Жду новый пост

Серия «Михаловна пишет»

— Ну что, синяк прошел? – спросила она, без интереса смотря на него. Он не хотел снимать маски.

— Да не. Но не больно хотя бы.

— Ну хорошо. Ее адрес я прислала в сообщении. Там же текст, который она должна написать. Тебе важно убедиться, чтобы она своей кровью подписала — а то еще куриной накалякает. Я-то это сразу пойму, а тебе, бедолаге, еще к ней мотаться придется. И проверь чтобы текст соответствовал моему. После этого возвращайся. А теперь пойдем подальше.

Она повела его в конец двора, где одна из лавочек была хорошо скрыта от внимания располагалась аккуратно подстриженными кустарниками. Анна Владимировна присела на нее, достала из пакета планшет для бумаги, чистый лист и ручку, и начала медленно выводить на бумаге текст.

Когда она закончила, она вытащила из сумки маленькое лезвие, завернутое в тонкую бумагу, и аккуратно нанесла себе порез на подушечке большого пальца. После плюнула на появившуюся каплю крови и поставила пальцем отпечаток внизу листа.

— Теперь на, читай. Писала при тебе, как видишь, чтобы ты не сомневался. — Анна Владимировна лист протянула Сергею.

Он осторожно взял его, с отвращением заметив, что она нечаянно испачкала кровью один уголок, за который держала бумагу.

ГАРАНТИЯ

Город Москва семнадцатое октября две тысячи двадцать первого года

Беднова Анна Владимировна, (дата рождения), ГАРАНТИРУЕТ Лекоркину Сергею Валерьевичу, (дата рождения), что после того, как он предоставит А.В. Бедновой гарантию от Котовой Ирины Денисовны (дата рождения), которую последняя собственноручно напишет и подпишет собственной кровью и слюной, проклятие с него будет навсегда снято в течении суток, облик возвращен прежний и впредь на него никогда ничего не будет наложено.

Красивая подпись Анны Владимировны.

Сергей молча смотрел на лист. Он понятия не имел, как ведьмы дают свои гарантии и дают ли вообще. Может, эту писанину надо заверить у кого-то рогатого нотариуса, чтобы она действительно гарантировала? Он боялся спросить у нее. Но, судя по всему, ничего более она ему не предоставит.

Потом она написала ещё один текст для Ирины Денисовны, где гарантировала ей избавление от проклятия, если та перестанет докучать ее. Та же кровавая подпись со слюной.

Закончив, Анна Владимировна поднялась со скамьи и они быстро пошли к выходу.

— Как все сделаешь, позвони мне. Еще раз - следи, чтобы она свою подпись также кровью и слюной поставила. Чистое лезвие кладу в пакет, тут еще ручки и бумага. Привезешь гарантию сюда же. И главное – ничего не бойся! – участливо произнесла она и закрыла за ним калитку.

Сергей побрел к машине. Погода была прекрасной — солнечной и теплой, и никак не вязалась с гадостью, в которую он вляпался. Он попросил Диму заехать в магазин и купить еды и воды в дорогу. Но проверив в навигаторе маршрут, они решили для экономии времени затариться при выезде из Москвы. Дима вообще настаивал на поездке в деревню в среду рано утром, аргументируя, что они «как те дебилы из ужастиков приедут на место к вечеру, хотя логичнее было бы решать такие дела днем». Но Сергей и слушать не хотел.

В десять часов двадцать минут серебристая иномарка тронулась в путь. Если верить навигации, приятелям предстояло провести в дороге около шести часов.

Около четырех вечера они увидели указатель на Лопшево. Дима был хорошим водителем и практически не устал за рулем, а вот Сергей чувствовал себя не очень – ко всем прочим неприятностям его еще сильно укачало на заднем сиденье. Они остановились рядом с указателем и вышли из машины размяться и перекусить.

— Волнуешься? – затягиваясь сигаретой, спросил Дима.

— Да нет особо, чего мне терять. Если только Анна Владимировна не наврала. Да один хрен, пойду тогда к врачам, надоели все эти параномальности.

Некоторое время мужчины молча любовались красивой осенней природой, которую не увидишь в городе – поле с разнотравьем, которое упиралось в край красно—желтого леса, бесконечное синее небо с примесью белых полос, говорящих о грядущем закате, а потом сели в машину.

Сергей где-то выронил свои маски и, не найдя, попросил у Димы его шарф. Тот не без сожаления (шарф был дорогой) отдал, понимая, что уже не примет его обратно.

Машина так медленно двигалась по плохой сельской дороге – с выбоинами, ямами, кусками асфальта, что Дима, матерясь, съехал на параллельно проложенную местными жителями грунтовую дорогу, которая была гораздо лучше.

Дом знахарки, судя по сообщению Анны Владимировны, находился в самом конце небольшой деревни, на хуторе.

— Что весьма ожидаемо в нашей ситуации, в лучших традициях ужастиков, — нервно засмеялся Дима. Мимо мелькали немногочисленные домики, и не в каждом из них горел свет. Когда они подъехали к небольшой развилке, необозначенной на карте, им пришлось остановиться. Куда ехать дальше было непонятно. Приятели решили уточнить у местных и возвратились к одному из деревенских домов со светящимися окнами и с бегающей во дворе у забора небольшой дворняжкой.

Узнавать по понятным причинам отравился Дима.

«Эй! Хозяева!» – крикнул он сиплым и негромким голосом, подходя к калитке.

— Попробуй открыть калитку! – предложил Сергей.

— Ага, тут шавка, еще тяпнет.

Собака не тяпнула, но помогла приятелям, залившись пронзительным лаем. Через минуту дверь дома открылась и нее вышел крупный мужчина лет шестидесяти.

— Умка, замолчи! – прикрикнул он на дворнягу и спросил у приятелей, чего им надо.

— Бывший дом знахаркин? Это вам от распутья надо левее держаться, он там один. А вам зачем?

— Нам Ирина Денисовна нужна, — замотанный по глаза шарфом, высунулся в окно машины Сергей.

— А, она там живет. Погорелица, родственница помершей. Хорошая женщина, но лицо у нее после пожара сильно обожжённое, поэтому мало с кем общается. Но к ней часто чужие ездят. А зачем она вам? – хозяин проявлял совершенно бесхитростный и обычный для жителей глубинки интерес, но мужчины не планировали тратить время на общение с ним.

— Да нам надо ей из Москвы подарок передать, если что, она вам сама расскажет, спасибо! – Сергей попытался придать своему голосу как можно больше благожелательности.

— Ну что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, что увидишь – произнес Дима, заводя автомобиль.

Они сразу поняли, что находятся на месте. Небольшая одинокая изба-пятистенок располагалась на небольшом холме слева от дороги, за немногочисленными деревьями. Немного поодаль ютилось две постройки, одна из которых была побольше, по всей видимости сарай для скота. Забора не было. Напротив хутора, с правой стороны дороги, протекала речка, за которой находилось поле.

Дима развернул автомобиль в обратном направлении, выключил зажигание и достал сигареты.

— Дальше сам, Серег, как и договаривались. Я тебя буду здесь ждать. Если что, выбегая кричи кодовое слово. Давай «гага» что ли. Я на стреме — сказал он, выходя из машины.

Сергей вылез и проверил все необходимые вещи – телефон, гарантии, ручку, бумагу, лезвие, и кошелек. Взяв пакет подмышку, он натянул шарф до глаз и одел перчатки. Очки он решил оставить в машине.

— Надо было все же взять в аренду травмат – глядя на его приготовления, произнес Дима.

— Теперь то будь что будет. Не убивать же я ее приехал. Биты у тебя в машине есть. Ладно, если все нормально, я от нее выйду и крикну «гага, нормально!». Если помощь нужна – бежать буду и кричать. Если через час не появлюсь, езжай за подмогой.

Дима был очень доволен, что Сергей не настаивал на первом планируемом варианте – в таком случае при долгом отсутствии ему пришлось бы взять биты и пойти в дом самостоятельно спасать его. Он бы вряд ли сделал это и ради родной матери, а тут какой-то приятель.

Он посмотрел на медленно удаляющуюся фигуру Сергея и уселся в машину ждать.

Тук—тук—тук!

Абсолютно нормально, это абсолютно нормально, что в деревенском доме нет звонка. Трехцветная кошка, внезапно выскочившая откуда-то и начав тереться об ноги Сергея, сильно напугала его. Он постучал в массивную деревянную дверь.

— Есть кто дома? Ирина Денисовна, я с добрыми намерениями, — громко крикнул Сергей. Через минуту по ту сторону двери послышались какие-то лязгающие металлические звуки и раздался приятный голос, достаточно молодой для женщины старше семидесяти.

— Кто там?

Сергей повторил и добавил, что приехал за помощью и только Ирина Денисовна может ему помочь.

— Через две минут пройдите в дом, не раньше, — сказала женщина и, судя по звуку, отодвинула щеколду на двери.

Сергей растерянно посмотрел на кошку, но она уже без интереса к нему сидела рядом и лизала шерсть. Несмотря на весь его бравый настрой, к нему снова начало подступать столь знакомое за последние дни чувство страха.

— Я захожу, — крикнул он через пять минут (чтобы наверняка) и надавил на деревянную дверь.

Она не сразу поддалась. Мужчине пришлось несколько раз с усилием подергать ее туда-обратно, прежде чем она, наконец, отворилась и он оказался в небольшом помещении с небольшим окошком. Что-то типа хозяйственной подсобки-коридора.

Оно было довольно чистое. Около одной стены стояли стеллажи с какими-то вещами, холодильник, на вбитых в стену гвоздях висела одежда.

— Заходите, не бойтесь, — раздался все тот же приятный голос из-за двери, ведущей в саму избу.

Сергей поправил шарф и вошел.

Он очутился в довольно просторной комнате, которая и представляла из себя всю избу. Раздавался треск поленьев из небольшой печки, отчего было тепло. В центре избы стоял стол, около которого полубоком сидела на стуле женщина лет сорока пяти. У нее были темные волосы, собранные в пучок и длинное платье в пол синего цвета. На правой руке, обращенной к Сергею, был надет массивный деревянный браслет. Судя по ее профилю, она была весьма симпатична.

— Ну, чего вы хотите? – не поворачиваясь к нему, спросила женщина, продолжая смотреть с безразличным видом в окно.

Несмотря на тепло, Сергея бросило в дрожь.

«Что это такое? Кто она?» — с ужасом подумал мужчина. Ведь он ожидая увидеть изуродованную пожилую женщину. А если это очередной обман и нет никакой Ирины Денисовны? А если она умерла вот недавно и никто, даже соседи, даже Анна Владимировна не знает! А это тогда кто?

— Ну так кто вы, чего хотите? – резче повторила вопрос женщина.

— Извините, а вы Ирина Денисовна? – спросил он с замиранием сердца.

— Да! – в ее голосе было слышно уже раздражение.

— Но…извините, но…мне сказали, что вы старше и вы обожжены после пожара! – Сергей почувствовал себя в этот момент настоящим дураком.

— Старше и после пожара? – она внезапно встала и резко повернулась к нему и он, привыкший за эти дни ко всему, громко вскрикнул и отпрянул к двери.

У женщины, сидящей напротив, лицо было разделено пополам, так же, как и у него. С той лишь разницей, что одна половина была моложавая, а вторая, изрезанная морщинами и с отвисшими брылями, была явно лет на сорок старше. Мужчина заметил, что видимые части тела тоже были разными – относительно моложавая правая рука и старческая кисть левой. Безобразно повисшая половина шеи, как у индюка.

— Испугался? – улыбнулась женщина, обнажив рот. Немногочисленные зубы на левой стороне, желтые и острые, были зубами старухи.

— Не бойся. Она тебя не предупредила? Вот же дрянь. Да, соседям я в таком виде не показываюсь – меня еще бабушка-знахарка надоумила тряпками голову перед людьми мотать. Хотя по мне лучше чтоб ожоги от пожара были, — она вздохнула и повернулась к нему спиной. — Ну что стоишь, проходи, садись, рассказывай и показывай, — сказала она, указывая на стул напротив.

Сергей осторожно снял шарф и перчатки, сложил их в пакет и положив его на стол, уселся перед Ириной Денисовной. Она внимательно рассмотрела его.

