Mikhalovna

Всем привет! Ниже одни спойлеры будут.

Добралась я недавно до нашумевшего в свое время австралийского триллера «Волчья яма». Снят он был в 2005 году. Долго не хотела его смотреть, так как предполагала, что это обычный проходной слэшер, и многочисленные восторженные отзывы – это от неискушенных и ненасмотренных трусишек обоего пола, которые Фредди Крюгера боятся.

А тут вот попалась мне «Волчья яма» в очередной раз в какой-то рекомендательной подборке – «жестко, правдиво, могло случиться с каждым, героям веришь» и т.д. бла бла бла, и я наконец решила фильм глянуть.

Так получилось, что смотреть пришлось двумя вечерами. И вот если в первый вечер я была в восторге, то на следующий день испытала уже негодование и разочарование - опять меня развели.

Ну как, как можно было смазать такую классную завязку?

Первый вечер – все отлично. Компания друзей, состоявшая из парня и двух девушек, рассекает на арендованной машине среди бескрайних просторов австралийских саванн. Природа и операторская работа хороши. Герои – тоже: реальные, достаточно раскрытые, и, самое главное – логичные в своих поступках. То бишь большинство из нас поступило бы так с высокой вероятностью. Будь то – проверка арендованного авто, грамотное нивелирование конфликта с быдлом на заправке, осторожность с появившимся незнакомцам (хотя тут уже можно зашипеть – «эй, куда прешь из машины без ножа!», и «куда вы с ним буксируетесь ночью» но, в принципе, простительно в их ситуации, плюс еще невыспавшиеся, уставшие. Тупят).

То есть вели ребята себя, еще раз, в целом очень реально и близко к действительности. Ровно до того момента, как завалились спать у костра. А еще точнее – когда одна из девушек (шатенка) не добралась до амбара, откуда раздавались вопли второй героини.

До этого времени шатенка (второй вечер просмотра), очнувшись в сарае связанной, дрожала, боялась, не шумела, неумело перерезала веревку, пряталась, озиралась и т.д. А потом пошла фигня. С поджогом машины она, конечно, хорошо придумала. Но потом, блин, женщины…Вы смогли ранить маньяка, он лежит беспомощный на земле. Почему вы его не добили? Я хоть как-то пойму, если вы от страха ломанулись сразу из ангара, но нет, вы же его деревянным прикладом от ружья по хребтине молотили типа чтобы добить. А вторая героиня? Он же тебя избивал и убить обещал, неужели у тебя после всего не хватило адреналина и агрессии, чтобы по-настоящему его прикончить? В общем, сами, дуры, виноваты. И сценарист с режиссером тоже редиски. Понятно, что убей они маньяка, фильм можно было сворачивать, но ребят, это же ваша работа, придумывать закрученные сюжеты. А так получился очередной слэшер на один раз. Потому что только в них герои никогда не добивают беспомощно распластавшегося перед ними убийцу. Который потом их обязательно убьет.

Еще - никому не желаю оказаться на месте жертв (ладно, почти никому), но как бы в реале повел себя человек, которому удалось ненадолго вырубить маньяка? Считаю, добивал бы его с остервенением. Ну или бы связал бы и не выпускал из виду. Ну или бы отрубил ему кисти и/или ступни, чтобы обезопасить. В общем, нелогично. Поэтому сей триллер рекомендую только к одноразовому просмотру, взбесили тупостью.

За его спиной раздался кашель – мужчина обернулся и увидел таксиста, который его привез на кладбище. Видимо, тот наблюдал за ним все время после того, как высадил. Антон недовольно поморщился – «еще подумает, что я боюсь» и отвернулся. Таксист помахал руками, чтобы размяться и подошел ближе.

- Подождать вас? Я могу, отдохну в машине, а потом в город поедем.

Вариант показался Антону неплохим, тем более что это в крупных городах таксисты работают почти круглосуточно, а в провинции не факт что вызовешь такси вечером, да еще и на кладбище.

- Подождите, хорошо. Я быстро, туда и обратно, - ответил он и с радостью отправился к воротам, мысленно благодаря таксиста, что тот подтолкнул его наконец к действиям.

- Через полчаса закрываемся, - равнодушно произнес один охранник. Антон был уверен, что успеет. Он хотел просто немного посидеть у могилы, а мысленно продолжить общение с бабушкой можно было в любом месте.

Старушку похоронили рядом с ее братом и другими родственниками.  Благодаря тому, что Антон почти каждый год на Пасху приезжал на кладбище, он хорошо ориентировался среди огромного количества могил. Его семейное погребение находилось на второй линии. Практически сразу после входа надо было свернуть с центральной аллеи направо, пройти метро сто и свернуть налево. Затем на этой второй аллее дойти до пафосной могилы местного авторитета, убитого еще в двухтысячные (все еще удивлялись, как крупного братка не захоронили на центральной аллее) и после нее буквально через десять могил находилось покоились родственники Антона.

С его молодым и быстрым шагом он проделывал этот путь меньше чем за десять минут.

Проходя мимо одной из могил, он увидел группу людей (две женщины и мужчина), весьма приличного вида, но достаточно выпивших, что подтверждали и стоящие на маленьком столике пластмассовые стаканы и бутылки. Мужчина проводил его затуманенным и грустным взглядом.

Перед тем, как свернуть на вторую аллею, Антон почувствовал тошнотворный запах гниющей органики. Он не удивился - на этом кладбище временами тусовались местные сатанисты. Они были весьма безобидны для людей, не трогали захоронения, но вот собакам и кошкам не везло – их туши со вспоротыми животами часто находили между оградками могил, прикрытые травой или какими-то тряпками. Так как уборка на кладбище велась редко, то трупы животных обнаруживались в основном после того, как начинали активно разлагаться и посетители обнаруживали их по запаху. Об этих случаях активно писали в местном паблике, и Антон вспомнил, что как раз за неделю до приезда прочитал об очередном разгоне сатанистов. А это значит, что гниющее животное вполне могло начать напоминать о себе.

Он запомнил могилу-ориентир, чтобы сообщить охране (Бирюков Андрей Федорович) и пошел дальше. Пройдя буквально пять метров и пользуясь отсутствием людей, он с удовольствием и громко испустил газы, и тут же замер, застыдившись – на одной могиле тихонько всхлипывала молодая судя по всему (он не видел ее лица), женщина. Блондинка была в ярко-розовой куртке и прижималась головой к серому надгробию. Убедившись, что она не заметила его и радуясь, что запах мертвого животного перебьет запах его газоиспускания (хотя она конечно бы ничего не почувствовала на открытом пространстве, но вдруг) Антон проходя мимо даже попытался прочитать выбитые на камне буквы, но не смог. И только портрет симпатичного ребенка лет трех позволила ему предположить, что он наткнулся на безутешную и, увы, бывшую мать.

Дойдя до двух уродливых и пафосных ангелов авторитета, которые пристально смотрели на него своими белыми мраморными глазами, мужчина еще раз испустил газы с большим удовольствием и пройдя вперед несколько метров, наконец отворил низенькую калитку оградки и вошел на территорию семейного захоронения. Спасибо родителям, они поддерживали здесь чистоту и порядок. Пять могилок и маленький железный столик в углу с двумя железными небольшими скамейками, вычищенный земляной пол и пара кустов живых цветов создавали скромный, но в то же время достойный внешний вид захоронения. Не сравнить с залитой мрамором и позолотой могилой братка, без единого живого растения, но с нелепыми, торчащими из каменных ваз какими-то позолоченными ветками, которые постоянно воровали и близким авторитета приходилось снова и снова приносить эту цыганщину.

Антон по традиции вслух поздоровался с каждым из родственников, а потом уселся рядом с могилой бабушки и положил голову на холодную желтую насыпь из песка. Минуты две он молча гонял в своей голове самые разные воспоминания о бабушке, потом поднялся, уселся на скамейку и зарыдал во весь голос. Все люди, теряющие близких, должны плакать и рыдать, если хотят. С каждой слезой боль выводится из организма и дает облегчение.

Мужчина проплакал около пяти минут, под конец уже молча и сотрясаясь в плечах, почти как мать ребенка. Его руки лежали на столе, голову он положил сверху.

Внезапно скрипнула калитка.

Он испуганно поднял голову – рядом стоял мужчина из выпивающей компании. В одной руке он держал непочатую бутылку водки, в другой бутерброд с колбасой.

- Родной, слушай. Мы тут рядом сидели. Я видел, что у тебя горе, смотрел куда ты пошел. Потом тебя по рыданиям услышал. На, выпей. У нас тоже горе – у сестры жены муж на машине разбился, вот уже второй год иногда ходим. Выпей, полегчает, мы уже все. Мои пошли к выходу, я за ними, - рыгнув, мужчина осторожно зашел на могилу и поставил бутылку и бутерброд на столик. Антон растерялся.

- Спасибо, конечно, но не стоит. Я уже собираюсь домой.

- Ты кого потерял?

- Бабушку.

- Бабушку? Бабушки и дедушки наше все, мои давно ушли уже. Их тяжело терять. Выпей, один раз можно. А то тяжело будет. А то ты так голосил, что с дороги слышно. – Мужчина был настойчив.

Антон пожал плечами и решил забрать бутылку домой.

- Ну спасибо, дома выпью. А то скоро закроют кладбище уже.

Его внезапный собеседник махнул рукой и начал осторожно (он еле стоял на ногах) двигаться в обратном направлении.

- Мы тут иногда до утра сидим, и ничего. Да и вообще тут полно народу шарится. Постучишь охране, они тебя выпустят. А вообще знай - на кладбище по расписанию нельзя сидеть, мертвые любят долгие разговоры, - произнес он особенно выразительно последнее предложение.

Когда он скрылся из глаз, Антон отвинтил крышку бутылки и нюхнул горлышко – в нос ударил ядреный запах спирта. Плакать уже не хотелось, а вот поговорить – очень. Недолго думая, он сделал несколько глотков водки и укусил бутерброд. Воспоминания о бабушке вновь накатили к нему с двойной силой. Антон посмотрел на телефон – без пяти восемь, и уселся рядом с могилой. Держа бутылку в одной руке, он тихим голосом начал говорить бабушке все самое теплое и доброе, что только мог. Сентябрьский вечер был теплым и незаметно окутывал все вокруг темной паутиной сумерек. Через полчаса бутылка была пустая, бутерброд съеден, а пьяный вдрызг внук спал, полностью лежа на земле.

Когда Антон очнулся и посмотрел время, телефон показывал двадцать минут двенадцатого. Голова и туловище болели от долгого неудобного положения а проснулся он, вероятно, от холода. Куча пропущенных звонков от родителей – Антон набрал матери.

- Ты где, мы уже в милицию собираемся! - услышал он ее истеричный плачущий голос.

Стараясь не выдать того, что пьян, мужчина довольно жестко объяснил родительнице, что он во-первых уже взрослый и может возвращаться поздно, во-вторых он встретил знакомого и сидел у него, и в третьих, он скоро уже будет дома. На этом он закончил разговор и попытался встать. Это далось ему не сразу, но тем не менее хорошая физическая форма позволила ему достаточно быстро усесться на скамейку, где он посидел еще минут десять, приходя в себя. Ему не было страшно – он слышал шум проезжающих недалеко автомобилей, а немногочисленные фонари, разбросанные по кладбищу, вполне достаточно освещали его территорию. У могилы авторитета вообще горел синеватым цветом личный фонарь, и его тусклое свечение служило хорошим ориентиром для выхода. Голова потихоньку начала проясняться. Антон потер себя за виски, встал и попрощался вслух со своими умершими родственниками, особенно извинившись перед бабушкой за свой пьяный опус. Он взял пустую бутылку, чтобы выбросить, и прикрыв, но не закрыв дверцу ограждения (бабушка говорила ему, что дверцу не закрывают) двинулся обратно.

