Cat.Cat

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

Довольно широко известно, что в своём политическом завещании Октавиан Август предостерёг наследников от расширения пределов империи. У такого поступка была своя логика: его тяжелейшая кампания в Германии, приведшая к большим потерям и потребовавшая огромных материальных затрат, не принесла никакой пользы империи. Зато внутренний и внешний мир привели к расцвету государства и для его сохранения требовалось продолжать такую политику. Но всего спустя 30 лет Империя вторгнется в Британию и в кровавой кампании завоюет остров. Почему так вышло и стоило ли оно того - обсудим в этом тексте.

Октавиан был, без сомнения, авторитетнейшим человеком своего времени, демиургом, в пламени гражданских войн перековавшим Республику в Империю, да ещё так, что республиканцы ему спасибо говорили. Его слова имели вес для всего общества империи. Но что значат слова по сравнению с опытом поколений? А этот опыт, ставший частью римской культуры, нашёптывал, что только в войнах можно обеспечить величие и себе, и державе. Именно войны создали империю, именно войны обеспечили небывалый уровень жизни в Риме не только для аристократии, но и для плебса. Одна неудача с Германией, которая была богата лишь варварами, ещё не значила, что надо совсем прекращать расширять границы, ведь столько ещё богатств ждут, чтобы их завоевали. А потому партия войны в Риме ни на единый день не прекращала своего существования, несмотря ни на какие слова и завещания божественного Августа.

Для того, чтобы вернуть дух старой школы не хватало только одного - желания у императора. Тиберий же воевать не хотел, его основной задачей было укрепить принципат, чем он и занимался. Завещание Августа было тут хорошей отговоркой, но едва ли определяющим политику фактором. Его акция возмездия в отношении германцев - это не возобновление наступления на Германию, а лишь стабилизация ситуации вдоль Рейна.

Месть - это блюдо, которое отлично умели готовить римляне

А вот сменившему Тиберия Калигуле хорошая завоевательная война была нужна. От сына Германика, отомстившего за Тевтобург, ждали новых военных свершений, а самому Калигуле, особенно после начала конфронтации с Сенатом, требовалась поддержка у плебса, - а нет ничего лучше для этого, чем триумф и празднества по случаю победы! Точка приложения усилий была определена быстро - Британия. Тут убивалось сразу несколько зайцев:

1) Британия была богата полезными ископаемыми, которые активно продавали на континент;
2) Местные государства были слабы и не представляли собой серьёзной силы;
3) С точки зрения пропаганды, завоевание Британии было не просто повторением подвига божественного Цезаря, но и возвратом имперских территорий.

В общем со всех сторон крайне удачная затея. Только Калигула по причине передозировки стали в организме исполнить эту мечту не смог.

Но сменившему его Клавдию маленькая победоносная война была ещё нужнее. Императора, получившего трон от преторианцев, многие считали слабым и безвольным человеком, негодным к руководству государством. А потому решительная и успешная завоевательная кампания должна была показать всем, что Клавдий достоин своего места. И оставленная Калигулой войнушка “под ключ” пришлась как никогда кстати.

Блицкрига от вторжения в 43 году н.э. никто не ожидал, хотя и кампанию, затянувшуюся на 40 лет - тоже вряд ли. Клавдия вполне удовлетворило, когда в конце 43 года он лично принял капитуляцию у нескольких лидеров побеждённых общин. Клавдий получил свой триумф, римская аристократия - земельные наделы и множество рабов, плебс - празднества и раздачи в честь побед. Но что получила империя после завоевания?

Гордись, теперь ты живёшь в Римской империи

До середины 2 века н.э. Британия была мятежным краем, где то и дело вспыхивали восстания. Империя сумела подчинить весь юг и центр Англии, но вот север оказался слишком суров, вести там хозяйство было почти невозможно, а местные кельты оказывали крайне упорное сопротивление. И это накладывало значительный отпечаток на всю стратегию римлян в Британии.

Одной из ключевых особенностей завоеваний Рима было то, что их экономический аспект всегда соседствовал с военным: римский фронтир обеспечивал безопасность хартленда. Граница на Рейне могла приносить сколько угодно убытков, но она защищала Италию, Галлию и Испанию от вторжений варваров, а они приносили немало доходов. А вот Британия, изолированная морем, никак не защищала римский хартленд, но при этом саму её даже после завоевания должен был удерживать в повиновении внушительный гарнизон в 40-50 тысяч легионеров и вспомогательных войск. И этот гарнизон нельзя было ни увести, ни значительно ослабить, так как угроза варварских вторжений на острове всегда существовала. А так как гарнизон острова защищал только сам остров, то, чтобы игра стоила вообще свеч, Британия должна была приносить больше доходов, чем расходовалось на её содержание. И в этом вопросе мы вступаем на зыбкую почву из немногочисленных фактов, предположений и гипотез.

Римская система укреплений и гарнизонов в Британии

Начать стоит с того, что оккупация острова была для римлян крайне затратным мероприятием. И дело тут не только в необходимости содержать крупный воинский контингент, но и в создании с нуля военной и гражданской инфраструктуры. Римлянам для успешной оккупации провинции за первое столетие потребовалось создать более 3000 км дорог, отстроить более сотни укреплений и две оборонительные линии (вал Адриана и Антонина), сотни общественных зданий, портовых вооружений и военных складов. Оценка затрат на эти мероприятия невозможна из-за полного отсутствия данных, но очевидно, что траты эти были огромны, хотя и во многом экстраординарны - деньги тратились один раз.

Это, конечно, не Великая китайская стена, но строительство 117-километрового форта - задачка не из дешёвых

С оценкой затрат регулярных всё несколько проще. Известно, что в Британии базировался контингент в примерно 50 тысяч легионеров и вспомогательных войск из 350 000 общей численности. Т.е. гарнизону Британии на поддержание его функционирования каждый год требовалась примерно 1/7 всего военного бюджета, что можно оценить для 2 века н.э. в 142 миллиона сестерциев. Сюда входили, как выплаты жалований легионерам, так и расходы на снабжение и поддержание боеспособности. Регулярные гражданские расходы оценить, к сожалению, невозможно, но, вероятно, они также составляли не больше 1/7 от общих расходов. Но это без учета трат на многочисленные инфраструктурные проекты.

Какие же доходы могла приносить Британия?

Опять же, обратимся для начала к крайне грубой оценке на основании численности населения. В Британии времён расцвета империи проживало не более 2 миллионов человек из 70 миллионов общего населения империи, т.е. всего 3% населения. И труд этих 3 процентов населения должен был обеспечить 1/7 доходов бюджета, чтобы содержание Британии вышло в ноль. Сомнительно? Да и есть косвенные свидетельства, что Британия не могла полноценно снабжать собственный гарнизон.

