Екатерина II Великая (Часть 8)

В начале 1794г. Екатерина назначила новым послом в Речи Посполитой Осипа Андреевича Игельстрома. Сей колоритный персонаж лет за 25 до этого назначения, ходил в любовниках, фаворитки польского короля, и передавал в Санкт-Петербург нескончаемый поток разведданных.

Прибыв в Варшаву, 56-летний Осип Андреевич не стал изобретать новую схему работы, а взял и приютил под крышей российского посольства замужнюю светскую львицу, графиню Гонорату Залусскую. Заботясь о сне первой польской красавицы, Игельстром приказал накрыть брусчатку вокруг посольства несколькими слоями соломы, чтобы графиню не тревожили башмаки прохожих, цоканье копыт и стук каретных колес.

Графиня прохладно относилась к польским патриотам и обожала дорогие подарки, модные наряды и восхищенные мужские взгляды. Однажды вечером оставшись наедине с любовником, Гонората сказала Осипу Андреевичу, что в Польше зреет восстание, и назвала несколько имен заговорщиков.

Посол приказал удвоить караулы у посольства и отправил в столицу депешу, в которой попросил императрицу увеличить контингент русских войск в Польше. В ответ Екатерина написала, что 10-тысяч русских солдат сосредоточенных вокруг Варшавы, обеспечат в Польше, тишь да гладь да Божью благодать.

Предчувствуя скорую бурю Игельстром приказал расформировать часть польских коронных войск. Бригадир Антоний Юзеф Мадалинский отказался выполнить этот приказ и, перейдя с бригадой границу Пруссии, занялся грабежом приграничных городков, захватив в Солдау военную казну прусской армии.

Вернувшись на польскую территорию, командир, ставший богачом повел бригаду к Кракову. Узнав о начале восстания, из Италии в Польшу срочно выехал Анджей Тадеуш Бонавентура Костюшко. Русские войска сдали город без боя.

24 марта 1794г. На главной городской площади Костюшко принял присягу на верность восставшему польскому народу, пообещав сражаться до последней капли крови за нерушимость польской государственной границы и свободу польского народа. Ликующая толпа провозгласила его верховным начальником восстания, и наделила поистине диктаторскими правами.

В тот же день начальник восстания обратился с призывом к польским сословиям, вступать в повстанческую армию, жертвовать на борьбу с оккупантами, деньги, провиант, лошадей и оружие.

Совершив с отрядом марш, Костюшко объединил силы с бригадой Мадалинского, и занял выгодную позицию у деревеньки Рацлавице.
Приказ на уничтожение объединенных польских сил получил генерал-майор Александр Петрович Тормасов, отряд которого состоял из 3-тысяч человек и 12 орудий.

4 апреля 1794г., войска Тормасова атаковали 4,5-тысячи польских повстанцев. В разгаре боя Костюшко вывел в тыл русских, отряды крестьян вооруженных косами (т.н. косиньеров), обратив неприятеля в бегство, косиньеры захватили пушки с боеприпасами.

Победа под Рацлавицами всколыхнула польский народ, под знамена восставших тысячами стекались, получившие надежду поляки, Костюшко и сам поверивший в успех начатого им дела готовил поход на Варшаву.

6 апреля польские заговорщики напали на русский гарнизон в Варшаве, 60% солдат из 7-тысячного русского отряда погибли с оружием в руках на улицах польской столицы.

После уничтожения гарнизона и захвата арсенала, мятежники вооружили горожан, в городе началось массовое уничтожение русских, вот что об этом писал в «Вечере на Кавказских водах в 1824 году», несправедливо забытый русский писатель Александр Александрович Бестужев (Марлинский):
«Думаю, каждый из вас, господа, — начал артиллерист, — слышал рассказы екатерининских служивых об ужасной варшавской заутрене. Тысячи русских были вырезаны тогда, сонные и безоружные, в домах, которые они полагали дружескими. Заговор веден был с чрезвычайною скрытностию.

Тихо, как вода, разливалась враждебная конфедерация около доверчивых земляков наших. Ксендзы тайно проповедовали кровопролитие, но в глаза льстили русским. Вельможные паны вербовали в майонтках своих буйную шляхту, а в городе пили венгерское за здоровье Станислава, которого мы поддерживали на троне. Хозяева точили ножи, — но угощали беспечных гостей, что называется, на убой; одним словом, все, начиная от командующего корпусом генерала Игельстрома до последнего денщика, дремали в гибельной оплошности.

