В Бурятии танк Т-34 привезли к дому ветерана-танкиста Ивана Голощапова
9 мая прошёл, но видео очень доброе ^^
9 мая прошёл, но видео очень доброе ^^
Недавно из-за болезни ветеран-«афганец» Николай Старниченко получил I группу инвалидности
Этюд с памятником Александру Невскому на Красной площади теперь так и останется незаконченным. Из-за болезни художник Николай Старниченко больше не может держать кисть и способен передвигаться только по комнате. Последний раз он выходил из квартиры в декабре. Выехать на инвалидной коляске на улицу невозможно – в подъезде нет пандуса. Жена Николая Ирина с августа 2021 года пыталась добиться его установки. Но не вышло. Поэтому в мае супруги поставили пандус сами. Каково это – впервые за 6 месяцев оказаться на улице и дышать свежим воздухом, Николай Алексеевич рассказал «Курским известиям».
Военный и художник
Николай Алексеевич служил в училище для иностранных специалистов в г. Фрунзе Киргизской ССР (сейчас Бишкек). По его словам, в Союзе было два таких заведения. В Краснодаре специализировались на странах Варшавского договора, а во Фрунзе – на развивающихся странах, например, странах Латинской Америки и Африки.
– Там я служил в должности бортового техника вертолёта до начала боевых действий в Афганистане. До этого закончил Кировское военное училище, – вспоминает ветеран.
В течение года мужчина участвовал в боевых действиях в Афганистане.
После возвращения с войны Николай Алексеевич перешёл на службу в пограничные войска РФ в Киргизской республике.
В конце 90-х ушёл на пенсию в звании старшего прапорщика и посвятил себя семье и творчеству.
– Я всю жизни писал картины. Сначала работал на любительском уровне, потом, во время службы, закончил четырёхгодичную художественную студию. Мои работы покупали, были выставки. Многие картины остались в Бишкеке в мастерской, – рассказывает Николай Старниченко.
Диагноз – БАС
Несколько лет назад Николай с женой Ириной переехал в Курск. Тогда супруги не обратили внимание, что в подъезде дома на пр-те Дружбы, 19а нет пандуса.
Они всегда вели активный образ жизни: путешествовали, много гуляли и поднимались в горы, где бывший военнослужащий писал пейзажи.
Всё изменилось, когда в 2019 году Николаю Алексеевичу поставили диагноз – БАС (боковой амиотрофический склероз).
Боковой амиотрофический склероз (БАС) – хроническое прогрессирующее нейродегенеративное заболевание, характеризующееся поражением двигательных нейронов головного и спинного мозга и дегенерацией их аксонов. Из 100000 населения им страдают около пяти человек.
Один из самых известных людей, страдавших этим заболеванием, учёный Стивен Хокинг. Астрофизик сопротивлялся болезни на протяжении более 50 лет, медленно теряя все остатки подвижности.
Медики в Москве объяснили, что болезнь у всех развивается по-разному и может проявляться не сразу.
– В 2019 году мы ещё наблюдали, как это всё происходит. В 2020 году были явные проявления этой болезни, руки стали хуже работать. 2021 год стал самым переломным. Руки практически перестали действовать, потом начались проблемы с ногами, – рассказывает Ирина Старниченко. – В прошлом году в это время мы ещё гуляли по городу. Курск обошли весь вдоль и поперёк. Последний раз супруг выходил на улицу в декабре. Сейчас с моей помощью может передвигаться только по комнате. Знакомые отдали нам инвалидную коляску, и мы очень надеялись, что сможем использовать её для прогулок.
Ирина понимала, что процесс необратим, и с лета прошлого года добивалась установки пандуса в подъезде. С проблемой она устно обратилась к руководителю управляющей компании «Жилкомплекс Дружба» Михаилу Степаненко. По словам женщины, он заверил, что пандус поставит.
– Разговор был прямым, разговор взрослых людей. Мне говорят, обещают, я ухожу спокойно и жду. Проходит месяц, снова встречаюсь с управляющим. Он говорит, что всё будет, рассматриваем, откуда средства перекинуть. Мы снова ждём. Проходит 2 месяца – никаких действий. Начинаю понимать, что нужно обращаться в официальной форме. Пишу заявление, 14 сентября 2021 года прихожу с ним к управляющему. Он подписывает бумагу и снова говорит, что проблем не будет. Человек опять мне обещает, я с уверенностью ухожу. Проходит ещё месяц, и ничего. Тогда мы решили написать в администрацию Курской области и сообщить, что управляющая компания не отвечает на официальное заявление и не ставит пандус, – говорит Ирина Старниченко.
В государственной жилищной инспекции Курской области рассказали, что обращение насчёт пандуса переслали в мэрию, а компания «Жилкомплекс Дружба» отправляла письмо простым почтовым отправлением в установленный срок.
– Очень хочу обратить внимание на этот момент. Когда я пришла в УК ещё до получения этого ответа, там сидел весь коллектив. И управляющий мне заявил, что забыл ответить мне письменно. Копию их письменного ответа на сентябрьское заявление смогла забрать только в мае. В нём мне рассказали, что установка пандуса должна производиться по согласию собственников дома. И решение принимается большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов собственников дома. Без этого пандус УК сделать не имеет права. Даже если бы я захотела собрать эти подписи, я бы не смогла. У нас в доме живёт много квартирантов, и времени на поиск собственников у меня нет, так как ухаживаю за мужем, который является инвалидом I группы, – объясняет женщина.
