В Пермском крае, например, ходят ворожить к икоте — женщине, внутри которой якобы «живет» некое существо, оно принимается за беса, нечистую силу. Люди верят, что это существо может рассказать, где находится пропавший человек или украденный предмет. Считается, что нечистая сила может знать то, чего не знает простой человек.
В маленьких городах тоже много специалистов, занимающихся народной магией. В Бурятии, Туве и на Алтае можно найти людей, которые считают себя шаманами, но в их практике, скорее всего, будет много новых элементов, почерпнутых ими из интернета, телевидения и массовой культуры.
В больших городах много гадающих на картах, экстрасенсов, есть люди, которые проводят спиритические сеансы. Практики экстрасенсов очень синкретичны — они используют карты, хрустальные шары, свечи, кольца, красные нитки и так далее. Они делают акцент на умении взаимодействовать с иным миром, и неважно, традиционные ли методы они используют при этом.
В мегаполисах можно найти представителей экзотических культов, например, афро-атлантических культов (гаитянского вуду, кубинской сантерии и других). Такие специалисты приезжают в Россию, потому что их услуги пользуются спросом у элиты, и воспитывают здесь своих преемников.
Каковы традиционные основы колдовства и как их изменила современность?
В деревнях колдовство более традиционно, а в городах экстрасенсы часто придумывают что-то новое. Они могут использовать традиционные предметы, например, женщина предлагает заговоры на любовь — берет красные свечи, стакан с водой, туда она опускает кольцо, его обвязывает красной ниткой от сглаза, которая к нам «приехала» с Востока, ставит его на подоконник, чтобы растущая луна зарядила эту воду, потом нужно это кольцо вынуть и загадать, чтобы любимый приснился. Это полный набор: там и народная магия, и что-то восточное. Кому-то это может и помогать: где-то сработает совпадение, кому-то это поможет чувствовать себя увереннее.
Одна женщина сказала мне, что она получила зарплату, потому что вчера «зарядила» кошелек. То есть она буквально вставила вилку в розетку и другой конец провода положила в кошелек — и после этого пришла зарплата. При этом зарплата пришла в свой положенный срок, но моя собеседница была уверена, что так подействовал ритуал.
Какие люди чаще всего посещают специалистов по магии?
Клиенты могут быть разные. В деревне женщина средних лет пойдет к прорицательнице, потому что у нее проблемы в семье — муж начал гулять или запил, и теперь она хочет отворожить его или закодировать от алкоголизма. Молодые девушки, которые хотят узнать о женихах. В крупных городах к шаманам и гадалкам часто ходят и обеспеченные мужчины, которые хотят получить информацию о том, когда лучше покупать и продавать бизнес или делать инвестиции.
В ноябре 2022 года Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил результаты исследования об отношении россиян к вере в мистическое.
Каждый третий россиянин (28 процентов) верит в способность людей предсказывать судьбу. Еще семь лет назад людей, верящих в такие способности было в два раза больше (в 2017 году в предсказания верили 55 процентов россиян).
Каждый четвертый респондент (25 процентов) верит в колдовство и способность некоторых людей наводить порчу. Этот показатель также уменьшился в два раза с 2015 года.
Типичный «верящий в колдунов» россиянин — женщина (31 процент), старше 45 лет. Скорее всего, она получила средне-специальное образование и живет в небольшом населенном пункте с население не более ста тысяч человек.
Отрицают веру в колдовство чаще всего мужчины (61 процент) и молодежь 18–34 лет (65 процентов), а также россияне с высшим образованием (57 процентов).
Вы общались с представителями колдовского ремесла?
Я видела шаманов, русских знахарок, икоту, астрологов. Так называемый «колдун» — это скорее не реальный человек, а герой рассказов о том, как некто злой — «колдун» — не так посмотрел, позавидовал, нанес вред другому человеку магическим образом. Все эти действия не приветствуются, потому что в русской культуре сглаз, приворот, порча — это греховная, запретная деятельность. Поэтому никто не признается, что он колдун. Если человек и практикует какие-то обряды, он будет говорить, что лечит, помогает, приносит пользу.
