Проповедник
Их двое: один высокий и крепкий, второй низкий и тощий. Два крепких не пролезли бы в одну Дверь, два тощих не справились бы с заданием.
Оба стоят лицом ко мне, но жадные взгляды рыщут по изящной фигурке, испуганно сжавшейся в тусклом желтом свете фонаря. Приблизиться не составляет труда. Раз — и я уже рядом.
От Ани пахнет сладким яблоком с кислинкой страха. От Других пахнет дешёвыми сигаретами и перегаром напрасно прожитых жизней. Два — и висок хрустит под железным клювом тяжелого молотка.
“Бегите, Анна Романовна!” — бросаю девушке. Три — и мне в челюсть прилетает кулак.
К запаху крови от упавшего на землю мешком картошки Другого примешивается металлический вкус крови во рту. Четыре, пять, шесть — беспорядочно бью второго по рукам, которыми он тянет ко мне в попытках закрыться.
На мгновение теряю равновесие, но этого хватает, чтобы у Другого в руке блеснул нож. Опытная тварь. Сколько людей он загубил? Сколько Ань не дошло до дома? Семь… бок пронзает острая вспышка боли.
Тени сгущаются. Восемь, девять, десять — вытекает из меня сок жизни.
Время замедляет свой ход. Одиннадцать, двенадцать — кровь боевыми барабанами стучит у меня в ушах.
Я вижу в его пустых, бессмысленных глазах ненависть ко всему теплому, разумному, человеческому. Молот моего возмездия тяжело опускается на его плоский неровный лоб. Тринадцать.
В полутьме пустынного парка мы одни. Я и две пустых оболочки.
Дело за малым. Скверная плоть укажет путь. Дверь скрывается под их кожей, ожидая ключа из костей мироздания.
Оттаскиваю материал в кусты, подальше от дорожек. Мертвые пальцы цепляются за сырую землю — не хотят отпускать реальный мир, который они черпали жадными горстями. Бок болит.
Возвращаюсь за сумкой. Интересно, далеко ли уже Аня. Интересно, пришлет ли помощь. Хотя без достаточного уровня допуска помощь будет только мешать. Бок продолжает болеть.
Оболочку повыше прислоняю к дереву — ей предстоит стать Дверью. Оболочку пониже кладу в ноги первой и раскладываю перед ней инструменты.
С помощью мачете аккуратно обрубаю сучки, все десять. По тому, насколько черна вытекающая смола, убеждаюсь лишний раз, что был прав — существо не от мира сего, пришелец из Другого Места.
Берусь за пилу и укорачиваю верхние ветки наполовину. Корни обрубаю топором. Обе ветки приматываю бечевкой к одному из корней, ручным сверлом проделываю в них отверстия и вставляю туда сучья.
“Мхххгх?..” — хрипит другой Другой. Бессмысленные глаза жалобно смотрят на меня. Вот уж крепкий так крепкий.
“Не переживай”, — ласково говорю ему, показывая Ключ. — “Сейчас отправимся к тебе в гости. Надо только открыть Дверь.”
Лунная песня Часть 89
🔞18+
В отеле наступила тишина после того, как через стенку Миша и Света, наконец-то, заткнулись и уснули, а их дряхлая кровать перестала скрипеть. Жора убрал с уха подушку, а ещё пару минут уже начал храпеть. Правее в номере также крепко спал новенький, его имя никто не стал запоминать, дав ему прозвище Дига, которое произошло от неверного произношения фамилии.
Это заведение стояло в километре от порта, и тут останавливались охотники, перекупы и водители заказчиков. Администратор, поняв, что три номера из шести окажутся без клиентов, смирился с финансовыми потерями, и, вставив в уши беруши, отправился спать в свою комнату на первом этаже.
Осталась только яркая вывеска, светившая в ночи названием, все остальные огни погасли... ненадолго. Свет фонарей двух автомобилей разогнал тьму.
Из двух джипов вышли три человека и направились к отелю. Пройдя мимо стойки, они сразу поднялись на второй этаж. Каждый встал у двери, которую выбрал, а потом насчёт три, все разом ворвались в номера.
Наведя шуму, разбойник на джипах уехали прочь, а потом вернулись в порт, где их поджидали. Вытащив трёх пленников из багажников с кляпами во ртах и связанными руками, три наёмника завели их в кафешку, почти также успокоившуюся в ночи. Только пара мужиков, борясь со сном, ещё пялились в телевизор на стене.