Ноги слушались его нормально, однако проходя мимо одного из мраморных ангелов, он не удержался и споткнулся, чуть не упав на каменный пол . Матернувшись, Антон встал и в порыве злости сделал то, что никогда бы не позволил себе в трезвом состоянии – он со всей силы замахнулся и разбил бутылку о лицо скульптуры. Осколки разлетелись в разные стороны, а в его руке осталась бутылочная розочка.

- Так тебе и надо, - прошипел он фигуре и намеревался двинуться дальше, как вдруг увидел на бледной каменной щеке красные капли. Последние алкогольные пары моментально выветрились – Антон испуганно стоял между двумя каменными фигурами, которые были выше его на две головы. Он зажмурился (как это часто показывают в фильмах) и снова открыл глаза - капли не исчезли, более того, он увидел, как выступило несколько новых. Мерцающий синевой фонарь подчеркивал их ярко-красный цвет. Антон был почти уверен, что это кровь. Несмотря на весь абсурд, он до конца не мог поверить в происходящее и предполагал, что у него либо галлюцинации, либо все происходит во сне и он скоро очнется (опять-таки как часто бывает в фильмах).

Он протянул дрожащую руку к мраморному лицу, коснулся капель и поднес пальцы к носу – с вероятностью 99% это была кровь, если судить по текстуре. Пробовать на вкус жидкость он не стал и уставился растерянным взглядом на мраморного гиганта, который, как ему показалось, ухмыльнулся ему.

- Извини меня, я не хотел. Это я спьяну, - все еще надеясь на галлюциногенную причину происходящего, пролепетал Антон, пятясь в полутемноте между оградками. Судя по шуму редких автомобилей, он совсем недалеко от центральной аллеи, еще немного, и он окажется у будки с охраной и выйдет с территории кладбища. Это всего лишь нервы. Ангелы продолжали стоять на месте.

Света от немногочисленных фонарей было мало, но хватало, чтобы двигаться аккуратно и в правильном направлении. Антон пощупал телефон – он был на месте, если что его можно будет использовать как фонарь.

Внезапно ему в нос ударил знакомый запах тухлятины, что даже обрадовало его – значит рядом могила этого, как его, Бирюкова, около которой валяется гниющее животное, а значит и выход. Он включил фонарь на телефоне – точно, вот как раз впереди могилка ребенка, где недавно рыдала мать, а дальше поворот к центральной аллее.

Страх почти отступил (Антон был почти уверен, что схватил пьяный угар, а в кладбищенские страшилки он не верил), и ему стало любопытно, в каком возрасте скончался малыш. Он осторожно подвинул приоткрытую дверцу и присел рядом с невысоким надгробием. Запах в этой локации был просто невыносим, бедная мать, наверное, совсем обезумела от горя и не чувствовала его.

- Какого …, - выругнулся Антон, посветив на даты рождения и смерти. Покоящийся в могиле ребенок прожил всего 4 года и умер в 1973 году. – Что за ерунда!

Запах стал просто невозможным, как вдруг мужчина услышал шум позади себя. Он обернулся – перед могилкой стояло обезображенное существо.

Оно было размером с человека среднего роста. Тело было усыпано пульсирующими фурункулами, из которых постоянно сочилась сукровица. Кожа была серого цвета и местами их нее свисали, как вареные спагетти, серо-зеленые сосуды. Челюсть, по-видимому, сломанная, была примотана к голове ни чем иным, как кишкой, которая тащилась из зияющего брюха.

Антон с ужасом заметил на голове чудовища светловолосый парик, а на уродливых плечах накинутую розовую куртку. Драные черные штаны на нижних конечностях окончательно убедили его что перед ним – та самая женщина, которая оплакивала младенца и лица которой он не мог видеть. И именно это жуткое существо, которое он не заметил из-за одежды, источало еще тогда омерзительный смрад.

Оно смотрело на него гноящимися фурункулами, которые были вместо глаз. Он только сейчас увидел, что в одной руке оно держало странный темный мешок, из которого капала вязкая бурая жидкость. Приглядевшись, он понял, что это рана от отгрызенной головы человека – и судя по одежде, это было тело тгот самого мужчина, который участливо угостил его водкой.

Внутри Антона все сжалось от животного ужаса, в голове застучало и он почувствовал, как из его носа потекла струйка крови. Ему показалось, что краем глаза он увидел свет от будки охранников и даже послышались какие-то мужские голоса. Он попытался закричать, но голос пропал, и он остался сидеть, прислоненный к надгробию спиной. Между тем чудовище двинулось на него.

- Не трожь моего ребенка, алкаш! – прошипело оно скрипящим женским голосом, придерживая челюсть рукой.

Остатки разума подсказали ему, что путь вперед обрезан. Если только бежать назад, но там эти ангелы…и бабушка!

- Бабушка!  - закричал Антон, и вдохновленный этим внезапным озарением, вскочил на ноги и бросился бежать.

- Бабушка, родная, помоги мне! – орал он, удивительным образом ловко проносясь в полутьме между железными оградками. До могилы бабушки оставалось немного, она обязательно защитит своего любимого внука от любой нечести! Вот уже впереди маячат обиженные мраморные ангелы, нужно только пробежать их (а они пропустят, он же попросил прощения) и все, усопшие родственники спасут его.

Внезапный удар по голове остановил мужчину. Удар был несильный, не оглушил его, но тем не менее Антон почувствовал, что ноги его подкашиваются. Кто-то держал его за куртку и не давал упасть. Сквозь затуманенный взгляд он увидел две крупные ступни белого цвета с серыми прожилками, которые переходили в накаченные икры. Его подняли выше – и мужчина оказался упертым лицом к лицу мраморного ангела с каплями запекшейся крови на щеке.

Выпуклые каменные глаза с вмятиной вместо зрачка совсем не изменились – Антон видел их много раз, а вот рот статуи, всегда закрытый и бесстрастный, теперь являл собой омерзительное зловонное отверстие, черное, с огромными кусками каменистых зубов.

Ангел взял его за руки – теперь мужчина понял, что это вторая статую держала его за куртку. А теперь она схватила его за ноги, и он оказался висящим между двумя отвратительно смеющимися каменными фигурами, которые очень больно сжимали его лодыжки и запястья. Его голова была свешена вниз.

«Бабушка не поможет – никто тебе не поможет, гнусный алкаш», - проскрипел ангел с разбитой щекой. Антон почувствовал мерзотный запах – существо в розовой куртке уже приближалось к ним.

- Давайте, давайте, не тяните. Тяните! – кричало оно, заливаясь истеричным смехом и подтягивая рукой челюсть.

Статуи начали тянуть мужчину в разные стороны, и он почувствовал резкую боль в плечах и бедрах. Не в силах терпеть, Антон заорал, но боль только нарастала и начала буквально выжигала его конечности. Практически обезумев, он орал и визжал, растягиваемый двумя статуями под руководством мерзкого существа, пока они не оторвали ему конечности, а затем порвали его пополам.

***

Через пару дней после этой ночи местный паблик уже кипел сообщениями о кончине молодого мужчины и еще одного постарше, которому оторвали голову.

«кто так разодрать мог? Полиция говорит, что человеку такое не под силу и это точно не раны острым предметом»

«может сатанистов много было»

«у него в крови алкоголь нашли, как и у безголового, они вместе бухали»

«если вместе бухали, почему одного разодрали у братка, а второго рядом с могилой ребенка нашли?»

«какого ребенка?»

«Мелкий ребенок умер. Давно уже, сто лет в обед. Это мне бабушка рассказала. Говорят, его батя-алкаш недоглядел за ним, напился, а ребенок в ванной утонул»

«а, слышал, его мать говорят тогда тоже не выдержала и повесилась следом»

— Ну что, синяк прошел? – спросила она, без интереса смотря на него. Он не хотел снимать маски.

— Да не. Но не больно хотя бы.

— Ну хорошо. Ее адрес я прислала в сообщении. Там же текст, который она должна написать. Тебе важно убедиться, чтобы она своей кровью подписала — а то еще куриной накалякает. Я-то это сразу пойму, а тебе, бедолаге, еще к ней мотаться придется. И проверь чтобы текст соответствовал моему. После этого возвращайся. А теперь пойдем подальше.

Она повела его в конец двора, где одна из лавочек была хорошо скрыта от внимания располагалась аккуратно подстриженными кустарниками. Анна Владимировна присела на нее, достала из пакета планшет для бумаги, чистый лист и ручку, и начала медленно выводить на бумаге текст.

Когда она закончила, она вытащила из сумки маленькое лезвие, завернутое в тонкую бумагу, и аккуратно нанесла себе порез на подушечке большого пальца. После плюнула на появившуюся каплю крови и поставила пальцем отпечаток внизу листа.

— Теперь на, читай. Писала при тебе, как видишь, чтобы ты не сомневался. — Анна Владимировна лист протянула Сергею.

Он осторожно взял его, с отвращением заметив, что она нечаянно испачкала кровью один уголок, за который держала бумагу.

ГАРАНТИЯ

Город Москва семнадцатое октября две тысячи двадцать первого года

Беднова Анна Владимировна, (дата рождения), ГАРАНТИРУЕТ Лекоркину Сергею Валерьевичу, (дата рождения), что после того, как он предоставит А.В. Бедновой гарантию от Котовой Ирины Денисовны (дата рождения), которую последняя собственноручно напишет и подпишет собственной кровью и слюной, проклятие с него будет навсегда снято в течении суток, облик возвращен прежний и впредь на него никогда ничего не будет наложено.

Красивая подпись Анны Владимировны.

Сергей молча смотрел на лист. Он понятия не имел, как ведьмы дают свои гарантии и дают ли вообще. Может, эту писанину надо заверить у кого-то рогатого нотариуса, чтобы она действительно гарантировала? Он боялся спросить у нее. Но, судя по всему, ничего более она ему не предоставит.

Потом она написала ещё один текст для Ирины Денисовны, где гарантировала ей избавление от проклятия, если та перестанет докучать ее. Та же кровавая подпись со слюной.

Закончив, Анна Владимировна поднялась со скамьи и они быстро пошли к выходу.

— Как все сделаешь, позвони мне. Еще раз - следи, чтобы она свою подпись также кровью и слюной поставила. Чистое лезвие кладу в пакет, тут еще ручки и бумага. Привезешь гарантию сюда же. И главное – ничего не бойся! – участливо произнесла она и закрыла за ним калитку.

Сергей побрел к машине. Погода была прекрасной — солнечной и теплой, и никак не вязалась с гадостью, в которую он вляпался. Он попросил Диму заехать в магазин и купить еды и воды в дорогу. Но проверив в навигаторе маршрут, они решили для экономии времени затариться при выезде из Москвы. Дима вообще настаивал на поездке в деревню в среду рано утром, аргументируя, что они «как те дебилы из ужастиков приедут на место к вечеру, хотя логичнее было бы решать такие дела днем». Но Сергей и слушать не хотел.

В десять часов двадцать минут серебристая иномарка тронулась в путь. Если верить навигации, приятелям предстояло провести в дороге около шести часов.

Около четырех вечера они увидели указатель на Лопшево. Дима был хорошим водителем и практически не устал за рулем, а вот Сергей чувствовал себя не очень – ко всем прочим неприятностям его еще сильно укачало на заднем сиденье. Они остановились рядом с указателем и вышли из машины размяться и перекусить.

— Волнуешься? – затягиваясь сигаретой, спросил Дима.