Администрация города в январе сообщила супругам, что в соответствии с планом комиссия обследует подъезд в июле. Она решит, можно ли в нём сделать пандус.
«Это как первый прыжок с парашютом»
Ждать помощи от управляющей компании и администрации супруги больше не стали. Ирина объясняет:
– Мы решили на всё плюнуть и действовать самостоятельно. Я пока ещё могу передвинуть мужа, могу посадить на коляску. Считаю, что он имеет право на свободное передвижение по улице, как и все остальные. Было очень неприятно, что люди в Курске обещают и не делают. Мы к такому не привыкли. Это же не только для нас. Мамы выносят коляски с детьми на руках, разве это нормально? Мы изучили вопрос в интернете, нашли мастера, который установил нам пандус.
Металлические рельсы поставили на ступеньках перед входом в подъезд и на лестнице, которая ведёт к лифту. Конструкция крепится к перилам и откидывается, когда необходимо опустить или поднять коляску.
В мае Николай Старниченко впервые за полгода оказался на улице. Опустить коляску с мужем самостоятельно Ирина не смогла. Пришлось попросить о помощи соседей.
– Очень сложно новичкам. Но меня предупреждали об этом. Попыталась спустить, но никак. Я даже немного испугалась. Спасибо добрым людям. Соседи отзывчивые и прохожие, – говорит Ирина, – хорошо это или плохо, но мы съезжаем по пандусу. С трудом, но съезжаем. Слава Богу. Сейчас ищем пути, где можем гулять с коляской. Вышли, а тротуар заканчивается бордюром. За ним – проезжая часть без пешеходного перехода. Чтобы нам выйти на новую магистраль проспекта Дружбы, пришлось делать большой круг. Всё очень не продумано и неудобно для людей с ограниченными возможностями. Раньше мы этого просто не замечали.
О первой прогулке рассказывает Николай Старниченко:
- Это как первый прыжок с парашютом. Эйфория, кричать хочется. Аналогичное что-то и здесь. Мы созданы для движения, а тут, когда сковывает тебя, неприятно. Чувствую себя здоровым, а тело уже не слушается. А по поводу денег – мы отдали за пандус 10 тысяч. 10 тысяч для нашего государства или УК – это так много? Мы ежемесячно платим за благоустройство. Но благоустройства не видим.
Ирина добавляет:
– Я не понимаю, почему все подъезды в городе не оборудованы пандусами. Это огромная проблема для инвалидов и молодых мам. Те события, которые происходят на Украине, ребята, которые вернутся оттуда, некоторые из них будут нуждаться в этом. Не дай бог, чтобы им пришлось вот так обивать пороги, видеть эту бессердечность нашего руководства. Это очень сложно.
P. S. «Курские известия» попытались узнать, почему руководитель управляющей компании много раз обещал, но не сделал пандус. На прошлой неделе нам не удалось застать его на месте. По номеру телефона, который оставил в приёмной наш корреспондент, Михаил Степаненко не перезвонил.
К сведению
По данным государственной жилищной инспекции Курской области, все новостройки оборудованы конструкциями для беспрепятственного использования общего имущества МКД маломобильными группами населения.
В остальных МКД в случае поступления обращений о необходимости установки пандусов, подъёмных механизмов и т. д. вопрос их устройства рассматривается индивидуально. Не каждый подъезд или входная группа соответствует требованиям по установке самих пандусов (угол наклона, ширина помещения и т. д.) и противопожарным нормам для беспрепятственной эвакуации людей.
Для установки пандуса дом должна обследовать муниципальная комиссия. Она решает, можно ли в доме поставить пандус.
Источник: "Курские известия".
Перед входом в канцелярию роты я остановился, поправил на пузе солдатский ремень с бляхой, согнал за спину все складки и морщинки, расправил на груди зелёный бушлат. По Уставу всё, что у солдата выше ремня – это грудь! После процедур по прихорашиванию три раза стукнул кулаком в деревянную дверь, выкрикнул слово «разрешите» и вломился внутрь помещения.
Доложить о том, что Дежурный по роте прибыл, я не успел.
- Вот тебе ящик. – Замполит указал мне на валявшийся на полу канцелярии деревянный желтый красивый ящик. Все нормальные ящики в армии покрашены в зелёную краску, а этот по какой-то непонятной причине не покрасили. Поэтому он был засчитан красивым и очень понравился замполиту.
- Отнеси его в Боевое Охранение. Всё содержимое вытряхни и уничтожь. А ящик принеси мне. Я из него полочку себе сделаю. Или тумбочку. Понял?
- Так точно.
- Повтори. Что ты понял?
- Занести ящик в БО. Барахло из ящика вытряхнуть, уничтожить, а ящик вернуть Вам.
- Прально. Иди, выполняй.