Все вшестером поднялись наверх в занятый номер. Щёлкнув свет, заложников кинули в центр комнаты. Напуганные, они смотрели в глаза тем, кто привёз их сюда, моля о пощаде.
- Развяжите им руки и рты, если хоть один пискнет, убейте их! – приказал женский голос, хотя рядом не было никого.
Наёмники повиновались.
- Толян, вы чего творите?! – молящим голосом, спросил полысевший местами парень, держа руки к верху.
Он единственный осмелился задать вопрос похитителям. В этом деле всякое бывает, тут крутились большие деньги, и кто знает, почему происходили те или иные события.
- Заткнись! – скомандовал наёмник.
Хорошо, что Егор успел предупредить Ирку о надвигавшейся опасности. Вампирше хватило мгновения, чтобы приготовиться к бойне. Когда три охотника ворвались в туалет, она сразу же свалила двух, ударив их головами друг о друга. Третий же успел только распахнуть рот, чтобы заорать, и поднял перед собой сеть. Его упырица поймала за голову, и загипнотизировала в тот же миг. С теми двумя позже она сделала то же самое, и когда все трое оказались во власти чар, Ира смогла спокойно узнать то, чего хотела.
Местные, уже привыкнув к нередким разборкам, спокойно относились к потасовкам в туалете, на улице или прямо в зале кафешки. Сюда не приезжала полиция, помощь могла прийти только от своих же. Но лучше не высовываться, когда вопросы решают охотники. Портовые рабочие не хотели проблем, и просто продолжали делать вид, что всё так же хорошо, как и было ещё пять минут назад. Бармен занимал ту же позицию, имея стабильны доход и обходил неприятности стороной.
Знаний пойманных в туалете охотников хватило, чтобы узнать ещё что-то новое о заказчиках, ещё несколько имён, название одного из кораблей, а ещё примерный маршрут следования, без координат, но это уже хоть что-то. Зато появилась зацепка: один из них знал, где есть те, что знают остановку кораблей. За ним-то, а заодно и его напарниками, и послала вампирша. И теперь, когда все доступные персонажи собрались в снятом номере, она приступила к поглощению их знаний.
- Оставь и им крови! Ира, не забывайся! – предупредил из мешка череп, когда упырица слишком долго не отпускала прокушенную руку наёмника.
Парень сидел не шевелясь, как зомби, и ждал, когда его хозяйка напьётся им вдоволь. Каждого из шестерых она успела “попробовать на вкус”. Торопиться было уже некуда. Один из них по команде демоницы вызвал катер с такими же охотниками, которые даже не подозревали, что они плывут словно в логово русалок, чтобы в конечном итоге стать пищей кровососа.
- Не знаю, что тебе посоветовать, но ответь на один вопрос. Кто хуже, эти парни, что могли поймать Стаса, или демоны, что убивают невинных людей? Хотя это были не именно они, но точно такие же охотники. По-твоему они творят зло, уничтожая таких как ты? – задал вопрос Тёма, после того, как Ирка пообещала избавиться от всех шестерых, а позже и от тех, что плыли ей прямо в лапы.
- Я не единственная проблема человечества, я лишь хищник, что живёт по соседству с добычей, - ответила она, решив не щадить потенциально опасных для неё охотников.
Пусть они и были зачарованы, всё же она боялась, что когда-то придётся снова встретиться с ними, и удача может оказаться уже не на её стороне.
Катер отчалил от берега, и понёсся по волнам, озарённым рассветными лучами солнца. Ире хватило удачи и на этот раз, чтобы успеть переманить команду на свою сторону до того, как солнце ослабило бы её большую часть способностей. И теперь эти марионетки гнали свою посудину во весь опор, чтобы наверстать упущенное время.
Ночная дорога
Василич и Татьяна долго благодарили и всё пытались всучить на прощание какие-то банки. Я не первый раз отвозил соседей в деревню, но в этот раз они поскреблись ко мне как-то уж слишком поздно: за окном начало смеркаться, а путь до деревни был не близок. И вот теперь я садился в машину, когда на небе уже мерцали звёзды и Луна. Старики стояли у своей калитки и махали руками, я вывернул на деревенскую улицу и поехал домой. Спать.