— Да нет особо, чего мне терять. Если только Анна Владимировна не наврала. Да один хрен, пойду тогда к врачам, надоели все эти параномальности.

Некоторое время мужчины молча любовались красивой осенней природой, которую не увидишь в городе – поле с разнотравьем, которое упиралось в край красно—желтого леса, бесконечное синее небо с примесью белых полос, говорящих о грядущем закате, а потом сели в машину.

Сергей где-то выронил свои маски и, не найдя, попросил у Димы его шарф. Тот не без сожаления (шарф был дорогой) отдал, понимая, что уже не примет его обратно.

Машина так медленно двигалась по плохой сельской дороге – с выбоинами, ямами, кусками асфальта, что Дима, матерясь, съехал на параллельно проложенную местными жителями грунтовую дорогу, которая была гораздо лучше.

Дом знахарки, судя по сообщению Анны Владимировны, находился в самом конце небольшой деревни, на хуторе.

— Что весьма ожидаемо в нашей ситуации, в лучших традициях ужастиков, — нервно засмеялся Дима. Мимо мелькали немногочисленные домики, и не в каждом из них горел свет. Когда они подъехали к небольшой развилке, необозначенной на карте, им пришлось остановиться. Куда ехать дальше было непонятно. Приятели решили уточнить у местных и возвратились к одному из деревенских домов со светящимися окнами и с бегающей во дворе у забора небольшой дворняжкой.

Узнавать по понятным причинам отравился Дима.

«Эй! Хозяева!» – крикнул он сиплым и негромким голосом, подходя к калитке.

— Попробуй открыть калитку! – предложил Сергей.

— Ага, тут шавка, еще тяпнет.

Собака не тяпнула, но помогла приятелям, залившись пронзительным лаем. Через минуту дверь дома открылась и нее вышел крупный мужчина лет шестидесяти.

— Умка, замолчи! – прикрикнул он на дворнягу и спросил у приятелей, чего им надо.

— Бывший дом знахаркин? Это вам от распутья надо левее держаться, он там один. А вам зачем?

— Нам Ирина Денисовна нужна, — замотанный по глаза шарфом, высунулся в окно машины Сергей.

— А, она там живет. Погорелица, родственница помершей. Хорошая женщина, но лицо у нее после пожара сильно обожжённое, поэтому мало с кем общается. Но к ней часто чужие ездят. А зачем она вам? – хозяин проявлял совершенно бесхитростный и обычный для жителей глубинки интерес, но мужчины не планировали тратить время на общение с ним.

— Да нам надо ей из Москвы подарок передать, если что, она вам сама расскажет, спасибо! – Сергей попытался придать своему голосу как можно больше благожелательности.

— Ну что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, что увидишь – произнес Дима, заводя автомобиль.

Они сразу поняли, что находятся на месте. Небольшая одинокая изба-пятистенок располагалась на небольшом холме слева от дороги, за немногочисленными деревьями. Немного поодаль ютилось две постройки, одна из которых была побольше, по всей видимости сарай для скота. Забора не было. Напротив хутора, с правой стороны дороги, протекала речка, за которой находилось поле.

Дима развернул автомобиль в обратном направлении, выключил зажигание и достал сигареты.

— Дальше сам, Серег, как и договаривались. Я тебя буду здесь ждать. Если что, выбегая кричи кодовое слово. Давай «гага» что ли. Я на стреме — сказал он, выходя из машины.

Сергей вылез и проверил все необходимые вещи – телефон, гарантии, ручку, бумагу, лезвие, и кошелек. Взяв пакет подмышку, он натянул шарф до глаз и одел перчатки. Очки он решил оставить в машине.

— Надо было все же взять в аренду травмат – глядя на его приготовления, произнес Дима.

— Теперь то будь что будет. Не убивать же я ее приехал. Биты у тебя в машине есть. Ладно, если все нормально, я от нее выйду и крикну «гага, нормально!». Если помощь нужна – бежать буду и кричать. Если через час не появлюсь, езжай за подмогой.

Дима был очень доволен, что Сергей не настаивал на первом планируемом варианте – в таком случае при долгом отсутствии ему пришлось бы взять биты и пойти в дом самостоятельно спасать его. Он бы вряд ли сделал это и ради родной матери, а тут какой-то приятель.

Он посмотрел на медленно удаляющуюся фигуру Сергея и уселся в машину ждать.

Тук—тук—тук!

Абсолютно нормально, это абсолютно нормально, что в деревенском доме нет звонка. Трехцветная кошка, внезапно выскочившая откуда-то и начав тереться об ноги Сергея, сильно напугала его. Он постучал в массивную деревянную дверь.

— Есть кто дома? Ирина Денисовна, я с добрыми намерениями, — громко крикнул Сергей. Через минуту по ту сторону двери послышались какие-то лязгающие металлические звуки и раздался приятный голос, достаточно молодой для женщины старше семидесяти.

— Кто там?

Сергей повторил и добавил, что приехал за помощью и только Ирина Денисовна может ему помочь.

— Через две минут пройдите в дом, не раньше, — сказала женщина и, судя по звуку, отодвинула щеколду на двери.

Сергей растерянно посмотрел на кошку, но она уже без интереса к нему сидела рядом и лизала шерсть. Несмотря на весь его бравый настрой, к нему снова начало подступать столь знакомое за последние дни чувство страха.

— Я захожу, — крикнул он через пять минут (чтобы наверняка) и надавил на деревянную дверь.

Она не сразу поддалась. Мужчине пришлось несколько раз с усилием подергать ее туда-обратно, прежде чем она, наконец, отворилась и он оказался в небольшом помещении с небольшим окошком. Что-то типа хозяйственной подсобки-коридора.

Оно было довольно чистое. Около одной стены стояли стеллажи с какими-то вещами, холодильник, на вбитых в стену гвоздях висела одежда.

— Заходите, не бойтесь, — раздался все тот же приятный голос из-за двери, ведущей в саму избу.

Сергей поправил шарф и вошел.

Он очутился в довольно просторной комнате, которая и представляла из себя всю избу. Раздавался треск поленьев из небольшой печки, отчего было тепло. В центре избы стоял стол, около которого полубоком сидела на стуле женщина лет сорока пяти. У нее были темные волосы, собранные в пучок и длинное платье в пол синего цвета. На правой руке, обращенной к Сергею, был надет массивный деревянный браслет. Судя по ее профилю, она была весьма симпатична.

— Ну, чего вы хотите? – не поворачиваясь к нему, спросила женщина, продолжая смотреть с безразличным видом в окно.

Несмотря на тепло, Сергея бросило в дрожь.

«Что это такое? Кто она?» — с ужасом подумал мужчина. Ведь он ожидая увидеть изуродованную пожилую женщину. А если это очередной обман и нет никакой Ирины Денисовны? А если она умерла вот недавно и никто, даже соседи, даже Анна Владимировна не знает! А это тогда кто?

— Ну так кто вы, чего хотите? – резче повторила вопрос женщина.

— Извините, а вы Ирина Денисовна? – спросил он с замиранием сердца.

— Да! – в ее голосе было слышно уже раздражение.

— Но…извините, но…мне сказали, что вы старше и вы обожжены после пожара! – Сергей почувствовал себя в этот момент настоящим дураком.

— Старше и после пожара? – она внезапно встала и резко повернулась к нему и он, привыкший за эти дни ко всему, громко вскрикнул и отпрянул к двери.

У женщины, сидящей напротив, лицо было разделено пополам, так же, как и у него. С той лишь разницей, что одна половина была моложавая, а вторая, изрезанная морщинами и с отвисшими брылями, была явно лет на сорок старше. Мужчина заметил, что видимые части тела тоже были разными – относительно моложавая правая рука и старческая кисть левой. Безобразно повисшая половина шеи, как у индюка.

— Испугался? – улыбнулась женщина, обнажив рот. Немногочисленные зубы на левой стороне, желтые и острые, были зубами старухи.

— Не бойся. Она тебя не предупредила? Вот же дрянь. Да, соседям я в таком виде не показываюсь – меня еще бабушка-знахарка надоумила тряпками голову перед людьми мотать. Хотя по мне лучше чтоб ожоги от пожара были, — она вздохнула и повернулась к нему спиной. — Ну что стоишь, проходи, садись, рассказывай и показывай, — сказала она, указывая на стул напротив.

Сергей осторожно снял шарф и перчатки, сложил их в пакет и положив его на стол, уселся перед Ириной Денисовной. Она внимательно рассмотрела его.

— Ну что ж, узнаю ее фирменный стиль. Пополам прошила. А что за синяк?

Сергей рассказал ей все.

Женщина встала и медленно пошла в сторону не огороженной стенами "кухни", которая представляла из себя пару невысоких шкафов, один из которых служил одновременно и разделочным столиком, а на втором стояла электрическая плитка. Он с сожалением отметил, что женщина сильно хромала – из-за того, что «старой половине» тела было тяжелее нести более молодую.

Она поставила чайник греться на плиту и вернулась на место с тарелкой печений и конфет.

— Угощайся!

Сергей поблагодарил и взял одну конфету.

— Значит, она хочет гарантией от меня отделаться, — усмехнулась Ирина Денисовна и развернулась к окну. Ему стал виден старушачий профиль. — Ну что ж, а теперь послушай ты меня, я тебе расскажу правду.

Девушки действительно дружили в студенчестве и эпизод с женихом имел место быть. Но по словам Ирины Денисовны, жениха приворожила как раз Аня, которую он не любил и оказывал знаки внимания Ире.

— Ходили на курсе слухи, что она действительно чем-то ведьминским занимается. Да и неудивительно – все у нее в учебе, да и в дальнейшей карьере складывалось на редкость гладко. Хотя учится она не училась толком, да и не особо мозговитая была в вопросах учебы. Только вот с Андреем она не угадала – не надо было ей против настоящих чувств лезть. Тем более она хотела его для своего продвижения использовать. А мы друг друга любили. В итоге она сделала на него приворот. И очень сильный – он тогда моментально про меня забыл.

Гонимая страхами, что любимый ее окончательно бросит, Ирина Денисовна тогда вспомнила, что Аня рассказывала ей про какую-то сильную знахарку, и решила просить у той помощи.

Она не без труда ее разыскала. Женщина как-то быстро прониклась историей девушки и помогла ей. В том числе и потому, что затаила обычную человеческую обиду на неблагодарную Аню, которая совсем забыла про нее.

Но ни к чему хорошему, как Сергей уже слышал от Анны Владимировны, это не привело.

— Мы сделали самый сильный ведьминский приворот на Андрея, чтобы разрушить действие Аниного приворота. Но любой приворот, даже сделанный с добрыми побуждениями – это всегда непредсказуемо, и окончательная цена за него может быть известна только потом.

Любимый вернулся ко мне, но совсем другим человеком. Лучше бы и не приходил. Я пыталась сама исправить, что натворила, но не смогла. Надо было мне сразу к знахарке ехать, а я затянула. Мы развелись, и я совершила большую ошибку - пошла к Ане. Зачем? Прощения просить. Хотелось, чтобы мы простили друг друга и начали жить с чистой душой, на нас обеих этот грех висел. Но она оказалась очень злопамятной и жестокой и наорала на меня! — в этот момент Ирина Денисовна всхлипнула, плечи ее затряслись, и она разразилась искренним горьким плачем. Сергей подскочил к ней и начал успокаивать, ласково гладя женщину по спине — ему было по-настоящему жаль ее!

Через несколько минуту женщина успокоилась, попросила его налить чая и продолжила.