Знаком убийства долженствовал быть звон колоколов, призывающих к заутрене на светлое Христово воскресение. В полночь раздались они — и кровь русских полилась рекою. Вооруженная чернь, под предводительством шляхтичей, собиралась в толпы и с грозными кликами устремлялась всюду, где знали и чаяли москалей.

Захваченные врасплох, рассеянно, иные в постелях, другие в сборах к празднику, иные на пути к костелам, они не могли ни защищаться, ни бежать и падали под бесславными ударами, проклиная судьбу, что умирают без мести. Некоторые, однако ж, успели схватить ружья и, запершись в комнатах, в амбарах, на чердаках, отстреливались отчаянно; очень редкие успели скрыться».

Понятовский играя роль миротворца, с балкона королевского дворца обратился к опьяневшим от крови полякам, с просьбой прекратить избивать русских и выпустить уцелевших офицеров и солдат из города. Толпа заревела «Пусть сложат оружие и убираются вон», король грустно улыбнувшись, прокричал: «Вы что не понимаете, что это русские, они на это не пойдут». В ответ на эти слова скопище поляков разразилось площадной бранью, в целях личной безопасности охрана попросила короля удалиться с балкона.

Остаткам русского гарнизона удалось вырваться из города, Игельстром с отрядом охраны просочился за городскую черту и укрылся в резиденции княгини Изабеллы Чарторыйской.

Государыня, узнав о варшавской резне с несвойственной ей злостью, ударила императорской дланью по столу воскликнув: «Старику повезло, что я помню его прежние заслуги перед Россией».

Для Игельстрома «польская эпопея» окончилась почетной отставкой, до смерти Екатерины он жил с графиней Залуской в Риге, а с воцарением Павла I получил назначение военным губернатором в Оренбург.

Ночью 6 апреля помимо Варшавы мятеж начался и в Вильно. Поляки захватили там, в плен начальника гарнизона, генерал-майора Николя Дмитриевича Арсеньева, 60 офицеров и 600 нижних чинов.

Неувядаемой славой в боях за Вильно покрыл себя будущий герой войны 1812г. 29-летний майор Николай Алексеевич Тучков. В царящей неразберихе он эвакуировал из охваченного восстанием города гарнизонную артиллерию. Собрав вокруг себя 700 бойцов, и установив 20 артиллерийских орудий, Тучков начал обстрел центра города.

Через полтора часа отряд майора вырос до 2-тысяч человек, увидев, что к артиллерийским позициям продвигается отряд поляков, казаки, сымитировав атаку, ложным отступлением вывели мятежников под смертельные залпы русской картечи. Узнав о подходе к противнику подкреплений, Тучков вышел из Вильно и стал отступать по направлению к Гродно.

6 мая Понятовский отравил Костюшко письмо, в котором говорилось, что у него «открылись глаза» на страдание поляков, проведением ему суждено слиться с народом, и до конца испить чашу обшей победы, или поражения. Он дал начальнику восстания королевское слово, не предпринимать никаких действий для побега из столицы.

8 мая король выехал за город на конную прогулку, столицу моментально облетела весть, что Станислав Август бежал к русским. Когда Понятовский, как ни в чем не бывало, вернулся во дворец, ему рекомендовали впредь не покидать Варшавы.

Чтобы успокоить народные волнения 9 мая в Варшаве повесели приверженцев идеи сохранения самобытной Польши под защитой России, в том числе виленского Епископа Игнатия Якуба Масальского.

Денег у восставших не было, магнаты, и шляхта не спешили жертвовать злотые на борьбу за свободу родины, рекруты не горели желанием вступать в армию. Дошло до того, что Костюшко сам поехал по селам агитировать хлопов вступать в отряды польских косиньеров, обещая в случае победы, предоставить крепостным крестьянам свободу и землю.

Мечтая, что в войска вольется 400-тысяс кос, он с трудом уговорил примкнуть к восставшим 40-тысяч забитых шляхтичами крестьян.

15 июня прусским войскам сдался Краков, простояв июль и август под Варшавой пруссаки, так и не решившись на кровопролитный штурм, отступили от польской столицы.

10 сентября 1794г. Костюшко приказал конфисковать у частных лиц, костелов и монастырей золото, деньги и материальные ценности, в стране объявили рекрутский набор.

Главнокомандующим русскими войсками в Польше назначили престарелого, победоносного полководца Петра Александровича Румянцева-Задунайского, который оценив силы, без согласования с Санкт-Петербургом отправил в Польшу Сувоврова.

