В СССР над маленькими круглыми машинками с мотором, расположенным сзади, многие смеялись. Их уничижительно обзывали и числили «недоавтомобилями». Правда, многие остряки в душе мечтали иметь хотя бы такую машину. А по европейским меркам 1960‑х ЗАЗ-965 по инженерии и комфорту был вполне приличным автомобилем своего класса. Плюс — низкая цена, и соответственно, интерес к машине и за рубежом.
КАК ВАС НАЗЫВАТЬ?
Но имя «Запорожец» и по-русски звучит не то, чтоб очень благозвучно. А уж на европейских языках — прочитать и произнести это слово совсем сложно. Каких только написаний на латинице не было! Скажем, и Zaporogets, и Zaporothets. Встречались и иные варианты. Вот поэтому ЗАЗ-965 стал первым советским автомобилем, задолго до «Жигулей», ставших «Ладой», получившим специальное экспортное имя — Jalta («Ялта»). Звучало вполне нейтрально и благозвучно.
Один из первых вариантов экспортного «Запорожца» ЗАЗ-965
Придумали имя Jalta уже в 1962 году, в первую очередь для экспорта в Финляндию. Страна и ее соответственно автомобильный рынок были небольшими, но в небогатой Финляндии советские машины пользовались устойчивым спросом. А Союзу очень нужна была западная валюта.
Имя «Ялта» прижилось и на иных рынках. Но в Голландии, например, где ЗАЗ-965 тоже продавали, название советской микролитражки писали по-другому — Yalta.
Экспортный ЗАЗ-965АЭ он же — Yalta бельгийского дилера Scaldia-Volga
С ДРУГИМ ЛИЦОМ
Конечно, как и иные советские автомобили, поставляемые на экспорт, «Запорожцы», они же — «Ялты» доводили и принимали на заводе более тщательно, что обычные машины. Именно поэтому советские автомобилисты мечтали купить именно экспортную модификацию любой советской машины. А они в продажу иногда, действительно, попадали.
А в 1965 году ЗАЗ подготовил специальную экспортную версию 965Э, вскоре переименованную в 965АЭ, поскольку завод запустил в производство модернизированный ЗАЗ-965А. На экспортных «Запорожцах» переделали передок: вместо передней панели с углублением, поставили выступающую наладку. Сначала она была съемной, но вскоре новую панель сделали цельной. С передка также исчезла пятиконечная звезда. Для экспорта на Запад она уже совсем не подходила. Кстати, в первую очередь по той же причине еще раньше звезда исчезла с передка «Волги» ГАЗ-М21. Вскоре все внешние изменения экспортного «Запорожца» перешли и на обычные «внутренние» ЗАЗ-965А.
Экспортный ЗАЗ-965А некогда стоял в музее в Женеве
Экспортные ЗАЗ-965 получили косые молдинги на бортах и даже зеркало заднего вида на левом крыле. Машины комплектовали улучшенной обивкой салона и шумоизоляцией. На «Запорожцах» для поставки за границу впервые стали ставить и рули с утопленной ступицей и хромированным кольцом звукового сигнала. А на часть ЗАЗ-965АЭ монтировали даже пепельницу и радиоприемник. Позднее для некоторых запалноевропейских стран автомобили оборудовали местами крепления ремней безопасности, которые в Союзе обязательными стали лишь примерно через десятилетие.
Руль с утопленной ступицей впервые появился на экспортных ЗАЗ-965А
Двигатели увеличенной с 27 л. с. до 30 л. с. мощности тоже впервые стали монтировать на ЗАЗ-965АЭ. Подготовили даже модификацию 965Д с правым рулем. Но ее в серию не пустили, поскольку в странах с левосторонним движением машины не продавали. В довершение к улучшениям, проводимым заводом «Коммунар», где делали «Запорожцы» западные дилеры устанавливали на советские машины нормальные шины. Иных изменений в конструкцию и дизайн советских микролитражек не вносили.
КОМУ ОНИ НУЖНЫ?
За все время выпуска семейства ЗАЗ-965 около 10 % машин отправили за границу. Конечно, в первую очередь в социалистические страны. На первом месте была Болгария, где продали почти 14,5 тысяч машин. В ГДР ЗАЗ-965 составлял условную конкуренцию местному Trabant. Правда, продавался «Запорожец» в куда меньших масштабах. За все время покупателей нашли 12 554 машины.
Хотя и не в таких количествах, но в развитых капиталистических странах ЗАЗ-965 тоже продавали. В Финляндию отправили 1201 автомобиль, в Данию — 1200 машин. Более четырехсот ЗАЗ-965АЭ продали в Нидерландах и более 750 — в Бельгии.
ЗАЗ — RENAULT: ПОМОЛОВКА БЕЗ СВАДЬБЫ
Планируя экспорт нового «Запорожца» ЗАЗ-966, выпуск которого развернули в 1966 году, завод пошел на смелый и необычный шаг. Решили «поженить» ЗАЗ и Renault. Автомобиль, представленный под именем Yalta 1000, оснастили мотором Renault рабочим объемом 0,9 л. Такие агрегаты жидкостного охлаждения ставили на заднемоторные, как и «Запорожцы», французские модели. На популярном Renаult 8 агрегат развивал 40 л. с. Версию Yalta 1000 показывали даже на выставках за рубежом. Но модификация требовала значительных переделок базовой модели, да и французский двигатель заметно поднял бы цену ЗАЗ-966.
ZAZ 1200 V4 — зарубежный вариант ЗАЗ-966
Экспериментальная модификация Yalta 1000 с двигателем Renault
УШАСТЫЙ SAS ELIETTE
На базе ЗАЗ-966, получившего на родине прозвище «ушастый» и «мыльница», делали сразу несколько экспортных версий. Например, модификацию с мелитопольским двигателем V4 уменьшенного с 1,2 л до 1,1 л рабочим объемом. Появление такой модификации было связано с налоговыми особенностями некоторых зарубежных стран. Но степень сжатия мотора меньшего объема увеличили, поэтому, как и 1,2‑литровый он развивал 40 л. с. Такие машины собирали недолго: с 1969 по 1971 гг.
ЗАЗ-968Э по имени SAS Eliette
Экспортные ЗАЗ-966 и потом ЗАЗ-968 на некоторых рынках носили громкое имя SAS Eliette. Внешне машины отличались от стандартных не сильно: хромированными окантовками задних катафотов и стекол. Но на часть машин устанавливали двухконтурную тормозную систему, замок зажигания с противоугонным устройством. В Италию, где продали больше восьми тысяч «Запорожцев», их поставляли без аккумуляторов, сидений и внутренних обивок.
В 1975‑м появился почти неизвестный тогда в СССР ЗАЗ-968АЭ. Эта модификация получила 45‑сильный двигатель рабочим объемом 1,2 л, рассчитанный на бензин АИ-93. А ведь на родине «Запорожцы» ценили во многом и за возможность заправлять их дешевым топливом А-76.
Девяносто процентов экспорта ЗАЗ-966 и 968 пришлось, конечно, на социалистические страны, включая Югославию. В Польшу экспортировали почти 71 тысячу автомобилей, в ГДР — больше 66 тысяч. Из капиталистических стран, помимо Италии, в экспортном списке были Австрия, где реализовали 1424 «Запорожца», в Греции — продали около тысячи машин, и Голландия. Там, правда, покупателей нашли лишь 253 «Запорожца».
БЫЛЬ И НЕ БЫЛЬ
Экспортный «Запорожец» последнего поколения — ЗАЗ-968МЭ оснастили версией серийного двигателя V4 рабочим объемом 1,2 л, развивающим 43 л. с. Такой мотор работал с карбюратором ДААЗ, который принято было называть «жигулевским» и сухим воздушным фильтром. Существовала даже и редкая версия 968МБЭ с ручным управлением в вариантах с двигателями, развивающими 38 л. с. и 43 л. с. Но таких машин сделали всего несколько десятков, специально для поставок в Монголию.
