Утром, пока я чистил зубы, обнаружилась весьма интересная деталь: мои глаза из карих стали желтыми.
- Какого?..- вырвалось у меня, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Впрочем, Яшке это показалось невероятно смешным и мальчишка залился смехом. Он сидел на стиральной машине и дергал ногами в полосатых колготах. Из-за этого башмаки с загнутыми носами, на несколько размеров больше чем нужно, свалились на пол.
- А я ведь говорил!- ликующе воскликнул он.- Я говорил, что с нами пойдешь!
- Ну-ка, тихо!- сердито зашипел я.- Все еще спят!
Яшка наигранно вытаращил глаза и приложил руку к широченной пасти, в которой сверкали несколько рядов зубов.
- Ой, действительно! Что это я раскричался?
Я покачал головой и повернулся к зеркалу. Меня почему-то больше волновало то, что мне скажут в университете, а не как я буду возвращать привычный цвет глаз. Ладно, ерунда тоже. С кухни запахло оладьями.
- Завтрак,- облизнулся Яшка, поправляя воротник-жабо.
- Ты-то чего радуешься? - удивился я.
- Так это, чай же с молоком,- Яшка спрыгнул со стиралки и приоткрыл дверь в коридор, высунул голову.
- Все уже собрались,- нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, сообщил мальчишка.- Давай быстрее заканчивай и пойдем!
Я прикрыл глаза, досчитал до десяти. Когда открыл, то помимо желтых радужек увидел и проклевывающиеся рога на лбу. Потрогал руками, попробовал отломать. Не получилось.
- Ладно, пошли,- вздохнул я, взъерошил волосы и толкнул дверь. Яшка издал радостный вопль и понесся по коридору к кухне.
Солнечный день заглядывал в единственное окно. Я осмотрелся по сторонам. Бардак. Сплошной бардак. У плиты возится Гоша, немое нечто в черном балахоне до пят. В прорезях для глаз виднеются два бельма. Руки у Гоши длинные, ловкие и хваткие. Гоша - создание молчаливое, на все вопросы отвечает кивками, а когда доходит до шуток, то Гоша просто хлопает в ладоши, может и в плечо ткнуть, мол, вот это да, надо же, как смешно! Гоша умел завывать и скрестись в дверь так, что если слушать эти звуки всю ночь, то к утру можно поседеть. Гоша, как мне кажется, очень скромный и до конца не осознает всех своих возможностей, плюс к его облику не сразу привыкаешь. Ну, к обликам остальных тоже не с первой минуты, не буду лукавить.
За столом, неспешно потягивая чай с молоком, которому страшно обрадовался Яшка, мирно беседовали Цокца и госпожа Многолик. У последней имелось столько лиц, сколько она могла бы пожелать. И не всегда эти лица были человеческими. Госпожа Многолик носила красивое черное платье и в случае необходимости скрывала лица вуалью. Цокца, у которого ниже пояса начиналось извивающееся тело огромной сколопендры, блестящее, хитиновое. Мерзкое. От беспрестанного постукивания маленьких острых ножек по полу, по мебели, по чему угодно, можно сойти с ума. Впрочем, внешнего вида Цокцы тоже вполне достаточно. При всем при этом, верхняя, человеческая часть, выглядела приятно. Большие голубые глаза, светлые волосы. Правда, из рукавов его пиджака постоянно сыпались скорпионы, черви, маленькие черные змеи. Но даже к такому можно привыкнуть, потому что едва эти крохотные твари касаются пола, они исчезают.
- Раньше вы просто приходили ко мне каждую ночь, а теперь что? Облюбовали кухню?- спросил я, а Гоша закивал. Цокца всплеснул руками и из рукавов посыпались личинки мух.
- Всего-то присели чаю выпить! Разве это преступление?
- Антисанитария, как минимум,- я подошел к холодильнику. Завтракать оладьями Гоши не хотелось. Он часто добавляет в еду какой-нибудь интересный ингредиент, вроде зуба, клока волос или ногтей. Яшка как-то говорил, что Гоша мечтал стать учеником ведьмы, с тех пор никак не может прекратить воображать будто варит зелья.
- И как же он тебе это поведал?- поинтересовался тогда я, вспомнив, что Гоша не говорит.
- У нас крепкая ментальная связь,- ответил Яшка и задрал нос, мол, вот какой замечательный повод для гордости. Госпожа Многолик внимательно проследила за моими движениями и увидев, что в руках у меня вчерашний бутерброд, покачала головой.
