2023 год
“СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО<...>
<...>15 июля 1947 года. …Радио- и телеграфная связь с деревней Макарово потеряна; два служебных автомобиля и сотрудники НКВД, отправленные в населённый пункт, пропали без вести
<…>21 апреля 1987 года.
…до нас дошли сведения о подозрительных личностях, орудующих в лесах вокруг деревни. Начальником управления КГБ по Брянской области было приказано найти и обезвредить криминальные элементы, несущие угрозу социалистическому обществу, а также выяснить, что происходит в деревне. Выполнение задачи возложить на старшего следователя управления КГБ по Брянской области, капитана Переяславцева Алексея Игоревича<...>”
Именно такие строки я прочитал в папке под названием “Дело №13”, которая попала ко мне в руки, пока я разбирал документы в архиве. Казалось бы, старое дело, которое так и не закрыли, а во время перестройки просто-напросто забыли про него. Но было в этих бумагах кое-что, что я не мог оставить без внимания. Имя. Капитан КГБ Переяславцев Алексей Игоревич. Мой дед, который бесследно исчез в 1987 году. Поэтому спустя минуту я уже стучал в дверь начальника нашего отдела.
– Войдите! – раздался гулкий голос из-за двери.
– Товарищ полковник, старший лейтенант Переяславцев! Разрешите? – спросил я, перешагивая порог кабинета.
– Ну заходи, Женя…чего хотел? Давай только оперативно, мне еще дочку забирать с тренировки, – произнес мой начальник, взглядом пытаясь ускорить минутную стрелку на часах.
– Вас понял, я быстро. Пока работал в архиве, нашел дело восемьдесят седьмого года, которое так и не раскрыли, - я положил папку на стол. Грузный полковник подтянул ее к себе и начал читать.
– Деревня, обрыв…ого, еще в сорок седьмом…потом восемьдесят…ну-ну…
И что же тебя так заинтересовало в…а, Переяславцев Алексей Игоревич…я так понимаю, это отец нашего доблестного подполковника Переяславцева? – он вопросительно взглянул на меня из-под очков. Я кивнул.
– Всё верно. Мой дед, который пропал без вести во время одного из заданий.
– И ты непременно хочешь его отыскать. Так?
Я снова кивнул.
– Слушай, Женëчек, мой тебе совет - не строй из себя героя. Деревни этой, может, уже и нет в помине. Может, там староверы какие жили, а может просто какие-то несогласные с советской властью - какая, к черту, разница? В любом случае, это было почти сорок лет назад, дед твой, будь он жив, давно бы вернулся домой, а сейчас ты там не найдешь ничего, кроме покосившихся избëнок да разрушенного колхоза.
– Владимир Леонидович, я…
– Женя! Не страдай хернёй, завязывай! Я тоже своего деда не знал, он в сорок четвертом под Минском голову сложил, что мне теперь, ехать, поля картофельные перекапывать? Иди. Я понимаю, что тебе хочется получить серьёзное дело, но поверь, повидаешь ещё на своем веку - у папки твоего неспроста в тридцатник волосы седые были.
– Владимир…
– Всё, разговор окончен. Шагом марш домой. А бумажки эти отдай на сожжение. Как понял?
– Есть, товарищ полковник… – пробормотал я и вышел из кабинета.
По пути к выходу я все же незаметно сделал копию “Дела №13”, а саму папку передал в наш “крематорий”. Бросать эту затею я и не думал - после всех историй, что рассказывала мне бабушка, о том, как дед выпутывался из самых безвыходных ситуаций, оставлять всё как есть было бы, как минимум, предательством по отношению к нему.
По возвращении домой я разложил бумаги на столе. Дедов почерк: всё чётко, без лишней воды и макулатуры - одно удовольствие работать с такими документами. Будучи настоящим следователем, я тоже имел пробковую доску на стене. Ниточка потянулась за ниточкой, заметки выстраивались друг за другом и вот передо мной готовая картина происшествия.
Если вкратце, то в 1947-м году деревня Макарово словно исчезла с карты СССР. К ней отправляли бронемашины, вооружённые отряды - все без толку, никто не возвращался. Версий было много: остатки недобитых фашистов, сектанты, староверы, анархисты, враги народа или даже геомагнитная аномалия.