— Ну что ж, узнаю ее фирменный стиль. Пополам прошила. А что за синяк?

Сергей рассказал ей все.

Женщина встала и медленно пошла в сторону не огороженной стенами "кухни", которая представляла из себя пару невысоких шкафов, один из которых служил одновременно и разделочным столиком, а на втором стояла электрическая плитка. Он с сожалением отметил, что женщина сильно хромала – из-за того, что «старой половине» тела было тяжелее нести более молодую.

Она поставила чайник греться на плиту и вернулась на место с тарелкой печений и конфет.

— Угощайся!

Сергей поблагодарил и взял одну конфету.

— Значит, она хочет гарантией от меня отделаться, — усмехнулась Ирина Денисовна и развернулась к окну. Ему стал виден старушачий профиль. — Ну что ж, а теперь послушай ты меня, я тебе расскажу правду.

Девушки действительно дружили в студенчестве и эпизод с женихом имел место быть. Но по словам Ирины Денисовны, жениха приворожила как раз Аня, которую он не любил и оказывал знаки внимания Ире.

— Ходили на курсе слухи, что она действительно чем-то ведьминским занимается. Да и неудивительно – все у нее в учебе, да и в дальнейшей карьере складывалось на редкость гладко. Хотя учится она не училась толком, да и не особо мозговитая была в вопросах учебы. Только вот с Андреем она не угадала – не надо было ей против настоящих чувств лезть. Тем более она хотела его для своего продвижения использовать. А мы друг друга любили. В итоге она сделала на него приворот. И очень сильный – он тогда моментально про меня забыл.

Гонимая страхами, что любимый ее окончательно бросит, Ирина Денисовна тогда вспомнила, что Аня рассказывала ей про какую-то сильную знахарку, и решила просить у той помощи.

Она не без труда ее разыскала. Женщина как-то быстро прониклась историей девушки и помогла ей. В том числе и потому, что затаила обычную человеческую обиду на неблагодарную Аню, которая совсем забыла про нее.

Но ни к чему хорошему, как Сергей уже слышал от Анны Владимировны, это не привело.

— Мы сделали самый сильный ведьминский приворот на Андрея, чтобы разрушить действие Аниного приворота. Но любой приворот, даже сделанный с добрыми побуждениями – это всегда непредсказуемо, и окончательная цена за него может быть известна только потом.

Любимый вернулся ко мне, но совсем другим человеком. Лучше бы и не приходил. Я пыталась сама исправить, что натворила, но не смогла. Надо было мне сразу к знахарке ехать, а я затянула. Мы развелись, и я совершила большую ошибку - пошла к Ане. Зачем? Прощения просить. Хотелось, чтобы мы простили друг друга и начали жить с чистой душой, на нас обеих этот грех висел. Но она оказалась очень злопамятной и жестокой и наорала на меня! — в этот момент Ирина Денисовна всхлипнула, плечи ее затряслись, и она разразилась искренним горьким плачем. Сергей подскочил к ней и начал успокаивать, ласково гладя женщину по спине — ему было по-настоящему жаль ее!

Через несколько минуту женщина успокоилась, попросила его налить чая и продолжила.

Дальнейшая история с обещанием проклятия совпадала с версией Анны Владимировны. После ее слов Ирина выбежала от нее и заперлась у себя в квартире. Она не выходила из дома около недели. За это время ничего не произошло. Ничего не случилось и позже — шли дни, недели, месяцы, Ира снова начала вести обычную жизнь и вскоре совсем позабыла про проклятие. Она подумала, что Анна просто решила припугнуть ее, окончательно успокоилась и начала жить обычной жизнью. Только на личном у нее не складывалась, но женщина списывала это на расплату за приворот.

Однако после того, как ей стукнуло сорок, Ирина Денисовна начала замечать странные вещи. В зеркале на нее смотрела хорошо выглядевшая женщина, но вот левая сторона лица казалась более морщинистой. Вначале она не придала этому сильного значения, но, когда проснулась в день своего сорокапятилетия и увидела на левой руке обвисшую сморщенную кожу и пигментные пятна, а в зеркале половину лица старухи, все сразу поняла. Коварная Анна Владимировна выбрала очень изощренный способ отложенной мести – она не только лишила подругу красоты и молодости, она лишила ее нормальной жизни, заставив одну половину стареть быстрее.

Женщине пришлось несладко. Она в подробностях (ей очень нужно было выговориться) рассказала о том, как повергла в ужас знакомого врача, который только из-за давней дружбы с ней пообещал не придавать огласке этот уникальнейший случай ассиметричного старения. Как она в спешном порядке продавала квартиру за практически бесценок, замотанная наполовину платками, ссылаясь на автомобильную аварию и при участии хабалистого посредника, которому было наплевать на ее внешний вид.

Как с небольшой суммой денег и мелким скарбом она, наконец, уехала из Москвы к знахарке, у которой осталась доживать свой век. Как и кричала тогда Анна Владимировна.

— Бабушка хорошая была. Она меня приняла, но помочь уже не могла – не те силы были. С тех пор так и жили вдвоем – близких у нас не было. Придумали, что я обгоревшая. Соседи все хорошо относились.

Ирина Денисовна пронзительно посмотрела на Сергея.

— Знаешь, за что у меня на нее зло? Не за то, что она сделала со мной, а как! Лучше бы уродом оставила, а сейчас? Не старею, и не молодею. Мне лет-то уже под девяносто, а я все живу и непонятно, умру ли вообще.

Мужчина посмотрел на время — до контрольного момента оповещения Димы оставалось пять минут. Он спросил, где туалет и вышел на улицу. Не спускаясь к машине, крикнул приятелю кодовое слово и попросил еще полчаса. Дима недовольно согласился, пытаясь рассмотреть силуэт приятеля в наступивших сумерках на предмет того, не является ли он оборотнем и не обманывает ли его.

Сам Сергей теперь уже находился в смятении и растерянности – разве можно рассчитывать на то, что эта несчастная и до сих пор обиженная женщина ему поможет? Но ведь, с другой стороны, кто, если не она?

Он вдруг вспомнил, что оставил свой пакет с бесценным содержимым на столе. А что, если Ирина Денисовна порвет гарантии?! Мужчина влетел в избу. Женщина пила чай, пакет лежал нетронутым. Времени слишком мало. Пора!

Сергей начал истерично умолять ее помочь ему и выглядел при этом забавным и одновременно жалким. Тараторил и почти сразу предложил Ирине Денисовне двести тысяч, разнервничавшись и забыв, что вначале вообще не планировал давать ей денег. Тряс перед ее носом гарантиями от Анны Владимировны и просил женщину написать ему аналогичную.

Ирина Денисовна, казалось, была удивлена такому представлению.

— Успокойся! – внезапно рявкнула она и Сергей испуганно замолчал.

Женщина взяла гарантии в руки и начала внимательно читать. Потом она понюхала подписи и пятно от крови на краешке одного листа.

— Действительно, ее кровь, — заключила она.

Она положила листы на стол и внимательно посмотрела на него.

— И ты думаешь, что эта ведьма тебе поможет? Что она поможет мне?

Он не знал, что уже думать.

Ирина Денисовна громко засмеялась.

— Наивный ты. Поверь мне, я тут у бабушки за столько лет тоже много чему научилась. Если хочешь знать, сама ведьмой стала, сильнее бабушки и уж точно сильнее этой дряни! — Сергей с испугом взглянул на нее и ему показалось, что в глазах женщины мелькнули ярко-красные точки.

— Ничем она тебе не поможет, только посмеется. Твои гарантии — филькина грамота, писала она их неправильно и не в лунную ночь. И подпись нарисовала другую. Она не так расписывается, ты видел ее подпись настоящую?

Он растерянно замотал головой из стороны в сторону.

— То-то же. Обманщицей она была, обманщицей осталась. Но есть плюс — дряхлеет старуха. Поэтому и не может со мной справится и мыслям моим противостоять. Ей от меня кровь моя нужна, даже со слюнями сойдёт. Тогда бы она меня заклинанием ослабила. А тебя, дурачка, заставляла бы все свои дела делать.

— А почему вы, раз сильнее, сами себе не помогли? – слабеющим голосом спросил Сергей, теряя надежду на исцеление.

— Не было ингредиента одного. А теперь есть, и все благодаря тому, что на старости лет она сдурковала! – воскликнула Ирина Денисовна и с прыткостью, которой нельзя было от нее ожидать, схватила со стола гарантии, подбежала к печке и кинула их в огонь. Пламя тут же окрасилось в ярко-салатовый цвет.

Сергей был в смятении – его единственная надежда на избавление от гадости за секунду превратилась в пепел. Яростно рыча, он рванул к женщине.

— Лежать! – громко крикнула она и он упал на спину, подкошенный невидимой силой и парализованный.

Ирина Денисовна захлопнула заслонку и начала шептать что-то около печки. Через минуту огонь в печи чудесным образом погас, хотя дров там было предостаточно. Она открыла дверцу, аккуратно высыпала на руку небольшое количество пепла и отнесла к столу.

Там она высыпала его в свою кружку с чаем и залпом выпила.

— Ну вот теперь все! — улыбнулась она и повернулась к Сергею. Он все еще не мог пошевелиться и с ужасом смотрел на нее. — Долго я искала противоядие от ее заклинания, пока не приснился мне вещий сон, где я увидела нужные ингредиенты. Все у меня было — не хватало только ее крови, капелюшечки, чистой. Без слюны. Вот на краешке листа и нашлась, — довольным голосом сказала Ирина Денисовна. — В полночь в моем организме начнутся процессы восстановления и через пару дней я наконец-то стану нормальной старухой и буду спокойно доживать свои годки.

— А как же я? – прохрипел он с отчаянием. – А я так и буду уродом? Она мне ни за что не поможет. – И чуть не заплакал.

— Но-но, разнылся, успокойся! – женщина подошла к нему и хлопнула руками над головой. Сергей почувствовал, что может двигаться.

— Я помогу тебе! По-настоящему и навсегда. – заверила Ирина Денисовна. – Сядь за стол.

Он медленно подошел к толу и плюхнулся на стул.

— Я сниму с тебя заклинание. Только ты пообещай, что Анну не увидишь в течении недели. Иначе гадость может вернуться. И трубку от нее не бери. Через неделю она тебе уже ничего вообще сделать не сможет.

— Это все? – устало спросил мужчина. Он уже ничему не верил, понимая только, что стал невольным проводником между разборками двух ведьм.

— Не совсем. Заплатить тебе, увы, придется. Но я считаю, что ты должен это сделать. Я вижу, что ты хороший человек. Но иногда ради своего спасения надо быть подлым. Луна на небе есть – будь спокоен.

Она достала из шкафа небольшой ножик и старую чернильницу.

— Чтоб ты знал – настоящие гарантии, а не филькины грамоты, полностью кровью пишутся.

Он отвернулся, понимая, что она собирается делать. За окном было уже темно и трусоватый Дима наверняка уже поехал куда-то за помощью. Впрочем, Сергею было все равно – его голова была затуманена и казалось, что он находится в какой-то емкости с вазелином, где все расплывчато и все движения становились вялыми и медленными. Он сидел, оперевшись локтями на колени и свесив руки, и смотрел в одну точку.

Заскрежетало перо.

Через двадцать минут Ирина Денисовна окликнула его и протянула исписанный ею кровью лист.

— Ознакомься!

Он прочитал и вздохнул. Она с материнской добротой посмотрела на него.

— Как видишь, денег твоих мне не надо. Если согласен, ставь подпись и уезжай. Темно уже, а у меня козы не кормлены.

Он свернул лист вчетверо и засунул его во внутренний карман куртки, взял пакет и направился к двери.

— Ирина Денисовна, мне уже терять нечего, я спрошу – а какие ваши гарантии. Подпись я вашу ведь тоже не видел? – вдруг спросил мужчина, остановившись.

— Вот именно что тебе терять нечего. Езжай и делай как я сказала. В полночь все у тебя нормально сделается. Вот, держи, пригодится, — сказала она и сунула ему в руки какую-то косынку.