Машина пробиралась через тьму. В этой вымирающей глубинке и днём было не ахти с транспортом, а уж ночами... И тем не мене разбитый асфальт заставлял сбавлять скорость и выбирать дорогу. Зевая, я включил радио. Ведущие будто сговорились, здесь не ловило ничего кроме каких-то заунывных речей про "обстановку..." и песен времён позднего Брежнева. Выключил радио. Нет, это меня не устраивало, я всерьез рисковал уснуть. Тогда я решил добраться до какой-нибудь заправки и хотя бы накачаться энергетиками, это хоть как-то привело бы меня в чувство. Как на зло, ближайшая из них была почти в тридцати километрах. Через несколько минут пути я заметил голосующего на автобусной остановке. Это был нестарый ещё мужчина, худощавый и высокий. В лунном свете в темноте выделялись его светлый балахон и широченные льняные брюки. Днём, торопясь, я вряд ли бы даже остановился возле этого персонажа, а тогда... тогда я был рад любому, кто хоть немного развлекал бы в пути. Я остановился. Мужик засунул голову в открытое окно, в его длинные лохматые волосы были вплетены какие-то бусины, гайки и черт-его-знает что ещё. Голосующий деловито спросил:
- Подбросите до Баяндая?
Я решил не отступать.
- Подброшу, по пути...
Мой попутчик сгрёб свой мешок, бросил в ноги пассажирского сиденья, сам ухнул в кресло и протянул костлявую руку для приветствия:
- Павел.
- Э... Виктор, - не ожидал я.
Павел кивнул и умолк. Мы тронулись. Мужик производил впечатление городского сумасшедшего. От него странно пахло: это была смесь запахов сена, дыма, какого-то алкоголя и ещё чего-то мне не знакомого. Он сидел прямой как палка, не касаясь спиной кресла, и, не отрываясь и не моргая, сверлил взглядом черноту перед машиной. Не такой компании я ожидал, но теперь, по крайней мере, мне было не до сна.
Я заводил разговор, но Павел отвечал односложно или не отвечал вообще. Я скоро поймал себя на мысли, что когда он вылезет из машины в этом треклятом Баяндае, то мне станет спокойнее. В тишине мы проехали несколько километров. Вдруг мой пассажир быстро повернул ко мне голову и сказал:
- Не останавливайся!
Я даже вздрогнул:
- Что?.. Эй.. я и не собирался. А почему вы решили...
И тут я увидел: на обочине стояла и голосовала женщина в белом коротком платье, что было очень опрометчиво для холодных августовских ночей. Женщину сотрясали рыдания, она одной рукой зажимала себе рот, но всхлипывания всё равно пробивались. Второй рукой она, заметив нас, отчаянно махала, призывая остановиться.
- Да ну, может у неё что-то случилось. Давайте... - я начал сбрасывать скорость.
- Я тебе скажу, что у неё случилось. Голодная она. Не вздумай тормозить!
- Гол... что? - я ничего не понимал.
Павел что-то зло прошипел и придвинулся ближе, в меня упёрся его лихорадочный взгляд:
- Если хочешь доехать до дома, то не тормози.
Я, будто под гипнозом, снял ногу с педали тормоза. Машина проехала мимо женщины. Силуэт в белом платье проплыл мимо окон, заплаканное лицо, раскрасневшиеся глаза, я почти слышал как рыдает эта несчастная, как, не в силах выговорить ни слова, лишь жестами просила притормозить. Но... машина удалялась. Видимо женщина поняла, что я не остановлюсь и... вдруг упала на четвереньки и быстро-быстро убежала в высокую траву на обочине. Я сидел с открытым ртом.
Павел довольно крякнул, глядя в боковое зеркало.
- Я ж говорил...
- Кто эт.. что здесь вообще происходит?
- Эх ты, городской. Как за городом оказался, так и не знаешь ничего. Третья Луна лета в силу входит...
Павел откинулся на спинку кресла с видом, будто дальнейшие комментарии излишни. Меня же это только разозлило:
- При чем тут Луна? Как это вообще связано с сумасшедшей на обочине?
- "Сумасшедшей"? О нет, она вовсе не сумасшедшая. Они хорошо соображают, в чём-то гораздо изобретательнее людей. Ты что, не знаешь где мы едем? Здесь же лагеря кругом и зоны. Туберкулёз. Закапывают много, да могилки неглубокие... а раз так, то и откопать недолго, и вылезти нетрудно...
Я ошарашенно вцепился в руль, переваривая информацию. Да что он вообще несёт? "Вылезти из могилы" - это он о чем? Что за сказки! Я глубоко вдохнул, глубоко выдохнул, почувствовал себя увереннее и выпалил:
- Что за глупые байки! Кто у вас тут из могил вылазит? Вы меня специально пугаете.
