Дети 90-2000,как у вас сейчас дела?)
Этих ребят я боялся больше,чем бабайку
Но мне кажется это было классное время,первые компьютеры,телефоны, бой с крапивой, ободранные коленки и знаменитые фразы:"а он сегодня выйдет?","вынеси попить,а то меня потом не выпустят", и самое страшное-"а тебя мама искала")))
Надеюсь, у всех всё сложилось и это до сих пор самая страшная фраза
Ответ на пост «Лихие 90е»
Шут его знает, с этим "делай добро и оно вернется". Лет ннадцать шел домой, напротив отделения местного автовокзала обратился ко мне парнишка казачонок, молодой, лет 20-25, культурно, вежливо - салам алейкум, извините за беспокойство, засиделся в кафе - ушла маршрутка последняя - в соседний город. Нет ли у вас номеров таксистов, чтобы доехать.
На улице уже подмораживает, денег у него было ток на маршрутку - рублей 250-300. Дал номера, пошел домой. Пришел, а самого мысль кушает - пацан один в городе, до соседнего 50+- км, на улице - начало зимы. Домой взять с ночевой до утра, пока опять маршрутки не пойдут - нуу, не любитель я незнакомых, хоть и вежливых домой приводить. Денег дать - у самого в кармане рублей 200 на сигареты.
Ладн. Оделся - пошел обратно к вокзалу - стоит там же, пошли, говорю, щаз поговорим с таксистами. Дошли до точки их обитания - все как один - меньше, чем за пару рублей не поедем, хотя дорога нульцевая, трасса чистая - за 40-45 минут, при желании обернуться можно. Ладн. Вызвонил знакомого таксиста - договорился за рубль, сел вместе с ними, отвезли. Парнишка записал номер телефона, очень долго рассыпался в благодарностях, обещал перевести деньги) На том и разошлись.
Денег я конечно не увидел, но дело, вроде как, доброе сделал) Через год, гдет встретил я его - клеил какую-то девочку в магазине. Узнал, протянул руку и сказал - мля, братан, не обессудь)) улыбнулся, руку не подал и пошел домой с медалью за добрые дела на груди))
Странный случай
Было это в декабре 1999 года.
Жил тогда я в среднем Подмосковье (70 км от МКАД) в рабочем городе. Весь народ который не пил, работал в Москве. Естественно, грузчики-строители-упаковщицы. Города не имели ВУЗов, и поколениями все работали на местных гигантских фабриках и заводах которых вдруг не стало.
Электрички с 4 утра брались штурмом, люди стояли на головах и ногах соседей, в вагонах курили и пили – ехал рабочий люд на стройки и склады Москвы. Рабочие же начинают труд в 6 - 8 утра + дорога.
Но в 8.15 отправлялась другая, элитная, полупустая электричка с офисными работниками, которым на работу к 10. Это те, кто был в школах изгоями, потому что учились на 4, и даже на 5. Этот единственный офисный поезд, проезжая 2 десятка станций, еле набирал народ. В этой электричке не какали в тамбурах, не играли в карты – в них читали и спали. У некоторых пассажиров даже были мобильные телефоны – и при подъезде к Москве, они уже не боялись их доставать, а некоторые расстегивали куртки не стесняясь рубашки или даже галстука.
Время было уже не швах какое, но тоже непростое. Люди перестали выживать и биться за еду, стремились к благам и роскоши (о машинах и квартирах, тогда адекватный человек еще не мечтал, но крутой телек или даже компьютер – цель вполне достижимая, без кредита.)
Вся эта присказка к тому, чтоб взрослый вернулся в те года, а юный в них окунулся.
Итак, как Вы догадались, я сидел в этой электричке.
Я – сисадмин (компьютерщик по тогдашнему). Один из 3-х в нашем 70-тысячном городе. Как так получилось, что в 90-е у меня вдруг появился компьютер (ценой в квартиру), и я по 60 часов не прерываясь на сон изучал его работу, это отдельная история.
Зато я кстати, не умер от героина, водки ножа и пули, как почти все мои друзья, и половина вообще знакомых.
Вы в атмосфере?
А теперь сама история.
