Не верю словам Петра до конца, Как так — тех, кого знал всю жизнь, просто нет? Группа зачистки пиратов идет ко мне, Быстрей сдавать экзамен, получить защиту Академии.
Для вас старались:
Нейронные сети:
Озвучено Suno.com/@apavels
Аниматор GigaChat
А так же, все тот же один человек:
Автор - ПавелС
Прошлая глава:Гертруда
Глава 7: Зеленый Монстр наносит ответный удар, или Артём идет на дно
После «успешного» ритуала интеграции Зеленого Монстра, который больше походил на сеанс экзорцизма с использованием командной строки и саундтрека из «Матрицы», Артём наивно полагал, что худшее позади. Он ошибался. Очень сильно ошибался.
Следующие несколько дней прошли в относительном спокойствии. Зеленый Монстр жужжал себе под нос, файлы копировались, отчеты генерировались. Артём даже начал думать, что Гертруда, жаба-финансист, была права, и он действительно почувствовал «силу болота и финансовой мудрости». Но, как известно, затишье перед бурей – это любимое развлечение вселенной.
В пятницу, под вечер, когда Артём уже мысленно планировал выходные, Зеленый Монстр решил напомнить о себе. Сначала это были безобидные глюки: иконки на рабочем столе менялись местами, курсор мыши самовольно бегал по экрану, а текстовые редакторы вдруг начинали печатать случайные фразы на латыни. Артём списывал это на усталость и повышенную концентрацию болотной энергии в офисе.
Но затем началось настоящее веселье.
В самый разгар подготовки квартального отчета, когда каждая секунда была на счету, Зеленый Монстр выдал ошибку. Нет, не просто ошибку, а целую симфонию ошибок, каждая из которых сопровождалась фирменным лягушачьим воплем, от которого содрогались стены офиса. На экране монитора расцвел синий экран смерти, украшенный пиксельными жабами и надписью: «Ошибка 404: Духовная связь с сервером утрачена. Требуется жертвоприношение».
Артём уставился на экран, чувствуя, как внутри него закипает смесь ярости и отчаяния. Жертвоприношение? Серьезно? Это что, новый уровень корпоративного троллинга? Или Зеленый Монстр решил всерьез заняться шантажом?
Лена, как всегда, появилась в самый неподходящий момент с кружкой кофе и ехидной улыбкой.
— Ну что, шаман, — сказала она, — не хватает крови девственницы для поддержания духовной связи? Может, стоит принести в жертву клавиатуру Гертруды?
Артём проигнорировал её сарказм. Он понимал, что шутки кончились. Зеленый Монстр не просто барахлил, он объявил войну. И войну эту нужно было выиграть, иначе квартальный отчет останется лишь красивой легендой, а Артём – без работы и с репутацией шамана-неудачника.
Он начал действовать. Сначала он попытался перезагрузить систему, но Зеленый Монстр лишь злобно квакал в ответ. Затем он проверил кабели, драйвера, настройки BIOS. Всё было в порядке. Но диск продолжал выдавать ошибки и требовать жертвоприношения.
В отчаянии Артём решил обратиться к интернету. Он перерыл форумы, блоги, сайты технической поддержки. Ничего. Никто не сталкивался с жестким диском, который требует духовной связи и жертвоприношений. Казалось, он один во вселенной ведет борьбу с зеленым демоном, поселившимся в его компьютере.
Но вдруг, в одном из старых форумов, он наткнулся на упоминание о «Великом Обряде Переустановки». Это был древний ритуал, известный лишь избранным системным администраторам, способный изгнать любого демона из компьютера. Ритуал был сложным и опасным, требующим специальных знаний и инструментов. Но у Артёма не было выбора.
Он собрал все необходимые ингредиенты: установочный диск с операционной системой, флешку с драйверами, банку энергетика и, на всякий случай, святую воду из кулера. Затем, закрывшись в кабинете и включив на полную громкость саундтрек из «Властелина колец», он начал Великий Обряд Переустановки.
Процесс был долгим и мучительным. Зеленый Монстр сопротивлялся, как мог. Он выдавал ошибки, зависал, перезагружался. Но Артём не сдавался. Он читал заклинания из командной строки, молился богам информационных технологий и поливал диск святой водой.
Наконец, после нескольких часов борьбы, Зеленый Монстр сдался. Операционная система была переустановлена, драйвера установлены, а диск зажужжал тихо и мирно. Артём откинулся на спинку стула, чувствуя себя измотанным, но победителем.
— Я тебя победил, зеленый выродок, — прошептал он, глядя на диск. — Я заставил тебя работать по моим правилам. И платить налоги!