Взял я желтый ящик, закинул себе на плечо. Он оказался увесистый, в его желтой утробе что-то перекатывалось, как будто там жило несколько банок с консервами. «Вот бы сгущенка», – подумал я. Ну ладно, хотя бы тушенка. Хотя… Когда двадцать лет тому назад меня приняли в родильном зале тёти в белых халатах, ни одна из них не пообещала мне, что будет Справедливость. Поэтому губищу можно было закатывать обратно в то место, из которого она только что раскаталась. С какой радости замполит приказал бы мне уничтожать сгущенку? Он сам умеет это делать с успехом потому что сладкоежка. Так что про сладости, про справедливость, а заодно и про тушенку, можно было смело забыть и не городить себе пустых несбыточных мечтаний. Скорее всего, в нутре у ящика перекатывалось какое-нибудь старое военное имущество.
Топал я размеренным шагом с будущей тумбочкой или полочкой на плече и гонял в пустой безмятежной башке мысли про пожрать. А что ещё делать младшему сержанту Советской Армии, когда он дохрена прослужил и ему ещё дохрена осталось? Ах, да! Забыл сказать! Рязанов уже «натянул» меня перед строем. Сказал, что набьёт мне репу, если ещё раз увидит мои погоны без сержантских лычек. Я проникся. Лычки пришил, пацанам сладкий стол накрыл. С тех пор начал ходить с двумя «соплями» на погонах.
В БО я притопал, перешагнул через траншею, скинул ящик на бруствер. Отстегнул крышку, откинул её, оглядел содержимое. «Улов» оказался небогатым. В ящике валялось две огромных зелёных банки дымовых шашек ДМ-11, пара взрывпакетов, пара трубок РДГ-П, ещё какой-то хлам.
Взрывпакеты я быстренько засунул в карманы штанов, ибо они вот-вот непременно пригодятся. Банку с дымом поставил за бруствером. Мне не захотелось ковыряться, прокалывать её крышку.
С деловым лицом нахмурил себе лоб, взял из ящика РДГ-П (ручную дымовую гранату).
Ракеты я запускал часто. Дымы и огни тоже много раз зажигал. Решил, что имею моральное право считать себя офигенным специалистом по уничтожению дымовух. Культурно и задумчиво с дымовой гранаты РДГ-П открутил крышечку, бросил под ноги, вытянул из трубки колечко. А дальше меня перекосило. То есть, дальше я свалял дурака. Видимо слишком усердно думал о несостоявшейся сгущёнке вместо того, чтобы вспомнить строки из инструкции.
Раньше с дымовухами у меня было всё нормально. Мне удавалось помнить, что у осветительных ракет надо дёргать кольцо с одной стороны зарядной трубки, а ракета вылетает с противоположной. Как у хлопушки. А посадочные огни и дымы горят там, откуда выдернул кольцо. Всё это я знал, всё это умел. Но, сегодня дым взял, как ракету, и сдёрнул кольцо, как ручку унитаза.
Из трубки в рукав моего бушлата ударила упругая струя черного дыма. Горячий пиротехнический заряд с догорающими искрами влетел по рукаву за пазуху, обжег мне руку и очень сильно меня напугал. Изо всех отверстий моего бушлата с шипеньем попёрли потоки удушливых продуктов горения. Они вырывались чёрными клубами снизу из-под ремня, сверху из воротника, из второго рукава. Особо отвратительная струя направилась прямо мне в лицо. Поскольку лицом я не только ем, а ещё и дышу, то мне пришлось вдохнуть этот жар. Я поперхнулся, стал кашлять, понял, что если сейчас же не выброшу горящий патрон, то зажгу свой бушлат прямо на своём теле. А потом умру мучительной смертью нарушителя техники безопасности.
Задыхаясь от дыма и скуля от обжигающих меня газов, я сделал пару больших прыжков в сторону старой мельницы. Размахнулся и зашвырнул со всей дури этот проклятый патрон от себя за колючую проволоку. Патрон, кувыркаясь, прочертил по небу черный дымный след, влетел в пролом в стене мельницы.
На фотографии боец моего взвода Сергей Коновалов позирует на фоне проволочного заграждения и старой душманской мельницы. В неё я зашвырнул дымовуху.
Дымовуха с шипеньем улетела от меня, скрылась внутри мельницы. Мне надо было срочно потушить свой бушлат, я принялся подпрыгивать и хлопать себя ладонями по груди. Из-за пазухи через ворот мне в лицо выпрыгивали клубы черного дыма.
Пока я занимался ликвидации очага возгорания на себе, из мельницы извергся последний день Помпеи. Плотные черные потоки дыма торжественно выползли через пролом в стене, через маленькие окошки и через низкую дверь. Если бы удалось добавить к дыму немного огненной лавы, то можно было бы звать Карла Брюллова, чтобы писал с натуры.
Через несколько секунд эпического извержения мельница надрывно закашляла своим задымлённым нутром, из её жерла, как черт из табакерки, выскочил чеченец с окровавленным ножом и побежал прямо на меня. За чеченцем из дыма выскочил ингуш с окровавленным топором и тоже бросился ко мне. Я ошалело открыл от удивления рот. Ничего более дурацкого я не видел за всё время армейской службы. Чеченец в перемазанной копотью тельняшке бежал на меня с окровавленным ножом. А за ним бежал ингуш с окровавленным топором. Тоже в перемазанной копотью тельняшке.