Оценка населения провинций империи из [1]

Основой любой доиндустриальной экономики было сельское хозяйство. Более 80% всего населения было задействовано в ней, и британское сельское хозяйство едва справлялось с обеспечением собственного населения. В отличии от Южной Галлии или Италии урожайность в Британии была в 2,5-3 раза ниже - в районе сам-3 (т.е. из одного посеянного зерна получали 3 или около 450 кг зерна с гектара). Т.е. чтобы прокормить одного человека в Британии нужно было засевать в 2,5-3 раза большие площади, чем в южных землях. А значит, избыток продовольствия был гораздо ниже, нежели в остальных провинциях, и соответственно, налоги с гектара земли тоже ниже.

Римская же армия в Британии в год потребляла до 20000 тонн зерна, которое вплоть до 3 века в значительной мере завозилось из Галлии, о чём свидетельствует огромное число археологических находок галльской керамики у военных лагерей [2]. Только к 3 веку значительная часть зерна начала поставляться из самой провинции, хотя снабжение из Галлии всё равно сохранялось. Отсюда можно сделать вывод, что Британия даже в части зерна не могла полностью обеспечивать себя в 2-3 веках.

Но римская диета была гораздо сложнее, чем просто зерно - в неё входило большое число овощей и фруктов, оливковое масло и вино. Значимая часть из этого списка либо вообще не выращивались в Британии, либо имели крайне скудные урожаи, а значит и поставлялись также с континента. Отсюда можно сделать неутешительный вывод, что сельское хозяйство провинции Британия с большой долей вероятности не могло обеспечить достаточное снабжение продовольствием и налоговыми сборами, для обеспечения полной самодостаточности римского гарнизона.

Но Британию римляне завоёвывали не ради сельского хозяйства, а ради металлов, которыми остров был богат. В Британии добывались: железо, серебро, золото, медь, олово, свинец. Так, рост производства железа в 1-2 веке составил 5 раз - с 360 тонн до 1740 тонн в год [3]. Добыча свинца и серебра из свинцовых руд выросла в примерно 6 раз [4]. Свинец интересовал римлян в первую очередь из-за содержащихся в руде серебра и меди. Судя по исследованию [5] от 2011 года, где изучался изотопный состав частиц свинца в кернах, Британия загрязняла воздух ничуть не меньше, чем Испания, которая ранее считалась ключевым источником. Правда, основным источником загрязнения в Британии исследователи считают добычу меди, а не серебра. Также римляне обнаружили на острове месторождение золота и добыли из него не меньше тонны этого металла.

Таким образом, добычей металлов Британия могла бы с лихвой покрыть недостаточную производительность собственного сельского хозяйства. Но исследования на данный момент свидетельствуют, что большая часть добытых металлов использовалась римлянами на самом острове.

Лондиниум. После ухода римлян ничего подобного строиться на острове не будет столетия

Например, только на нужды армии в Британии из 1700 тонн железной руды в год тратилось не менее 600 тонн, ещё 400 тонн вывозилось на рейнский лимес, а остальное потреблялось внутри острова. Т.е. в коммерческий оборот за пределами острова этот металл просто не попадал, а расходы на военные закупки металла тратились на самом острове. То же самое касалось в большинстве своём и прочих металлов, за исключением серебра, золота и олова. Вопрос об их вкладе в наполнение бюджета, к сожалению, разрешить невозможно без точных сведений об уровне добычи. Но есть одно косвенное свидетельство, которое позволяет оценить масштаб проблемы: Страбон, описывая Британию через примерно 20 лет после начала её завоевания, утверждал, что все налоги, собираемые с неё, ниже чем одни только пошлины от торговли до завоевания.

Это крайне важное замечание, так как размеры пошлин для внешнеторговой деятельности мы знаем - 20-25%, пошлины на внутреннюю торговлю же были в районе 4-5%. Т.е. даже при 4-кратном росте торгового оборота из-за роста добычи сырья, доходы от налогов сравнялись бы с старыми доходами от пошлин. При этом до завоевания не было расходов на содержание армии в Британии и создание инфраструктуры, а торговый баланс компенсировался тем, что римляне активно ввозили на остров результаты переработки сырья (т.е. готовую продукцию) и предметы роскоши. Опять же, это не железное доказательство, но достаточное основание считать, что Британия для Рима была убыточна.

Таким образом, обобщая: завоевание Британии было крайне дорогой затеей для Рима, не приносящей очевидных экономических и военных бонусов. Легионы, расположенные в Британии, фактически выключались из общих задач обороны границ Империи и сосредотачивались исключительно на поддержании порядка в Британии. Сельское хозяйство острова сумело выйти на самообеспечение его населения лишь к 3 веку - и то с рядом оговорок. Рост добычи металлов оказал также незначительное подспорье римской военной экономике, так как большая часть этого роста компенсировалась значительным ростом потребления в самой провинции. Т.е. на данный момент можно с определённой долей уверенности говорить, что завоевание Британии римлянами - это именно тот случай, когда завоёванный получал в итоге гораздо больше, чем завоеватель.

Зато потомки выживших будут пить италийское

Но что парадоксально: римлян это не то чтобы беспокоило. О том, что Британия потребляет кучу денег, они скорее всего если и не знали, то догадывались. Но римское мировосприятие было таково, что когда речь заходит о государстве и его благе, то материальное стояло на чуть более низкой ступени приоритетов, нежели нематериальное. Римская элита, хоть и получавшая значительные доходы с завоеваний, мыслила в более широких категориях. И любая война, любое завоевание рассматривалось, не только как бизнес-проект, но и как часть усилий по обеспечению безопасности и величия Рима. Политические аспекты завоевания и удержания Британии были для римлян гораздо важнее её экономической роли, и понадобится совершенно катастрофическая ситуация в государстве, чтобы римляне приняли решение об уходе из Британии.

Источники:

1. THE CAMBRIDGE ECONOMIC HISTORY OF THE GRECO-ROMAN WORLD

2. The Rural Economy of Roman Britain: New Visions of the Countryside of Roman Britain Volume 2. Chapter 7

3. HENRY F CLEERE. THE IRON INDUSTRY OF ROMAN BRITAIN, с. 74

4. A SPELEOTHEM RECORD OF EARLY BRITISH AND ROMAN MINING AT CHARTERHOUSE, MENDIP, ENGLAND. D. A. McFARLANE

5. First comprehensive peat depositional records for tin, lead and copper associated with the antiquity of Europe’s largest cassiterite deposits

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_491119
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Игорь Телятников.

