки Барселоны в 1938 году ВВС Франко. Гражданская война в Испании стала одним из первых случаев широкого применения воздушных бомбардировок гражданских объектов, германские пилоты прошли хорошую школу.
Солдат-франкист сдался в плен. Его сопровождают добровольцы народного фронта и гражданские гвардейцы, 27 июля 1936 год Мадрид, Испания
Пулеметный расчёт повстанцев (франкисты) и стрелки в северной Испании, 30 декабря 1936 года
Президент США Франклин Д. Рузвельт торжественно обещает нации соблюдать нейтралитет, Белый дом, Вашингтон, 3 сентября 1939 года.
Американские нацисты в военной форме "НСДАП" в день открытия штаб-квартиры в Нью-Йорке 1 апреля 1932 года.
Адольф Гитлер и Бенито Муссолини приветствуют друг друга на аэродроме в Венеции, Италия, 14 июня 1934 года.
Нацистский стенд на радиовыставке в Берлине 19 августа 1932 года. Стенд задуман как пропаганда нацистской граммофонной индустрии, которая выпускает только пластинки национал-социалистического движения.
Перед более чем миллионом жителей во время общенационального праздника урожая в Бюккебурге, недалеко от Ганновера, была продемонстрирована мощь армии, Германия, 4 октября 1935 года. Пренебрегая положениями Версальского договора, Германия начала быстро перевооружаться после прихода Гитлера к власти в 1933 году
Молодёжь приветствует Адольфа Гитлера на съезде национал-социалистической партии в Нюрнберге, Германия, 11 сентября 1935 года.
Британский премьер сэр Невилл Чемберлен, вернувшийся с переговоров с Гитлером в Германии, на аэродроме Хестон, Лондон, Англия, 24 сентября 1938 года. Чемберлен "умиротворил" Мюнхенским соглашением Гитлера, позволив аннексировать Судетскую область Чехословакии. - «Я привёз вам мир»...
Неизвестный крейсер революции. «Аврора» из Поднебесной
Бывшая Aurora под китайским флагом в Сингапуре, 1948 год.
Наверное, в истории нет другого такого случая, чтобы флот страны, выигравшей войну, понёс столь катастрофические потери в кораблях, как это случилось с Китаем во время Второй мировой войны. За долгие годы боевых действий с Японией — за период с 1937 по 1945 год — китайский флот практически перестал существовать. Несмотря на то, что часть боевых кадров удалось сохранить, собственная судостроительная база в разорённой стране отсутствовала практически полностью, и пополнение боевых кораблей начало поступать из-за рубежа. В послевоенные годы только США и Великобритания передали Китаю около сотни боевых кораблей и катеров. В их числе оказался и крейсер Aurora — герой нашего сегодняшнего рассказа.
Крейсер Aurora, схема.
Будущий крейсер китайской революции был заложен в Великобритании как четвертый и последний лёгкий крейсер типа Arethusa. Войдя в строй в 1937 году, он обладал водоизмещением 5 270 тонн, длиной 155 метров и при мощности силовой установки в 64 тыс. л.с. мог развивать скорость 32,5 узла. Экипаж составлял 500 человек. Вооружение включало шесть 152-мм орудий в трёх башнях, четыре спаренных 102-мм зенитки, два четырёхствольных 12,7-мм пулемёта и два трёхтрубных 533-мм торпедных аппарата.
Aurora в Средиземном море, 1942 год.
Крейсер Aurora с честью прошёл всю Вторую мировую войну. На его счету такие успешные действия, как потопление германского учёбно-артиллерийского корабля Bremse у побережья Северной Норвегии в 1941 году, уничтожение трёх французских эсминцев у Орана в ноябре 1942 года и разгром двух итальянских конвоев в 1941–42 годах. За годы войны крейсер неоднократно модернизировался и к её завершению завершению обладал сильными системами ПВО и современными средствами радиоэлектронного вооружения, включая несколько РЛС.
Церемония передачи крейсера ВМС Китая, Портсмут, 1948 год.
Договорённость между Великобританией и Китаем о передаче крейсера была достигнута вскоре после войны и состоялась 19 мая 1948 года в Портсмуте, где на борту крейсера был торжественно поднят военно-морской флаг Китайской республики. В командование кораблём вступил будущий герой революции, капитан 1-го ранга Дэн Чжаосян – уже в те годы по праву считавшийся одним из наиболее опытных морских офицеров. Для крейсера Aurora началась новая жизнь. Получивший имя Chung King, он направился на Дальний Восток, навстречу новым подвигам и испытаниям.