Какого зелья надо было нажраться чтобы получить такие глюки? Почему именно чеченец, да ещё с окровавленным ножом? Кто поверит в такое сочетание обстоятельств? А ингуш с окровавленным топором – это вообще зашквар. Это было настолько тупо, что не могло быть реальностью. Это были глюки, галюники, то есть галлюцинации. Наверное, ядовитые продукты горения РДГ-П одурманили мой мозг, когда я вдохнул черный дым.
Глюки, между прочим, достаточно быстро приближались ко мне. Они вполне явно топали сапожищами, сопели и бешено сверкали глазами сквозь сажу. Мечтать мне было некогда, я повернулся к ним задом, к батальону передом, с пробуксовкой стартанул в противоположную от жуткого зрелища сторону.
Бежал я быстро и сильно. Потому что было очень страшно и, самое главное, не понятно - с чего вдруг? Я же не пил, не курил! Я был трезвый! «А может быть я – чокнутый? Бля, трындец какой-то»! – нервно думал я на бегу.
Оглянуться я позволил себе лишь после того, как топот и сопение остались далеко позади меня. Осторожно остановился, оглянулся. Увидел как Ахмед и Салман запрыгнули в окоп Боевого Охранения, схватили в блиндаже автоматы навели их на мельницу. Заняли позицию «к бою».
Картина была настолько нелепая, что мне было вообще ничего не понятно. И хрен бы с ним, с тем пониманием, однако, ящик-то остался там. Замполит доверил мне будущую полочку или тумбочку, а я не оправдал оказанного мне доверия, сбежал с места событий, бросил ящик на поле боя, как раненого товарища. Было очевидно, что если я не вернусь к окопу, не заберу и не принесу ящик Замполиту, то пощады мне не будет. Замполит расстреляет меня за сараем из наградного пистолета. А если я пойду за ящиком, то очень велика вероятность, что меня зарежут окровавленным ножом кавказцы. Или зарубят окровавленным топором. «Офигеть дилемма!» - грустно подумал я в своей башке, почесал её по старинной привычке и уныло попёрся обратно в боевое охранение. Потому что головорезы, вроде, потеряли ко мне интерес. Значит получалось, что замполит для меня опасней. Внутри себя я потихонечку перекрестился, двинул обратно чтобы попытаться втихаревича эвакуировать ящик.
Как я ни старался притвориться невесомым, невидимым и неслышимым, Ахмед всё-таки увидел меня и окликнул:
- Эй, Димон! Куда ты так рванул? У тебя ласты не отклеились?
- А я увидел тебя с окровавленным ножом, подумал, что ты завалил кого-то, а теперь меня решил кокнуть, как свидетеля
- Ну да, мы одного козла в мельнице зарезали.
- За что?
- Рязанов приказал.
- Кого? Из какого взвода?
- Ты с ума сошел, ни из какого не из взвода. Обычного козла, животного, из загона. Ротный сказал взять одного, зарезать, разделать и приготовить мясо для супа. Мы выбрали самого упитанного, притащили в мельницу потому что там вода, там удобно. Начали разделывать, а тут шашка влетела. Мы подумали, что на нас нападение, а оружия другого нету. Выскочили с тем, что было. А душманов нет. Только смотрим, ты, как реактивный Карлсон пердишь и улетаешь.
- А я решил за пулемётом сбегать.
- Ну и где твой пулемёт?
- Дык ящик надо сперва замполиту отнести. А то стырит кто-нибудь, пока я бегаю, а замполит меня за этот ящик немножко изнасилует.
- Какой ящик? – Ахмед поставил автомат на предохранитель, поднялся из окопа на бруствер. – Этот что ли?
Сочинять какую-либо ерунду было бессмысленно. Ящик с дымовыми шашками предстал перед закопченным Ахмедом во всей своей красе.
- Них@я себе, дымовуха. Точно такая, как к нам закинули… Так это ты, химик хренов, опять нахимичил?
- Я ж не знал, что вы там, в мельнице. Замполит сказал, что надо из ящика всю херню утилизировать. Вот я зажег то что сверху лежало.
- А-а-а-а-а! А-ха-ха-ха! – Ахмед показал на меня пальцем и заржал, как ахалтекинский жеребец. – А-ха-ха-ха! Ты в зубах что ли эту шашку держал? Как сигарету подкуривал? А-ха-ха-ха! Посмотри на свою рожу! Поджигатель хренов!
- Ы-гы-гы-гы! – Заржал Салман вслед за Ахмедом, тоже стал показывать на меня пальцем.
- О-хо-хо-хо! Заржал я и принялся переводить свой вытянутый палец с Салмана на Ахмеда и наоборот. Мне меня было не видно, а их видно. Они чумазые были – умора до чего смешно.
Ржали мы долго и до исступления. Проржались, пошли к нашей любимой запруде на речке Гуват. Чтобы смыть с себя следы утилизации.