Дальнейшая история с обещанием проклятия совпадала с версией Анны Владимировны. После ее слов Ирина выбежала от нее и заперлась у себя в квартире. Она не выходила из дома около недели. За это время ничего не произошло. Ничего не случилось и позже — шли дни, недели, месяцы, Ира снова начала вести обычную жизнь и вскоре совсем позабыла про проклятие. Она подумала, что Анна просто решила припугнуть ее, окончательно успокоилась и начала жить обычной жизнью. Только на личном у нее не складывалась, но женщина списывала это на расплату за приворот.

Однако после того, как ей стукнуло сорок, Ирина Денисовна начала замечать странные вещи. В зеркале на нее смотрела хорошо выглядевшая женщина, но вот левая сторона лица казалась более морщинистой. Вначале она не придала этому сильного значения, но, когда проснулась в день своего сорокапятилетия и увидела на левой руке обвисшую сморщенную кожу и пигментные пятна, а в зеркале половину лица старухи, все сразу поняла. Коварная Анна Владимировна выбрала очень изощренный способ отложенной мести – она не только лишила подругу красоты и молодости, она лишила ее нормальной жизни, заставив одну половину стареть быстрее.

Женщине пришлось несладко. Она в подробностях (ей очень нужно было выговориться) рассказала о том, как повергла в ужас знакомого врача, который только из-за давней дружбы с ней пообещал не придавать огласке этот уникальнейший случай ассиметричного старения. Как она в спешном порядке продавала квартиру за практически бесценок, замотанная наполовину платками, ссылаясь на автомобильную аварию и при участии хабалистого посредника, которому было наплевать на ее внешний вид.

Как с небольшой суммой денег и мелким скарбом она, наконец, уехала из Москвы к знахарке, у которой осталась доживать свой век. Как и кричала тогда Анна Владимировна.

— Бабушка хорошая была. Она меня приняла, но помочь уже не могла – не те силы были. С тех пор так и жили вдвоем – близких у нас не было. Придумали, что я обгоревшая. Соседи все хорошо относились.

Ирина Денисовна пронзительно посмотрела на Сергея.

— Знаешь, за что у меня на нее зло? Не за то, что она сделала со мной, а как! Лучше бы уродом оставила, а сейчас? Не старею, и не молодею. Мне лет-то уже под девяносто, а я все живу и непонятно, умру ли вообще.

Мужчина посмотрел на время — до контрольного момента оповещения Димы оставалось пять минут. Он спросил, где туалет и вышел на улицу. Не спускаясь к машине, крикнул приятелю кодовое слово и попросил еще полчаса. Дима недовольно согласился, пытаясь рассмотреть силуэт приятеля в наступивших сумерках на предмет того, не является ли он оборотнем и не обманывает ли его.

Сам Сергей теперь уже находился в смятении и растерянности – разве можно рассчитывать на то, что эта несчастная и до сих пор обиженная женщина ему поможет? Но ведь, с другой стороны, кто, если не она?

Он вдруг вспомнил, что оставил свой пакет с бесценным содержимым на столе. А что, если Ирина Денисовна порвет гарантии?! Мужчина влетел в избу. Женщина пила чай, пакет лежал нетронутым. Времени слишком мало. Пора!

Сергей начал истерично умолять ее помочь ему и выглядел при этом забавным и одновременно жалким. Тараторил и почти сразу предложил Ирине Денисовне двести тысяч, разнервничавшись и забыв, что вначале вообще не планировал давать ей денег. Тряс перед ее носом гарантиями от Анны Владимировны и просил женщину написать ему аналогичную.

Ирина Денисовна, казалось, была удивлена такому представлению.

— Успокойся! – внезапно рявкнула она и Сергей испуганно замолчал.

Женщина взяла гарантии в руки и начала внимательно читать. Потом она понюхала подписи и пятно от крови на краешке одного листа.

— Действительно, ее кровь, — заключила она.

Она положила листы на стол и внимательно посмотрела на него.

— И ты думаешь, что эта ведьма тебе поможет? Что она поможет мне?

Он не знал, что уже думать.

Ирина Денисовна громко засмеялась.

— Наивный ты. Поверь мне, я тут у бабушки за столько лет тоже много чему научилась. Если хочешь знать, сама ведьмой стала, сильнее бабушки и уж точно сильнее этой дряни! — Сергей с испугом взглянул на нее и ему показалось, что в глазах женщины мелькнули ярко-красные точки.

— Ничем она тебе не поможет, только посмеется. Твои гарантии — филькина грамота, писала она их неправильно и не в лунную ночь. И подпись нарисовала другую. Она не так расписывается, ты видел ее подпись настоящую?

Он растерянно замотал головой из стороны в сторону.

— То-то же. Обманщицей она была, обманщицей осталась. Но есть плюс — дряхлеет старуха. Поэтому и не может со мной справится и мыслям моим противостоять. Ей от меня кровь моя нужна, даже со слюнями сойдёт. Тогда бы она меня заклинанием ослабила. А тебя, дурачка, заставляла бы все свои дела делать.

— А почему вы, раз сильнее, сами себе не помогли? – слабеющим голосом спросил Сергей, теряя надежду на исцеление.

— Не было ингредиента одного. А теперь есть, и все благодаря тому, что на старости лет она сдурковала! – воскликнула Ирина Денисовна и с прыткостью, которой нельзя было от нее ожидать, схватила со стола гарантии, подбежала к печке и кинула их в огонь. Пламя тут же окрасилось в ярко-салатовый цвет.

Сергей был в смятении – его единственная надежда на избавление от гадости за секунду превратилась в пепел. Яростно рыча, он рванул к женщине.

— Лежать! – громко крикнула она и он упал на спину, подкошенный невидимой силой и парализованный.

Ирина Денисовна захлопнула заслонку и начала шептать что-то около печки. Через минуту огонь в печи чудесным образом погас, хотя дров там было предостаточно. Она открыла дверцу, аккуратно высыпала на руку небольшое количество пепла и отнесла к столу.

Там она высыпала его в свою кружку с чаем и залпом выпила.

— Ну вот теперь все! — улыбнулась она и повернулась к Сергею. Он все еще не мог пошевелиться и с ужасом смотрел на нее. — Долго я искала противоядие от ее заклинания, пока не приснился мне вещий сон, где я увидела нужные ингредиенты. Все у меня было — не хватало только ее крови, капелюшечки, чистой. Без слюны. Вот на краешке листа и нашлась, — довольным голосом сказала Ирина Денисовна. — В полночь в моем организме начнутся процессы восстановления и через пару дней я наконец-то стану нормальной старухой и буду спокойно доживать свои годки.

— А как же я? – прохрипел он с отчаянием. – А я так и буду уродом? Она мне ни за что не поможет. – И чуть не заплакал.

— Но-но, разнылся, успокойся! – женщина подошла к нему и хлопнула руками над головой. Сергей почувствовал, что может двигаться.

— Я помогу тебе! По-настоящему и навсегда. – заверила Ирина Денисовна. – Сядь за стол.

Он медленно подошел к толу и плюхнулся на стул.

— Я сниму с тебя заклинание. Только ты пообещай, что Анну не увидишь в течении недели. Иначе гадость может вернуться. И трубку от нее не бери. Через неделю она тебе уже ничего вообще сделать не сможет.

— Это все? – устало спросил мужчина. Он уже ничему не верил, понимая только, что стал невольным проводником между разборками двух ведьм.

— Не совсем. Заплатить тебе, увы, придется. Но я считаю, что ты должен это сделать. Я вижу, что ты хороший человек. Но иногда ради своего спасения надо быть подлым. Луна на небе есть – будь спокоен.

Она достала из шкафа небольшой ножик и старую чернильницу.

— Чтоб ты знал – настоящие гарантии, а не филькины грамоты, полностью кровью пишутся.

Он отвернулся, понимая, что она собирается делать. За окном было уже темно и трусоватый Дима наверняка уже поехал куда-то за помощью. Впрочем, Сергею было все равно – его голова была затуманена и казалось, что он находится в какой-то емкости с вазелином, где все расплывчато и все движения становились вялыми и медленными. Он сидел, оперевшись локтями на колени и свесив руки, и смотрел в одну точку.

Заскрежетало перо.

Через двадцать минут Ирина Денисовна окликнула его и протянула исписанный ею кровью лист.

— Ознакомься!

Он прочитал и вздохнул. Она с материнской добротой посмотрела на него.

— Как видишь, денег твоих мне не надо. Если согласен, ставь подпись и уезжай. Темно уже, а у меня козы не кормлены.

Он свернул лист вчетверо и засунул его во внутренний карман куртки, взял пакет и направился к двери.

— Ирина Денисовна, мне уже терять нечего, я спрошу – а какие ваши гарантии. Подпись я вашу ведь тоже не видел? – вдруг спросил мужчина, остановившись.

— Вот именно что тебе терять нечего. Езжай и делай как я сказала. В полночь все у тебя нормально сделается. Вот, держи, пригодится, — сказала она и сунула ему в руки какую-то косынку.

Он вышел в коридор. Кошка, спавшая на стеллаже, тут же спрыгнула и начала к нему ластиться. Он нагнулся и погладил ее левой женской рукой. Потом с трудом отодвинул тяжёлую дверь и вышел из избы. В лицо ударил свежий вечерний ветер, правда с примесью запаха навоза. На небе бледным мерцанием подмигивала луна.

В сумерках белел автомобиль Димы. Сам водитель спал на своем сидении.

«Да, — подумал про себя Сергей. – Вот так и доверяй тебе. Случись чего – хрен бы выехали отсюда», — и постучал в окно.

Дима резко открыл глаза и испуганно выругался. Сергей уселся сзади.

«Погнали, шеф! Едем назад через Владимир!» — громко сказал он.

— А что так? Ничего не скажешь? – с радостью отозвался Дима и включил зажигание.

— По дороге расскажу, поехали!

Когда они уже подъезжали к Владимиру, Дима предложил остановиться перекусить в заправочной, но Сергей отказался.

— Помоги мне машину до Самары найти сначала, а потом поедим. Скажи, что я после операции, мне домой срочно надо.

Они поехали на железнодорожный вокзал, где всегда, как и в любом крупном городе, тусовались таксисты. Дима был искренне рад, что тот не просил его самого ехать в Самару.

Через несколько минут он вернулся с каким-то парнем лет тридцати.

— Вот этот готов догнать быстро, если сразу деньги ему на карту переведешь.

Сергей достал телефон и спросил номер. Парень, когда услышал сообщение о поступлении средств, радостно ойкнул.

— Хе, а я думал, развод какой!

— Ну ты наивный – засмеялся Дима. – А если развод потом будет, а это так, предразводка? Может он тебя по голове чем-то шарахнет в дороге?

Парень засмеялся в свою очередь.

— Да ну, ради моей машины копеечной такой цирк. Да и мужикам я своим сейчас все расскажу и номер твоей машины оставлю. — Подъезжайте вон к той серой кии, задняя дверь открыта, — сказал он и пошел к толпе курящих мужчин.

Дима уселся за руль и обернулся к Сергею.

— Ну а мне остаток? Раз все кончилось, как ты сказал?

Сергей вытащил из пакета деньги и передал ему.

Пересчитав деньги и положив их в бардачок, Дима подъехал к таксисту.

— Ну что ж, Серег, руки жать не будем, извини. Но ты как при едешь, позвони. И лучше по видеосвязи. Будем надеяться, что в полночь заклятие действительно исчезнет.

Сергей кивнул и, повязав вокруг носа косынку, которую дала ему Ирина Денисовна и пересел в машину бомбилы.

Водитель был из любопытных и болтливых и ему очень хотелось расспросить своего странного пассажира о многом, но тот отвечал нехотя и все своим видом показывал, что не жаждет общения.