В экспедиции я встретила знахарку, которая рассказывала мне, что нашла в своем огороде в Калужской области медную иконку. Теперь она эту иконку омывает и воду дает попить человеку. Но сначала она проводит диагностику сглаза — бросает сгоревшие спички в воду и по уголькам определяет, есть ли сглаз.
Одна женщина рассказывала мне, что свекровь научила ее такому методу: если кто-то что-то украл, залез в дом, то нужно найти след, который он оставил на земле, когда уходил. Потом нужно вынуть из следа землю и положить ее в печку, чтобы огонь «жег» вора, пока он не вернет украденное. К такому же способу прибегают девушки, когда хотят приворожить юношу: они могут положить в печь его след. Но это уже дело нехорошее, а вот вора найти — считается менее грешно.
Почему одни люди склонны объяснять свои несчастья тем, что на них, например, навели порчу, а другие нет?
Скорее всего, верящий в колдовство человек воспитывался в семье, где в него верили родственники. Если с детства человек слышит рассказы о магической порче, то он будет и сам верить, и других убеждать. Но и взрослый человек может поверить в колдовство — если какие-то его несчастья кто-то авторитетный (подруга, коллега) станут объяснять сглазом и порчей. Также влияет характер человека, его внушаемость. За верой в колдовство стоит также соблазн приписать собственные несчастья чужой воле, снять с себя ответственность за них и найти им объяснения. А когда все непонятно, случайно в мире, то человеку живется неинтересно.
Какие психологические механизмы лежат в основе веры в колдовство?
Обращаясь к магии, люди делают попытку объяснить происходящее и найти решение своих проблем. Клиентами магических специалистов людей делают надежда и страх. Чаще всего к ним приходят люди, оказавшиеся в сложной, безнадежной ситуации. Врачи не могут вылечить болезнь, и тогда человек обращается к народной медицине. Бывает, что девушка не может выйти замуж и она идет к знахарю, который снимет с нее «венец безбрачия».
Других способов люди не знали — обращаться к психологу в СССР, да и в постсоветской России было не принято, поэтому, по сути, эти специалисты играли и продолжают играть роль психологической поддержки.
В книге антрополога Галины Линдквист «Заклиная надежду. Магия и целительство в современной России» описывается занимательный случай. Она рассказывает о бизнесмене, который обратился к экстрасенсу, чтобы понять, почему ему постоянно не везет. Она сказала бизнесмену, что видит на нем «шарфик невезения». Это было ее изобретением — так она обозначила эту проблему в виде предмета. Она сказала, что сможет за деньги «снять» с него этот шарфик. Он заплатил, но она попросила его прийти еще раз, потому что одного раза оказалось недостаточно для снятия порчи. Он ответил, что для него это дорого, разозлился и ушел. При этом он стал чувствовать, что этот шарфик его душит. Тогда он пошел к другому специалисту — тот ему ответил, что никакого шарфика нет, его обманули, что сейчас он проведет обряд и все будет нормально.
Этот случай иллюстрирует ситуацию, в которой человек приписывает свои несчастья воле другого человека. Например, вы споткнулись и сломали каблук. Вы можете решить, что это случилось из-за вашей неловкости, а можете создать совсем другую логическую цепочку. Можно вспомнить, что ваши новые туфли в этот день похвалила коллега и прийти к выводу, что она позавидовала и сглазила их, поэтому с ней нужно быть осторожнее. В деревне могут даже пойти к этому «глазливому» человеку и попросить вернуть деньги за испорченную вещь.
Еще один механизм, который заставляет верить в сглаз, это проекция наших негативных чувств. Человек может думать, что другой его не любит, но на самом деле за этим будет стоять его собственные негативные чувства. Он говорит, что якобы испытывает неприязнь к другому в ответ на свои чувства, но на самом деле это его собственная нелюбовь, в которой он боится сам себе признаться. Так человек может начать думать, что это того, другого, «плохой глаз».
Еще один пример — это когда ты отказал кому-то в помощи, а потом произошло несчастье, и в нем ты начинаешь винить этого человека. Здесь включается такой логический механизм: если что-то произошло одно за другим, то оно произошло вследствие этого.
