Гостиница «Пальмира» располагалась в центре города, на набережной. Как раз напротив «Корниловской галереи». Лавр Георгиевич (под началом которого Майский воевал чуть больше года в Туркестане) в молодости лихо руководивший лучшей артиллерийской бригадой порвавшей на куски вдолине Эхо в Шарм-Эль-Шейхе усиленный эскадрон знаменитых «Красных гусар» генерала Веллингтона, на старости лет живописью баловался. Рисовал берёзки, дубки, коз, жующих крапиву, баб, идущих к речке, ярко-красные цеппелины, заходившие на посадку.В общем всё, что было видно из окна его загородного дома.

Главный вход пятизвёздочной гостиницы Майскому был не нужен. Маркиз, перед тем как испустил дух, ясно дал понять, что француз, заказавший убийство Бежецкой, со всевозможными удобствами расположился в апартаментах на четвёртом этаже, куда можно попасть только через специальный приватный лифт. Поэтому-то бывший штабс-капитан, а сегодня наёмный убийца, свернул на улочку справа.

«Возрадуйтесь граждане Империи! Россия приросла ещё одним протекторатом! Сегодня вечером Его Величество обратится к Законодательному собранию…» - вопил пробегавший мимо мальчишка-газетчик в больших, не по размеру замшевых ботинках, которому каким-то чудом удавалось тащить огромную стопку свежего «Петербургского вестника».

Двухметровый швейцар в ливрее с золотом у двери, надвинув на глаза фуражку с лаковым козырьком, разглядывал проходивших по тротуару горожан. О ноги его тёрся толстый кот, такой же толстый как питомец Бежецкой, только белый.

- Вы к кому, гражданин хороший? - подозрительный взгляд быстро обшарил штабс-капитана, только успевшего поставить ногу на первую ступеньку крыльца ведущего к одному из запасных выходов из «Пальмиры».

Однако сшитый на заказ гликманский серый костюм-тройка и начищенные до блеска классические, остроносые туфли от Alexa Crotova заставили его, смущённо откашляться и стянуть с головы фуражку.

- Я хотел сказать господин… Простите, христа ради, - исправился швейцар, правда Майский ни капельки ему не поверил.

Вместо ответа бывший штабс-капитан продемонстрировал громиле визитку отобранную у Маркиза. Тот сразу распахнул перед ним дверь да с таким рвением, что чуть колокольчик не сорвал.

Пройдя в абсолютно пустое (если не считать подставки для зонтов и тростей в углу), небольшое, квадратной формы фойе, надевая на руки, чёрные лайковые перчатки, Майский серьёзно раздумывал убить ли ему швейцара или нет. Возможно к делам француза тот не причастен. Хотя… больно подозрительно громила двигается. Больше похож не на сторожевого пса, а на вольного хищника. Такие двери охранять не нанимаются. Для них найдётся работа получше и поденежнее.

При воспоминании о женщине из-за которой он здесь оказался в груди Майского стало тепло и… уютно. Всё-таки он решил пощадить громилу. Пока.

Слева располагался вход в лифт возле которого дежурил верзила в приличном красном костюме, с маленькими завитыми усиками над верхней губой. Ему Майский тоже показал визитку из плотного картона с золотым теснением.

- Прошу! - блеснув чёрными глазами произнёс охранник (а это был именно он, ибо под одеждой явно топорщилась подмышечная кобура с пистолетом) указывая в кабину лифта.

Майский кивнул и проследовал внутрь. Охранник с видимым усилием закрыл металлическую решётку, искусно выполненную в виде дерева на котором сидели птички, и нажал кнопку. Лифт дёрнувшись под ногами ме-е-едленно пополз наверх.

- Господин вооружён? – нарушил молчание охранник и рука его нырнула к кобуре под пиджаком. – Сдайте пожалуйста оружие. Месье Шаброль не любит сюрпризов.

- Да, конечно, - успокоительно кивнул штабс-капитан, вынимая из бокового кармана маркизовский «Наполеон».

Он специально держал массивный семизарядный револьвер за рукоять кончиками пальцев левой руки, чтобы казалось, что он сейчас вот-вот упадёт им под ноги. Охранник попался на удочку и убрав руку от кобуры попытался поймать оружие, тут же получив выскочившим из рукава белой сорочки в подставленную лодочкой ладонь удар кинжалом в шею.

Меня лучом согреет Солнце,

Погладит ночью лунный Свет.

Так интересно всё, пойдёмте

На Мир через окно смотреть, - негромко продекламировал вторую часть своего любимого стихотворения штабс-капитан задвигая ногой в угол лифта дёргающегося в предсмертных судорогах беднягу, одновременно обшаривая его карманы. На свет божий появился семизарядный «Браунинг» 1903 года и пара запасных магазинов к нему. Сунув оружие и боеприпасы в карманы пиджака, Майский поудобнее перехватив рукоять «Наполеона», правой рукой вытащил из-за спины наган.

Нет, он не надеялся решить вопрос с французом мирным путём. Даже одна мысль об этом вызвала улыбку на губах штабс-капитана, а ныне убийцы. Он слишком давно жил и много знал, чтобы думать иначе. На кону стояли огромные, просто фантастические деньги. Деньги, из-за которых в любом случае убивают. Бежецкая стояла Шабролю и его проектам как кость в горле. Майский же никак не мог допустить смерти женщины. Только не она. А значит, вопрос придётся решать радикально.

«Сколько охранников у француза? – думал Майский разглядывая расползавшуюся у ног лужу крови. Кажется, Маркиз говорил, что трое и вооружённый дворецкий. Всего четыре. Однако всегда кто-то остаётся в тени, так что сверху накинем ещё двоих-троих. Семь. Нормально, справимся».

Лифт дёрнувшись остановился и снаружи кто-то потянул решётку с птичками на себя. Конечно можно было бы устранить его ножом, но, во-первых, штабс-капитан не знал один ли охранник дежурит тут (не хотелось знаете ли получить пулю с расстояния в пару шагов пока он машет ножом), а во-вторых, пусть уж сбегаются на шум все сразу. Чего ходить их искать. Не барское это дело. Всё равно никуда не денутся, вход-то один. Сами себе смертный приговор подписали.

Распахнувший решётку охранник (тоже, между прочим, в красном пиджаке, всё серьёзно, видно это у них нечто вроде формы) получил пулю прямо в лоб, после чего рухнул навзничь. Из-за угла коридорчика ведущего в апартаменты тут же выскочило двое вооружённых бойцов.

Револьверы в руках Майского четырежды прогрохотали и один из противников опустился на паркет уже мёртвым. Стрелять с двух рук он научился ещё юнкером, во время военной компании в Индостане довёл этот навык до совершенства.

Второй охранник сумел спрятаться. Высунув наружу руку с пистолетом, он дважды нажал на спусковой крючок заполняя коридорчик пороховым дымом. Штабс-капитан ответил тем же, оставив в стене два отверстия размером с яблоко.

БАХ! – новая пуля ушла в сторону кабины лифта чем Майский решил немедленно воспользоваться: театрально закричал от боли и даже подпрыгнул на месте изображая падение тела на пол. Обрадованный удачей противник бросился добивать раненного и…и тяжёлые пули разорвали его грудную клетку.

Я тайну Вам скажу такую

Здесь никуда я не спешу,

И мелочь потому любую

До чуда дома разгляжу, - продолжал декламировать Майский. «Наполеон» полетел за спину так как боеприпасов к нему не было. Остановившись у стены, он вытряхнул гильзы из барабана нагана, зарядил его, а в другую руку взял трофейный «Браунинг».

БАМ! – выстрел из дробовика кажется заставил задрожать саму стену за которой прятался Майский. Под ноги по коридору полетели куски деревянных панелей, которыми были обиты стены вместо обоев, каменные крошка, и даже изуродованный дробью настенный электрический светильник.

- Стишки читать любишь? – раздалось из апартаментов на вполне приличном русском, но всё же с акцентом.

Отвечать стрелявшему Майский не стал. В конце концов, только герои бульварных романчиков, цена которым гривенник за штуку, во время схваток развлекали друг друга беседами. Совсем недавно штабс-капитан читал один такой. Автором его был какой-то итальянец - Бенито Муссолини. Полная чушь. Вот прочитанный недавно последний роман старика Достоевского «Отрепье» ему понравился намного больше.

Нападав как следует ногой по повреждённому светильнику (так что-тот отрекошетив от стены запрыгал по коридору тем самым став целью невидимого стрелка) Майский высунулся наружу. Четыре выстрела: два в грудь и два в живот, заставили стрелка повалиться на бок. Убедившись, что противник повержен штабс-капитан добил его одиночным в переносицу и осторожно, готовый в любой момент упасть на пол, двинулся вперёд.

«А вот и сами апартаменты. Негромкая музыка льющаяся из поповского радиоприёмника на круглом столике. Надо же тут даже фонтанчик есть. Водичка журчит. Шикарно!» - успел рассмотреть окружение Майский.

Именно фонтан и спас его. Выпущенные в него пули из пистолета-пулемёта Аткинсона вдребезги разнесли не только радиоприбор, но и венчавшую фонтан лягушку из гладкого мрамора. Длинная очередь наверняка бы прикончила штабс-капитана если бы у стрелка хватило терпения, выдержки. А так часть их попав в препятствие ушла в потолок и в стену, над головой Майского. Тот же упав на пол, лёжа, немедленно открыл огонь с двух рук по дворецкому в чёрном фраке с серебряным значком на груди.

Когда противник испустив дух, без крика, шлёпнулся на пол, штабс-капитан быстро перезарядил «Браунинг» и спрятал в карман опустевший наган. За спиной что-то упало, и он вздрогнул.

Нет, это был не очередной противник, это была картина в золотой раме на которой кто-то, весьма искусно, изобразил женщина обнимавшая ребёнка посреди пшеничного поля. Красиво. Внизу подпись «А.Гитлер». Неужели оригинал? Об этом художнике Майский как-то читал в «Военном вестнике». Германский ефрейтор, герой сражения на берегах Персидского залива был ранен в голову из-за чего у него начались сильные мигрени. Работавший с ним врач посоветовал ветерану абстрагироваться от военного прошлого, настроиться на позитив, после чего тот и стал рисовать картины пользовавшиеся в Европе немалой популярностью. В полотно угодило пару пуль из-за чего теперь оно было окончательно испорчено.

«Шесть человек охраны долой. Будем надеяться, что остался один», - прислушавшись к журчащей в фонтане воде штабс-капитан двинулся в гостиную, дверь в которую была призывно распахнута.

Я не лентяй, а созерцатель,

Мне нравится смотреть в окно,

Я наблюдаю и мечтаю,

Мне здесь спокойно и тепло, - закончил стишок Майский вовремя уйдя влево. В полу где он только что стоял образовалось пару пулевых отверстия. Поймав движущуюся цель в прицел штабс-капитан трижды нажал на спуск.

Кто-то закричал, потом что-то упало, раздались ругательства на французском. Осторожно заглянув в гостиную Майский всадил пулю между лопаток ползущего по полу человека в красном пиджаке.

Был здесь и ещё кое-кто. На стуле с выгнутыми ножками у зашторенного окна замер толстяк в синем костюме из плотного шёлка. Высокий, грузный, нос картошкой, шейный мужской платок с золотой заколкой с бриллиантом вместо галстука, безуспешно пытался прикрыть тридцать три подбородка. Отвратительная рожа чем-то напоминавшая лягушку на фонтане. Семейное сходство, не иначе.