Сегодня мы поговорим о самых необычных вкусовых предпочтениях Homo sapiens – о каннибализме. К счастью, употребление людей в пищу встречается только в диких племенах аборигенов, оторванных от цивилизации, и в художественных произведениях. Самым ярким примером последнегоявляется фильм «Молчание ягнят» благодаря актерскому мастерству Энтони Хопкинса, сыгравшего Ганнибала Лектера.

Но несмотря на столь редкие явления каннибализма в современном мире, он может представлять угрозу для человечества, и не только с точки зрения несчастных, попавших под нож людоеда. Проблема намного серьёзнее. И сегодня я расскажу, как каннибализм создал самую опасную болезнь в мире со 100% летальностью, от которой не существует лечения.

Обратим своё внимание на кулинарные предпочтения Ганнибала Лектера, в особенности на жареные мозги. И из всех возможных блюд, я предлагаю остановиться именно на них, потому что на протяжении всех фильмов Ганнибал никогда сам не ел человеческий мозг, а только угощал им людей, разделивших с ним трапезу. И в его отказе от употребления содержимого черепной коробки есть смысл, так как головной мозг может быть источником смертельного заболевания – губчатой энцефалопатии или прионной болезни.

Молчание ягнят

История изучения заболевания началась в 1954 году, когда профессор Рейкьявикского института экспериментальной патологии (Исландия) Бьёрн Сигурдсон прочитал свои знаменитые лекции в Лондонском университете, посвящённые медленным инфекциям (МИ), – группе смертельных трансмиссивных губкообразных энцефалопатий, принятых обозначать прионными болезнями.

Задолго до официального представления о МИ публике Б. Сигурдсон был приглашен исландскими фермерами для выяснения причин возникновения массовых заболеваний среди овец на различных фермах острова. Он столкнулся с весьма разнообразными клиническими проявлениями действительно разных заболеваний, среди которых были и признаки поражения ЦНС у животных, и нарушения со стороны дыхательных органов. Однако, несмотря на различия симптоматики, Б. Сигурдсон обнаружил между этими болезнями и определенные черты сходства: необычно продолжительный инкубационный период (годы), медленно прогрессирующий характер течения процесса, необычность поражения органов и тканей и неизбежный летальный исход. Именно эти четыре признака и легли в основу наименования таких заболеваний, как МИ.

«Куру» – «смеющаяся смерть»

Спустя три года американский педиатр и вирусолог Даниел Карлтон Гайдузек и медицинский работник подрайона Кайнанту в Папуа-Новой Гвинее Винсент Зигас опубликовали результаты своих исследований на острове Новая Гвинея, где среди папуасов-каннибалов племени Форе широко распространилось заболевание – «куру» со 100% летальностью.

Даниел Карлтон Гайдузек

В ходе своей работы в племени Форе Д. Гайдузек столкнулся с новой болезнью, поражающей в основном женщин и детей.

Все начиналось с головной боли и слабости, в дальнейшем присоединялись судороги, и, вследствие поражения мозжечка, походка становилась шаткой. Прогрессирующий паралич лишал человека возможности передвигаться.

Газетчики дали ей название "смеющаяся смерть" за характерную "улыбку" – результат спазма лицевых мышц. Последние дни жизни уже обездвиженное тело больного сотрясала характерная "подкидывающая" дрожь (отсюда название болезни, «куру» = дрожь). Несмотря на попытки лечения, каждый случай заканчивался неминуемым летальным исходом.

Больные «куру» с характерной «улыбкой»

Выделить возбудителя из биоматериала больных также не удавалось. При вскрытии черепной коробки у всех умерших обнаруживались характерные изменения мозгового вещества - оно приобретало губчатую структуру. Главный же вопрос оставался не решенным: каким образом болезнь передавалась от человека к человеку?

Выдвигалась теория наследственности. Однако, сопоставив генеалогические древа погибших, Д. Гайдузек понял, что заболевшие зачастую не были родственниками. Пониманию природы заболевания поспособствовало более детальное изучение традиций племени. Аборигены употребляли в пищу своих сородичей исходя из религиозных побуждений: они верили, что этот ритуал помогает умершему остаться со своими соплеменниками уже в качестве духа.

Больной, пораженный «куру».

Оказалось, что при проведении ритуала каннибализма, мужчинам доставались все мышцы, а женщины и дети ели оставшиеся внутренние органы. Особо ценным продуктом считался мозг умершего.

Соотнеся все факты, исследователь пришел к выводу, что недуг передавался от человека к человеку вследствие поедания аборигенами мозга больного соплеменника. В ходе научных исследований Д. Гайдузек сумел передать «куру» шимпанзе, а впоследствии и низшим обезьянам, чем и доказал инфекционную природу «куру». Он выдвинул предположение, что причиной болезни является некий вирус. К слову, он до конца жизни был верен этой гипотезе. Но все оказалось значительно интересней.

Злой белок

Открыть возбудитель болезни удалось доктору медицины, профессору неврологии Университета Калифорнии в Сан-Франциско Стенли Прузинеру, который изучал мозговую ткань умерших от «куру». В ходе исследований учёный обнаружил абсолютно новый вид возбудителей, которых он назвал прионами (prion от protein «белок» + infection «инфекция»). Они не были похожи ни на каких ранее известные возбудители.

(A) Normal prion structure (PrPC) (B) Abnormal prion (PrPSc)

Прионы представляют собой молекулы белка с измененной структурой, которые удивительным образом при попадании в организм "заставляют" наши нормальные белки изменяться в себе подобные. Такие метаморфозы необратимы и со временем все больше протеинов вовлекаются в процесс, превращаются в патологические и перестают выполнять свои функции. Это ведет к неминуемой гибели клеток мозга.

Расположение гена PRNP в 20-й хромосоме человека.

Патогенез начинается с гена PRNP, отвечающего за создание прионного белка (PrPC), который особенно активен в клетках нервной системы. Точно функция данного белка в организме не ясна, но известно, что он располагается в клеточной мембране и, возможно, отвечает за транспортировку в них ионов меди.

В результате мутации гена появляется прион (PrPSc), который находит правильные прионные белки и "заставляет" их изменяться в себе подобные.