Модернизированный ЗАЗ-968М, не ставший серийным
В поздних рекламных проспектах «Автоэкспорта» печатали фото необычных ЗАЗ-968М с иными колесными дисками и колпаками. Такими были опытные автомобили. На них испытывали даже и переднюю подвеску McPherson, и дисковые тормоза спереди. Пробовали и 50‑сильный вариант двигателя. Но все это ни на «внутренних», ни на экспортных «Запорожцах» уже не появилось. Время заднемоторных, некогда вполне приличных, а на рубеже 1990‑х уже абсолютно архаичных, устаревших заднемоторных машин из Запорожья, увы, прошло.
90-е годы 20 века – период «рождения» и становления суперкаров новой формации, многие из которых впоследствии стали настоящими иконами мирового автопрома.
Так, среди них оказался британский Jaguar XJ220. Изначально это купе задумывалось с полным приводом и мотором V12, но ни того, ни другого в итоге он не получил. Реальность оказалась совсем иной – с задним приводом и 3,5-литровой «шестеркой» с двумя турбона
Тем не менее затмить Jaguar XJ220 в итоге удалось только McLaren F1. Он стал одним из первых суперкаров с углепластиковым монококом, а 627-сильный «атмосферник» V12 объемом 6,1 литра обеспечил ему впечатляющую даже по нынешним меркам динамику – 3,2 секунды до «сотни» при «максималке» 390 км/ч.
Сегодня такой McLaren на любом аукционе может «уйти» за десятки миллионов в валюте. Только за прошлый год стоимость редкого McLaren F1 LM выросла на 15 миллионов фунтов стерлингов или более чем 1,7 млрд рублей.
Однажды аутсайдер «Ф-1» заявился на «Дакар» с грузовиком собственной конструкции. Гнал в лидерах, но закончил пожаром .
К середине 80-х легендарный ралли-рейд приобрел дикую популярность среди зрителей и автопроизводителей: в гонку и участников вкладывали все большие деньги, за результатами следили по всему миру, а бренды-победители (да и хотя бы добравшиеся до финиша) моментально получали мощные бусты в продажах. Спонсоры любили «Дакара» за бездонное количество мощных историй, подходящих для рекламы, и за безграничные возможности в съемке красивых кадров для буклетов.
Речь пойдет о команде Минарди. Более известная своими выступлением в Формуле 1 в середине 80-х. Для привлечения инвесторов команда решилась на такую авантюру и заявилась на Дакар.
В ноябре 1985-го презентовали машину под названием Eurafrica Truck на главной площади Фаэнцы. Ее вид точно поверг в шок вообще всех. Да, вместо очевидного выбора внедорожника итальянцы решили взяться за сверхконкурентный класс грузовиков и построили для него вот этого 7,5-метрового многотонного монстра! Поскольку проект готовился в спешке и с нехваткой финансирования, у конструкторов не было времени и возможности детально выбрать и продумать технику – они взяли за основу первый попавшийся агрегат с перспективой полного привода и полноуправляемых колес (специально для преодоления песков). Самым дешевым и доступным вариантом оказалась база для кранов от компании из близлежащей Пьяченцы Costruzioni Veicoli Speciali FM 2230.
Чтобы придать самодельному мамонту хоть какой-то скорости, в него поставили типичный для «Дакара» турбированный V8 от Iveco с мощностью 420 л.с. – формально с ним агрегат обещали разогнать до 140 км/ч, но реальных подтверждений достижения такой скорости не сохранилось.
Еще бы: Eurafrica Truck был очень тяжелым. То есть ОЧЕНЬ. Настолько тяжелым, что для смены тяжеленных колес в кузов даже встроили подъемник, пожертвовав еще парой км/ч из-за дополнительного груза.
Денег в итоге хватило на подготовку только одного грузовика – и на роль пилота наняли Гауденцио Мантову (чемпион итальянской молодежной «Формулы-Форд» 1972-го и бывшего гонщика «Ф-2»).
1 января 1986 года желтый монстр вышел на старт рейда в Версале – и уже после первых же дней внезапно оказался в лидерах. Более того, экипаж «Минарди» осилил больше половины из запланированного маршрута в 15 тысяч километров (7700 км – спецучастки) до 8 января и следовал на втором месте!
А потом случился колоссальный красочный пожар. Автомобиль выгорел дотла. Причиной пожара стала неправильно спроектированная электрическая система.
В те годы «Дакар» был намного опаснее, а машины не блистали надежностью. Только на рейде-1986 до финиша добрались всего 12 грузовиков из заявленных 75, так что результаты новичков без шуток впечатлили всех.
Однако цель поездки в Северную Африку оказалась выполненной: спонсоры впечатлились выступлениями Eurafrica Truck и поверили в способности Джанкарло Минарди строить сильные команды и быстрые машины. Команда без проблем продлила партнерские контракты, нашла новые источники финансирования.
Porsche 959, Ferrari F40, McLaren F1, Lamborghini Diablo – эти суперкары с плакатов из детства у всех на слуху до сих пор. Их помнят, ими восторгаются, их противопоставляют современному бездушному автопрому. Безусловно, все они создавались на острие технического прогресса своего времени, но существовал еще один, не такой успешный и потому незаслуженно забытый суперкар эпохи: Jaguar XJ220. Да, контора из Ковентри не всегда специализировалась на чопорном премиуме с сомнительной надежностью. В начале 90-х они явили миру самую быструю дорожную машину из всех существовавших на тот момент. Машину весьма неоднозначную, машину с очень непростой судьбой.
Про спортивные достижения Porsche и Ferrari написаны сотни статей в известных журналах, и издано множество книг на десятках языков. Их успехи воспевались в кинематографе, а Youtube трещит по швам от роликов различной степени достоверности. На их фоне слава Jaguar несколько меркнет, но вот разве что – несколько. На счету заводской команды 5 титулов в Ле-Мане, а еще 2 собрали частники за рулем болидов с логотипом дикой кошки. По количеству трофеев престижнейшего марафона британскую «конюшню» обходят только Porsche, Ferrari и с недавнего времени Audi. И если безоговорочное доминирование на кольце ля Сарт во второй половине 50-х вылилось в культовый E-Type, то победы команды в конце 80-х – начале 90-х нужно было конвертировать во что-то поистине знаковое как для самой компании, так и для индустрии сверхбыстрых гражданских автомобилей в целом.
Как родилась мечта миллионеров
Вдохновителем всего мероприятия стал директор отдела проектирования Джим Рэндл, и предложенная им концепция была бесхитростна, как кованый гвоздь: построить машину, на которой можно добраться до гонки, победить, а потом на ней же уехать домой, прихватив шампанское и самую красивую леди с трибун. Именно таковыми являлись C-Type и D-Type, громившие оппонентов пачками тогда, когда про The Beatles еще никто слыхом не слыхивал. Jaguar Cars перед началом последнего десятилетия прошлого века переживала не лучший период, и никаких баснословных бюджетов на создание эксклюзивного по всем параметрам транспортного средства Рэндлу выделять никто не собирался. Тогда Джим собрал команду из 12 инженеров и дизайнеров, готовых трудиться сверхурочно исключительно за идею. Так родился «Субботний клуб».
Jaguar D-Type '1955
Jaguar C-Type '1951–1953
Рэндл грезил кольцевыми гонками по регламенту Группы Б. Сама группа Б для подавляющего большинства читателей ассоциируется с летающими раллийными монстрами, коридорами из обезумевших зрителей и бесстрашными пилотами, однако свод правил FIA (тогда FISA) подразумевал использование этой техники и на асфальтированных кольцевых трассах. Таким образом, Group B должна была вобрать в себя и основательно доработанные серийные купе из Group 4, и так называемые «силуэты» из Group 5, не имеющие ничего общего со своими гражданскими аналогами, кроме очень приблизительных очертаний кузова. Каким был реальный итог, мы помним: в ралли все закончилось печально, а на кольце толком ничего и не началось.
В разработке концепта Jaguar принимал непосредственное участие основатель компании TWR Том Уокиншоу, благодаря стараниям которого модель XJ-S вполне успешно выступала на этапах European Touring Car Championship в впервой половине 80-х, а команда Jaguar Silk Cut дважды одержала победу в Ле-Мане (1988, 1990) и трижды выиграла кубок World Sportscar Championship (1987,1988 и 1991). Уокиншоу знал техническую изнанку этих машин досконально и прекрасно понимал, как заставить их ехать неприлично быстро. С индексом для нового проекта мудрить не стали: XJ220, где последние три цифры отсылают нас к чаяниям конструкторов касательно максимальной скорости – 220 миль в час, то есть 354 км/ч.