Тогда, из-за нехватки людей (деревень в Союзе много, народу мало, а страну после войны восстанавливать надо) о ней решили просто забыть. Но через сорок лет снова поползли слухи о чертовщине в лесах, исчезновении людей, и дело поручили моему деду, капитану КГБ. Взявшись за дело, он с присущей ему чуйкой охотника двигался по спирали, все ближе и ближе подбираясь к разгадке зловещей тайны пропавшей деревни Макарово, пока в какой-то момент не исчез. На бумаге это отразилось так:
“Даже в самый жаркий день лес вокруг предполагаемого местонахождения деревни Макарово укрыт туманом. Завтра планирую отправиться в деревню и разобраться в происходящем на месте, дальнейшая работа с материалами сорокалетней давности не даст результата. Капитан А. Переяславцев.”
Я посмотрел на часы. Стрелка указывала на восемь вечера. Что ж…оставался лишь один способ получить разрешение полковника Хоменко, и я до последнего не хотел прибегать к нему. Но в этом случае…была не была. Я взял в руки телефон, вздохнул и нажал кнопку вызова. Гудки.
– Привет, сынок. Решил вспомнить об отце?
***
– Переяславцев, ну ты, конечно, даешь… – встретил меня начальник. Я лишь пожал плечами, дескать, “Не мы такие, жизнь такая - если гора не идет к Магомеду…”
– Разрешите приступить к работе?
– Ну разрешаю…черт бы тебя побрал с этим делом, но раз уж целый товарищ подполковник позвонил мне чуть свет, не срамши - воля твоя, играйся в свои призрачные деревни, но сроку тебе даю неделю, чтобы в следующий вторник как штык стоял передо мной с докладом! Как понял? – Владимир Леонидович строго посмотрел на меня из-под своих очков.
– Вас понял, товарищ полковник. Разрешите идти? – я едва сдерживал улыбку.
– А-ай, – Хоменко махнул рукой, – вон с глаз моих.
Я кивнул и выскользнул за дверь. Да, теперь придется пожертвовать выходными и съездить с отцом и еще десятком стариков с большими звездами на охоту в роли мальчика-оруженосца и виночерпия, но это того стоило - с его помощью я таки получил серьёзное дело. Теперь, когда главная преграда позади, предстояло решить, что же делать дальше. Неделя. Значит, времени на раскачку нет - нужно действовать. Благо, с бумагами я разобрался ещё вчера ночью. Я сел в машину и посмотрел в зеркало заднего вида: зелёный тактический рюкзак, наполненный самым необходимым, словно говорил мне: “Пора в путь”. Я кивнул сам себе и повернул ключ в замке зажигания. Машина приветливо рыкнула. Что ж, вперед, в неизвестность. Я узнаю, что случилось с моим дедом, чего бы это не стоило.
***
Что-что, а дороги у нас в области делать научились - более-менее крупные города и посëлки городского типа связывал вполне сносный асфальт, по которому можно было спокойно гнать сотку, не боясь потерять подвеску. И потому, когда под колесами зашуршал грунт, а машину начало потряхивать, я невольно чертыхнулся про себя и вспомнил глупую скороговорку: “Через выбоину по выбоине выбоины выбью”. Выбью, выбью…стойки стабилизаторов я выбью на этих колдобинах. Но деваться некуда: взялся за гуж - не говори, что не дюж. Стараясь ехать максимально аккуратно, я сбавил скорость и начал вилять змейкой между ямами. В голове стали появляться мысли, что таким образом деревня пытается отпугнуть меня, заставить повернуть назад, но я отогнал от себя этот бред.