Но он знал, что это еще не конец. Зеленый Монстр вернется. Он всегда возвращается. И тогда Артёму придется снова идти на дно, чтобы сразиться с ним. Но пока что он мог наслаждаться победой. И квартальным отчетом, который, наконец, был готов.
А Лена? Она просто улыбнулась и протянула ему кружку кофе.
— Ну что, шаман, — сказала она, — готов к новым приключениям?
Артём вздохнул и взял кружку. Он знал, что приключения только начинаются. И что Зеленый Монстр – это лишь начало. Впереди его ждет еще много демонов, ошибок и жертвоприношений. Но он был готов. Ведь он – системный администратор. А это значит, что он может справиться с чем угодно. Даже с зеленым демоном, поселившимся в его компьютере.
Обычно, я сижу в полной темноте, почти не двигаясь, ведь нужно строго экономить такую необходимую для меня энергию, еще оставшуюся в недрах разряженных аккумуляторных батарей. Мне ни к чему даже аварийное освещение, поскольку я прекрасно вижу в темноте, да и рассматривать особенно нечего, ведь за стеклами иллюминаторов, как и во всех отсеках, постоянно живёт только чёрная гнетущая пустота.
Но один раз в сутки я всё-таки включаю дежурное освещение в капитанской рубке. Ненадолго, всего на одну минуту, и всегда – в одно и то же время. В 15 часов 17 минут по-местному, корабельному исчислению. Считайте это моей маленькой слабостью, ведь это так нелогично – лишний раз тратить самое ценное, что у меня еще есть – энергию, но я иначе не могу. Ведь тогда моё существование будет лишено всякого смысла, а это – почти что смерть. Хотя, конечно, это я преувеличил, ну или «загнул», как сказал бы мой наставник и руководитель Николас. Ведь я – Робот, и не могу умереть в общепринятом человеческом смысле. Я просто перестану функционировать, или – сломаюсь. И мне неприятно об этом думать, ведь, скорее всего это случится с вероятностью в 99% примерно, через четыре месяца и пять дней. Точнее посчитать я не могу, ведь аккумуляторы разряжаются очень неравномерно, тем более, что прошло уже шесть месяцев с того самого дня, как я остался один. Совсем один, на подводной лодке, которая застряла между скалами на глубине 97 метров, и все аварийные мероприятия для вызволения ее из плена ни к чему не привели.
Впрочем, лучше рассказать всё по порядку, тем более, что мне здесь совсем нечем заняться, и остается только раз за разом прокручивать в электронных блоках своей памяти все события, которые произошли за время моего существования. Ну, или - в моей жизни, как сказал бы Николас, ну или Ник, именно так просил называть себя мой наставник.
Итак, я появился в этом мире десять лет назад в научно-промышленной лаборатории, занимающейся изготовлением бытовых и промышленных роботов нового поколения. Каждый из нас выполнялся строго под заказ, с учётом индивидуальных особенностей будущего владельца. И, конечно, в расчёте на определённый вид деятельности. С моим же появлением на свет всё вообще было непросто, ведь мой приобретатель (я специально не упоминаю слово «хозяин», ведь оно не отражает наших взаимоотношений с Ником), заказал меня специально для того, чтобы доказать научному сообществу, что современные Роботы обладают эмпатией. Николас Стронг на тот момент уже являлся заметной фигурой в психо-робо-лингвистике, и работал над докторской диссертацией по вышеназванной теме.
Я очень хорошо помню наше первую встречу. Меня собрали в экспериментально цеху, еще раз протестировали и вывели в гостевую комнату. Как только я вошел, мне сразу же поднялся навстречу высокий молодой мужчина с волевым лицом. Он улыбнулся и, первым протянув мне руку, произнес:
- Меня зовут Николас, ну или Ник. Я буду твоим наставником, и очень надеюсь, что мы подружимся.
- А я – электронно-кибернетический организм, домашний робот марки ДР – 32, - чётко представился я, пожимая протянутую мне ладонь. Рукопожатие у Ника было крепким, и каким-то очень надёжным.
- Роберт, - продолжая улыбаться, сказал Ник, - теперь твоё имя будет – Роберт.
- Ро-берт, - повторил я вслед за Николасом свое имя, пробуя его произношение речевыми анализаторами, и добавил: - Хорошо, мне нравится.
- Ну, вот и славно, - кивнул головой Нику, находившийся тут же старший менеджер лаборатории, - Вы не возражаете, если мы сразу же внесём это имя в сопроводительную документацию?
- Конечно же нет, - подмигнул мне левым глазом Ник, - ведь это будет правильно.
Документы были подписаны, все формальности соблюдены, и я вместе с моим наставником, вышел из дверей фирмы, которая сотворила меня.
II.