- Что же ты, деточка, о желудке своем совсем не заботишься?
- Если вы не заметили, то у меня прорезались рога,- ткнул пальцем в лоб, который, в общем-то, не болел, но сводило зубы от одной лишь мысли, что чудовища оказались правы и я скоро уйду вместе с ними.
- Заметили,- сказал Цокца.- Оно и к лучшему, если еще клычищи громадные появятся, станешь людей пугать до обмороков.
- Зачем оно мне надо?- проворчал я, вытаскивая изо рта темный волос. Яшка вытаращил и без того огромные глаза и отвернулся. Сделал вид, что очень увлечен поиском чашки в шкафу. Понятно, опять шарился в холодильнике. Дурной какой, я с первого дня сказал, что не держу сырого мяса или свежей крови. Нет, нужно обязательно проверить, вдруг утаили чего!
- Как же, все пугают и ты будешь,- произнесла госпожа Многолик. Насколько я понял, то ей много-много лет и ее настоящее лицо - одно из тех морщинистых и серых стариковских лиц. Говорила она скрипом дверных петель, глаза как два заброшенных колодца с застоявшейся водой. В таких топились, туда приходили спрятать косточки младенцев. Глядеть долго в глубину колодцев нельзя, можно потерять разум. Лиц у Многолик много, а вот глаза она менять не умеет. И получается так, что иногда смотрит на тебя молодая девушка, а во взгляде у нее лихорадка плещется, белеет брюхо мертвой рыбы. Я дожевал бутерброд и отправил тарелку в раковину.
- Не буду. И никуда с вами не пойду.
- Почему?- совершенно искренне удивился Яшка.- С нами же хорошо, весело! Он щелкнул пальцем по бубенцу на своей груди и залился смехом.
- Я сказал, что не пойду. Делать мне больше нечего, как с какими-то сомнительными личностями по непонятному Зашкафью шататься.
Так чудовища говорили о своем доме, о темном и прохладном пространстве. Яшка, говоря о Зашкафье, всегда потирал руки, мол, скорее бы тебе показать. Цокца же мечтательно прикрывал глаза и говорил:
- Во всех мирах лучше места не найти. Никто там не тревожит, одно спокойствие и гармония. Если бы я составлял путеводители, то ни один турист не удержался, чтобы не посетить Зашкафье.
- Как же, как же,- ехидно говорил я, скалился и отворачивался. Потому что смотреть на ножки сколопендры не мог без подступающей к горлу тошноты. А ведь изначально как было. Являлись по одиночке, но каждую ночь. Открываю глаза, а там Гоша, например, в углу сидит и бельмами своими на меня таращится. Или Цокца с потолка свешивается. В первый раз орал я так громко, что соседи вызвали полицию и “скорую”, справедливо решив, что кого-то убивают. Думал, с ума схожу. После каждого такого визита я звонил родителям, но на их же счастье они выключали телефоны перед сном. Затем набирал номер своей девушки. Сначала она отвечала, потом игнорировала звонки. В принципе, ночь же на дворе. Потом металлический голос в трубке сообщал о том, что абонент не абонент.
- Приятель, да ты никому не нужен! - присвистнул кто-то за моей спиной после того, как сколопендровый исчез. А вот мальчишку в странном, поистине цирковом костюме, я и не заметил. Своими зубами он бы откусил мне руку целиком.
- Ч-что?..- только и смог выдавить я, все еще вцепившись в телефон.
- Не нужен никому, говорю!- расхохотался мальчишка, раскачиваясь на люстре. Потом он спрыгнул на пол, подошел к шкафу и прокричал:
- Эй, народ! Он из наших!
Я почувствовал, как у меня начинают подкашиваться ноги, а руки предательски задрожали. Дверцы шкафа, который никак не мог быть больше заявленного изготовителем размера, распахнулись и я воочию узрел весь квартет. Узрел и потерял сознание.
Оклемался только утром, однако мои ночные кошмары никуда не делись. Включили телевизор. Мальчишка переключал с канала на канал, клацая кнопками пульта. Пожилая женщина сидела в кресле, что я расположил в углу спальни. Читала книжку в мягком переплете, подперев рукою подбородок. Ее лица сменялись каждую минуту, будто в зависимости от полученного впечатления от прочитанного. Сутулое нечто в балахоне копалось в ящиках стола, перебирая маркеры и ручки. Сколопендровый со скучающим видом наблюдал за сменой картинок на экране, вздыхал, но не возмущался, а с достоинством нес бремя. Сам себя я обнаружил на диване. Под голову подложили подушку и даже пледом укрыли.