Структура «здорового» белка PrPC содержит участок из трех α-спиралей и двухцепочечного антипараллельного β-слоя. У «больной» формы PrPSc этот домен образован преимущественно β-слоями. Такую структуру можно назвать «заразной»: ее появление стимулирует нормальные молекулы PrPC переходить в такую же аномальную форму PrPSc. Поодиночке мономеры PrPSc не существуют и складываются в весьма устойчивые амилоидные образования из десятков, сотен и тысяч частиц. Расщепляясь на фрагменты, эти образования распространяются и «инфицируют» новые молекулы PrPC

Со временем все прионные белки внутри пораженной нервной клетки превращаются в прионы. На этот случай внутри клетки заложена программа самоуничтожения, в ходе которой клетка погибает со всеми белками, но кроме прионов. В результате чего они оказываются снаружи нейрона, откуда имеют возможность проникнуть в другие клетки и повторить всё уже внутри них.

Смерть нейрона

Весь этот процесс локализуется в основном в головном мозге, в котором со временем появляются полости на месте погибших нейронов. Этот процесс называется трансмиссивной губчатой энцефалопатией, в ходе которой человек испытывает личностные изменения и психиатрические проблемы.

Срез здорового мозга (сверху), срез мозга с губчатой энцефалопатией (снизу)

Продолжительность инкубационного периода составляет в среднем 5-10 лет, однако может продолжаться 25-30 и даже до 50 лет, если заражение происходит в юности или раннем детском возрасте.

Больной теряет интерес к хобби, начинает сторониться самых близких людей, поддается депрессии. Среди симптомов отмечают развитие тревожного состояния, бессонницу, хорею (нерегулярные, отрывистые, беспорядочные, хаотичные, иногда размашистые, бесцельные движения, возникающие преимущественно в конечностях), миоклонус (кратковременное быстрое сокращение мышцы или группы мышц) и прогрессирующую атаксию (нарушение согласованности движений различных мышц при условии отсутствия мышечной слабости). Больной не может сам себя обслуживать, теряет способность самостоятельно принимать пищу. Поздно наступает слабоумие, и пациент осознает свое ухудшающееся положение.

Ягнята заговорили

В последние годы особый интерес к проблеме прионов и прионных заболеваний вызван разразившейся с 1986 года в Великобритании эпизоотией (широким распространением инфекционной болезни среди одного или многих видов животных на значительной территории) трансмиссивной губчатой энцефалопатии крупного рогатого скота (ТГЭ КРС).

Заболевание было обусловлено массовым заражением молодняка, при выкармливании которого использовали зараженную инфекционным прионным белком мясокостную муку.

Мясокостная мука

Ранее мясокостную муку широко использовали во многих странах при выкармливании телят. Сырьем для мясокостной муки служили скелеты крупного и мелкого рогатого скота и другие, не идущие в пищу человека части туш коров и овец. В технологию получения такой муки после процессов тщательного измельчения исходного сырья включалась также обработка активными жирорастворителями и термообработка при температуре 130°С. Однако в конце 1970-х годов в Великобритании предприниматели, решив повысить питательную ценность мясокостной муки, снизили режим термообработки до 110°С, а также уменьшили количество жирорастворителей. Именно эти изменения технологии и сыграли роковую роль в развитии эпизоотии КРС. Болезнь охватила все графства, число заболевших коров постоянно увеличивалось и в 1992 году достигло пика - до 1000 в неделю.

Корова с трансмиссивной губчатой энцефалопатии крупного рогатого скота (ТГЭ КРС).

Клинически болезнь проявлялась, как выражались ветеринары, в «потере животным кондиции», они стали особо чувствительными к прикосновению и звуку, были подмечены нарушения психики: появился страх и приступы бешенства («болезнь бешеной коровы»). При вскрытии в головном и иногда в спинном мозге обнаруживали гибель нейронов, формирование губкообразного состояния мозговой ткани. На гистологических срезах ткани головного мозга выявляли присутствие инфекционного прионного белка.

Прионные болезни КРС помимо Великобритании были зарегистрированы во Франции, Германии, Швейцарии, Италии, Португалии, Ирландии, Нидерландах, Дании, США, Омане, Китае и на Фолклендских островах, что было связано либо с импортом уже зараженных животных, либо с использованием в этих странах инфицированнной мясокостной муки.

С июля 1988 года в странах был введен запрет на кормление жвачных животных белковосодержащими кормами, приготовленными из органов и тканей жвачных животных, и начиная с 1993 года эпизоотия пошла на убыль.

Столь широкое распространение этой прионной болезни КРС естественно вызывало беспокойство по поводу возможности передачи заболевания от животных человеку.

Прямых доказательств возможности заражения человека от коров при употреблении в пищу молочных или мясных продуктов не получено, как и нет данных, опровергающих это предположение.

Заключение

За открытия, касающиеся новых механизмов происхождения и распространения инфекционных заболеваний, Д. Гайдузек был удостоен в 1976 году Нобелевской премии и пожертвовал все деньги племени Форе. Доктор С. Прузинер в 1997 году также был удостоен Нобелевской премии по физиологии и медицине.

На сегодняшний день случаев заболевания «куру» уже давно не было зафиксировано. Это прежде всего связано с окончательным искоренением древнего ритуала каннибализма. Помимо «куру», существуют еще болезни, которые вызывают прионы: фатальная семейная бессонница, Синдром Герстманна-Штреусслера-Шайнкера и болезнь Крецфейльда-Якоба. Эти заболевания не связаны с какими-либо ритуалами, основную роль в их возникновении играет наследственность.

Изучение прионов и связанных с ними заболеваний является новой быстро развивающейся областью биомедицинских исследований, результаты которых могут быть использованы для выяснения причин более распространенных нейродегенаративных заболеваний, таких как паркинсонизм, болезнь Альцгеймера, боковой амиотрофический склероз.

Список литературы

1. Г. М. Авдей Поражение нервной системы при прионовых заболеваниях (обзор литературы)// Журнал ГГМУ. 2003. - № 1

2. В.А. Зуев. Медленные вирусные инфекции человека и животных. - М.: Медицина, 1988. - С. 151 - 202.

3. В.А. Зуев, И.А. Завалишин, В.М. Ройхель. Прионные болезни человека и животных //Руководство для врачей. - М., 1999.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_486295
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

Пельмени это воистину народное блюдо. Его едят и стар, и млад. Заводчанин, уставший после долгой смены, варит их в чуть подсоленной воде с лаврушкой, а потом заливает сметаной и посыпает перчиком, потому что быстро и вкусно. Студент покупает пельмени и заливает кетчунезом, потому что дешёво и сердито. Эстетствующий петербуржец, преисполнившись русским духом, заказывает пельмени а-ля рюс с соусом на 100500 травах, присыпанные икрой. А уж у сибиряков единственное назначение морозильника - это хранить налепленные за выходные пельмени. Блюдо сверхпопулярное, знакомое каждому русскому, но вот что забавно: впервые в кулинарных книгах России они появились лишь в середине 19 века и никто до сих пор не знает точно, откуда.