Кроме того, Сергея начало клонить в сон от сильной усталости. Оставалось двадцать пять минут до полуночи.

— Когда заправка ближайшая нормальная, с туалетом? – спросил он.

— Нормальная? Где-то через минут сорок.

— Обязательно останови и разбуди меня. Я очень устал, посплю немного, — сказал Сергей, улегшись на сиденье с согнутыми в коленях ногами и моментально провалившись в сон.

Он проснулся от того, что его трясли за плечо.

— Вставай, мы на заправке!

Мужчина быстро сел. Стояла темная ночь, но несколько фонарей хорошо освещали машину. Он посмотрел на свои руки – и радостно ахнул. Его левая рука была ЕГО родной левой рукой.

— Ааа, не наврала! – воскликнул он и протянул свои руки водителю. Парень с испугом отодвинулся.

— На, посмотри, одинаковые руки? Посмотри? – почти кричал Сергей, размахивая ладонями перед недоуменным лицом парнишки.

— Руки как руки, — хмуро брякнул тот. – а что с ними должно случиться—то?

— Да ничего ты не понимаешь! Болели они, а сейчас выздоровели! Давай заправляйся, я до туалета и назад, — радостно продолжал Сергей, выбегая из машины.

Наркоман что ли? — с осторожностью предположил водитель вслух и был готов уже отказаться от поездки и вернуть деньги, но природное любопытство взяло свое и он остался ждать.

Сергей влетел в заправочный магазинчик, изрядно удивив персонал и пару покупателей, и сразу побежал в туалет.

— Понос! – безапелляционно заявил немногочисленной публике кассир.

В туалете у зеркала Сергей радостно запрыгал, трогая себя за СВОЕ ЦЕЛЬНОЕ лицо и задирая майку. Все было на месте, все было прежним! Гадость исчезла и, самое главное, он был теперь уверен, что это навсегда. Он верил Ирине Денисовне.

Через десять минут он, довольный и счастливый, сидел в машине и рассказывал удивленному парню о том, что какие-то сельские врачи наконец-то вылечили его от редкого заболевания. Потом они говорили обо всем вплоть до самой Самары, что очень радовало водителя.

Когда они въехали в город, было уже больше трех часов дня.

— Дальше куда? – спросил уставший парень.

— В гостиницу. Поспишь там и назад. Я оплачу — сказал Сергей.

Они заселились в один небольшой гостевой дом и распрощались. Отдохнув несколько часов в номере, Сергей съехал в другое место. Здесь он мог отсидеться какое-то время, а через неделю он объявится у родителей. Он купил новую симкарту и переписал на нее все самые важные телефоны, в том числе родительские — но звонить им сейчас было опасно. В его измученной душе наконец-то наступил долгожданный покой.

Примерно в то же время, когда он прыгал в туалете, в деревенской избе сидела за столом Ирина Денисовна. В руках она мяла шарф Димы, что-то шептала над ним и поджигала свечкой. Салатовые языки пламени облизывали ей руки. Ирина Денисовна была слишком слаба, чтобы снять гадость полностью, но достаточно сильна, чтобы перенести ее на другого человека. Которому Сергей наврал, что «мне пришлось дать Ирине Денисовне деньги и уговорить перекинуть гадость на отца. К нему-то я теперь и поеду».

В пятницу Дима проснулся в хорошем настроении и пошел умываться. Через минуту ему предстояло заорать хриплым и визжащим голосом, увидев свое отражение в зеркале. Свою знакомую половину лица и абсолютно незнакомую левую – какой-то женщины. И хватиться за сердце тоже какой-то чужой женской рукой.

Тещина дорожка пока еще была на месте, но волосы на левой половине живота стали более светлыми и мягкими.

Проверку паха он завершил в туалете – мочевой пузырь почти разрывался, когда мужчина доковылял до унитаза. Член на месте. Без изменений. Пока без изменений. Помочившись, Сергей подошел к раковине и начал умываться холодной водой. С каждым всплеском на изуродованное гадостью и ударом лицо его самообладание возвращалось к нему. Он посмотрел в зеркало, уже привыкнув к уродливому отражению – красно-фиолетовое пятно на правой половине стало ярче. Боль почти не чувствовалась.

Белки обоих глаз были покрыты бледно-красной сеткой сосудов. Мужчина достал из аптечки капли от сухости глазного яблока, закапал больше чем обычно, надел валявшуюся в корзине с грязным бельем футболку и пошел на кухню.

Горячий кофе, яичница и бутерброды с хумусом и сыром – на них возлагались большие надежды накормить пока еще больше мужское тело.

Позавтракав, Сергей взял в руки телефон и набрал номер, с которого поступил звонок от «якобы» Анны Владимировны – абонент был недоступен. Сохранив контакт (он оказался без привязки к мессенджерам), он позвонил по ее основному номеру – аналогичная ситуация. В телеге маячило несколько непрочитанных сообщений, в том числе сердечки от Лизы Доренко, но мужчина сразу залез в чат с Анной Владимировной – женщина последний раз была там в воскресенье в одиннадцать утра. Он также попытался набрать ей по этому мессенджеру, но связь не устанавливалась.

Чат с Аленой. Он почувствовал по отношению к ней какую-то непонятную смесь стыда, раскаяния, страха и недоверия. Тем не менее она сыграла важную роль в «гадости» и он не был уверен на сто процентов, что она вообще невиновна. Ее последнее посещение совпадало со временем ее сообщения о том, что она заехала во двор.

Сергей понимал, что даже не обладая ведьминскими качествами, девушка может сильно подставить его – он удерживал ее в заложниках и издевался, а это значит что полицейские могут постучаться к нему в любой момент. Он удалил чат, в том числе и у нее, надеясь, что она не сделала скрины. Теперь надо срочно выбираться из квартиры.

Если до удара битой он был готов сдать себя в руки медиков, магов, уфологов или священников, то после звонка Анны Владимировны решил бороться с гадостью самостоятельно. Тем более он не верил, что другие смогут разобраться с первопричиной возникновения гадости, а это может привести к тому, что даже если его исцелят, гадость вернется повторно.

Мужчина набрал Диме – через пару минут послышался заспанный и злой голос приятеля, который работал на удаленке и не просыпался в будни раньше десяти утра.

— Ты охренел что ли, Серег?! Семь утра! Что случилось? – зашипел тот в трубку.

— Беда у меня случилась. Помощь нужна.

— С ведьмой что ли своей не смог справиться? — Дима был явно недоволен, но ответил утвердительно. К тому же в нем проснулось любопытство – за три года их знакомства такой ранний и явно не по пустяку звонок случился впервые.

Сергей быстро оделся и вышел из квартиры.

Достаточно хорошо упакован – саркастично подумал он, взглянув на себя в зеркало лифта. Человек по ту сторону, с почти натянутой до носа шапкой, объемной рыжей парке с капюшоном, темных очках, перчатках и двумя медицинскими масками не первой свежести на лице грустно ухмыльнулся ему под масками.

Около восьми утра мужчина позвонил в дверь Димы. Тот открыл не сразу – после утреннего звонка он повалился набок и захрапел. С недоумением взглянув на приятеля, Дима буркнул «Проходи» и пошлепал на кухню.

— Кофе будешь?

— Нет!

Молча приготовив напиток и усевшись с чашкой напротив Сергея, Дима внимательно посмотрел на него.

— Тебя побили что-ли? Спусти маски?

— Хуже. Спущу, но сначала обещай, что чего бы ты не увидел, ты не побежишь в ужасе и не спалишь меня! – голос Сергея прозвучал с оттенком просьбы, что ему не очень понравилось и он нарочито громко кашлянул для придания себе невозмутимости.

Дима зевнул, пожал плечами и хлебнул кофе.

— Да так-то мне с тобой детей не крестить. Чего мне бояться? Если проблема какая, может помогу решить.

Он был успешным юристом в сфере финансового мошенничества, но его внешность могла бы служить слабым гарантом, что Дима действительно может решить проблему – небольшого роста, полноватый, с мягкими чертами лица и тихим приятным голосом, он абсолютно не походил на жесткого и сильного «решателя». Однако пара глубоко посаженных маленьких глаз, мерцающих из-под густых темных бровей, говорила об обратном и сулила скорейшее решение проблемы. Но с оговоркой – лишь при наличии достойного материального поощрения вне зависимости от отношений с просящим.

Сергея не смущала эта корыстная черта приятеля. Они не были близкими друзьями, но, если нужно было занять деньги, одолжить машину или в принципе на кого-то положиться – он всегда мог обратиться нему. И обязательную плату за услугу воспринимал как должное.

Мужчина вздохнул и начал свое повествование, с осторожностью поглядывая на Диму – тот, сдвинув брови, смотрел на него без каких-либо усмешек или ужаса, но при этом ни разу не кивнул головой, чем обычно подчеркивал свое понимание. Когда Сергей закончил, на кухне несколько минут воцарилась тишина. Он хотел, чтобы Дима нарушил ее первым.

— То есть ты хочешь сказать, что если снимешь всю эту хрень, то половина лица у тебя будет бабская? – произнес тот наконец.

— Ну да. При этом моя правая родная часть еще и опухла от удара, так что зрелище не для слабонервных.

Дима задумался, но не попросил снять «хрень».

— Странно все это. Серег, я тебя давно знаю, на тебя это все непохоже, но вот честно – не удивлюсь, если ты сейчас со скрытой камерой меня стримишь. Пранкерством занимаешься!

Сергей улыбнулся.

— Я бы тоже так подумал. Но увы, мои слова правда. А что насчет этого скажешь? — он протянул Диме телефон. — Полистай, там моя физиономия, раздвоенная как раз после гадости в лесу. Только телефон на стол положи, вдруг уронишь с испугу.

Дима рассматривал фотографии также безэмоционально, но внимательно. Пару фоток он увеличил и скрупулёзно изучал несколько минут. Отложив наконец телефон, он пристально взглянул на приятеля и произнес: «Снимай!».

Сергей замешкался.

— Давай начнем с малого, — сказал он, и, скинув с себя парку, стянул с левой руки перчатку. Глядя на эту неуместную, уродливым наростом появившуюся на теле Сергея женскую руку, Дима вскочил и подбежал к окну.

— Черт! Вот же дерьмо, — учащенно задышав, произнес он.

— Надеюсь, ты не собираешься в окно выйти? Это того не стоит, это, если хочешь, скорее для меня решение, — со смехом сказал Сергей. Он был доволен, что мог шутить — это может быть косвенным признаком того, что гадость пока еще не затронула мозг.

Дима схватился двумя руками за лицо и начал тереть его. Через некоторое время он с гримасой отвращения попросил Сергея показать ему все остальное.

— Тебя ждет самый запоминающийся стриптиз в жизни, — снова со смехом произнес Сергей и с снял остатки «защиты». Оставшись в штанах, ботинках и футболке, он положил локти на колени и с интересом наблюдал за реакцией Димы. Несколько минут тот снова внимательно рассматривал приятеля, не рискнув подойти ближе, но по его проницательному взгляду Сергей понимал, что первоначальный испуг почти прошел.

— Ну что ты уставился так, испугался? Это я тебе еще грудь не показывал, показать? — мужчина опять залился смехом и задрал майку.

— Не надо! — взвизгнул Дима и затряс головой, отвернувшись к окну.

— Как ты говоришь это называется? — наконец спросил он через минуту, усаживаясь на место.

— Гинандроморфизм. Погугли. Там картинка с жуком-оленем характерная. Причем у меня билатеральная форма! А ведьма могла бы и по-другому разделить – сзади баба, впереди мужик. Или наоборот!