Он вышел в коридор. Кошка, спавшая на стеллаже, тут же спрыгнула и начала к нему ластиться. Он нагнулся и погладил ее левой женской рукой. Потом с трудом отодвинул тяжёлую дверь и вышел из избы. В лицо ударил свежий вечерний ветер, правда с примесью запаха навоза. На небе бледным мерцанием подмигивала луна.

В сумерках белел автомобиль Димы. Сам водитель спал на своем сидении.

«Да, — подумал про себя Сергей. – Вот так и доверяй тебе. Случись чего – хрен бы выехали отсюда», — и постучал в окно.

Дима резко открыл глаза и испуганно выругался. Сергей уселся сзади.

«Погнали, шеф! Едем назад через Владимир!» — громко сказал он.

— А что так? Ничего не скажешь? – с радостью отозвался Дима и включил зажигание.

— По дороге расскажу, поехали!

Когда они уже подъезжали к Владимиру, Дима предложил остановиться перекусить в заправочной, но Сергей отказался.

— Помоги мне машину до Самары найти сначала, а потом поедим. Скажи, что я после операции, мне домой срочно надо.

Они поехали на железнодорожный вокзал, где всегда, как и в любом крупном городе, тусовались таксисты. Дима был искренне рад, что тот не просил его самого ехать в Самару.

Через несколько минут он вернулся с каким-то парнем лет тридцати.

— Вот этот готов догнать быстро, если сразу деньги ему на карту переведешь.

Сергей достал телефон и спросил номер. Парень, когда услышал сообщение о поступлении средств, радостно ойкнул.

— Хе, а я думал, развод какой!

— Ну ты наивный – засмеялся Дима. – А если развод потом будет, а это так, предразводка? Может он тебя по голове чем-то шарахнет в дороге?

Парень засмеялся в свою очередь.

— Да ну, ради моей машины копеечной такой цирк. Да и мужикам я своим сейчас все расскажу и номер твоей машины оставлю. — Подъезжайте вон к той серой кии, задняя дверь открыта, — сказал он и пошел к толпе курящих мужчин.

Дима уселся за руль и обернулся к Сергею.

— Ну а мне остаток? Раз все кончилось, как ты сказал?

Сергей вытащил из пакета деньги и передал ему.

Пересчитав деньги и положив их в бардачок, Дима подъехал к таксисту.

— Ну что ж, Серег, руки жать не будем, извини. Но ты как при едешь, позвони. И лучше по видеосвязи. Будем надеяться, что в полночь заклятие действительно исчезнет.

Сергей кивнул и, повязав вокруг носа косынку, которую дала ему Ирина Денисовна и пересел в машину бомбилы.

Водитель был из любопытных и болтливых и ему очень хотелось расспросить своего странного пассажира о многом, но тот отвечал нехотя и все своим видом показывал, что не жаждет общения.

Кроме того, Сергея начало клонить в сон от сильной усталости. Оставалось двадцать пять минут до полуночи.

— Когда заправка ближайшая нормальная, с туалетом? – спросил он.

— Нормальная? Где-то через минут сорок.

— Обязательно останови и разбуди меня. Я очень устал, посплю немного, — сказал Сергей, улегшись на сиденье с согнутыми в коленях ногами и моментально провалившись в сон.

Он проснулся от того, что его трясли за плечо.

— Вставай, мы на заправке!

Мужчина быстро сел. Стояла темная ночь, но несколько фонарей хорошо освещали машину. Он посмотрел на свои руки – и радостно ахнул. Его левая рука была ЕГО родной левой рукой.

— Ааа, не наврала! – воскликнул он и протянул свои руки водителю. Парень с испугом отодвинулся.

— На, посмотри, одинаковые руки? Посмотри? – почти кричал Сергей, размахивая ладонями перед недоуменным лицом парнишки.

— Руки как руки, — хмуро брякнул тот. – а что с ними должно случиться—то?

— Да ничего ты не понимаешь! Болели они, а сейчас выздоровели! Давай заправляйся, я до туалета и назад, — радостно продолжал Сергей, выбегая из машины.

Наркоман что ли? — с осторожностью предположил водитель вслух и был готов уже отказаться от поездки и вернуть деньги, но природное любопытство взяло свое и он остался ждать.

Сергей влетел в заправочный магазинчик, изрядно удивив персонал и пару покупателей, и сразу побежал в туалет.

— Понос! – безапелляционно заявил немногочисленной публике кассир.

В туалете у зеркала Сергей радостно запрыгал, трогая себя за СВОЕ ЦЕЛЬНОЕ лицо и задирая майку. Все было на месте, все было прежним! Гадость исчезла и, самое главное, он был теперь уверен, что это навсегда. Он верил Ирине Денисовне.

Через десять минут он, довольный и счастливый, сидел в машине и рассказывал удивленному парню о том, что какие-то сельские врачи наконец-то вылечили его от редкого заболевания. Потом они говорили обо всем вплоть до самой Самары, что очень радовало водителя.

Когда они въехали в город, было уже больше трех часов дня.

— Дальше куда? – спросил уставший парень.

— В гостиницу. Поспишь там и назад. Я оплачу — сказал Сергей.

Они заселились в один небольшой гостевой дом и распрощались. Отдохнув несколько часов в номере, Сергей съехал в другое место. Здесь он мог отсидеться какое-то время, а через неделю он объявится у родителей. Он купил новую симкарту и переписал на нее все самые важные телефоны, в том числе родительские — но звонить им сейчас было опасно. В его измученной душе наконец-то наступил долгожданный покой.

Примерно в то же время, когда он прыгал в туалете, в деревенской избе сидела за столом Ирина Денисовна. В руках она мяла шарф Димы, что-то шептала над ним и поджигала свечкой. Салатовые языки пламени облизывали ей руки. Ирина Денисовна была слишком слаба, чтобы снять гадость полностью, но достаточно сильна, чтобы перенести ее на другого человека. Которому Сергей наврал, что «мне пришлось дать Ирине Денисовне деньги и уговорить перекинуть гадость на отца. К нему-то я теперь и поеду».

В пятницу Дима проснулся в хорошем настроении и пошел умываться. Через минуту ему предстояло заорать хриплым и визжащим голосом, увидев свое отражение в зеркале. Свою знакомую половину лица и абсолютно незнакомую левую – какой-то женщины. И хватиться за сердце тоже какой-то чужой женской рукой.

Тещина дорожка пока еще была на месте, но волосы на левой половине живота стали более светлыми и мягкими.

Проверку паха он завершил в туалете – мочевой пузырь почти разрывался, когда мужчина доковылял до унитаза. Член на месте. Без изменений. Пока без изменений. Помочившись, Сергей подошел к раковине и начал умываться холодной водой. С каждым всплеском на изуродованное гадостью и ударом лицо его самообладание возвращалось к нему. Он посмотрел в зеркало, уже привыкнув к уродливому отражению – красно-фиолетовое пятно на правой половине стало ярче. Боль почти не чувствовалась.

Белки обоих глаз были покрыты бледно-красной сеткой сосудов. Мужчина достал из аптечки капли от сухости глазного яблока, закапал больше чем обычно, надел валявшуюся в корзине с грязным бельем футболку и пошел на кухню.

Горячий кофе, яичница и бутерброды с хумусом и сыром – на них возлагались большие надежды накормить пока еще больше мужское тело.

Позавтракав, Сергей взял в руки телефон и набрал номер, с которого поступил звонок от «якобы» Анны Владимировны – абонент был недоступен. Сохранив контакт (он оказался без привязки к мессенджерам), он позвонил по ее основному номеру – аналогичная ситуация. В телеге маячило несколько непрочитанных сообщений, в том числе сердечки от Лизы Доренко, но мужчина сразу залез в чат с Анной Владимировной – женщина последний раз была там в воскресенье в одиннадцать утра. Он также попытался набрать ей по этому мессенджеру, но связь не устанавливалась.

Чат с Аленой. Он почувствовал по отношению к ней какую-то непонятную смесь стыда, раскаяния, страха и недоверия. Тем не менее она сыграла важную роль в «гадости» и он не был уверен на сто процентов, что она вообще невиновна. Ее последнее посещение совпадало со временем ее сообщения о том, что она заехала во двор.

Сергей понимал, что даже не обладая ведьминскими качествами, девушка может сильно подставить его – он удерживал ее в заложниках и издевался, а это значит что полицейские могут постучаться к нему в любой момент. Он удалил чат, в том числе и у нее, надеясь, что она не сделала скрины. Теперь надо срочно выбираться из квартиры.

Если до удара битой он был готов сдать себя в руки медиков, магов, уфологов или священников, то после звонка Анны Владимировны решил бороться с гадостью самостоятельно. Тем более он не верил, что другие смогут разобраться с первопричиной возникновения гадости, а это может привести к тому, что даже если его исцелят, гадость вернется повторно.

Мужчина набрал Диме – через пару минут послышался заспанный и злой голос приятеля, который работал на удаленке и не просыпался в будни раньше десяти утра.

— Ты охренел что ли, Серег?! Семь утра! Что случилось? – зашипел тот в трубку.

— Беда у меня случилась. Помощь нужна.

— С ведьмой что ли своей не смог справиться? — Дима был явно недоволен, но ответил утвердительно. К тому же в нем проснулось любопытство – за три года их знакомства такой ранний и явно не по пустяку звонок случился впервые.

Сергей быстро оделся и вышел из квартиры.

Достаточно хорошо упакован – саркастично подумал он, взглянув на себя в зеркало лифта. Человек по ту сторону, с почти натянутой до носа шапкой, объемной рыжей парке с капюшоном, темных очках, перчатках и двумя медицинскими масками не первой свежести на лице грустно ухмыльнулся ему под масками.

Около восьми утра мужчина позвонил в дверь Димы. Тот открыл не сразу – после утреннего звонка он повалился набок и захрапел. С недоумением взглянув на приятеля, Дима буркнул «Проходи» и пошлепал на кухню.

— Кофе будешь?

— Нет!

Молча приготовив напиток и усевшись с чашкой напротив Сергея, Дима внимательно посмотрел на него.

— Тебя побили что-ли? Спусти маски?

— Хуже. Спущу, но сначала обещай, что чего бы ты не увидел, ты не побежишь в ужасе и не спалишь меня! – голос Сергея прозвучал с оттенком просьбы, что ему не очень понравилось и он нарочито громко кашлянул для придания себе невозмутимости.

Дима зевнул, пожал плечами и хлебнул кофе.

— Да так-то мне с тобой детей не крестить. Чего мне бояться? Если проблема какая, может помогу решить.

Он был успешным юристом в сфере финансового мошенничества, но его внешность могла бы служить слабым гарантом, что Дима действительно может решить проблему – небольшого роста, полноватый, с мягкими чертами лица и тихим приятным голосом, он абсолютно не походил на жесткого и сильного «решателя». Однако пара глубоко посаженных маленьких глаз, мерцающих из-под густых темных бровей, говорила об обратном и сулила скорейшее решение проблемы. Но с оговоркой – лишь при наличии достойного материального поощрения вне зависимости от отношений с просящим.

Сергея не смущала эта корыстная черта приятеля. Они не были близкими друзьями, но, если нужно было занять деньги, одолжить машину или в принципе на кого-то положиться – он всегда мог обратиться нему. И обязательную плату за услугу воспринимал как должное.

Мужчина вздохнул и начал свое повествование, с осторожностью поглядывая на Диму – тот, сдвинув брови, смотрел на него без каких-либо усмешек или ужаса, но при этом ни разу не кивнул головой, чем обычно подчеркивал свое понимание. Когда Сергей закончил, на кухне несколько минут воцарилась тишина. Он хотел, чтобы Дима нарушил ее первым.

— То есть ты хочешь сказать, что если снимешь всю эту хрень, то половина лица у тебя будет бабская? – произнес тот наконец.

— Ну да. При этом моя правая родная часть еще и опухла от удара, так что зрелище не для слабонервных.

Дима задумался, но не попросил снять «хрень».

— Странно все это. Серег, я тебя давно знаю, на тебя это все непохоже, но вот честно – не удивлюсь, если ты сейчас со скрытой камерой меня стримишь. Пранкерством занимаешься!

Сергей улыбнулся.

— Я бы тоже так подумал. Но увы, мои слова правда. А что насчет этого скажешь? — он протянул Диме телефон. — Полистай, там моя физиономия, раздвоенная как раз после гадости в лесу. Только телефон на стол положи, вдруг уронишь с испугу.