После того как мы отмыли в речке себя и одежду, я вытряхнул остатки пиротехники из ящика на землю к великой радости пацанов из Боевого охранения. Теперь это стало их добычей. Теперь они могли хоть до посинения поджигать себе рукава бушлатов, мазать рожи сажей и швырять дымовухи в мельницу. Мне хватило одной попытки. Ахмеду с Салманом тоже. Поэтому мы дружно смыли копоть-сажу и пошли каждый своей дорогой. Пацаны доделывать мясо для супа в термосе. А я понёс замполиту заветный желтый ящик.
- У, какой классный! – Замполит разглядывал поставленный перед ним строительный ресурс. – Из него можно прикроватную тумбочку сделать. А можно полочку!
- Разрешите идти?
- Да, да, валяй. – Замполит с радостью поглотил себя конструкторской деятельностью и потерял ко мне всякий интерес. Знал бы он, каким пучком нервов далась мне его отвратительная полочка. Или тумбочка. Знал бы он, какие невероятные приключения возникли на войне из-за его безмятежного желания сделать что-нибудь своими руками. Если бы знал, то лич-чно пошел бы в Боевое Охранение чтобы следить за соблюдением техники безопасности. А ещё лучше, за ручку бы водил, каждого солдата и младшего сержанта, как в детском садике.
«Я к наградам так отношусь… Не придаю значения. Самое главное, чтобы ты сам был чист. Чтобы ты сам был достоин себя», — говорит Николай Лашук, один из последних в Червенском районе живых ветеранов мировой войны. В свои 96 он много часов рассказывает о вызовах, с которыми пришлось столкнуться в жизни. Вызовов было немало. Onlíner провел полдня с участником событий, которые до сих пор влияют на историю.
Вызов первый. Победа и восстановление
Утром 9 мая 96-летний Николай Лашук сидит близко-близко к экрану. В телевизоре — парад в Москве. Звук — на полную мощь.
Слух плохой — «это после контузии», да и «глаза уже подводят».
Окликов не слышит, нужно коснуться плеча. Обнаруживает наш приход, выключает телевизор.
— Ну что, парадный костюм, что ли, надо надеть?
Тяжелой поступью идет в спальню, достает рубашку, пиджак с наградами, галстук не берет.
— Ельцин же ввел систему без галстуков ходить, — объясняет. — А что? Галстук, галстук… Это уже сильно официально.
Уже при пиджаке, рассказывает:
— Сегодня ж придут друзья поздравлять — всю ночь не спал. Ну казалось бы, что такое? А уже нервы сдают. Вот, жизнь… — разводит руками.
На груди ветерана Лашука переливается прошлое. Друзья потом глянут наметанным глазом и спросят:— Ты и медали почистил, Александрович?
На вопрос, какая награда самая дорогая, отвечает так:
— По-настоящему самая дорогая — это медаль «За победу над Германией». Но я ее потерял. Где? А кто его знает… Во-первых, это было давно. Во-вторых, мы тогда не считались с этим. Мы довольны были, что победили! Довольны! Никто не думал о наградах, никто не думал о подарках. Все думали: победили — теперь надо восстанавливать. Все. И восстанавливали. Я демобилизовался в 45-м или 46-м году из Москвы — я уже забыл… Приехал в Беларусь — а дома нету. Отец и четверо моих — сестра и три брата — в землянке жили. А землянка — погреб довоенный, с половину такой комнаты. Вот так и жили. И мы дома строили: стены ставили, крышу натягивали — и все.Наше дело было отстроить, восстановить Беларусь. И мы это делали.
Вспоминает Патоличева (с 1950-го по 1956-й — первый секретарь ЦК Компартии БССР), собирается перечислить других руководителей, которые «восстановили такую Беларусь, что она стала лучше, чем была до войны», но раздается звонок.
Поздравляет племянник Юра. Ветеран кричит в трубку в ответ:
— А! Добрый день! Спасибо, Юра, дорогой! Этот праздник для вас не настолько, может быть, дорогой, как для меня, но, я думаю, дорог он для всех. Юра, слышишь, ты внуков своих свози на место, куда тебя самого дедушка приводил к нам на обед, на Замковую гору! Пусть и они знают!
Родился Николай Александрович в деревне Каменка Смолевичского района, где во многих хатах жили Лашуки, как он. Замковая гора — это там.
Объясняет, что на эту возвышенность сам с компанией друзей долго ездил отмечать 9 Мая, да и по другим поводам.
— Расстилали на Замковой горе покрывало метров на 200! И за него садились. Там обедали, варили уху.
Звонки с поздравлениями раздаются несколько раз за полдня. Каждый из них ветеран встречает с волнением.
Вызов второй. Беды с детства и судьба отца
В паспорте у Николая Лашука дата рождения — 24 июля 1925 года. Он не знает, точно ли родился в этот день.
— Это дата восстановленная. Мама говорила, что я родился, «як жыта жалі».
Родители — Александр Николаевич и Ольга Дмитриевна.
За полдня общения мысли о прошлом несколько раз приводят Александровича к истории его отца.