- Вы чего тут забыли?- прохрипел я, приподнимаясь.
- Не прошло и полгода!- воскликнул мальчишка и вскочил с места: он устроился на полу, подложив под задницу мою вторую подушку.
- Расходимся, товарищи,- скомандовал я, пытаясь храбриться, пока из головы окончательно не выветрились остатки сна и обморока.- По домам, по домам, там телевизор посмотрите!
- Мы ждем тебя,- оскалился сколопендровый и мне стал не по себе. При одном лишь взгляде на него, желудок начинал бунтовать и требовать отвести глаза, иначе случится конфуз. А подобные конфузы с простыней до конца не отстирываются, я уже проверял.
- Бери все, что нужно и пойдем,- сказала пожилая женщина. Я нервно сглотнул.
- Мне и здесь неплохо. Можно я все-таки останусь?
- Зачем?- изумился мальчишка.
- Тебя разве кто-то любит?
- Да,- неуверенно кивнул я.
- Как же!- закатил глаза мелкий.- Прямо приехали и помогли справиться с ужасом несусветным?
- Яков,- предостерегающе произнес сколопендровый,- не начинай.
- По статистике сотни тысяч людей пропадают бесследно! Каждый! Год!- слова на Яшку, кажется, не возымели никакого эффекта.
- У вас в шкафу статистическое учреждение что ли?- нервно усмехнулся я, отодвигаясь к спинке дивана и поджимая под себя ноги. У меня как оно обычно заведено - маскировать первобытный ужас, от которого тело цепенеет, за тупыми шутками. Вдруг отпустит?
- Но никто даже не подумал о том, что эти несчастные люди от безысходности уходят с нами!- Яшка принялся расхаживать по комнате туда-сюда, заложив руки за спину. Существо в балахоне отвлеклось от ручек и переключило все свое внимание на важничающего мальчишку.
- У вас там перенаселение скоро случится,- я не заметил, как принялся натягивать на плечи одеяло.- Вы бы жрали кого, чисто для сокращения количества понаехавших.
- Так мы и жрем!- выпалил мальчишка.
- Яков!- гаркнула пожилая женщина, хлопнув ладонью по подлокотнику. Яшка сразу весь пыл растерял, съежился.
- Не слушай его,- вздохнула женщина.- Никого мы не едим, только пугаем для профилактики.
- Какой?- спросил я без особого интереса.
- Нужно держать баланс плохих сновидений и хороших,- меланхолично отозвался сколопендровый.- На всех не напасешься, во-первых. Во-вторых, от плохих сновидений людям творческим созидать хочется с большим энтузиазмом.
- Цокца,- угрожающе протянула женщина и тот вздохнул.
- Ладно, ладно. Мы просто развлекаемся, весело же шататься из шкафа в шкаф и пугать до визга разных человеков.
- И не жрете никого?- на всякий случай решил уточнить я. - Не жрем,- подтвердил Цокца.- Разве что…
- Цокца!
Сколопендровый вздохнул.
- Но ненужные люди и правда с нами уходят. Потом вместе бродим, других пугаем.
Мне почему-то сделалось совсем даже не страшно, а печально. Насколько же ужасна жизнь у тех, что пошли по этому приглашению? Я как раз не мог ни на что пожаловаться. Все есть, все устраивает.
- Насчет моей кандидатуры вы, пожалуй, ошиблись,- нервно улыбнулся я. Яшка вернулся к переключению каналов. Существо в балахоне продолжило рыться в столе.
- Рано или поздно, но пойдешь,- Цока поковырялся в ухе и вытащил оттуда извивающегося ужа. Меня передернуло.
- По глазам видно, что из наших,- поддакнул Яшка.- Больше тебе скажу: из тех, у кого самые забористые пугалки потом получаются. Ух, повеселимся!
Он потер руки и снова клацнул кнопкой.
Квартет практически всегда таскался за мной по пятам. Для моего окружения они были невидимы, но если поднапрячься, то краем глаза можно заметить мелькнувшую тень, острозубую улыбку. Яшка постоянно говорил, что если смотреть внимательно, то разглядишь их целиком, особенно перед зеркалом.
- Знаете, я понимаю почему люди с вами уходят,- потер я лоб.- Вы берете в оборот, везде следом таскаетесь и просто выбора не остается. Окей, окей, я пойду с вами, только отвалите уже.