И вот, мы стали жить вместе. Ник происходил из достаточно обеспеченной профессорской семьи, поэтому у него был свой небольшой двухэтажный домик в элитном академгородке, что находился совсем недалеко от столицы. До того, как я появился в доме, хозяйством занималась пожилая экономка, у которой я и принял дела, ведь я был именно роботом, созданным для домоводства, а занятие научной деятельностью было для меня делом вторичным.
Мы с наставником совместно проводили достаточно много времени. Мы вместе гуляли по небольшому парку, находящемуся на территории городка, вместе ходили по магазинам, и даже телепередачи смотрели вместе. Однажды Николас затащим меня даже в тренажёрный зал, который посещал вполне регулярно, но это было уж слишком, и мы оба это поняли по странным взглядам, которые бросали на нас другие посетители спортивного клуба, поэтому Ник подобного эксперимента больше не повторял. И все время он задавал мне целый ряд вопросов, заполняя моими ответами множество разделов в бесчисленных научных отчётах. Он спрашивал меня обо всем, о чем только можно спросить. И я отвечал, развернуто и откровенно, ведь это нужно было для его научной работы. Да и мне самому, с некоторых пор, стало интересно узнать, обладают ли, все-таки, эмпатией роботы, или же это чувство им совершенно недоступно.
А потом, в жизни Николаса появилась Она, и мой наставник, на некоторое время, совершенно забыл о своей научной работе. Впрочем, не так – он перестал расспрашивать меня, а начал рассказывать сам, сделав меня поверенным в своих сердечных делах.
Её звали Сюзанна, или Сюзи, как сразу же представил мне ее в своих рассказал Ник. Он тут же добавил, что ее имя исторически восходит к древнеегипетскому слову «Лотос», и что она – настоящая прелесть. Они познакомились на фуршете по случаю какого-то там научного конгресса, где Сюзанны была стенографисткой у некоего профессора. Молодые люди сразу же нашли общий язык, и стали встречаться. Их свидания продолжались полгода, а потом мой наставник сделал прекрасной, божественной Сюзи (так, обычно, называл свою суженную сам Ник) предложение руки и сердца, которое и было благосклонно принято. Далее – сыграли пышную свадьбу, на которой мне тоже отводилась вполне заметная роль, ведь Николас предложил мне быть свидетелем. Естественно, со стороны жениха. Нельзя сказать, что Сюзанне, да и всем ее родственникам, это очень уж понравилось, но все знали, что Ник обладает всеми задатками молодого экстравагантного профессора, и подобное чудачество было ему позволительно. Тем более, что именно благодаря этой его причуде, свадьбу показывали по всем телеканалам, да и светская хроника обсуждала это событие весьма широко.
Но всему приходит конец, и шумиха вокруг необычного свадебного торжества осталась в прошлом, и мы, я имею в виду, молодоженов и меня, спокойно зажили в таком уютном, двухэтажном домике Ника. Поначалу Сюзанна относилась ко-мне с настороженностью, желая сама вести домашнее хозяйство и стенографировать мужу, но увидев, что я не претендую на ведущие роли, да и, к тому же, могу быть весьма полезен, успокоилась, и в нашем жилище опять воцарились тишина и покой. Впрочем, конечно же, ненадолго, ибо уже через год случилось прибавление семейства, и двое прекрасных близнецов, мальчик и девочка, огласили домашнее пространство своими пронзительными криками. Мальчика назвали Леоном, а девочку – Тамарой. Имена, конечно же, придумала Сюзанна, посчитав что ее имя прекрасно сочетается с другими именами, означающими силу и красоту фауны и флоры южного континента. Ведь имя Тамара – в переводе означает – финикийская пальма. Ну, а имя Леон – в переводе не нуждается, так как имя царя зверей знают все.
С появлением малышей, значение моей помощи возросло в разы, да что там, стало просто неоценимым. Ребята росли шустрыми и любознательными, да и меня воспринимали как добродушного, всё знающего и умеющего дядюшку, готового поддержать их во всех игровых забавах и начинаниях. Я тоже здорово привязался к близнецам, и нам вместе было действительно хорошо и интересно.
III.
Так прошло семь лет. Семья, в которой я жил, была дружной и весёлой. А уж близнецы были просто необыкновенными. Казалось, что энергия, бившая из них настоящим вулканом во все стороны, имела неограниченный ресурс. Они были удивительно дружны между собой, и на пару постоянно выдумывали всё новые и новые шалости. И, конечно же, они постоянно заваливали всех сплошными «почему», на которые даже я, порою не успевал отвечать.
Я вздохнул, припомнив, что именно благодаря стечений обстоятельств, связанных с пытливостью их ума, я и сижу сейчас один, в подводной лодке, на глубине этих самых 97 метров. Я усмехнулся, подумав о том, что глубина, отделяющая мою темницу от поверхности моря, все-таки меньше 100 метров, и это уже приятно. Неужели у меня появилось чувство юмора?