Крейсер Chung King на Мальте, 1948 год.
Недолго продолжалась мирная жизнь, и уже вскоре Chung King пришлось принять участие в боевых действиях. К концу 40–х годов в Китае бушевала гражданская война между силами старого порядка (Гоминьдан во главе с генералиссимусом Чан Кайши) и китайскими коммунистами (Народно-освободительная армия, возглавляемая Мао Цзэдуном).
Изначально крейсер Chung King выступал на стороне старого правительства. В октябре 1948 года его орудия поддерживали наступления гоминдановских войск в сражении, получившим название битва за ташань.
Позже крейсер перешёл в устье реки Янцзы, причём одной из его главных задач считалось недопущение бегства своего же флота в море. Однако уже в конце февраля 1949 года Chung King поднял красный флаг и перешёл на сторону Народно-освободительной армии Китая.
Революционные матросы на борту крейсера, 1949 год.
Обстоятельства перехода крейсера на сторону коммунистов весьма любопытны. Экипаж состоял в основном из молодёжи, симпатизировавшей советской Красной армии. В лучших революционных традициях, на борту была сформирована подпольная коммунистическая ячейка. Заговорщики именовали себя «Организацией по освобождению крейсера Chung King».
Вскоре, после налаживания связи с революционерами на берегу, на крейсере началась подготовка к восстанию. По совету опытных организаторов, революционные матросы начали активную пропаганду на борту, стремясь привлечь на свою сторону в первую очередь командира корабля, Дэна Чжаосяна, пользовавшегося у экипажа непререкаемым авторитетом.
Затея удалась. Вдохновлённый идеями коммунизма, Дэн Чжаосян перешёл на сторону революции, после чего восстание прошло быстро и бескровно, а главная роль в дальнейших событиях принадлежала уже именно ему.
Командир крейсера, капитан 1-го ранга Дэн Чжаосян.
Реакция старой власти была предсказуема — узнав о переходе самого крупного корабля на сторону врага, руководитель Чан Кайши лично отдал приказ уничтожить революционный крейсер любой ценой. Довольно скоро Chung King был обнаружен гоминьдановской воздушной разведкой. В ходе последовавшего боя крейсер отразил воздушную атаку бомбардировщиков В–24, но получил ряд повреждений.
В марте 1949 года, маневрируя в районе Ляодунского залива, экипаж крейсера продолжал отражать атаки с воздуха, сражаясь с гоминьдановской авиацией, но силы были неравны. 18 марта, в результате массированного налёта «Либерейторов», крейсер лишился систем управления артиллерийским огнём, 4 человека погибло. Было решено не допустить попадания корабля в руки противника. По приказу из Пекина, 20 марта повреждённый крейсер был затоплен экипажем в порту Хулудао.
Экипаж был распределён по другим кораблям, а Дэн Чжаосян получил назначение начальником новой военно-морской школы в Аньдуне. Впоследствии он стал контр-адмиралом и заместителем командующего ВМС, внеся большой вклад в развитие и укрепление военно-морского флота Китайской народной республики.
Крейсер в открытом море, 1948 год.
В 1951 году, после окончательной победы коммунистов, было принято решение о подъёме и восстановлении крейсера, для чего китайским руководством активно привлекались советские специалисты. Chung King оттащили от причала, после чего, заделав отверстия в корпусе, поставили на ровный киль, и откачав воду подняли на поверхность. Работы обошлись почти в 3 раза дешевле расчётной стоимости. 16 мая 1951 года крейсер был отведён в Дальний, на судоремонтный завод, находившийся в совместном советско-китайском управлении.
Будущий Huanghe на судоремонтном заводе в Дальнем, 1951 год.
В последующие годы существовало множество планов по восстановлению крейсера, включая предложения из Советского Союза. Согласно расчётам инженеров–конструкторов из Ленинграда, планировалось провести капитальный ремонт корабля с установкой двух турбоагрегатов советского производства для достижения скорости 30 узлов, восьми 130-мм орудий в спаренных башенных установках, восьми спаренных 57-мм зенитных автоматов, современных средств связи, навигационных приборов и средств управления огнем. Но все идеи наталкивались на нехватку средств.
Наконец, в 1959 году, он был переведён в Шанхай, где на него были установлены паровые машины со старого крейсера Hai Chen 1898 года постройки, а также различное навигационное и спасательное оборудование. Крейсер был официально передан Шанхайскому отряду спасения на море и получил новое имя — Huanghe.