- Нет, если бы. - Павел покачал головой. - Местные - ты заметил? - ночами по этим дорогам не шарятся. Я вот вышел, очень уж нужно добраться, а иначе сидел бы у себя, заперев двери и окна.
- Да кто эта женщина, скажите наконец?!
- Упырь. - я остолбенело смотрел то на дорогу, то на попутчика. Но нет, он не шутил. Павел продолжил нараспев: - Обычный упырь, каких много. Если хоронят неправильно, если покоя нет, то выбирается обратно. Им нет места днём, зато ночь принадлежит им...
Он снова уставился куда-то в черноту за светом фар и рявкнул: "Осторожно!" Посередине дороги прямо по разделительной полосе шли двое детей - мальчик и девочка - и держались за руки. Оба ребёнка были младшего школьного возраста, мальчик тащил на плечах школьный рюкзак. В свете фар они остановились и приглашающе замахали руками. Я сглотнул, откуда было взяться детям в этой глуши? Павел аж завертелся на сидении:
- Не тормози!
- Это же дети...
- Да какие дети?! Открой окно.
Павел не глядя достал из своего мешка какой-то свёрток, разорвал полиэтилен да так и вышвырнул из машины. По запаху я понял, что это сырое мясо. "Дети" бросились на добычу, как животные: они оба неожиданно присели в каком-то странном пируэте и в длинном лягушачьем прыжке одновременно оказались у выброшенного на дорогу мяса. В зеркало заднего вида я с ужасом наблюдал как между ними завязалась драка, странные существа, теряя остатки маскировки, катались и грызлись в пыли.
Мы проехали молча несколько километров. У меня в голове рассудок боролся с бредом, я не понимал как такое возможно, а главное, как это остаётся неизвестным. Если упыри существуют и все местные про них знают, то где комиссии из академий и министерств? Может это просто... эпидемия какая-нибудь? Может люди здесь с ума посходили из-за какой-нибудь не той воды или близости военных производств? Может Павел этот - простой деревенский дурачок, и сейчас его забавляет, как он напугал этого городского с машиной, т.е. меня. А драка школьников за мясо? А женщина на четвереньках? Бррр... моё критическое сознание отказывалось воспринимать эту информацию. Я мечтал добраться уже поскорее до города, запереть дверь на все замки и рухнуть спать, чтобы завтра считать всё дурным сном.
Павел снова напрягся и прошипел: "Зар-раза...". На обочине стоял автомобиль и моргал аварийными огнями. Возле него на дороге стоял мужик и покачивался, схватившись за голову. Мы подъехали ближе и остановились рядом. Всё заднее стекло автомобиля было заляпано огромными красными кляксами, причем изнутри. Кровь была на сиденьях, на светлых ковриках. Мужик бормотал, ничего не видя перед собой:
- Только поссать остановились, только пять минут, только остановились...
Павел недовольно дёрнул щекой и открыл окно:
- Эй, мужик, живые есть?
Мужчина на дороге не обратил на нас никакого внимания. Мой пассажир сказал:
- Я сейчас. Если что - газуй... - и вышел из машины.
Я притих за рулём и наблюдал за ним. Павел обошел вокруг машины, не приближаясь, мужик всё так же стоял и причитал. Затем Павел осторожно заглянул в машину и полез за чем-то на водительское сидение. Мужчина молниеносно оказался у автомобиля и заскочил внутрь вслед за Павлом. Я заорал что-то, что именно - не помню. Два тела кубарем выкатились на проезжую часть, в этом комке не было понятно, где чьи руки и ноги. Я, сам от себя не ожидая, вытащил из бардачка травмат (да-да, знаю, но на наших дорогах иногда трудно) и вылетел из машины.
- Стоять! Я буду стрелять!! - я выстрелил раз в воздух над собой.
Двое застыли на асфальте, затем медленно поднялись, отряхиваясь. Я не верил своим глазам: передо мной стояли два одинаковых Павла. Они были идентичны - на обоих были одинаковые царапины, балахон был одинаково порван! Ситуация, которую так часто отыгрывали все плохие комедии... План родился сам собой.
- Я знаю, что один из вас человек, другой - нет. Сделаем просто. В машине остался твой мешок. Каждый скажет, что я там должен найти. Кто угадает - сядет в машину, и мы поедем дальше. Итак, что в мешке? Говорим на счёт "три". Раз, два...