Jaguar XJ-S '1975–1977
Назвать планы заседателей «Субботнего клуба» амбициозными было бы равнозначно нанесению тяжелого ущерба их самооценке. Они решили впихнуть в Царь-Ягуар абсолютно все: огромный по европейским меркам двигатель, все возможные салонные опции, полноуправляемое шасси, привод на все колеса, подвеску с регулируемым клиренсом и активную аэродинамику, призванную на скорости свыше 200 миль в час генерировать прижимную силу, соизмеримую с массой автомобиля. В качестве сердца избрали 6,2-литровый V12, разработанный Уолтером Хассаном еще в 60-х. Основная проблема заключалась в том, что двигатель, заточенный исключительно для трека, оказался чересчур прожорливым по меркам дорожного использования даже в формате выходного дня. Понятно, что целевую аудиторию будущего спорткара расход топлива волновал не особо, но вот семь остановок для дозаправки на пути из Лондона в Ниццу вряд ли бы украсили путешествие по красивейшим местам Европы.
Кузов был изготовлен целиком из алюминия, а под ним скрывался каркас безопасности, удовлетворяющий всем требованиям FIA. Поскольку наличием внушительных финансовых ресурсов команда энтузиастов похвастаться не могла, для испытаний в аэродинамической трубе слепили макет в масштабе 1:4, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы достичь впечатляющих аэродинамических показателей. За внешний облик отвечал Кит Хелфет, черпавший свое вдохновение в модели XJ13, созданной в единственном экземпляре в 1966 году, интерьером же занялся Ник Халл, которому выдали все карты на руки. И у команды дизайнеров определенно получилось. Jaguar предложил публике стремительную элегантность снаружи вместо нарочитой маскулинности 959 и сдобрил это сдержанным премиумом внутри, в отличие от спартанского салона Ferrari F40, покинуть который можно было, дернув за шнур, висящий вместо дверной ручки (и неплохо, что после этого не требовалось выдавить стекло, спасибо и на том). Безусловно, все три вышеназванных шедевра исповедовали собственное видение прекрасного и технологически совершенного, но британцы продемонстрировали свой подход – такой же бескомпромиссный, как у конкурентов, но сохранявший при этом ДНК марки.
Jaguar XJ13 '1966
Прототип показали широкой общественности на British International Auto Show в Бирмингеме 18 октября 1988 года. Одобрение топ-менеджмента концепт-кар получил только за неделю до этого, а все работы над выставочным образцом завершились лишь утром в день открытия мероприятия. Как принято писать в подобных случаях, премьера произвела эффект разорвавшейся бомбы. Несмотря на это, запуск модели в серию до последнего момента оставался под большим вопросом, так как финансовые перспективы оставались туманными, как погода в Соединенном Королевстве (уж простите за набивший оскомину каламбур). Однако, когда вокруг стенда столпились люди, трясущие над головой чековыми книжками, калькулятор в голове генерального директора компании Джона Игана защелкал, подсчитывая возможную прибыль. Да и отсутствие посетителей вокруг алого F40, выглядевшего на фоне XJ220 представителем ушедшей навсегда эпохи, лишь добавляло очков в пользу оглушительного успеха в глазах руководства фирмы. Для того, чтобы даже полуобнаженная девица не смогла заманить зевак на экспозицию с последним прижизненным творением Коммендаторе, 12 джентльменам понадобилось в течение 10 месяцев задерживаться после работы. Впечатляющий результат трудов, проделанных на голом энтузиазме, не так ли?
Jaguar XJ220 Concept '1988
В 1989 году официально был озвучен ценник на первый полноценный суперкар марки: 290 тысяч фунтов, а размер обязательной предоплаты составил £50 000. Несмотря на увесистую сумму за то, что нельзя пощупать даже глазами, интерес к машине, подтвержденный депозитом, проявили более тысячи персон. И здесь необходимо понимать, что явленный на выставке предсерийный экземпляр и готовый автомобиль в дилерском центре – это в подавляющем большинстве случаев совсем не одно и то же. Эта участь не миновала и XJ220: между экспонатом на шоу в Бирмингеме и дорожной версией зияла пропасть. Такая же пропасть зияла между желаемым и обещанным объемами производства: при числе предзаказов, превышающем тысячу, запланированный тираж должен был составить 350 единиц.
Jaguar XJ220 Concept '1988
Надежды на флагманскую модель возлагались неописуемые. Во-первых, XJ220 определили роль связующего звена между спортивными победами британской «конюшни» и серийной продукцией компании, которая к тому моменту уже слабо ассоциировалась со скоростью и динамикой. Во-вторых, на фоне перехода бренда под крыло Ford Motor Company необходимо было заявить как можно громче о том, что парни из Ковентри еще способны на что-то помимо фейслифтинга моделей из 70-х. В-третьих, XJ220 являлся идеальной платформой для демонстрации своего технологического потенциала.
Как мечта миллионеров погибла
Когда в штаб-квартире Jaguar Cars восторги от столь теплого приема концепта поутихли, настало время планировать запуск модели в производство. И тут же один за другим начали всплывать различные нюансы, которые члены «Субботнего клуба», окрыленные своими прорывными идеями, несколько упустили из виду, поскольку не особо задумывались о финансовой составляющей проекта. Инженеры, они так видят, что с них взять. Все анонсированные с небывалой помпой навороты имели две неприятные особенности: массу и стоимость. Решение руководства не оставило никакого простора для творчества – нужно было кратно снижать себестоимость, а облегчение конструкции будущего автомобиля стало головной болью для конструкторов. Итоговая цена по предварительным прикидкам выросла вдвое в сравнении с ранее озвученной, а расчетная масса готовой для отгрузки клиентам машины со всеми техническими изысками превышала на 600 кг аналогичный показатель основного соперника из Маранелло.
Jaguar XJ220 Concept '1988
Именно так под нож пустили практически все, благодаря чему концепт-кар привлек к себе столько внимания. Полный привод с подруливающими задними колесами, регулируемый дорожный просвет с активной аэродинамикой, двери-гильотины, да и могучий V12 с гоночной историей никак не помещались в сверстанный бизнес-план. Что говорить – пришлось отказаться даже от ABS! Не стали экономить разве что на убранстве салона. Здесь все осталось на высшем уровне: кожа Connolly, электроприводы всего на свете, кондиционер, аудиосистема Alpine и никакого псевдоспортивного китча.
Несмотря на то, что «Double Six» давно стал визитной карточкой Jaguar, да и у большинства любителей прохватить на все деньги по автобану именно V12 являлся безальтернативным вариантом для сердца суперкара, и Ferrari, и Porsche уже сделали ставку на турбированные двигатели. Замену изначально обещанному тяжелому агрегату с непомерным аппетитом британцам искать долго не пришлось. В спортпрототипах XJR-10 и XJR-11 тогда устанавливались твин-турбо «шестерки», сменившие устаревший атмосферный V12. Старший из этих двух моторов, 3,5-литровый JRV-6 с двумя «улитками», вышел легким, компактным, и в зависимости от давления наддува выдавал без малого 800 л.с. Этот мотор в свою очередь представлял собой результат глубочайшей модернизации двигателя V64V от раллийного MG Metro 6R4 силами сотрудников TWR и швейцарского специалиста Макса Хайдеггера. В общем, итоговый выбор Тома Уокиншоу для нового XJ220 был очевиден: им стал дефорсированный до 550 л.с. JRV-6 объемом 3,5 литра, получивший индекс JV6. Этот V6 с 90-градусным развалом блока имел по 4 клапана на цилиндр, 2 распредвала в каждой ГБЦ и две турбины, по одной на сторону. Агрегатировалось это технологическое совершенство пятиступенчатой механической коробкой передач, а дополнялась трансмиссия дифференциалом повышенного трения. В итоге удалось снизить массу автомобиля до 1470 кг, а колесную базу благодаря отказу от 12 цилиндров сократить на 200 мм, до 4930 мм.
