он же — история о том, как нам подарили квартиру в Воргашоре.
наша Недвижимость с большой буквы, потому что и расположение, и обстоятельства, и удалённость, и оторванность от нас во времени и пространстве сделали её недосягаемой и намертво вросшей в непередвигаемость. в обе стороны. её не приблизить, к ней не пробраться.
но она есть. пусть где-то там, там, там, где черемуха цветёт, но она у нас есть — по документам. и к ней в придачу — ванная, унитаз, телевизор, хрусталь и фарфор, плита! своя собственная!
это же надо — быть владельцем плиты и холодильника. я раньше представляла, что мы однажды купим жильё и поедем выбирать раковину или стиральную машинку, и это казалось такой далекой неопровержимой взрослостью, что по спине мурашки скакали табунами.
а тут — бах-бабах — и на меня записаны пятьдесят два квадратных метра с балконом, обгаженным голубями, со скрипучими полами и с двумя диванами. не с какими-то там, а — с нашими!
даже сейчас пишу, а самой не верится. я — собственница. смешно. и жутковато. как меня угораздило?
хороший вопрос. ради него мы тут и собрались.
после полугода жизни в лесу в Рязанской области мы перебрались в съемную квартиру в Рязани. занимались какими-то своими делами, крутились, вертелись, смирялись с постковидной реальностью и понемногу ржавели (может, наращивали кармическую жировую прослойку для предстоящих путешествий). зима сменилась весной, холода — оттепелью, усидчивость — жаждой перемен, движения, дороги. мы так долго на одном месте ещё не сидели. почти год безвылазно. мало того, что за семью замками закрытых границ, так ещё и в одном городе.
чем теплее становилось на улице, тем невыносимее делалось в скукоженном уплощённом мирке съемного жилья. душа рвалась в бой, большой палец взмывал вверх, ветер перемен громыхал ставнями и призывал сбросить оковы рутинности и тоскливой повседневности, то есть — ломануть куда-нибудь.
для разминки скатались в Ростов, оттуда — втроём! впервые! — в Таганрог. потом в Сочи.
размялись, проветрились, вернулись в Рязань и давай решать, чего же, куда же, зачем же. захотелось иного, отличного от того, что было прежде. например…дикарский тур по озёрам Ленобласти и Карелии. я, ты, палатка, гамаки, костёр. продано.
за вечер собрались, набросали подобие плана и на следующий день уже были в Великом Новгороде, а через день — на Ильмене.
жизнь потекла размеренно и плавно шло. разбивали лагерь, гуляли по окрестностям, вечерами жгли костры, запекали картошку, купались, читали, загорали, ходили в соседние деревни за водой и питались максимально просто: огурцы, помидоры, тофу, хлеб и фасоль из банки.
проехали Новгородскую область, Псковскую, добрались до Ленинградской. там и карьеры, и озёра с голубой водой, и речушки, и полноводные реки с бешеным течением и крутыми порогами, и первозданная природа, и тишина, нарушаемая только грохотом воды или пением птиц.
казалось бы, чего ещё желать?
но «чего-нибудь ещё» всегда желается, несмотря на окружающую благость и внутреннее умиротворение.
и вот мы бредём по лесу, болтаем о том, о сем, внезапно — откуда-то из глубин подсознания выскальзывает мысль: как было бы забавно, если бы мы во время вот такого беззаботного скитания случайно обзавелись собственным жильём. например, ловим тачку, а водитель такой: есть вариант!
поахали, поохали, посмеялись и забыли.
проходит день, второй, третий. у нас всё так же — тихо, гладко, весело, в любви. никаких перемен. ставимся, спим, гуляем, валяемся в гамаках с книжками и наслаждаемся свободой, приключениями, единением с природой.
а в небесной канцелярии работа полным ходом, всё кипит, шумит, шуршит и шарашит напролом. надо же было такое выдумать — квартиру им подавай. ох, у ели (палатку поставили), но — раз загадано, надо исполнять.
вселенная вообще похожа на Барни Стинсона. чуть какой-то движ почует — орет «ВЫЗОВ ПРИНЯТ».
бывает, сказанёшь что-нибудь бездумно, типа «хочу дыню и пельмени», а вечером тебя вписывают немцы, которые в Омске строят баптистскую церковь, и на ужин пельмени, а на десерт дыня.
после такого попробуй не поверить в существование какой-нибудь непостижимой, но всемогущей силы.