Тот факт, что в кухнях народов мира есть блюда, похожие едва ли не один в один на наши пельмени, долгое время заставлял считать их заимствованными, причём у китайцев. Но сегодня путь пельменей в народ предполагается более длинным и изощрённым.

Началось всё, вероятно, в 14-15 веках. Тогда на столах монахов появилось блюдо с "очень русским" названием - кундюмы (кундупцы, кундупки). Это были минипирожки из постного теста (без применения животных жиров и яиц) с постной же начинкой: обычно с грибами и крупой. Так как постное тесто при варке могло расползтись, то сначала они обжаривались до корочки, а потом томились в горшочке. Я не просто так указал на “русское” название блюда - его этимология имеет явные тюркские корни и скорее всего блюдо заимствовано у татар. Кундюмы быстро ушли в народ и упоминались в домострое, как часть диеты православных, а также попали на стол русских царей.

С популярностью к кундюмам пришло и новое более простое и понятное в употреблении название - ушки, так как уж больно они формой эту часть тела напоминали. В сторону упрощения же шла и технология приготовления: хотя древнерусская кухня упарывалась по томлению в печи, к 17 веку после обжарки кундюмы просто кидали в воду и варили. А вот разнообразие начинок и возможностей применения ушек, наоборот, расширялось. В начинку шли все постные продукты, которые только взбредали в голову: капуста, щавель, рыба, ягоды. Ушки могли есть как отдельное блюдо, а могли добавлять в супы для нажористости. Но хотя ушки и похожи на пельмени, в них всё ещё не было мяса, а их приготовление было значительно сложнее.

Зато мясо было в составе ещё одного тюркского блюда - манты. Это были пирожки из пресного теста с говяжьим мясом внутри, приготавливаемые на пару. Но приготовление на пару было несвойственно русской кухне. Да и скоромность блюда в стране, где 200 дней в году пост, сильно ограничивала популярность. А потому блюдо осталось, в основном, элементом праздничного стола царей и аристократии.

И ушки, и манты - это не пельмени, но в обоих случаях идея заложена крайне близкая. Так что же, пельмени тоже заимствовали у тюрок? Нет, тут опять на помощь приходит этимология. Во-первых, у тюрок слово пельмени не встречается, хотя оно явно носит заимствованный характер. Во-вторых, локализацию заимствования можно чётко установить на Урале, а именно у коми-пермяков у которых есть блюдо пелиэз (множ. число пельмени), форма единственного числа которого - пельнянь. А корень "пель" в слове обозначает… уши. При этом в коми-пермяцком есть и прямое заимствование ушкиэз (эз - окончание множественного числа).

Коми-пермяки, не скованные постом, творчески переосмыслили блюдо, добавив в тесто яйца, что позволило отказаться от их обжарки и варить сразу. Таким образом коми-пермяцкие ушкиэз уже были очень близки к пельменям. Оставался один шаг - добавить в них мясо. Вероятно, шаг этот был сделан в конце 16 века, так как именно тогда на Урале стали появляться свидетельства существования пельменей в виде ”пельменных” фамилий, связывающих их обладателей с преимущественным видом заработка - лепкой пельменей. Т.е. отделение ушкиэз от пелеэз произошло именно в этот момент. Но почему мясная начинка сразу же выделила блюдо в отдельное?

Тут есть гипотеза, которая объясняет разом всё. В 1837 г. Е.А. Авдеева в книге “Записки и замечания о Сибири”:

«Пельмени, то-же, что в России называют ушки. Их делают из макаронного теста, с рубленой говядиной, также с рыбой, с грибами, замораживают, и они превращаются в камешки. В таком виде берут их в дорогу (в Сибири не бывает оттепелей), и стоит опустить пельмени в кипящую воду, кушанье готово, и очень вкусное».

Т.е. блюдо это было дорожным кушанием зимой у многочисленных путников по уральским и сибирским трактам. Зимний день короткий, а далеко не везде были путевые станции с трактиром. Хлеб или мясо зимой замерзали до такой степени, что употреблять их в пищу не разогрев было невозможно, а время и возможности для разогрева крайне ограниченны. То ли дело пельмени, для которых можно было на костре в котелке быстро растопить снег и сварить вкусное и питательное блюдо.

Так что пельмени были таким вот фастфудом для экстремальных условий. Так как применение у них было довольно узкое, то и выделять блюдо стали отдельным словом. Долгое время они оставались продуктом нишевым, встречающимся только за Уралом. Но простота рецепта уже в 19 веке позволила пельменям плотно войти в кулинарные привычки жителей нашей необъятной страны.

Если же кого интересует как любит готовить пельмени автор сего текста, то я сторонник простоты. Отварить в чуть солоноватой воде. Выложить на тарелку, часть бульона слить в плошку, туда добавить уксуса чтобы было чуть кисло и перца. Окунать пельмени в полученный соус. Выходит просто и вкусно.

Источник: П.А. Корчагин “Пельмени, откуда уши растут” Пермский научный центр УрО РАН

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_491645
Пост с навигацией по Коту

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Сергей Махов.

Жил такой пастор, Дитрих Бонхёффер. Жил он в гитлеровской Германии, сидел в концлагере, и умер в 1945 году.

Но вот еще перед лагерем он придумал социальную теорию, которую всемерно продвигал.
Смысл этой теории самый простой - во всех бедах мира виновата человеческая глупость и вообще - самые опасные люди мира - это не злые, а глупые.
Злой человек хотя бы рационален, да по-своему, но все-таки рационален. То есть до него хотя бы можно достучаться, в чем-то убедить. До глупого не достучаться никогда.

За примером далеко ходить не надо, говорил Дитрих. Вот 1933 год, подстрекаемые толпы забрасывают камнями витрины не в чем не повинных владельцев магазинов, а женщины и дети подвергаются издевательствам на открытом воздухе. Когда Бонхёффер выступил против этого публично - понятно, что попал в тюрьму. В тюрьме Бонхёффер стал размышлять о том, как его страна поэтов и мыслителей превратилась в коллектив трусов, мошенников и преступников. В конце концов он пришел к выводу, что корень проблемы не в злобе, а в глупости.