Дима рассматривал фотографии также безэмоционально, но внимательно. Пару фоток он увеличил и скрупулёзно изучал несколько минут. Отложив наконец телефон, он пристально взглянул на приятеля и произнес: «Снимай!».

Сергей замешкался.

— Давай начнем с малого, — сказал он, и, скинув с себя парку, стянул с левой руки перчатку. Глядя на эту неуместную, уродливым наростом появившуюся на теле Сергея женскую руку, Дима вскочил и подбежал к окну.

— Черт! Вот же дерьмо, — учащенно задышав, произнес он.

— Надеюсь, ты не собираешься в окно выйти? Это того не стоит, это, если хочешь, скорее для меня решение, — со смехом сказал Сергей. Он был доволен, что мог шутить — это может быть косвенным признаком того, что гадость пока еще не затронула мозг.

Дима схватился двумя руками за лицо и начал тереть его. Через некоторое время он с гримасой отвращения попросил Сергея показать ему все остальное.

— Тебя ждет самый запоминающийся стриптиз в жизни, — снова со смехом произнес Сергей и с снял остатки «защиты». Оставшись в штанах, ботинках и футболке, он положил локти на колени и с интересом наблюдал за реакцией Димы. Несколько минут тот снова внимательно рассматривал приятеля, не рискнув подойти ближе, но по его проницательному взгляду Сергей понимал, что первоначальный испуг почти прошел.

— Ну что ты уставился так, испугался? Это я тебе еще грудь не показывал, показать? — мужчина опять залился смехом и задрал майку.

— Не надо! — взвизгнул Дима и затряс головой, отвернувшись к окну.

— Как ты говоришь это называется? — наконец спросил он через минуту, усаживаясь на место.

— Гинандроморфизм. Погугли. Там картинка с жуком-оленем характерная. Причем у меня билатеральная форма! А ведьма могла бы и по-другому разделить – сзади баба, впереди мужик. Или наоборот!

Теперь Дима был более серьезен.

— Что делать-то думаешь дальше? — спросил он, закуривая.

— Сказал бы я тебе, только боюсь Анна Владимировна подслушает (Сергей был уверен на сто процентов, что она читает его мысли). — Я позвоню ей и узнаю, что от меня нужно и что я должен сделать, чтобы избавиться от гадости. Уверен, я за что-то наказан.

— Ну а я тебе зачем?

Сергей с мольбой посмотрел на Диму. Тот заерзал на стуле.

— Я тебя очень прошу – просто мне помоги. Куда-то поехать, что-то принести, узнать. Я же в таком виде не могу ничего!

— Блин, ну не знаю. А если это заразно? А если твоя Анна Владимировна со мной тоже что-то сделает? — тихо спросил Дима.

Про это Сергей не подумал вообще. Но он почему-то был уверен, что гадость – это только его наказание и оно не коснется Диму. Впрочем, внутри себя он также признавал, что на самом деле безопасность приятеля в этой истории последнее, что его волнует.

— Не, вряд ли. Она тебя не знает. А надо было бы ей сделать что с тобой – давно сделала. Тем более это я злобный и глуповатый, а ты умный, свое мнение при себе держишь. Если поможешь мне с гадостью – хорошо отблагодарю! – закинул практически стопроцентную наживку Сергей.

Дима согласился, однако окончательный ответ, как и сумму вознаграждения, решил озвучить только после того, как будет понятно, чего хочет Анна Владимировна.

— А ты, кстати матери звонил? Все же ее подруга.

— Нет. А зачем?

— Ну может она с ней поговорит, полюбовно решат.

Сергей задумался.

— Не, родителей точно сюда впутывать не буду. Да и они не поймут, перепугаются только.

На некоторое время приятели замолчали. Дима сделал две чашки кофе, и снова закурил.

Сергей набрал номер Анны Владимировны и поставил режим громкой связи. Через несколько гудков в трубке раздался знакомый голос маминой приятельницы, немного сюсюкающий и с небольшой хрипотцой.

— Доброе утро, Сережа!

— Доброе утро, Анна Владимировна! Тут такое дело. Вы же мне сегодня звонили утром?

Ответа не последовало. Она что, издевается?

— Анна Владимировна, пожалуйста, не молчите! – испуганно произнес Сергей и будто бы застыдился перед Димой своей просящей интонации.

— Сереж, давай прямо, что вокруг да около ходить! – наконец рассмеялась она. — Ты сейчас где?

Дима отрицательно замотал головой и приложил палец к губам, чтобы Сергей не называл свое истинное местонахождение.

— Я…я уехал из квартиры, испугался что Алена полицию вызовет. Я сейчас в гостинице! – зажмуриваясь от страха и чувствуя, что не надо ей врать, произнес он. И вот прямо сейчас она скажет ему, что он лжец и сидит в квартире с Димой и трясется, а все потому, что она умеет читать все его никчемные мысли и он не в том положении, чтобы врать ей даже в мелочах…

Однако этого не последовало. Анна Владимировна лишь сказала, что это правильное решение, так как она сама не знает, чего ожидать от Алены.

Сергей почувствовал слабое спокойствие.

— Так вы не читаете мыслей?

— Нет конечно. Я ж не какая-то классическая ведьма в десятом поколении. Я так, балуюсь.

— Но ведь вы сегодня утром сказали, что я наказан за свои гадкие слова в отношении вас, вы же их не слышали!

Он был готов поклясться, что женщина в этот момент скривила недовольную гримасу.

— Я могу прочитать только негативные мысли при определенной настройке к их носителю. То есть если кто-то регулярно думает про меня плохо, то до меня доходят эти сигналы. Они похожи на постоянные укусы оводов. Оводов, Сережа, не комаров. Если тебя кусали эти насекомые, то понимаешь, насколько это неприятно. Вот и представь – когда такие укусы постоянно затрагивают твои мысли, словно отрывая от них по кусочку. Ты не можешь нормально ни о чем думать, что-то делать. И уж тем более заниматься магией. И тебе приходится прилагать много усилий, физических и умственных, чтобы для начала понять, кто так издевается над тобой. Хочешь позвать ведьму, Сережа – думай про нее и думай плохо!

Так вот когда мне стали регулярно приходить непонятные и болезненные сигналы, что я дура, тупица и так далее, мне пришлось сильно поднапрячься, чтобы понять, откуда они. Когда поняла, что это ты – обидно было очень. И при всем уважении к твоей матери, я решила тебе проучить.

Сергей усиленно задышал, вспомнив, что он действительно поносил ее при каждом удобном случае.

— Анна Владимировна, снимите проклятие, пожалуйста! Я виноват! Что мне сделать? — с отчаянием, словно трусливая собака выпрашивает ласку, обратился он к ней. Ему показалось что в этот момент Дима улыбнулся.

— Сереж, на самом деле ты не особо виноват. Все не только в твоих высказываниях заключается. Мне на них—то в принципе все равно. Я наложила на тебя это проклятье, чтобы ты мне помог одно дельце провернуть. Как сделаешь – не только с тебя все уберу, еще и постараюсь омолодить лет на пять. А то ты, наверное, за последние дни прям сильно сдал, — засмеялась она, тем не менее с сочувствием.

Сергей сделал глоток кофе. Он чувствовал, как на место одного страха – перед гадостью, наползает другой страх – перед новым и неизвестным испытанием. Дима смотрел на него со спокойным видом, выдавая свое напряжение только порванной сигаретой.

— Я готов сделать все, что от меня потребуется. Только пожалуйста, не трогайте моих родителей.

— О нет, не переживай! Ни родителей, ни любимых, ни друзей (на этих словах Дима приосанился), я не трону. Не имею ведьминского права, да и могла бы – нет таких сил уже, старею. А теперь ты меня послушай, расскажу, откуда ноги у твоей проблемы растут, - сказала женщина и начала свой монолог.

В возрасте десяти лет она очень тяжело переболела кишечным инфекционным заболеванием, чуть не умерев. Ее мать, измучавшись и боясь, что ребенок окончательно не поправится, искала самые разные пути исцеления, не особо доверяя врачам. В итоге кто-то посоветовал матери отвезти девочку в деревню к одной знахарке. Недолго думая, женщина собрала немного денег и отправилась с дочерью во Владимирскую область, в небольшое село под Юрьев—Польским.

Анна Владимировна хорошо помнила уютный деревенский дом и приятную женщину средних лет, которая встретила их очень гостеприимно. Она работала дояркой и, по собственному признанию, занималось знахарством из-за искреннего желания помогать людям, так как денег это занятие особо не приносило.

Пообещав матери, что вылечит девочку и укрепит ее здоровье, она в течении трех дней регулярно поила ребенка какими-то вкусными снадобьями. Ребенок чувствовал себя намного лучше - мать не могла нарадоваться.

Перед их отъездом знахарка отозвала Аню к себе в комнату и, посадив на колени, ласково посмотрела на нее.

— Ты девочка непростая, я это сразу поняла.

Она поведала ей, что после заражения у Ани проснулись природные ведьминские силы и теперь она сама может исцелять людей, если обучится и, самое главное, захочет этого.

— Про травки—муравки я тебе расскажу. Но помни – силы твои неопределенные – могут быть как злыми, так и добрыми. Какую будешь использовать – сама решай. Я б тебе с сатанинскими не советовала заигрывать – много ведьм померло от этого. Знаешь, как бывает? Живет себе вроде обычная женщина, семья, работа. Живет и никого не трогает, как я, — знахарка улыбнулась. – А потом раз! И умирает. И никто не может вывести, ни врачи, не ученые, от чего она скончалась. Находят болезнь какую-нибудь будто бы, хотя сами понимают, что ни от этой болезни она умерла. А мы то, ведьмы, знаем – то сатанинские силы ее забрали. Значит заигралась она с ним, а заплатить не заплатила. Что б с ним играть, нужны ого—го какие силы! Всем пожертвовать надо.

Увидев, что Аня испуганно на нее смотрит, знахарка погладила ее по голове и прижала к себе.

— Девочка моя, не бойся! Чувствует мое сердце, что пойдешь ты по правильному пути. Как какие вопросы будут – приезжай. Я долго проживу. И следующим летом приезжай – я попрошу мать твою, чтобы она тебя привезла. Покажу тебе травы, обучу обрядам.

Поцеловав ребенка в лоб, знахарка отвела ее к матери, которая сунула женщине в руки небольшой сверток с вознаграждением и отправилась с дочерью обратно в Москву. Аня после с удовольствием ездила несколько лет подряд к знахарке. В деревне они много гуляли на природе, изучали повадки животных и птиц и это было больше похоже на уроки естествознания, нежели на «ведьминские уроки».

Аня начинала догадываться, что знахарка хотела сделать из нее свою преемницу. Однако у девочки были уже другие планы, она все меньше стала интересоваться знахарством, но самое главное – Аня очень хорошо проработала свои ведьминские навыки и осознала, что у нее действительно гораздо больше сил, чем у знахарки. Через несколько лет она перестала к ней ездить и ограничилась письмами раз в полгода, а со временем и вовсе перестала ей писать.

Силы, которые взрастила в себе Аня, она не хотела тратить для помощи людям, а использовала во благо себе. Впрочем, девушка прекрасно помнила о расплате с сатаной и не заигрывалась. Так, по мелочи – очаровать нужных для карьеры людей, получить в магазине лучшую одежду и т.д.

Про знахарку она почти не вспоминала, только однажды упомянула ее в разговоре с близкой институтской подругой Ириной.

Аня сдружилась с ней на третьем курсе института. У девушек было много общего – обе москвички, симпатичные, хорошо учились. Однако их дружба начала давать трещину, когда Аня влюбилась в одного перспективного молодого преподавателя. Судя по всему, это было взаимно, однако царящие в то врем нравы не позволяли молодым людям открыться. О том, что они планируют пожениться после окончания Аней пятого курса, знала только Ира.