вопрос с недвижимостью вселенная решила красивой многоходовочкой. мы застопили водителя «Яндекс доставки» с самым неожиданным хобби из всех, что можно вообразить — он постоянно листает авито в поисках странных объявлений. и вот мы сидим рядом с ним, обнимаемся с рюкзаками, обмениваемся стандартными репликами, рассказываем о себе, спрашиваем о нём, и километров через сто повисает молчание.
спустя пару минут водитель нарушает тишину спонтанным вбросом:
— а вы знаете, что в Воркуте можно купить квартиру за десять тысяч?
мы переглядываемся, нервно похихикиваем и — нестройным хором:
не просто «ой». такое «ой», после которого ещё пару часов в себя приходишь. на лицах — растерянность, в глазах ужас, смешанный с восторгом. ну до чего чисто проделана работа. водитель улыбается, открывает авито и говорит:
— вижу, что вы мне не верите. сейчас покажу.
листает минуту, две, три, бормочет что-то себе под нос, а потом чуть ли не Йухууукает и протягивает нам телефон со словами: «бесплатно отдают. двушка в Воргашоре. нужна?»
первая мысль: АХАЗАЗХВЗАЗАХХАЗАЗВХАЗ. вторая: «нужна». нам даже говорить ничего не приходится. я знаю, что Сашка то же самое думает.
пока едем, это всё в формате «хи-хи, ха-ха», но номер телефона всё-таки фотографируем. водитель нас высаживает на берегу реки где-то под Кингисеппом. мы заходим в Пятёрочку, берём стандартный набор продуктов, садимся за деревянный столик на берегу, и реальность обрушивается на нас, как масса воды в реке, возле которой мы сидим — бурлящим каскадом с гор — вниз.
— мы правда собираемся им позвонить?
— но нам же нужна эта квартира?
разговор длится пару минут. хозяева не верят, что мы всерьёз, мы не верим, что они всерьёз. чтобы в другдружьей серьёзности удостовериться, договариваемся о встрече в Твери.
весь день, а также весь вечер, всё утро, всю дорогу до Твери, я гляжу на Сашку, Сашка глядит на меня — искра, буря, немой вопрос: «это всё взаправду?». мотаем головами и не говорим об этом вслух, чтобы не треснуло, не раскололось, не превратилось в тыкву.
тычем пальцами в разбереженное — проверяем на настоящесть, и безумие обретает реальные черты, густеет клейстером и делается осязаемой.
в назначенный день мы вылезаем из палатки, которую поставили на берегу Волги, где были «правила просты, музыканты — птицы и сверчки, охрана — ужи и кусты», лезем вверх по покатому холму навстречу смене статуса! приходится щипать себя до тех пор, пока возле Тверского подразделения Министерства Магии, где нас превратят неприкаянных перекати-поле в обладателей собственной жилплощади, не встречаемся с парой среднего возраста.
они тоже глядят на нас с недоверием, как будто хотят спросить, реальные мы или просто чудимся им. но вместо этого интересуются, на кой черт нам сдалась квартира за северным полярным кругом. мы что-то неубедительное мямлим в ответ. заполняем дарственную, оплачиваем госпошлину (2000 рублей) и расстаёмся на этой ноте, чтобы провести десять дней волонтёрами в ретритном центре на берегу Ладоги, где мы жили в вагончике, ходили в баню, собирали Иван-чай, поливали огурцы, готовили с Максимом Максимовым веганские блюда на всех волонтёров и посетителей.
и совсем не думали о квартире.
до тех пор, пока в Москве бывшая владелица не отдала нам ключи. настоящие. наши. ключи. от нашей квартиры. если вы думаете, что мы сразу рванули свою квартирку обживать, то…нет. мы закинули ключи в рюкзак и поехали дальше.
у нас назрел к тому моменту прекрасный план с очень романтичным названием «Трудосветка», который мы усердно начали воплощать в жизнь. протусовались почти неделю в Кондуках, съездили в Сызрань (как хорошо, боже, как хорошо), посетили Самару, посмотрели на дом, где рос мой дедуля, поспали снова на берегу Волги. с единственным отличием — я заболела ветрянкой, покрылась красными пятнами и два дня гоняла с температурой под сорок. в этом же мороке (мозги начали закипать) нашла интересное объявление (заразно, заразно!!): в Уфе ищут тренера по плаванию (а это моя детская и подростковая мечта! была).
и — чудесное совпадение! — им не нужен ни диплом, ни опыт работы, ни даже зачётная книжка спортсмена с подтверждённым разрядом. больше скажу — они мой паспорт впервые увидели спустя три месяца.