Канун того дня был тяжелым, и поэтому я кимарил у окна. Но я был юн, и при подъезде к столице, очухался, сел ровно и наконец огляделся. Меня сразу смутила странная атмосфера – как будто, пока я спал, кого-то убили в вагоне, на станции зашли медики и забрали труп. Был такой случай при мне, и тишина вагона мне это напомнила.
Я собрался вертеть головой, в поисках избитых людей или бардака и получил удар.
Точнее взгляд скользя попал в девушку в соседнем купе, от взгляда которой меня немного отбросило, и в голове зашумело как от удара.
Она смотрела прямо на меня и улыбалась.
Для юных поясню. Мы в 90-е перестали верить не только в коммунизм, но и в честность, верность, любовь и бескорыстность. Улыбка означала превосходство, насмешку, оскал или издевательство.
Но это была странная улыбка.
Добрая, ласковая, нежная и без намека «купи самогон, оторвемся». Вообще забытая и невиданная мною много лет.
Улыбка моей мамы в детстве. Улыбка незнакомой тети в детской поликлинике в очереди, улыбка того милиционера, к которому подошла моя сестра, держа меня за руку со словами «товарищ милиционер, скажите моему братику, если он не пойдет домой, то Вы его арестуете».
Меня затрясло от такой улыбки. Я сжался, уставился в окно. Замер напряженный всем телом. Мой мозг искал варианты:
Она на меня запала, хочет секса в тамбуре.
Или она больная, хочет убить, и я поглядел на нее и теперь убитым буду я.
Или та пьяная возле клумбы ДК которую я типа проводил, родила и я теперь отец.
Или стоп… Может она девушка или сестра того урода, который месяц назад напал на меня с кирпичом, успел ударить по голове, а я его запинал? Может он умер а она все видела и шантажирует?
Чего улыбается?!
Наркоманка?
Я медленно, потея повернул голову – она улыбнулась. Но я уже подготовленный, и вообще я видавший – черный пояс по карате, бедовый, хоть и получал четверки в школе - дрался за район не один раз.
Она улыбается и смотрит прямо в глаза. А руки ее на руках парня, который сидит рядом. Он тоже мне улыбнулся. Значит она не шлюха со странной улыбкой… Или они может гомики? Чего оба улыбаются?
Мои мысли вообще запутались, я отвернулся и сжался.
Пока я дрожал, в голове метались образы: мама, сестра, милиционер, тетя в очереди. Потом я вспомнил тысячи улыбок, они были, были всегда, когда я был маленький… Когда не было 90х.
И я этим тетям, дядям, друзьям улыбался… Так же…
Я начиная понимать, выпрямляюсь, и смотрю на девушку еще раз, смотрю, смотрю, и вот тихонько улыбаюсь, как сфинкс, слыша треск камней и шепот песка…
Электричка пришла в Москву, из нашего вагона вышел странный народ. Мы улыбались, на небо, на друг-друга, нас было больше ста человек.
На выходе со станции, 2 десятка жестких контролеров проверяло билеты. Была пробка на 10 минут.
Давка и очередь, и из 100 нас стало 1000.
Тысяча нас, расходилось по 10-ти миллионной Москве.
Вливаясь в метро крупнейшего города, я уже не контролировал себя.
Курская, давка, все невыспавшиеся и злые. Но я чувствую себя как в 5 лет, знаю, что в мире только прекрасные люди, и я им улыбаюсь.
Резкий рывок за плечо, мужик отпихнув меня протискивается к вагону.
Он перед тем как войти, поворачивается ко мне в оскале и с матом- готов и подраться.
И я ему улыбаюсь. Так, улыбаюсь, как не умел еще вчера.
Мужик споткнулся, замер, он опустил кулак. Встал, как статуя, потом отошел в сторону, давая мне пройти. Но вагон уже уехал. И там точно были наши…
Почти 20 лет прошло. Этот случай, один из тех, кто меня сформировал. Я до сих пор думаю, что те двое, были не люди а ангелы. Или они были просто, случайные гости из прошлого.
О национальном вопросе, бизнес-вояже во Львов и поляке-кидале.
Может кто помнит, в начале 90-х в моду вошли джинсы Pyramid и свитера Boys. Правда, в моей коллекции таких не было, отчасти из-за наплевательского отношения к моде, но в основном из-за моих неприличных габаритов.