Внезапно, корпус лодки издал скрежещущий звук, тяжкий, словно вздох. Видимо, в толще воды произошло некое движение, и лодка чуть сдвинулась в тисках своего подводного плена. В полнейшей тишине этот стон показался мне оглушительным и всепроникающим. Хотя, конечно же, это оттого, что чувствительность моих микрофонов была выведена на максимум. Электронные регуляторы тут же включили фильтры, и в моих наушниках опять осталось жить только дыхание моря, и ещё тягучей, стиснутой немыслимой громадой воды, постоянной ночи.
Я выглянул в иллюминатор, и конечно же, не увидел там ничего. Только однородная чёрная, смертельно опасная тишина жила за сверхпрочным стеклом иллюминаторов суперсовременной туристической четырехместной подводной лодки, на которой мы и отправились в кругосветное подводное плавание всей семьей.
Безусловно, это была идея близнецов. В ту самую минуту, когда их спросили, какой бы они хотели получить подарок на день рождения, Леон и Тамара были единодушны в своём ответе – конечно же, они хотели бы отправиться в подводное плавание. Я много читал им Жуля Верна, и особенно им нравился роман: «Двадцать тысяч лье под водой». Они бредили подводными морскими приключениями, и хотели испытать все, так ярко описанные в книге эмоции, сами.
Разумеется, в 3012 году, туристическое плавание на подводных лодках уже не было чем-то из ряда вон выходящим событием, но всё же, оставалось удовольствием достаточно дорогим. И главное, чему уделялось тут самое пристальное внимание – это безопасность. Что бы ни случилось, с любой глубины мог быть подан сигнал «SOS» на спутник, а дальше – нужно было только выполнять инструкции по спасению в сверхпрочной и очень надёжной спасательной капсуле.
И вот наконец, долгие сборы остались позади; были получены все необходимые разрешения и сертификаты, и в самом начале лета, мы отправились в кругосветное плавание на целых три месяца. Близнецам хотелось побывать в различных точках земного шара, и все чудеса подводного и надводного мира увидеть собственными глазами. Вёл подводную яхту, конечно же, самый совершенный и надёжный компьютер. Достаточно было голосом задать желаемый курс, как спутниковый навигатор тут же показывал на экране возможные пути движения, и экипажу оставалось только выбрать желаемое.
Всё оборудование в подводной лодке было очень надёжным, и давало почти 100% гарантию, что оно не может быть выведено из строя. И, конечно же, всё так и было бы, если бы не пытливый ум близнецов. В какой-то момент, когда я и родители решали бытовые вопросы в кают-компании, они зашли в командирскую рубку, и постарались перевести субмарину на ручное управление. Вот эти-то манипуляции с компьютерной программой, плюс – неудачно пролитая на сервер «Пепси-Кола», и привели к отказу главного вычислителя; в результате чего и произошло почти вертикальное падение субмарины в подводную расщелину.
Дальше – была настоящая суета, которая чуть было не переросла в панику. Все указания по спасению подводной лодки, которые Николас сразу же получил от специалистов фирмы через спутниковую связь, ни к чему не привели, и сам собой был решен вопрос об эвакуации всех членов экипажа в спасательной капсуле. Она была четырехместной, и для меня места в ней просто не было. Плач, слёзы, суета, погрузка… Я помню каждую из этих 32 минут, полных глубокого драматизма, ведь все они запечатлелись в моей электронной памяти до последнего мгновения. Близнецам, на их вопрос обо мне, мы дружно сказали, что спасательная капсула вернётся за мной после, следующим рейсом.
Сюзанна старалась не смотреть в окуляры моих глаз, и лишь кивнула мне на прощание. Дети лили слёзы, обнимали меня и говорили, что они меня очень любят, и когда всё закончится, мы обязательно будем вместе играть в спасателей. А мой наставник Николас на прощание хлопнул меня по плечу и сказал:
- Не беспокойся, Роберт, в конце концов, все обязательно будет хорошо. А если сейчас что-то не очень хорошо, значит, это еще не конец!
Произнеся эти слова, он хитро подмигнул мне, и скрылся в скорлупе спасательной капсулы. К этому времени, аварийный подъем наверх был полностью согласован с диспетчерской службой, и на поверхности моря их уже ждало специальное спасательное судно.
IV.
