В любом деле есть свои правила. Прописанные. Проговоренные. Принятые.
И делаешь по ним, сверяешься, практикуешь, привыкаешь, сживаешься.
Когда уже в крови, что на съёмку не только не опаздывать, а за полчаса до начала. Потому что локация сама себя не осмотрит, значения сами не выставятся.
Когда объекты и крупности набираются не из личных предпочтений, а из необходимости себя в картине. Потому что материал должен складываться из разностей.
Когда однозадачность становится не человеческой характеристикой тебя, а необходимым навыком. Ты не участвуешь в разговорах, в действиях. Потому что нет права на распыление. Только задача. Одна. Снять.
Только снимать. Сегодня я здесь с этим.
Начало по правилам. На объекте за тридцать четыре минуты до медиков. Улица. Основное помещение Ночного приюта Ночлежки. Подсобные. Свет, расстояние – всё учтено.
Подходят медики Благотворительной больницы, подъезжает Автобус Милосердия. Стартовые снимки приготовлений к приёму. Приют, улица – попеременно. И тут план ломается…
— А кто сегодня ассистент на хирургии?
Один из медиков растерянно оглядывает пространство. Двоё коллег уже расположились в автобусе, начинают осмотр первых пациентов.
Лена раскладывает перевязочные материалы, что-то приговаривает вполголоса.
Слышу про необходимость ассистента.
Знаю, что снимки и иной функционал несовместимы.
Лена смотрит на меня. Спрашивает про журнал учёта, просит принести. Слишком ясно, что вариантов нет. Снимков не будет.
Вешаю камеру.
Несу журнал. Дезинфицирую руки. Нарезаю бинты.
Лена приводит первого пациента. Обрабатываем, перевязываем.
Внутри задача борется с правилами. Задаче нужны снимки. Правила утверждают, что в таких условиях это невозможно. Задача психует и трясёт моими руками.
Медик думает, что это у меня от вида ран, успокаивает. Да, от вида, который не через видоискатель. От вида, который проходит мимо не пойманным.
Будет против правил. В конце концов, плохие снимки можно удалить. Вешаю камеру на левую руку, дезинфицирую, вплоть до ремня.
Оказывается, пальцы умеют загибаться назад. И нажимать загнутые тоже умеют.
Щелчок. Дезинфектор. Салфетка. Хлоргексидин. Салфетка. Щелчок. Дезинфектор. Салфетка. Левомеколь. Щелчок.
Оказывается, мизинцем тоже можно. И фокус вслепую. Можно.
Крупный план. Ещё крупный. Смена плана.
Новое правило, выученное за последние минуты – после каждого действия руками должен быть непременный дезинфектор.
И страх при каждом, врачебном:
— Сейчас мы вот тут и тут Вам всё вытрем.
Снимаю, пока не вытерли. Как было.
Между кадрами – салфетки, записи в журнал, мази, дезинфектор.
Последняя перевязка.
— Лена, я побегу, ещё в автобусе надо снять.
Тут порядок. Тут работаем по правилам.
Как выяснилось, можно и против них. Лучше не надо, но можно. Главным двигателем всё-таки оказалась задача.
Должны быть снимки. Даже и против правил.