В своих знаменитых письмах из тюрьмы Бонхёффер утверждал, что глупость — более опасный враг добра, чем зло, потому что, хотя бы «можно протестовать против зла; его можно разоблачить и загнать обратно применением силы, но вот против глупости мы беззащитны. Ни протесты, ни применение силы здесь ничего не решают. Причины наши так и останутся не понятыми».

Наш герой

Ведь что такое спор с глупцом?

Фактам, противоречащим предубеждению глупца, он просто не верит, а когда они, эти факты, все-таки неопровержимы, он их просто отбрасывает как несущественные, как случайные. При всем этом глупый человек самодоволен и, будучи легко раздражаемым, становится опасным, переходя в атаку, чаще всего не по проблеме, не по фактам, а... на личность. Ну или просто на мордобой.

По этой причине требуется гораздо большая осторожность в обращении с глупым человеком, чем со злым. Если мы хотим знать, как справиться с глупостью, мы должны стремиться понять ее природу.
Откуда же проистекает глупость? И тут выясняется, что... глупость есть в сущности не интеллектуальный недостаток, а нравственный. Есть люди, удивительно живые интеллектуально, но... глупые, и другие, интеллектуально тупые, но совсем не глупые.

Причем... У людей, живущих в одиночестве, глупость проявляется реже, чем у людей, живущих в обществе, в общественных группах. Таким образом, может показаться, что глупость — это, пожалуй, не столько психологическая, сколько социологическая проблема.
И получается, что всякий сильный подъем власти, будь то политического или религиозного характера, заражает большую часть человечества глупостью. Как будто это какой-то социолого-психологический закон , где сила одного нуждается в глупости другого.
Создается впечатление, что под подавляющим воздействием растущей власти люди лишаются своей внутренней независимости и более или менее сознательно отказываются от автономного мышления в пользу навязываемого извне. То есть поступаются своим здравым смыслом в пользу коллективного.

Тот факт, что глупый человек часто бывает упрям, не должен закрывать нам глаза на то, что он не самостоятелен. В разговоре с ним просто чувствуешь, что имеешь дело вовсе не с ним как с личностью, а с какими-то лозунгами, словечками и тому подобным, которые овладели его разумом.

Он находится под чарами, он ослеплен, неправильно использован и подвергается насилию в самом своем существе. Став, таким образом, бездумным орудием, глупый человек также будет способен на любое зло — но он будет неспособен увидеть, что это зло.
Только акт освобождения, а не наставление, может победить глупость. Здесь мы должны смириться с тем, что в большинстве случаев подлинное внутреннее освобождение становится возможным лишь тогда, когда ему предшествовало внешнее освобождение. До тех пор мы должны оставить все попытки переубедить глупого человека.

Слова Бонхёффера перед смертью 9 апреля 1945 года:

«Действие проистекает не из мысли, а из готовности взять на себя ответственность. Высшим испытанием морального общества является тот мир, который оно хочет оставить своим детям».

Как по мне - мысли пастора звучат очень современно. Причем — в любую сторону. Ибо сейчас у нас почему-то настало время глупцов. То есть как раз то, чего так опасался Бонхёффер.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_483602
Пост с навигацией по Коту

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Виолетта Хайдарова (@vetyk).

Русский язык по какому-то странному недоразумению считают гуманитарным предметом, тогда как на самом деле он строг, как математика, и причудлив, как биология. И правда, мы с вами, сами того не осознавая, соблюдаем четкие и неукоснительные правила языка, работающие с той же эффективностью, что и любые другие законы природы. И они заставляют нас постоянно менять свою речь, не только в самой заметной сфере – лексике – но и даже в самом неповоротливом и глубоком слое – грамматике.

Например, если вам нужно что-то сказать, вы с очень высокой долей вероятности выберете короткое наименование, а не длинное с тем же смыслом. А если короткого нет, а есть только длинное, то оно довольно скоро трансформируется. То есть «зарплата» вместо «заработная плата», «вуз» вместо «высшее учебное заведение», «прога» вместо «программа» и так далее. Это так же верно как то, что шарик покатится по наклонной поверхности вниз, а не вверх. Или как то, что поток воды потечёт по самым низким участкам рельефа, тем самым углубляя его и формируя русло реки. Так действует и один из главных законов языка – закон экономии речевых средств.

Но иногда случается и обратное: мы используем длинное и на первый взгляд неудобное название вместо короткого и простого. «Благодарствую» вместо «спасибо». «А чё, так можно было?!» вместо «ого!». «Нелицеприятный» вместо «неприятный» (это, кстати, изначально неправильное употребление, но не о том сейчас). И так далее. Как так вышло? Почему наш шарик покатился вверх? Из-за чего вода не стекает по рельефу, а бьёт фонтаном? Это происходит не из-за какой-то мифической иррациональности, присущей так называемым гуманитарным сферам, а всё так же по вполне логичным причинам: появились новые силы, которые и вынудили сместить вектор в другую сторону. Одна из самых мощных таких сил – это желание высказаться более ярко и выразительно, ещё один важный закон языка. Со временем образность слов и их сочетаний меркнет, и стремление сделать своё высказывание более убедительным заставляет людей искать новые способы, не удовлетворяясь имеющимися. Не исключено, что именно по этой причине возникли многие необоснованные на первый взгляд пары «ланиты – щёки», «выя – шея», «девица – девушка» и т.д. Или возникли так ненавистные некоторым иностранные заимствования, в случаях когда то же понятие можно было бы легко и спокойно выразить словом родного языка.

Когда-то мне попадалась информация об исследовании, в котором психологи выяснили, что больше всего людям нравятся песни, которые похожи на их любимые, но чуть-чуть отличаются. Вот это стремление к новизне и роляет, когда мы вопреки первому закону языка начинаем использовать более сложные или просто новые конструкции. Мы выбираем делать свою речь более впечатляющей, платя за то определенную цену – использовать более длинное слово или заимствовать чужое и рисковать быть непонятым и непринятым людьми с более традиционными взглядами…» Впрочем и тут нашлось место «коррупции» – люди с более широким медийным ресурсом имеют возможность сильнее влиять на языковые процессы. Когда-то такими людьми были писатели, сейчас ими, скорее, можно назвать блогеров.

Заметили, как легко и непринуждённо мы перешли к возможности описать языковые процессы формулами? Что-то типа использования констант-законов и сочетания их с коэффициентами, ослабляющими, усиливающими или вовсе отменяющими действие этих констант. И ведь эти законы, а также их комбинации действуют постоянно, и мы, живём в них, выполняем их, не осознавая этого так же, как не осознаём и постоянную активную пляску электронов в своих телах.