Видимо, что-то в мироздании все же поняло, что я не откажусь от своей затеи, поэтому вскоре дорога выровнялась и я смог немного расслабиться. Я взял было в руку стаканчик уже остывшего кофе, но вдруг передо мной возникла она. Стена тумана, о которой писал дед. Я остановился, вышел из машины и приблизился к загадочному явлению. Медленно и осторожно я прикоснулся к туману и тут же отдëрнул руку - туман как туман, но было в нём что-то…непонятное. Неправильное. Он был слишком мокрым, слишком густым, слишком осязаемым - будто живым. При этой мысли меня передёрнуло, а по коже, несмотря на июльскую жару, прошёл озноб. Я вернулся в машину, отпил холодный кофе. Чем больше я смотрел на туман, тем больше мне не хотелось в его объятья. Однако, солнце уже начало клониться к закату - ночью эта стена станет еще более зловещей…
Я стиснул зубы. Мужик я или кто? Следователь Переяславцев - соберись! Твой дед не дрейфил - он, в отличие от тебя, не испугался банального водяного пара. Да? И где он теперь? Эх, была не была…нервно сглотнув, я надавил на газ, и машина неторопливо и бесшумно проникла в густую пелену тумана. В зеркало заднего вида я заметил, как разорванное мною бледно-серое полотно затянулось, отняв у меня лучи солнца, отняв меня у мира живых. Теперь я стал частью этой жуткой реальности, этого мира вечного сумрака…
То тут, то там из мглы словно мачты кораблей-призраков выплывали голые стволы черных деревьев. Сходство с флотилией мертвецов дополняли неясные силуэты, мелькавшие среди деревьев и растворявшиеся в свете фар. Меж тем, туман обволакивал машину, будто слепец, он изучал ее своими липкими щупальцами…
Брр…мурашки по коже. Мягкий грунт скрадывал все звуки. Казалось, я попал в некое подобие лимба, откуда нет спасения, где душа будет вечно томиться в этом бледном ничто…нервы шалили. На всякий случай я достал из бардачка пистолет и, не снимая с предохранителя, положил на штурманское сиденье. Так спокойней. Однако гнетущее ощущение не отпускало. Мне начало казаться что туман уже внутри, он проникает в машину через решетки кондиционера, через неплотно закрытые окна, через крошечные микротрещины…
Сердце забилось как сумасшедшее. Я не видел ничего в этом грязно-голубовато-сером море, и воспалëнное сознание рисовало мне сотни, тысячи образов всевозможных чудовищ, страшилищ и прочей хтони, что непременно меня сожрëт, если я пробуду здесь ещё хоть минуту. Не выдержав, я опустил руку, собираясь переключить коробку на задний ход и свалить из этого богом забытого места, но вдруг из-за завесы тумана вынырнула покосившаяся избушка. А затем на дорогу, где мгновение назад был я, с жутким скрипом упала массивная сосна. Я добрался до деревни. Обратного пути нет.
И в этот момент меня словно пронзило электрическим разрядом и я увидел…
1987 год
Черный ГАЗ-31013 взрезает туман, с ревом проносясь сквозь него. Липкая мгла даже не успевает коснуться машины - вороная Волга, легендарная “догонялка КГБ” сполна заслужила своë прозвище.
За рулëм мужчина около тридцати лет. Его суровый и цепкий взгляд пронизывает пелену тумана, не упуская ни единой детали. Миг, и он резко останавливается около сруба на пригорке. Ни с того, ни с сего раздаётся оглушительный треск, и на дорогу с грохотом падает мачтовая сосна.
КГБ-шник приглаживает усы, надевает офицерскую фуражку и идёт к срубу. Дверь открывает молодая женщина.
В воздухе разносится приказ: ”Найди…
2023 год
…Евдокию!”
Сознание вернулось так же резко, как и ушло - меня выбросило из состояния оцепенения, и я, закашлявшись, начал судорожно глотать воздух. Что это, черт возьми, только что было? Неужели это был мой дед? Но как я мог видеть то, чего не знал ранее? Я вспомнил свадебные фотографии бабушки - единственные изображения Алексея Переяславцева. Флешбеки…но не мои. Может, это место само стремится мне помочь? Или же наоборот, завести в ловушку…
Вопросы, вопросы, вопросы…на данный момент я знал лишь одно: дед сказал мне найти Евдокию. Может, это та молодая женщина? Но сейчас ей, скорее всего, не меньше семидесяти…
Деваться некуда - это моя единственная зацепка. Я спрятал пистолет во внутреннем кармане пальто, которое предусмотрительно захватил с собой, и вышел из машины. Зябко. Мрачно. И тишина. Настороженная, бездонная и вязкая тишина, от которой закладывает уши. Не слышно ни пения птиц, ни шума деревьев, ни журчания воды - лишь мёртвая тишь…Закутавшись в пальто, я закрыл машину и направился к той самой покосившейся избушке на пригорке.