И, как это часто бывает в жизни, она положила глаз на возлюбленного подруги. Дружба между девушками, однако, расстроилась не сразу. Хитрая Ира предпринимала много аккуратных попыток рассорить подругу и ее жениха, но везде терпела фиаско. Наконец, почти доведенная до отчаяния, она решила воспользоваться черными методами. Как раз тут помог давнишний разговор о знахарке. Удостоверившись, что Аня давно не общается с ней и выведав всю необходимую информацию, Ирина отправилась под Юрьев—Польский. Обнаружив, что пожилая женщина жива и одинока, она без труда расположила ее к себе и поведала хорошо придуманную историю. Что та самая милая девочка Аня хочет отбить у нее любимого мужчину и бесстыдно препятствует Ириному женскому счастью.

Знахарка, помня о милой светловолосой девчушке, вначале не особо поверила. Однако позже, под гнетом хорошо придуманных Ирой фактов, а также тем обстоятельством, что ни Аня, ни ее мать в последние годы не изъявили никакого желания общаться с знахаркой и не интересовались, жива ли она вообще, подверглась обычному человеческому чувству обиды и согласилась помочь Ирине.

— Только без жести – сказала она ей и в течение часа собирала какие-то ингредиенты из небольших деревянных коробочек.

— На! – протянула она наконец девушке тканевый мешочек. – Травы для приворота. Приворот легкий, учти – к тебе уйдет точно на год, но потом самой придется удерживать. На нее он больше не посмотрит, но от других женщин снадобье не защитит. Добавь им обоим в чай, но надо, чтобы они оба выпили напиток одновременно.

Ирина поблагодарила знахарку и уехала. Проблем с организацией встречи у нее не было — Аня с женихом с удовольствием отозвались на приглашения провести выходные у девушки на даче. Напившись вечером чая, они отправились спать, а уже утром воскресенья между ними на радость Ире начали проходить мелкие стычки.

Буквально через три недели они разругались вдрызг по какому—то глупому вопросу и преподаватель, встретив «случайно проходившую рядом с его домом» Ирину, пригласил ее к себе. Когда Аня узнала про это, она пришла в ужас от двойного предательства и на нее накатило состояние, которое принято называть депрессией.

Между бывшими подругами состоялся только один неприятный разговор со взаимными оскорблениями и унижениями. После этого они больше не виделись. Ровным счетом до того дня, как через два с половиной года разведенная Ира не пришла зачем-то к Ане.

— У меня уже не было к ним злобы и обиды, тем более я тогда уже состояла в счастливом браке, — сказала Анна Владимировна, кашлянув и, судя по звукам, выпив воды. – Однако эта мерзавка пришла ко мне не извиняться. Она рассказала о том, что совершила приворот. И то, что после замужества ее супруг стал просто невыносимым. Что он не уходил от нее и при этом ненавидел. В общем, все те вещи, которые происходят в семьях, созданных по привороту.

Приятели заметно устали, слушая типично женский рассказ, изобилующий деталями и уходами от основной мысли, благодаря чему можно было уложиться в пять минут, а не в тридцать. Однако перебивать было нельзя.

Анну Владимировну возмутил даже не факт самого предательства подруги, а то, что она пришла к ней без извинений, без раскаяния, а просто прося больше на нее не злиться и простить. Вспомнив о своей тогдашней депрессии по вине Ирины, женщина вскипела. Она закричала на бывшую подругу и пообещала наслать на нее проклятие.

— Убирайся в деревню к знахарке и живи там до конца жизни! Я тебе это устрою! — орала она на рыдающую и сгорбленную Иру. Когда та ушла, так и не дождавшись прощения, Анна Владимировна достала тетрадку с ручкой и начала что-то ожесточенно писать.

— Я записала собственное проклятие. Не спрашивай, откуда я его знаю – за все годы осознания моей ведьминской природы я многому научилась самостоятельно. Но никогда я не использовала его – оно слишком опасное. Я всегда обходилась чем-то простым для достижения целей, семьи не разбивала и с тем возлюбленным у меня были настоящие чувства. А эта дрянь – она как раз прибегнула к запретной теме и посмеялась надо мной. И я ее прокляла. Я наслала на нее плохую вещь, такую плохую, что она через несколько лет уехала к этой знахарке доживать свои годы в глухой деревне! И это ей по заслугам! – Анна Сергеевна внезапно так громко засмеялась, что Сергей отпрянул от лежащего на столе телефона, а сам телефон как будто бы подпрыгнул.

— Что вы с ней сделали? – со страхом спросил он.

— А вот ты сам поезжай и посмотришь.

Сергей чувствовал, что его как будто хотят обмануть.

— Анна Владимировна! — чуть не плача произнес он и схватился за голову руками. – Анна Владимировна, я не понимаю, что мне делать? Для чего это все? Я просто хочу стать таким, как был раньше, пожалуйста.

— Ну так все же очевидно, или еще не понял? — с издевкой произнесла женщина.

— Не понял!

— Значит так. Едешь к ней в деревню, она жива, я знаю. Знахарка померла, а эта в ее доме живет. Приедешь и расскажешь все то, что с тобой произошло. От нее тебе нужна гарантия с ее кровью, что она с этого дня и более не причинит мне и моей семье ни одного страдания и вообще про меня забудет думать. За это я избавлю ее от своего проклятия и даже десять лет жизни верну.

А ты с этой распиской ко мне, и я тебе все в течении часа поправлю. Делов то на два дня!

Дима затеребил сальными руками коробку из-под пиццы и с непонимающим взглядом посмотрел на Сергея.

— Анна Владимировна, извините, я ничего не понимаю все равно. А где мои гарантии? А почему она вам пакостит? А вы с ней почему сами справится не можете?

Сергей действительно уже ничего не понимал и его кинуло в холодный пот. Но он должен был спрашивать.

— Ну ты вообще ничего не соображаешь! – искренне и с раздражением в голосе воскликнула женщина. – Ну что тут непонятного. У знахарки эта Ира из дома нос не высовывала, только за свиньями дерьмо убирала. Но про меня как-то узнавала. И знаешь – так она меня в своих мыслях полоскала, какие плохие вещи про меня говорила – ты ангелочек по сравнению с ней. Но ни единой мыслишки раскаяться не было – только поносила, дрянь. А я тебе уже говорила – ваши мысли негативные нам, ведьмам, покоя не дают.

В общем, мешала она мне – а я старею, сил все меньше. У меня внуки пошли, мне надо детям было с карьерой помогать – а у меня нормально ни одного заклинания не работает! И все из-за нее, гадюки! — Анна Владимировна была на сильном эмоциональном подъеме и, казалось, вот—вот расплачется.

Из ее сбивчивых предложений приятели поняли, что Сергей должен был как угодно уговорить "проклятую Ирку" на сделку и принять гарантию от Анны Владимировны.

— Самой, как ты понимаешь, мне не справиться. Бабка та на ее сторону встала – нашпиговала дом всякими своими колдовскими штуками против меня, что я там и рядом находиться не могу. Как-то решила съездить, посмотреть издалека – так мне чуть плохо в машине при въезде в деревню не стало. А тебе Ирка поможет – она так-то добрая.

Судя по всему, этот разговор дался Анне Владимировне нелегко – ее голос заметно ослаб. Сергей тоже находился на эмоциональном дне – за последнее время его измученный мозг поглотил столько непонятной информации, что просил хозяина только об одном — поспать хотя бы несколько часов. Мужчина сидел, положив руки на колени и свесив голову и тихонько раскачивался.

И только Дима, нечаянный участник всей этой истории, выглядел вполне собранным и даже довольным. Теперь он был почти уверенным, что никакая гадость его не коснется, а за небольшие услуги он получит на руки хорошее вознаграждение. Пока он только предполагал, что надо будет сделать, но для себя решил, что меньше чем за пятьсот тысяч рублей за дело не возьмется.

— А почему вы думаете, что она вам больше мешать не будет? – вдруг нарушил тишину Сергей.

— Потому что все гарантии, написанные с кровью, так работают в ведьминском мире. Даже если и снова начнет на меня мысли плохие гнать, до меня они уже не дойдут. Ладно, Сереж, хватит болтать! Когда готов за дело взяться?

— Мне чем раньше, тем лучше! — несмотря на дикую усталость, он готов был действовать на износ.

— Что у тебя с внешним видом?

— Пока все так же. Испорчены половина лица и туловище до пояса — он задрал футболку и спустил штаны, не стесняясь Диму, который с отвращением еле успел отвернуться.

— Больше ничего не будет, я приостановлю. Отдохни сегодня. Я подготовлю гарантию и инструкции для тебя. Завтра встретимся рядом с моим домом, я тебе все передам и можешь ехать. Не затягивай. Если до субботы привезешь мне бумагу, этим же днём будешь как новый! – сказала Анна Владимировна и повесила трубку.

Сергей почувствовал небольшое облегчение, а самое главное – он поверил ведьме. Первый раз за все «гадостное» время он уверовал в то, что его мучения могут действительно закончиться. Он также почувствовал сильный голод и залез в холодильник, откуда вытащил пару упаковок с готовой едой и быстро разогрел. Дима молча курил и ждал, когда приятель насытится. После они начали обсуждать план дальнейших действий.

Сергей хотел, чтобы Дима возил его по всем нужным местам на своей машине – к Анне Владимировне, в банкомат, в деревню к знахарке и так далее. Услышав сумму, которую назвал Дима за эти услуги, Сергей недовольно поморщился – она показалась ему необоснованно высокой и сам он рассчитывал выплатить приятелю максимум двести. Однако корыстный Дима понимал, что Сергей был не в то положении, чтобы торговаться. Поэтому настаивал на своем, умело аргументируя, что «у него нет никаких гарантий, что Анна Владимировна не заразит его гадостью и что в этом случае эти деньги – просто копейки».

С Ириной Сергей намеревался договориться без денег, но на всякий случай собирался взять для нее сто тысяч рублей.

Написав Диме расписку и напялив свое странное обмундирование, он поехал с ним в банкомат, где снял необходимую сумму (как хорошо, что он додумался копить деньги) и отдал ему половину, а остаток обязался вернуть после возвращения из деревни.

Дома приятели пообедали, потом Дима сел за комп решать рабочие вопросы, а Сергей принял душ и погрузился в беспокойный, но крепкий сон на несколько часов.

Когда он проснулся, часы показывали шесть вечера. Голова была тяжелой и очень хотелось пить. Сергей откинул одеяло и внимательно осмотрел себя – пока без изменений, гадость не продвинулась ни на сантиметр больше. Но и не убавилась. Он полежал еще полчаса, раздумывая о том, что с ним произошло и с недовольством вспоминая о деньгах, с которыми он расстался и с которыми ему придется расстаться. Нет, он однозначно должен сторговаться с Ириной на «бесплатно». Может быть, она будет даже рада сама заплатить, чтобы избавиться от той гадости, которую ей сделала Анна Владимировна.

Он начал размышлять о том, что могло произойти с женщиной? Ведьма поменяла ей голову на собачью? Нарастила на ее лице мерзкие и непроходящие гнойные прыщи? Она точно что-то сделала с Ириной внешностью, потому что та стала практически затворницей и не показывалась людям. В итоге Сергей пришел к мнению, что Анна Владимировна не была оригинальной и просто совершила свое первое проклятие по гинандроморфизму – подсадила бывшей сопернице на половину лица очертания какого-нибудь мужчины, того же несостоявшегося мужа.

Ну в любом случае самое страшное — свое отражение, он уже увидел, поэтому никакие чужие уродства его не напугают.

Остаток вечера мужчины провели в разговорах. Они практически не затрагивали Анну Владимировну и коснулись ее только тогда, когда она скинула Сергею сообщение с указанием времени и места, куда ему надо будет подъехать за кровавой гарантией.

Гадость (окончание)

«Гинандроморфизм — аномалия развития организма, выражающаяся в том, что в одном организме крупные участки тела имеют генотип и признаки разных полов».

Ну что ж, неплохо! По крайней мере гадость можно хоть с большой натяжкой, но как-то приплести к науке. Сергей полистал несколько страниц, но не нашел ни одного упоминания о подобном случае у человека. Зато обнаружил, что у него разновидность билатерального гинандроморфизма, как и у жука-оленя. То есть ведьма поделила его пополам не по центральной, а по боковой оси.

«Врач по гинадроморфизму»

«Лечение гинандроморфизма»

Поисковик все еще не находил нужную информацию.