Например, не так давно (в исторических масштабах, конечно) сработала тенденция переноса ударения в словах с концовкой -ИТЕЛЬ с его привычного места на, собственно, эту концовку. То есть изначально употребляемые ранее «утЕшитель», «очИститель», «мЫслитель», «избАвитель» и проч. получили ударение, привычное нам сейчас. И это коснулось всех слов такого типа и всех людей.

Впрочем, то было давно и представить такое сложно. А как насчёт более близкого процесса, который происходит прямо сейчас? В глаголах несовершенного вида при нашей с вами жизни происходит замена изначального О на А. То есть слова «обусловливать», обезболивать», «оспоривать» и т.д. приобретают новые формы «обуслАвливать», «обезбАливать», «оспАривать», которые пока ещё маркируются как неправильные, но надолго ли… При этом формы совершенного вида тех же глаголов сохраняют эту О: «обусловил», «обезболил», «оспорил». Буква А таким образом становится будто бы маркером несовершенного вида. Спорим, вы не замечали этого процесса? Что совершенно не мешает вашему сознанию реализовывать его в речи, и тем самым делать свой вклад в изменение языка.

А хотите ещё более современное и более крутое нововведение? Грамматическая сочетаемость слов, синтаксические нормы – одна из самых трудноосознаваемых и тяжело меняющихся вещей в языке. Это вам не слова и буковки заменять. Но и она подвержена трансформации. Например, много сотен лет назад существовала такая синтаксическая конструкция: «делающему ему что-то делал кто-то что-то другое». Причем вот эта первая часть выражала значение не дательного падежа, мол «кому-то что-то делали», а просто значение времени или совместности. То есть фраза, к примеру, «играющему ему в мяч, увидел я» передавала смысл «когда он играл в мяч, я его увидел». Сейчас кажется абсурдным, когда-то было вполне нормально.

Но то, что кажется нормальным нам сейчас, кажется таким же абсурдным людям не то, что старшего, а даже нашего поколения, если оно не знакомо с новейшими конструкциями. И я сейчас говорю о модели «Х не может/ не умеет в…». Например, «он не может в иронию», «я смотрю, ты не умеешь в математику» и т.п. Значение здесь простое: «кто-то совсем не ориентируется в названной области, ничего в ней не умеет». Но с точки зрения традиционной грамматики оно бессмысленно. Закрепится ли эта формула в языке или уйдёт бесследно, как многие сленговые артефакты – неведомо. Но сам факт того, что трансформации подвержена не только поверхностная часть языка, но и такие глубинные слои, заслуживает внимания. А также то, что каждый из нас – пехотинец на этой войне, сражающийся под руководством законов и тенденций языка (или безуспешно пытающийся им противостоять). Как говорится, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…»

Картинка ниже иллюстрирует то, как мы привыкли воспринимать язык и каков он на самом деле.

Оригинал: https://vk.com/wall-130222883_3992
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

Есть замечательная книга по истории экономической политики Третьего Рейха — "Цена разрушения" Адама Туза. Замечательная она тем, что автор проследил развитие экономического устройства Третьего Рейха, при этом встроив его в контекст вопросов политики, идеологии и войны. Но речь сейчас будет не о самой книге, а об очень важном наблюдении Туза. Существует довольно распространённый миф, особенно в русскоязычной литературе, что мол до 1942 года Рейх воевал на пол шишечки, у него была всё ещё экономика мирного времени, и только поражение под Москвой заставило раскрутить с помощью Шпеера маховик войны на полную и перейти к "тотальной войне". Так вот, для Третьего Рейха понятие "экономика мирного времени" после 1938 года попросту неприменима.

Вообще парадокс нацистов, пришедших к власти, был в том, что у них не было внятной экономической политики. Фактически все их действия на этом направлении диктовались в большей мере не идеологическими установками, а реакцией на разного рода кризисы. Двумя единственными константами экономического развития Рейха, определёнными в 1933 году, была необходимость масштабного перевооружения армии и неприемлемость девальвации марки. Вопрос девальвации был крайне важен, так как этот механизм ценой доходов граждан позволял сделать немецкие товары более конкурентноспособными на внешних рынках.

Тем не менее, совмещать невозможность девальвации марки и перевооружение было крайне сложно, но Ялмар Шахт, возглавлявший Рейхсбанк, смог. Немецкой промышленности для нужд перевооружения нужно было много импортных материалов — сама Германия не столь богата ресурсами, и по стали, углю, нефти и прочим стратегически важным вещам в немалой степени зависела от внешних рынков. Но так как немецкие производители не могли конкурировать по ценам на внешних рынках из-за невозможности девальвации, то экспорт Германии не мог обеспечить её импорту достаточного количества валюты — в 1933-1935 году в Рейхсбанке в отдельные месяцы был запас валюты всего на несколько дней осуществления внешнеторговых операций.

Рейхсбанк

И именно из-за этого валютного кризиса, мешавшего перевооружению, и началось постепенное усиление вмешательства государства в экономику.

Началось всё с запрета вести внешнеторговые операции не через Рейхсбанк. Таким образом Рейхсбанк получал возможность контролировать выдачу наличной валюты.

Так как нужды перевооружения были первичны, то Рейхсбанк ввёл квоты на выдачу валюты: приоритет в них имели заказы на нужды армии. Таким образом неприоритетные направления экономики отсекались от экспорта.

Для лучшего управления ресурсами отраслей промышленности, в частности формирования квот на валюту, была произведена принудительная картелизация бизнеса — организации одной отрасли объединялись в картели. Предприятия внутри картелей должны были вести согласованную политику, обеспечивая всем прибыль за счёт снижения конкуренции.

Для того, чтобы владельцы предприятий не аккумулировали прибыль на счетах, а вкладывали в развитие, был введён налог, требовавший вложения в развитие фондов предприятия всей прибыли свыше 6% от оборота.

Кроме того, так как снижение благосостояния немцев противоречило и идеологии нацистов, и банальной логике удержания власти, то были введены заморозка размеров зарплат и механизм государственного регулирования цен.

Все эти меры позволили на первом этапе создать действующую систему государственного регулирования производства продукции, экспорта и внутренних цен. Удалось решить проблему дефицита валюты, но за счёт "неважных" для перевооружения секторов экономики.

Для того, чтобы немецкая экспортная продукция была более конкурентноспособной, вводятся субсидии для компенсации производителям потерь при продаже по более конкурентным ценам за границей. Таким образом, заказы на перевооружение достигли 47% от совокупного национального дохода (совокупная стоимость всех товаров и услуг, произведённых в течение года на территории государства).