- Месье Шаброль? – вкрадчиво, с улыбкой произнёс штабс-капитан.

- Д-да. А в-вы кто?

- Я тот человек, которого вы наняли убить Бежецкую, - произнёс Майский удерживая пистолет на уровне бедра.

Собеседник в ответ мелко затрясся.

- В-вам мало з-заплатили? Я м-могу удвоить с-сумму, у-утроить…

- Нет, что вы-что вы… в самый раз, - улыбнулся Майский чувствуя как рубец на его шее саднит и чешется предупреждая о неприятностях.

Сидевший в пяти шагах от него толстяк всеми силами старался казаться испуганным, даже прыгающую челюсть и заикание ловко изображал, но вот взгляд Шаброля говорил об обратном. Светло голубые, пронзительные глаза будто кололи острым льдом.

Рука француза нырнула за шторку и на свет божий появился короткий револьвер (такие обычно скрытно носят в кобуре на лодыжке), но прежде чем тот успел прицелится Майский дважды нажал на спусковой крючок. Пули угодили в правое плечо и локоть. Выронив револьвер Шаброль перестал быть похожим на жабу и словно змея зашипел от боли, прижав раненую конечность к груди.

В тот же момент маска с жабы спала безвозвратно, и он громко засмеялся глубоким, раскатистым смехом:

- Надо же! От бедра, не целясь, точно в цель! Аха-ха-ха! Майский, а вы профессионал! Я нанимаю лучших…

Глаза Шаброля блеснули и толстый боров незамедлительно получил две пули в голову. Кажется, это стало для покойника полной неожиданностью, хотя биться об заклад утверждая последнее Майский не стал бы.

Отбросив в сторону пустой «Браунинг», штабс-капитан взглянул на старые, поцарапанные наручные часы, убедился, что уложился менее чем в пятнадцать минут и быстрым шагом направился к лифту. Свидание с полицией в его планы точно не входило.

Гостиная, зал с фонтаном, коридор, кабина лифта.

Дзиньк! – раскрыв тугие двери лифта Майский почувствовал жгучую боль в левом боку, он даже не сразу понял, что швейцар подкараулив внизу ударил его ножом.

Шаг назад, хлопок и портативный парогенератор в рукояти малыша не подвёл. «Футбол» снёс громиле нижнюю челюсть почти оторвав голову от позвоночника.

«Всё-таки надо было его убить раньше», - устало подумал Майский хромая, и прикрывая рукой кровоточащую рану под рёбрами выбрался из кабины лифта.

Разглядывая переставшее дёргаться тело на полу, штабс-капитан подумал, что следовало спешить к врачу (был у него неподалёку один такой знакомый, на крайний случай, что лишних вопросов задавать не будет). Но ноги понесли его совсем в другую сторону.

Уже через двадцать пять минут Майский привычно уселся в кресло у окна ожидая когда Бежецкая вернётся домой. Перед смертью бывшему штабс-капитану обязательно захотелось ещё разок взглянуть на неё… хотя бы разок.

* * *

МЯУ!

- Васька, ты чего орёшь? – спросила Тамара Львовна, распахнув балкон. Кот, обычно послушный, в этот раз даже ухом не повёл, продолжая мявкать. Взгляд Васьки был устремлён на дом по другую сторону улицы.

МЯУ! – требовательно огласил окрестности кот нервно постукивая хвостом по полу.

- Четвёртый этаж? Третье окно слева? Я права, Васька? – произнесла женщина и светло-русые волосы на её затылке встали дыбом.

Тамара Львовна давно уже чувствовала, что кто-то наблюдает за ней из этого окна. Чувствовала, но тревогу не била. Почему? Бежецкая всегда полагалась на свою интуицию и здесь никакой опасности она не чувствовала. Скорее какую-то добрую грусть. «Добрая грусть, - вдруг подумала женщина. Какая необыкновенная фраза».

- Тамара Львовна, что стряслось? – замерла позади горничная.

Девчонка была заспанная, чепец съехал на бок, наверняка дрыхла до её прихода, и только сейчас услышав хлопок входной двери…

- Соня, а дом напротив чей?

- Это доходный дом Марьи Николаевны Корзун! – с готовностью затараторила девчонка, поправляя головной убор. - Там квартиры сдают, но…

И в этот момент произошло странное. То, что даже сама Бежецкая от себя не ожидала.

- Соня! За мной! – решительно произнесла хозяйка бросившись к выходу из своих апартаментов.

Уже через десять минут Бежецкая толкнула дверь той самой квартиры на четвёртом этаже. Она была не заперта, но до конца не открывалась. Что-то мешало. Горничная следовала за ней везде хвостиком зачем-то прижимая к груди кота Ваську. Тот орать перестал и во все глаза смотрел по сторонам.

- Кота-то зачем с собой взяла? – громким шёпотом обратилась Бежецкая к Соне на цыпочках протискиваясь в щель.

- Да он мне в руки сам прыгнул! А я заволновалась, так заволновалась, что не сообразила его… мамочки, это что ТРУП?!

Что мешало двери открыться полностью выяснилось быстро.

В последний момент Тамара Львовна прикрыла девчонке рот ладонью.

- Не орать тут мне!

Нащупав выключатель на стене Бежецкая включила свет, только для того чтобы обнаружить в комнате пять мёртвых тел. ПЯТЬ! Трое лежало на полу, один во всём чёрном сидел у стены с неестественно вывернутой шеей (ему свернули её словно цыплёнку), пятый замер развалившись в кресле у окна. Это был симпатичный сорокалетний мужчина с обветренным лицом покрытым мелкими шрамами и хорошо заметным рубцом на шее. Виски его импозантно посеребрила седина. Бежецкая сразу поняла, что перед ней солдат. Не по званию, а по призванию. Он был похож на её младшего брата. Мишенька погиб три года назад в Индостане.

- Боженьки мои! Что же это делается-то! – смешно прижала ладошки к щекам горничная наконец-то отпустив кота. Васька, не проявив интереса к телам на полу, с большим вниманием сначала рассматривал незнакомца в кресле, а затем прыгнул тому на колени и громко мяукнул. Так громко, что труп ожил и подвигал пальцами правой руки.

Соня снова готова была заорать (про восставших мертвецов она у Николая Васильевича в «Выходных Вакулы» читала), но увидев кулак Бижецкой остереглась. С хозяйкой шутки плохи. Нет, не то чтобы её обижали, Тамара Львовна была хорошая, просто иногда Бежецкая напоминала девчонке её маменьку.

Без стеснения расстегнув рубашку незнакомцу, Тамара Львовна пробежав пальцами по коже нащупала рану на боку. Ещё девчонкой она закончила курсы медсестёр и даже собиралась ехать с госпиталем на Балканы, но война закончилась быстрее чем она собрала чемодан.

- Ножевое. Не слишком глубокое, клинок скользнул по рёбрам, но крови потерял много. Состояние критическое.

- А эти? – дрожащими губами спросила горничная. – Это он их?

- Не знаю, - пожала плечами хозяйка. - Эти убиты раньше. Смотри кровь уже свернулась.

Девчонка на кровь смотреть не стала, а просто зажмурила глаза и зашаталась на ногах. Кажется, ей стало плохо.

Пощёчина Бежецкой тут же вернула Соню в сознание.

Кот в ногах довольно прищурился.

- Отставит истерику! Если ничего не делать он умрёт! Смотри весь пол под ним в крови! Соня! Беги к консьержке внизу и вызовы карету «скорой помощи». Быстрее!

- Слушаюсь! – бросила через плечо девчонка уже прыгая через ступеньки по лестнице вниз.

Обведя взглядом трупы на полу Бежецкая хмыкнула, и приложила узкую горячую ладонь к холодному лбу незнакомца. Почему-то женщине было очень важно спасти его. Внимание её привлекли золотые запонки в виде морды лисы с малюсенькими глазками-изумрудами на французских манжетах сорочки незнакомца. Она знала, что они наградные. Такие просто так никому не дают…

* * *

Майскому снилось, что он убегал от трамвая. Да-да, вот такая чепуха. Тот трезвонил позади, старался его задавить. Бывшему штабс-капитану хотелось свернуть в какой-нибудь переулок, покинуть металлические рельсы, хотя бы отпрыгнуть в сторону, но он не мог. А потом трамвай начал мяукать.

Именно на этом месте Майский и раскрыл глаза. Ад кажется отменялся. Он лежал в уютной больничной палате на белых, вкусно пахнущих, чистых простынях, в окошко светило солнце, было видно дерево, на которым во всю орал сумасшедший воробей. Левая рука штабс-капитана была пристёгнута наручниками к железной кровати. Но это было не главное. Сердце мужчины быстро забилось, губы растянулись в счастливой улыбке. Всего в нескольких шагах от него, на стуле, облокотившись на маленький столик спала Тамара Львовна Бежецкая. Так близко он её никогда не видел. Майскому даже показалось, что он спит или каким-то непонятным образом, по ошибке, конечно, попал в Рай. Он даже крепко зажмурил глаза и снова открыл их, а потом дополнительно больно ущипнул себя. Но всё без толку - Бежецкая осталась на месте.

- У вас оказывается зелёные глаза, - произнесла неожиданно женщина (момент когда она очнулась Майский упустил). – Редкий цвет. У моего папы такой был.

- Где я? – только и сумел спросить штабс-капитан, с трудом проталкивая слова через гортань, но всё равно чувствуя себя самым счастливым человеком. От этого самого счастья у него кружилась голова.

Наёмный убийца понимал, что не заслужил всего этого. И конечно, был уверен, что скоро всё закончится, но он был намерен насладиться каждым мгновением.

- В больнице. Вы потеряли много крови, и я одолжила вам свою, - приятным мелодичным голосом ответили ему.

- Спасибо, Тамара Львовна… кхм, спасибо. Поверьте, я этого не заслужил.

Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга. Наверное это продолжалось неприлично долго.

- Надо же, я вас не знаю, а вы меня знаете, - наконец задумчиво произнесла женщина, заправив за ухо выбившуюся из причёски светло-русую прядь. - Даже полиция не смогла прояснить ситуацию. Это не честно. Вам так не кажется?

- Не честно, - согласился Майский чувствуя, что так хорошо, как сейчас, ему никогда больше не будет.

Бежецкая тем временем подалась вперёд, без стеснения присев на краешек жалобно скрипнувшей кровати штабс-капитана, и впившись в мужчину взглядом серо-голубых глаз требовательно произнесла:

- У меня только один вопрос. Кто вы?

Созерцатель-1

Глоссарий: в рассказе используется стихотворение Галины Марковой «Созерцатель».

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Ссылка на литрес здесь

- Йоха-ха-ха-ха! Наконец-то моя мечта сбылась и волшебный меч вобрал в себя душу Йёргенсена! Чёртов сейдмад теперь навсегда мой! МОЙ! Вся мудрость, накопленная за годы жизни, все известные ему магические заклинания теперь в моём распоряжении! Я буду править Скандинавией! Да что там Скандинавией я буду править миром! Йоха-ха-ха-ха!

- Размечтался.

- Кто это?

- Ты совсем что ли придурок? Хотя господи о чём я… я и так это знаю.

- Волшебный меч говорит! Свершилось! Он работает! Йоха-ха-ха-ха!

- Как же меня всегда бесил твой смех. Кусок идиота.

- Этот голос совсем не похож на голос старого колдуна.

- Слава богу солнышко забрезжило. Гронлунд развивай поскорее мысль пока она не потухла...