— Я помню отца лет с пяти, а в 37-м его арестовали. 10 лет без права переписки, а 5 лет мы о нем ничего не знали вообще… Он участвовал в революции, был на стороне советской власти… Но долго был в единоличном хозяйстве. Сначала ж колхозов не было. Он скот держал, все делал своими руками. Имел три гектара земли! Пятеро детей, надо ж как-то жить. Столярничал, валенки катал, делал своими руками. Рядом тоже жили Лашуки, отцов брат. Тот считался кулак! А что такое кулак? — Николай Лашук показывает кулак своей большой руки, раскрывает ладонь и загибает пальцы.— Ну да, он жил зажиточно, но у этого кулака было пять или шесть душ семьи, которые работали. День и ночь зарабатывали.
Помню как сейчас: осень, убирают капусту, верхние листья себе шинкуют, а кочаны — на базар! Ну и, соответственно, началась коллективизация, его выслали в Сибирь.
Николай Александрович — коммунист. Владелец партбилета с высоты своих 96 лет делает выводы.
— Собственно говоря, теперешним разумом я считаю, что есть ошибка советского руководства… Ведь что такое кулак? Крестьянин женился, старались больше детей сделать, работали — и вырастал в крепкого крестьянина. А мы этого крепкого крестьянина уничтожили. Вот это наша ошибка.
Когда отца отправили в лагеря, хозяином в семье стал юный подросток Николай Лашук.
Семья Лашуков. В центре — Александр Лашук, справа от него — сын Николай Александрович
— Надо было жить. Но перед самой войной нас уже врагами не считали, хотя всегда говорили: это сын заключенного.
Ветеран рассказывает, что отцу «сняли пять лет» благодаря подписям уважаемых людей. Сразу после лагеря ушел на фронт. Выжил, вернулся домой с войны раньше сына, умер в 1973-м.
Вызов третий. Начало войны
Дом Николая Лашука стоит рядом с центральной площадью, где с утра вовсю готовятся к концерту в честь 9 Мая. Это первый год, когда Николай Александрович туда не идет.
— Что-то я захандрил. Здоровье шалит.У меня был приступ. Помню, что залез на койку, а дальше не помню ничего. И потом болела грудь, ребра.
Зато сегодня, чего много лет не было, Николай Лашук позвал друзей на застолье — в 14:00. Ждет этого момента Александрович с волнением, а все заботы на себя взяла соседка, которая режет на кухне салаты.
Ветерана не забывают: официальные лица из исполкома и других организаций поздравили заранее.
Утром 9 мая в квартиру к Лашуку заходит с цветами друг, бывший коллега и председатель местного совета ветеранов Николай Ладутько — он и сам пожилой. Желает товарищу дожить до 100 лет и отправляется на праздник.
На площади в Червене начинается памятный концерт, а ветеран Николай Лашук вспоминает, как начиналась война.
— Жили мы в Каменке, а школа находилась в деревне Емельяново. Мы, школьники старшего класса (седьмого. — Прим. Onlíner), по графику приходили в школу дежурить. Нас обязывали смотреть с вышки в сторону Минска. Смотреть, вдруг будет Минск гореть. В нашем возрасте мы не понимали почему. Думали, боятся просто пожара, мало ли.
22 июня, в воскресенье, школьники возвращались с учебы по большаку.
— В Каменке мы встретили немцев на мотоциклах. Это был первый десант, разведка. Смотрим: «Что такое?» Скоро вернулись крестьяне из Смолевич и говорят: война началась. А в понедельник, 23 июня, вереница людей из Минска шла к нам в Каменку…Кругом — леса, там искали убежище.
Николай Лашук помнит советских солдат, сдавшихся в плен в первые дни. По свидетельству ветерана, в их деревне немцы солдат оставили в живых и разрешили уйти.
— Отбирали винтовку, доставали из нее затвор, выбрасывали в сторону и отпускали: иди домой!Но куда солдатам деваться? И они шли «самабродам»: находили себе какой-то угол в Каменке.
Наших мужиков многих мобилизовали, и они ушли в сторону Москвы. Деревня осталась: подростки, женщины да девчата. Мне в 41-м было 16 лет. Жили я, мама, три брата и сестра. Нам дали надел, и мы занимались сельским хозяйством: сеяли картошку, зерно… — продолжает ветеран. — Так жили 1,5 года, боялись. Немцы ввели новый порядок, притом очень жесткий. Однажды новый председатель общины, Ясь, поехал на хорошем коне в Смолевичи. У него того коня отняли, но заплатили марки. Потом оказалось, что он эти марки в кассу деревни не сдал, присвоил. Приехали немцы: снимай штаны, и — 25 палок, отлупили. Ясь после этого с полгода еще пожил и помер.
Николай Лашук говорит: сдавшиеся в плен, но оставшиеся в живых солдаты подпольно стали организовывать сопротивление.
— Мы этих бывших солдат, оставленных у нас в деревне, называли приписники, потому что они были к нам приписаны. Они в лесу прятали затворы, винтовки. Собирали оружие для себя. А мы, дети, — для себя. Мне уже на 17 лет пошло, кое-что можно было соображать.
Теперешний ветеран вспоминает, когда случился перелом.
— В 43-м году нашу деревню окружили немцы. Дождались утра, собрали всех людей в свинарник, сарай обнесли соломой — и ждали своего руководства. И я в том сарае был, все были. Приехал их какой-то комиссар, долго что-то говорил, но факт в том, что отпустил людей. Но мы уже готовы были. Мы, пятеро ребят 25-го года рождения, прямо оттуда, не заходя домой, ушли в партизаны.