Александр Васильевич с десятитысячным отрядом за 20 дней прошел 600 километров, и разгромил в начале сентября под Кобрином отряд генерал-майора Ружича. Костюшко отказался поверить в то, что в Польшу пришел прославленный Суворов, генералу Каролю Сераковскому он заявил, что разведка ошибается, в Польшу прибыл отряд казаков атамана Суворова.

Вскоре у местечка Крупчицы 16-тысячный отряд Сераковского при 28 артиллерийских орудиях встретился лицом к лицу с отрядом «не того Суворова», после 8 часового боя поляки дрогнув оставили позиции, укрывшись в лесу. Избегая лишних потерь, Суворов приказал прекратить атаковать неприятеля. Нагнав Сераковского под Брестом, Александр Васильевич атаковал противника. На закате своих дней он вспоминал, что впервые в жизни сподобился увидеть уничтожение храбро сражающегося неприятельского корпуса в чистом поле.

Костюшко узнав о разгроме корпуса, выпустил приказ по армии, гласивший, что каждый, кто произнесет хоть слово о непобедимости русских, или в пылу сражения заверещит «москали зашли в тыл» будет расстрелян на месте. Начальник восстания приказал поставить позади сражающихся польских частей артиллерийские расчеты (польские заградотряды), призванные в случае паники, картечью останавливать бегущих с поля боя.

Надеясь перехватить у русских инициативу, Костюшко стремился сорвать объединение корпусов противника под командованием генералов Федора Петровича Денисова и Ивана Евстафьевича Ферзена, с армейским корпусом генерал-аншефа Суворова.

28 сентября Костюшко занял главенствующие позиции у села Мацеёвицы, 9-тысяч поляков собрались противостоять 14-тысячам русских солдат.
29 сентября поляки атаковали позиции неприятеля, когда натиск наступающих спал, русские войска перешли в наступление. В ходе скрытного маневра кавалерии, противник попал в окружение. Один за другим под Костюшко пали два боевых коня, в рубке он впрямую столкнулся с казаками, получил два удара пикой и сабельное ранение головы.

Казачий офицер, узнав предводителя мятежников, приказал подчиненным соорудить самодельные носилки и вынести тяжелораненого из боя.
Узнав о пленении Костюшко, в Варшаве началась паника, поляки отправили к Суворову парламентеров с предложением обменять начальника восстания на всех русских военнопленных. Панове получили отказ, под именем шляхтича Шиманского Костюшко отправили в Санкт-Петербург.

6 октября 1794г. Суворов объявил участником военного совета, что он пойдет на польскую столицу. После двухнедельной подготовки 22 октября русские войска подошли к Праге, предместью Варшавы. Прагу окружали три оборонительных линии, с подготовленными позициями для артиллерии и пехоты, засеками, волчьими ямами. Оборону обеспечивали 25-тысяч человек и 100 орудий.

На трех батареях Суворов разместил 86 орудий, утром 23 октября между противниками разгорелась нешуточная артиллерийская дуэль. Этим же вечером в войсках зачитали приказ командующего:
«Идти в тишине, ни слова не говорить, подойдя же к укреплению, быстро кидаться вперед, бросать в ров фашинник, спускаться, приставлять к валу лестницы, а стрелкам бить неприятеля по головам. Лезть шибко, пара за парой, товарищу оборонять товарища, коли коротка лестница, - штык в вал, и лезь по нем другой, третий. Без нужды не стрелять, а бить и гнать штыком, работать быстро, храбро, по-русски. Держаться своих в середину, от начальников не отставать, фронт везде. В дома не забегать, просящих пощады - щадить, безоружных не убивать, с бабами не воевать, малолетков не трогать. Кого убьют - царство небесное, живым - слава, слава, слава».

24 октября в предрассветных сумерках первые четыре русские колонны в полной тишине пошли на приступ польских позиций. Когда наступающие приблизились на минимально допустимое расстояние к земляному валу, ударила русская артиллерия, после чего над Вислой грянуло Ура!

Вскоре бой уже кипел внутри Праги, поляки бились, отчаянно, стараясь как можно дороже продать свои жизни, уничтожив защитников, оборонявших укрепления войска вышли к центральной площади.

Бой разгорелся с новой силой, огонь по нашим солдатам вели с крыш, из подвалов, и окон домов.

Взбешенные выстрелами в спину, и нелепой смертью боевых товарищей русские зачищали дома, откуда раздавался хотя бы один выстрел.