- Этот голос мне знаком…

- Ууу! Цепляйся скорее за неё цепляйся! Руки прочь от козявок! Фуу! Ну что за свин…

- Точно знаком.

- Вот-вот, дальше. Я понимаю твои мозги, пропитанные алкоголем и токсинами от мухоморов давно уже не работали как следует, но не сдавайся!

- НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

- Бинго! Наконец-то!

- Огнеслава?! СТАРАЯ КАРГА, как ты оказалась в волшебном мече?!

- Умерла.

- Меч Эйкена вбирает в себя одну душу и только одну! Он должен был вобрать душу Йёргенсена!

- Знаю-знаю, зятёк. Ты старался. Пригласил сейдманда в гости, накормил его ядом…

- Вот именно! Лучшим ядом! Вёльвы клялись мне что от него нет противоядия!

- Верно-верно. Я его тоже выпила. Но чуть раньше. Я же знаю, что на праздник Йоля ты собрался меня утопить. Подговорил Калланда столкнуть меня с пристани.

- НЕТ!

- Да.

- НЕТ!

- Да.

- Нет.

- Тпру! Я тебе за всё теперь отомщу. И за то, что ты нас похитил и увёз с родины на этот холодный, продуваемый всеми ветрами кусок скалы и за смерть моей прекрасной дочери, и за неправильное воспитание внуков…

- Старая стерва, да я сам готов отрубить себе левую руку за то, что тогда не выбрал тогда на тинге благословенную Англию, а поплыл в Гардарики! Да если бы я знал сколько седых волос вы будете мне стоить…

- Хнык-хнык. Гронлунд, тебя по головке погладить? Пожалеть?

- Катись к Хель!

- Хе-хе-хе. Твоё желание теперь точно не сбудется. Душа моя осталась здесь. На земле.

- Ты не сможешь ничего сделать! Я женюсь на знатной датчанке, и она родит мне много-много правельных наследников! Я презираю отпрысков принесённых мне твоей дочерью! Они слабаки!

- Не женишься. Я расскажу твоей невесте о том, что до пяти лет ты писался в штаны и до десяти боялся темноты!

- Она тебе не поверит!

- Ещё как поверит. И мои внуки не слабаки. Понял? Они просто нормальные.

- Нормальные? Бажену шесть, а он играет не мечом и луком, а деревянной лошадкой!

- Ну и купи ему лошадь. Станет хорошим всадником.

- Я что сумасшедший?! Лошадь стоит огромных денег! А чем её кормить у нас? Она сдохнет! Золото на ветер! Пусть станет викингом!

- Жмот.

- А Дарина?

- Что Дарина?

- Она лупит девчонок-сверстниц и не слушается! Как я могу её отдать замуж за хорошего человека? Она меня опозорит!

- Внучка лупит сверстниц потому что они делают ей гадости. Волосы дёгтем залили, испортили одежду. Завидуют девчонке из-за её красоты! Завидуют тонкой талии, прекрасным волосам цвета спелой пшеницы и красивой, аккуратной груди. Ваши то все как на подбор рыжие с огромными титьками. Пусть она сама себе выберет жениха. Отвези её на мою родину.

- Щас! Разбежался!

- А то я расскажу вельвам, что ты сбросил со скалы их старшую, а потом всем наврал, что её унесло ветром.

- Не докажешь!

- Я знаю где-ты спрятал амулеты и посох Хертрюд.

- Откуда?

- От верблюда.

- Это кто?

- Не вникай. Всё равно не поймёшь. И перестань чесать задницу! Учили мы тебя, учили…

- Гррр! Но больше всего меня бесит Эйкен! Этот мальчишка сводит меня с ума! Мои воины смеются над ним!

- Дубыня хороший мальчик.

- Эйкен!

- Дубыня… я сказала.

- Он целыми днями нянчится с овцами, козлами и голубями. Я даже видел, что он целуется с ними!

- Что с того? Мальчик любит животных.

- Он уже не мальчик! Ему почти двенадцать! Он должен любить звук пронзаемой мечом плоте и хруст костей противника!

- Зато не писается в штаны и не боится темноты.

- ЗАМОЛЧИ!

- Вот вы всё-таки конченные. Строите из себя крутых вояк, а приплывая в Гардарики только и способны, что напасть на деревню пока мужики в поле, похватать попавшихся под руку баб и чужое добро, прыгнуть в драккар и смыться.

- Неправда! Мы скандинавы дети Одина и Тора…

- Ой, давай вот без этого пафоса. Забыл, как мы с дочерью оказались на твоём корабле? Вам просто жрать нечего, земля ваша скудна, вот вы и грабите соседей.

- Нет, мы воины и рады погибнуть в бою, чтобы валькирии унесли нас в чертоги всеотца Одина…

- Чего-то ты в прошлом году под телегу спрятался во время сражения. Валькирии искали тебя искали, да так и не нашли.

- Старая карга! Просто моё время не пришло.

- А! А по-моему просто кто-то струхнул. Штаны то хоть не замарал?

- Прикуси язык! АЙ! Ты меня порезала!

- А вот у нас с пожилыми людьми так не разговаривают.

- Ты дохлая стерва, а не человек.

- А ещё я расскажу твоей новой жене, что перед тем как лечь в постель ты пьёшь настойку корня…

- ЗАМОЛЧИ УЖЕ!

- … потому что без него ни на что не способен.

- Огнеслава, я тебя НЕ-НА-ВИ-ЖУ!

- Не скрепи зубами. Сточишь. Тоже открыл мне Америку.

- Кого?

- Чего. Не вникай. Всё равно не поймешь.

- Я не тупой!

- Ну-ну. Моя дочь тебя научила считать до ста и читать. Забыл? Руки прочь от козявок! Фуу!

- Гррр!

- Ясно. Слова закончились. Меньше мухоморов и поганок надо было жрать. В общем так… Бажену купишь лошадь, Дарину отвезёшь в Новгород и выдашь за хорошего парня, Дубыне купишь ферму.

- Пошла ты знаешь куда?!

- Ко-ко-ко! Ко-ко-ко! Цыплёнок! Смотрю кто-то тут раздухарился? Включил вождя? Никуда ты от меня не денешься.

- Да как ты смеешь?! Я и есть вождь! КОНУНГ!

- А конунг расскажет тингу почему они проиграли шведам битву у Трёх скал?

- Их было больше. Намного больше.

- А я думала потому что кто-то накануне всю ночь пил тёмный эль, жрал поганки, и лапал сисястых крестьянок не позаботившись о укреплении лагеря и дозорах.

- Тссс! Это секрет!

- Военный?

- Ай! Больно же! До крови порезала! Старая карга, да я выброшу тебя в… в океан! В первое попавшееся озеро!

- Ха! Тоже мне король Артур нашёлся?

- Кто?

- Не вникай. Всё равно не поймешь.

- Бульк в воду и всё!

- А что ты скажешь своим воинам? Куда делся меч отважного конунга за захват которого у противника они заплатили собственными жизнями? У вас же культ меча. Без него никуда. Теперь я всегда с тобой, милый мой зятёк. Так что лошадь, Новгород и ферма. Да, и мне кожаные ножны помягче, а то в этих совсем неудобно. И чтобы красного цвета. Я люблю красный, зятёк, не красно-бордовый, а цвет кардинал...

- Аааааааааа!

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Ссылка на литрес здесь

Запах исходящий из квадратного стеклянного бутылька и правда был прекрасный. Но дело даже было не в этом. Он был родной, вызывающий приятные воспоминания.

- Госпожа дознаватель, я же вам говорил, он восхитителен! - произнёс замерший перед ней в почтительной позе продавец с голографическим бейджиком «Всеслав» на груди, зачёсанными назад блестящими тёмными волосами и такими же напомаженными усиками с завитыми кончиками. – Такая цена совсем не просто так! А ещё он необыкновенно стойкий. Даже после стирки и мытья держится на одежде и теле!

Странно, но продавцом духов и туалетной воды был мужчина. «Разве это профессия для представителя сильного пола? Интересно он в армии служил?» - подумала поручик, поправив рукой светлые волосы так, чтобы они скрыли уши, которые, по её мнению, были уродскими и некрасивыми.

- Моя мама покупала папе эти духи раз в два года на день рождения. Любила, чтобы от него вкусно пахло.

- У вашей мамы отличный вкус, - обрадовался продавец, поддерживая беседу. – Передайте ей моё почтение.

Грустно улыбнувшись девушка со щелчком закрыла флакон крышечкой.

- К сожалению, не смогу. Два года назад она скончалась, и мы переехали на Шостакович.

- Очень жаль, - изобразив скорбь прижал ладошку к губам продавец. – Так что берёте? Завернуть в подарочную упаковку?

- Я подумаю, - произнесла Надя, посмотрев на холёные руки Всеслава со следами маникюра. – Всё-таки половина моего жалования. Серьёзная сумма.

- Да-да, я вас понимаю, - притворно запричитал продавец изо всех сил стараясь скрыть разочарование. – Но раньше-то вы «Аристократ» покупали…

- Раньше мы жили на Земле, а там он стоил в разы дешевле.

Конечно всё дело было не в капризах папы или придури его дочки. Наверное, тут следует рассказать всё с самого начала…

Её мама Анна Евгеньевна Волосяникова была дворянкой из древнего знатного рода – единственной дочерью статского советника Евгения Львовича Волосяникова. Поместье на Земле, бомонд, с раннего детства всё у твоих ног. Вот только мама всего этого не захотела и наперекор отцу стала простой учительницей, познакомилась с молодым военным недворянского происхождения только-только начавшим службу в пограничной страже, вышла без благословения замуж и стала образцовой офицерской супругой.

«Мой лапотник» - так она называла папу в шутку, но тот никогда не неё обижался. К тому же отец всё-таки смог выслужить себе потомственное дворянство. Чем надо сказать всегда гордился.

Отношения между родителями были особенные, трогательные что ли. И поэтому Надя выросла в атмосфере любви и заботы.

Мама всегда хотела, чтобы папа был лучше всех - столовый этикет назубок, одет с иголочки, платочек в кармашке, лучший парфюм. До мамы отец вообще считал, что духи бабское развлечение.

Духи «Аристократ», чрезвычайно редкие и выбранные придирчиво и со всем тщанием, ставшие традиционным подарком, были не просто презентом, а знаком внимание от любимой супруги. «Так я всегда буду с тобой», - как-то пошутила она. А отец взял и поверил, и когда она ушла, насовсем, по капельке расходовал драгоценную субстанцию тем самым как-бы отказываясь отпускать любимого человека.

Но духи кончились, а здесь, на родине отца, новый флакон было днём с огнём не найти, да и ценник был ОГО-ГО! Везли-то через всю галактику.

Папа всё больше замыкался в себе одиноко сидя в бержере на крыльце рядом с пустым маминым креслом чем рвал сердце дочери и она, разыскав по торговым сетям ничем не примечательный с виду флакончик, решилась на покупку.

В конце концов розыск стал профессией Нади. Дочка пошла вся в маму. Прохлаждаться отказалась и решила пойти служить в полицию. Расследовать преступления как её любимый литературный герой - Шерлок Холмс.

Выйдя из гипермаркета, девушка оглянулась на своё отражение в витрине. Оттуда на неё взглянула худенькая сероглазая блондинка с точёной фигуркой в синей полицейской форме, милой мордашкой, стрижка каре, почти до плеч, с чёлкой … если бы только не эти ужасные уши! И смешная фамилия… Хотя с последним она уже давно смирилась.