Вызов четвертый. В партизанах
— Я там был ездовой стрелок. Когда при подпольном райкоме организовался боевой отряд «Коммунар», я попросил, чтобы меня отпустили туда.
— Почему? — Там дела делали, там воевали.
Не сразу, но со временем Николай Лашук в «Коммунар» попал, а потом и в легендарную бригаду «Дяди Коли».
Бывший партизан описывает лесной быт.
— Зимой в деревне где-то переночуешь. Но, по существу, — землянки, шалаши.
Вспоминает, как однажды уничтожили немецкий гарнизон, из которого забрали запасы продуктов.
— У нас-то довольствия как такового не было. А у них продукция была — конфисковали, отвезли в тыл. Но самое главное: где прятать? Особенно мучные изделия. Помог опыт стариков. Мешки с мукой бросали в воду: в озеро Палик, в речки Гайну, Дисну. Нет, не промокает: мука вот на столько за мешковину зацепится, — показывает пальцами отрезок в несколько сантиметров. — А внутри остается сухая. А так… Стреляли в лесу дичь, коптили.Растет высокая трава в болоте — там такой белый корень. Вырываешь и ешь, сладковатый.
Сейчас Николаю Лашуку непросто отмерять шаги по комнате и по двору, а тогда вся жизнь была — в походе.
— День спишь, если не на задании, а ночью — в разведку пошел. С Палика по тропкам до Смолевич — где-то 60 километров. Мы их проходили примерно за ночь.
Окруженное болотами озеро Палик в Борисовском районе — известное партизанское место.— Вы там бывали? Видели эти болота? Вот в том болоте я концы и отдавал, — говорит Лашук.
Отметка с той поры — на правой руке нет большого пальца. Тогда же партизана сильно ранило в плечо. Попали в окружение на острове среди трясины. За пару дней до этого контузило.
— Вы были так молоды. Кто вас учил воевать?
— Мы сами всему научились, — смеется. — Бери винтовку, стреляй. Если ты не убьешь немца — немец тебя убьет. Расчет один.
После ранений на озере Палик партизан Николай Лашук надолго попал в госпиталь.
— Потом уже был не строевой. Меня записали в вольнонаемные и отправили в Московскую область охранять артиллерийские склады.
— Как встретили День Победы?На День Победы пришлась большая пьянка, — смеется. — Радовались!
В ожидании друзей, которые должны прийти к 14:00, ветеран Николай Лашук показывает нам свое подворье.
Жена ветерана умерла 13 лет назад, детей у пары не случилось.
— Вера Васильевна у меня была очень хорошая. Сравнять с кем-то нельзя. Жена много меня на место ставила. Скажем, при своих больших должностях, при своей работе я не спился. По поведению могла что-то подсказать. Конечно, горе со мной она имела, но умная была, уравновешенная.
В хозяйстве у ветерана — небольшой огород, пара теплиц. Есть курочки и петух. По весне вскапывать огород «приходили местные комсомольцы». С живностью помогает управиться соседка.
На вопрос про увлечения Николай Лашук вспоминает, что в молодости ему нравилась охота.
— И вы понимаете, что со мной сейчас? Уже то ли сознание, то ли нервы сдают… Жалко любой организм уничтожать. Сейчас даже если вижу, что курицу надо уничтожить, — я не могу… Это ж живое существо.А что значило на войне убить человека? Не дай бог, не дай бог…
Вызов пятый. Работа и характер
Вернувшись домой после войны, партизан Лашук сначала работал всем кем можно. Его родительский дом, как мы писали выше, все-таки сожгли.
— Работал плотником, каменщиком, землекопом. Пришел на торфозавод на Усяж, прошусь землекопом. Мне говорят: «Зачем тебе землекопом? У тебя ж образование семь классов, а это не у каждого есть!» А потому что за земляные работы давалась карточка на 800 граммов хлеба ежедневно. 200 из них оставляешь себе, остальное — семье несешь.
Николай Лашук после войны параллельно с тяжелой работой окончил вечернюю школу, потом Институт механизации сельского хозяйства.— И пошла губерния плясать, — смеется.
Немало был руководителем. Даже возглавлял колхоз «Звезда» в деревне Рудня Смолевичского района.
— Когда меня избрали председателем колхоза, я собрал 4—5 мужиков в возрасте — у кого красивый дом, двор ухоженный, то есть хозяев. Советовался. Вдруг пленум. Хрущев приходит к власти: «Запахать клевера!» А наш колхоз как раз на клевере жил: и на корма еще использовали, и на удобрение. И вот приезжаю с пленума, собираю мужиков, говорю: «Надо клевер запахать…» Ну, не запахал, — улыбается.
За «тяжелый характер» и «упрямство» Николая Лашука не раз снимали с работы. Это как будто его не расстраивает.— Да, несколько раз снимали. Но не бросали. Подержат в стороне, подержат, а потом опять руководящую должность дадут.