В 1936 году, из-за медленных темпов перевооружения и кризиса в снабжении военных заводов сталью, создаётся ведомство Четырёхлетнего плана под руководством Геринга. С Вермахта снимались всякие ограничения по запросам бюджета на перевооружение, а Геринг должен был обеспечить их в условиях дефицита буквально всего. Запросы армии за год выросли почти втрое.

Для начала государство взяло под контроль распределение стратегических ресурсов — в первую очередь стали. Теперь ведомство Геринга распределяло квоты на них в зависимости от важности задач для нужд перевооружения. Гражданские сектора экономики были поставлены на голодный паёк.

При этом нужды перевооружения были тесно связаны с валютной выручкой от экспорта, на которую закупались дефицитные ресурсы. Фактически Вермахту только стали требовалось в 3 раза больше, чем выделялось по факту. Из-за этого возникал конфликт между ростом производства вооружений и ростом экспорта — с учётом ограниченности ресурсов Германии невозможно было обеспечить нужды перевооружения, не приведя экономику в полный хаос.

Для обеспечения роста выпуска продукции в приоритетных отраслях экономики требовались большие рабочие ресурсы. Но из-за заморозки зарплат рыночные механизмы привлечения новых работников за счёт роста зарплат не работали. Кроме того, расширение Вермахта приводило к оттоку молодёжи в армию и недополучению промышленностью рабочих. В этих условиях вместо стимулирования мобильности рабочих был принят закон о принудительном переводе рабочих на другие предприятия. Фактически теперь каждый немец мог в любой момент времени быть перемещён на новое рабочее место без всякого его согласия.

Все эти меры, вкупе с ростом расходов на армию, достигших в 1937 году 20% ВВП, привели к тому, что в фактически мирное время за 2 года до войны Германия достигла такой степени мобилизации экономики, на достижение какой Великобритании потребуется два военных года.

Но этот рост расходов в 1938 году привёл к исчерпанию модели развития, созданной Шахтом и Герингом, так как поддерживать те же темпы перевооружения было невозможно из-за исчерпания валютных резервов и ограниченности ресурсов. Аншлюс Австрии и раздел Чехословакии лишь незначительно изменили ситуацию с валютными резервами. Фактически в конце 1938 года перед Третьим Рейхом стояла решающая развилка — либо перевооружение на максимум и с его помощью скорейшее решение вопроса "жизненного пространства", либо возврат к экспортно-ориентированной экономике и сворачивание перевооружения.

И этот выбор будущего пути Гитлер делал на основе порочной, но логики: он был уверен в неизбежности войны, к которой, по его мнению, подталкивала мировая еврейская закулиса. В 1938 году Германия имела преимущество в перевооружении, но если его темпы упадут, то страны Запада уже к 1942 году могли превзойти по совокупной силе Германию. А раз война неизбежна, то бить нужно было первым и перевооружение следовало по максимуму нарастить.

И поэтому с февраля 1939 начинается резкий рост трат на вооружение, без оглядки на резервы валюты и запасы материалов. Ресурсы внутри экономики перераспределяются в пользу армии и авиации, проводится мобилизация рабочих в армию, из-за чего промышленность и сельское хозяйство испытывают дефицит рабочей силы. Ставка Гитлером делается на быструю победу над Польшей при пассивности Франции. И ставка срабатывает.

При этом к концу польской кампании Вермахт истратил значительную часть запасов снарядов, многие танки и самолёты были списаны из-за боевых потерь или неисправностей. Для войны с Францией требовалось наращивать выпуск продукции, кроме того требовалось обеспечить и продовольственную безопасность. И тогда родилась идея привлечения в качестве работников "унтерменшей". Первыми были отправлены на принудительные работы пленные польские военные, которых для избежания скандала срочно освободили из плена и тут же реквизировали для сельского хозяйства. Также проводились кампании добровольного найма работников в Польше, а позже — и Франции.

Весь 1940 и первую половину 1941 года происходил рост военных заказов на фоне включения в экономику Рейха новых территорий и получения доступа к их ресурсам. Тем не менее, кампания против СССР потребовала максимального напряжения сил — очередное расширение численности Вермахта снова изъяло немалую часть рабочих из промышленности, увеличились запросы на сталь и каучук для производства танков, росло потребление горючего. При этом, так как военная кампания рассчитывалась на пол года, то уже во второй половине 1941 года были изменены приоритеты: в 1942 году Рейху требовалось решать вопрос Великобритании и для этого нужно было значительно расширить Люфтваффе и Кригсмарине в ущерб сухопутной армии.

Поражение под Москвой ввергло в кризис военную экономику Рейха, так как Вермахт понёс огромные людские и материальные потери. Восточный фронт срочно требовал нарастить выпуск наземной техники и боеприпасов в ущерб самолётам и подлодкам, а также он, как пылесос, высасывал людские резервы из экономики: только на восполнение потерь потребовалось мобилизовать 700 тысяч человек, в том числе работавших в сельском хозяйстве и промышленности. Для компенсации этих потерь рейхскомиссар по людским ресурсам Фриц Заукель начинает кампанию принудительного привлечения к работам в Рейхе сначала советских военнопленных, а потом и мирного населения — "остарбайтеров". Деятельность эта была основана на уже существовавшем с 1939 года опыте использования поляков и французов.

Именно в этот момент к руководству производством боеприпасов приходит Шпеер, сменивший погибшего Тодта. Вместе с Заукелем они руководят привлечением рабочей силы для вновь набирающего обороты производства техники для сухопутных сил. Фактически "чудо Шпеера" было вовсе и не Шпеера, а созданной до него системы — Шпеер лишь встал у руля этого набравшего скорость монстра.

При этом какого-то резкого роста производства относительно предыдущего года не наблюдалось. Более того, сам рост был в первую очередь связан не с повышением эффективности выполнения работ, а с введением в строй заводов, которые начали строиться ещё до войны. Но стоит отдать должное, что преодоление кризиса со снабжением продовольствием остарбайтеров в 1942 году, вызванного требованиями Геринга предоставить рабочую силу, но не интересовавшегося, чем её будут кормить, действительно повлияет на эффективность использования рабочей силы.

Таким образом в 1942 году Рейх уже настолько мобилизовал промышленность и экономику, что во многом только благодаря допингу из рабочей силы и ресурсов оккупированных стран смог еще сильнее нарастить военное производство. Но дефицит природных ресурсов никуда так полностью и не денется — промышленности всегда нужно было больше ресурсов, чем мог обеспечить Рейх. И ни о какой экономике мирного времени в 1942 году речи вообще не шло — Третий Рейх вёл тотальную войну уже четвёртый год.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_488882
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!