В своей книжке я описываю такой случай: женщину так сильно лягнула корова, что она сломала ногу. И вот она вспоминает, что накануне не поделилась молоком с односельчанином, и делает вывод, что раз корова и молоко связаны, то корова лягнула ее за то, что она не дала тому мужчине молока.
Известны ли вам случаи, когда человек, например, из-за веры в сглаз портил отношения с родственниками, потому что думал, что кто-то из них мог его сглазить?
В семейных отношениях обвинения в колдовстве — частое явление. Обвинение в колдовстве — это способ реализовать взаимную неприязнь. Если в деревне девушка, пришедшая жить к мужу, не понравилась свекрови и сестре мужа, то ее могут обвинить в колдовстве. У человека может не быть «права» не любить близкого родственника и, соответственно, «языка» для описания причины неприязни. Свекровь не может сказать: «Я не люблю невестку», но может, назвать ее «колдовкой». Это вполне легитимно, может стать весомой причиной не общаться и дать право злословить о ней.
Многие родители и сейчас очень беспокоятся, что кто-то может сглазить их ребенка. Например, говорят, что если ребенок плачет от колик, то это происходит, потому что его сглазили. Откуда берутся эти представления и как можно объяснить их живучесть?
Представления о сглазе возникли, видимо, еще в государствах Древнего мира — на Ближнем Востоке и в Египте. Среди археологических находок часто встречаются обереги от сглаза читалось, что худшее, что можно сделать с ребенком, это его похвалить. Люди думали, что от сглаза можно спастись оберегом — надеть на ребенка что-то некрасивое или бусики. Говорили, что у глазливого человека самый тяжелый взгляд — это первый взгляд, который он бросает на ребенка. И бусики или плохая одежда может обмануть, отвлечь его глаза — он сначала их заметит, а потом уже самого ребенка.
В традиционном обществе основной сферой ответственности женщины было хозяйство и дети. Все это нужно было защищать от сглаза и порчи. Женщины боялись, что дети могут заболеть или даже умереть от чужой зависти, неприязни, ненависти, которые могут порождать физический вред, как бы символически «отобрать» ребенка. Поэтому в русской народной культуре считалось, что новорожденных нельзя показывать посторонним до крещения, то есть примерно месяц после рождения. Такие правила существовали не только в христианской, но и в других культурах.
Сейчас мы видим, что пережитки этих представлений продолжают бытовать в современной городской культуре.
Когда моей дочке было пять месяцев, я пришла с ней на прием в московскую поликлинику. В регистратуре ее похвалила сотрудница поликлиники. Когда мы поднялись в кабинет к врачу, моя дочь расплакалась, на что медсестра сказала, что она плачет, потому что в регистратуре ее похвалили и сглазили.
Но в то же время сейчас не каждый чих ребенка приписывается сглазу. Сейчас у нас есть и другие способы объяснять болезни и находить способы их решения. И люди сейчас все же более рациональны, чем в те времена, когда не было школьного образования. Хотя и сейчас можно встретить подобные идеи — например, антипрививочное движение. По сути дела, вера в колдовство и представления о вреде прививок — вещи одного порядка, это конспирология.
Вокруг детей много примет и суеверий, в которые люди продолжают верить. Например, считают, что младенцев нельзя показывать самим себе в зеркале, пока не вылезут первые зубы; чтобы ребенок перестал плакать, «надо выкатать щетинку»; чтобы пошел — «перерезать путы»; чтобы не сглазили — поставить точку на лбу или вышить что-то черной ниткой на одежде. Почему современные родители, у которых есть доступ к доказательным источникам, часто все это соблюдают, даже не вникая, зачем они это делают?
Родители очень беспокоятся о ребенке, это вполне естественно. И кроме рациональных вещей могут делать и что-то не вполне рациональное. Они могут подхватить эти правила в интернете или начать пользоваться ими по совету бабушек. При этом это могут быть не только заведенные в православном мире практики, но и, например, пришедшие из других культур ритуалы.