Приказов офицеров не трогать безоружных людей никто не слушал, чтобы отрезать старикам, детям и женщинам путь к спасению солдаты подожгли мост через Вислу, взрыв хранилища боеприпасов вызвал в Праге многочисленные пожары. Не обращая внимания на адское пламя, солдаты убивали мирных жителей, только через четыре часа ужасная месть за «Варшавскую заутреню» закончилась.

В этот поистине страшный день поляки потеряли убитыми 15-тысяч солдат, данные о погибших мирных жителях сильно разняться называют цифры от 2,5 до 12-тысяч убитых.

Утром 25 октября Суворов принял делегацию депутатов из Варшавы, которые увидев тысячи тел поляков принявших мученическую смерть, упали в ноги генерал-аншефа. Суворов приказал им подняться и, бросив на землю саблю, воскликнул: «Мир, тишина и спокойствие».

Понятовский через графа Потоцкого передал Александру Васильевичу письмо, в котором он блефовал словно старый карточный шулер. Не видевший, что стало с Прагой, король предупреждал командующего русскими войскам, что он и жители Варшавы готовы защищаться до последней капли крови.

В ответном послании Александр Васильевич именем Ея императорского Величества обещал королю сохранить жизнь, достоинство и имущество верноподданных польской короны.

Перед входом в капитулировавшую Варшаву Суворов отдал приказ в случае стрельбы из окон, подвалов и с крыш ответный огонь не открывать, впрочем, полководец напрасно волновался, передача городских ключей прошла без эксцессов. На радостях из 10-тысяч пленных взятых при штурме варшавского предместья Суворов приказал отпустить по домам 6-тысяч человек. Он принародно пообещал полное прощение и избавление от преследования властей тем, кто сложит оружие. За месяц сдались 26-тысяч человек.

Понятовский убедившись в том, что ему и Варшаве ничего не угрожает, отправил Государыне письмо, в котором он констатировал, что польская армия уничтожена, но кровопролитие остановлено. Он уповал на мудрость Екатерины, и надеялся, что Матушка не позволит обречь поляков на медленную смерть.

Бывшая возлюбленная дала фавориту ответ поистине Великой императрицы:
«Конечно, надобно ждать теперь ужаснейшего из бедствий, голода, я дам приказания на этот счет сколько возможно, это обстоятельство вместе с известиями об опасностях, которым ваше величество подвергались среди разнузданного народа Варшавского, заставляет меня желать, чтоб ваше величество как можно скорее переехали из этого виновного города в Гродно. Ваше величество должны знать мой характер: я не могу употребить во зло моих успехов, дарованных мне благостью Провидения и правдою моего дела. Следовательно, вы можете покойно ожидать, что государственные интересы и общий интерес спокойствия решат насчет дальнейшей участи Польши».

Понятовский не мог ослушаться Екатерину и под конвоем 120 русских драгун выехал в Гродно, где 14 ноября 1795г он отрекся от польского престола. Государыня великодушно приказала оплатить долги старого повесы, и назначила ему ежегодный пенсион в 200-тысяч червонцев.

После падения Варшавы, Россия, Пруссия и Австрия повязав обеденные салфетки и усевшись за стол, по-сестрински разделили остатки многострадальной Речи Посполитой.

13 октября 1795г. в русской столице стороны подписали новую конвенцию о третьем, финальном в XVIII веке разделе Польши. 14 декабря 1795г. согласно опубликованному указу императрицы в состав Российской империи вошли земли Западной Литвы и Черной Руси.

Екатерина II Великая (Часть 7)

Вопрос раздела Речи Посполитой актуален для поляков до сих пор, обида за то, что Польша уступила в многовековом противостоянии с Россией, будет довлеть над бедным народом вплоть до скончания мира.

После освобождения 4 ноября 1612г. оккупированной поляками и литовцами Москвы, России было суждено пройти путь к великой мировой империи, а Польше к трем горьким разделам своих земель.

О каком величии Речи Посполитой могла идти речь, когда местная шляхта, выбирала себе в правители чужеродных королей. Избалованные Францией, Швецией, или Саксонией претенденты на польский престол смотрели на Польшу как на захолустье, и иногда бежали из неё, бросив «задний двор Европы» на произвол судьбы.

У магнатов из-за непомерной гордыни не получалось договориться меж собой о передаче польского трона единому выбранному кандидату. Приглашение на престол иностранца хоть как-то уравнивало шансы национальных финансовых и политических воротил на превращение нового короля в послушную марионетку.