Личный коммуникатор на руке заиграл Симфонию № 10 «Allegro» Шостоковича, а значит придётся ответить. Звонило высокое начальство.

- ПРИСТАВКИНА! – раздалось раздражённое из динамика. Полковник Гомон словно выплёвывал слова наружу.

- Да, Афанасий Германович. Слушаю вас.

- Флорентийская двенадцать, апартаменты триста один. Бегом! Группа уже там. Опять «Любовник» объявился, будь он проклят.

* * *

«Любовником» журналисты прозвали серийного убийцу жертвами которого становились молодые симпатичные девушки из богатых, знатных семей. На самом деле никакого сексуального насилия не было. Преступник, обездвиживая ударом шокера жертв просто пластал их лица ножом, а затем на стене, рядом с трупом, всегда оставлял кровавый отпечаток губ.

Следствие работало над несколькими версиями, но наиболее правдоподобной являлась месть за отказ в близости, во внимании, либо выходец из низов таким образом расправлялся с дворянками ненавидя представителей высшего света. Хотя это как-то… В общем Надя в это не слишком верила.

Самое интересное было в том, что несмотря на брошенные в дело ресурсы, а родители убитых не скупились на любую помощь, не было обнаружено абсолютно ни одного следа, ниточки заставившей бы теоретические версии перетечь во что-то более осязаемое. Место преступления всегда было идеально зачищено. По-другому и не скажешь.

Поднявшись на позолоченном лифте на третий этаж Надя оказалась в шикарных апартаментах принадлежащих Алине Сапеговой – четвёртой жертве «Любовника». Красивенько, миленько, тут даже маленький фонтанчик был.

О походе в магазин напомнил запах «Аристократа» словно витавший вокруг. «Надо собраться и работать. Мечтать потом будешь», - одёрнула себя мысленно девушка, активировав в спецпланшете программу виртуальной реконструкции «Эксперт-10», позволявшей точно показать местонахождение пострадавших и улик.

Четвёртое убийство было похоже на три предыдущих. Даже поза жертвы такая же. Всё как следует рассмотрев Надя внимательно выслушала доклад оперативников и местного околоточного. И тут без сюрпризов. Камеры на входе и этаже были отключены, как и в прошлые разы. Отдельный вход для жильцов возможность появления посторонних свидетелей не оставлял в принципе.

Высокая, изящная брюнетка сидела возле стены, а лицо её, как и в других случаях, было превращено убийцей в сюрреалистичную кровавую маску из папье-маше. Кажется, вот сейчас она сползёт, и все увидят истинный лик. Жаль, что это было не так и хоронить девчонку придётся в закрытом гробу.

«Странно почему вызвали меня?» – думала Надя, склонившись над кровавым отпечатком на белой штукатурке стены. По-моему, этим делом занимался капитан Келдыш.

Нет, у девушки, за почти, что два года службы раскрытых уголовных дел было достаточно. Имелись в заслугах и тяжкие преступления, но в основном только те что она застала на дежурных сутках, а затем упёршись, сама сопроводила до приговора суда.

- Работаем! Работаем! Не прохлаждаемся словно на прогулке в парке! Сапожников чего ты там замер? В окно будешь дома смотреть! Костоусов, кто тебя учил так обыск проводить? - громко топая подошвами туфель в помещение, удерживая фуражку под мышкой, влетел полковник Гомон. Афанасий Германович был при полном параде, да ещё и планка с наградами на груди. «Не к добру это», - подумала поручик, считывая с экрана планшета отчёт экспертов поработавших тут до её прибытия.

- Даже капельки алкоголя в крови нет, - буркнула себе под нос она.

- Что? – подозрительно спросил начальник управления.

- Ничего, - подняла голову девушка. - Просто предварительный отчёт о биохимическом исследовании крови прочла. Даже не верится, что раньше на это несколько дней тратили.

- Понятно. Приставкина теперь это дело твоё! – огорошил поручика с ходу полковник. - Сам Бенкендорф Иван Александрович настоял!

- КТО? – глаза дознавательницы полезли на лоб.

- Действительный тайный советник Бенкендорф! Приставкина, ты чего «Имперский статут» не читаешь? Он же такая же легенда как… как Корсаков, Коперник-3, да Бестужев в конце концов!

- Я знаю кто это. Просто не пойму причём тут я.

На самом деле Надя схитрила (совсем чуть-чуть) и не стала рассказывать начальнику, что знакома с Иваном Александровичем – сослуживцем её отца. В детстве она даже не раз сидела на его коленях. Правда с похорон мамы не видела его, да и там мельком. Большая шишка приехала в сопровождении целого кортежа и уехала. До похорон, кстати, она тоже лет двенадцать его не видела.

- СМИРНО! – вдруг заорал Гомон преданно выпучив глаза. Все находящиеся в апартаментах сотрудники криминальной полиции тут же вытянулись по струнке.

Бенкендорф в сопровождении троих военных и двоих гражданских в цивильном, проследовал к Приставкиной и полковнику.

По мнению Нади, он почти не изменился. Всё такой же крепкий, подтянутый, ни грамма лишнего веса. Разве, что седина побила волосы, да на лбу пара морщинок добавилась. Даже часы те же самые на руки носил - поцарапанные с разбитым стеклом поверх циферблата. Подарок друга. Стального цвета глаза обвели находящихся вокруг людей.

- Господин действительный тайный советник… - начал было Гомон.

- Вольно, полковник. У меня будет приватный разговор с дознавателем, а вы идите все… погуляйте.

- Так точно, - удивлённо произнёс Гомон потянув было ладонь к виску, но вспомнив, что фуражку так и не надел одёрнул руку вниз.

Когда все вышли в том числе и люди из его сопровождения, действительный тайный советник по-отцовски, как он это умел улыбнулся и обнял Надю.

- Расслабься, милая. Сейчас ты не поручик, а я не генерал. Хорошо?

Надя коротко кивнула и принялась наблюдать как Бенкендорф сначала внимательно осматривал тело Сапеговой, поцелуй на стене, а затем свежие данные из «Эксперта».

Лицо его всё больше хмурилось.

- Узнал о случившемся нечаянно. У вас проездом, - о чём-то усиленно думая произнёс Бенкендорф. - Убита дочь моего боевого товарища, отдавшего жизнь за родину. Да что там… когда-то её отец и меня спас.

- Мне очень жаль, - произнесла Надя, понимая, что это глупо звучит, но он же сам сказал – «она не поручик он не генерал».

- Всё это не просто так, - действительный тайный советник обвёл рукой место преступления. – Урод, совершивший это, уж поверь моему опыту, на дисциплину, организацию не способен. Эмоции захлёстывают его. Смотри как лицо изуродовал.

- Я так же думаю, - кивнула девушка.

- Вооот, умничка, - Бенкендорф подцепил кончиком пальца застывшую на окровавленной щеке Сапеговой слезинку. - И поэтому помогают ему люди грамотные, непростые. Возможно начнут тебе палки в колёса ставить, угрожать.

- Думаете?

- Уверен. Вот поэтому ты только скажи мне фас, дочка, и я санкционирую любую силовую операцию, - от сказанного у Приставкиной мурашки по спине обежали. - И ребят тебе своих дам. Договорились?

Словно подтверждая, что слова с делом у него не расходятся на личном коммуникаторе поручика загорелся экран от набранного номера телефона подписанного просто: «Бенкендорф».

От вышесказанного у девушки даже во рту пересохло. Третий человек в Империи даёт ей персональное поручение… однако.

- Как отец? – вдруг перескочил на другую тему Иван Александрович и черты лица его снова стали мягкими, хорошо знакомыми.

- … Нормально, - чуть помедлив соврала Надя.

- Пооонятно. Ладно. Забегу к вам обязательно. Обещаю.

Девушка только кивнула почему-то, уставившись на ещё одну слезинку выкатившуюся из глаз трупа. Такое бывает, она знала.

- Неделя тебе. Знаю, справишься.

В коридоре коллеги Приставкиной дружно щёлкнув каблуками отдали честь удаляющемуся к лифту Бенкендорфу.

* * *

Следующие четыре дня Надя почти не спала.

Был изучен вновь, и перелопачен огромный массив данных, терабайты видеонаблюдения уличных камер. Некоторые из них она даже просмотрела лично вместе с преданными ей для расследования людьми. Всё без толку. В какой-то момент девушка поняла, что просто тонет в массиве данных, а ведь возможно помогающие убийце люди могли думать точно так же, а ошибиться в какой-то мелочи. Ой, господи да о чём это она?!

Взглянув на своё отражение в зеркале туалета, Надя тяжело вздохнула. Устала, синяки под глазами. С папой только по телефону разговаривала и голос у него такой слабы-слабый. От этого словно ком в горле… от тоски между прочим умирают! Даже про свои злополучные уши забыла.

И всё-таки почему именно эти девушки: Фишер, Берестянская, Яворская и Сапегова? Что между ними общего? Между собой не знакомы, общих друзей-приятелей не имели. Совпадение было только три: все девушки были незамужние, симпатичные (уши-то у них были не то что у неё) и посещали ночные клубы «Корона».

«Кому они у нас принадлежат? Карлу Игоревичу Рыботицкому. Известный человек. Столп общества, семьянин. Ан нет, теперь клубы во владении у его старшего сына Ипполита», - глотая горький кофе и грызя сухой крекер Надя, надвинув на глаза информационный визор отдавала голосовые команды шёпотом.

Так что у нас на него есть? Двадцать семь лет, выпускник МГУ, холост. К сожалению никакого насилия. Пара оскорблений и превышение скорости. Давно, три года назад. И всё-таки они все четверо посещали его клубы. Ерунда? Возможно, но нужно же с чего-то начинать.

Хлопнув дверью Надя зацокала каблуками по коридору в сторону кабинета полковника.

* * *

- Нужно вызвать Рыботицкого? Зачем?

Дознаватель быстренько перекинула свои соображения из планшета в личный коммуникатор Гомона.

- Как-то неубедительно, - просмотрев текст произнёс начальник управления. - Ты же знаешь кто его отец и что он значит для нашего города? Скорее даже для всей планеты.

Надя промолчала, упрямо сдвинув бровки. Она всегда так делала.

- Ладно-ладно, - развёл примирительно руки в стороны хозяин кабинета. - Бенкендорф приказал оказывать тебе любое содействие. Утром вызовем. Только допрошу его чур сам. А ты постоишь за стеклом, покидаешь мне на коммуникатор необходимые вопросы. Договорились?

Высокий, с угольно-чёрными глазами, вытянутым лицом, безвольным подбородком, бритыми висками и с серьгой в левом ухе. Мажор! Руки Рыботицкого были спрятаны в карманы брюк и проходя мимо сержанта Кубасова, он зачем-то толкнул его плечом Нарывается! Предпенсионного возраста ветеран хотел было возмутиться, но увидев активно жестикулирующего ему из кабинета полковника только крепко сжал губы.

В кильватере богатея пристроился его зубастый адвокат Хазов и робот-секретарь с папкой бумажных документов. Подготовились. Ну разве папочка позволит обидеть сыночка злым полицейским?

Рыботицкий прошёл мимо и до Нади донёсся хорошо знакомый запах «Аристократа». На секунду она замерла на месте поражённая догадкой, а затем бросилась в свой кабинет за спецпланшетом куда ещё накануне пришёл самый последний отчёт экспертов о последнем убийстве.