Собравшись с духом, я постучал в дверь. Ответа не последовало. Я постучал ещё раз. Может, Евдокия уже умерла? Как и все в этой прокля́той деревне. Тогда зачем дед сообщил мне про эту женщину? Я в последний раз занес кулак для стука, но в этот момент из-за двери раздался трескучий старушечий голос:
– Пшëл вон, окаянный! Ошибся дверью, бисяк! Подкова над дверью, осина под дверью, свечи по углам, не устроишь ты здесь бедлам! Тьфу на тебя!
Я аж рот открыл от изумления. Ничего себе, напор!
– Бабушка, я не бисяк и не дьявол! Я Женя Переяславцев, внук Алексея… – не успел я закончить, как дверь приоткрылась, из полумрака вылетела рука, схватила меня за грудь и втащила в дом.
– Закрой рот! Закрой рот, если жизнь дорога! Он ходит по лесу, по деревне, он смотрит из-за угла, он ждёт, ждëт, кто же придёт к нему в цепкие лапы… – послышалось бормотание из угла, в котором чадила лампадка. Я прищурился и заметил в полумраке сгорбленную фигурку.
– Вы…Евдокия? – негромко спросил я, медленно нащупывая рукоять пистолета. Фигурка резко обернулась, я увидел отблики свечных огней в её глазах. С невероятной скоростью она подскочила ко мне и вцепилась в руку с пистолетом. Несколько секунд прошли в жутком безмолвии, а потом старушка ослабила хватку и отошла на два шага.
– Бабой Дусей меня зови. Садись за стол, накормлю.
Я нервно сглотнул и вернул пистолет в карман.
– Х-хорошо… – я поднялся с пола и направился было к двери, но внезапный окрик старушки заставил меня подскочить.
– СТОЙ! Куда собрался?!
– В машину, за вещами…
– Ты сдурел?! Ночь на дворе, пропадëшь! – баба Дуся подлетела ко мне и больно полоснула рушником по запястью.
– Да что там происходит, Вы мне объясните, наконец? – вспылил я, но старушка молча указала на стол. Я глубоко вздохнул и принялся ждать ужина.
Спустя десять минут на столе оказалась тарелка щей и краюха хлеба с отрубями. Вкусно. Давненько я деревенской еды не пробовал. Особенно из печи… баба Дуся же подсела напротив и начала рассказ.
– Нехорошее здесь место…ещë когда барин в позапрошлом веке решил здесь дома срубить, староста его долго отговаривал, мол, место древнее, заповедное - скотина стороной обходит, зерно болеет, да и люди хворые становятся, негоже. Не послушал тогда его хозяин - позвал для виду двух попов городских, те побродили с кадилами да и умчались к себе поскорей. Делать нечего - не попрëшь ведь поперëк дворянской воли?
Построили деревеньку здесь, по старосте Макарово назвали, зажили потихоньку. Пока вера в людях крепкой оставалась, всë шло чинно-мирно. Да, бывало, пропадëт скотина какая, или ребëнок в омуте потонет, но это дело привычное любому крестьянину, поплачут, поплачут, опосля заживут по-прежнему. Чертовщина началась, когда в двадцатых годах прошлого века снесли церковь, а народ отказался от веры.
Тогда и поползли слухи о Лешем, что пробудился, о чертях, что во тьме пляшут, о загадочном тумане, что не рассеивается даже в жаркий день. Взбунтовались люди, да быстро затихли перед чекистами - много не навоюешь вилами против пулемётов. Власти списали всë на голод и забыли про Макарово…забыли до сорок седьмого года, когда вокруг деревни сомкнулась стена тумана. Отправили сюда две бронемашины с отрядом НКВД - никто не вернулся из-за завесы. Всех забрал Леший окаянный…
Сорок лет спустя туман расползаться начал, мало нас Лешему стало, да и нелëгкая нынче макаровцы добыча - из дому лишний раз носа не кажут. А там, снаружи, гуляй - не хочу…Тем же летом приехал Алëшка. Выслушал нас, всему поверил, не стал открещиваться. Пообещал, что разберëтся с Лешим. Неделю ходил по лесу, по деревне, всë искал что-то, а что - не говорил. Лишь иногда просил меня дед твой сварить зелье или отвар, я ж знахарка местная, да и уходил с ним куда-то. А потом сгинул. Не знаю, получилось у него Лешего укротить али нет, но туман расползаться перестал. Правда, мы до сих пор выбраться не можем. И люди пропадают. Немного нас осталось - человек сорок, не больше. А бисяк становится всё прожорливей и ненасытней...