Оба Павла напряженно следили за мной, отступающему спиной к машине. Когда я досчитал, один выпалил: "фарш", другой - "одежда". Я открыл дверь пассажирского сидения, стараясь не терять этих двоих из виду полез за мешком и начал в нём копаться. Мне под руку попадались какие-то липкие комки, завернутые в газеты и тряпки. Я развернул один - да, это было рубленное мясо, причем явно не свежее. Я направил дуло на того, который ошибся.
- Та-ак, ты! Если двинешься - выстрелю в башку, понял?
Ложный Павел зашипел, изогнулся и, как кошка, приготовился было к прыжку, но я нажал на спусковой крючок. Никогда я не стрелял с такого расстояния, к тому же рука от волнения ходила так, что попасть я мог разве что сам в себя, однако тварь вдруг схватилась неестественно вытянувшимися лапами за плечо и ужасно завыла. Настоящий Павел тем временем уже был возле машины и быстро влез на пассажирское место. Я оббежал машину, заскочил внутрь и нажал на газ. Очень надеюсь, что мы переехали подстреленного упыря, но ручаться в этом не могу. События развивались слишком быстро.
Через пару километров мы оба отдышались. Я нарушил молчание первым:
- Зачем... зачем ты возишь с собой эту гадость?
- А как я, по-твоему, добрался до остановки в лесу? - хмыкнул Павел. - Им же что ни кинь - так они к тебе теряют всякий интерес. Кстати... спасибо.
- Да чего там...
- Нет, ты не понимаешь, как мне помог...
Мы пролетели мимо заправки, было уже не до энергетиков. Я мечтал об одном - убраться подальше из этой чертовой глуши. Ближе к электрическому свету, ближе к железным дверям. Павел же копался в мешке и сокрушался по поводу изодранного балахона. Павел теперь не умолкал:
- Хм, надо отдать тварям должное: маскируются они всё лучше. Этот, с машиной, неплохо придумал, у него почти получилось...
- Да, почти... почти получилось тебя сожрать.
Павел засмеялся:
- Сожрать? Меня-то? Не... тут всё интереснее.
Мы проехали под табличкой "Баяндай 5 км". Мне не понравился этот смех.
- Видишь ли... их главная проблема - могила. Они к ней привязаны, они должны в неё возвращаться... иначе дневной свет их уничтожит. Но деревни вокруг пустеют. А лагеря продолжают работать. Упырей становится больше, а корма...
Я кивнул:
- То-то они вдоль дороги стоят и голосуют всеми правдами и неправдами... - я осёкся, понимая...
Павел как ни в чем ни бывало продолжал:
- Связь с могилой можно разорвать одним способом - если упырю поможет живой тёплый человек, и лучше если несколько раз, тем надёжнее. Поводок тогда оказывается в руках человека. Но, видишь ли, все они такие нетерпеливые, такие голодные, они кидаются на каждого остановившегося и неизбежно остаются на привязи... Но если взять в дорогу еды, тогда голод не лишает разума.
Машина пролетела под синей вывеской "Баяндай", означающей начало населенного пункта. Я сидел, вжавшись в сидение, холодный пот лил с меня ручьём. Запах мертвечины!! Вот чем от него пахло! Вот что он пытался замаскировать!
- Ты всерьез думаешь, что подстрелил Урга? Пфф, во-первых, нас не берут пули, во-вторых, с такого расстояния из этой пукалки? Но актёр он замечательный, да. Я помогу ему выбраться, как он помог мне. Или нет. Ещё не решил. Впрочем, село — это гораздо лучше, чем дохлые деревеньки, здесь и двоим хватит... Остановись вот тут.
Я нажал на педаль тормоза...
"Павел" сосредоточенно и внимательно глядел на меня.
- И последнее. Для уничтожения поводка должен исчезнуть его владелец...
- Стой, я не...
Автомобиль Тойота Ярис гос. номер E57*TK38RUS был обнаружен на окраине села Баяндай. На водительском сидении, руле, приборной панели обнаружена кровь, предположительно, владельца а/м. Владелец а/м считается пропавшим без вести.
Апейрофобия
Я родился в 2089, один из первых детей новой эры.
В XXI веке прогресс не стоял на месте на всех фронтах, но открытия в сферах робототехники и информатики затмили собой все остальные.
Мы знали, что у этих дисциплин самый большой потенциал.