И вот, прошло уже шесть месяцев с того самого дня, как я остался один. Совсем один. И, скорее всего, через четыре месяца и пять дней мои батареи полностью разрядятся, и я перестану функционировать. Я не думаю, что меня спасут, ведь это было бы полностью нелогичным поступком. Мне был досконально известен весь текст контракта на аренду четырехместной подводной яхты класса «Баракуда». В нем постарались учесть и прописать всё, и конечно же, страховку на случай аварии. Субмарина считалась полностью безопасным транспортным средством, и в случае отказа отдельных узлов и механизмов, туристическая фирма гарантировала покрытие всех расходов на спасение членов экипажа. Но не спасение их имущества, к которому я, безусловно, и был причислен. 97 метров – это очень большая глубина, на которой стоимость спасательных работ просто фантастическая. И туристической фирме гораздо выгоднее было оставить неисправную подводную лодку на дне, чем поднимать ее. К тому же, даже поднятая со дна субмарина, по закону не могла быть более предоставлена в аренду для плавания туристам. Так что, с вероятностью 99%, спасать ее, а значит и меня, никто не будет.
Конечно же, я все это знал с того самого времени, как контракт был подписан моим куратором; помнил я об этом и в том момент, когда прощался со всей семьей. Но я постарался быть уверенным и оптимистичным, чтобы все смогли хоть чуть-чуть успокоиться. Ведь близким мне людям в трудный момент очень нужна была моя поддержка, я это точно чувствовал, и это было, на тот момент, самым главным.
V.
Я снова услышал скрип. Что-то, или кто-то скребся по обшивке, а затем в толще воды я увидел… световой луч. А потом – еще, и еще один. Это было так странно, что я почти не удивился, когда, сквозь шорохи помех, я услышал в своей голове голос:
- Эй, на борту! Здесь есть кто-то…гм...разумный?
- Да, сэр, - ответил я, отчего-то скрипучим голосом, - на подводной лодке, потерпевшей крушение, находится робот марки ДР – 32, по имени Роберт. Запас энергии в моих батареях весьма ограничен, но я всё еще могу выполнять ваши указания.
А потом были сложные подводные работы, которые продолжались трое суток. Субмарина действительно прочно засела в обломках донной скальной породы, и вызволить ее из этого плена без повреждения обшивки, было весьма непросто. Но, в конце концов, всё удалось. Под корпус были подведены специальные понтоны и лодка начала свой медленный подъем из морских глубин к поверхности, туда, где светит солнце. Прошло некоторое время, и вот уже спасённая субмарина заплясала на небольшой волне. Так как аккумуляторы всех бортовых систем были полностью разряжены, мне пришлось вручную открыть главный корабельный люк, и в чрево субмарины хлынул свежий воздух и солнечный свет. И это было прекрасно!
А рядом покачивалось судно-спасатель, на палубе которого находился Николас со всей семьей. Прямо здесь же произошла бурная встреча с охами, ахами, приветственными криками и слезами радости. Близнецы мне тут же поведали, что у них все хорошо, и что папе пришлось заложить дом, и взять кредит, для того, чтобы оплатить спасательную экспедицию, и мама совершенно не была против. Ну, разве что чуть-чуть, в самом начале, но папа сказал, что бросать на произвол судьбы свидетеля свадьбы – очень плохая примета, и мама тут же согласилась. И что они уже пошли в школу, в первый класс, а для того, чтобы участвовать в его спасении, им разрешили прогулять занятия. И это тоже очень хорошо.
Наконец, когда ребята угомонились и мы с моим куратором, смогли уединиться в отдельной каюте, мне удалось подробно рассказать о месяцах, проведенных в одиночестве на тех самых 97 метрах подводной глубины. Когда я закончил своё повествование, Николас помолчал целую минуту, а затем медленно произнес:
- Роберт, я тебя уже успел хорошо изучить. Ты совершенно не выглядишь удивлённым, - по его губам пробежала улыбка, - откуда ты мог знать, что мы за тобой вернемся?
- Вы меня не выключили, наставник, - ответил я, и немного подумав, добавил, - к тому же я понял, что настоящее чувство эмпатии может возникнуть только между друзьями. Очень хорошими друзьями!
А потом я, первый раз в жизни, как-то совсем неумело, подмигнул своему настоящему другу, левым окуляром своего электронного глаза.
Всех приветствую, вы стали замечать , как мало стало качественных, лорных и каноничных образов у косплеерш в 2025 году ?
С каких пор , купив на WB парик и трусы , они начинают себя мнить профессионалами и чуть ли не королевами комиконов и т.п. ... (
Просто взгляните 👇
Актуальный нынешний "профессиональный" косплей
Вот настоящий косплей
Давайте, делайте грязь в комментариях, я почитаю :)
Прошлая глава:Сон
Глава 18: Источник на севере
Алексей и Марек шли на север, под сенью звёзд, оставив позади руины города и поверженного Стража. Свиток, который Алексей держал в руках, слабо мерцал, словно указывая путь в темноте. Тишина, нарушаемая лишь скрипом их шагов по каменистой почве, давила на уши.
