Это было незабываемое путешествие, где были и свои разочарования. Тогда бы мне задуматься о том, кто должен быть рядом в походе, но нет. В нашем тандеме, как ни странно, я была самой сильной и стойкой, мне приходилось выслушивать нытье, надевать жилетку для слез моего благоверного, брать на себя побольше вещей, которые он без зазрения совести спихивал на меня. Надо признать, что походом назвать эти странствия по Крыму было сложно, кроме части проживания в палатке и приготовления еды на огне. Первоначальный план пройти пешком побережье Крыма разбился о реальность, в которой прямо в море стоят заборы, а все побережье поделено между собой отелями, санаториями и городскими пляжами.

Но мне хотелось в горы! На следующий год совершенно спонтанно мы решаем двигаться в сторону настоящего похода в Горный Алтай. Наш первый настоящий поход продолжался 23 дня, мы прошли порядка 50 км, муж пролил около ведра слез, мы делили наши вещи и расходились в разные стороны прямо там, в горах, потом мирились и шли дальше. В тот поход мы не дошли до поставленной цели, отчасти из-за ухудшения погоды, отчасти из-за капризов моего спутника. В итоге мы спустились с высоты и просто батонились в речной долине около недели.

Новая попытка сходить в поход была еще более провальной. В этот раз целью стали Шавлинские озера в Горном Алтае, к которым мы нашли новый, малоизвестный путь, да, он должен был оказаться подлиннее, но оказался бесконечно длинным из-за того, что мы заблудились. Вместо трех дней мы шли девять, причем от рассвета и до заката. Все потому, что вместо обычной тропы свернули на звериную, а потом – на лошадиную. У озера мы пробыли всего 5 дней, потом мой товарищ стал снова ныть и проситься вниз, и нам пришлось уйти. Оставшееся время мы снова батонились, и я поняла, что это и есть походный стиль и желаемая форма досуга моего сопровождающего. Забраться подальше и батониться.

Следующей нашей целью стали Гималаи, на эту поездку мы копили 9 месяцев, и снова уволились, чтобы провести в путешествии сразу 6 месяцев. В наших планах было 3 месяца в Непале и 3 месяца в Индии. Я уже упоминала привычку моего супруга ныть, она сопровождала меня каждый день нашего путешествия, на любой высоте, при любой погоде, при любых событиях. Я терпела. Потом мы снова не дошли до запланированной точки (Базовый лагерь Аннапурны дотянули только до предпоследнего кемпа на 3700 м.н.), дальше мы поперлись в самые суровые районы на севере. Особенно поразил Джомсом, где каждое утро в долине дует сильный ветер с 10 до 18 часов, а на лицах местного населения печать такого родного русского недовольства, вместо приветливых непальских лиц. Мой супруг удачно туда вписался со своим недовольным лицом. А в Татопани ночью под нашим окном горланили песни пьяные русские, и это было сюрреалистично.

Так вот там, в Гималаях, на этих бесконечных ступеньках, убегающих вверх и вниз, мы встретили одинокую путницу. Мы поздоровались, услышали родной акцент и начали активно общаться. Девушка оказалась из Украины, путешествует одна, так ей комфортнее, легче, она ощущает свободу и защищена от неприятной компании. Я еще не осознала, что для меня значила эта встреча, я даже не вспоминала её до сегодняшнего момента, но я уверена, что в моем подсознании она отпечаталась просто навечно.

Когда мы перебрались в Индию, сняли номер на побережье, акклиматизировались, нытье моего супруга не кончилось. Он ныл даже с косяком в руке, лежа на пляже. Я поняла, что всё. Все его обещания, что однажды наступят условия, при которых он станет наконец-то счастлив, разбились, как морской прибой о камни. И я ушла. Мы поделили оставшиеся деньги, я села на поезд и поехала, куда глаза глядят. Такого бесстрашия, такого огня, такого стремления подальше свалить от этого бесконечного нытья, я не испытывала никогда в жизни. У меня не было ни капли сомнения, что я выдержу всё, что угодно, после такого.

И с того момента мое путешествие стало волшебным. Десять дней я прожила в Гокарне, начиная каждое свое утро йогой и двухчасовым созерцанием океана, я наслаждалась тишиной и спокойствием. Потом я встретила русскую компанию и еще месяц мы путешествовали с ними, позже я отправилась одна дальше, проехала по югу, чтобы сесть на поезд и проехать через Индию на поезде. Про это путешествие мне захочется написать отдельно, но сейчас о том, что было дальше.

Возвращались мы на одном самолете, сидели рядом. Он привычно ныл и рассказывал про свою часть путешествия, я слушала и мечтала, как мы приземлимся, и разойдемся в разные стороны навсегда. Так и вышло. Еще через два месяца я переехала в Сибирь, собрав два своих чемодана вещей. А еще через месяц взяла рюкзак и отправилась в Горный Алтай. То путешествие продолжалось 33 дня, из которых первые 14 были в полном одиночестве и тишине. Признаюсь, когда я пришла на нашу старую стоянку, где еще, казалось, был теплым след от костра, меня накрыла боль и разочарование. Я плакала, и это было таким очищающим и освобождающим для меня состоянием.

В то лето я прошла 146 км, дошла до Белухи, хотя не планировала, встретила интересных людей, многие из которых до сих пор присутствуют в моей жизни. Но самое главное, я поняла, что быть одному даже в условиях похода – возможно. Нет, я не призываю всех следовать моему примеру, особенно если есть сомнения в себе и ожидание неудачи, или привычка рассчитывать на других. Но я стала тем человеком, который без проблем пойдет в одиночестве хоть в кино, хоть в театр, хоть к черту на кулички. И даже там меня будет преследовать вопрос: «А тебе не страшно одной?». Угадайте, сколько раз я его слышала за 12 лет походной жизни? И можно ли действительно, остаться по-настоящему одной в горах, где звучит этот вопрос?