В Червене Николай Лашук долгие годы был начальником ПМК-21. Эта организация строила многие здания и вообще создавала городскую инфраструктуру: «после войны ж тут не было ни канализации, ничего».
Среди книжек к боевым наградам и юбилейным медалям лежит документ к бронзовой медали ВДНХ СССР. Перебирая все это, Николай Лашук в который раз повторяет:
— Наградам я не придаю значения.Самое главное, чтобы ты сам был чист. Чтобы ты сам был достоин себя.
Эпилог. Тост в 96 лет
Николай Александрович поглядывает на часы. Снова надевает парадное. Соседка все-таки уговаривает надеть галстук — так приличнее.
Поджидая друзей, ветеран привычно для своего поколения не раз сожалеет, что «развалили большую страну».
— Я родился при советской власти, воспитывался при советской власти… Ну а помирать — не получится, очень жаль, — говорит.
Смотрит на часы: 14:01.
— Не понял… И что они не идут? Должен быть Ладутько, который утром заходил. Отставной полковник Ведерко. Пенсионер Кириенко. Военком еще обещал, — перечисляет.
14:05. Тревожится.
Но гости начинают собираться.
Наконец довольный ветеран дрожащей рукой поднимает бокал:
— Дорогие товарищи! Наш светлый день, как мы могли, так и завоевывали. Мы завоевали спокойной жизни уже 77 лет. Пусть не повторится больше такого горя, такого несчастья. За наш белорусский советский народ!
9 мая выдался очень насыщенным днём.
Пожалуй, одним из самых трогательных и ярких моментов этого дня стало участие в праздничной акции «Поём двором» у дома ветерана Великой Отечественной войны Самохвалова Михаила Дмитриевича в д.Михино, а также тружеников тыла Сарычеву Л.В. и Бровкину Л.А
В моем исполнении прозвучала песня из репертуара Анны Сизовой «А зори здесь тихие»
Мы помним! Мы гордимся! Низкий поклон вам, ветераны!
Посвящено моему прадеду
ПОТУПИН Никита Михайлович, 1902, Льговский р-н, с.Большие Угоны, рядовой, 22.11.1942, пропал б/вести.
На век забыт, безвести пропавший наш солдат,
На век забудут ты дал последний бой,
Спи солдат в окопе не найдут,
Родные сквозь век даже не вернут,
Спи спокойно наш герой!
Безвести провравший спит,
Снятся родные поля и скотина,
Там где солдата не найдёт его война,
Не хочет он смотреть на мир тревожный,
Опасный и безбожный…
Ты спи солдат спокойным сном,
Пусть сниться мирное небо тебе голубое,
Ты предкам передашь привет,
Но наверное твой поступок,
Не заметят, нет…
Все будут кричать, что можем повторить,
мертвыми в безымянных могилах,
Будут гнить, давай! Можешь повторить…
Ты предкам передай, что в могиле братской безымянной нас уже нет…
Сквозь года проснутся тени,
Вдоль стены стоят неприкосновенно,
По переулкам вдоль по которым ходишь ты,
этим летом безмятежным,
Молодым годам передают привет,
В который раз ты прикоснешься,
К красным прямоугольным кирпичам,
И Вдруг! не вольно, как будто ты сейчас,
На поле боя в день когда…
Ты и Я снова партизан…
На сайте Память народа стала добавляться информация о Дальневосточном фронте (раньше не было, я искала).
Я, наконец то, нашла информацию о своих бабушке и дедушке со стороны отца.
Если с бабушкой все понятно, да мы и так знали, что она работала шофером в госпитале, то с дедом не совсем. По словам отца воевал на море, демобилизован в июне 46.
В строке воинская часть написано: Подвод. мар. "ДВРМ" 5 Уд. Арт. рем. к-да
Я так понимаю, что это подводная марина "ДВРМ" 5 ударной артиллерии ремонтной команды?
Что такое ДВРМ? Гугл говорит только про ДМРВ (датчик массового расхода воздуха).
Помогите!
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
Сотрудники Звенигородского отдела полиции УМВД России по Одинцовскому округу задержали 32-летнего жителя Северо-Кавказского федерального округа, подозреваемого в грабеже.
Об этом сообщили в пресс-службе ГУ МВД России по Московской области.
Летом прошлого года мужчина познакомился на улице с 82-летней женщиной и пожаловался ей на трудное финансовое положение.
Сердобольная бабушка разрешила незнакомцу временно пожить у себя в квартире.
Молодой человек регулярно брал в долг у пенсионерки деньги и не возвращал их.
Когда хозяйка на очередную просьбу ответила отказом, мужчина ударил даму.
Затем он забрал у нее юбилейную медаль «65 лет Победы в Великой Отечественной войне», документы, две тысячи рублей и другие ценные вещи и ушел.
Пострадавшая обратилась в полицию. Через несколько дней оперативники взяли обидчика на территории промзоны. Выяснилось, что ранее он уже был судим за кражу.
На свободу вышел из тюрьмы в позапрошлом году.
В ходе обыске у мужчины нашли и изъяли часть похищенного.
Возбуждено уголовное дело по статье «Грабеж». Подозреваемого заключили под стражу.
https://mosregtoday.ru/sec/v-zvenigorode-ograbili-pensionerk...