Внезапно Сергей почувствовал что-то похожее на онемение левой ноги и, резко дернувшись, вскочил и распахнул халат. Нет, пока все оставалось без изменений. Интересно, это мел сдерживает гадость или она просто закончилась?

Маги, колдуны, охотники за приведениями…чертов поисковик, ты же обещал, что найдется все!

Он нашел группу уфологов в соцсетях и записал контакты. НЛО — это, конечно, не ведьмы, но эти ребята — практически единственные, кто хоть как-то готовы помочь столкнувшимся с необъяснимым. Впрочем, он также записал и пару номеров белых магов, хотя они в основном обещали разобраться с неверными супругами.

Последнее, что Сергей намеревался сделать, если ничего не получится с тем, что он задумал, это обратиться в церковь.

Он приготовил еще одну чашку кофе и достал из холодильника бутерброд. Аппетит не ушел, это хороший знак — возможно, организм борется с заразой. За окном стемнело — было около семи вечера. Он набрал Алене, готовый к тому, что она:

- Не возьмет трубку

- Засмеется и пошлет его

- Оближет его языком через трубку как Фреди Крюгер

- Превратит его в половину капибары (кстати, неплохо).

Девушка согласилась приехать. Она даже не высказала удивление, когда фотограф, который несколько часов назад чуть ли не плевался в нее, вдруг начал слезно умалять сегодня увидеться у него дома.

Извини, что не приглашаю посидеть в уютном ресторанчике или пройтись по центру. У меня возникли проблемы с камерой, мне надо срочно переснять несколько кадров с тобой. Иначе заказчик меня убьет. Да, придется это сделать дома, фон леса я наложу потом. Извини.

— Потому что она читает мысли и когда приедет, то убьет тебя на месте одним взглядом. — с грустной ухмылкой объяснил себе Сергей быстрое согласие Алены.

До приезда ведьмы оставалось около полутора часов. Он переоделся в штаны и свитер с длинным рукавом и начал подготовку к обряду очищения от гадости. Действовал он по наитию и рекомендациям из интернета а-ля «как снять проклятие ведьмы». В отличие от лечения гинандроморфизма у людей, таких советов там было предостаточно.

Сергей начертил полу два больших круга из мела и расставил вокруг каждого церковные свечки в комочках из пластилина. В один из кругов он затащил мягкое кресло-мешок и поставил бутылку со святой водой и икону.

Достал с верхнего стеллажа спортивную биту и положил ее за кресло. Потом долго рылся в коробках, пока не нашел небольшие наручники, которые купил когда-то для игр с подружками.

Когда все приготовления были закончены, Сергей написал Алене и попросил сообщить, как только она окажется во дворе. Впрочем, он понимал, что все это выглядит смешно, так как она наверняка знает о всех его ухищрениях.

Мужчина переслал ее контакт Диме.

«Она ведьма, если со мной что случится, виновата она» — написал он ему.

В подробности вдаваться Сергей не стал – если выживет, от отшутится, что влюбился. А если нет — об этом он думать не хотел. Представил себе только озадаченные лица полицейских и знакомых на опознании, увидевших его странный труп. Впрочем, это были их проблемы. Впрочем, она может и не оставить труп.

Когда пришло сообщение, что она вышла из такси и идет к дому, он быстро зажег все свечи зажигалкой, закрыл дверь в комнату и приоткрыл входную дверь.

После заперся в ванной, учащенно дыша и сжимая в руке бутылку со святой водой.

Послышался шум остановившегося лифта и по общему коридору раздались мягкие шаги. Это была Алена, Сергей чувствовал. Сердце его застучало сильнее. Он вылил на себя всю воду, поспешно размазывая капли по лицу и телу и надел медицинские маски. В карманы штанов засунул наручники, пояс от халата и тряпку.

Осторожный стук во входную дверь.

— Ален, это ты?

— Да. А ты где? - раздался ее совершенно обычный голос.

— Секунду, сейчас выйду из ванной. Не разувайся, проходи на кухню.

Через пять секунд Сергей выскочил и быстро закрыл на замок входную дверь. Девушка обернулась и он, плеснув на нее остатки воды, повалил ее на живот, заломил руки за спиной и надел наручники.

Алена попыталась заорать. Мужчина засунул ей в рот кляп из тряпки и крепко связал ее ноги поясом. Потом поволок в комнату. Она застонала. Сергей затащил ее в пустой круг, после чего быстро дорисовал стертую ее телом линию и поставил несколько упавших свечей на место.

Вылив на ведьму остатки святой воды, он уселся в кресло-мешок, переводя дыхание.

Она лежала на боку и смотрела на него с неподдельным ужасом. Сергей взял в руки биту.

— Я забью тебя насмерть. Почти как Хома Брут свою ведьму. Забью, если ты будешь орать и не станешь мне помогать. Поняла?

Она что-то промычала.

— Я сейчас вытащу кляп. И буду тебя спрашивать. А ты отвечай. И не вздумай использовать свои ведьминские штуки. Кивни!

Алена кивнула.

Сергей положил рядом с ее головой икону и осторожно, стараясь не касаться девушки лишний раз, выдернул тряпку из рта. Алена усиленно задышала, стараясь захватить как можно больше воздуха. По ее подбородку текли слюни. Она продолжала лежать на боку, лишь немного поменяв положение головы.

— Сереж, прошу, не убивай меня. Чего ты хочешь?

Он поднялся и уверенно сдернул с себя маски и рубашку. Увидев его лицо и торс, она заорала и задергалась на месте как пригвождённая булавкой гусеница.

— Перестань орать или я тебя убью, - процедил мужчина сквозь зубы, размахивая битой. Он вернулся в круг.

— Видишь, ведьма, что произошло? Узнаешь свою работу? Свою руку на мне? Свое сучье лицо на моем? — Шипел он, сгибая левую руку как культурист. Сильно приблизить лицо к Алене он не рискнул, но она видела все что нужно.

— Что это? Розыгрыш? — на удивлении спокойным голосом спросила она.

— Розыгрыш? Это ты, сука, ответь мне, что за розыгрыш ты устроила.

Сергей пересказал ей все, что случилось с ним после ее якобы ухода.

Она молча слушала и, казалось, ничего не понимая.

— Я знаю, что ты влюбилась в меня, но поняла, что это не взаимно. И сделала такую гадость! — Сергей говорил очень уверенно. Кажется, у него появилось чувство контроля за ситуацией. Ведьма оказалась слабее, чем он предполагал.

Алена попыталась с трудом сесть. Он заметил размазанную тушь под глазами. Она тихо всхлипывала и дрожала.

— Все, что ты говоришь, непонятно и ужасно. Пожалуйста, отпусти меня или хотя бы развяжи руки. Я не понимаю, что происходит.

— Хорошо играешь! Только я тебя не отпущу, пока ты не заберешь обратно свои уродливые части и вернешь мои в целости и сохранности.

Теперь она зарыдала.

— Я не виновата ни в чем. Ты что, с ума сошел. Что-то страшное с тобой произошло, тебе к врачу надо. Видишь, мои руки на месте, лицо на месте. Я ушла сразу из парка, уехала на такси, показать тебе в приложухе? Ну почему ты решил, что я ведьма?

— Потому что чувствую это. Потому что на фотографиях, которые мы сделали, нет твоего лица, а только звериный оскал. Потому что ты спокойно согласилась приехать ко мне сюда, ничего не боясь. Ты и в парке начала свои ведьминские круги наматывать! Что тебе от меня только надо, что? — с отчаянием закричал он и сразу же затих, боясь, что шум привлечет соседей.

— Но если я ведьма, то неужели я не справлюсь с веревками? Я же мучаюсь, зачем мне это, если я могла бы так легко избавиться от страданий? — рыдая, спросила девушка.

Он ничего не ответил. В ее словах была логика. Но, с другой стороны, Сергей хорошо подготовил защиту для встречи с ней: свечи, вода, круг, икона. Да и та же панночка из «Вия» — она же не смогла справиться с Хомой, когда он бил ее палкой.

Сергей задумчиво смотрел на розовые ногти своей левой руки. Алена продолжала рыдать и убеждать его. Наверное, так делала бы любая ведьма на ее месте. Ничего странного, что она не сознается.

Прошло два часа, а ситуация не прояснилась.

Послышался звонок телефона из ее сумки, которая валялась в коридоре. Он достал его. Звонила какая-то Лиза Доренко.

— Ты кому-нибудь говорила, что ко мне поедешь?

— Да, подруге. Мы договорились, что она будет звонить, если я не выйду на связь вечером.

— Пароль от телефона быстро дала! — заорал Сергей.

Мужчина зашел в телегу и, увидев кучу сообщений от Лизы, отправил ей сообщение, что «все нормально, мужик охрененный! Подробности при встрече, сейчас некогда» и смайлик-поцелуй.

К полуночи Алена начала проситься в туалет и умолять его ослабить веревки на ногах. Она практически стерла собой весь круг. Раскиданные свечи давно сгорели. Единственным источником света в комнате был ноутбук. Сергей незаметно для себя сидел уже не в кресле, а за столом, листал интернет и пил кофе, краем глаза наблюдая за пленницей. Глаза его очень устали, но он не хотел включать свет. Мужчина подумал, что уже давно находится вне защиты и ничего не происходит. Хотя, возможно, пока не происходит.

Мужчина подошел к девушке и нарисовал круг заново. Проверил наручники и пояс — все работало надежно.

— Я тебя не отпущу, не рассчитывай. Еды и воды ты тоже не получишь, пока не снимешь проклятие. У меня времени полно. В туалет можешь под себя ходить.

— Дай мне хоть на диван сесть, пожалуйста, — ныла Алена.

— Нет!

— Сереж, ну отпусти, я никому не скажу. Я тебе помогу, по врачам, колдунам пойдем, куда ты хотел, отпусти пожалуйста!

Сергей не понимал, что ему делать дальше. По-хорошему ему действительно уже пора обратиться хоть к кому-то. Вдруг гадость начнет прогрессировать?

Шел третий час ночи. Мужчина кликал мышкой, тихо матерился, постоянно щупал свое лицо, шею и ноги. Алена лежала на спине и казалось, была в забытьи. Около нее появилось мокрое пятно.

Он чувствовал колоссальную усталость и желание спать. Но погружаться в сон сейчас, когда она рядом, нельзя. Сергей уже не понимал, верит ли он сам в ведьминскую сущность Алены. В любом случае ему придется отпустить ее утром. Не убивать же. И довольствоваться лишь слабым чувством мести, длившейся несколько часов.

Зевая и растирая красные глаза, мужчина записывал в телефон контакты врачей. Начать он решил с психиатров. Он был готов уже стать объектом для медицинских опытов, только бы не оставаться наедине с гадостью.

Внезапно сзади него послышался шум.

Он испуганно обернулся и тут же упал со стула, оглушенный чем-то. Последнее что он видел — падающую на пол биту и убегающую Алену.

Когда он очнулся, было уже светло. Правая сторона лица пульсировала с обжигающей болью. Память снова ничего не стерла, несмотря на боль, Сергей поймал себя на счастливой мысли, что Алена могла ударить его, чтобы теперь уже снять проклятие. То есть ударом в парке — наложила, а теперь убрала. В том, что она ведьма, мужчина теперь не сомневался — ведь как-то она смогла развязать веревки и снять наручники.

Боясь посмотреть на левую руку, он поднялся и подошел к зеркалу. На него смотрело все то же странное существо. Более того, у существа уже начались изменения на половине шеи и груди.

Сердце мужчины забилось так сильно, что он перестал чувствовать боль в щеке, которая распухла и стало пунцово-фиолетовой. На ватных ногах он подошел к дивану и, рухнув на него, закусил подушку и завыл. Выл он около пяти минут. Эта ведьма посмеялась над ним как над последним дураком.

В совершенном опустошении Сергей взял в руки телефон. Понедельник, шесть часов утра. Если верить интернету, горячая линия психологической (или психиатрической) помощи работает круглосуточно.

В это же время раздался звонок с незнакомого номера.

— Сережа, привет! Как твоя правая щека? — спросил знакомый женский голос.

— Это старая дура, вернее ведьма, Анна Владимировна. Надеюсь, не сильно тебе Алена втащила? На нее не злись — она здесь вообще не при чем, я ее просто использовала. Она сама ничего не поняла. А все ты, Сереженька, достал своими оскорблениями. Лучше бы так работал активно, как меня поносить. Позавтракаешь — набери, расскажу, что тебе сделать можно!