Jaguar XJR-10 '1989
Jaguar XJR-11 '1989–1990
Давние почитатели марки кривили носы от подобного пренебрежения к корням, но будем объективны: им, по сути, дали адаптированный для дорог общего пользования гоночный агрегат, являющийся вершиной инженерного потенциала марки. И вот как раз в этом аспекте с богатым спортивным наследием компании был полный порядок. А вот претензии касательно остальных опций, покинувших проект в связи с оптимизацией производственных расходов, вполне объяснимы. Правда, слушать объяснения захотели не все, и теперь очередь выстроилась уже для того, чтобы отменить предзаказ и забрать внесенный задаток.
В октябре 1991 года серийный Jaguar XJ220 дебютировал на Tokyo Motor Show, а спустя 8 месяцев клиентам предложили готовый продукт по цене £470 000. Я напомню, за 3,5 года до этого толстосумам, готовым расстаться с шестизначной суммой прямо «у крыла», обещали за £290 000 все то же самое, только с регулируемой по высоте подвеской, полноуправляемым шасси, приводом на все четыре колеса, активной аэродинамикой, 12 цилиндрами и гильотинными дверями. На деле же всего этого в машине не оказалось – а вдобавок корму невероятно дорогой игрушки венчали фонари от плебейского Rover 200. Правда, это всерьез ставить в укор англичанам определенно не стоит, достаточно вспомнить хотя бы Lamborghini Diablo и Pagani Zonda с задней оптикой от автобуса. Всякую мелочь, начиная кнопками в салоне и заканчивая фарами, в те годы производители мелкосерийных автомобилей повсеместно брали где-то на стороне, особо не заморачиваясь со статусом донора.
Jaguar XJ220 '1992–1994
С обманутыми ожиданиями касательно технической начинки разобрались, перейдем к динамическим характеристикам. Обещанные 3,6 секунды разгона до 60 миль в час так и остались пафосным заявлением. Журналисты издания Road & Track не смогли проделать это упражнение быстрее 4,8, а их коллегам из Car & Driver удалось справиться с подобной задачей за 4,4. Мягко говоря, не сногсшибательные цифры на фоне лучших представителей сегмента. Амбициозный потолок в 220 миль в час также остался недостижимым для XJ220. Но вот на этом аспекте стоит все же остановиться поподробнее.
Jaguar XJ220 '1992–1994
В 1991 году тестовый прототип проехал Северную петлю за 7:36.46, а в Техасе разогнался по прямой до 212,3 мили в час (341,7 км/ч). Оба результата были быстрее, чем мог показать любой выпускавшийся в то время серийный автомобиль. Позже аналогичную «максималку» продемонстрировали и на полностью заводском варианте, что называется, «из коробки». Ну а после того, как предельно допустимые обороты подняли с 7400 до 7900 об/мин и удалили каталитические конвертеры, что дало прибавку в 50 сил, победитель Ле-Мана 1990 года Мартин Брандл достиг 217,1 мили в час (354 км/ч). Поскольку экологи тогда еще не успели всем вокруг навязать свою повестку, а выпуск автомобилей без катализаторов был вполне легален, именно результат Брандла и попал в Книгу рекордов Гиннесса, где продержался вплоть до 1998-го, пока на сцене не появился McLaren F1, подвинувший планку возможного на принципиально иной уровень (386,4 км/ч).
Jaguar XJ220, предсерийный испытательный образец
Jaguar XJ220, Ле-Ман '1993
Jaguar XJ220C от TWR '1993–1995
Провалившийся, но не провальный
Так имела ли такое уж важное значение техническая начинка XJ220, если вам продавали самую быструю машину на планете? Вопрос дискуссионный. Но обещанных 350 экземпляров мир так и не увидел, в том числе и потому, что сложившаяся экономическая ситуация на глобусе буквально обрушила рынок премиальных автомобилей. Всего в период с 1992 по 1994 год продали 282 экземпляра XJ220.
Jaguar XJ220
Спортивная жизнь XJ220 складывалась столь же драматично, как и гражданская: с эпизодическими успехами и горькими разочарованиями. Но эта история достойна отдельного материала, а сейчас давайте подытожим, чем стал «гражданский» Jaguar. На фоне ключевых конкурентов XJ220 до сих пор выглядит представителем той редкой породы, кому нет нужды что-либо доказывать ни под софитами пафосных шоу-румов, ни на крутых виражах гоночных трасс. Возможно, потому что его создавали не дизайнеры, и даже не инженеры. Его создавали в первую очередь горящие своей идеей люди без оглядки на показатели рентабельности, тенденции в сегменте рынка и мнение целевой аудитории.
Разработанная и собранная специально для парка Kodomo no Kuni Datsun Baby использовалась для обучения детей реальным дорожным ситуациям и правилам безопасности. Машина была построена на базе двухместного утилитарного грузовика Cony Guppy от Aichi Machine Industry Co. Datsun Baby обладал всем функционалом реального автомобиля и был оборудован независимой подвеской, автоматической коробкой передач с гидротрансформатором.
13 марта в пригороде Турина в возрасте 85 лет ушёл из жизни Марчелло Гандини — один из самых известных и влиятельных автодизайнеров XX века. Чрезвычайно одарённый самоучка, он чуть ли не в первые месяцы профессиональной карьеры создал внешность первого суперкара марки Lamborghini — среднемоторного купе Miura. А всего несколько лет спустя совершил переворот в автомобильной моде, на добрых два десятилетия утвердив угловатые клиновидные формы — таков был эффект от его концепт-кара Alfa Romeo Scarabo. Активная карьера Гандини длилась свыше тридцати лет — и хотя в его наследии преобладают спорткары, он оставил заметный след и среди обычных легковушек, и даже грузовиков!
Гандини игнорировал автосалоны и не особенно любил говорить c журналистами о себе — больше об автомобилях, об идеях. Впрочем, история сохранила несколько подробных интервью, а ещё замечательный двухтомник Гаутама Сена, который автор готовил в плотном контакте с дизайнером. Благодаря ним мы можем не только перечислить главные вехи в его творчестве, но и понять, как складывалась его карьера, что за человеком он был.
Марчелло Гандини родился 28 августа 1938 года в Турине в необычной семье: его отец Марко писал музыку и служил дирижёром в театре Реджо, одном из лучших оперных домов Италии (до 1936 года, когда здание театра было полностью уничтожено пожаром), а мать Санта занималась воспитанием детей. Дома всегда была музыка, всех пятерых детей обучали игре на инструментах: Марчелло, второй ребёнок, с четырёх лет играл на фортепиано.
Молодой Марчелло Гандини и Нуччио Бертоне с чертежами
Вся большая семья жила на улице Корсо Квинтино Селла в живописном районе Борго По, недалеко от дворца герцога Савойского «Вилла делла Реджина». Марчелло Гандини вспоминал, что после закрытия театра отцу пришлось переквалифицироваться в фармацефты, чтобы содержать семью. Во время войны они переехали подальше от города, в Виу — ведь Турин был крупным промышленным центром, и с 1940 года его бомбили сначала англичане, а потом и американцы.
Отец был человеком старых понятий: надеялся, что после школы дети поступят в университет и получат классическое гуманитарное образование, а Марчелло продолжит занятия музыкой — для сына он мечтал о карьере пианиста. Но юный Гандини бредил техникой — на фортепиано играл из-под палки, зато обожал собирать разные механизмы из конструктора фирмы Meccano.
Получая в минувшем феврале звание почётного доктора Туринского политеха, дизайнер рассказал о забавном эпизоде: уже обучаясь в престижном классическом лицее имени Витторио Альфьери в Турине, он потратил деньги, предназначенные на учебник латыни, чтобы... приобрести книгу Данте Джакозы «Motori endotermici» («Двигатели внутреннего сгорания»). В общем, всячески бунтовал.
1975 или 1976 год: Гандини и Бертоне с рисунками концепт-кара Ferrari
А ещё юноша обнаружил в себе страсть к рисованию — и после лицея отдал этому занятию всего себя. Зарабатывал разной технической работой, запирался в квартирке на Корсо Бельджио, и рисовал. Правда, доходов едва хватало на жизнь, и вскоре он стал подрабатывать в разных кузовных ателье — например, Viotti или Corgiola. Не гнушался и оформлением вывесок для магазинов. К тем опытам он относился снисходительно. «Тогда я был ещё очень далёк от понятия о стиле. В основном это были лишь небольшие доработки — кастомизации, интерпретации» — говорил он в одном из интервью. Параллельно он изучал всё, что только возможно, про автомобили и их устройство.