«Так где тут у нас анализ воздуха… - лихорадочно листала пальцем столбики текста поручик. Ой, много тут всего. Нужно исключить примеси, а для этого забьём в систему состав наших любимых духов. Амбра, кастореум, сандаловое дерево, мускус и… так, так, ищи миленький.

«ИМЕТСЯ СОВПАДЕНИЕ» – выдал «Эксперт».

Однако поручик была «не в первый раз замужем» и знала, что это не доказательство. Суд такое не примет. А вот если взять анализ воздуха рядом с Рыботицким, то ИИ сможет отфильтровывать аромат «Аристократа» и наложенный на него личный запах подозреваемого. Как известно дорогие духи на каждом пахнут по-разному.

Закрыв кабинет, Надя бросилась во Вторую допросную.

- А где он? – глупо уставилась она спустя пару минут на полковника выходившего из Первой допросной.

На щеках Гомона алел раздражённый румянец.

- Ушёл.

- Так быстро?

- Вон пачку документов принёс и предписание суда, – махнул рукой за спину полковник.

- Какого суда?

- Типа органы правопорядка в лице криминальной полиции оказывают давление на бизнесмена и порядочного налогоплательщика Ипполита Рыботицкого.

- Так мы же только сегодня его вызвали? Какое давление? Когда он его успел получить? – услышанное поручика не расстроило скорее немного разозлило.

- Успел. В общем он сказал, что все вопросы теперь только на его территории. Так что, если у тебя Приставкина что-то к нему есть, отправляйся в ночной клуб.

Чертыхнувшись Гомон широка шагая отправился к себе в кабинет.

* * *

БАМ-БАМ-БАМ! ДАМ-ДАМ-ДАМ! - грохот под сводами «Короны» стоял неимоверный. Надя конечно была молодой, современной девушкой, но разве ЭТО музыка?

К Ипполиту Рыботицкому её пропустили не сразу. Пришлось в камеру даже мило улыбнуться, притворившись легкомысленной дурочкой.

- Так что ты хотела девочка? – абсолютно по-хамски встретил её мажор развалившись на огромном кожаном диване.

Продолжая улыбаться Надя нажала кнопку анализатора спецпланшета. В звуках грохотавшей музыки работу прибора было даже не слышно.

- Я не девочка, Ипполит Карлович, а поручик криминальной полиции. И в настоящий момент я расследую серию убийств девушек. Каждая из них бывала в вашем клубе.

Рыботицкий даже бровью не повёл.

- У меня шесть клубов и в них бывают за месяц десятки тысяч девушек.

Фотографии убитых тоже волнения у подозреваемого не вызвали. Он заявил, что никогда их не видел. На просьбу Нади предоставить записи из клубов заявил, что по причине жалоб некоторых клиентов их не ведёт и с удовольствием заплатит административный штраф за подобную вольность. Может платить его каждый месяц.

Тёмные глаза собеседника буквально раздевали поручика отчего становилось мерзко. Еле заметный аромат духов ситуацию не спасал. Попрощавшись Приставкина покинула «Корону».

От шума разболелась голова и она даже уже почти надумала добраться до дома, принять ванну, нормально поесть и поспать в свежей постели.

Уже на стоянке, остановившись возле автомобиля, Надя взглянула на экран планшета и чуть не подпрыгнула от радости. «Эксперт» выдал стопроцентное совпадение.

- Всё так просто? Отлично, а теперь проверим кое-что ещё, - улыбнувшись бросила вслух поручик, взмывая на машине над кварталом.

* * *

- Всеслав, мне нужна ваша помощь, - произнесла Надя в гарнитуру направляя автомобиль в сторону центра города.

- Да, конечно, - отозвался продавец, немного удивившись позднему звонку своей недавней клиентки на личный номер.

- Можно мне увидеть список тех, кто покупал «Аристократ» после доставки на планету? Это для моего расследования. Если надо я привезу официальный запрос…

- Не нужно никаких официальных бумаг, - успокоил девушку собеседник. - Я и так скажу потому что списка никакого нет. Приобретал мужские духи только один человек. Ипполит Рыботицкий. Вы конечно знаете кто это.

Новая, на этот раз зловещая улыбка не сходила с лица дознавателя до посадки возле дома мажора. Перед ней на шестьдесят этажей вверх поднимался элитный жилой комплекс где в пятиэтажных апартаментах проживал её подозреваемый. Впрочем, приехала она сейчас не к нему.

- Шнурки на туфлях завязаны лестницей, брюки с военной подшивкой, манжеты рукавов ровно до середины запястья, - произнесла она, останавливаясь возле консьержа в холле.

Военного Надя видела сразу. Всё детство родители мотались по пограничным гарнизонам галактики. Ей повезло. Чаще всего роль консьержа выполняют роботы, а от них ничего без разрешения не добьёшься.

- Прапорщик Мелентий Иванов, госпожа поручик, - тут же принял стойку смирно пожилой, но ещё крепкий мужчина с в форменном фраке в белых перчатках.

Устало облокотившись на стойку Надя продемонстрировала мужчине с глубокими светло-зелёными глазами фотографии жертв.

Только взглянув на девушку, прапорщик ловко усадил её в кресло и спустя пару минут протянул чашечку чая… с настоящим мёдом. Офигеть! И где он его раздобыл?

- Я видел с ним всех четверых, - кивнул Иванов, дождавшись, когда дознаватель допьёт. – Папа военный?

- Пограничная стража, полковник, - из настоящего фарфорового заварника в чашечку девушки полилась новая порция горячего напитка.

- А насчёт того, что видел не сумлевайся. Правда-правда, у меня глаз-алмаз.

В голове девушке одна на другой строились версии, вот только мозги уже нормально не работали. Нужно было дать им отдых. Поблагодарив прапорщика, она поцеловала его в щёку оставив свои контакты.

- Мелентий Маркович, если что тут происходить начнёт, позвоните? - чем-то он напомнил ей отцовского деда. Правда помнила девушка его плохо.

А потом… автомобиль, дом, поцеловать папу, ванна, ужин… отставить ужин, кровать, сон. Эх, планы-планы, а в итоге упала на матрас даже не раздевшись.

* * *

И консьерж позвонил.

- ДА! КТО?! ЧТО?!

- Дочка, извини что разбудил. Но, наверное, дело не терпит отлагательства, - раздалось в трубке. - Ипполит наш узнал, что ты к нам приезжала. Напарник мой, дурной, сболтнул. Гражданский чего с него взять? Заказал на утро билеты в космопорт. Папашке звонил, но не дозвонился, он сейчас на Самусенко. Закрылся у себя на этаже с какими-то типами. И мне кажется они наёмники. Да нет, не кажется, точно они. Насмотрелся я на ихнего брата на Периферии во время службы.

- Сколько их?

- Семь-восемь, - пояснил консьерж Иванов.

Сев на кровати и с отвращением взглянув на помятую форму и причёску «я упала с сеновала» и уши! (опять эти уши!) Надя набрала совсем другой номер.

Трубку взяли почти мгновенно.

- Да.

- Иван Александрович, это Приставкина Надя…

* * *

Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор…

Замершей возле только-что севшего на землю фургона без опознавательных знаков дознавательнице вдруг вспомнился Пушкин.

Конечно их было не тридцать три, но остальное всё как в стишке. Дюжину бойцов в «Верещагиных» в традиционно зелёной для пограничной стражи расцветке возглавлял остроносый штабс-капитан лет тридцати по фамилии Лютиков. Не дядька Черномор, но симпатичный, белобрысый парень. Чуть лопоухий, но симпатичный.

Штурмовые винтовки «Ливень», гранаты, плазменные пушки на наплечниках. Ух! Приставкина чувствовала себя в своём полицейском «Страже» с пистолетом-пулемётом «Ликтор» словно детсадовец на встрече выпускников.

Гомон со своими только оцепление обеспечивал, глотая слюнки. У него к Рыботицким наверняка счётец накопился. Внутрь его не пустили в отличии от Нади, вроде как всем тут руководившей.

- Просто Сергей, Надежда, без званий, - улыбнулся командир спецназовцев мягко пожав девушке руку.

- Очень приятно. Поручик Надя… то есть Приставкина. Это фамилия такая… - почему-то смешалась дознаватель, захлопывая забрало шлема, чтобы собеседник не увидел её смущения.

Капитан, однако, проявил чувство такта и раздав указания своим бойцам забегал подушечками пальцев по командирскому планшету на запястье:

- Иван Александрович велел чтобы с вашей головы даже волос не упал. Так что держитесь за нами.

Прапорщик Иванов из окна улыбался, зачем-то показывая Наде кулак с оттопыренным большим пальцем.

- Выступаем? – тем временем то ли спросил, то ли констатировал факт Сергей и по его команде из фургона вынырнула тройка «Стрижей», между прочим многофункциональных дронов вооружённых аккумуляторной пушкой стрелявшей металлическими шариками. - Ждём вашего распоряжения.

* * *

Как курсантка, набравшая больше всех баллов в Академии полиции, Приставкина, участвовала в боевых тренингах по освобождению заложников, но такого… она не видела никогда.

Шансов у солдат удачи не было никаких. Выбитые взрывом двери на этаж, дым, трескотня выстрелов и падающие тела противников, тут же добиваемых погранцами, в общем как говорил папа «картина маслом». Наёмники, закованные в лёгкие «Богомолы» и чуть более тяжёлые «Еноты», конечно, пытались оказать сопротивление и пули щёлкали над головой Нади (тоже успевшей дважды нажать на спусковой крючок) находящейся за спиной дюжего бойца с настоящей плазменной пушкой на плече, но и только.

Пять минут и все охранники мертвы. Не испытывая никакого почтения к столпу местного общества, зелёные швырнули как куклу на пол кинувшегося на них с узким длинным ножом Ипполита, разбили ему морду, прострелили ногу, да ещё сержант с нашивками снайпера в рану задержанного палец в бронированной перчатке засунул.

Птичка прямо запела, брызгая кровью, слезами и слюной на настоящий деревянный паркет с вкраплениями янтаря.

- Да эти сучки не стоили ничего! – утирая кровь из разбитого носа заливавшую рот, истерично орал Ипполит Рыботицкий. - Использованный материал! Я их трахал как хотел!

- А зачем тогда убил? – спросила Надя, опускаясь на колено рядом с орудием преступления.

«Эксперт» подсказал, что клинок соответствует профилю того, что наносил раны на лицах девочек.

- Ты не поняла?! Потому что могу! И чтобы они больше никому не достались! Я ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОСЛЕДНИМ!

Одна из пуль во время перестрелки угодила во флакон «Аристократа» и помещение наполнилось запахом духов.

- Странная логика.

- Скорее больная, - добавил капитан нахмурившись. – Взять его и в автомобиль!

«И когда это запах «Аристократа» стал таким удушливым и приторно-противным?» - подумала Надя, упаковав улику в пакет и следуя за волочащими верещащего маньяка пограничниками.

Отец Ипполита (прилетевший на Шостакович первым рейсом) лежал тут же в фойе, с закованными в наручники за спиной руками. Сына он проводил горьким взглядом, но даже рта не раскрыл. Наверняка был в курсе и прикрывал сбрендившего отпрыска.

- НЕТ! ВАМ ВСЕМ КОНЕЦ! КОНЕЦ! ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ! – орал мажор, когда двери безликого тёмного фургона захлопнулись за ним.

Возникший словно из ниоткуда прапорщик Иванов протянул им с Лютиковым по чашечке ароматного чая.