Ремонт и переоборудование крейсера, 1950-е годы.
Началась новая, уже третья жизнь заслуженного корабля. Huanghe исправно служил у берегов Шанхая до 1964 года, после чего был передан новообразованной Бохайской нефтедобывающей компании для использования в качестве «судна жизнеобеспечения персонала морских буровых платформ», а попросту — плавучего общежития. В начале 1990-х годов корпус крейсера был разделан на металл, а различные механизмы и вооружение переданы для использования на суше — и, вполне возможно, где-то сохранились до сих пор.
Крейсер Huanghe в игре World of Warships.
Такова история китайской «Авроры». В заключение рассказа стоит отметить, что данный корабль оставался крупнейшим кораблем ВМС Китая вплоть до вступления в строй в конце 1999 года эсминцев проекта 956Э.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Фабрика ужаса «отряда 731»: биологическая война по-японски
Пока в США работали над Манхэттенским проектом, в Японии пытались сделать ставку на массированное применение бактериологического оружия. Как же Японская империя испытывала и применяла это оружие массового поражения, которым убила больше мирных людей, чем погибло в Хиросиме и Нагасаки?
Почему биологическое оружие?
Японская империя имела огромные амбиции. Её националисты были свято уверены в превосходстве «божественной расы Ямато» над всеми другими народами. По их мнению, империя имела полное право «объединить восемь углов мира под сенью хризантемового трона божественной династии». Ну, если не всего мира — то хотя бы Тихий океан и Азию с Индией и Сибирью.
Но как это сделать? В Японии хватало отшибленных фанатиков, веривших, что любой японец одним самурайским духом без катаны сокрушит вражеские танки и самолёты. Только стратегию империи определяли не фанатики.
Более умудрённые лидеры понимали, что при всём немыслимом модернизационном рывке страна на фоне главных конкурентов оставалась слабой и отсталой. Ей не хватало технологий, промышленных мощностей и ресурсов.
Её враги были гораздо более многочисленны. Американцев, русских, англичан и подвластных им народов было больше. Про Китай, который по планам должен был стать «бриллиантом империи», наподобие Индии для британцев, — и говорить нечего.
Самурайский дух велик — но самураи в затяжной войне могут кончиться, как почти кончились европейские мужчины боеспособных возрастов на фронтах Первой мировой. Значит — нужен «чит», помогающий резко уменьшить вражеское население.
Химическое оружие по городам? Опыт Первой мировой показал, что его эффективность не стоит преувеличивать. Особенно если «цели» хотя бы поверхностно знают, что делать при атаке.
Ядерное оружие? Пока что теория. Немыслимо дорогая и сложная в разработке теория. Которая не факт, что «выстрелит». А у империи мало денег, ресурсов и умов.
Биологическое оружие казалось идеальным решением. Просто нужно сделать боевые штаммы надёжными, убийственными и вирулентными. Способными убивать гражданских миллионами. Меньше солдат, меньше рабочих рук. Меньше детей.
«Этика? Это же гайдзины — пыль под ногами детей богов, доблестных сынов Ямато!».
Накал национализма и презрения к «инородцам-недочеловекам» в японском обществе к 30-м стал таким, что порой поражал даже эсэсовцев.
Превращённая в политическую догму языческая мифология синто оказалась не менее страшным ядом, чем расовая теория на Западе. И коснулось это не только доходившей до откровенного маразма императорской армии.
Нет, на Западе хватало не менее людоедских идей — и даже известные гуманисты грешили фантазиями о бактериологическом геноциде «ненужных народов». И всё же там это осталось литературой. Японцы попытались претворить идею в жизнь.
Менгеле Азии
Военный врач Сиро Исии очень любил бактерии. Он выращивал их в чашках Петри просто для красоты, чем заслужил у коллег славу чудака. Впрочем, медиком он тоже был талантливым — армейское начальство даже направило его дополнительно поучиться в престижном Университете Киото.
Идея использовать микроскопических «питомцев» во славу империи и для собственного продвижения по службе пришла ему в 1927 году. Командованию она понравилось — и доктора отправили в двухлетнее путешествие изучать, что в этой сфере знают и делают в других странах.
Нормы секретности в эпоху Интербеллума были далеки от уровня холодной войны, и Исии удалось выведать много интересного. Настолько, что его покровителем стал лично министр армии Садао Араки. Командованию нравилась идея дешёвого и смертоносного оружия массового поражения.