Ладно, Женëчек, ложись спать - утро вечера мудренее. Хотя у нас тут что утро, что вечер - всë одно, мгла… – старушка указала мне на печь, а сама отправилась к кровати, стоявшей за перегородкой.
Я встал из-за стола и влез на тëплую печь, накрытую шерстяным покрывалом. Хоть оно и было колючим, сон пришëл ко мне сразу, лишь только мои веки сомкнулись.
1987 год.
– Алëша, полезай на печку, ночью много не навоюешь! – раздался звонкий женский голос. Мужчина улыбнулся, аккуратно повесил китель и фуражку на спинку стула, а сам забрался на печь.
– Доброй ночи, Дусь! – пожелал он хозяйке дома и, повернувшись набок, негромко засопел. Щёки Евдокии вспыхнули румянцем, сердце забилось чаще. Молодая женщина, едва сдерживая волнение, произнесла:
– Доброй ночи, Алëша…
Часы с кукушкой пробили полночь. Переяславцев, который и не думал засыпать, выждал немного времени, а затем бесшумно спустился с печи и выскользнул за дверь.
Ночь была темна, силуэт чëрной “Волги” был едва различим в тумане. Тем не менее, капитан КГБ сразу же нащупал дверную ручку своей машины. В бардачке лежал начищенный и смазанный пистолет ТТ и два магазина к нему. Вместе с тем, он спрятал под ремень нож, после чего закрыл машину и закурил.
– Дуся - умная баба… – сказал он, обращаясь к кому-то в тумане, - ей можно верить. Эх, Дуся-Дуся…
Алексей затянулся, выдохнул и продолжил.
– Значит, так. Вот, что мне удалось узнать за пару дней.
Из деревни не выбраться, лес - как лабиринт, один вход, он же выход - в Макарово. Трудно в это сразу поверить, но деревню действительно спрятал Леший - да, тот самый хозяин леса из сказок. И он охотится за людьми. Жители Макарово научились спасаться от него, но Леший изобретателен, хитëр…то родственником пропавшим прикинется, то ребëнком заплачет, то лучиком солнечным мелькнëт на тропинке, и стоит поверить его уловке - всë, пиши пропало. Двери здесь не отпирают ни днëм, ни ночью без важной причины - Евдокия не хотела меня около часа пускать. Еле-еле убедил. С остальными тоже непросто договориться, разве что кузнец бесстрашный - к нему Леший под страхом смерти не сунется, поверье такое. У кузнеца, кстати, подкову взять можно на удачу и многое выведать.
Запомни: никому не доверяй. Кроме Евдокии. Еë род…заговорëнный или что-то вроде того - Леший давно на неë зуб точит, но обернуться ею не может.
Твоя задача - перво-наперво понять, под чьей личиной из жителей деревни может скрываться Леший. Дальше…об этом поговорим после, – капитан Переяславцев бросил сигарету на землю, раздавил её носком ботинка и направился к дому. А затем…
2023 год.
…я проснулся. Я запомнил каждый миг своего сна. Неужели мой дед обращался ко мне? Но как это возможно? Он ведь исчез, когда мой отец ещë под стол ходил! Хотя, в этом загадочном месте возможно всë - там, где туман стоит стеной даже в жаркий день, а Леший охотится за людьми; там, где до сих пор живы старые сказки, почему бы и деду не помочь своему внуку во сне?
Значит, пора приниматься за дело всерьëз. Через шесть дней меня ждёт с докладом начальник…
Я усмехнулся. По лесу бродит древний лесной дух, что сожрал почти всю деревню, а я думаю о бумажках и отчëтах. Вот уж действительно, умом Россию не понять…
Я спрыгнул с печи. На столе стояла тарелка каши, накрытая ломтëм хлеба. Быстро перекусив и снова отметив потрясающий вкус деревенской еды, я умылся, оделся и вышел на улицу.