- Скажите, а не могли бы вы высказать своё экспертное мнение, - обратилась Надя к капитану. - Как мужчина?

- Конечно, - кивнул командир спецназа протягивая штурмовую винтовку проходящему мимо поручику и расстёгивая крепление «Верещагина» на груди.

- Скажите Сергей, а у меня уродливые уши?

Выражение лица Лютикова, продемонстрировавшего искреннее недоумение, заставило Приставкину рассмеяться от чего на сердце дознавателя сразу стало легче.

* * *

Сегодня было много дел. Нет, правда много! Звонил Бенкендорф и пообещал завтра приехать на день рождения отца. Тот сразу приободрился, забегал по поместью раздавая указания почему-то уверенный, что Иван Александрович останется у нас на выходные.

Про их дело действительный тайный советник не обмолвился не словом. Только привет от Сергея передал и спросил не будет ли серьёзным нарушением этикета если он явится к ним в сопровождении капитана Лютикова. Типа без охраны лицу такого ранга никак нельзя. Засмеют.

- «Аристократ»? Упаковать? – Всеслав с любопытством разглядывал замершую перед ним дознавательницу.

Вот только позавчера она была поручиком, а теперь штабс, да и в лице её что-то изменилось. Красивее что ли стала? Короткую стрижку, открывшую острые аккуратные ушки продавец конечно тоже заметил.

- Нет, знаете я передумала. Возьму у вас «Седофф». Тоже хороший аромат. Настоящий, мужской.

- Но он не горько-сладкий как «Аристократ». Он скорее освежающе-холодный.

- Хорошо, то что нужно, - глаза Приставкиной блеснули, и она о чём-то задумалась.

О чём? О том, что задержание «Любовника» и его отца в СМИ не попало и, если честно, Надя была этому даже рада. Приятно знать, что добро тоже с кулаками.

- Отличный выбор, госпожа дознаватель, - расплылся в улыбке Всеслав, поставив на витрину синюю треугольную бутылочку. - Вам подарочную упаковку?

Рассказ из цикла Империя

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Ссылка на литрес здесь

И зачем они только собирают медицинских роботов с лицами синего цвета, да ещё слабо светящимися в темноте? Кто-нибудь скажите им, что так делать больше не нужно. Это же на полном серьёзе можно очнутся, открыть глаза и… расстроиться до смерти, от которой вроде только недавно убежал вприпрыжку!

Придя в себя, и попытавшись сфокусировать зрение на маячившей передо мной фигуре, я на полном серьёзе несколько минут думал, что попал в Ад. Ну а что ещё решить если над тобой в сумраке мечется нечто зловещее, безмолвное и… и ядовито-синее? Думаешь вот сейчас протянет когти и с леденящим душу воплем утащит за собой в Преисподнюю. Или уже утащило. Не то чтобы я сильно испугался, но осадочек внутри остался. Всё же всегда думал, что нахожусь на стороне света.

- Блииин! Это же робот. Долбаный робот…, - проскрипел я, буквально выталкивая слова изо рта. Губы мои потрескались и даже это немногое далось с большим трудом.

Меня тут же кто-то крепко, но осторожно обнял в четыре руки и прижался мокрой щекой к подбородку. С огромной радостью я узнал в рыдавших на моей груди маму и младшую сестру. Живые, они были живые и здоровые...

* * *

В моём личном деле есть отметка о четырёх ранениях полученных во время несения службы. Два лёгких: порванное левое ухо и малюсенькая бороздка на черепе от пули, три изъятых из спины осколка от гранаты, одно средней тяжести: металлический шарик глубоко застрявший в правом плече, и одно тяжёлое от которого я чуть не отъехал: пробитое насквозь лёгкое (кашлять кровью, знаете ли, то ещё удовольствие). На самом деле было ещё пятое, но пара сломанных рёбер от попадания снаряда из мелкокалиберной пушки в броню это такая мелочь, что заявлять о нём я не стал. Само зажило. К чему я это рассказываю? Да к тому что восстановление моё после контузии и операции было тяжёлым. Очень тяжёлым. Даже обнять близких я смог только спустя десять дней после того как открыл глаза. До этого я даже думал, что парализован. Навсегда.

- Пшеничников? Вы покушали? – на пороге моей палаты возникла старшая медсестра – высокая женщина постбальзаковского возраста с рыжими волосами и тонкими, злыми губами, которую все в госпитали называли Тюремщицей. - Мне нужно поставить вам капельницу. На голодный желудок это делать нельзя. Если вы не принимали пищу, я сейчас позову робота, и мы накормим вас силой.

На последнем слове она сделала акцент. Хотя конечно я понимал, что женщина просто меня пугает. Где это видано, чтобы взрослого мужика, офицера, кормили силой, да ещё при помощи робота?

- Да поел, я поел! – сказал я с гримасой поворачиваясь на бок (после массажиста у меня болело всё тело). - И молочную кашу с рисом и этот мерзко-сладкий студенистый…

- Это называется желе, Пшеничников! - перебила меня Нонна Патриковна распахивая дверь палаты для влетевшего внутрь медбота размером с крупный арбуз, который и делал нам процедуры. - Готовится оно из натуральных ягод и очень полезно для здоровья пациентов.

- Бэээ! - театрально сморщился я. - Гадость! Замените мне его на кусок мяса средней прожарки.

- Вам ещё нельзя есть мясо, Пшеничников, - безэмоционально ответила женщина набирая что-то на медицинском планшете. – Вы ещё слабы. Оно у вас как следует не переварится.

- Всё прекрасно переварится, - возразил я подкладывая себе под спину подушку и устраиваясь поудобнее на кровати. - Нельзя мясо, тогда булку с изюмом.

- Хлеб тоже нельзя.

- Печаль, - пальцы закатали рукав пижамы. – Так я у вас оголодаю. Одни глаза останутся.

Тем временем медбот подплыл по воздуху ко мне и из открывшегося в его корпусе отверстия к руке поползла тонкая трубочка с иглой на конце. По поверхности механического болвана прошла частая рябь, а затем на её месте возник улыбающийся смайлик призванный успокоить пациентов и настроить на позитивный лад. Ну-ну… на самом деле смотрелось это немного жутковато учитывая размеры медбота, некоторую неправильность изображения из-за подвижных слотов в корпусе устройства немного напоминавших редкие зубы, и то что он висел в воздухе.

- Ай! – для виду вскрикнул я, когда игла вонзилась в кожу.

- Лежите и не дёргайтесь, - прикрикнула на меня Нонна Патриковна. - Только так лекарство рассосётся как надо. Будете нарушать правила я пожалуюсь на вас вашей маме. На такой случай она оставила мне номер своего личного коммуникатора.

Угроза на меня действительно подействовала и всё желание ёрничать быстро пропало, ибо маму я волновать не хотел.

- Взрослая женщина, может даже внуки уже есть, а ябедничает, - вздохнул я, уставившись на иглу воткнутую в вену на сгибе локтя.

Впрочем, никто жалоб моих не услышал, я остался в палате один.

Макс Пшеничников это я. Поручик. Тридцать один год. До недавнего времени службу проходил в одном из Имперских ДШБ. Извините название и номер не скажу иначе мне придётся вас убить. Шучу. Чувство юмора у меня так себе. Зато я натуральный блондин и голубоглазый красавчик. Вот только серьёзные женщины всегда относятся ко мне настороженно. Наташка (моя сестра) говорит, что я произвожу впечатление головореза. Что значит произвожу? Я такой и есть. У нас в ДШБ другие и не служат. А вообще конечно морда у меня и вправду бандитская - вся в шрамах, да ещё куска уха нет.

ТУК-ТУК-ТУК! – кто-то тактично постучал в приоткрытую дверь палаты.

- Поручик? К вам можно?

Голос говорившего мне был незнаком и повернув голову, я увидел крепкого, коренастого брюнета с глубоко посаженными серыми глазами в новеньком чёрном комбезе без опознавательных знаков и каких-либо шевронов. А вот и нет, один шеврон у него всё-таки был – в кружке рисунок с волчьей головой из пасти которой высунулся язык. «Волка ноги кормят», так кажется он назывался. Владелец такого патча принимал участие в длительной разведывательной операции в тылу врага. Брюки посетителя были заправлены в высокие ботинки на толстой подошве. Обувь явно недешёвая, и с металлическими набойками, позволявшими работать в невесомости.

- Можно, а вы кто? – спросил я продолжая разглядывать незнакомца. - Прикройте дверь, а то медсестра если увидит вас ругаться будет.

- Не будет, - улыбнулся мужчина. - Я из Комитета. Штабс-капитан Кротов.

Шустро пододвинув кресло к кровати Кротов какое-то время разглядывал медбота превратившегося в огромный смайлик, а потом передёрнув плечами от отвращения достал откуда-то небольшой прямоугольный планшет.

- Максим Николаевич, я к вам собственно давно собирался, но врачи меня отговаривали. Убеждали, что вам нужно восстановится после операции. Всё-таки контузия, кровоизлияние, трепанация черепа. Как себя чувствуете? – глаза кагэбешника буквально впились в меня.

- Отлично, - коротко ответил я почти не соврав. Фирменный взгляд комитетчика на меня не подействовал. Я и не такое видел.

- Давайте пробежимся по обстоятельствам, которые привели вас на больничную койку, - деловито продолжил тот.

- Давайте.

- Тридцать девять дней назад вы с матерью и сестрой прилетели на Пришвин-3. С какой целью?

- Моя сестра художник. Местный салон продал её картину. Мы решили отметить это, а заодно купить аккумуляторы для Акакия.

- Кого? – искренне изумился кагэбешник и густые брови его сложились домиком.

- Так зовут домашнего робота моей мамы. А то заряда даже на двое суток не хватает.

- Ясно, - что-то написал пластмассовой стилосом на экране Кротов. – Не успели вы покинуть посадочную площадку космопорта как туда высадились наёмники…

- Это были солдаты Синдиката, - перебил я кагэбешника. – Много раз встречался с ними в бою, знаю их как облупленных, как они действуют. Противник спрыгнул с орбиты на «Катанах», - это что-то вроде наших десантных капсул, которые в армии называют «Клыками».

Коротко кивнув и даже не выказав раздражения и-за моего поведения, Кротов сделал очередную пометку на экране планшета.

- Вы и часть прилетевших пассажиров оказались в ловушке из-за заблокировавшей входы и выходы системы безопасности и приняли бой. Голыми руками?

На этом месте мужчина с интересом взглянул на меня будто видел впервые. Я же в свою очередь откашлявшись постарался объяснить всё по порядку:

- Я отвёл людей в ангар для ремонтных роботов. Там были установлены крепкие стальные ставни. Закрыл их и попытался задержать противника до подхода наших.

- Смело, ничего не скажешь, - пальцы Кротова ловко крутили стилос пока он продолжал буравить меня взглядом. - Хотя, во время службы вы тоже зарекомендовали себя с положительной стороны. Командиры вас хвалят, товарищи уважают, много раз награждены. Могли бы и полное ветеранство выслужить. Немного осталось.

Слушая кагэбешника я вспоминал высадку на Измит-2, развалившуюся в воздухе десантную капсулу и моё обещание вернуться к близким если выживу.

- Правда одно дело сражаться в защитной броне со штурмовой винтовкой в руках и совсем другой в шортах, футболке и кроссовках, - Кротов чуть прищурил глаза так как будто только что прочёл мои мысли. - Тем не менее вы смогли завладеть оружием, сковать боем десант и уничтожить пятерых противников в броне…

Он хотел сказать, что-то ещё, но в последний момент передумал. Холодный взгляд кагэбешника требовал моего ответа. Но что я мог ответить если вопроса не было? И поэтому я ответил просто:

- Да.