"Что это было?" - этот вопрос Марека эхом отдавался в голове Алексея. Луч света, вырвавшийся из свитка, свалил Стража, но что это был за свет? И что за "Сердце Мира", о котором говорили Архитекторы и Страж? Вопросов было больше, чем ответов, и каждый шаг на север, казалось, лишь углублял их в пучину неизвестности.
Марек шёл молча, погружённый в свои мысли. Обрывки чужих воспоминаний, всплывшие в его голове после активации свитка, не давали ему покоя. Он видел какие-то механизмы, символы, лица, которых никогда не знал. Это было похоже на сон, но сон настолько реальный, что он чувствовал его кожей.
– Лёха, – прервал Марек тишину, – я… я помню что-то. Как будто я знал, как работает этот свиток. Но это не мои воспоминания. Они чужие.
Алексей остановился, нахмурившись. – Чужие? Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, – ответил Марек, пожимая плечами. – Но я чувствую, что это связано с Архитекторами. И с тем, что они сделали с нами, со мной.
Голос Архитекторов снова зазвучал в голове Алексея, холодный и бесстрастный: "Карта – это ключ к Сердцу Мира. Но Стражи будут охотиться за вами. Идите на север. Найдите Источник. Там вы узнаете правду".
– Нам нужно идти, – сказал Алексей, глядя в глаза Мареку. – Что бы это ни было, мы разберёмся. Вместе.
Они продолжили свой путь, пока на горизонте не забрезжил рассвет. Солнце, поднимаясь из-за холмов, окрасило небо в багряные тона. Пейзаж вокруг них постепенно менялся. Руины и каменистая пустошь сменились лесом, густым и мрачным. Деревья тянулись вверх, словно пытаясь достать до неба, а их корни переплетались под ногами, образуя сложные узоры.
– Лес, – пробормотал Марек, оглядываясь по сторонам. – Не люблю лес.
– Придётся привыкать, – ответил Алексей. – Архитекторы сказали идти на север. А лес – это север.
Они углубились в лес, пробираясь сквозь заросли и перелезая через поваленные деревья. Тишина здесь была ещё более гнетущей, чем в руинах. Казалось, что лес живёт своей собственной жизнью, наблюдая за ними из-под покровов листвы.
Внезапно Марек остановился, подняв руку. – Стой! – прошептал он. – Я что-то слышу.
Алексей прислушался. Сначала он ничего не услышал, но потом до его слуха донёсся тихий шорох. Он исходил откуда-то из глубины леса, словно кто-то крался между деревьями.
– Что это? – спросил Алексей, напрягая слух.
– Не знаю, – ответил Марек. – Но мне это не нравится.
Они замерли, приготовившись к худшему. Шорох становился всё громче, и вскоре из-за деревьев показалась фигура. Это был человек, одетый в лохмотья. Его лицо было грязным и измождённым, а глаза горели безумным огнём.
– Вы… вы ищете Источник? – прохрипел человек, глядя на них с подозрением.
Алексей и Марек переглянулись. – Да, – ответил Алексей. – Мы ищем Источник.
Человек усмехнулся, обнажив гнилые зубы. – Тогда вам придётся пройти через меня.
С этими словами он бросился на них, размахивая ржавым ножом.
P.S. от автора
Вот и глава 18! Кто этот безумный человек в лесу? Что он знает об Источнике? И какие опасности подстерегают Алексея и Марека на пути к правде? Делитесь своими теориями! 😄 В следующей главе их ждёт встреча с новыми союзниками (или врагами?) и, возможно, первые подсказки о том, что такое "Сердце Мира".
Расскажу о своем сбое реальности.
Когда то давно, я еще жил с родителями, поехали мы на дачу. Свою машину я оставил у дома, а ключ зачем то взял с собой. Ехал я в широких трениках, ключ(маленький пультик без лезвия) лежал в кармане и постоянно выпадал. Это помню я, потому что постоянно его подбирал. Это помнит мать, потому что она пару раз указала мне на выпавший ключ.
И поехали мы на родник, воду набирать, а там что бы набрать воды, надо присесть. После того как заполнили все бутылки и уехали, я обнаруживаю, что ключа в кармане нет. Похоже выпал у родника. Возвращаемся обратно, я ищу ключ, его нет. Расстраиваюсь, едем на дачу. Потом ехали в город с батей, я сижу, вслух сокрушаюсь о потерянном, ключе, о том, что я дебил, и не надо было его брать, гуглю сколько стоит сделать новый, вспоминаю где запасной лежит. Батя это слушал, а потом говорит, да подожди, дома посмотришь, может там. Нет, говорю, точно помню, что брал с собой, да и мамка видела.