«Под него» в Токио создали секретный исследовательский центр, который вскоре переместился в оккупированную японской армией Маньчжурию. Подальше от лишних глаз и поближе к «подопытным», находящимся в полной власти военных. Императорская армия уже тогда крайне философски смотрела на жизни любых неяпонцев. А доктору Исии требовались неограниченные опыты на людях.
В ста километрах южнее Харбина, у КВЖД, нашли подходящую деревню. Жителей изгнали или убили, дома сожгли. На их месте развернули хорошо укреплённый и охраняемый лагерь, «крепость Чжонгма» на тысячу подопытных — которых в отчётности называли «брёвнами». В 1937 году её разрушили и развернули более крупный лагерь уже под Харбином. Чтобы учёным жить с комфортом — и быть ещё ближе к «источнику лабораторного материала».
Сиро Исии
Всё это вошло в состав Квантунской армии и получило название «отряд 731», который теоретически должен был заниматься противоэпидемиологической защитой военных объектов. На деле отряд, насчитывавший тысячи сотрудников, сосредоточился на разработке средств эпидемиологического нападения. Как и его филиалы, «отряды 100 и 1644».
Аушвиц Востока
Число жертв собственно лабораторий доктора Исии не слишком впечатляет. От трёх до десяти тысяч погибших. Тень на фоне даже не лагерей смерти — временных лагерей для советских военнопленных лета 1941 года.
Ужас состоял в том, как умирал каждый из них.
В документах и протоколах допросов сотрудников не просматривается и тени сочувствия. Напротив: полная дегуманизация подопытных, до которой доходил не каждый эсэсовец из «Мёртвой головы», частей охраны концлагерей. «Брёвна». Объекты экспериментов с номерами, обречённые на смерть в немыслимых муках.
Страшное утверждение — но многие из жертв доктора Исии предпочли бы смерть в Аушвице или Бухенвальде. Газовая камера — это относительно быстро и безболезненно. То, что творилось в «отряде 731», можно сравнить разве что с лабораториями доктора Менгеле и других садистов-вивисекторов из СС.
Расчленение и потрошение без наркоза. Заражение и тщательное наблюдение за медленным гниением заживо от гангрены и некрозов, за мучительной смертью от целого списка инфекций: чумы, тифа, холеры, сибирской язвы, сифилиса, ботулизма, туберкулёза. Замораживание и иссушение до смерти живых людей, убийства вакуумом и сверхсильным давлением в барокамерах.
Вивисекции подопытных
Зверства не ограничивались «научными исследованиями». Охрана «развлекалась», как хотела, — главное не вредить экспериментам. Пытки, избиения, изнасилования были массовым и обыденным явлением, которое даже не пытались пресекать.
«Это же брёвна и гайдзины!».
Около двух третей убитых в лабораториях составили местные китайцы, монголы, корейцы и маньчжуры — арестованные военной полицией Кэмпэйтай и отправленные в застенки за малейшую тень недовольства.
А треть составили… русские. Императорская армия имела обширные планы боевого применения биологического оружия против «белых» стран. СССР, США, европейских держав. Доктору Исии требовалось изучить особенности протекания заболеваний на людях европейского происхождения — и русские были самым «доступным материалом».
В лабораториях «отряда» в жутких муках умирали показавшиеся нелояльными семьи белоэмигрантов Харбина. После Пёрл-Харбора в лаборатории доктора Исии стали попадать и американские, британские, австралийские и новозеландские солдаты и офицеры. И всё же русских было гораздо больше.
Этот кошмар прекратился только в августе 1945 года, когда советские танки прошли Гоби и Хинган, и преподали остаткам Квантунской армии классический урок континентального блицкрига. Доктор Исии и его персонал до эвакуации успели перебить оставшихся в застенках 400 заключённых, взорвать и сжечь постройки, а также выпустить в округу заражённых чумой мышей.
Боевое применение
Жертвами немыслимого ужаса лабораторий доктора Исии стали тысячи человек. Счёт погибших от боевого применения его разработок идёт по меньшей мере на сотни тысяч. Быть может — на миллионы. В охваченном войной, нищетой и хаосом Китае точные подсчёты были невозможны. Но это явно больше, чем в Хиросиме и Нагасаки.
Боевое применение наработок «отряда 731» началось почти сразу после полномасштабного вторжения японской армии в Китай. Эксперименты показали, что эффективнее всего распространяются чума, тиф и холера.