На лекции поворачиваешься - Яшка в носу ковыряется. Чуть подальше, делая вид, что внимательно слушает преподавателя, сидит Цокца. Госпожа Многолик, немолодая мадам с вуалью, устраивалась на самом первом ряду поточной аудитории. Сетовала на плохой слух, но саморазвитие никто не отменял. Гоша, создание в балахоне, сновало между студентами и выискивало ручки и карандаши покрасивее. Понравившееся Гоша тащил в это их Зашкафье, о котором все уши прожужжали. Кстати, человеческой едой мои новые знакомые не брезговали, но по большей части предпочитали то, где имелось молоко. Стоит ли говорить, что еда начала быстро заканчиваться? Холодильник опустевал в короткие сроки.
- Разве можно столько есть?- моя Лена ужасалась каждый раз, когда заглядывала в него.
- Заедаю стресс,- отшучивался я. Стресс имелся. С родителями случилась небольшая ссора, после чего отношения стали очень уж натянутыми. Я сказал, что не хочу продолжать обучение по выбранной специальности, меня влечет другое. Мама схватилась за сердце, полезла за аптечкой, причитая:
- Сколько денег вбухали, кошмар какой!
- Что значит “не хочу”?- хмыкнул отец, приподнимая правую бровь.- Вот это номер! А ты подумал кому я дело передам?
После железных аргументов о том, что нельзя быть таким эгоистом и вспомнить сколько труда и усилий было вложено в процветающий бизнес, который не просто кормил нас всех, а позволил жить так, как многим только во сне виделось. Правда, отец любил несколько преувеличивать. Это дело, конечно, обеспечило нас жильем, конкретно меня, такого упрямого и упертого нехочуху. Не приходится существовать под крылом родителей или ютиться в общежитии. Я кивал, соглашался и пришел к выводу, что действительно нужно стать благодарнее и не воспринимать все как должное. А то ишь, разбаловали. Бардак в голове один.
- Да какой стресс,- усмехалась Лена.- Это ты просто недовольничаешь, потому что решили не в твою пользу, а в пользу светлого будущего. Спасибо еще потом скажешь.
Она уходила, а я оставался со странным чувством пустоты внутри. Вроде бы все правильно сказано, но откуда это гнетущее ощущение?
- А знаешь откуда?- высовывался из-за дверцы шкафа Яшка и нахально улыбался.
- Снова заезженная пластинка о том, что обо мне не думают?- вздыхал я и мальчишка радостно кивал головой. Я спрашивал у чудовищ что с ними самими случилось, раз они перебрались в Зашкафье и вербуют новобранцев. Госпожа Многолик загадочно отвечала, что пока еще не время делиться подобными откровениями.
- Неужели?- усмехался я.- Вы меня так-то с собой забрать собираетесь, я был бы непрочь разузнать все о будущих коллегах!
И Яшка не выдержал первым. Он как-то пришел из шкафа, сел на пол, обхватил коленки руками.
- Я тебе сейчас расскажу, но другим ни слова,- тихо сказал мальчишка, сверкнув глазами.
- Кто здесь?- я спросонья даже не понял кто пришел. Я настолько натренировался игнорировать присутствие чудовищ, что почти привык и мог засыпать спокойно. Яшка скривился, подобрался поближе.
- Внимательно слушай и дальше не передавай.
- А я думал, что у вас в коллективе тайн друг от друга не имеется,- я усмехнулся.
- Тихо там,- подбоченился Яшка и принялся вещать. - Ко мне однажды Гоша пришел. Напугал до ужаса, а потом разглядел то, что я тоже пойти в Зашкафье должен.
Мальчишка замолчал. Я выждал для приличия пару минут.
- Что, все?- пытаясь не расхохотаться, пробормотал я. Яшка снова глазищами сверкнул, недобро так. Рассердился, наверное.
- Учился в школе неплохо, но родители меня все равно пороли. Говорили, что если пороть, то вместо “хорошо” в один прекрасный день получится “отлично” и золотая медаль с красным дипломом. Мое детство уместилось в черненькую папку с грамотами и наградами за всякое-разное. В один распрекрасный день отец случайно хлестнул меня по лицу. Было больше обидно, чем больно. Ну, вечером заявился Гоша и я пошел в Зашкафье.
Мне стало немного стыдно и обидно за Яшку. Такое лицо у него грустное сделалось.