Первым автомобилем, дизайн которого Гандини выполнил от начала до конца, он сам называл спортивную «баркетту» OSCA 1500, принадлежавшую его состоятельному приятелю. Тот перевернулся на извилистой дороге — а Марчелло сделал проект, по которому известный мастер-кузовщик Джованни Раньеро выстучал из алюминия новые панели.
С этим связан забавный эпизод: чтобы в мастерской изготовили деревянные болваны, Гандини должен был сделать комплект эскизов в масштабе 1:1. И вот, в назначенный день художник развесил на стенах свои чертежи — на что опытнейший Раньеро воскликнул: «да здесь же ничего непонятно!» Оказывается, дизайнер-самоучка просто не знал, что на виде сбоку нос машины традиционно должен смотреть влево — и всё сделал наоборот! К счастью, эскиз был выполнен на полупрозрачной кальке, так что его просто перевернули другой стороной.
Начинающий дизайнер стал регулярно работать фрилансером для небольшого миланского ателье Marazzi, для других фирмочек... И параллельно обзванивать крупные компании в поисках работы.
В 1962-м случился поворотный момент в его карьере: Гандини удалось встретиться и показать свои рисунки Нуччио Бертоне — главе фирмы Bertone, сыну основателя Джованни Бертоне. Правда, тот предложил ему работу... лишь три года спустя. Главным дизайнером Carrozzeria Bertone в те годы был другой выдающийся итальянец — Джорджетто Джуджаро. Приходилось читать, что это он отказался принимать Гандини на работу. Сам Гандини в интервью описывал это мягче: мол, владелец компании опасался потерять своего главного дизайнера, поэтому не форсировал события.
Первый проект Гандини в Bertone: родстер на базе Porsche 911 для Джона фон Нойманна
Как бы то ни было, Джуджаро всё равно покинул компанию в 1964-м, перейдя в Ghia — и так для Гандини открылся путь к карьере профессионального автодизайнера. Официально его взяли в штат 1 ноября 1965 года, но неформально он начал работать на пару месяцев раньше.
Буквально за полгода работы на Bertone он успел с нуля подготовить аж три проекта! Самый первый — это родстер на шасси Porsche 911, созданный по заказу американского импортёра марки Джона фон Нойманна (он так и остался штучным шоу-каром), плюс люксовое купе Jaguar FT 420 на шасси седана S-Type (его изготовили в двух экземплярах).
Трое создателей Lamborghini Miura вместе: дизайнер Марчелло Гандини (в центре) с инженерами Паоло Стандзани (слева) и Джампаоло Даллара (справа)
А третий — самый важный — это Lamborghini Miura. Сейчас такое просто невозможно себе представить, но тогда начинающему стилисту почти сразу же поручили работу над важным заказом! Представленный на Женевском автосалоне 1966 года, среднемоторный суперкар с женственно-плавными линиями произвёл фурор, и до сих пор считается одним из красивейших автомобилей той эпохи. Гандини-отец стал всерьёз воспринимать занятие сына только после этого... А вот сам Марчелло поначалу не был ни удовлетворён этой своей работой, ни особенно убеждён в её удачности.
Рисунки Lamborghini Miura, выполненные рукой Марчелло Гандини в конце 1965 года: цветные и чёрно-белые
Его ассистент Пьеро Строппа так описывал метод работы. Ему поручили подготовить эскиз шасси в боковой проекции на основе полученных с Lamborghini чертежей. А Гандини для ускорения стал набрасывать профиль машины прямо поверх его эскиза. 20 декабря 1965 года Строппа закончил свою часть работы — а уже к рождеству были готовы эскизы кузова в четырёх проекциях и масштабная модель. Кстати, за это время Гандини успел подготовить и альтернативный вариант дизайна, но этот чертёж так и остался в архивах Carrozzeria Bertone.
Эскиз кузова Miura в трёх проекциях из архива Lamborghini
Даже на ранних эскизах Miura выглядит работой большого мастера. И, что поразительно — создана абсолютным самоучкой! «Конечно, я кое-чему научился за время работы в Bertone. Но в первую очередь, это результат постоянной работы над собой. Старшего наставника, учителя у меня не было — ведь Бертоне был в первую очередь промышленником, а не художником. В те времена не было бесчисленных дизайнерских школ, которые существуют сейчас. На мой вкус, теперь их развелось даже слишком много, и на самом деле от них не так уж много толка. А тогда даже журналов не хватало, по которым можно было бы учиться, или что-то копировать» — рассказывал Гандини в одном из интервью.
Lamborghini Miura, 1966 год. Зная творческую траекторию Марчелло Гандини, нам в 2024-м году сложно представить, что эти чувственные линии — его работа. Ведь прославился итальянец в первую очередь угловатыми клиновидными формами
В общем, вторая половина 60-х была для Гандини крайне продуктивной: он довёл до серии начатый Джуджаро проект Fiat Dino Coupe, подготовил штучный «гран-туризмо» Bertone Pirana на шасси Jaguar, спроектировал концепт-кар Alfa Romeo Montreal на шасси седана Alfetta (позже его запустят в серию), простенький микро-хэтчбек Autobianchi A112 для фиатовского дочернего предприятия и роскошный «гран-туризмо» Iso Lele.
Но главный итог — он совершил настоящую революцию: концепт-кар Alfa Romeo Carabo открыл новую эпоху в автодизайне. Ходовой макет на основе гоночного среднемоторника Alfa Romeo 33 представили на Парижском автосалоне в октябре 1968 года. Он не был похож ни на что: совершенно новый дизайнерский язык, на фоне которого одним днём устарело всё созданное раньше. Сложно поверить, что угловатый Carabo и округлая Alfa Romeo 33 Stradale работы Франко Скальоне — это автомобили одной эпохи с практически одинаковой «начинкой»!
Alfa Romeo Carabo, 1968 год
Простой клиновидный силуэт — с капотом, почти без перелома перетекающим в лобовое стекло, обилие плоских поверхностей, удивительные подъёмные двери гильотинного типа, скрытые за подъёмными крышками фары, большие вклеенные окна с небольшими опускными форточками, «жалюзи» на крышке мотоотсека...
Всё это, вместе или по отдельности, вскоре появилось на суперкарах разных марок. А сам подход к формообразованию остаётся востребованным даже сейчас!
Гандини развил эти идеи в концепт-каре Lancia Stratos Zero 1970 года. Тогда итальянские кузовщики обязательно участвовали в Туринском автосалоне: хорошим тоном — а скорее, средством бизнеса — считалось каждый год выставлять нечто, что заставит говорить о вашей компании, привлекая потенциальных клиентов из числа «генералов» от автопрома.
Ателье Bertone с концепт-каром Lancia Stratos Zero «украло шоу» на Туринском автосалоне 1970 года
И о «Стратосе» действительно заговорили все: в Турине выставили идеально клиновидный автомобиль высотой всего 84 сантиметра, садиться в который полагалось через откидное лобовое стекло. И хотя это было чистой воды стилистическое упражнение, машину снабдили настоящим функциональным шасси и двигателем V4 1.6 от подержанной Lancia Fulvia. Даже циркулирует байка про то, как однажды Нуччио Бертоне, прибывший на переговоры за рулём «Стратоса», проехал под шлагбаумом завода Lancia.
Макет раллийного Стратоса (пока ещё без двигателя), подготовленный к Туринскому салону 1971 года
Вычурный концепт-кар сработал: в один прекрасный день к Гандини обратился руководитель спортивных программ Lancia Чезаре Фьорио, попросивший... превратить концепт-кар в раллийный автомобиль! Для этого Фьорио удалось заручиться поддержкой генерального директора Пьеруджо Гоббато. Разумеется, о копировании и речи быть не могло: раллийная машина должна быть гораздо выше, с нормальными открывающимися дверями и приличной обзорностью.