Олигархи ограничивали стремление приглашенных принцев к абсолютизму. Ну не могли они позволить королю, неконтролируемо расходовать польские деньги. Шляхтичи априори считали себя оппозиционерами к иноземному правителю, а если король пробовал играть сольную партию, панове переставали даже делать вид, что повинуются королевским приказам. Они не сомневались только в одном, что король должен выполнять только одну функцию –
гарантировать шляхетские свободы.

В России в отличие от Польши бояре и дворяне на генетическом уровне знали, что только лишенный разума человек способен воспротивиться царской воле данной Государю Богом. Русские цари оставляли наследнику престола единую страну, в следующее правление прирастающую новыми территориями, а магнат перед смертью передавал сыну кусочек своей индивидуальной Польши.

Шляхта считала себя пупом нации, поляков величайшим европейским народом, а польскую корону престижнейшим в мире символом королевской власти.

Польский король Сигизмунд III Ваза использовал «Смутное время» в России, надеясь, что русские проредят ряды потенциальных бунтовщиков, рокошан (rokosz – бунт, мятеж, право шляхты на отказ в послушании монарху).

Сеймы играли минимальную роль в управлении страной, решения в Сейме принимались только единогласным голосованием. С 1652г. по 1764г. из 55 сеймов, 48 сорвала шляхта.

Польская армия приходила в упадок, элитные крылатые гусары не справлялись с новыми реалиями боя, в начале XVIIIв. по польским землям шастали армии соседних государств. Россия не могла себе позволить граничить с «проходным европейским двором».

Первый раздел Речи Посполитой:
До Екатерины II российские самодержцы терпели польский полураспад, и только Великая императрица обратила пристальный взор на агонизирующее государство.
Для решения «польского вопроса» она выбрала себе помощника, красавца-поляка Станислава Понятовского, человека, не пожалевшего ради Государыни даже своей «невинности»:
«Она недавно лишь оправилась после первых родов и находилась в том фазисе красоты, который является наивысшей точкой её для женщин, вообще наделённых ею.

Брюнетка, она была ослепительной белизны; брови у неё были чёрные и очень длинные; нос греческий, рот, как бы зовущий поцелуи, удивительной красоты руки и ноги, тонкая талия, рост скорее высокий, походка чрезвычайно лёгкая и в то же время благородная, приятный тембр голоса и смех такой же весёлый, как и характер, позволявший ей с одинаковой лёгкостью переходить от самых шаловливых игр к таблице цифр, не пугавших её ни своим содержанием, ни требуемым ими физическим трудом.

Такова была моя возлюбленная, ставшая властительницей моей судьбы; я готов был посвятить ей всю жизнь... По странной случайности, несмотря на свои двадцать два года, я принёс ей в дар свою невинность».

Когда о связи Екатерины с поляком заговорили при дворе, императрица Елизавета Петровна приказала поскорее выслать Понятовского из страны.

Узнав о перевороте, Понятовский стремглав стал собираться к любимой, но Екатерина написала фавориту, что приехать в Санкт-Петербург он сможет, а вот уехать из столицы живым и здоровым это навряд ли.
Через месяц императрица сообщила Станиславу, что она, кажется, знает, кто вскоре станет польским королем.

1 февраля 1763г. Екатерина получила информацию о резком ухудшении здоровья польского короля Августа III Саксонца, императрица приказала сосредоточить на русско-польской границе 30-тысяч русских солдат, 50-тысяч подготовить и держать в резерве вблизи у границы.

В начале апреля 1763г. через Минск и Гродно в Польшу вошли русские полки, усилившие контингент немногочисленных русских военных баз, оставшихся в королевстве со времен Северной войны.

5 октября 1763г. в Дрезденском замке после торжественной мессы с польским королем случился апоплексический удар, не приходя в сознание, Август III скончался.

31 марта 1764г. Россия и Пруссия подписали оборонительный трактат и секретные материалы, связанные с Польшей, королем в которой предстояло стать пану Понятовскому.

С 5 по 15 августа 1764г. «польские друзья Москвы» замотивированные русским золотом провели талантливо срежиссированный Сейм, единогласно избравший Понятовского польским королем Станиславом Августом VI. Страна прибывала в шоке, поляки не припоминали такого оперативного и единогласного голосования.

25 ноября 1764г. Станислава Августа VI короновали на польский престол.