- Я потом отца до дурки довел,- вдруг хищно улыбнулся он.- Будет знать, как ремнем по лицу бить!
От Цокцы отказались сразу после рождения из-за врожденного недуга нижних конечностей. В Зашкафье немощные ноги заменились на сколопендровое продолжение и Цокца ни о чем не жалеет. Госпожу Многолик оставили в доме престарелых и она часто смотрела в зеркало, виня себя и раскаиваясь в недостаточной любви к детям. Ведь почему еще она оказалась в таком месте? И чем больше думала об этом, тем больше морщин испещряло кожу. В Зашкафье госпожа Многолик научилась менять лица, чтобы прятать свое настоящее, которое никто не захотел увидеть после ее переезда в дом. Гоша только ничего не рассказывал.
Чудовища продолжали ходить за мной повсюду. Сопровождали по пути в магазин, на прогулке в парке. И однажды, морозным днем, я увидел то, что заставило мое сердце дрогнуть.
- Смотрите!- закричал Яшка, который сильно отстал ото всех нас. Я шел за продуктами, остальные дышали свежим воздухом. На тот момент с родителями я не общался неделю, Лена ссылалась на занятость в университете, потому с ней тоже не встречались. Мы обернулись и увидели, как Яшка тащит на руках небольшого рыжего пса, у которого на морде застыло немое недоумение от происходящего.
- Он домашний! Его выбросили!- вопил Яшка.- Наш! Забираем!
Госпожа Многолик охнула, подошла поближе, чтобы рассмотреть несчастное животное. Цокца покачал головой, а Гоша печально вздохнул. У меня почему-то побежали мурашки от затылка вдоль спины, а в груди стало тяжело. К горлу подступил комок. Рыжий пес облизывал лицо Яшке, тот хохотал и прижимал животное к себе. Госпожа Многолик почесала пса за ухом и тот всем своим видом показал, что останавливаться не нужно.
- Ты чего?- поинтересовался Цокца. Я отвернулся и зашагал дальше к магазину, слушая, как радостно залаял пес и залился смехом Яшка. Отчего-то тоже захотелось, чтобы меня взяли на руки, прижали к себе и не отпускали долго-долго. Чтобы мне радовались так, как псу радовался Яшка. Попытался отогнать нехорошие мысли, ведь родителям я был нужен. И Лене. Да точно, она столько раз говорила, что любит. Не может же все поменяться в один момент?
Может.
“Нам надо расстаться”
Я прочитал это, когда стоял в молочном отделе. Цокца заглянул в экран смартфона, пробормотал:
- Сочувствую, дружище. Мысли спутались в один здоровенный и неприглядный клубок. Как? Почему?
Набрал ее номер. Короткие гудки. Такие бывают, когда заносят в черный список. Рассердился, слишком громко поставил корзину на серый пол. Написал сообщение.
“В смысле?”
Пока ждал ответа, успел укусить себя за нижнюю губу до крови, несколько раз сказать Яшке радоваться потише и отпихнуть Гошу от прилавка с сырами. Он, кажется, немного обиделся. Ответа на сообщение не получил. Гневно схватил свою корзину и все так же гневно направился к отделу с алкогольной продукцией.
- Ну, молодой человек,- госпожа Многолик отвела мою руку от полки с бутылками,- не стоит.
- Вот чего не стоит делать точно, так это мне мешать,- огрызнулся я. Бутылка все-таки нашла свое место среди остальных продуктов в корзине. Лена не ответила ни на одно сообщение. А утром я увидел, что мои глаза пожелтели.
К концу завтрака моя кожа стала пепельно-синей, на руках появились длинные когти и держать ложку, которой я ел кашу, стало неудобно.
- Кстати,- пробубнил я с набитым ртом,- куда вы подевали пса?
Яшка просиял, а госпожа Многолик многозначительно улыбнулась.
- Раз уж тебе теперь точно с нами по пути, то сам и увидишь.
С одной стороны я никуда не хотел. Мне не все нравилось в моей жизни, но в ней были книги и хорошая музыка. Правда, со вкусной едой прощаться не придется. Всегда можно будет поживиться на кухнях людей, которых я приду пугать. Нужно оставить смартфон. Да и ладно, от копания в соцсетях мозг размягчался, терялось слишком много времени. Самое страшное и непривычное - проститься с родителями и очень узким кругом знакомых. Знакомых, да. Разве тогда это такое уж страшное, если друзей в этом кругу не нашлось?