Его родной член был на месте. Невредимый и самое главное целый. Бедра тоже не изменились. Ниже колен конечности он осматривать не стал — он почему-то был уверен, что необъяснимые метаморфозы пока наблюдались только сверху. Сергей осторожно потрогал шею и ключицы — эти части тела тоже в порядке. Впрочем, левая сторона шеи как будто бы нежнее? Нет, это только кажется.

Он стоял без трусов в парке и трогал себя. Несмотря на тяжесть ситуации, она показалась ему комичной. Обычно так ведут себя эксгибиционисты, наблюдая за людьми из-за хлипкого укрытия. Еще секунда – и вот новоиспеченный извращенец готов представить вам свои причиндалы, уважаемые гуляющие. Но у него есть не только это, чтобы вас удивить? Как насчет этого прекрасного личика?

Сергей быстро натянул трусы со штанами. Время — пятнадцать ноль пять. До наступления темноты еще несколько часов. Похоже, пора признать, что «гадость» — он дал такое название произошедшему, случилась на самом деле и с этим ему надо что-то делать.

Первым его желанием было вызвать такси — но сюда оно не подъедет, а до ворот парка придется идти пешком. Если с рукой проблем нет – ее можно скрыть одеждой, то как быть с лицом. Ни шапки, ни шарфа у него не было. Надеть на голову рюкзак и продырявить отверстия для глаз? Неплохо, но тем самым можно только привлечь к себе внимание. Хотя в Москве чудиками никого не удивишь, но чувак с большим рюкзаком на голове все же на это способен. А если он встретит полицию, то ему придется открыть свою гадость. Сергей пока не хотел этого делать.

Еще можно позвонить Диме. Он обязательно примчится часа через полтора, привезет балаклаву, перчатки и массу вопросов. А вообще поверит ли он другу и не сбежит ли, едва увидев его в таком виде. Да и что ему можно объяснить? Что тебя кто-то стукнул чем-то и превратил в полуженщину? Или оставил полумужчиной?

Единственными людьми, кто принял бы его таким как он есть (по сути, уродом), были родители. И будь они рядом, то вытащили бы его из этой рощи какими угодно способами. Но они жили в Самаре, да и расстраивать их Сергей не хотел. Потому что мама обязательно заплачет, и папа тоже – с той лишь разницей, что будет плакать наедине с собой. Они безусловно поднимут на ноги всех знакомых и даже продадут квартиру, чтобы найти врачей для сына. А если они сойдут с ума? Нет. Несмотря на страх и накатывающую временами панику, Сергей намеревался вначале разобраться самому, что произошло.

Алена – ведьма. Это была его основная версия. Решив ему отомстить за то, что он ее не захотел, она сделала гадость.

Остальные варианты казались ему менее реальными:

- Она как-то одурманила его/ввела в него наркотики и ему все это кажется

- Он стал участником какого-то эксперимента спецслужб и теперь они ухахатываются, наблюдая за ним через камеры на деревьях из своих секретных кабинетов

- НЛО. Банально, но ведь утверждают, что инопланетяне воруют людей для экспериментов.

Мужчина надел куртку, закинул рюкзак на плечи и отошел еще немного вглубь, в более уединенное место. Он уселся на землю, прислонился спиной к дереву и достал камеру.

— Ну что, подруга, посмотрим, что мы там наснимали? — произнес он вслух.

Алена жжёт ноты, Алена смотри вдаль, Алена смотрит на ноты и много других снимков. Сергей увеличил фотографию и рассмотрел ее рот, который застыл в так бесившей его тогда улыбке. Теперь ему казалось, что зубы как будто бы почернели. Он приблизил глаза — да, в них тоже появилось что-то неприятное, зрачок практически сливался с радужкой. А может это было и в реальности, а он, дурак, и не заметил этого.

Да, точно. Алена – это ведьма, которая, не получив от него взаимности, решила наказать таким неординарным способом.

У Сергея возникло острое желание набрать ей, но он остановил себя. Что ты скажешь? Эй, курица, я тут хожу с твоей половиной лица, не нужна ли она тебе? А может у тебя завалилась моя, давай встретимся, махнемся?

Он был готов поклясться, что у Алены все в порядке с лицом и он услышит в трубке лишь мерзкое хихиканье.

— Сережа, мы с тобой — две половинки одного целого, и созданы друг для друга! — вдруг раздался откуда-то ее голос. Мужчина вздрогнул и вскочил — вокруг по-прежнему никого, поодаль слышались крики детей и звонки велосипедистов. Похоже на слуховую галлюцинацию.

Пожалуй, это была самая странная и неприятная ситуация, которая произошла с ним за всю его жизнь. На второе место он бы поставил несколько эпизодов из армейского периода. Но даже в сумме они не могли сравниться с гадостью.

Здравый смысл, словно выходившая из анабиоза змея, медленно вползал в извилины его мозга.

Итак, чтобы ни произошло, факты остаются фактами — он сидит в получасе ходьбы от дома с женской рукой и половиной женского лица на своем организме, голодным желудком и плохо соображающей головой.

В первую очередь ему надо попасть домой. Дальше, если это не сон, надо будет думать, где искать помощь. Он вообще не представлял, к кому можно обратиться. Это только в американских фильмах можно найти чудесным образом завалявшуюся дома визитку какого-нибудь специалиста по аномалиям, и он будет у тебя в этот же день.

А если гадость продолжит с ним происходить и дальше? Не ограничится рукой и лицом, и через час его левая нога стане женской. Тогда он даже не сможет нормально ходить — левая сторона тела будет заваливаться под тяжестью правой?

Сергей снова задрал майку и спустил штаны. Нет, пока все нормально.

— Давай уже выбирайся отсюда, — вслух ругнулся он на себя. Единственный более-менее приемлемый вариант — повязать футболку вокруг головы. Это в любом случае будет смотреться менее странно, чем пугать людей рюкзаком.

Он уже был готов осуществить задуманное, как заметил в нескольких метрах от себя скомканные бумажные салфетки. Да, есть категория людей, которые способны загадить любое место. Люди расы Пидо. Но в этот раз он был готов петь им дифирамбы благодарности — рядом с клочками валялись две медицинские маски. Мужчина поднял их без какого-либо чувства брезгливости. Небольшая аналитика — и он пришел к выводу (или ему хотелось так думать), что маски были всего лишь немного ношенными.

Сергей закинул рюкзак на плечи и надел их — одной полностью прикрыл подбородок до носа, другой — нос почти до глаз. Накинул на голову капюшон. Посмотрел на себя в камеру телефона – получилось неплохо, если не приглядываться.

Через пятнадцать минут он вышел из ворот парка и двинулся по направлению к маячившим недалеко новостройкам. В основном мужчина смотрел себе под ноги, держась края тротуара, но, если навстречу шли люди, сразу начинал тереть левый глаз, словно избавляясь от соринки.

Почти дойдя до дома, Сергей завернул за площадку с мусорными контейнерами и достал телефон. Здесь было относительно безлюдно и можно было чуть приспустить маски, чтобы нормально дышать. Немного порыскав по интернету, он расстроенно крякнул. То, что он искал, нельзя было купить и получить доставкой оперативно. Впрочем, по дороге из парка, он придумал и план Б на такой случай.

Сергей быстро пошел к соседнему дому и зашел в небольшой магазинчик «Все для школы» на первом этаже. За прилавком скучала пожилая продавщица.

— Здравствуйте, у вас есть белые мелки? (его голос показался ему другим, как будто с примесью женского).

Она даже не оторвала глаз от телефона, промямлив «да».

— Дайте два набора. И пластилин.

Он положил на прилавок тысячу рублей и вышел.

Теперь его путь лежал к небольшому храму-новострою, располагавшемуся в метрах трехстах от магазина. Последний раз он был в церкви в пятнадцать лет по настоянию матери и не горел желанием ее посещать. Но сегодня, столкнувшись с гадостью, он решил искать помощи и там.

Перекрестившись, мужчина вошел внутрь. В храме почти никого не было, за исключением пары прихожан у какой-то дальней иконы, трех сухоньких старушек, сидевших на лавочке у входа и женщины лет пятидесяти в платке, возившейся за прилавком с церковной утварью. Он подошел к ней.

— Здравствуйте! Мне дайте пожалуйста, пятьдесят свечек и какую-нибудь икону для защиты от злых духов.

Она по злому посмотрела на него сквозь очки.

—Мужчинам в божьем доме надобно без шапки находиться! — процедил ее сжатый рот с тонкими губами.

«Опять баба ставит из себя, могла бы нормально объяснить», — со злостью подумал он и стянул шапку. Женщина с недовольным видом отсчитывала свечки. Закончив, она положила их в пакет вместе с иконой какого-то святого.

— Ставят у изголовья одержимых бесами. — Она протянула ему пакет с покупками.

— А вода святая есть? Сколько стоит?

— Бесплатно. Вон чан с левой стороны. Бутылки свои.

Он вынужден был признать, что у него нет тары и времени ее купить. Женщина раздраженно вытащила из-под прилавка две полуторалитровые пустые бутылки и попросила занести при возможности. Сергей рассчитался и полностью наполнил их, а также свою маленькую питьевую бутылку.

Только закрыв дверь с внутренней стороны квартиры, мужчина почувствовал какое-то слабое подобие спокойствия.

Скинув с себя ботинки и всю одежду, он подлетел к зеркалу. Гадость пока не разрасталась — все те же половина лица и левая рука. Как же уродливо она смотрелась, произрастая из крепкого плеча. Сергей потрогал шею и резко отдернул руку — он был готов поклясться, что кожа на левой половине казалась нежнее. Придвинулся ближе к зеркалу и посветил на шею телефоном — черт, кажется кожа действительно видоизменяется!

Мужчина очень надеялся, что гадость касалась только внешней стороны — расстаться с половиной своего мужского мозга он не пожелал бы и врагу.

Он залез в душевую кабину, где нещадно тер себя мочалкой, намыливал лицо и готов был скрести его левую половину до кости, лишь бы стереть черты Алены.

Когда Сергей посмотрел в зеркало после душа, там все так же отражались пусть и сильно покрасневшие, но такие же чужие рука и половина лица. Ладно, он и не рассчитывал, что будет легко.

Накинув халат, он достал из коробки с мелками тонкий белый брусок. Понюхал — тот немного отдавал химией. Конечно, это не был тот классический кусок мела, которым он писал в школе на мягкой зеленой доске, но у него не было выбора. Сергей вообще не был уверен в том, что мелок может ему чем-нибудь помочь, и не факт, что помог бы кусок школьного.

В детстве его впечатлила картина «Вий». Ему особенно запомнилась сцена, когда Хома Брут в первый же ночь нарисовал вокруг себя мелом круг, чтобы обороняться от ведьмы и прочей нечести. Если Алена ведьма, то ему тоже лучше защитить те места, которые еще не были заражены гадостью.

Он провел мелком по левому плечу, чуть выше сустава, но следа почти не было видно. Мужчина откусил от мелка небольшой кусок, сплюнул и смочил огрызок слюной. Теперь известковая полоска хорошо окрашивала кожу. Он тщательно обвел место несколько раз, замыкая неровный круг. То же самое он проделал на лице, проведя четкую линию посередине, затем обвел мелом основание шеи над ключицами.

После он разогрел лоток с готовой едой, сделал горячий кофе и уселся перед ноутом.

Это была уже одиннадцатая фотография с некрасивой женщиной. Раздражённо вздохнув и растянувшись на диване, Сергей отложил телефон в сторону.

— Эта старая дура специально, что ли, присылает мне анкеты каких-то стремных баб? Все губастые, с татуажем бровей и налепленными ресницами, — подумал он.

Анна Владимировна, давняя знакомая его матери и бывший кастинг-директор одного продюсерского центра, за символическую плату согласилась помочь ему с поиском модели для проекта. Рассматривая те варианты, которая она подобрала, Сергей понял, что ему придется искать девушку самому. Он же говорил, что у модели должно быть пусть и не самое красивое, но естественное лицо, не привязанное к современной эпохе. А она высылает ему два десятка фотографий с абсолютно неподходящим типажом.