В те годы перед нынешней гостиницей “Элиста”, которая тогда имела ранг повыше и звалась “Россией”, стоял вагончик, где мой друг Костя Агамирзов с напарником торговали чем попало. А попадало не густо — сигареты, кассеты для магнитофонов и комиссионные шмотки. Планировал же Костя раскрутится на ходовом товаре. Ну, чтобы раз и в дамки.
Выбор пал на пирамиды и бойсы. Брать было решено во Львове, куда поляки завозили заветный ходовой товар. И так, как Костя собирался брать товара столько, чтобы прибылей хватило на дальнейшую безбедную жизнь, то нуждался в помощнике, точнее носильщике. Тут я вовремя подвернулся под руку, был критически осмотрен, опрошен на наличие планов на ближайшие дни и благополучно утвержден.
Добираться было решено самолетами. Сначала до Ростова, оттуда в Киев, ну а там до Львова уже рукой подать. Кстати, из-за того, что идея казалась гениальной, немедленно нарисовались попутчики. Два костиных знакомца Джангар с Даниром и наш общий с Костей приятель Соловей. Все были бизнесменами в разных весовых категориях, так что из этой компании беззаботным туристом был только я. Мне такая роль нравилась и отдавался я этой роли со всей старательностью. Имеется ввиду, что всю дорогу бухал, отчего дорогу эту не помню.
Осознал себя уже во Львове. Что и говорить, город сразил сердце будущего автора баек наповал. Неповторимая красота и дыхание прошлого из-под каждого кирпичика. Но нам нужен был центральный стадион, на котором более всего интересовали лица польской национальности. И этих лиц там было завались. Каждый второй торговец пшекал и пшикал. Как ребята определили нужного оптовика, я не заметил, так как таращился на обилие и изобилие, не свойственное средним по стране рынкам.
Потом мы отправились искать склад с продукцией и путешествовали по львовским закоулкам. Шли долго. И, когда я уже прикидывал, что до польской границы осталась фигня, пшек радостно сообщил о достижении цели. С Костей и Даниром они отправились вглубь подъезда, а остальные остались ждать команды грузить и носить.
Должен сказать, что история имела не очень счастливый конец. Не то, чтобы совсем все плохо кончилось, все-таки город посмотрели и видами Львова до сих пор согреваю стареющую память. Но бизнес-вояж не удался. Кинул поляк цвет нашего бизнеса образца девяностых. И даже не поляком он вроде как оказался, а самым настоящим мудаком.
А чтобы не заканчивать на грустной ноте, расскажу, как отобедали в львовской кафешке. Как вы поняли, национальный состав бизнес-тура сложился разнородный — три калмыка, армянин и, как он сам настойчиво утверждал, еврей Соловей. Хотя, если присмотреться, ничем Соловей от славянина не отличался и львовское гестапо прошло бы мимо него, не оборачиваясь.
Так вот, в кафешке пахло вкусно и также выглядело, да и на вкус, как потом оказалось, тоже соответствовало. Первым набирал запасы снеди я. Кушал я тогда обильно и порциями себя не ограничивал. Два подноса заполнил горшочком борща с пампушкой, варениками и пельмешками, тремя видами пирогов и каким-то сумасшедше пахнущим напитком. Раздатчица-хохлушка все подкладывала и советовала гарному калмыцкому хлопчику того и другого. Да еще подливала в тарелки с верхом и всяко выказывала благодушие.
Далее шел Костя с таким же приятным отношением раздатчицы. За ним Джангар с Даниром. И им тоже хохлушка подливала и накладывала с благим расположением. А вот на Соловье всё испортилось. После фразы “А положите, будьте любезны, вон ту котлетку” раздатчица фыркнула что-то обидное про москалей, развернулась и ушла. Соловей тщетно пытался упросить ее вернуться и пришел с пустым подносом. Делиться с москалем-евреем пришлось мне. И отожрал Соловей тогда с моих подносов довольно много вкусного.
И за то, что не довелось тогда вовсю вкусить прелестей западенской кухни, с тех пор недолюбливаю одного еврея, который очень похож на славянина. Ну, и с поляками как-то отношения больше не складывались.