Теперь Дима был более серьезен.

— Что делать-то думаешь дальше? — спросил он, закуривая.

— Сказал бы я тебе, только боюсь Анна Владимировна подслушает (Сергей был уверен на сто процентов, что она читает его мысли). — Я позвоню ей и узнаю, что от меня нужно и что я должен сделать, чтобы избавиться от гадости. Уверен, я за что-то наказан.

— Ну а я тебе зачем?

Сергей с мольбой посмотрел на Диму. Тот заерзал на стуле.

— Я тебя очень прошу – просто мне помоги. Куда-то поехать, что-то принести, узнать. Я же в таком виде не могу ничего!

— Блин, ну не знаю. А если это заразно? А если твоя Анна Владимировна со мной тоже что-то сделает? — тихо спросил Дима.

Про это Сергей не подумал вообще. Но он почему-то был уверен, что гадость – это только его наказание и оно не коснется Диму. Впрочем, внутри себя он также признавал, что на самом деле безопасность приятеля в этой истории последнее, что его волнует.

— Не, вряд ли. Она тебя не знает. А надо было бы ей сделать что с тобой – давно сделала. Тем более это я злобный и глуповатый, а ты умный, свое мнение при себе держишь. Если поможешь мне с гадостью – хорошо отблагодарю! – закинул практически стопроцентную наживку Сергей.

Дима согласился, однако окончательный ответ, как и сумму вознаграждения, решил озвучить только после того, как будет понятно, чего хочет Анна Владимировна.

— А ты, кстати матери звонил? Все же ее подруга.

— Нет. А зачем?

— Ну может она с ней поговорит, полюбовно решат.

Сергей задумался.

— Не, родителей точно сюда впутывать не буду. Да и они не поймут, перепугаются только.

На некоторое время приятели замолчали. Дима сделал две чашки кофе, и снова закурил.

Сергей набрал номер Анны Владимировны и поставил режим громкой связи. Через несколько гудков в трубке раздался знакомый голос маминой приятельницы, немного сюсюкающий и с небольшой хрипотцой.

— Доброе утро, Сережа!

— Доброе утро, Анна Владимировна! Тут такое дело. Вы же мне сегодня звонили утром?

Ответа не последовало. Она что, издевается?

— Анна Владимировна, пожалуйста, не молчите! – испуганно произнес Сергей и будто бы застыдился перед Димой своей просящей интонации.

— Сереж, давай прямо, что вокруг да около ходить! – наконец рассмеялась она. — Ты сейчас где?

Дима отрицательно замотал головой и приложил палец к губам, чтобы Сергей не называл свое истинное местонахождение.

— Я…я уехал из квартиры, испугался что Алена полицию вызовет. Я сейчас в гостинице! – зажмуриваясь от страха и чувствуя, что не надо ей врать, произнес он. И вот прямо сейчас она скажет ему, что он лжец и сидит в квартире с Димой и трясется, а все потому, что она умеет читать все его никчемные мысли и он не в том положении, чтобы врать ей даже в мелочах…

Однако этого не последовало. Анна Владимировна лишь сказала, что это правильное решение, так как она сама не знает, чего ожидать от Алены.

Сергей почувствовал слабое спокойствие.

— Так вы не читаете мыслей?

— Нет конечно. Я ж не какая-то классическая ведьма в десятом поколении. Я так, балуюсь.

— Но ведь вы сегодня утром сказали, что я наказан за свои гадкие слова в отношении вас, вы же их не слышали!

Он был готов поклясться, что женщина в этот момент скривила недовольную гримасу.

— Я могу прочитать только негативные мысли при определенной настройке к их носителю. То есть если кто-то регулярно думает про меня плохо, то до меня доходят эти сигналы. Они похожи на постоянные укусы оводов. Оводов, Сережа, не комаров. Если тебя кусали эти насекомые, то понимаешь, насколько это неприятно. Вот и представь – когда такие укусы постоянно затрагивают твои мысли, словно отрывая от них по кусочку. Ты не можешь нормально ни о чем думать, что-то делать. И уж тем более заниматься магией. И тебе приходится прилагать много усилий, физических и умственных, чтобы для начала понять, кто так издевается над тобой. Хочешь позвать ведьму, Сережа – думай про нее и думай плохо!

Так вот когда мне стали регулярно приходить непонятные и болезненные сигналы, что я дура, тупица и так далее, мне пришлось сильно поднапрячься, чтобы понять, откуда они. Когда поняла, что это ты – обидно было очень. И при всем уважении к твоей матери, я решила тебе проучить.

Сергей усиленно задышал, вспомнив, что он действительно поносил ее при каждом удобном случае.

— Анна Владимировна, снимите проклятие, пожалуйста! Я виноват! Что мне сделать? — с отчаянием, словно трусливая собака выпрашивает ласку, обратился он к ней. Ему показалось что в этот момент Дима улыбнулся.

— Сереж, на самом деле ты не особо виноват. Все не только в твоих высказываниях заключается. Мне на них—то в принципе все равно. Я наложила на тебя это проклятье, чтобы ты мне помог одно дельце провернуть. Как сделаешь – не только с тебя все уберу, еще и постараюсь омолодить лет на пять. А то ты, наверное, за последние дни прям сильно сдал, — засмеялась она, тем не менее с сочувствием.

Сергей сделал глоток кофе. Он чувствовал, как на место одного страха – перед гадостью, наползает другой страх – перед новым и неизвестным испытанием. Дима смотрел на него со спокойным видом, выдавая свое напряжение только порванной сигаретой.

— Я готов сделать все, что от меня потребуется. Только пожалуйста, не трогайте моих родителей.

— О нет, не переживай! Ни родителей, ни любимых, ни друзей (на этих словах Дима приосанился), я не трону. Не имею ведьминского права, да и могла бы – нет таких сил уже, старею. А теперь ты меня послушай, расскажу, откуда ноги у твоей проблемы растут, - сказала женщина и начала свой монолог.

В возрасте десяти лет она очень тяжело переболела кишечным инфекционным заболеванием, чуть не умерев. Ее мать, измучавшись и боясь, что ребенок окончательно не поправится, искала самые разные пути исцеления, не особо доверяя врачам. В итоге кто-то посоветовал матери отвезти девочку в деревню к одной знахарке. Недолго думая, женщина собрала немного денег и отправилась с дочерью во Владимирскую область, в небольшое село под Юрьев—Польским.

Анна Владимировна хорошо помнила уютный деревенский дом и приятную женщину средних лет, которая встретила их очень гостеприимно. Она работала дояркой и, по собственному признанию, занималось знахарством из-за искреннего желания помогать людям, так как денег это занятие особо не приносило.

Пообещав матери, что вылечит девочку и укрепит ее здоровье, она в течении трех дней регулярно поила ребенка какими-то вкусными снадобьями. Ребенок чувствовал себя намного лучше - мать не могла нарадоваться.

Перед их отъездом знахарка отозвала Аню к себе в комнату и, посадив на колени, ласково посмотрела на нее.

— Ты девочка непростая, я это сразу поняла.

Она поведала ей, что после заражения у Ани проснулись природные ведьминские силы и теперь она сама может исцелять людей, если обучится и, самое главное, захочет этого.

— Про травки—муравки я тебе расскажу. Но помни – силы твои неопределенные – могут быть как злыми, так и добрыми. Какую будешь использовать – сама решай. Я б тебе с сатанинскими не советовала заигрывать – много ведьм померло от этого. Знаешь, как бывает? Живет себе вроде обычная женщина, семья, работа. Живет и никого не трогает, как я, — знахарка улыбнулась. – А потом раз! И умирает. И никто не может вывести, ни врачи, не ученые, от чего она скончалась. Находят болезнь какую-нибудь будто бы, хотя сами понимают, что ни от этой болезни она умерла. А мы то, ведьмы, знаем – то сатанинские силы ее забрали. Значит заигралась она с ним, а заплатить не заплатила. Что б с ним играть, нужны ого—го какие силы! Всем пожертвовать надо.

Увидев, что Аня испуганно на нее смотрит, знахарка погладила ее по голове и прижала к себе.

— Девочка моя, не бойся! Чувствует мое сердце, что пойдешь ты по правильному пути. Как какие вопросы будут – приезжай. Я долго проживу. И следующим летом приезжай – я попрошу мать твою, чтобы она тебя привезла. Покажу тебе травы, обучу обрядам.

Поцеловав ребенка в лоб, знахарка отвела ее к матери, которая сунула женщине в руки небольшой сверток с вознаграждением и отправилась с дочерью обратно в Москву. Аня после с удовольствием ездила несколько лет подряд к знахарке. В деревне они много гуляли на природе, изучали повадки животных и птиц и это было больше похоже на уроки естествознания, нежели на «ведьминские уроки».

Аня начинала догадываться, что знахарка хотела сделать из нее свою преемницу. Однако у девочки были уже другие планы, она все меньше стала интересоваться знахарством, но самое главное – Аня очень хорошо проработала свои ведьминские навыки и осознала, что у нее действительно гораздо больше сил, чем у знахарки. Через несколько лет она перестала к ней ездить и ограничилась письмами раз в полгода, а со временем и вовсе перестала ей писать.

Силы, которые взрастила в себе Аня, она не хотела тратить для помощи людям, а использовала во благо себе. Впрочем, девушка прекрасно помнила о расплате с сатаной и не заигрывалась. Так, по мелочи – очаровать нужных для карьеры людей, получить в магазине лучшую одежду и т.д.

Про знахарку она почти не вспоминала, только однажды упомянула ее в разговоре с близкой институтской подругой Ириной.

Аня сдружилась с ней на третьем курсе института. У девушек было много общего – обе москвички, симпатичные, хорошо учились. Однако их дружба начала давать трещину, когда Аня влюбилась в одного перспективного молодого преподавателя. Судя по всему, это было взаимно, однако царящие в то врем нравы не позволяли молодым людям открыться. О том, что они планируют пожениться после окончания Аней пятого курса, знала только Ира.

И, как это часто бывает в жизни, она положила глаз на возлюбленного подруги. Дружба между девушками, однако, расстроилась не сразу. Хитрая Ира предпринимала много аккуратных попыток рассорить подругу и ее жениха, но везде терпела фиаско. Наконец, почти доведенная до отчаяния, она решила воспользоваться черными методами. Как раз тут помог давнишний разговор о знахарке. Удостоверившись, что Аня давно не общается с ней и выведав всю необходимую информацию, Ирина отправилась под Юрьев—Польский. Обнаружив, что пожилая женщина жива и одинока, она без труда расположила ее к себе и поведала хорошо придуманную историю. Что та самая милая девочка Аня хочет отбить у нее любимого мужчину и бесстыдно препятствует Ириному женскому счастью.

Знахарка, помня о милой светловолосой девчушке, вначале не особо поверила. Однако позже, под гнетом хорошо придуманных Ирой фактов, а также тем обстоятельством, что ни Аня, ни ее мать в последние годы не изъявили никакого желания общаться с знахаркой и не интересовались, жива ли она вообще, подверглась обычному человеческому чувству обиды и согласилась помочь Ирине.

— Только без жести – сказала она ей и в течение часа собирала какие-то ингредиенты из небольших деревянных коробочек.

— На! – протянула она наконец девушке тканевый мешочек. – Травы для приворота. Приворот легкий, учти – к тебе уйдет точно на год, но потом самой придется удерживать. На нее он больше не посмотрит, но от других женщин снадобье не защитит. Добавь им обоим в чай, но надо, чтобы они оба выпили напиток одновременно.