Очередная пометка в планшете. «Интересно, он там правда что-то пишет или только делает вид?» – с каким-то безразличием подумал я тут же потеряв интерес к гостю.

- Взорвавшаяся рядом граната взрывной волной бросила вас в стену после чего вы потеряли сознание и были доставлены сюда, на Пирогов.

- Всё верно. Финал сражения и прибытие кавалерии прошло без меня.

Лекарство из капельницы проникло в эпидермис и субэпидермальную соединительную ткань, где попало в кровь капилляров из-за чего меня привычно затошнило. Видно я побледнел потому что Кротов наградил меня сочувствующим взглядом и уже совсем другим тоном произнёс:

- Поручик, вы герой. Если бы вы не увели людей с посадочной площадки было бы много жертв. Вас обязательно наградят, - стилос снова заплясал в руках Кротова. – А вы в курсе, что во время полёта сюда у вас дважды останавливалось сердце?

- Слышал что-то такое, - соврал я. - Но сейчас я в норме.

- Это хорошо, - спрятал за спину планшет штабс-капитан, что означало, что официальная часть его визита закончена. - Да и врачи весьма оптимистично смотрят на ваше выздоровление.

- Выписать пока не обещают.

- А почему у вас такой позывной? - без какой-либо связи с предыдущими вопросами вдруг спросил Кротов по-свойски забросив ногу на ногу.

Кто-то остановился у двери палаты, заглянул внутрь, но увидев кагэбешника предпочёл ретироваться.

- Микулек?

- Да. Я посмотрел в Имперском статуте это же вроде какой-то англосакс. Жил в XXI веке. Бизнесмен и рекордсмен по стрельбе из всевозможного оружия.

Победив очередной приступ дурноты, я улыбнулся и пустился в объяснения:

- Меня так прозвали после одного случая. Высадились мы как-то с боем на один пограничный мирок. Было жарко. Я со своими ребятами захватил артиллерийскую батарею, и чтобы облегчить работу своим открыл стрельбу по позициям врага. Вышло удачно. Смёл укрепления к чёртовой матери. Огонь вёл вручную так как систему автоматического огня мы при штурме повредили. А так как из любого табельного оружия я на симуляторе меньше восьмидесяти баллов никогда не набирал наш полковой оружейник Маркс прозвал меня Микулеком. Сослуживцам понравилось. Так и прилипло.

- Ах вот оно что! – Кротов поднялся на ноги и вернул кресло на котором сидел на прежнее место, к окну. – Карл Маркс?

- Оружейник?

- Да.

- Нет. Его зовут Игорь.

Один вопрос не давал мне покоя и я поторопился его задать комитетчику пока он не ушёл:

- А зачем они высадились в космопорт? Я про Синдикат. Они же были обречены?

- Целью отряда наёмников был грузовик с лекарствами, - неожиданно прямо ответил кагэбешник (вот только откровенно ли?).

- Ради наживы? – возмутился я дёрнувшись вперёд на кровати из-за чего игла внутри вены сдвинулась подарив мне неприятные ощущения. - Устроили бойню чтобы заработать?

Рука Кротова, сделавшего пару шагов вперёд, удержала меня на месте тихонько сжав плечо:

- Все войны, поручик начинаются из-за денег. Вы разве не знали?

* * *

Приснилось мне как я забаррикадировав подземный коридор к грузовику вёл бой с наёмниками Синдиката. Рассуждал я просто - усть лучше на меня отвлекаются чем на пассажиров и маму с сестрой. Дрянная штурмовая винтовка (название которой я не знал и знать не хочу) в руках раскалилась от беспрестанного огня. А я всё стрелял и стрелял. Пока этот кусок дерьма не заклинило. Тогда я достал второй свой трофей – массивный пистолет-пулемёт «Краб» (штучка мне знакомая хоть и пиндосовская), сократил дистанцию до эффективного поражения, и пристрелил ещё одного урода продырявив защитный шлем в самом слабом месте – между смотровой щелью и установленным в передней части забрала внешним сканером.

Справедливости ради стоит сказать, что гранаты в меня кидали дважды. Первый раз мне удалось её отпнуть от себя, но взрыв оглушил. Из ушей потекла кровь.

- МАКС! ВСТАВАЙ! Ты забыл? У тебя расписание! – оставив прошлое в прошлом я открыл глаза, потянулся на кровати и улыбнулся Наташке поставившей букет цветов в вазу на прикроватном столике. Она каждый день приносила новый букет. Они с мамой вообще всячески меня опекали. Я ворчал конечно, для виду, но было чертовски приятно.

Сестра у меня была настоящая красавица – статная, высокая, с вьющимися светлыми волосами. Двадцать шесть, а уже вдова.

Раскрыв окно пошире и запустив внутрь солнечный свет и тёплый ласковый ветерок, Наташка присела на краешек кровати.

- Купила тебе личный коммуникатор, - на тумбочку рядом со мной легла невзрачная серая коробочка. - Чтобы ты был на связи. Прости не такой как твой армейский, от него-то после взрыва ничего не осталось, простенький. Всё сама подключила. У тебя там уже сообщения есть. Севка тебе написал. Прочтёшь. Ответишь ему.

- Спасибо, - сказал я, запивая водой из прозрачного пластикового стаканчика горсточку протянутых мне сестрой разноцветных витаминок.

- Ладно я побежала. Пока-пока. Слушайся врачей! - клюнув меня губами в щёку Наташка направилась к выходу

Я же, пожав плечами подумал, что и так веду себя идеально. Вот только вчера хотел улизнуть в сквер располагающийся снаружи госпиталя, посидеть на лавочке, подышать свежим воздухом, девчонкам поулыбаться, но в последний момент передумал. А всё из-за Тюремщицы.

Взяв в руки коммуникатор, более лёгкий чем моя армейская версия, я нажал клавишу выводившую на экран полученные сообщения.

И тут что-то произошло. Я видел экран, видел строчку букв… и всё. Я не видел в написанном никакого смысла. Точнее не мог сложить буквы во что-то осмысленное. Даже ненароком подумал, что Севка баловался или написал мне отключив русский алфавит, но нет. Племянник мой был парень серьёзный. Закрыв глаза, я открыл их снова и опять ничего.

- Да что за чёрт?! – закричал я соскочив с кровати в одной пижаме.

Я понимал, что передо мной буквы, но не мог их прочитать. Они каким-то непонятным образом то и дело менялись местами, не давая себя поймать.

Вылетев из палаты, я босиком пошёл по коридору. На каждой палате был номер, на некоторых что-то написано. Остановившись возле одной из дверей, я уставился взглядом в закорючки на табличке, но снова ничего не смог прочитать. Гадские буквы будто специально играли со мной и сколько бы я в них не всматривался разобрать ничего не удавалось. Странно, я различал цифры, отдельные буквы, но связать вместе их не получалось.

- Что со мной? – произнёс одними губами я и в этот момент дверь перед которой я стоял раскрылась и на пороге возникла Нонна Патриковна.

- Пшеничников, вы почему в коридоре? Кто вам разрешил покидать палату? И почему босиком? Пол холодный!

Мимо проплыл робот-анестезиолог по поверхности корпуса которого бежала строчка текста, но и тут я ничегошеньки не понял. Совсем ничего.

Вы когда-нибудь видели плачущего как девчонка штурмовика у которого за спиной полный набор боевых значков и призовых шевронов? Нет? Вот и Тюремщица, наверное, тоже не видела.

* * *

Я теперь дефектный. Я теперь бракованный. Осознание того, что с моей военной службой покончено привело меня в отчаяние. Оказывается, всерьёз я бросать армию не собирался. Теперь до меня это отчётливо дошло. Там, под пулями, всегда мечтаешь вернуться к близким, убеждаешь себя, что больше никогда и не за что не станешь рисковать своей головой. К тому же долг Империи отдал с лихвой! А дома отоспишься, навестишь друзей детства, старых подруг и начинаешь скучать по прежнему образу жизни. Вот и я отдохнул бы дома и вернулся к ребятам. Меня там ждали. Там я чувствовал себя как рыба в воде. Без неё, без военной службы, никак! А теперь что? Понизят в категории? Ха-ха! Как же! Да я же теперь тупица. Разве офицер может быть идиотом? Да и рядовым меня тоже не возьмут ведь я даже слово «кофе» в автомате прочесть не могу и при покупке ориентируюсь по картинкам. Просто комиссуют и всё.

Конечно всему виной была моя контузия и последующее кровоизлияние. Как только разрешили заниматься спортом я сразу переселился в спортзал, располагавшийся здесь же в госпитале. Я истязал себя тренировками и быстро вернулся в форму. Инструкторы медицинского центра хлопали в ладоши, лежащие со мной ребята одобрительно хлопали по плечу, но буквы в слова так и не превратились. Зато это отвлекало меня от мрачных мыслей.

После того позорного случая со слезами, Тюремщица, нет, Нонна Патриковна, стала относится ко мне по-другому. Мягче что ли. Она будто что-то поняла, но ничего не спрашивала. А как-то утром я нашёл под подушкой видеоброшюру в исполнении смешных мультяшных человечков «Дислексия и как с ней бороться». Вот так.

Оказывается, дислексия эта хоть и не считалась психическим заболеванием делилась на развивающуюся и приобретённые формы. Первая - следствие неврологических нарушений или наследственность, а вот вторая – результат черепно-мозговых травм и кровоизлияний. Как раз, бляха-муха, мой случай.

Тем не менее врачам я ничего не говорил. И составлял план действий. Управление КПУЗДом можно перевести в голосовой режим, всё остальное у меня в норме.

Медицинскую комиссию удалось пройти чудом - не снимая с лица широкую улыбку и болтая без передышки.

Встретить меня из госпиталя прилетела сестра. К этому моменту я уже все вещи собрал и со всеми попрощался. Со старшей медсестрой естественно тоже. Подарил ей огромный букет голубых роз.

- Макс, а ты чего Севке так и не ответил? – спросила Наташка, когда наше такси взвилось в небо оставив госпиталь внизу. – Забыл, что ли? Он ждёт…

- Прости. Не написал. Забыл. Я исправлюсь. Куплю ему что-нибудь.

* * *

Мама что-то почувствовала. Долго сидела со мной вечером в обнимку не включая свет в комнате, но говорить ничего не стала. Спасибо ей. С близкими я пробыл три дня. Больше не мог так как мой секрет не давая покоя гнал меня вперёд. Вот такой я дурак.

Попрощавшись с мамой, сестрой и Севкой (которому я купил классный мопед на магнитной подушке), я отправился… а куда я собственно отправился? Я сам этого не знал. Ориентиром выбрал Новый Севастополь. Там на «Горизонте» я когда-то закончил учебку.

У меня теперь было десять бесплатных полётов первым классом (подарок от «Пенелопа соrp» чей грузовик я отстоял на Пришвине-3) но в последний момент я заменил комфортабельную «Андромеду» на обыкновенный безымянный бычок с длинным номером перебрасывающий пассажиров из звёздной системы в звёздную систему. Ну его этот лайнер для богачей. Скучно, сидишь там в своей каюте один как дурак и поговорить не с кем. В обыкновенном пассажирском же было весело: плачущие дети, смех, ругань, мусор какой-то на полу, робот-уборщик пытавшийся навести порядок, но каждый раз просыпавший собранный сор из-за толчка или пинка очередного спешащего по своим делам человека.

