Вечером на заставе давали «Хищника»

Ну как давали, за деньги конечно.

Начиналась эра видеосалонов, где для организации очень прибыльного бизнеса нужен был только телевизор и видеомагнитофон. Ну, и как залог хорошей кассы, - новинки видеорынка.

Сей незамысловатый бизнес докатился даже до самых отдаленных мест нашей, тогда реально необъятной, Родины, где мы и служили.

Местный бизнесмен разъезжал на своей машине по окрестным заставам, доставал телевизор, видеомагнитофон и показывал нам кино.

Не забыв при этом собрать с бедного солдата 50 копеек.

Офицеры приравнивались к детям и ничего не платили.

Арни тогда был молодой и сильный, прям как мы. После премьеры фильма и двух лет не прошло, одним словом новинка.

Просмотр был на свежем воздухе, так как собралась вся застава, кроме дежурного связиста. И даже часовому разрешили тусить где-то поблизости.

Я сидел рядом с замбоем и больше смотрел на него, а не на экран.

- Мать твою, ну кто так стреляет? то и дело возмущался замбой.

- Ну кто так гранаты носит, прямо на себе, да ещё в джунглях. А если чекой зацепится за что-то?

- Алексеев, ты видел этот пулемет, это ж сколько патронов к нему надо таскать?

-Ну и кого он этим ножиком хочет убить?

- Я бы его гранатами закидал.

В общем, фильм всем понравился и, как стало понятно утром следующего дня, навел начальника заставы на некоторые мысли.

Если кратко, то в какое-то определенное время, на заставе должны проводиться стрельбы. Для этих целей в ущелье, в трех километрах от заставы, было оборудовано стрельбище. С окопами, мишенями разных типов, всё по уму и уставу.

Стрельбы у нас были постоянно, но реже, чем полагалось. Это же целое мероприятие для всей заставы. Но, по отчетности, стрельбы как-бы проходили по регламенту и надо сделать расход патрон.

А куда их девать?

И тут Хищник.

Замбой зарядился боевым духом и жаждал стрельбы.

А начальник решил навести порядок на оружейном складе и привести цифры боеприпасов в порядок.

- Алексеев, стрелять поедешь? замбой был всё ещё под впечатлением от фильма.

- Арбузов возьмем, мишени гуашью разрисуем. Автоматы пристреляем.

Из СВД и ПК шороху наведём. Ты же у нас стрелок-кавалерист и штатный снайпер.

Стрелять я любил и с радостью согласился. Но когда выяснилось, что нам надо расстрелять несколько цинков патрон калибром 5.45 и, чуть меньше, калибром 7.62, - взгрустнул.

Это ж всё заряжать надо в магазины. Но когда выяснилось, что для выполнения столь ответственного поручения нас поедет пять человек, успокоился.

Стрельбы прошли на ура!

Замочили несколько нарисованных хищников, добавили работы Муллоянову, расстреляв в щепки все фанерные мишени.

Пристреляли все автоматы, кроме парочки, которые стреляли в белый свет як в копеечку.

У одного была сломана мушка. Второй просто был кривой.

И, главное, решили проблему с лишними боеприпасами на оружейном складе.

Все были счастливы. Особенно замбой.

Болели пальцы. Под глазом от оптического прицела СВД появился синяк, а плечо говорило, что завтра будет хуже. Но это того стоило.

Выгрузив все автоматы в оружейную комнату, мы пошли ужинать.

Вечером я заступал дежурным по заставе.

- Слышь, Серег, я оружейную комнату принимать не буду, у тебя двух автоматов не хватает, cказал я сержанту Л, пересчитав все оружие в оружейке.

- Так это вы непонятно сколько автоматов взяли на стрельбище и сколько привезли назад, выдвинул свои контраргументы сержант Л.

- Я их не считал.

Запахло скандалом.

Доложили начальнику. По виду начальника нельзя было сказать, что он переживает. Но замбою пару ласковых слов сказал и отправил на ночь глядя на стрельбище, с фонарем, искать пропажу.

По времени, которое ушло у замбоя на поиск пропажи, было ясно, что он понял где эту пропажу искать. Это были те два кривых автомата, которые он сам и отложил куда-то в сторону.

Но вместе с двумя автоматами, замбой притащил полный цинк патрон калибра 5.45, невесть как нами оставленный.

- Ну как так, Паша? ухмылялся начальник. Ну закапал бы там и фиг с ним.

- А давайте тревожные подсумки все вскроем и проверим количество патрон в магазинах, предложил я.

Начальник с замбоем смотрели на меня с непониманием.

- Вдруг не хватает, предположил я, да и когда последний раз их проверяли?

Тревожный подсумок, это подсумок с двумя снаряженными магазинами. Когда на заставу приходит сигнал о сработавшей системе, выезжает тревожная группа. Выезжать должна быстро и поэтому бойцы не снаряжают магазины, а берут готовые подсумки.

Они зашиты. Но пальцем достать патроны из магазина через подсумок без проблем и никакой отчетности.

Если честно, я был уверен, что во многих магазинах патрон не хватает.

Но даже не мог представить, что будет не хватать столько.

Начальник был в шоке. Замбой в шоке. Дежурный в шоке. И даже повар, который к тревожным подсумкам доступа не имел, но хвалился мне своей коллекцией брелков из целых патрон, был шокирован.

- Прямо массовое хищение боеприпасов, негодовал замбой.

Цинк очень пригодился.

А замбой получил от начальника приказ самолично зашить тревожные подсумки так, чтобы патроны достать было невозможно.

- Паша, а если завтра хищники появится, а у тебя ни одного патрона в подсумке? Смеялся отошедший от шока начальник.

-Придется со штык ножом в атаку идти. Готов?

Эх, я бы поставил дневную пайку масла на нашего замбоя в этой схватке.

Наш замбой был всегда готов!

Автор

Итак, очередная суббота ( прошла), а значит шалом шабат! Как обычно автобусы весь день до вечера не ходят, а от моря я живу в 1ч30мин ходьбы( один раз сходил вдоль трассы, больше желания нет). Поэтому каждую субботу у таких как я ( людей без личного транспорта) должен быть либо чёткий план действий, либо тухляк дома ( типо домашние дела).

В эту субботу была шикарная погода, поэтому тухлить дома нехотелось.

Поспрашивав знакомых, раздобыл еще среди недели номерок экскурсионного агенства и забронил местечко в поездку на мёртвое море. Повезло, что забирают утром с моего района, т.к. остальные 7 агенств, найденные мною в инэте, сказали добираться хрен знамо куда на точку сбора( а общ. транспорт, повторюсь, в субботу не работает).

Итак, экск была забронирована ( оплачена уже в автобусе) всего за 100 шекелей( 1700рублей примерно), что по израильским меркам оч даже хорошо. И в 06:15 утра субботы я уже стоял на остановке.

Первое море, которое меня и огорчило и удивило. Огорчило из-за размеров: кажется, озёра в России такие же бывают( про о.Байкал даже не говорю)),а удивило из-за обилия соли и плотности воды, лежишь на воде как на матраце надувном

Вода , кстати, слишком солёная и горчит к тому же- не рекомендую пробовать на вкус))

Утром народа мало, а к обеду пляж напоминает сочинский- негде камню упасть. Температура на будках спасателей была написана 27', но, я не понял, это воды или воздуха.

Про кафе, цены и еду на мёртвом море не спрашивайте, всего 2 недели в Израиле, а уже всё с собой готовлю и беру.

Кстати, видел там даже кемпинг - место куда люди приезжают с палатками и остаются на несколько дней. С виду похож на цыганский табор и повсюду бродят русскоговорящие люди разных национальностей))

Свободного времени дали нам 6 часов, что для меня было оооч много, т.к. сосисочный отдых не люблю, и всё , что можно было обойти пешком, мною было пройдено. Последние 2 часа просто сидел в теньке и теребонькал телефон. Кстати, за 100 шекелей это был тупо трансфер, а не экскурсия. Ну хоть водитель на русском говорил и на том спасибо))

В целом поездка понравилась- ещё одно место в копилку путешествий...

Если часто думать о том, как быть счастливым, то велика вероятность, что человеку станет жить немного легче. Но, когда по сердцу начинает расползаться плесень, солнце сразу же перестает греть как прежде, а воздух вокруг становится ядовитым. Вот смотришь на мужика – с виду старательный и мирный, а оказалось, что на его плечах демоны ламбаду танцуют, отпугивая ангелов. Слово кинешь ему, а он поздоровается, выдавит улыбку, да пойдет дальше, бурча себе что-то под нос, озираясь и шевеля губами, будто проклиная.

Правда, становятся такими люди не сразу, надо время, чтобы эволюционировать. Вот герой - покрывается броней, совершая подвиги, а трус и негодяй обрастает корочкой, словно проказой. Каждый поступок – гиря на весах, утратишь баланс, и одна из тарелок перевесит, определив твой жизненный путь.

Гришка был странненьким. С самого малку не любил он общаться со сверстниками, предпочитая прятаться от окружающего мира в гараже, ремонтируя всякие железяки. Родители удивлялись, пытались силком выманить сына на улицу, а он отвечал, что нечаго ему в футбол играть, да на турниках крутиться. Девчата? – Да он бы и рад, да длинный нос и остеохондроз скрючивший спину, набросил тонну комплексов подростку. Чего греха таить, хотелось иногда побегать за ними, да дернуть за косу. Только ведь требуется достойная, а Гришка считал себя самым лучшим из всей этой «деревенской кодлы», поэтому остановил выбор на Маньке Курдяковой за которой бегали толпы местных ребят. Напялив красный галстук, клетчатую рубашку и штаны клеш, Глися отправился покорять сердце принцессы, нарвав ромашек по пути на ближайшем поле.

– Вот же проститутка. К ней с цветами путь проделал, а она на мотоцикле с Колькой ездит. Да я бы ему всю морду набил, - сказал Гришка сам себе, вполголоса, чтобы никто не услышал, когда увидел, что Маньку катает местный гонщик Николай Ребров. – Предала. Да и пошла ты к черту! Я вам еще устрою.

Всю дорогу Глися матерился, проклинал бывшую любовь, чехословацкий автопром придумавший мотоцикл «ЯВА», а главное, возненавидел Кольку. После того случая, каждую ночь, перед сном, Гришка фантазировал, как встречает Реброва в лесу, а тот на поломанном мотоцикле. Глися хватает бревно и начинает бить Николая, еще и хохотать при этом, а тот умоляет Глисю оставить его в живых и забрать себе Маньку. Но Гриша отказывается, ибо негоже доедать объедки, тем более после какого-то подонка, отбившего у него будущую жену.

В одну из ночей, дождавшись, когда фонари на улицах погаснут, Гриша подобрался к дворику Реброва, снял штаны и навалил кучу на место, откуда выезжает Колькин мотоцикл, но сделал это так, чтоб никто не увидел.

Несмотря на то, что Курдякова никогда и словом не перекинулась с Григорием Глисей, он давно её заприметил, и твердо решил забрать Маньку себе, чего бы это не стоило. Планам Гришки помешала учеба на которую укатила в далекие дали из деревни в город Курдякова на долгие пять лет, твердо решив стать инженером, чтобы маманя и папаня ей гордились. Узнав сию новость, Глися побежал в свою коморку, схватил дряблый советский стул высотой тридцать сантиметров, перекинул веревку через металлическую балку под потолком и задумался повеситься.

– Будешь плакать курва обо мне. Все будете рыдать, а Кольку так вообще совесть сожрет, - закричал Гришка, но потом затих, опершись ногой о стул. – А как же они узнают, кто стал причиной моей смерти? – задумался Глися. – Кто же им передаст?

Дверь в темницу отворилась и отец увидел страшную картину: сына, готовящего что-то странное и непонятное, схватив ремень он начал сечь Гришку, обзывая неблагодарным сыном.

– Тебя мать рожала-рожала, а ты дурак вздернуться решил? Я тебе, сукин сын покажу как виснуть, пришибу собаку. Все дурные мысли через сраку выбью.

Не сказать, что Григорий был готов накинуть веревку на шею, скорее просто размышлял, да и только, но отцовский ремень дополнительно поставил точку в данной затее. На вечернем собрании семьи, мать и отец решили, что Гришке пора жениться. Несмотря на то, что Глися всячески противился такой идее и умолял родных не искать ему спутницу жизни, выбор папы и мамы лег на Людку Перезвониху.

– Сынок, семья у них неплохая, трудятся, живут как все, не пьющие, - повторяла раз за разом мать Гришки.

– Мамо, она же жирная и страшная, да еще и сплетница. По рукам ходит чаще, чем накидной ключ на СТО, - парировал Глися.

– Что ты понимаешь, сопляк? На себя глядел в зеркало? Грязный, лохматый, как будто жизнью опущенный. Семья хорошая у них, - твердил отец.

– Это моя жизнь. И вообще, я Маньку люблю, она мне обещала, что как вернется, мы поженимся.

– Жизнь твоя? Тогда собирай монатки и катись к черту, чтоб ноги твоей здесь не было.

Через два месяца Глисю женили, за неделю до его двадцатилетия, собрав на свадьбу всю деревню, как и принято в тех краях. Гришка постоянно кусал губы и задерживал дыхание, когда гости кричали «Горько», а Людка Перезвониха была безумно счастлива, учитывая, что замуж она выходила на сносях. Отцом её будущего ребенка был тот самый мотоциклист Николай, но знать об этом ни Глисе, ни настоящему отцу сейчас не надо было, а потом никто разбираться не станет, ведь впереди маячила первая брачная ночь.

Несмотря на скептицизм Гришки, Людка стала отличной женой по местным меркам: жрать готовила, трусы стирала, в доме убирала, детей воспитывала. Он привык к ней, не баловал, мог иногда по пьяни избить кочергой, но сильных ссор не было, да и она сдачи не давала, а значит, Глися мог почувствовать себя настоящим мужчиной, как он сам считал.

Спустя время, Григорий понял, что ему совсем разонравились люди, особенно те у которых что-то получалось лучше, чем у него. Отец и мать померли от старости, оставив Глисю хозяином, вот и пришлось Грише заняться огородом, помимо ремонта мелкой техники, которую он осуществлял всё в той же коморке, где когда-то планировал закончить свой путь.

– Видела, Вовка Маркин с какими помидорами приперся на рынок? Опять, наверное, селитрой подкормил и покрасил, чтоб были крупные и красные, - жаловался Глися жене.

– Гришенька, миленькай, а ты пойди, да спроси у соседа, чем он подкармливает овощи. Можа то мы как-то не так занимаемся и растим? - ластясь спросила Людка.

– Долбня с ушами! Куда я пойду? К кому я пойду? К этому?

– Да ведь здороваемся с ними, ничего плохого нам не сделали, Гришенька.

– Ничего плохого? Ничего хорошего он нам не сделал. Видит же, выродок, что у нас помидоры хуже, мог бы и подсказать. Но, ничего, я ему устрою. Вчера замерял землю, Вовка на 15 сантиметров стежку нашу отхапал, поеду заявление писать куда надо. А еще он со своей Катькой мусор палят, а мне в окно дым летит, тоже жалобу напишу.

– Так может попросить их, чтоб не палили, Гришенька?

– Да ты совсем из ума выжила! Я ему скажу, а он разбираться вдруг начнет? Лучше жалобу, пущай и не знает, кто кляузу отправил, - хихикнул Глися.

Людка обняла Гришку, сказала, что он самый умный мужчина на свете, раз придумал такой хитрый план. Жалобу они составляли до глубокой ночи, после чего позвонили куда надо и оставили заявку, что так-то и так-то, там-то и там-то, нарушают закон. Утром приехал участковый, оформил штраф Вовке Маркину, а когда сосед спросил, кто же нажаловался, то представитель правопорядка махнул головой в сторону Глисиного двора. После этого Вовка не общался ни с Гришкой, ни с его женой, запретив родным здороваться с теми, кто живет за забором. Григорий боялся, что Маркин придет бить ему морду, поэтому увидев вдалеке знакомый силуэт, всегда старался быстренько ретироваться во двор. В одну из ночей подобрался к дворику Маркина, где лежала навозная куча, закопал в ней белую буханку хлеба, надеясь, что это «проклятье» испортит удобрение Вовке.

Со временем от Гришки начали отворачиваться соседи один за другим. Всё началось с того, что Глисю озарила потрясающая бизнес-идея, он решил ставить на ремонтируемую технику китайские детали по цене импортных и дорогих, уверяя знакомых, что это «фирма» и ему можно верить. За несколько лет махинаций, местный ремонтник накопил на подержанную японскую иномарку, а также квартиру в городе, выселив туда дочерей. Так бы продолжалось и дальше, если бы в деревню не переехал жить Витька Литачок – электрик со стажем. Он то и поломал схему Глиси, рассказав, что в стиральных машинках, да холодильниках сгорают детали, коим место на помойках, ибо ими даже китайцы брезгуют пользоваться. Бывшие клиенты Гришки перестали с ним здороваться, а он снова зашел в коморку, взял стул, встал на него, закинул петлю и задумался.

– Я им столько годов всё ремонтировал, почти за бесценок, а они – сволочи неблагодарные. Витька этот. Но, ничего, вот сейчас всё сделаю, а вас совесть сожрет, - сказал Глися и задумался о том, а как же люди узнают, что он это сделал из-за них.

Дверь в гаражик отворилась, жена забежала во внутрь, упала в ноги мужа и начала истошно вопить, умоляя Гришку не бросать её одну.

– Что делаешь ты, Гришенька? На кого оставить меня решил с этими скотами завистливыми?

Григорий не хотел вешаться прямо сейчас, а увидев жену в слезах и соплях, передумал вовсе, поскольку как же она без такого мужика, как он. Взяв кочергу, избил Людку как следует, чтоб не мешала ему больше в моменты размышлений, после чего напился самогона и лег спать. Проснувшись глубокой ночью, Глися вышел на улицу и увидел приблудившегося щенка, схватил его и свернул малышу шею. После чего отнес труп животного к дворику Витьки, да прикопал под вишней, надеясь, что проклятье подействует.

Спустя тридцать лет в деревушку вернулась Манька Курдякова. С ней был статный муж и четверо детей. Увидев на улице Глисю, она махнула головой, поприветствовав, но совершенно не узнав в нем местного Гришку. Григорий не ответил, лишь скривил губы и ускоренным шагом побрел домой, где нажрался бражки и начал бить Людку, выкрикивая оскорбительные речи.

– Я Маньку любил, а она с мужем и детьми приперлась спустя столько лет, - плакал он.

– Курдякова? Так отец же помер её, вот на похороны и пришла, а так они в Москве уж сколько лет.

– Да пошла ты на хрен, прошмандовка. Знаю я. Ждал её столько лет, а она. Но ничего, я им устрою.

Людка, которой уже перевалило за 50 лет, собрала вещи, и пока Гришка спал, уехала жить к детям. Больше она к нему не возвращалась, да и дочки не заезжали, ведь у отца не было денег. Терпеть скверный характер бати, да переться в деревню за тридевять земель, бесплатно никто не желал. Так и остался Гришка с самогонным аппаратом наедине, не стараясь вернуть жену или увидеть детей с внуками.

В предновогодней суете, когда снежок музыкально скрипит под ногами, а народ валит в большие магазины за покупками для оливье и шампанским, Глися приехал на «Конный рынок». Звался так базар, поскольку сто лет назад здесь продавали коней, но теперь тут стояли супермаркеты, увешанные гирляндами. Затарившись алкоголем и едой, Гришка побрел к стоянке и начал выгружать провизию в багажник, как вдруг на его плечо легла ладонь.

– Гриша, Слава Богу, как хорошо, что я тебя встретил.

Глися повернул голову и увидел двоюродного брата Саньку Афганца. Александр получил своё прозвище, поскольку воевал во время срочной службы в одной восточной стране.

– Гриша, дорогой, у меня машина сдохла, надо «прикурить». Давай провода бросим, помоги, пожалуйста.

Саша оставался одним из тех, кто иногда звонил Глисе, чтоб узнать как у него дела. Григорий совсем не хотел общаться и всегда стремился побыстрее заканчивать диалоги, бросив трубку, но здесь оборвать звонок не получится, поскольку Афганец стоял напротив него.

– Знаешь, Саня. Я никому не даю «прикуривать» и тебе не рекомендую, вредно это для машины, а в частности для аккумулятора, - опустив глаза вниз ответил Гриша.

– Брат, на улице минус тридцать, кого же я найду? Помоги, прошу, за мной не заржавеет.

Глися отошел от багажника, приблизился к водительской двери и улыбнувшись процедил сквозь зубы.

– У меня машина японская, а у тебя говно советское, работать надо было нормально, чтоб потом не мерзнуть.

Григорий прыгнул в машину и умчался, стараясь не смотреть в зеркало заднего вида, где его провожал удивленным взглядом двоюродный брат.

31-го декабря Глисе никто не звонил и не поздравлял. Выйдя за калитку, он увидел десятки людей проходящих мимо, но никто не кивал ему головой в знак приветствия. Люди веселились, пускали фейерверки, открывали шампанское и пели песни, а Гришка тихонько зашел в коморку, где пахло канифолью и тухлыми тряпками. Григорий поставил стул, влез на него, перекинул веревку через металлическую балку и посмотрел на дверь. Глися набросил петлю на шею, стул скрипнул, пошатнулся и ножки сломались.

– Вы… Вы… Я вам устрою, - выдавил из себя Гришка и повис на веревке.

Дверь никто не открыл, не остановил Глисю, не сказал, что его затея дурно пахнет. Григорий, наверняка, не хотел вешаться, но в этот раз ему чертовски не повезло.

Обнаружат Гришку спустя две недели в гаражике, сделают это Вовка Маркин, чьи помидоры не давали спать по ночам Глисе, и его двоюродный брат Сашка Афганец, брошенный когда-то Григорием на стоянке. На лице Глиси застыла вечно недовольная гримаса, он будто расстроился, но не из-за надвигающейся смерти, а из-за того, что проклятья Григория так и не подействовали на соседей, конкурентов и простых людей.