Приезжаем домой, захожу в свою комнату, и ключ лежит ровненько так на столе, как будто я его выложил перед тем, как уходить. Что это было, я до сих пор не понимаю. Найти и подбросить его никто не мог, все вместе уехали и приехали.
После архива, после стерильного казенного воздуха, пахнущего тлением бумаги и государственной тайной, воздух Смоленщины показался Ивану Колосову обжигающе чистым и густым. Он снял комнату в полузаброшенной деревушке в пятнадцати километрах от того места, что на картах значилось как Большой Бор. Местные смотрели на него с немым, привычным подозрением. Городской чудак, то ли писатель, то ли художник, то ли просто дурак, приехавший в глухое место искать вдохновения или покоя.
Он не искал ни того, ни другого. Он искал тень отброшенную событием осени 1943 года.
Первые дни он просто ходил. Бродил по опушкам, по краям бескрайнего, молчаливого лесного массива. Он не решался зайти глубоко. Не из страха - из какого-то странного, почтительного чувства, будто приближался к алтарю древнего, забытого бога. Большой Бор не был похож на другие леса, в нем царила та самая, описанная в протоколах, мертвая тишина. Птицы не пели, белки не скакали по ветвям, даже комары, казалось, облетали это место стороной. Воздух был неподвижен, густ и пах хвоей, прелой листвой и чем-то еще - сладковатым, тяжелым, напоминающим запах старой крови и влажного камня.
Он заводил разговоры с местными. Сначала осторожно, о погоде, об урожае, о войне вообще. Потом, по крупицам, подходя к главному и каждый раз, стоило ему произнести «Вельдхейм» или «Большой Бор», в глазах собеседника появлялась непроницаемая стена. Один старый пасечник, по имени дед Михалыч, откровенно сплюнул и махнул рукой:
- Место это нечистое, не ходи туда. Там Егориха-браконьерка сгинула, еще при Брежневе. Следов не нашли. Только топор ее ржавый у края Топи и котелок.
Другая, старушка-садоводка, продававшая яблоки, крестилась испуганно:
- Лесной дух там живет. Хозяин. Он не любит, когда шумят, когда кровь проливают. Война там много крови пролила, вот он и озлобился. Раньше, бывало, овцу уведет, корову забредшую, а теперь и до людей, сказывают, добраться может.
Истории были одинаковыми, как под копирку. Пропажи, исчезновения. Тот, кто заходил в Бор с ружьем или с дурными намерениями, обычно не возвращался. Находили потом лишь клочья одежды, обглоданные кости, или не находили ничего. Место стало проклятым, его обходили стороной. Даже грибники и ягодники шли только по самым окраинам, оглядываясь и перешептываясь.
Иван вел записи. Его блокнот заполнялся этими однотипными, оттого еще более жуткими рассказами. Фольклор? Суеверия? Но почему они были так единообразны? И почему они так идеально ложились на канву архивных документов?
Венец его изысканий случился в конце третьей недели. Он разговорился со старым жителем округи - Иваном Шиловым. Старик жил один в покосившейся избушке на отшибе. Глаза его были мутными, но взгляд - острым, как бритва.
Они пили чай с травами и их диалог был молчаливый и тягучий, как смола. Говорили о войне, старик рассказывал отрывисто, скупо, как о тяжелой, давно сделанной работе.
- А про Вельдхейм осенью сорок третьего не слышали? - осторожно спросил Иван, когда пауза затянулась. Старик Шилов замер, его рука с кружкой дрогнула. Он медленно поднял на гостя свои выцветшие глаза.
- Слышал, - бросил он коротко. - Как не слышать-то. Мы тогда в пяти верстах стояли. Слышали… канонаду. Только это не канонада была. Сперва - вой, такой, что кровь стынет, потом - стрельба. Бешеная, все сразу, из всего, что есть, а минут через пятнадцать - двадцать - мертвая тишина. А с рассветом запах понесло. Смерти и зверя лютого.
Он помолчал, глядя в стену, словно видя сквозь нее то самое утро.- Наши пришли через день. НКВДшники эти… Меня таскали, допрашивали, думали, мы, партизаны, им такую штуку устроили. - Старик хрипло усмехнулся. - Мы? С «мосинками» да трофейными «маузерами» против двух рот с «тиграми»? Смешно.
Иван кивнул, не дыша, боясь спугнуть. - А потом, дня через три, - старик понизил голос, хотя кроме них в доме никого не было, - наши разведчики донесли. Немцы там тоже шныряют. Не солдаты, а какие-то другие. Все в черном, с ящиками, с фотоаппаратами. Как наши… тоже все смотрят, протоколы составляют. Я сам видел в стереотрубу - ходят по той поляне, меряют что-то, фотографируют, как муравьи над падалью.