Для распространения чумы авиация императорской армии бомбила города, партизанские районы и дороги снабжения у бирманской границы фарфоровыми бомбами, набитыми заражёнными блохами.
Контейнеры с тифом и холерой отряды пехоты бросали в колодцы и источники, из которых брали воду мирные жители, повстанцы и китайские солдаты.
Известно как минимум о двенадцати операциях, включая биологические удары по 11 крупным городам. От Нинбо близ Шанхая до Юннаня на дальнем юго-западе, где шли поставки американского оружия. Массированное применение чумных бомб, а также химического оружия по жилым кварталам, отмечалось во время тяжёлых боёв за Чандэ, в которых китайская армия всё же одержала победу.
Число жертв неизвестно. Есть лишь предположения на базе косвенных оценок. Около 200 тысяч. Около 580 тысяч. Миллионы. Мы не знаем и не узнаем никогда. Статистики почти не велось — гоминьдановским китайским властям было не до того, страну и без японской «помощи» сотрясали голод и эпидемии. До сих пор даже китайские историки не имеют внятного представления о числе погибших с точностью хотя бы до нескольких миллионов.
«Просто очень много» в густонаселённой и нищей стране, уже насчитывавшей около 400 миллионов жителей. В том числе от появлявшихся то тут, то там вспышек чумы — которая по природным причинам обычно не покидала окрестностей монгольских степей.
В самом конце войны японское командование решило нанести биологический удар по США. Название операции «Цветущая вишня в ночи» придумал лично доктор Исии. Пять суперподлодок, подводных авианосцев I-400 с тремя самолётами на борту каждая, должны были отправиться с запасом чумных бомб к берегу Калифорнии для заражения Сан-Диего — главной базы Тихоокеанского флота США.
Комплекс зданий «отряда 731»
Выйти в море они не успели — Япония капитулировала. По той же причине не было нанесено биологических ударов по соседним советским городам: не успели до появления советских танков, да и в небе господствовали самолёты с красными звёздами на крыльях.
Безнаказанность по обе стороны занавеса
Увы, после капитуляции Японии обе сверхдержавы слишком сильно хотели добраться до результатов исследований доктора Исии.
Американцы повели себя с самым неприкрытым свинством. Протекцию доктору Исии и его попавшим в американские руки сотрудникам объявил лично Дуглас МакАртур. Ценные научные кадры, важные для национальной безопасности Соединённых Штатов.
Их собрали и вывезли в США, где отправили работать над американскими программами разработки биологического оружия — в таинственном Форт-Детрик и других закрытых объектах. Наказания не понёс никто — только хорошие оклады, все условия для работы и защита американского государства. Доктор Исии вернулся в Японию в 1958 году и год спустя тихо скончался от рака.
В СССР не раз критиковали американцев за подход к Исии, — но сами поступили лишь немногим приличнее. Попавших в советские руки семерых сотрудников «отряда 731» торжественно и громко судили на Хабаровском процессе в 1949 году.
Правда, в силу того, что в 1947 году в СССР отменили смертную казнь, все получили лишь сроки в лагерях. Увы, дело явно было не только в гуманизме «самого гуманного суда в мире». Тем более что на смертную казнь каждый из них наработал с запасом, и при желании их можно было отдать китайцам.
Не отдали. Слишком ценные кадры.
Да и китайцы, скажем честно, тоже, скорее всего, приставили бы их к тому же делу.
Точных данных о том, как именно провели годы лагерей сотрудники доктора Исии, у нас по сей день нет. Понятно одно: они не валили лес и не восстанавливали советские города, как обычные японские пленные. Судя по всему, ценные кадры работали в закрытых «шарашках» по профилю. Со всеми условиями и уважением.
Полного срока в 20 или 25 лет не отсидел почти никто. В 1956 году их освободили и торжественно, с экскурсиями и банкетом в Хабаровске, отправили домой в Японию. За ударный труд по укреплению обороноспособности Советского Союза.
В Японии им предлагали за большие гонорары написать мемуары об ужасах сталинских лагерей. Не согласился ни один. Нечего было описывать — ужасы их не затронули. Просто продолжение работы по специальности.
Подробностей того, как именно велась разработка американского и советского биологического оружия, у нас нет до сих пор.
Можно лишь надеяться, что хотя бы в послевоенных сверхдержавах эксперименты ограничились подопытными животными, а не «человеческим материалом». Тем более что вивисекторы в белых халатах из лабораторий доктора Исии успели наработать огромный опыт в этой области.
Алексей Костенков