я начала работать в сентябре, а в конце ноября наткнулась на шутку, которую дословно не воспроизведу, но суть в том, что ты пытаешься устроиться на работу в Москве или в Питере, и от тебя требуют пять дипломов, сорок справок, тысячу лет опыта и медкнижку, а в регионах просят справку о судимости.
подтверждено личным опытом, поэтому очень смеюсь всякий раз, когда об этом думаю.
добрались мы, значит, до Уфы, я приступила к работе, Сашка тоже устроился, и как-то квартирные треволнения отошли на задний план. есть, и есть, хорошо, пусть будет.
задумались под Новый год, когда в голове вместе с «веселье приносит и вкус бодрящий, праздника вкус всегда настоящий» заиграло «где и как будем отмечать нг».
и тут поднялся Мыслемонстр из недр сознания и заорал: У ВАС ЕСТЬ ХАТА НА НОВЫЙ ГОД!
мы пытались ему объяснить, что у нас и в Уфе есть хата на Новый год (мы за неё десять тысяч в месяц платим, между прочим), но он сказал, что ему плевать. нужно ехать и смотреть нашу хату, потому что неизвестно, когда ещё выпадет такой шанс (и он оказался прав).
мы собрались и сорвались.
стопом. двадцать девятого декабря. из Уфы в Сыктывкар. давайте не будем обсуждать, насколько это адекватное и рациональное решение.
итак, до нового года три дня. мы выдвигаемся и застреваем сначала в Ижевске, потом в Кирове. стопим в ночи в какой-то глухой темной северной Тмутаракани, на улице минус двадцать пять… короче, чудом сутки спустя добираемся до Сыктывкара, где нас ждёт хост. отсыпаемся и (спустя пять лет строгого воздержания) садимся на поезд Сыка-Воркута.
тридцатое декабря. начало первого. темнота.
поездка — жуть жуткая. как водитель что-то различает в кромешной мгле — не представляю. ни фонарей, ни огней вдали, вокруг — черным черно, ни звезд не видно, ни Луны. крадёмся по полю наугад.
минут через двадцать появляются огоньки и дома, торчащие заборными искривлёнными зубьями.
тишина. морозище, ветрище, метель. утопаем в снегу, озираемся по сторонам. людей почти не видно, вдалеке моргает инопланетным светом «Магнит косметик». здания без окон и дверей, промерзшие насквозь. какое-то из них скрывает в себе нашу квартиру. город призрачный и бестелесный. свет горит в двадцати окнах из ста. добираемся до своего подъезда. на пять этажей одна жилая квартира. плюс мы ещё посветим (когда сходим в Магнит за лампочками, потому что всё перегорело).
подъезд — живая классика. зелёные стены, выкорчеванные и изуродованные почтовые ящики, какое-то барахло, пахнет по-подъездному. поднимаемся на свой пятый этаж, задыхаясь от волнения, ноги подкашиваются, колени трясутся, руки дрожат. долго возимся с замком, дверь берём штурмом.
честно? очень страшно, но в основном из-за того что темно.
только разбираемся с электричеством — всё проходит. и мы берёмся за дело. нам не просто какое-то жильё досталось, а целый сундук сокровищ и драгоценностей. они все свалены в кучи и громоздятся в обеих комнатах до потолка. подарок судьбы! я обожаю (прям реально ОБОЖАЮ) перебирать вещи и заглядывать во все шкафы, тумбочки, ящички, поэтому — счастье. детское. искреннее. праздничное. настоящий новогодний подарок. и всё-всё-всё принадлежит нам.
старые телевизоры, видик, кассеты, столы, книжки, ёлка, игрушки, гирлянды, сервант, посуда, диваны, полочки, старые тетради, целая квартира всякого хлама, который можно сортировать и перекладывать, выкидывать или находить ему применение.
к концу дня всё разобрано. мы выдыхаем и принимаемся за подготовку к новому году в советском стиле, с графинами, с салатами, с солеными огурчиками и построй колбасой, с варёной картошкой, со странными нарядами, с плакатами времен ссср, с партбилетами.
проводим там две незабываемые недели, катаемся с горок, лазаем по заброшкам и возле, ходим на каток (50 рублей час) и в бассейн (89 рублей занятие), покупаем продукты в «Магните», что поражает своей нормальностью и нереальностью одновременно. картошка там дорогая и перемороженная. тофу, постная колбаса, сосиски, йогурты и майонез стоят столько же, сколько везде. хлеб не сорок рублей, а семьдесят. в остальном отличий нет.
ну разве что длина светового дня. в десять рассвет, в двенадцать закат, между ними — сумерки.
тринадцатого января прощаемся возвращаемся к обычной жизни.