Чтобы гарантировано посадить Польшу на короткий поводок, Екатерина вместе с партнером по партии прусским королем Фридрихом озаботилась вопросом польских диссидентов (инакомыслящий, несогласный) к которым относили некатоликов.

23 сентября 1767г. блестящий российский дипломат Николай Васильевич Репнин опираясь на своих сторонников, инициировал проведение внеочередного польского Сейма призванного уравнять права католиков и диссидентов. Два епископа и один воевода выступали категорически против уравнивания прав католиков и нечестивцев.

Репнин решил данное несогласие в чисто имперском стиле, ночью оппозиционеры сами превратились в диссидентов и под усиленной охраной отправились в пятилетнюю ссылку в Калугу. Дома других оппозиционеров оцепили русские войска, этой меры хватило для принятия положительного решения по вопросу диссидентов.

21 февраля 1768г. Сейм предоставил протестантам и православным свободу совести и богослужения, уравнял права католиков и представителей других конфессий, при этом католицизм остался государствообразующей религией Польши.

Недовольная нанесенным Польше позором, шляхта собралась в городке Бар и 29 февраля 1768г. создала для защиты государства конфедерацию.
Весной конфедераты казнили нескольких казаков, применив к ним «исключительно гуманный» по европейским меркам вид казни – посажение на кол. Мученическую смерть принял, в том числе и племянник игумена Мотронинского монастыря Мелхиседек (Значко-Яворский).

Игумен не горел желанием прощать полякам смерть любимого племянника, и коварно изготовил поддельную «Золотую грамоту», якобы писанную лично императрицей Екатериной Алексеевной. В сем послании «Матушка» призывала русских людей встать за православную веру и где только увидят бить польских панов. Мелхиседек показал указ прибывшему на богомолье старшине запорожских казаков Максиму Железянку, и посоветовал запорожцам собрать войско и идти в Польшу мстить ляхам и евреям.

Собранный Железняком отряд без жалости уничтожал поляков и евреев.
Параллельно с гайдамаками боевые действия против конфедератов начали вести регулярные части русской армии, выполнявшие просьбу польских сенаторов подавить «барский мятеж». Одним за другим русским войскам сдавались мятежные польские города.

Государыня поручила генералу Кречетникову подавить бунт гайдамаков, и положить конец жестокой резне.

8 июля 1768г. Кречетников пригласил Железняка и Гонту с другими атаманами к себе на ужин, где предводителей гайдамаков арестовали. Железняка и 73 казака отправили на Нерчинскую каторгу. Ивану Гонту уроженца Подолья, выдали полякам, «гуманные» панове придумали казнь, которая и поныне внушает ужас.

10 дней палач должен был спускать с Гонты кожу, на 11-й день отрубить казаку ноги, утром 12-го дня руки, на 13-й день вырвать сердце, а на 14-й день отрубить голову. Гонта с достоинством вытерпел два дня мучений, на третий день, уважая мужество казака, коронный гетман Ксаверий Браницкий приказал отрубить ему голову.

С началом русско-турецкой войны 1768-1774г. шляхта, не примкнувшая к конфедератам, затаилась и ждала сводок с театра боевых действий.

В декабре 1768г. королевский совет приказал распустить коронное войско Браницкого, дабы «проклятые москали» не использовали доблестные польские войска в войне с турками. Понятовский отказался распускать польскую армию по одной причине, он боялся этим «не тривиальным» шагом возбудить в русской императрице подозрение. Поляки оповестили русское командование, что коронное войско готово с удовольствием давить бунтующих крестьян, казаков и конфедератов, а с турками русские справятся и сами.

В апреле 1769г. дабы успокоить поляков Екатерина заменила посланника в Варшаве Николая Васильевича Репнина на князя Михаила Никитича Волконского. Конфедераты бессильные против защищенных русскими гарнизонами городов бесчинствовали в удаленных районах.

В 1768г. министр иностранных дел и пэр Франции герцог Этьен Франсуа Шуазёль отправил к шляхтичам капитана Толеса, с поручением передать восставшим деньги на дальнейшую борьбу. Толесу хватило нескольких дней, чтобы понять, кто такие конфедераты.

Осознав, что эти люди толкают Польшу к пропасти, капитан с деньгами предпочел вернуться в Париж. В дороге он написал патрону письмо в котором сообщил, что не нашел в Польше ни одного породистого жеребца, а тратить деньги на покупку табуна полудохлых коняг он посчитал непозволительным для Франции шиком.