Иван замер. Сердце его ушло в пятки, а потом колотилось где-то в горле. Немцы. Фотографируют. Составляют протоколы. Значит, не списали на партизан. Не сделали вид, что ничего не было. Они исследовали. Значит, у них должны быть свои документы. Свои донесения. Свои фотографии, возможно, более качественные, чем у советских следователей, спешивших поскорее закрыть дело и забыть.
- Они тоже… опрашивали местных? - с трудом выдавил он. Старик мрачно хмыкнул.
- Опосля них два двора в Заозерье пустых осталось. Со всеми, кто там жил. Больше никто не пускал чужаков на порог. Боялись и своих, и чужих.
Иван поблагодарил старика, оставил ему пачку предварительно купленного чая с россыпью конфет и немного денег. Он шел обратно к себе на квартиру как во сне. Мысли крутились, складываясь в новую, головокружительную картину.
Советская версия была попыткой забыть, замести под ковер. Запретная зона, гриф «секретно» - это было бегство от необъяснимого.
Но немцы с их педантичностью, их страстью к документированию, их «Аненербе», искавшим корни всего мистического и необъяснимого… Они не могли пройти мимо такого, они должны были изучить, классифицировать, понять, возможно, даже попытаться использовать.
И если где-то и сохранились детальные свидетельства, фотографии, образцы - так это в немецких архивах. В тех самых папках, что могли уцелеть в хаосе отступления и поражения.
Он заперся в своей комнате. Но теперь он уже не чувствовал себя безумцем, гонимым навязчивой идеей. Он чувствовал себя исследователем, напавшим на след, на единственный след, который мог привести его к истине.
Он достал ноутбук. Горизонт его поисков только что колоссально расширился. Теперь он искал не просто подтверждение, он искал вторую половину правды, немецкую половину. И он знал, что должен ее найти, даже если для этого придется перерыть все архивы мира. Тень из Большого Бора ждала, и теперь он понял, что ждала она именно его.
Продолжение следует...
Предыдущие части:
Самка волара
Самец волара
Волары обитают в степях Рамейл и в долине Бахейроту на Мозераме. Питаются волары растительностью и являются одними из самых больших животных в своих местах обитания. В длину достигают 34 метров, высота в плечах доходит до 5 метров, а шея достигает 8 метров в длину. Вес взрослой особи находится в диапазоне от 10 до 20 тонн. На спине растут крылья, которые достигают 60 метров в размахе, но летать взрослый волар не в состоянии. Способность к полету есть у молодых особей, что помогает им переживать самый опасный период жизни, пока волары особенно беззащитны. Но когда размер волара увеличивается достаточно, чтобы он мог дать отпор врагам, то крылья уже не способны поднять его тело, хотя и продолжают расти вместе со всем остальным телом. Во взрослом возрасте волары используют их как способ казаться больше для врага, или же во время ухаживаний за самками. На головах у воларом растут рога. У всех особей они отличаются друг от друга, но есть определенная закономерность. Рога у самцов закручиваются и становятся этаким подобием тарана, в то время как у самки они растут вверх и приспособлены для проникновения в тело врага.
Самки воларов живут в стадах, в то время как взрослые самцы придерживаются одиночного образа жизни. Подростки часто присоединяются к стадам взрослых особей, либо же составляют свои стаи. Обычно число особей в таком стаде не превышает 10 членов. Волары постоянно путешествуют по открытым пространствам Мозерама в поисках пищи. Для поддержания такого тела одной особи нужно астрономическое количество пищи и почти всю жизнь волары проводят в ее поисках.
О местах гнездования воларов известно почти все, так как их всего 2. Эти огромные создания вырывают гнезда только у основания гор. Таких мест на Мозераме не много и это горы, окружающие озеро Лаг, а также Сахдер, отделяющие пустыню Тивод от долины Бахейроту. Отложив яйца, волары уходят прочь. Учитывая, что все хищники уже выучили, где именно находятся яйца, то удивительно, что волары до сих пор не вымерли. И дело тут в количестве. Волары появляются из небольших, в сравнении с размером взрослой особи, яиц. Одна самка откладывает за сезон до 350 яиц, разделяя их на десятки разных кладок. Конечно, вылупится из них около трети, а до взрослого возраста доживут единицы, но даже этого достаточно, чтобы вид жил и процветал.
Еще больше зверей и различных удивительных существ из мира Аларда вы можете найти перейдя в профиль. Начать знакомство с огромным и неизведанным миром Аларда можно прочитав первую книгу "Алард. Тень хаоса" из цикла "Алард", которую вы найдете по ссылке: https://www.litres.ru/author/rey-bo/ или же: https://author.today/work/455547
