"Когда властная элита перестает заботиться о подданных, она не уступает власть другим, а просто перестает играть по привычным правилам, - пишет World Population Review. - Формальные институты разлагаются, но процветают неформальные. Добро пожаловать в теневую экономику, где взятки приносят больше пользы, чем следование законам.
Обратим внимание на Сомали, где правительство перестало контролировать страну еще в начале 1990-х годов. Что заполнило образовавшийся вакуум? Полевые командиры, пиратские синдикаты и независимые сборщики налогов. Страна, в которой нет функционирующего банка, по—прежнему ежедневно держит в обороте миллионы долларов - с помощью "хавал", контрабанды и вооруженного принуждения.
Или посмотрим на Южный Судан, изобилующий нефтью, но тонущий в нищете. Доходы от продажи нефти вместо строительства инфраструктуры поступают на офшорные счета и в частные вооруженные формирования.
В общем, по оценкам Всемирного банка, до 40% помощи нестабильным государствам «рассасывается» до того, как поступает к конечному адресату. В условиях экономического коллапса исчезновение средств является статьей бюджета.
Иногда коррупция — это не побочный результат, а главная цель рвущихся к власти политических лидеров. Во многих «неправильных» государствах национальные бюджеты формируются не ради общественного блага, а для личной выгоды.
Возьмем Экваториальную Гвинею, где небольшая элита погрязает в роскоши, в то время как большинство граждан живут менее чем на 2 доллара в день.
А в ходе проверок в Афганистане были выявлены школы—призраки, учителя-фантомы и воображаемые полицейские, получающие зарплату за счет международной помощи. Кстати, однажды США направили 175 миллионов долларов на поддержку «войск», которых никогда не существовало. Выплаты оказались заграбастаны самопровозглашенными полевыми командирами.
Или история из Гаити. После землетрясения 2010 года в страну поступило почти 13 миллиардов долларов гуманитарной помощи. Десять лет спустя во многих районах по—прежнему не хватает чистой воды, но многие подрядчики разбогатели на контрактах.
Гуманитарная помощь предназначена для спасения жизней, но в реальности это происходит не всегда.
В Йемене, как правительственные войска, так и повстанцы-хуситы перехватывают поставки продовольствия, превращая чрезвычайную помощь в рычаг давления. Местным жителям иногда приходится давать взятки — или клясться в лояльности - чтобы получить ее.
В Судане военная элита уже давно использует международную помощь в качестве политического капитала, перенаправляя средства на собственные благотворительные акции. А в ДР Конго продовольственная помощь часто оказывается на прилавках базаров.
На пепелище сомнительного государственного управления процветают черные рынки — не как маргинальные площадки, а как новая экономика. Эти рынки не всегда криминализированы, но всегда нерегулируемы и часто более функциональны, чем “официальная” система.
В Ливии после свержения режима Каддафи ополченцы захватили нефтяные месторождения, склады оружия и сети по торговле людьми. Те, у кого была наибольшая огневая мощь, получили наибольший доход.
Элита Мьянмы наживается на добыче нефрита и торговле наркотиками, пока идет гражданская война. Отрасли финансируют как правительственных вояк, так и этнические ополчения. А в Сирии сети контрабандистов теперь контролируют торговлю всем, от пшеницы до лекарств, и местные полевые командиры по своему усмотрению повышают цены и снижают их.
Кстати, черный рынок Венесуэлы стал настолько всеобемдющим, что многие граждане используют подпольные приложения и социальные сети, чтобы получить доступ к предметам первой необходимости, таким как подгузники и инсулин, быстрее и дешевле, чем по официальным каналам.
Ни одно государство не рушится в одночасье. Падение - это замедленное событие, которому предшествуют сигналы, которые часто игнорируются.
Возьмем, к примеру, Шри-Ланку. Инфраструктурный кризис, вызванный долгами, привел к суверенному дефолту и массовым протестам. Или Аргентина, где инфляция, нестабильность валютного курса и плохое финансовое управление являются постоянными угрозами.
Даже в развитых странах могут проявиться трещины: ослабление общественного доверия, рост неравенства и разрушение институтов могут предвещать более серьезные проблемы.