В 1770г. Шуазёль отправил к полякам нового посыльного отчаянного храбреца Шарля Франсуа Дюмурье. Вскоре Дюмурье сообщал в Париж, что верхушка конфедератов заражена тягой к роскоши, она вдоволь жрёт, сладко пьёт, играет в карты и пляшет как в последний раз. Он просил герцога Шуазёля не выделять зажравшимся вождям шляхтичей никаких денежных средств. 17-тысячной армией восставших руководили 8-10 князьков, точивших друг на друга ножи.

Один страдал велеречивостью, другой деспотизмом, третий слыл тупым животным, четвертый слушал и слышал только себя, пятый ни бельмеса не смыслил в военном деле, у шестого шляхетская спесь перевешивала смелость и мужество и т.д.

15 мая 1769г. из Суздальского, Смоленского и Нижегородского пехотных полков для подавления восстания конфедератов сформировали бригаду под командованием 38-летнего Александра Васильевича Суворова. В июле войска пересекла российско-польскую границу, а в середине августа Суворов получил приказ уничтожить вражеский отряд под командованием братьев Пулавских. Когда разведчики донесли, что польский отряд не спеша продвигался к городку Кобрин, Суворов взяв с собой гренадерскую роту, двух снайперов егерей, три десятка драгун и три пушки бросился по пятам неприятеля.

2 сентября 1769г. под Брестом, у деревни Орехово, он настиг польский отряд. Молниеносная атака обратила поляков в бегство, драгуны преследовала бегущих. Потери Суворова составили 5 человек убитыми, поляки потеряли 200 человек, 40 конфедератов попали в плен.

После блестящей победы под Орехово князь Волконский приказал Суворову очистить от смутьянов прилегающие к Люблину районы.

Александр Васильевич придумал бесхитростное решение проблемы, он окружил город 10 заставами, расположенными на трех опасных направлениях. Снимать посты разрешалось только в случае, если у командира заставы имелись проверенные сведения о силах и намерениях противника. Местных жителей под страхом ссылки обязали докладывать русским офицерам о продвижении войск конфедератов.
Война превратилась в бесконечное количество многочисленных боев локального значения.

Пока русские и поляки сражались в странной военной круговерти, австрийские «тихушники» вторгшись со стороны Венгрии на польскую территорию, захватили 500 деревень и парочку соляных шахт.

23 мая 1771г. под Лянцкоронским замком под Краковом Суворов, не дожидаясь подхода главных войск, атаковал противника силами 150 карабинеров и 200 казаков. Не выдержав удара, поляки побежали, оставив на поле боя 500 человек убитыми, у Суворова было ранено 10 человек.

12 сентября 1771г. Суворов разгромил войска литовского гетмана Михаила Клеофаса Огинского, победитель писал в столицу, что гетман ускакал на чужой лошади в одном жупане и без сапог. Французский король Людовик XV послал на помощь конфедератам уже не полковника Дюмурье, а генерала Шарля-Жозефа-Гиацинта дю У, маркиза де Виомениля, а вместе с ним пяток десятков боевых французских офицеров. По приказу французов конфедераты похитили из Варшавы Понятовского, но тому помог бежать переметнувшийся на сторону короля заговорщик.

После столь досадной неудачи маркиз подготовил штурм Краковского замка. В ночь с 21 на 22 января 1772г. отряд под командованием французского бригадира Шуази реализовал смелый план.

24 января в окруженный замок к Шуази прорвалось подкрепление конфедератов, а через 5 часов после прорыва к замку подошел отряд под командованием Суворова.

2 февраля осажденные предприняли смелую вылазку, смяли роту Суздальского полка, однако Суворов лично повел пехоту в атаку и штыками загнал неприятеля в замок.

Не желая класть при штурме десятки жизней русских солдат, русский полководец предложил Шуази капитуляцию на почетных условиях.
15 апреля гарнизон выкинул белый флаг, маркиз в полной тишине вручил Суворову шпагу, но тот отказался принять оружие у храброго офицера. Александр Васильевич троекратно расцеловал французского генерала, приказав вернуть шпаги и остальным французским офицерам.

В феврале 1772г. в Санкт-Петербурге Екатерина подписала секретную конвенцию о разделе Польши с Пруссией, а 25 июля с Австрией.
6 августа 1772г. Государыня приказала будущему первому генерал-губернатору Могилевскому и Полоцкому Захару Григорьевичу Чернышёву:
- ввести войска и установить русскую администрацию на территориях отторгнутых Российской империей у Польши;
- установить пограничные столбы на всем протяжении новой государственной границы;
- привести к присяге местных жителей;
- организовать две новые российские губернии Полоцкую и Могилевскую;
- обеспечить на новых территориях взимание в российскую казну причитающихся налогов и выплат.