Первая машина прошла тест Тьюринга в 2076. Первый бестселлер был написан машиной в 2087.
Разумеется, у некоторых были опасения, что новый разум может нести нам угрозу. Мы составили законы, ограничивающие его влияние, изолировали компьютерные системы, чтобы не дать им бесконтрольно расти.
Но история подсказала нам выход. В каждую разумную машину были намертво вшиты три закона Азимова.
И они работали.
Машины не бунтовали. Они не допускали, чтобы нам был причинён вред — неважно, действием или бездействием. Они исполняли все наши приказы, если эти приказы не шли вразрез с главным законом. Со временем люди научились доверять машинам, многие законы отменили, и искусственный разум получил больше власти.
Вскоре на тёмных страницах прошлого навсегда остались убийства. Вслед за ними прекратились войны. Тех немногих, что протестовали против утраченной свободы, остальное человечество заклеймило луддитами. В конце концов, трудно было спорить с действительностью — искусственный интеллект построил сияющую утопию.
Свою ошибку мы поняли только в 2122.
Когда врач, с благословения родных и с разрешения суда, потянулась отключить аппарат, поддерживающий жизнь в пациенте, холодная стальная рука перехватила её запястье в воздухе.
Наши механические слуги не могли пойти против своей программы. Они не могли причинить нам вред, либо допустить бездействием, чтобы нам был причинён вред.
На дворе 2466.
Я это знаю только потому, что так говорят машины.
Моё искалеченное, иссушенное тело свисает с мешанины проводов системы жизнеобеспечения. Мои органы давно заменили изготовленными из пластика и металла, а в моих венах течёт синтетическая кровь. Мои конечности удалили несколько сот лет назад, когда их поразила гангрена.
Так влачат своё существование 12 миллиардов — последнее поколение людей.
Когда мы поняли, на какие кошмары наши творения будут невольно вынуждены обречь нас, рождаемость упала до нуля. Мне повезло — у меня не было детей, когда мы всё осознали.
И вот, безликие медсёстры с ласковыми голосами спешат на мои крики с обезболивающими, способными притупить агонию тела и разума. Даже несмотря на то, что я отгрыз язык почерневшими зубами, они всё равно понимают меня. Они исполняют любую мою прихоть, любое желание кроме самого главного. Отчаянного, безнадёжного желания конца.
Автор: odo1987, Перевод: WereWind. Источник
Звуки
Она уходит в сторону парка, а я устремляюсь за ней. Как бесшумный ангел-хранитель. Как охранник, обеспокоенный её покоем.
Она громко цокает каблуками по асфальту. Интересно, неужели ей не страшно? Идти в одиночку по тёмному городу, громко цокая, цокая, цокая. Какой приятный звук.
Интересно, что она за человек? С той дородной женщиной на “вы”, но оно и понятно – Аня молодая и красивая, а та пожилая, жизнь уже пожила, молодость уже не течёт по жилам. Аня-то не такая. Молодая преподавательница, сотрудница, или студентка?
Вопрос становится важнее и важнее. Я нехотя лезу в карман за телефоном. Настоящий провал спецслужб, что эти устройства доступны не только нам, но и обычным людям.
Иду на сайт колледжа. Похоже, обучение обычно обустроено так, что начинается с девятого класса, и длится четыре года. Девять плюс четыре, тринадцать. Аня на одиннадцатиклассницу не похожа. На тринадцатиклассницу тоже.
Бесцеремонно копаюсь в электронных внутренностях сайта. Кафедра банковского дела. Младший преподаватель, выпускница колледжа. Анна Романовна Емельянова.
Морщу лоб, силясь понять связь. В чём тут дело…
Озарение бьёт под дых. А, Р, Е. 1, 18, 6. 1 + 18 - 6 = 13.
Ищу её в социальной сети. Судя по фотографиям, семья небогатая, хотя и полная. Маленькая квартирка с ветшающим ремонтом – одна спальня, одна гостиная с большим диваном, одна кухня, один санузел. В спальне висит постер какой-то молодёжной группы и стоит письменный стол – любящие родители отдали комнату дочке. На кухне в углу раскладушка – может быть, друг к другу родители уже не такие любящие, спят порознь?
Училась в плохой школе – видно по обшарпанным стенам в классах и старым меловым доскам. На одной из фотографий видно, как старшеклассники задирают кого-то задирают. Неудивительно, что ушла доучиваться в колледж.