Забросив свой армейский пенал в маленькую двухместную каютку, я устроился в небольшом ресторанчике с громким названием «Гагарин». Думаете прочёл? Нет, просто робот у входа произносил одну и ту же фразу указывая внутрь: «Добро пожаловать в ресторан «Гагарин»! Здесь вас ждёт вкусная еда и прохладительные напитки!»

Официантка-человек (вот чудеса, так чудеса) положила мне на стол меню от которого меня неожиданно накрыло так, что сам не ожидал. Я даже лицо ладонями закрыл и сидел так несколько минут. Грустить повод был. Я стал инвалидом, даже в общепите заказать себе кроме дежурного блюда ничего не могу. Надо было с этим уже смириться, это принять.

- В чём дело брат? – спросил меня сидевший за столиком напротив мужчина лет пятидесяти с короткой стрижкой в сером военном комбезе на груди которого была нашивка с забавным рисунком египетским фараоном.

- Да ни в чём… - поскорее принял нормальное выражении лица я. - Просто…

- Давай-ка не ври мне и рассказывай! – неожиданно твёрдо произнёс незнакомец, проведя кончиком указательного пальца по краю заполненного наполовину стакана. - Приказываю тебе как старший по званию.

Говоривший и правда был похож на военного. И дело даже не в комбезе. Милитари всегда в моде. Просто говорил он уверенно, спокойно. Сразу видно привык командовать. Почему я решил ему открыться, не знаю. Возможно потому что долго держал это в себе.

Мне понадобилось время чтобы собраться с духом. Вот в атаку я шёл не задумываясь, а тут тянул кота за хвост. Но тот терпеливо ждал с грустной улыбкой на губах подперев подбородок рукой.

- В общем я недавно, точнее полгода назад, получил ранение, - наконец произнёс охрипшим голосом я, - и теперь не могу… не умею читать.

Странно, но майор (почему-то так я прозвал его про себя) не удивился. Всего пару-тройку секунд ему потребовалось, чтобы ответить мне.

- Всё остальное в норме?

- Абсолютно. Реакция, физическая форма, зрение, никаких мигреней, сплю как убитый.

- Хм. Дислексия от контузии, - убил меня своей проницательностью мужчина. - Ясно. Был у меня один знакомый военный психиатр – Геннадий Викторович Щербатов. Просто умница в своём деле. Работал с ребятами пострадавшими в ходе боевых действий… так вот он как-то сумел вылечить такую беду у моего бойца.

- Серьёзно? – я даже не заметил как оказался за столиком Майора.

- Серьёзно, - в уголках глаз мужчины стали видны гусиные лапки, точно такие же как на голографии моего отца, которого я почти не помнил (правда мама называла эти морщинки солнечными лучиками). - Ты главное руки не опускай. И всё будет. И вот ещё что - учи стихи. Наизусть, много. Они не должны быть слишком сложные. Ведь дело не в запоминании слов, не в тренировки памяти, точнее дело не только в них. Суть в системе, дисциплине, навыке. Мозг надо просто снова научить видеть текст. Купи книгу, учи стихотворение из неё, так чтобы без запинки, а потом попытайся его прочесть. Не получится? А ты снова пробуй. И снова, и снова…

- Стихи? – благодарно кивнул официантке я, ни с того ни с сего поставившей передо мной чашку кофе и булочку с изюмом на блюдечке. - А почему именно стихи?

- Я не знаю. Но Щербатов утверждал, что нужны стихи. Да, и книга должна быть не электронная, чтобы пальцем водил по строчкам. Бёрнса возьми.

- Кого?

- Роберта Бёрнса был такой шотландский поэт в XVIII веке, - по-доброму рассмеялся надо мной Майор.

- Хрум-хрум! Восемнадцатого? – выпечка буквально таяла во рту и мне казалось, что ничего вкуснее я не ел никогда.

- Ага. Есть у него классное стихотворение про нас с тобой.

Умолк тяжелый гром войны,
И мир сияет снова.
Поля и села сожжены,
И дети ищут крова.
Я шел домой, в свой край родной,
Шатер покинув братский.
И в старом ранце за спиной
Был весь мой скарб солдатский, - продекламировал Майор.

- Здорово. Я обязательно так и сделаю, - кофе был не менее вкусный. - Хочу обратно в армию.

- Э нет, братец. Комиссию ты не пройдёшь. Наших эскулапов не обманешь, да ещё и «Белый билет» получишь.

- Но там мой дом.

- Чувствуешь себя там как рыба в воде? – рассмеялся мужчина, хлебнув что-то из бокала.

- Будто мысли прочитали.

Некоторое время мы сидели молча. Я доедал лакомство, Майор медленно, будто лениво пил из стакана пиво.

- Отправляйся к Бестужеву на Печорин, - наконец нарушил молчание собеседник. - Слышал про ЧВК «Беннигсен»?

- Про Алексея Бестужева «Корсара», да. Про ЧВК нет, - честно ответил я.

- Отличные ребята. Среди них несколько «Корсаров». Делают хорошее дело для Империи. Скажи Горелову, что тебя послал Фараон…

Неожиданно люди в зале зааплодировали, уставившись на меня. Не понимая в чём дело, и покраснев до корней волос, я обернулся и увидел окончание специального репортажа о событиях на Пришвине-3 транслирующийся через голопроектор в полу.

* * *

Прилетев на Сэлинджер-2 (здесь через три часа у меня должна была быть пересадка до Печорина) я решил пройтись по серому, пыльному городку. Неожиданно на глаза мне попался магазинчик, над которым светилась неоновая вывеска с изображением раскрытой книги.

Внутри стояли бесчисленные ряды полок заполненные электронными книгами. Ни одной бумажной я не увидел. Да и не удивительно. Бумагу делают из дерева, а деревья остались на Земле и планетах прошедших полный цикл терраформировнаия.

- Господин что-то ищет? – с подозрением уставился на меня тщедушный пожилой продавец с острыми усиками под носом.

Я видел, что сначала тот напрягся и даже сунул руку под стойку за которой стоял (всему виной была моя бандитская физиономия), но окинув взглядом мой потёртый армейский пенал из углепластика и татуировку перекусывающего пополам штурмовую винтовку волкодава на запястье левой руки, вроде бы успокоился.

- Тихо-тихо, отец. Всё нормально. Я не бандит. Господин ищет книгу. Стихи Бёрнса.

- У меня большой ассортимент… есть классика: Гоголь, Достоевский, Бунин, - окончательно расслабившись залепетал продавец. - Фантасты: Булычёв, Сединкин…

- Бёрнса! – перебил болтуна я. - Бумажную книгу со страницами.

- Бумажную? Молодой человек, а вы сможете себе это позволить? Хотя... у меня есть кое-что для вас.

Книга правда была не бумажная, с выцветшей толстой пластиковой обложкой и страницами чуть потоньше, но сразу видно повидала она немало. И всё же в наличии были колонки букв. Стихи. Открыв книгу, я быстро пролистнул несколько страниц. Слева на каждой из них был аудиовкладыш для слепых. Очень, кстати. На один из них я нажал и чуть гнусавый голос негромко прочитал:

Купец плывет по лону вод
За прибылью богатой.
Обильной жатвы фермер ждет.
Но честь - удел солдата.
И пусть солдат всегда найдет
У вас приют в дороге.
Страны родимой он оплот
В часы ее тревоги.

- Беру! – не задумываясь бросил я.

Пока продавец (хотя скорее всего это был владелец магазинчика) рассчитывал меня, я с интересом разглядывал эффектный боевик идущий по древнему плоскому телевизору подвешенному под потолком. Пули выбивали в стенах домов отверстия, сверху на сражающихся сыпались стёкла из разбитых окон небоскрёбов, кто-то ловко подбил из РПГ лёгкий шагоход. Робота перевернуло в воздухе и разорвало на две части. В общем всё почти как в жизни. Это я сначала так подумал, а потом понял, что смотрю новостной репортаж, снятый городскими камерами.

- Ничего себе! - волосы на затылке у меня встали дыбом, сердце забилось сильнее. Слишком знакомо мне было всё что я увидел. Такое не подделаешь. Там (не знаю где) шёл нешуточный бой. Ребята в серо-жёлтых КПУЗДах сражались как львы. Чётко, технично, сразу было видно опытных бойцов. На секунду мне даже захотелось оказаться там, плечом к плечу с ними.

- Это что такое? – указал подбородком старику на экран я. Тот зачем-то заворачивал мою покупку в подарочную упаковку.

- Господин не смотрит головидение? Это ЧВК «Беннигсен»! – поверх упаковки пожилой мужчина даже розовую ленту повязал. - Парни Бестужева сражаются за Периферию в прямом эфире! Бьют «Синдикат» везде куда он только не сунется!

- Ага, ясно! - поблагодарив за книгу и спрятав её в пенал, я направился быстрым шагом в космопорт (не дай бог на корабль опоздать).

Настроение моё улучшилось и я почти совсем забыл про свой дефект. Кажется, я двигался в правильном направлении.

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

В пятницу 13 марта 1307 года от Рождества Христова двое рыцарей тамплиеров: Пьер де Флоран и Рождер де Ридфорд находились в гостях у своего приятеля барона Шарля де Ларси. Тот обещал им приготовить шикарную охоту и сладкое восточное вино на ужин, а приготовил смерть. По приказу короля Франции Филиппа IV де Ларси решил арестовать храбрых рыцарей для чего подсыпал в кубки снотворное и разместил в конюшне помимо своих людей два десятка наёмников-северян.

Вот только де Рифорд почувствовал неладное (слишком уж их приятель нервничал, да и прислуга куда-то подевалась) и заколол де Ларси. А дальше была запертая дубовая дверь содрогавшаяся под ударами людей мёртвого барона лежащего в луже собственной крови, недолгие сборы, надетая броня, хищно лязгнувшие металлом закрытые забрала шлемов и... двое рыцарей плечом к плечу двинулись по коридору вперёд расчищая себе мечами дорогу. Они не слишком любили друг друга, но сейчас это было неважно. Оба были опытными воинами прошедшими не одно сражение. Дорогие доспехи от лучших оружейников сохраняли им жизнь, верная рука разила и рубила превосходившего числом противника. Клинки скрежетали друг о друга высекая искры, крепкая сталь рубила щиты, распускала сыпавшиеся на пол кольца кольчуг, сминала простые шлемы. Проклятия, крики боли и вопли ужаса смешались в какофонию отчаяния. Этих двоих молча делавших свою работу было не возможно остановить. За спиной тамплиеров были только мёртвые тела ибо раненых де Флонар и де Ридфорд добивали. Так делали все кто воевал на Ближнем Востоке, даже истекающий кровью, умирающий враг опасен.

Обливаясь потом и собственной кровью рыцари смогли спуститься на первый этаж и пробиться к конюшне где стояли их кони. Израненные, но живые, сняв с голов помятые в бою шлемы и отбросив сломанные мечи, они уже в темноте покинули ненавистный замок на острове оставив за собой только мертвецов.

Двое против сорока шести. О них могли слагать песни и легенды. Но увы. Говорят оба тамплиера выжили и скрываясь от преследования сменили имена начав новую жизнь. Де Флоран стал простым сельским священником в живописном селении у гор, а де Ридфорд школьным учителем. Но оба бывших храмовника до конца жизни помнили о последнем бое в замке де Ларси. Об ужине на который они приготовили смерть...

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут