Сначала я думал, что мне показалось. Но потом заметил: когда в коридоре проходил охранник, я чувствовал… тусклое мерцание. Как будто в темноте мелькнул светлячок. У техников – чуть ярче, особенно у тех, кто работал с установками. А у Разина – ослепительно. Он не просто шёл – он горел. Даже сквозь стену я чувствовал его, как жар у печки. Иногда, когда он проходил мимо моей камеры, у меня начинали дрожать зубы – не от страха, а от резонанса. Как будто моё тело узнавало в нём не учителя, а хищника.

Однажды ночью, когда все молчали, а сирена наконец утихла, я попробовал… посмотреть. Не глазами. А внутрь. Сжал кулаки, зажмурился и представил, что за стеной – не бетон, а тонкая ткань. И вдруг – увидел.

Силуэты. Тёплые, пульсирующие. Один – в камере напротив. Другой – на лестнице, медленно поднимался вверх. А дальше, в кабинете, – он. Разин. Его Сила не просто светилась – она давила, как гул трансформатора под напряжением. Я почувствовал, как в висках застучала кровь, будто мозг пытался уйти от этого давления. Я открыл глаза, задыхаясь. Больше не пытался.

– Парень! – голос настойчиво царапал по нервам. – Ты ведь живой! Скажи хоть что‑нибудь!

Я не ответил.

Прошло больше недели с тех пор, как меня похитили. С тех пор как этот злобный старик в дорогом костюме начал «обучать» меня. Его методы были жестокими. Вчера он… вчера он разрезал мне руку почти до кости и велел заживить самому. «Или истечёшь кровью», – сказал он спокойно, как будто обсуждал погоду. Я сидел, сжав зубы, пока плоть не срослась. Шрамы уже почти не видны. Но внутри остался страх – не перед болью, а перед тем, что однажды я не смогу.

Меня учили обороняться. Блок, который отбил летящий шарик, назывался «волновой удар». Он мог остановить пулю, гранату, даже взрывную волну – если повезёт. Или отбросить человека на несколько метров. Если тот упрётся в стену – раздавит.

На средней дистанции учили «рубящему лезвию» – Разин разрубил им стальную трубу, как соломинку. А на дальней – «проколу». В стальной плите оставалась идеально ровная дырка, будто её просверлили.

– Это не магия, – говорил он тогда, глядя, как я дрожу от усталости. – Это физика. Сила – это давление. А давление можно направить. Главное – не бояться.

– Ты знаешь, как отсюда выбраться? – не унимался сосед.

Я не ответил. Но в голове уже зрел план.

Я не собирался ждать, пока меня превратят в пустую оболочку. У меня уже хватало сил. Достаточно, чтобы попытаться.

Первые дни после пыток я еле держался на ногах. Теперь – другое дело. Тело привыкло к боли. А Сила… Сила стала частью меня, как дыхание. Я чувствовал её в каждой клетке – не как дар, а как оружие, которое мне впаяли насильно.

Дверь моей камеры была стальной, но не такой, как у особо опасных. За ней – охранник с автоматом. Через тридцать метров – ещё один. Подчинять разум я не умел. Может, ещё не дошли до этого. Но… к чёрту всё. Оставаться здесь – смерти подобно.

Я прижался ухом к двери. Тишина. Только мерное дыхание за стеной. Охранник стоял на месте, не разговаривал, не ходил. Хорошо. Значит, не ждёт неприятностей.

Я отступил на шаг, сосредоточился. В ладонях защекотало – знакомое напряжение, как перед грозой. Воздух сгустился. Я не стал бить в дверь всей Силой. Не хотел грохота, тревоги, сирен.

Вместо этого провёл «рубящим лезвием» по креплениям – тонко, точно, как ножом по маслу. Металл не заскрежетал – просто разошёлся, будто его никогда и не было. Дверь качнулась внутрь, едва слышно скрипнув.

Я выскользнул в коридор.

Охранник стоял спиной, опершись плечом на стену. Я подкрался сзади, почти не дыша. Рука легла ему на затылок – и Сила впилась внутрь, как игла. «Прокол» в стволе позвоночника. Он даже не дёрнулся. Просто осел на колени, потом – на пол. Без звука. Без крови.

Второй был дальше – у поворота. Я дождался, пока он отвернётся, проверяя что‑то на планшете. Подкрался сбоку. На этот раз – «волновой удар» на минимальной мощности, направленный не в грудь, а в шею. Хватит, чтобы отключить сознание. Но я не стал рисковать. Как только он пошатнулся, я подхватил его, придержал, чтобы не грохнулся на пол, и тихо опустил у стены. Пульс бился. Жив. Но надолго ли – не моё дело.

Потом подошёл к камере соседа. Там тоже была стальная дверь, но проще. Я вновь провёл «лезвием» по замку – и тот развалился на части. Дверь приоткрылась сама.

– Ты там живой? – прошептал я, заглядывая внутрь.

– Да! – мужчина лет сорока в серой форме рванулся к выходу, но я приложил палец к губам.

– Тихо. Если хочешь выйти – молчи и делай, как я.

Он кивнул, глаза горели, но дисциплина сработала. Он не задавал вопросов. Просто последовал за мной, держась в полуметре, как тень.

– Как далеко ты чувствуешь людей? – спросил я, уже двигаясь к лестнице.

– Зависит от стен. Обычно – до двадцати метров.

– Ты… один из тех, кого учат? – спросил он, оглядываясь на тела.

– Да. И у меня нет времени объяснять.

– Ты знаешь, как отсюда выбраться?

– Точно – нет. Но чувствую: над нами два этажа. Один – с лабораториями, второй – с камерами. Выше – должен быть выход.

Он с недоверием посмотрел на меня.

– И ты это чувствуешь, сидя здесь?

– Да. Я сильнее тебя. Держись рядом – и, может, выживешь.

Я не сказал, что мне нужно добраться до верхних камер. Там – ещё один объект. Сильный. С ней я… иногда чувствовал связь. Мысленно. Очень осторожно. Только когда Разина не было рядом. Иногда – в тишине ночи – мне казалось, что она шепчет: «Я здесь. Не сдавайся».

Только с ней у меня есть шанс.

Подняться было нелегко. Пост на следующей лестнице заметил нас. Сработала сирена. Уже пять минут она выла, будто предупреждая весь комплекс.

– Тебя как звать? – спросил мужчина, когда мы передохнули после стычки.

– Артём.

– Михаил. Будем знакомы.

Он прислонился к стене, тяжело дыша. Пот стекал по вискам, но в глазах читалась не паника, а решимость.

– Сейчас они соберут силы и пойдут с разных сторон. Числом задавят.

Я и сам это чувствовал. Три группы охраны уже перекрыли коридоры. Но тут с нижнего этажа донёсся новый звук – глухой, животный, будто земля сама рычала. По спине пробежал холод.

Конструкты.

Твари, собранные из кусков людей и зверей. Их создавали здесь – в лабораториях. Я видел, как их «оживляли» с помощью Силы: впрыскивали импульсы в мёртвую плоть, сшивали нервы, вживляли чипы управления. Они не думали. Не чувствовали. Они просто… выполняли приказ.

Все группы охраны мгновенно отступили. Секунду назад нас зажимали – и вот уже вокруг ни души.

– Бежим! – крикнул я.

Михаил не сразу понял. Бежал позади. Я не мог ждать. Если Разин перехватит меня – побег окончен.

В какой‑то момент его дыхание сзади резко оборвалось. Я обернулся.

Оскаленная пасть мутанта уже прыгала на меня. Удар вышел сам собой – тварь отлетела в сторону, врезалась в стену и замерла.

Михаил лежал на полу с прокушенной шеей. Живым его уже не вернуть.

Я бросил несколько «проколов» вдоль коридора – не целясь, просто чтобы отпугнуть. И побежал дальше.

До лестницы оставалось метров двадцать, когда в проходе возникла тварь размером с носорога. Панцирь, как у танка. Четыре отвратительные пасти, раскрывающиеся под разными углами, будто у неё было четыре глотки. Ноги – как у паука, но мускулистые, с когтями, впивающимися в бетон.

Мой удар не оставил на ней и царапины.

Она зарычала – звук был таким низким, что пол задрожал под ногами – и двинулась вперёд.

Я собрал всю Силу и ударил «проколом» в голову. Череп не пробился. Только царапина.

Как так? Это же пробивало сталь!

Я едва увернулся от лапы. Тварь осталась на месте – будто охраняла выход.

Тогда я присмотрелся. Туловище – единое, гладкое, будто отлито в форме. А ноги… будто прикручены. Некачественно. Швы видны даже в полумраке.

Наугад бросил «рубящее лезвие» – отсёк одну ногу. Монстр рухнул на бок, завывая. Потом – вторую.

Он всё ещё дышал. Но преградой уже не был.

Я бросился к лестнице. Времени почти не осталось. Если тварь охраняла выход – значит, за ней стоит Разин.

А наверху… наверху меня ждёт она. Та, с кем я обменивался мыслями в тишине камер. Та, кто, как и я, не хочет быть «объектом».

С этими мыслями я вбежал на следующий этаж.

И там, у лестницы, стоял профессор Разин.

Он не улыбался. Не злился. Просто смотрел – как на ученика, который опоздал на экзамен.

В его глазах не было торжества.

Было разочарование.

– Я знал, ты попробуешь, – сказал он тихо. – Но ты не готов.

И в этот момент мир погас.

Чёрная пустота.

Боль.

И тишина.

https://www.litres.ru/72706636/

Нейросеть Google Gemini сильно проигрывает по популярности тому же ChatGPT, во многом из-за плохого пиара на старте, но на мой взгляд сейчас это лучшая нейросеть на рынке, если брать объем работы, которую она может выполнить.

Это и супер качественные диалоги, в которых прекрасный баланс человечности и точности информации. Это генерация фото, видео и мини-курсов или подкастов (NotebookLM) на основе ваших материалов.

А теперь это ещё и супер удобный инструмент для генерации презентаций!

Как создать презентацию

Все супер банально. Вы заходите в Gemini пишете: "создай мне презентацию". Если у вас есть какой-то материал, на основе которого вы хотите получить слайды, загружаете через плюсик свои PDF или даже видео.

Если вам нужен какой-то конкретный стиль или детали оформления, пишете это в том же чате. Можно прикрепить референс (пример), тогда результат будет точнее.

Собственно, больше особо никаких секретов нет. Результат можно экспортировать в Гугл Презентации и докрутить вручную.

Попробовать бесплатно (нужен только Google-аккаунт) → gemini.google.com/canvas

🤖🤖🤖

Интересуетесь нейросетями и хотите получать самую актуальную информацию? Подписывайтесь на этот блог, тут будет много полезного и интересного на эту тему.

Такого товарища встретил греющимся на солнышке на одном из камней побережья Пусана (Южная Корея). Размером был 5-6 см и забавно двигал брюшком. Пока фоткал была даже идея немного потыкать его пальчиком, но вовремя передумал) Потом погуглив, оказалось что лучше этих товарищей не беспокоить.

Снято в октябре 2025 в Пусане на Canon R7 +RF 100-400