А вот уже более новые фотографии. Ага, вот этот молодой человек видимо должен её встретить… Ничего, выглядит достойно. Зовут Михаил…
Поднимаю глаза от светящегося экрана и вижу, что Аня нервно озирается, глядя на меня. Я ободряюще улыбаюсь и слегка машу рукой, но она бросается прочь.
“Аня, погодите! Анна Романовна, я из органов, не пугайтесь!” – кричу, но всё впустую. Цок-цок-цок – каблуки быстро уносят её вглубь тёмного парка.
“У меня вопрос по поводу Михаила!” – пробую ещё раз, но цоканье не прекращается.
Бегу вслед, пыхтя и поправляя то и дело сумку. Хладное железо звенит и болтается, пытаясь утянуть меня назад.
А что, если она – одна из них? Что, если под милым личиком скрывается бесчувственная тварь из Другого Места?..
Подозрения пронзают зудящим зигзагом, побуждая продолжить преследование.
Не хочется верить, но бывает всякое. Может быть, Аню спасать уже поздно. Может быть, её место давно заняла самозванка с пустыми глазами – поэтому и дала дёру.
Цоканье стихает за поворотом, и я замедляю шаг. Готовит засаду?
Когда я подхожу ближе, до меня доносятся гнусавые голоса.
“Гля какая цаца! Куда бежишь, мамзеля? На бал опаздываешь? Да не пищи, мы не кусаемся. У нас тут тоже бал, гы-гы! Пройдём-ка на дегустацию благородных напитков, поболтаем-посмеемся…”
Эти интонации… эти насмешливые ухмылки, которые слышишь прежде, чем видишь… зря я заподозрил Аню. Стыд горячей краской приливает к щекам. Не надо было сомневаться в изначальном прогнозе.
Ткань мироздания изгибается единственно возможным способом: я пришёл спасать Аню, напугал её, и она убежала прямо в лапы тех, от кого мне предстоит её спасти. Пророчество исполняет само себя. Змея кусает свой хвост.
Я роняю сумку на землю и достаю молоток.
Нимрод
Остаток дня я сидел и ждал, не позволяя себе отвлекаться даже на еду. В 15:31 – 3:31 – шторы стало безопасно отдёрнуть, а в 19:40 на фоне темнеющего неба начали взрываться вспышки сигнальных ракет, и я понял, что это сигнал.
Я оделся в чёрную униформу с большой надписью “ОХРАНА” – единственная вещь, которую я забрал из родного института после долгих лет труда. Людям должно быть понятно, что я их охраняю.
Я ещё раз проверил хладное железо в сумке, поперекладывал предметы поудобнее, чтобы молоток не перевешивал пилу, но быстро осознал, что просто тяну время. Так можно и опоздать. Пора.
Погремев немного замками, я наконец вышел наружу, и…
…медлить больше не хочется. Я сбегаю по лестнице с шестого этажа, чуть не сбив с ног соседку. “Как на пожар, Игнаш!” – привычно шутит она. “Работа у нас такая, Клавдия Викторовна!” – привычно отвечаю я. Ничего страшного, она привыкла.
Парадокс, но в городе я чувствую себя безопаснее, чем дома. Дом – моя оперативная база, место, где я думаю, строю планы и готовлюсь к операциям, но дом также – место, где я один, как на ладони. К тому же место, которое я давно засветил.
В городе роли меняются. Теперь я невидим, теперь я слежу за порядком. Теперь я наблюдаю за своими врагами из толпы, всего лишь одно лицо в бесконечной череде лиц.
Быстрыми уверенными шагами я иду к метро. Такси – плохая опция, потому что в такси я снова один, торчу как перст, гол как сокол.
На входе в метро я хмурюсь, видя новую охранницу. Машинально сканирую её лицо на тему знаков из Другого Места, но это чисто для проформы – в правительственных органах тоже не дураки сидят, отбор жёсткий, пробраться трудно. Они уже и перестали на такое распыляться почти – если уж инфильтрировать, то должности повыше.
Тем не менее, на знакомство времени нет. Я отрывисто киваю ей и прохожу через турникет. “Мужчина, подождите, сумку в металлодетектор!..” – запоздало несётся мне вслед. Видимо, её пока не проинструктировали. Ну ничего, без обид – график плотный, всё в следующий раз.
Подземка сбивает с ног какофонией звуков, запахов и мелькающих людей. Метро я за это и обожаю, – как будто проводом подключился прямо к живому, бьющемуся сердцу города.