Раллийный Stratos заводской команды Lancia
Уже к Туринскому автосалону в ноябре 1971 года был готов макет — правда, неходовой: тогда ещё не было ясности с выбором двигателя. Но именно этот образец с минимальными изменениями превратился в раллийную Лянчу Stratos HF — клиновидное среднемоторное купе c двигателем Ferarri Dino V6 2.4, на котором было одержано 18 побед на этапах Чемпионата мира.
Можно ещё долго перечислять экзотические спорткары, над которыми работал Гандини — ведь на его счету свыше пятидесяти автомобилей. Мы этого делать не будем — всё-таки «Мотор» не энциклопедия, но выделим ещё несколько важных проектов.
Суперкар Lamborghini Countach в своём исходном варианте «LP500»
В первую очередь, это Lamborghini Countach. Конечно, Гандини нарисовал для этой марки в общей сложности десять спорткаров — но именно её мы считаем наиболее важной. Наследник Миуры стал самым ярким и последовательным воплощением дизайнерского языка, открытого им на рубеже шестидесятых и семидесятых в концептах Carabo и Stratos Zero.
Lamborghini Countach LP400 — самый ранний из серийных вариантов модели, так называемый «Periscopio». В последующих модификациях задумку Гандини исказили накладками, расширителями, антикрыльями
Чтобы оценить все достоинства Countach, взгляните на машины самого раннего образца — прототип Countach LP500, показанный в Женеве-1971, или серийный Countach LP400 (в том виде, в котором машина пошла в серию в 1974-м). Сколь скупыми, минималистичными средствами задана внешность! Идеи Марчелло Гандини настолько вросли в саму суть марки, что дизайнеры Lamborghini полвека спустя продолжают их эксплуатировать...
Сам Гандини любил подчёркивать глубокую связь дизайна и технического устройства: «Miura выглядела так в силу своей компоновки. С Countach всё наоборот: она устроена именно таким образом из-за внешности» (здесь имеется в виду экзотическая компоновка с двигателем перед задней осью, развёрнутым коробкой передач вперёд, позволившая добиться очень короткого заднего свеса — прим. автора). Кстати, такая конструкция под названием «longitudinale posteriore» использовалась вплоть до модели Aventador, которую сняли с производства в 2022 году!
Ferrari 308 GT4 (1973 г.)
Хотя имя Марчелло Гандини ассоциируется в первую очередь с маркой Lamborghini, в его портфолио всё-таки есть один Ferrari. Это купе 308 GT4 из линейки Dino: редкий пример среднемоторного спорткара с четырёхместным салоном — точнее, с посадочной формулой 2+2. По всей видимости, модель создавалась в качестве конкурента для Lamborghini Urraco с аналогичной компоновкой салона... который тоже был работой Гандини. Причём, судя по архивным фотографиям, за основу для Ferrari дизайнер принял собственный отклонённый проект для Lamborghini!
Реплика концепт-кара BMW 2002ti Garmisch, изготовленная в 2019 году
Если у вас складывается впечатление, будто Гандини занимался исключительно экзотическими суперкарами, то это вовсе не так. В списке его работ на рубеже шестидесятых и семидесятых — BMW пятой серии в кузове E12 (совместно c шеф-дизайнером марки Полем Браком); концепт-кар BMW 2002ti Garmisch, в котором интересно переосмыслен фирменный стиль марки; доступный среднемоторный спорткар Fiat X1/9 по мотивам его концепт-кара Autobianchi A112 Runabout; среднеразмерный седан Fiat 132; компактный хэтчбек Innocenti Mini (1974 г.).
Audi 50
Fiat X1/9 (1972 г.)
Autobianchi A112 Runabout (1969 г.)
Отдельного упоминания достоин Audi 50. Мы совсем не удивлены, если вам оказалась не знакома эта модель: выпущенный в 1974 году маленький хэтчбек вскоре переименовали в Volkswagen Polo — и вместе с Гольфом работы Джорджетто Джуджаро он вытянул немецкую марку из кризиса!
К какому стилю тяготел Гандини в конце 70-х, вы можете судить по нескольким авангардным проектам того периода — это ставший большим рыночным хитом хэтчбек Citroen BX (1982 г.), так и не запущенный в серию Reliant FW11 (1977 г.), концепт-кары Jaguar XJ-S Ascot (1977 г.), Fiat X1/10 (1979 г.) и Volvo Tundra (1979 г.).
Citroën BX 16 TRS
В 1979-м, спустя без малого 15 лет работы на Bertone, дизайнер уходит в «свободное плавание». К тому времени он уже признанный мэтр автодизайна — покупает дом XVII века c большим парком в бывшем аббатстве Сант-Антонио ди Ранверсо у подножия горы Музине и перестраивает его по своему вкусу, организуя на первом этаже большую студию. «Здесь очень тихо. И можно работать заполночь. Моменты наибольшего вдохновения приходят ко мне ночью. Так было даже во время работы в Bertone. Например, Lamborghini Miura я создавал длинными бессонными ночами» — пояснял свой выбор художник.
Renault 5 TS (1984 г.)
У него множество важных и ресурсных клиентов. Пять лет Гандини работал по заказу Renault — нарисовав хитовый хэтчбек-«пятёрку» второго поколения, автомобиль повышенный проходимости для марки Alpine (который так и не пошёл в серию), выполнив рестайлинг представительской модели 25 и многое другое... Потом — обновляет фирменный стиль для Maserati и делает рестайлинг для De Tomaso Pantera, сотрудничает с Маздой и Ниссаном, создаёт преемника для Lamborghini Countach (этот проект в немного изменённом виде станет моделью Diablo, а исходные наброски превратятся в мелкосерийный суперкар Cizeta Moroder V16T) и даже работает над сверхлёгким одноместным вертолётом Heli-Sport CH-7 Angel.
А, вероятно, самое неожиданное в его биографии — это участие в создании целой серии концептуальных грузовиков Renault V.I.R.A.G.E.S., которое привело к появлению в 1990 году авангардного тягача Renault Magnum.
Как и многие дизайнеры и конструкторы — частники, он предпочитал работать на бумаге, с карандашом и кульманом, что не очень укладывалось в тренд на цифровизацию разработки. А уже будучи в преклонном возрасте, забросил стайлинг и принялся исследовать вопрос — как радикально упростить технологию автопроизводства.
Будучи настоящей суперзвездой в мире дизайна, в жизни он был скромным человеком. Вместе с женой Клаудией воспитывал двоих детей — сына Марко и дочь Марцию. Впрочем, был не чужд адреналина: в молодости прыгал с парашютом и летал на дельтаплане. И, будучи автором элитных спорткаров, не переживал по поводу статусного транспорта: передвигался на самых обычных машинах — как своего дизайна (BMW 520, Citroen BX), так и чужого (Audi, Mitsubishi Colt). Бывавшие у него журналисты отмечали, что в доме отсутствовал обязательный предмет дизайнерского тщеславия — «стена славы» с фотографиями премьер и снимками в компании руководителей автокомпаний: вместо этого дом украшали картины, написанные его женой.
Самый массовый легковой автомобиль ГДР был представлен широкой публике в марте 1964 года на выставке в Лейпциге и летом того же года был запущен в производство на заводе VEB Sachsenring Automobilwerke в городе Цвиккау.
Историю Trabant 601 мы рассказывали в отдельном большом материале, здесь лишь отразим основные вехи. Trabant 601 стал развитием модели Trabant P50 образца 1957 года, для своего времени он имел вполне передовую конструкцию: благодаря переднему приводу он получился довольно просторным для своего класса, а стальной кузов с наружными панелями из так называемого дуропласта (композит из фенолформальдегидной смолы и отходов хлопкового производства) сегодня сочли бы очень экологичным, вот только смолу пришлось бы выбрать менее токсичную. Дуропластовые панели применялись из-за дефицита прокатного металла в ГДР.
Базовым кузовом Trabant 601 был двухдверный седан (сегодня его назвали бы купе), среди заводских разновидностей были также трёхдверный универсал и открытая версия со съёмным брезентовым верхом. 600-кубовый бензиновый двухцилиндровый двухтактный двигатель был очень прост и неприхотлив в обслуживании, в зависимости от года выпуска модели он выдавал 23 либо 26 л.с. С таким мотором Trabant 601 был откровенно тихоходным даже в 1960-х, но низкая цена практически не оставляла трудящимся ГДР выбора — более мощные Вартубрги, а также импортные легковушки из СССР и других стран соцлагеря были значительно дороже.
