ЭТО ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ПРО МАЙЮ И ЛИЮ
Моя дочь Лия (14Ж) тяжело переживает последствия своего изнасилования в декабре прошлого года. Последняя неделя была для нас особенно тяжелой. Все началось в прошлый вторник, когда шериф и еще один чиновник посетили наш дом. Они сообщили нам, что один из насильников Лии, тот, кто снимал нападение, поделился видео внутри группы, и теперь оно циркулирует в даркнете. Видео было снято в комнате Лии, там видны идентифицируемые предметы, по которым можно определить, где она училась. Я была опустошена, когда услышала эту новость. Реакция Лии удивила меня: она не плакала и не проявляла особых эмоций. Вместо этого она просто пожала плечами и сказала: "Я так и думала", а потом просто молча сидела. Чиновники заверили нас, что в таких случаях преступники редко дают о себе знать, но они посчитали себя обязанными сообщить нам об этом в целях безопасности.
После того как они ушли, Лия снова стала вести себя как ни в чем не бывало, почти слишком жизнерадостно. Я несколько раз пыталась поговорить с ней об этом, но она избегала этой темы. Такое поведение продолжалось всю неделю, пока она неожиданно не рассказала, что написала заявление потерпевшей и хочет сама зачитать его в суде, а не отдавать его прокурору. Ей казалось, что, поскольку суда не было, известны только обвинения против насильника, а не подробности того, что ей пришлось пережить. Ее показания - это подробный отчет о той ужасной ночи, но она до сих пор не прочитала его мне полностью, потому что каждый раз, когда она пытается это сделать, у нее наворачиваются слезы. Это единственный момент, когда я видела ее эмоции за всю неделю, вплоть до вечера субботы.
В тот вечер Лия снова выглядела необычно веселой и упомянула, что рано ложится спать около восьми вечера. Я не придала этому значения, пока мне не позвонила мама одной из ближайших подруг Лии. Она была обеспокоена, потому что в последнем сообщении Лии ее дочери она выражала любовь и просила проведать ее. Я поспешила в комнату Лии и обнаружила, что она пыталась устроить передозировку ZzzQuil [п/п: безрецептурное снотворное-БАД]. Как медсестра я знала, что она поправится, но видеть, как она очнулась в больнице, было душераздирающе. Она кричала: "Почему ты не могла просто дать мне умереть? Я хочу умереть, мама. Я устала чувствовать их руки на себе. Я хочу, чтобы это прекратилось. Пожалуйста, позволь мне умереть". Чтобы успокоить ее, пришлось дать ей успокоительное. После этого Лию поместили в психиатрическую клинику на 72 часа, а затем перевели в психиатрическую клинику для сверстников ее возраста. Персонал рекомендовал продлить ее пребывание в учреждении после первоначального заключения, но Лия испытывала трудности, особенно с сотрудником мужского пола - возможно, психиатром, - который, по ее словам, задавал навязчивые вопросы о ее сексуальной жизни, вызывая дискомфорт. Сотрудники сообщили мне, что она не участвует в групповых мероприятиях и выглядит замкнутой. Они даже предложили ограничить ее возможность связаться со мной, хотя я попросила их воздержаться от подобных мер. Я не уверена, что обстановка стационара подходит, учитывая явные трудности Лии с адаптацией.
Ее просьба умереть продолжает преследовать меня. Я не могу избавиться от этой мысли. Лучшая подруга Лии поделилась дополнительными подробностями, которые Лия скрыла от меня: ходят обидные слухи, что Лия позволила пустить себя по кругу, а потом из смущения обратилась в полицию..... Дети могут быть невероятно жестокими.
Что касается моей второй дочери Майи (18Ж), то я не разговаривала с ней уже две недели. Но недавно узнала, почему Лия чувствует себя в долгу перед ней. Два года назад я обнаружила в телефоне Лии неуместные сообщения между ней и бывшим парнем Майи. Он выражал любовь к Лие, а также сравнивал ее с Майей. Он писал ей, что она намного красивее Майи, и что она ему нравится как девственница. Когда я рассказала об этом Майе, она была в ярости и порвала с ним, но считала, что Лия предала ее, вступив в связь с ее парнем. Хотя Лии на тот момент было 12 лет, а ее парню - 17. Майя все еще избегала Лию в течение трех месяцев после этого, и, несмотря на попытки Лии извиниться, держала на нее обиду. Лия винит себя в том, что из-за этого инцидента их отношения испортились.
Я рассказываю это вам, но, честно говоря, скрываю эти проблемы в нашей семье, чтобы защитить своих дочерей. Я устала, постоянно сталкиваюсь с новыми проблемами и не знаю, как их решить. Сейчас я нахожусь в сложном положении, решая, готова ли Лия психологически выступать на вынесении приговора насильнику. Я боюсь, что она обидится на меня за это решение, но я сомневаюсь, что она находится в достаточно стабильном состоянии, чтобы справиться с потенциально травмирующим событием. Потому что у этих парней есть свидетели.
Обновление - Я прочитала многие ваши ответы и согласна. Я не думаю, что раздражение для нее характерно. Так что я заберу ее завтра, когда истечет 72 часа. Сегодня я собираюсь заняться поиском подходящего терапевта, который специализируется на таких случаях, как у Лии. Что касается того, чтобы позволить Лии выступить на вынесении приговора, я все еще нахожусь в противоречивых чувствах. Я знаю, что не могу оградить ее от всего мира, но я очень боюсь, что моя малышка будет изливать свое сердце в зале суда, и все повторится, как с Броком Тернером, и они каким-то образом получат минимальный срок.
Я поговорила с Лией о том, что психиатр сказал ей, от чего она почувствовала себя неловко. Она рассказала, что, когда я ушла, ее заставили поговорить с ним один на один. Она открылась ему и рассказала об изнасиловании, однако он спросил ее, был ли это ее единственный сексуальный опыт, и она ответила ему "да". Но он продолжал расспрашивать ее, как будто не верил, что это был ее единственный опыт, и говорил ей, что не скажет мне, если это не так, что она может рассказать, а она продолжала говорить ему, что нет, это был ее единственный опыт. Потом он спросил о ее сексуальности, привлекают ли ее еще мужчины, и она просто сказала ему, что сейчас не думает об отношениях. Она просто сказала, что чувствовала себя странно из-за того, что он задавал много вопросов о ее сексуальной жизни. Они оставались вдвоем в комнате с закрытой дверью.
Я не собираюсь обвинять психолога в том, что он мерзавец, потому что, возможно, он просто выполнял свою работу, но мне кажется, что он должен был догадаться, что эти вопросы ей должна задавать женщина. Или чтобы женщина просто присутствовала. Он должен был посмотреть ее карту до того, как встретился с ней.