Зазвонил телефон.

— О, легка на помине, недалекая ты овца, — произнес Сергей про себя, а вслух сказал, что он очень рад слышать Анну Владимировну.

Да, он отсмотрел все анкеты, но, увы, не нашел подходящего лица. У девушки не должны быть сильно заметны какие-то вмешательства на лице. Волосы естественного оттенка. Нет-нет, он точно вам это говорил. Никаких татуировок и пирсинга, увы. Да, я понимаю, что на таких условиях съемки сложно найти супермодель. Ну что ж, возможно возникло недопонимание, ничего страшного, у него есть еще время, чтобы заняться поиском самостоятельно. Да, всего хорошего, спасибо за помощь!

Сергей не удивился тому, что Анна Владимировна не смогла ему помочь — он считал эту молодящуюся пенсионерку непрофессионалом, и, если бы этот проект был действительно важен для него, ни за что к ней не обратился. Но гремел коронавирус, заказы на фотосессии уменьшились, и он брался за любую копейку.

Мужчина подошел к зеркалу в коридоре его небольшой однокомнатной квартиры. Оно было большое, для просмотра себя в полный рост. В отражении показался высокий человек спортивного телосложения, с модно подстриженными бородой и усами темного цвета. Несмотря на круги под глазами от хронической усталости и неидеальные черты лица, знающие Сергея женщины считали его симпатичным. Он коснулся небольшой родинки около левой ноздри — дерматолог заверил, что она неопасна, но рекомендовал регулярно проверять ее на предмет увеличения.

Сергей вернулся на комнату, уселся за столом, открыл ноут и начал обзвон моделей из своей собственной базы.

Да, оплаты за съемку нет, но вы получите бесплатные фотографии. Нет, косметика и одежда ваша, детали пришлю в телегу.

М-да, утомительное общение с какими-то левыми девками, готовыми тащиться в осенний лес за возможность получить несколько бесплатных фотографий — не самый лучший вариант потратить три редких свободных часа.

В конце концов удалось договорился с двумя девушками — одна основная, другая для подстраховки. Съемка планировалась на воскресенье в небольшом парке в Новой Москве, в пешей доступности от дома Сергея. Будучи продюсером проекта, он сам выбрал эту локацию.

Вечером Сергей пошел в один из ближайших пабов с приятелем Димой. Анна Владимировна и модели, которым он звонил, всколыхнули в нем очередной приступ мизогинии и ему хотелось выговориться.

Где-то в глубине души он завидовал женщинам. Например, они не ходили в армию, а их любимый противовес «но мы же рожаем» Сергей уверенно разбивал контраргументом «рожать не заставляют». А вот мужчин в армию идти принуждают, и только если ты больной или с блатом, ты можешь с этого соскочить. У Сергея было здоровье и не было блата, поэтому служить ему пришлось и он ненавидел этот период жизни.

Зато условная здоровая баба могла прожить относительно независимую ни от кого жизнь. Если мужик не хочет работать — он тунеядец и лох. Если баба не хочет работать — то она девочка. Если баба спорит и обзывает мужика — то она слабая женщина, ей можно. Если мужик оскорбляет бабу — то он трус и дебил. Если баба выйдет замуж за богатого — молодца, урвала. Если мужик — то альфонс гребаный.

— Знаешь, в каком плане я завидую бабам? — говорил Сергей приятелю, глотая свежее пиво. — Вот я для заработка ношусь как бешеная собака. А баба? Пошла, разделась, перед камерой подрыгалась, подписчики денег прислали — вот и заработок!

Дима пожал плечами.

— Ну ты тоже бы так делал!

Приятели засмеялись.

— Не, ну серьезно, все бы так и делали, если так просто! — сказал приятель.

— Ну не у всех внешности и ума хватает. Вот, смотри какие куры ко мне на съемку приходят, особенно на бесплатную. — Сергей протянул ему телефон с кадрами фотосессий. Потом он показал фотографию Алены, которую выбрал основной моделью для воскресной съемки. По мнению Сергея, она не была типичной «курой». Но и до денег от подписчиков не дотягивала.

В воскресенье около полудня Сергей вышел из дома и направился в парк. Девушка уже ждала его у главных ворот.

— Добрый день! — приветливо сказала она и протянула руку с бледно-розовым маникюром (таким, как он и просил).

«На фотках, Алена, ты, конечно, симпатичнее, чем в жизни, но в целом пойдет», — молча произнес он и улыбнувшись, пожал руку. Они пошли на место.

Участок леса, окрашенный в желто-красно-оранжевые цвета, выходил одной стороной на центральную аллею, где гуляли люди, но, зайдя вглубь метров на двадцать, можно было спрятаться от глаз зевак за негустой растительностью и деревьями. Сергей положил большой рюкзак на пень, достал камеру и начал настройку. Алена расчесывала волосы и освежала макияж.

— Нормально? — спросила она, подойдя к нему сзади и мягко положив руку ему на плечо. Он скривил губы и отпрянул. Кажется, повторяется очередная история со съемок —некоторые туповатые модели начинали кокетничать с ним практически сразу, желая впоследствии познакомиться ближе.

Демисезонная расстегнутая куртка не скрывала от Алены его крепкое и мускулистое тело в облегающей футболке. Сергей иногда пользовался своей привлекательностью, проявляя инициативу и сам. Но сейчас явно не тот случай.

У девушки были серо-голубые глаза, пухлые губы, чистая кожа, пышные волосы и приятная улыбка. Но ее типаж абсолютно не нравился Сергею, он любил худых стервозных брюнеток. Кроме того, сегодня у него совершенно не было настроения знакомиться хоть с кем-то.

— Нормально! Цвета, как и договаривались, хорошо подобрала, спасибо! Матирующие салфетки есть? Ок, тогда достань на всякий случай.

Она послушно кивнула, не переставая улыбаться. Он заметил у нее на указательном пальце левой руки кольцо с металлическим желтым цветком, по всей видимости дешевая бижутерия.

— Если что, снимешь кольцо? Желательно чтобы ничего лишнего не было в кадре.

— Сниму!

Блин, она может перестать улыбаться? Она думает, что может меня соблазнить что ли? О нет, что она делает?

Алена, сняв белый в черную крапинку плащ и небрежно кинув его ветку кустарника, вдруг начала кружиться перед Сергеем. Черное короткое платье демонстрировало стройные ноги и хорошую фигуру. Она с прищуром улыбалась мужчине и кокетливо приподнимала платье. Ему стало неприятно.

— Стой, что ты делаешь? - строго спросил он.

Она остановилась.

— Пожалуйста, надень плащ. Ты будешь сниматься в верхней одежде, как мы и договаривались. Нам нужны крупные планы лица! — Сергей попытался сделать свой голос грубым.

«Ты мне не нравишься, поняла? Ты пришла сюда работать за фотки, это твое решение. Я тоже пришел работать, так давай этим и займемся». Он поймал себя на мысли, что ему очень хочется произнести эти слова вслух. Но сейчас нельзя. Если Алена обидится, то уйдет, а ему надо довести работу до конца.

Впрочем, если она будет продолжать клеиться к нему, он не выдержит и плевать ему на срыв этого проекта. Да, он не моралист и не святой, но зачем кокетничать с человеком, который ясно тебе дает понять, что НЕ ХОЧЕТ тебя. Да уж, эта милая в общем-то девушка всего за пятнадцать минут умудрилась вызвать у него ненависть и очередной всплеск мизогинии.

Алена перестала улыбаться и надела плащ. Сергей попросил ее паспорт, уселся на пень и начал сверять данные для соглашения на фотосъемку. Потом она расписалась на его экземпляре, и они приступила к работе.

Он опасался, что девушка продолжит свои неуместные кривляния и ничего не получится. Но на удивление, она, словно прочитав его мысли и пристыдившись, вела себя спокойно и адекватно. Кадры получались отличными. Особенно удачно вышли фотографии с горящими листами какого-то музыкального произведения. У Алены прекрасно получилось сделать немного зловещий взгляд. Сергей уже и забыл, что испытывал к ней неприязнь.

Им хватило около часа. После последнего кадра Алена быстро начала собираться и первой высказала намерение уйти. «Видимо, поняла, что ей ничего ей не светит. Иначе бы не отлипла и обязательно пошла бы со мной до метро, надеясь на приглашение зайти домой и попить чай», — мысленно вернулся Сергей к своим догадкам.

— Фотографии дня через три пришлю тебе на почту. Устроит?

— Без проблем. Тогда на связи, приятно было поработать! — улыбнулась Алена и протянула ему на прощание руку. Затем затянула потуже пояс на плаще, достала телефон и двинулась в направлении к выходу. Мужчина почувствовал что-то, похожее на укол самолюбия, что часто случается с мнительными и эгоистичными людьми — на лице девушки не читалось ни намека на разочарование от неудавшейся попытки познакомиться с ним.

Впрочем, Сергей быстро вернул себе хорошее расположение духа. Ему было тридцать девять лет, два года назад он развелся и проблем с поиском женщин для короткого или длительного времяпровождения у него не было никогда. С теми жгучими брюнетками, которых он хотел и которые хотели его. А не с серыми мышами, пусть и симпатичными.

Сергей протер камеру специальной салфеткой. Добрая верная камера. Очевидцем скольких прекрасных и некрасивых моментов она была. Не зря он купил ее пять лет назад за большую сумму, еще и поехав за ней в другой город.

Он убрал камеру в специальный чехол, присел на корточки перед рюкзаком и достал из него поллитровую бутылку с водой и бургер. Прислонившись спиной к дереву и глядя на аллею, он заглатывал бургер, почти не жуя. В парке стало больше людей — в основном родители с колясками и пенсионеры с палками для скандинавской ходьбы.

Погода оставалось замечательной — яркое солнце, синее небо и осеннее тепло, которое больше свойственно лету. Сергей глянул левую руку с часами — четырнадцать часов двадцать минут.

Вытерев испачканные соусом пальцы об обертку, он снова присел перед рюкзаком.

Через пару секунд он почувствовал удар по голове. Достаточно сильный, чтобы повалить его на землю, но не болезненный. Сергей больше удивился и был готов уже подняться, как внезапно в его глазах потемнело. Он отключился.

Очнулся мужчина через какое-то время лежащим на спине на том же самом месте. Было светло и поодаль слышались голоса гуляющих. Славно, но память ему не отшибли, и он помнил весь свой день до самого удара.

Он с трудом поднялся на ноги — ничего не болело, но было как-то тяжело двигаться, и голова была как в тумане. Рюкзак и чехол с камерой (он очень надеялся, что ее не украли) находились там же, где и перед ударом. Сергей взглянул на часы — и громко вскрикнул. Его напугали не цифры — они показывали четырнадцать часов сорок три минуты. Его напугала его левая рука — тонкая и бледная, с негустой светлой растительностью.

Ремешок часов болтался на запястье. Аккуратные ногти были покрыты светло-розовым лаком. На указательном пальце — знакомое кольцо с желтым цветком. Это была не его рука, это была рука Алены. Вернее, это была его рука — он пошевелили всеми пальцами, потом одним — они двигались, как он того желал, но это не была ЕГО левая рука. Сердце бешено застучало из-за слабого осознания какой-то фантастической ситуации, которая с ним произошла. Сергей посмотрел на правую руку — вот она, его родная, с тренированным предплечьем. С его широкими ногтями на крепких мужских пальцах. Он почувствовал прилив жара и подкрадывающейся, словно туман, страх. Мужчина осторожно потрогал правой рукой левую – гладкая кожа, гораздо нежнее чем на правой, и с отчаянием сильно ущипнул ее. Больно! Он не спит, он действительно щиплет себя.

На коже осталось красное пятно.

Он брезгливо коснулся левой рукой правую. Да, это было похожем на женское касание.

Мужчина вдруг подумал, что на этом сюрпризы не закончатся и ему стало по-настоящему страшно. Он решил потрогать лицо – убедиться, что с ним все в порядке, но не смог.

Где-то вдалеке раздался детский крик.

Сергей по-прежнему находился один в живописных зарослях, вдали от занятых житейскими делами людей. А если кто-то захочет сюда прийти? Ему надо срочно уходить! Но прежде надо коснуться лица.