Ирина поблагодарила знахарку и уехала. Проблем с организацией встречи у нее не было — Аня с женихом с удовольствием отозвались на приглашения провести выходные у девушки на даче. Напившись вечером чая, они отправились спать, а уже утром воскресенья между ними на радость Ире начали проходить мелкие стычки.

Буквально через три недели они разругались вдрызг по какому—то глупому вопросу и преподаватель, встретив «случайно проходившую рядом с его домом» Ирину, пригласил ее к себе. Когда Аня узнала про это, она пришла в ужас от двойного предательства и на нее накатило состояние, которое принято называть депрессией.

Между бывшими подругами состоялся только один неприятный разговор со взаимными оскорблениями и унижениями. После этого они больше не виделись. Ровным счетом до того дня, как через два с половиной года разведенная Ира не пришла зачем-то к Ане.

— У меня уже не было к ним злобы и обиды, тем более я тогда уже состояла в счастливом браке, — сказала Анна Владимировна, кашлянув и, судя по звукам, выпив воды. – Однако эта мерзавка пришла ко мне не извиняться. Она рассказала о том, что совершила приворот. И то, что после замужества ее супруг стал просто невыносимым. Что он не уходил от нее и при этом ненавидел. В общем, все те вещи, которые происходят в семьях, созданных по привороту.

Приятели заметно устали, слушая типично женский рассказ, изобилующий деталями и уходами от основной мысли, благодаря чему можно было уложиться в пять минут, а не в тридцать. Однако перебивать было нельзя.

Анну Владимировну возмутил даже не факт самого предательства подруги, а то, что она пришла к ней без извинений, без раскаяния, а просто прося больше на нее не злиться и простить. Вспомнив о своей тогдашней депрессии по вине Ирины, женщина вскипела. Она закричала на бывшую подругу и пообещала наслать на нее проклятие.

— Убирайся в деревню к знахарке и живи там до конца жизни! Я тебе это устрою! — орала она на рыдающую и сгорбленную Иру. Когда та ушла, так и не дождавшись прощения, Анна Владимировна достала тетрадку с ручкой и начала что-то ожесточенно писать.

— Я записала собственное проклятие. Не спрашивай, откуда я его знаю – за все годы осознания моей ведьминской природы я многому научилась самостоятельно. Но никогда я не использовала его – оно слишком опасное. Я всегда обходилась чем-то простым для достижения целей, семьи не разбивала и с тем возлюбленным у меня были настоящие чувства. А эта дрянь – она как раз прибегнула к запретной теме и посмеялась надо мной. И я ее прокляла. Я наслала на нее плохую вещь, такую плохую, что она через несколько лет уехала к этой знахарке доживать свои годы в глухой деревне! И это ей по заслугам! – Анна Сергеевна внезапно так громко засмеялась, что Сергей отпрянул от лежащего на столе телефона, а сам телефон как будто бы подпрыгнул.

— Что вы с ней сделали? – со страхом спросил он.

— А вот ты сам поезжай и посмотришь.

Сергей чувствовал, что его как будто хотят обмануть.

— Анна Владимировна! — чуть не плача произнес он и схватился за голову руками. – Анна Владимировна, я не понимаю, что мне делать? Для чего это все? Я просто хочу стать таким, как был раньше, пожалуйста.

— Ну так все же очевидно, или еще не понял? — с издевкой произнесла женщина.

— Не понял!

— Значит так. Едешь к ней в деревню, она жива, я знаю. Знахарка померла, а эта в ее доме живет. Приедешь и расскажешь все то, что с тобой произошло. От нее тебе нужна гарантия с ее кровью, что она с этого дня и более не причинит мне и моей семье ни одного страдания и вообще про меня забудет думать. За это я избавлю ее от своего проклятия и даже десять лет жизни верну.

А ты с этой распиской ко мне, и я тебе все в течении часа поправлю. Делов то на два дня!

Дима затеребил сальными руками коробку из-под пиццы и с непонимающим взглядом посмотрел на Сергея.

— Анна Владимировна, извините, я ничего не понимаю все равно. А где мои гарантии? А почему она вам пакостит? А вы с ней почему сами справится не можете?

Сергей действительно уже ничего не понимал и его кинуло в холодный пот. Но он должен был спрашивать.

— Ну ты вообще ничего не соображаешь! – искренне и с раздражением в голосе воскликнула женщина. – Ну что тут непонятного. У знахарки эта Ира из дома нос не высовывала, только за свиньями дерьмо убирала. Но про меня как-то узнавала. И знаешь – так она меня в своих мыслях полоскала, какие плохие вещи про меня говорила – ты ангелочек по сравнению с ней. Но ни единой мыслишки раскаяться не было – только поносила, дрянь. А я тебе уже говорила – ваши мысли негативные нам, ведьмам, покоя не дают.

В общем, мешала она мне – а я старею, сил все меньше. У меня внуки пошли, мне надо детям было с карьерой помогать – а у меня нормально ни одного заклинания не работает! И все из-за нее, гадюки! — Анна Владимировна была на сильном эмоциональном подъеме и, казалось, вот—вот расплачется.

Из ее сбивчивых предложений приятели поняли, что Сергей должен был как угодно уговорить "проклятую Ирку" на сделку и принять гарантию от Анны Владимировны.

— Самой, как ты понимаешь, мне не справиться. Бабка та на ее сторону встала – нашпиговала дом всякими своими колдовскими штуками против меня, что я там и рядом находиться не могу. Как-то решила съездить, посмотреть издалека – так мне чуть плохо в машине при въезде в деревню не стало. А тебе Ирка поможет – она так-то добрая.

Судя по всему, этот разговор дался Анне Владимировне нелегко – ее голос заметно ослаб. Сергей тоже находился на эмоциональном дне – за последнее время его измученный мозг поглотил столько непонятной информации, что просил хозяина только об одном — поспать хотя бы несколько часов. Мужчина сидел, положив руки на колени и свесив голову и тихонько раскачивался.

И только Дима, нечаянный участник всей этой истории, выглядел вполне собранным и даже довольным. Теперь он был почти уверенным, что никакая гадость его не коснется, а за небольшие услуги он получит на руки хорошее вознаграждение. Пока он только предполагал, что надо будет сделать, но для себя решил, что меньше чем за пятьсот тысяч рублей за дело не возьмется.

— А почему вы думаете, что она вам больше мешать не будет? – вдруг нарушил тишину Сергей.

— Потому что все гарантии, написанные с кровью, так работают в ведьминском мире. Даже если и снова начнет на меня мысли плохие гнать, до меня они уже не дойдут. Ладно, Сереж, хватит болтать! Когда готов за дело взяться?

— Мне чем раньше, тем лучше! — несмотря на дикую усталость, он готов был действовать на износ.

— Что у тебя с внешним видом?

— Пока все так же. Испорчены половина лица и туловище до пояса — он задрал футболку и спустил штаны, не стесняясь Диму, который с отвращением еле успел отвернуться.

— Больше ничего не будет, я приостановлю. Отдохни сегодня. Я подготовлю гарантию и инструкции для тебя. Завтра встретимся рядом с моим домом, я тебе все передам и можешь ехать. Не затягивай. Если до субботы привезешь мне бумагу, этим же днём будешь как новый! – сказала Анна Владимировна и повесила трубку.

Сергей почувствовал небольшое облегчение, а самое главное – он поверил ведьме. Первый раз за все «гадостное» время он уверовал в то, что его мучения могут действительно закончиться. Он также почувствовал сильный голод и залез в холодильник, откуда вытащил пару упаковок с готовой едой и быстро разогрел. Дима молча курил и ждал, когда приятель насытится. После они начали обсуждать план дальнейших действий.

Сергей хотел, чтобы Дима возил его по всем нужным местам на своей машине – к Анне Владимировне, в банкомат, в деревню к знахарке и так далее. Услышав сумму, которую назвал Дима за эти услуги, Сергей недовольно поморщился – она показалась ему необоснованно высокой и сам он рассчитывал выплатить приятелю максимум двести. Однако корыстный Дима понимал, что Сергей был не в то положении, чтобы торговаться. Поэтому настаивал на своем, умело аргументируя, что «у него нет никаких гарантий, что Анна Владимировна не заразит его гадостью и что в этом случае эти деньги – просто копейки».

С Ириной Сергей намеревался договориться без денег, но на всякий случай собирался взять для нее сто тысяч рублей.

Написав Диме расписку и напялив свое странное обмундирование, он поехал с ним в банкомат, где снял необходимую сумму (как хорошо, что он додумался копить деньги) и отдал ему половину, а остаток обязался вернуть после возвращения из деревни.

Дома приятели пообедали, потом Дима сел за комп решать рабочие вопросы, а Сергей принял душ и погрузился в беспокойный, но крепкий сон на несколько часов.

Когда он проснулся, часы показывали шесть вечера. Голова была тяжелой и очень хотелось пить. Сергей откинул одеяло и внимательно осмотрел себя – пока без изменений, гадость не продвинулась ни на сантиметр больше. Но и не убавилась. Он полежал еще полчаса, раздумывая о том, что с ним произошло и с недовольством вспоминая о деньгах, с которыми он расстался и с которыми ему придется расстаться. Нет, он однозначно должен сторговаться с Ириной на «бесплатно». Может быть, она будет даже рада сама заплатить, чтобы избавиться от той гадости, которую ей сделала Анна Владимировна.

Он начал размышлять о том, что могло произойти с женщиной? Ведьма поменяла ей голову на собачью? Нарастила на ее лице мерзкие и непроходящие гнойные прыщи? Она точно что-то сделала с Ириной внешностью, потому что та стала практически затворницей и не показывалась людям. В итоге Сергей пришел к мнению, что Анна Владимировна не была оригинальной и просто совершила свое первое проклятие по гинандроморфизму – подсадила бывшей сопернице на половину лица очертания какого-нибудь мужчины, того же несостоявшегося мужа.

Ну в любом случае самое страшное — свое отражение, он уже увидел, поэтому никакие чужие уродства его не напугают.

Остаток вечера мужчины провели в разговорах. Они практически не затрагивали Анну Владимировну и коснулись ее только тогда, когда она скинула Сергею сообщение с указанием времени и места, куда ему надо будет подъехать за кровавой гарантией.

Гадость (окончание)

«Гинандроморфизм — аномалия развития организма, выражающаяся в том, что в одном организме крупные участки тела имеют генотип и признаки разных полов».

Ну что ж, неплохо! По крайней мере гадость можно хоть с большой натяжкой, но как-то приплести к науке. Сергей полистал несколько страниц, но не нашел ни одного упоминания о подобном случае у человека. Зато обнаружил, что у него разновидность билатерального гинандроморфизма, как и у жука-оленя. То есть ведьма поделила его пополам не по центральной, а по боковой оси.

«Врач по гинадроморфизму»

«Лечение гинандроморфизма»

Поисковик все еще не находил нужную информацию.

Внезапно Сергей почувствовал что-то похожее на онемение левой ноги и, резко дернувшись, вскочил и распахнул халат. Нет, пока все оставалось без изменений. Интересно, это мел сдерживает гадость или она просто закончилась?

Маги, колдуны, охотники за приведениями…чертов поисковик, ты же обещал, что найдется все!

Он нашел группу уфологов в соцсетях и записал контакты. НЛО — это, конечно, не ведьмы, но эти ребята — практически единственные, кто хоть как-то готовы помочь столкнувшимся с необъяснимым. Впрочем, он также записал и пару номеров белых магов, хотя они в основном обещали разобраться с неверными супругами.

Последнее, что Сергей намеревался сделать, если ничего не получится с тем, что он задумал, это обратиться в церковь.