В сентябре прусские и австрийские войска вошли в польские области, определенные согласно подписанной странами конвенции. Скрытно проведенная, а поэтому неожиданная для поляков акция, позволила произвести первый раздел страны малой кровью.

Тем не менее, Речь Посполитая сохранилась как самостоятельное государство, в сентябре 1773г. король Станислав Август Понятовский ратифицировал с Россией, Пруссией и Австрией три отдельных договора закрепивших добровольную передачу польских земель каждой из стран.

Второй раздел Речи Посполитой:
Со 2 января по 11 июля 1787г. Екатерина II совершила беспрецедентное для тогдашней Европы путешествие в Новороссию. В императорский поезд входили 14 карет, 125 саней и кибиток, 40 экипажей состояли в резерве. Государыня ехала с 12 спутниками в просторной карете, влекомою 40 лошадями. Блеск и могущество русской императрицы лицезрели послы австрийского, английского и французских дворов.

Под городом Канев, Екатерина встретилась со Станиславом Августом Понятовским, они не виделись 29 лет. Чтобы польскому королю было проще пережить ее могущество и славу, она собственноручно наградила его высшей наградой империи орденом Андрея Первозванного.

Турецкий султан прибывал в бешенстве, узнав о путешествии «русской султанши». Заручившись поддержкой Великобритании, Франции и Пруссии, чьи послы после «Таврического вояжа» Екатерины пришли к единому мнению, что Россию требуется остановить, объявил войну Российской империи.

Пруссия натравливала гетмана Огинского на Австрию, внушая полякам, что пруссаки помогут им вернуть территории отторгнутые Австрией, но только при одном условии, поляки не станут участвовать в военной компании русских против турок.

Прусский посол предупредил Понятовского, чтобы Польша не заключала с Россией планируемый союзный договор, он с пафосом сказал, что только Пруссия в состоянии спасти Польшу от порабощения русскими варварами.
Шляхта, готовая поверить хоть черту лысому, только не русской императрице приняла правила игры предложенные новым прусским монархом Фридрихом Вильгельмом II.

14 июля 1789г. восставшие парижане заставили капитулировать малочисленный гарнизон Бастилии, вместе с падением «страшного символа» абсолютизма, Франция ощутила под сердцем плод «Первой республики».

Поляки с восхищением глядели на своих кумиров французов и мечтали о польской конституции, 3 мая 1791г. в Сенатской палате Королевского дворца депутаты приняли конституцию Речи Посполитой, запустившую обратный отсчет второго и третьего раздела Польши. Россия расценила появление в Польше конституции как государственный переворот. Польша ликовала, Северная Пальмира хранила ледяное молчание.

В разговоре со статс-секретарем Екатерина заметила, что она спокойно относится к польским волнениям, у неё хватит терпения подождать, когда поляки сами попросят восстановить прежние законы.

В начале 1792г. в Санкт-Петербург прибыли обиженные врагами России польские магнаты Феликс Потоцкий и Северин Ржевуский, они обратились к Государыне с просьбой восстановить на родине прежние законы.

В первый месяц лета 1792г., 65-тысячная армия под командованием Михаила Васильевича Каховского вошла на территорию Речи Посполитой.
С подачи Екатерины под Уманью появилась Тарговицкая конфедерация, созданная с целью уничтожения польских реформ и первой европейской конституции. Один за другим русским сдавались польские и литовские города.

Предчувствуя новый раздел, Понятовский предложил передать польскую корону после собственной смерти внуку Екатерины Великой, князю Константину. В это же время Северин Потоцкий в Берлине предлагал передать польский престол сыну прусского короля.

12 января 1793г уполномоченные лица России и Пруссии подписали секретный договор о втором разделе Польши. Словно в насмешку вторая конвенция, как и предыдущая, начиналась со слов: Во имя Пресвятой и нераздельной Троицы…».

В итоге второго раздела Польши, Россия получила Левобережную Малороссию, Белую Русь. В состав Пруссии вошли западные области Польши, включая Данциг, Торн, Мазовию и Куявию.

11 июля 1793г. в Гродно состоялось подписание двухстороннего русско-польского договора о передаче навечно польских земель Российской империи.