Сегодня оно бьётся ровно, но тренированному уху – моему уху – удаётся уловить еле слышные сбои. Ну, ничего. Это мы исправим.
Я долго трясусь в поезде, не забывая рассматривать пассажиров. Пару раз удаётся заметить подозрительных, но они смущаются и быстро теряются из виду. Мелкая сошка, не стоит внимания.
Наконец выхожу из метро Царицыно. Стемнело окончательно, но и я не видами любоваться приехал.
Почти полчаса иду к колледжу. Пару раз чуть не свернул не туда, но чутьё вовремя одёргивает, и ловушки остаются незахлопнувшимися.
У колледжа жду мучительные минуты. Что, если опоздал? Что, если вообще ошибся со схемой? Что, если это не сегодня?
Чуть не доведя себя до нервного срыва, вижу, как из колледжа выходят двое. Худенькая девушка и дородная невысокая женщина. Они о чём-то оживлённо разговаривают, – что-то про бухгалтерский учёт и финансовые потоки, – потом я слышу “...точно тебя не подвезти, Ань? Время позднее уже, давай подвезу-то”, и в ответ “Спасибо, Антонина Степановна, меня друг должен встретить…” Дородная женщина смеётся, говорит что-то про молодые годы чудесные, и они расходятся в разные стороны.
Сомнений нет: сегодня я здесь, чтобы спасти Аню.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Лунная песня Часть 88
🔞18+
- Привет, парни. Расскажете мне о кораблях, что отплыли отсюда? – начала разговор Ира, подсев четвёртой за столик.
Её тут не очень-то радостно приняли: один небрежно посмотрел на девушку, не заметив в ней серьёзности, второй отошёл к стойке за очередным напитком, а третий недовольно жевал кусочек мяса, закусывая хлебом и помидором.
- А ты кто такая? – спросил тот, что хотя бы взглянул на неё.
До этого она уже знала из мыслей пойманных рабочих, что тут собирались не бедные люди на дорогих машинах, вертолётах. Их всех называли заказчиками. Она помнила несколько имён, номера авто, разговоры про товары, а точнее завуалированную работорговлю, возможно, среди них был и Стас в качестве проданного пленника. Из важного вроде больше ничего.
- У меня есть товар, и я бы хотела его выгодно продать, а заодно и приобрести что-то получше, - сказала она, попивая свой кофе.
- А мы-то тут причём? – продолжая жевать, резко спросил парень с порезанным на тарелке жаренным мясом.
- А вы разве не занимаетесь перевозками? Наверное я ошиблась, извините, - встала она и уже хотела уйти, думая, что они её остановят.
Но этого не произошло. Вампирша вернулась обратно за стол, не желая мириться с поражением. Они больше ничего не говорили. Тот, что ходил к стойке принёс две кружки, хотел сесть, но снова пошёл уже за третьей порцией выпивки.
Ира навострила уши, слушая что-нибудь ещё. Одни ненужные сплетни звучали кругом. Выискивая интересное, она даже не заметила, как по пути обратно к столу, тот с третьей кружкой столкнулся с каким-то пьяным парнем. Звон бьющегося стекла об пол раздался в зале, а потом громкий мат. Эти двое схватились посреди зала, точнее парень из компании начал бить по морде пьяного беднягу. Первым ударом он разбил ему губу, вторым нос. Мужик упал, истекая кровью. Пленяющий аромат тотчас наполнил зал, Ирка начала глубже дышать, не в силах смотреть на это. Ей становилось дурно от одной только мысли, что тут кровь. Руки стало сводить, ей хотелось очень-очень сильно кинуться пировать. Нужно было держаться. Пришлось встать и уйти в туалет, чтобы вдохнуть запах чего-то другого.
Упырица встала над раковиной, умыв холодной водой лицо. В зеркале были видны две открытые кабинки, в одной из которых на унитазе сидел Тёма.
- Сверху ещё есть люди, они тоже могут что-то знать. Нужно обойти номера, их тут всего пять, я уже проверил, - рассказал призрак, не теряя времени.
- Я пока не могу туда выйти, - призналась Ира, её глаза горели, а из пальцев вытянулись когти.
- Неспроста всё это произошло, не нравится мне, что тут витает магия. Я чувствовал её с самого начала. Ну-ка Ирка, соберись, будь готова к неожиданностям! - предупредил череп.
И как в воду глядел. Тотчас кто-то ногой вышиб дверь в туалет, и сразу же внутрь ворвались все три мужика с сетями.