Он приготовил еще одну чашку кофе и достал из холодильника бутерброд. Аппетит не ушел, это хороший знак — возможно, организм борется с заразой. За окном стемнело — было около семи вечера. Он набрал Алене, готовый к тому, что она:

- Не возьмет трубку

- Засмеется и пошлет его

- Оближет его языком через трубку как Фреди Крюгер

- Превратит его в половину капибары (кстати, неплохо).

Девушка согласилась приехать. Она даже не высказала удивление, когда фотограф, который несколько часов назад чуть ли не плевался в нее, вдруг начал слезно умалять сегодня увидеться у него дома.

Извини, что не приглашаю посидеть в уютном ресторанчике или пройтись по центру. У меня возникли проблемы с камерой, мне надо срочно переснять несколько кадров с тобой. Иначе заказчик меня убьет. Да, придется это сделать дома, фон леса я наложу потом. Извини.

— Потому что она читает мысли и когда приедет, то убьет тебя на месте одним взглядом. — с грустной ухмылкой объяснил себе Сергей быстрое согласие Алены.

До приезда ведьмы оставалось около полутора часов. Он переоделся в штаны и свитер с длинным рукавом и начал подготовку к обряду очищения от гадости. Действовал он по наитию и рекомендациям из интернета а-ля «как снять проклятие ведьмы». В отличие от лечения гинандроморфизма у людей, таких советов там было предостаточно.

Сергей начертил полу два больших круга из мела и расставил вокруг каждого церковные свечки в комочках из пластилина. В один из кругов он затащил мягкое кресло-мешок и поставил бутылку со святой водой и икону.

Достал с верхнего стеллажа спортивную биту и положил ее за кресло. Потом долго рылся в коробках, пока не нашел небольшие наручники, которые купил когда-то для игр с подружками.

Когда все приготовления были закончены, Сергей написал Алене и попросил сообщить, как только она окажется во дворе. Впрочем, он понимал, что все это выглядит смешно, так как она наверняка знает о всех его ухищрениях.

Мужчина переслал ее контакт Диме.

«Она ведьма, если со мной что случится, виновата она» — написал он ему.

В подробности вдаваться Сергей не стал – если выживет, от отшутится, что влюбился. А если нет — об этом он думать не хотел. Представил себе только озадаченные лица полицейских и знакомых на опознании, увидевших его странный труп. Впрочем, это были их проблемы. Впрочем, она может и не оставить труп.

Когда пришло сообщение, что она вышла из такси и идет к дому, он быстро зажег все свечи зажигалкой, закрыл дверь в комнату и приоткрыл входную дверь.

После заперся в ванной, учащенно дыша и сжимая в руке бутылку со святой водой.

Послышался шум остановившегося лифта и по общему коридору раздались мягкие шаги. Это была Алена, Сергей чувствовал. Сердце его застучало сильнее. Он вылил на себя всю воду, поспешно размазывая капли по лицу и телу и надел медицинские маски. В карманы штанов засунул наручники, пояс от халата и тряпку.

Осторожный стук во входную дверь.

— Ален, это ты?

— Да. А ты где? - раздался ее совершенно обычный голос.

— Секунду, сейчас выйду из ванной. Не разувайся, проходи на кухню.

Через пять секунд Сергей выскочил и быстро закрыл на замок входную дверь. Девушка обернулась и он, плеснув на нее остатки воды, повалил ее на живот, заломил руки за спиной и надел наручники.

Алена попыталась заорать. Мужчина засунул ей в рот кляп из тряпки и крепко связал ее ноги поясом. Потом поволок в комнату. Она застонала. Сергей затащил ее в пустой круг, после чего быстро дорисовал стертую ее телом линию и поставил несколько упавших свечей на место.

Вылив на ведьму остатки святой воды, он уселся в кресло-мешок, переводя дыхание.

Она лежала на боку и смотрела на него с неподдельным ужасом. Сергей взял в руки биту.

— Я забью тебя насмерть. Почти как Хома Брут свою ведьму. Забью, если ты будешь орать и не станешь мне помогать. Поняла?

Она что-то промычала.

— Я сейчас вытащу кляп. И буду тебя спрашивать. А ты отвечай. И не вздумай использовать свои ведьминские штуки. Кивни!

Алена кивнула.

Сергей положил рядом с ее головой икону и осторожно, стараясь не касаться девушки лишний раз, выдернул тряпку из рта. Алена усиленно задышала, стараясь захватить как можно больше воздуха. По ее подбородку текли слюни. Она продолжала лежать на боку, лишь немного поменяв положение головы.

— Сереж, прошу, не убивай меня. Чего ты хочешь?

Он поднялся и уверенно сдернул с себя маски и рубашку. Увидев его лицо и торс, она заорала и задергалась на месте как пригвождённая булавкой гусеница.

— Перестань орать или я тебя убью, - процедил мужчина сквозь зубы, размахивая битой. Он вернулся в круг.

— Видишь, ведьма, что произошло? Узнаешь свою работу? Свою руку на мне? Свое сучье лицо на моем? — Шипел он, сгибая левую руку как культурист. Сильно приблизить лицо к Алене он не рискнул, но она видела все что нужно.

— Что это? Розыгрыш? — на удивлении спокойным голосом спросила она.

— Розыгрыш? Это ты, сука, ответь мне, что за розыгрыш ты устроила.

Сергей пересказал ей все, что случилось с ним после ее якобы ухода.

Она молча слушала и, казалось, ничего не понимая.

— Я знаю, что ты влюбилась в меня, но поняла, что это не взаимно. И сделала такую гадость! — Сергей говорил очень уверенно. Кажется, у него появилось чувство контроля за ситуацией. Ведьма оказалась слабее, чем он предполагал.

Алена попыталась с трудом сесть. Он заметил размазанную тушь под глазами. Она тихо всхлипывала и дрожала.

— Все, что ты говоришь, непонятно и ужасно. Пожалуйста, отпусти меня или хотя бы развяжи руки. Я не понимаю, что происходит.

— Хорошо играешь! Только я тебя не отпущу, пока ты не заберешь обратно свои уродливые части и вернешь мои в целости и сохранности.

Теперь она зарыдала.

— Я не виновата ни в чем. Ты что, с ума сошел. Что-то страшное с тобой произошло, тебе к врачу надо. Видишь, мои руки на месте, лицо на месте. Я ушла сразу из парка, уехала на такси, показать тебе в приложухе? Ну почему ты решил, что я ведьма?

— Потому что чувствую это. Потому что на фотографиях, которые мы сделали, нет твоего лица, а только звериный оскал. Потому что ты спокойно согласилась приехать ко мне сюда, ничего не боясь. Ты и в парке начала свои ведьминские круги наматывать! Что тебе от меня только надо, что? — с отчаянием закричал он и сразу же затих, боясь, что шум привлечет соседей.

— Но если я ведьма, то неужели я не справлюсь с веревками? Я же мучаюсь, зачем мне это, если я могла бы так легко избавиться от страданий? — рыдая, спросила девушка.

Он ничего не ответил. В ее словах была логика. Но, с другой стороны, Сергей хорошо подготовил защиту для встречи с ней: свечи, вода, круг, икона. Да и та же панночка из «Вия» — она же не смогла справиться с Хомой, когда он бил ее палкой.

Сергей задумчиво смотрел на розовые ногти своей левой руки. Алена продолжала рыдать и убеждать его. Наверное, так делала бы любая ведьма на ее месте. Ничего странного, что она не сознается.

Прошло два часа, а ситуация не прояснилась.

Послышался звонок телефона из ее сумки, которая валялась в коридоре. Он достал его. Звонила какая-то Лиза Доренко.

— Ты кому-нибудь говорила, что ко мне поедешь?

— Да, подруге. Мы договорились, что она будет звонить, если я не выйду на связь вечером.

— Пароль от телефона быстро дала! — заорал Сергей.

Мужчина зашел в телегу и, увидев кучу сообщений от Лизы, отправил ей сообщение, что «все нормально, мужик охрененный! Подробности при встрече, сейчас некогда» и смайлик-поцелуй.

К полуночи Алена начала проситься в туалет и умолять его ослабить веревки на ногах. Она практически стерла собой весь круг. Раскиданные свечи давно сгорели. Единственным источником света в комнате был ноутбук. Сергей незаметно для себя сидел уже не в кресле, а за столом, листал интернет и пил кофе, краем глаза наблюдая за пленницей. Глаза его очень устали, но он не хотел включать свет. Мужчина подумал, что уже давно находится вне защиты и ничего не происходит. Хотя, возможно, пока не происходит.

Мужчина подошел к девушке и нарисовал круг заново. Проверил наручники и пояс — все работало надежно.

— Я тебя не отпущу, не рассчитывай. Еды и воды ты тоже не получишь, пока не снимешь проклятие. У меня времени полно. В туалет можешь под себя ходить.

— Дай мне хоть на диван сесть, пожалуйста, — ныла Алена.

— Нет!

— Сереж, ну отпусти, я никому не скажу. Я тебе помогу, по врачам, колдунам пойдем, куда ты хотел, отпусти пожалуйста!

Сергей не понимал, что ему делать дальше. По-хорошему ему действительно уже пора обратиться хоть к кому-то. Вдруг гадость начнет прогрессировать?

Шел третий час ночи. Мужчина кликал мышкой, тихо матерился, постоянно щупал свое лицо, шею и ноги. Алена лежала на спине и казалось, была в забытьи. Около нее появилось мокрое пятно.

Он чувствовал колоссальную усталость и желание спать. Но погружаться в сон сейчас, когда она рядом, нельзя. Сергей уже не понимал, верит ли он сам в ведьминскую сущность Алены. В любом случае ему придется отпустить ее утром. Не убивать же. И довольствоваться лишь слабым чувством мести, длившейся несколько часов.

Зевая и растирая красные глаза, мужчина записывал в телефон контакты врачей. Начать он решил с психиатров. Он был готов уже стать объектом для медицинских опытов, только бы не оставаться наедине с гадостью.

Внезапно сзади него послышался шум.

Он испуганно обернулся и тут же упал со стула, оглушенный чем-то. Последнее что он видел — падающую на пол биту и убегающую Алену.

Когда он очнулся, было уже светло. Правая сторона лица пульсировала с обжигающей болью. Память снова ничего не стерла, несмотря на боль, Сергей поймал себя на счастливой мысли, что Алена могла ударить его, чтобы теперь уже снять проклятие. То есть ударом в парке — наложила, а теперь убрала. В том, что она ведьма, мужчина теперь не сомневался — ведь как-то она смогла развязать веревки и снять наручники.

Боясь посмотреть на левую руку, он поднялся и подошел к зеркалу. На него смотрело все то же странное существо. Более того, у существа уже начались изменения на половине шеи и груди.

Сердце мужчины забилось так сильно, что он перестал чувствовать боль в щеке, которая распухла и стало пунцово-фиолетовой. На ватных ногах он подошел к дивану и, рухнув на него, закусил подушку и завыл. Выл он около пяти минут. Эта ведьма посмеялась над ним как над последним дураком.

В совершенном опустошении Сергей взял в руки телефон. Понедельник, шесть часов утра. Если верить интернету, горячая линия психологической (или психиатрической) помощи работает круглосуточно.

В это же время раздался звонок с незнакомого номера.

— Сережа, привет! Как твоя правая щека? — спросил знакомый женский голос.

— Это старая дура, вернее ведьма, Анна Владимировна. Надеюсь, не сильно тебе Алена втащила? На нее не злись — она здесь вообще не при чем, я ее просто использовала. Она сама ничего не поняла. А все ты, Сереженька, достал своими оскорблениями. Лучше бы так работал активно, как меня поносить. Позавтракаешь — набери, расскажу, что тебе сделать можно!