Trabant 601 продержался на конвейера до 1991 года включительно, то есть пережил падение Берлинской стены и объединение Германии. После этих исторических событий отсталая промышленность ГДР начала переходить под контроль западногерманских компаний, часть заводов прибрал к рукам концерн Volkswagen — сегодня завод в Цвиккау производит многострадальный электрический хэтчбек Volkswagen ID.3.
До перехода под контроль Volkswagen завод в Цвиккау не раз предпринимал попытки существенно модернизировать Trabant 601 и даже сделать полностью новую модель, но все эти попытки оказались экономически нецелесообразными, так что вся эволюция Trabant 601 в период его конвейерной жизни свелась к точечным улучшениям. Всего завод в Цвиккау изготовил более 2,8 млн экземпляров этой модели.
Концепт Trabant nT от Herpa образца 2009 года
В конце 2010-х немецкая компания Herpa (известный производитель масштабных моделей автомобилей, поездов, самолётов и другого транспорта) попыталась возродить марку Trabant в виде электромобиля, но не потянула этот проект. Между тем сегодня в Европе очень востребованы недорогие «электрички» местного производства, так что, возможно, упавшее знамя Trabant кто-нибудь поднимет. В теории Trabant мог бы стать хорошей альтернативой очень успешной румынской марке Dacia (принадлежит Renault Group).
Мы часто говорим не просто Renault, а Renault-Nissan или даже Renault-Nissan-Mitsubishi, и не Daimler, а Daimler-Chrysler. И ещё мы знаем, что, например, Peugeot 108 – это почти то же самое, что и Citroën C1, и даже Toyota Aygo. И слышали, что Toyota Supra пятого поколения и BMW Z4 (G29) – это практически один и тот же автомобиль (что невероятно раздражает фанатов Toyota). Сегодня будем разбираться, откуда возникла такая тяга делать одинаковые машины и использовать технологии друг друга у разных компаний и к какому результату это иногда приводит.
Поглощение и слияние
Для начала стоит немного разделить понятия поглощения компании и её вступление в альянс. В истории было немало примеров, когда предприятие вследствие принятия неудачных коммерческих решений, выпуска не лучших моделей или по другим причинам находилось на грани банкротства, этим пользовались более удачливые конкуренты и выкупали его на выгодных условиях. В качестве очень яркого примера вспомним британский Rover, который умудрился разориться и быть перепроданным несколько раз. В 1994 году эту компанию купила BMW, а спустя шесть лет Rover в составе MG Rover Group был продан BMW компании Phoenix Consortium. Ну и, наконец, в 2005 году MG Rover Group разорился окончательно, вследствие чего популярный Rover 75 был продан китайскому SAIC Motors, а торговая марка Rover – Ford. На этом история не закончилась, и позже Rover был выкуплен индийской Tata Motors. Разумеется, в ходе таких перипетий Rover периодически выпускал несколько странные даже по британским меркам автомобили. У того же Rover 75 единственный дизель – BMW M47, а в версии Rover 75 V8 двигатель вовсе американский – от Ford Mustang. А конструкция задней подвески – от BMW Z1.
Rover 75 '1999–2005
Rover 75 V8 '2004–2005
В общем-то, тут ничего странного нет: когда одна компания покупает другую, она покупает в том числе и технологии, и производство. Так что использование на автомобилях одной марки агрегатов другого производителя вследствие того, что одна компания была выкуплена другой, – это совершенно нормально и никого не удивляет. Другое дело, когда автопроизводители объединяются в альянсы и выпускают либо один и тот же автомобиль под разными брендами, либо делятся в рамках альянса целыми платформами или отдельными агрегатами.
Основная причина для такого рода обмена – это желание снизить себестоимость машины, не снижая её уровень. Действительно, зачем надо было Форду изобретать двигатель Duratec HE, если можно было взять у Мазды её MZR? Форд в это время изобретал целую линейку Duratec (то есть все, кроме Duratec HE). То же самое можно сказать и про фордовские автоматические коробки 4F27E, которые под именем FN4A-EL с минимальными изменениями устанавливались на Мазды – зачем придумывать что-то новое, когда в рамках сотрудничества можно использовать подходящие агрегаты, значительно снижая себестоимость автомобиля? Лучше идти таким путём, чем в целях сделать автомобиль более конкурентоспособным в плане цены отказываться от климат-контроля в пользу простого кондиционера или упрощать его каким-то другим образом. Поэтому нет ничего странного в том, что мы периодически находили под капотами Фордов двигатели от Мазды, под капотами Land Rover Freelander – моторы Ford, под капотами наших Лад – двигатели от Nissan. И вполне нормально, что один и тот же блок стеклоподъёмников может стоять и в Toyota, и в BMW. Хотя… Вот тут тут начинается более интересное: а о каких союзах мы часто забываем? Эти союзы не ограничиваются дружбой Пежо и Ситроена, Мерседеса и Порше. Их на самом деле намного больше, и часто они заканчиваются появлением на свет странного механического потомства.
Двигатель Ford Duratec HE
И вашим, и нашим
Очень хочется начать с Renault: эта компания – просто мастер по созданию альянсов. Про Renault-Nissan-Mitsubishi и их до обидного похожие автомобили мы знаем. Но ведь эти господа в свою тёплую компанию тащат всех подряд и периодически делают нечто странное. Например, в 2010 году альянс решил сотрудничать ещё и с Mercedes-Benz, в результате чего в 2012 году на свет появилось их совместное детище – Mercedes-Benz Citan, который спустя ещё десять лет дорос до нового класса субкомпактвэнов Mercedes-Benz T-class. Эти Мерседесы построены на платформе Renault-Nissan C и являются кровными родственниками Renault Kangoo.
Mercedes-Benz Citan '2012–2021
Mercedes-Benz T-Class '2022–н.в.
Renault Kangoo '2008–2013
И хотя многие говорили, что продавать Рено по цене Мерседеса – идея не блестящая, эти машины реализовывались довольно успешно. Ну а почему бы и нет, если Мерседес заменил ими Mercedes-Benz Vaneo, который снял с производства ещё в 2005 году и ничего не предложил взамен? Тут даже альтернатива в лице Рено со звездой на решётке радиатора оказалась достаточно востребована. Однако это не единственный пример сотрудничества Рено с немцами: можно ещё вспомнить их совместные микролитражки Smart ForFour второго поколения и Renault Twingo третьего – они тоже построены на общей платформе. А к чести Mercedes-Benz Citan и Renault Kangoo отметим, что у них есть ещё один брат – Nissan NV250. На самом деле, этот Nissan – тот же Renault.
Mercedes-Benz Vaneo '2001–2005
Smart forfour '2014–2019
Renault Twingo '2014–2019
Nissan NV250 Combi '2019–н.в.
Второй пример необычного сотрудничества Renault – это её связь с китайским Geely. Там партнёрство построено сложно и выглядит следующим образом.
Ещё в 2021 году Geely и Renault решили создать совместное предприятие. Тогда речь шла преимущественно о разработке и выпуске двигателей, коробок передач и гибридных установок. Планировалось, что в составе СП будут работать 22 предприятия (17 заводов и 5 научно-исследовательских центров). Смогли бы Geely и Renault загрузить это СП работой? Вероятно, да, потому что в альянс с Renault входят Nissan и Mitsubishi, а Geely принадлежат Volvo и Proton. Ни одна из этих компаний не вошла в число организаторов СП, но планируют стать его клиентами. Однако вместе с этим появилась информация о том, что Renault может вернуться на китайский рынок, притом что до этого французы прекратили сотрудничество в области легковых автомобилей и остались только в коммерческом сегменте и в части электромобилей совместного с китайцами производства. В этом им должна была помочь компания Geely, которая предоставила бы Renault свои гибридные технологии в обмен на выпуск Geely на своём заводе Renault Korea Motors в Южной Корее. Сейчас ситуация немного проявляется: видимо, уже в этом году мы увидим новый автомобиль, который Geely и Renault выпустят общими усилиями. Это будет кроссовер, построенный на платформе CMA – той самой, которая используется в Volvo XC40 и Geely Tugella.