- Главное, чтобы было весело,- сказал я.
- О, всенепременно!- заверил Цокца и налил себе еще чаю. К тому моменту, когда я домыл посуду и был относительно готов увидеть Зашкафье, я вдруг обратил внимание на то, что в моей комнате остается ужасный бардак.
- Слушайте,- начал я, торопливо убирая бумажки со стола,- а что родители? Они же будут меня искать.
Ответом мне послужил дружный смех. Неужели не будут?
- Не будут,- подтвердил Яшка.
- Не будут,- закивал Цокца.
- Точно тебе говорим,- поддакнула госпожа Многолик и Гоша утвердительно ухнул совой. Меня как громом поразило. Как же так? Я же вот жил, неужели даже не хватятся?
- Увы,- Цокца пожал плечами.- Собирайся, не терпится показать тебе Зашкафье!
Ожидая пока откроются дверцы шкафа, я понял, что изрядно нервничаю. Изнутри выглядывала беспроглядная темнота. Мягкая, плотная. Руку протянешь и пощупать получится.
- Давай, смелее!- зашептал Яшка и Гоша довольно замычал. Я забрался в шкаф, сделал несколько шагов, обернулся. Удивительно, но проем в мою комнату теперь виделся мне чем-то далеким. До него шагать долго как будто. А вокруг еще проемы. Я не смог не улыбнуться. Это что же, другие шкафы? Где-то наверху сияли огоньки.
- Это наши звезды,- сказал Яшка, оказавшись возле меня.- В темноте блуждать можно долго и бесцельно, а с путеводными попроще. Идем!
И мы двинулись вперед. Надо мной темнота и звезды, подо мной - просто темнота. Будто в воздухе парил. Удивительное дело.
- О, у тебя хвост вырос,- сказал Цокца, который следовал позади. Я нервно дернул хвостом и сам себе удивился: надо же, сразу получилось им подвигать!
- Все Зашкафье просто тьма?- протянул я, озираясь по сторонам.
- Нет, мы еще не пришли,- ответила госпожа Многолик.- А теперь - да.
Перед нами появилась огромная дверь. Она словно парила в воздухе.
- Давай,- поторопил меня Цокца.- Открывай.
Я взялся за массивное кольцо на единственной дверной ручке и толкнул.
Со скрипом дверь распахнулась и на меня дохнуло сыростью земли, запахом мокрых листьев. Слышно шум дождя. Деревья, вдалеке виднелся странный многоэтажный дом. Кривой, перекособоченный, с подпорками по бокам. Но его окна горели оранжевыми огнями, а из нескольких труб валил белый дым.
- Судя по твоему лицу, ты ожидал увидеть нечто иное,- послышался незнакомый голос и вперед выступил Гоша. Он стал выше и будто взрослее. Стянул с себя балахон. Обычное человеческое лицо, каштановые волосы и ореховые глаза. Никаких хитиновых хвостов, жал, клешней, рогов.
- Я попал сюда еще подростком,- сказал Гоша.- Меня выгнали из дома и нужно было где-то остаться на ночлег. Попросил помощи у темноты и дорога, появившаяся в ней, привела в это место. С тех пор привожу сюда тех, кто как и я очутился выгнанным или выброшенным. Пойдем, сегодня пекут пирог с яблоками.
Я ушам своим не поверил.
- Ты ведь не думал, что мы только у тебя питаемся?- улыбнулся Гоша и первым направился к дому. Огромный рыжий пес выбежал к нему навстречу и с громким лаем кинулся облизывать лицо. Яшка тоже бросился к собаке. Никакого циркового костюма, пасти, обычный мальчишка в джинсах и толстовке. Госпожа Многолик не торопясь пошла следом. Приземистая пожилая дама с благородной сединой, добродушным лицом. Платье и вуаль испарились, вместо них простые брюки и блуза.
- Ну, чего застыл?- Цокца положил мне руку на плечо. Хитинового хвоста нет. Ноги. Тонкие, кривые, но ноги. Цокца опирался на трость.
- Как же так?- выдохнул я. Ощупал лоб. Рога пропали.
- Здесь нет нужды во всем этом, здесь куда важнее ты сам. В мире людей придется, конечно, приукрасить для должного эффекта. Время пирога!- Цокца поковылял к дому.
Я огляделся. На сердце стало легко и хорошо. Ну, раз время пирога, значит, и на чай с молоком найдется.
Приходите в гости: https://t.me/its_edlz