Volvo XC40 '2017–2022
Geely Tugella '2022–н.в.
Однако было наивно полагать, что европейская компания смотрит исключительно на восток. Иногда она бросала и бросает жадные взгляды и на запад. А если точнее, то на США. Взять, например, Jeep Cherokee XJ. Казалось бы, что может быть более американским? Оказывается, всё, что угодно, но только не Cherokee XJ. Он был создан в те тяжёлые для American Motors Corporation (AMC) времена, когда их уже отказывались кредитовать банки, и американцам не оставалось ничего другого, как брать деньги у Renault, с которым они вступили в альянс ещё в 1978 году. Деньги – это, конечно, хорошо, но при этом Renault умудрился ещё и наделить ранние Cherokee XJ своим 2,1-литровым французским турбодизелем. Так что в типично американском внедорожнике частичка «француза» всё-таки присутствовала. И неизвестно, чем бы это всё закончилось, если бы в этой истории не появился Chrysler, который выкупил у французов их долю AMC.
Jeep Cherokee '1984–1987
Jeep Cherokee '1989
Что сказать… В Renault знают толк в альянсах.
Немец плюс японец
С Nissan всё понятно: эти товарищи раскинули свои щупальца (то есть экономический интерес и технику) по множеству стран, пользуясь альянсом с Renault. Но что другие японцы? Например, Toyota?
Toyota тоже не сидит спокойно. Больше всего обсуждений (и осуждений) вызвала коллаборация с BMW в целом и совместный продукт в виде Toyota Supra в частности. Ну что это может быть за Supra без 2JZ и какого чёрта в ней делает немецкий В58? И зачем там коробка ZF? Ну а что поделать, если в Toyota для их автомобиля использовали платформу BMW Z4… А если говорить откровенно, то не просто платформу, а практически весь Z4 целиком, изменив лишь дизайн экстерьера и отчасти – интерьера. Скорее всего, для имиджевого продукта это не так страшно: никто на этой Супре серьёзно заработать не рассчитывал. Зато получилась красивая Тойота, которая наконец-то смогла ездить, как немецкий автомобиль.
Toyota GR Supra (A90) '2019–н.в.
BMW Z4 '2019–2022
Кроме Супры есть ещё один совместный проект – водородный BMW iX5 Hydrogen. Точнее, это единственный хотя бы как-то реализованный проект, а в общем разработки силовых установок на основе электрохимических генераторов с водородными топливными элементами – это большая совместная работа Toyota и BMW. Причём лидирует тут Toyota, у которой ещё до iX5 был водородный седан Toyota Mirai. BMW этой темой интересуется, поэтому и привлекла для разработки начинки водородного кроссовера японцев. Так что тут получилась обратная картина: снаружи – Х5, внутри – Тойота.
BMW iX5 Hydrogen '2022–н.в.
Toyota Mirai '2015–2020
Toyota Mirai '2020–н.в.
Ещё один пример сотрудничества немцев и японцев – это кооперация Isuzu с Opel. Точнее, не с одним Opel, а с GM, которому он принадлежит. В 1971 году GM выкупили часть акций Isuzu и начали продавать свои автомобили в Японии. При этом Opel Kadett C с 1974 по 1987 там был известен под именем Isuzu Gemini, зато в США этот же автомобиль, выпущенный в Японии силами Isuzu, продавался как Buick Opel (да-да, именно так). На этом, конечно же, история не закончилась, и известный нам Opel Monterey – это на самом деле Isuzu Trooper, а Opel Frontera – Isuzu Amigo.
Opel Kadett (C) '1973–1977
Isuzu Gemini '1977–1979
Buick Opel '1975–1978
Впрочем, что касается Опеля, то это ещё тот любитель прикинуться совсем другой машиной. Он это делал постоянно во времена принадлежности GM, а уж сейчас, когда он входит в PSA, ему сам бог велел выдавать себя за что-то другое. Например, Opel Grandland X – это тот же Peugeot 3008, Opel Mokka – Peugeot 2008, Opel Zafira Life – Citroën Jumpy, Peugeot Traveller и даже Toyota ProAce. Этот список очень неполный, но его уже достаточно, чтобы понять: чем дальше – тем теснее связи. Даже Toyota сюда попала. Да-да, она построена на той же платформе EMP2, разработанной PSA, которую использовали в Citroën Jumpy, Peugeot Expert и Fiat Scudo.
Opel Grandland X '2017–2021
Ну и нельзя не вспомнить малыша Opel Agila B. Это ещё один пример сотрудничества немцев и японцев. На самом деле Opel Agila B была разработана японцами, и это – Suzuki Splash, который начали выпускать в 2008 году. Причём в Венгрии, а не в Японии. И выпускали Opel Agila B и Suzuki Splash на одном и том же заводе. Который по иронии судьбы оказался ни немецким, ни японским, а венгерским.
Может, хватит?
Могу понять тех, кто возмущается, пытаясь отличить между собой Opel Vivaro, Renault Trafic и Nissan Primastar или Fiat Scudo, Citroen Jumpy и Peugeot Expert. Это скучно и обидно. Хуже только обнаружить в святой для многих Тойоте селектор АКП от BMW. Возникает вопрос: может быть, уже хватит? Уверяю: нет, не хватит.
Вспомните, как мы радовались, когда появился первый Renault Logan, который был современнее Нексии и при этом стоил ненамного дороже Лады. Тем временем его разработка стоила 360 миллионов евро. Для сравнения: в своё время разработка Mercedes-Benz A-Class обошлась в 1,7 миллиарда евро, а Volvo XC90 – в 11 миллиардов. Само собой, стоимость конструкторских работ вложена в стоимость автомобиля. Сколько стоил бы Logan, если в нём не использовали бы основы ниссановской платформы B, на которой ещё в 2002 году были выпущены Nissan Cube второго поколения и Micra/March (K12)? Можно предположить, что намного дороже. А дорогой Logan никому не нужен.
Автомобили классов В и С в принципе не имеют права быть дорогими, поэтому использование уже готовых технологий и компонентов – это только плюс. То же самое относится и к коммерческой технике, если говорить о тех же Scudo, Jumpy и Expert. Эти машины должны возить грузы, а не радовать владельца уникальным дизайном дверных карт.
Второе – это стоимость комплектующих. Чем выше тираж детали, тем дешевле она обходится. Зачем изобретать уникальные фары на Opel Vivaro и Nissan Primastar, если можно поставить на обе машины одну и ту же фару? Освоить производство пластикового бампера не так сложно и не слишком дорого, вот пусть они бамперами и отличаются.
Ну и последнее. Вывод новой модели – это всегда риск. История знала примеры, когда риск оказывался делом не столько благородным, сколько бестолковым. Взять хотя бы Lancia Thesis 2001 года: в её разработку вложили более 400 миллионов евро, но продажи с треском провалились. Пришлось в 2011 году срочно запускать Lancia Thema 2011 года, которая была перелицованным Chrysler 300 второго поколения – на разработку нового флагманского седана денег уже не осталось. Правда, и Thema не взлетела, но, уже имея негативный опыт, в Lancia не стали больше ломать дров и принялись за выпуск Lancia Ypsilon на платформе Фиата. Разработка собственного шасси для Thesis чуть не отправила фирму на тот свет. Поэтому желание свести затраты на разработку новой модели к минимуму объясняется ещё и желанием снизить последствия возможного провала этой модели в продаже.
Можно сказать смело: «перекрёстное опыление» в автомобильном производстве – процесс вечный, и воевать против него бессмысленно. Да и не нужно: если бы не он, всё было бы дороже и, вероятно, хуже – кому хочется постоянно сталкиваться с «детскими болезнями» новых агрегатов? И давайте говорить честно: не нам жаловаться на этот устоявшийся механизм взаимного сотрудничества и заимствования. Пережили как-то ГАЗ-А, М1, ВАЗ-2101, Москвич-400 и десятки других автомобилей, сейчас переживаем Москвич 3 и 6, Xcite X-Cross 7 и прочие Эволюты, так что нам не привыкать. Supra с мотором от BMW – вот это действительно страшно. Остальное – мелочи.