— Мне нельзя так говорить, но, честно говоря, ассортимент виски в нашем баре весьма сомнителен. Я бы предпочел ром. Однако же, вижу огромное желание испить бутылочку хорошего виски, — говорил подошедший к нам бармен.
Достаточно худой мужчина средних лет со впалыми щеками и ехидными зелеными глазами. Он не вызвал доверия, но нас сильно впечатлила ловкость его костлявых рук. В одной руке у него уместилось четыре стакана, а в другой он держал бутылку. Ловко манипулируя посудой, он расставил ее на столе и приготовил бутылку к розливу.
— У меня есть отличное виски. Собственного производства! Но не пугайтесь, господа! Успел заметить, что вы в этом разбираетесь и хочу заверить, что не разочаруетесь, а наоборот сполна насладитесь изысканным ароматом, вкусом и послевкусием моего напитка. Просто не имею никакого права вас огорчить! Тем более я вас практически угощаю. Откупорив бутылку, он поставил ее на стол.
Собственного производства… несмотря на это, тару украшала достаточно привлекательная и качественно сделанная этикетка, на которой крупными и выдержанными в американском стиле буквами красовалось «Душевное виски».
— Будем пить это? — озорно поинтересовался Матвей.
В этот вечер он больше всех был заинтересован в бесплатной выпивке. Ввиду финансовых трудностей, неожиданное предложение бармена стало настоящим подарком. Да и выпить он всегда любил побольше нашего.
Остальные пожали плечами и промычали неуверенное согласие. Таким образом, Мотя сделал выбор за нас.
— Тогда объясню вам, почему я практически вас угощаю, а не дарю это виски вам, — снова заговорил довольный бармен. — Видите эти заостренные части на бутылке прямо у горлышка?
— Это сделано для того, чтобы всякие алкаши не пили столь благородный напиток прямо из горла? — хохотнул Мотя.
— И для этого, конечно же, тоже. Но основная задача – это продать душу. Легкий укол, малюсенькая капля крови и все – виски ваше, — объяснил бармен.
— Звучит, очень странно, если это не шутка! — громко возмутился Илья.
— Это мой скромный фетиш…
— Скромный и очень странный… — заметил я, всем видом демонстрируя нежелание исполнять это условие получения виски.
— Это виски того стоит. Если разочарую ваши ожидания (в чем я сильно сомневаюсь), то абсолютно бесплатно угощу любым напитком из бара!
— Согласны! — выпалил Матвей и схватил предложенную бутылку.
В глазах друга, уже накалывающего свой большой палец на заостренную корону у горлышка бутылки, легко читался план. Он собирался поймать бармена на его обещании и заявить, что это виски отвратительно.
Что ж, это пахло интересной историей, поэтому Илья и я последовали примеру друга. Лишь Сашка пришлось поуговаривать. Но даже он, обработав «корону» бутылки антисептиком, наколол на нее свой палец.
И что я вам скажу: лучше того виски в моей жизни не было алкогольного напитка. Оно было потрясающим! Просто изумительным! Я чувствовал абсолютно все нотки чего-то там, что задумывал автор сего произведения. Мы смаковали его приятное послевкусие и делились впечатлениями. Не только я оказался в восторге от этого шедевра алкогольного искусства. С полчаса мы эмоционально обсуждали талант бармена, и решали за него как ему открыть массовое производство и что мужик зря теряет время, протирая стаканы в этом заведении. Посчитали, что ему в первую очередь стоит посетить психолога, дабы избавиться от своего странного фетиша и уже потом обязательно начать развивать бизнес.
Спустя некоторое время, мы сумели осушить бутылку, а я решил ее сохранить, чтобы не забыть название этого виски. А что, вдруг этот напиток все-таки появился бы на полках магазинов? Да еще украшенный каким-нибудь безумным ценником с едва уместившимися на него нулями. Я бы смог гордо утверждать, что это дьявольски прекрасное бухлишко касалось моих губ. Ну, и, конечно же, я сохранил бутылку на случай повторного получения виски. Чтобы можно было вернуться к бармену и уже хотя бы купить у него еще одну или даже две такие бутылочки. А пустую показать в качестве доказательства, что он угощал меня прежде и я проверенный клиент.
Неожиданный подарок быстро превратился в пустую и бесполезную тару, подарив нам хорошее настроение и придав уверенности. Хотелось выпить еще, но того самого бармена мы не обнаружили. Официант сказал, что у него закончилась смена. Пришлось заказывать другое виски. Будучи уже захмелевшим человек становится менее чувствительным к плохому алкоголю. Однако сморщенные лица нашей компании ярко продемонстрировали разницу между напитками. Новое виски отечественного производства пить можно, но ни в какое сравнение с уже выпитым конкурентом оно идти не могло.
— Надо бы мне отойти, — доложил Илья. Он уже несколько минут с кем-то игриво переглядывался. Подобный прием ему часто удавался, ввиду природного таланта и годами наработанных навыков флирта.
Хорошо зная своего похотливого друга, ни я, ни ребята даже не стали интересоваться, что он будет делать дальше и вернется ли к нам. Очевидно, он заприметил симпатичную девушку и пошел к ней знакомиться. Ненасытный парень. Просто найти девушку и завести с ней серьезные отношения – это точно не про него! Слишком молодым он считал себя для серьезных отношений и честных признаний в любви.
Но когда мы увидели к кому он подошел… Я было подумал, что его знакомая или родственница. А может подруга матери… Однако то, как он вел себя с ней, то как она ему отвечала и то, КАК они покинули общий зал и ушли в обнимку в известном и грязном на мой взгляд направлении говорило совсем не в пользу моих предположений.
— Она же на вид старше его матери! — заметил Боров.
— Я уже молчу про ее сомнительную привлекательность… — с неприязнью отхлебнув из бокала, пробурчал Матвей. — И ведь имеет возможность выбирать…
Оба приятеля были правы. Женщина была похожа на бесплатную добычу для сексуально оголодавшего в долгом рейсе дальнобойщика.
Но противопоставить другу мы ничего не смогли. Да и не очень-то старались, если говорить откровенно. Он должен был рано или поздно обжечься и пожалеть о своих многочисленных половых связях – именно так говорила зависть в головах слегка завидующих парней.
— Пусть развлекается. Может, потянуло на «экзотику»… Не наше дело! Выпьем! — Мотя поднял бокал и, не дождавшись пока мы возьмем свои, за раз его осушил.
Выглядело это неуважительно по отношению к нам. Где-то внутри меня даже забурлило бешеное желание хорошенько ему вмазать в воспитательных целях, но, злобно посверлив его взглядом, я сдержался. Хотя стоит признаться, было сложно.
— Может, еще одну закажем? Чую не напьемся этой! — задорно предложил Матвей.
— А может все на сегодня? — предложил я, понимая, что приятель уже пьян.
— Как все?! Боровушка, ты тоже больше не хочешь?
— На пустой желудок не идет мне этот вискарь… Давай закажем что-нибудь еще из закусок и выберем другую бутылку? — неуверенно предложил Сашок.
— Идет! Ты с нами? — Матвей выжидательно смотрел на меня уже зная мой ответ.
Конечно, я поддержал их затею. Не уходить же одному домой так рано в субботний вечер!
— Ого! И это ты называешь закуской! Полноценный обед на целую роту солдат! — Мотя не смог сдержаться, увидев, как официант выгрузил на стол очередную тарелку с мясным ассорти. — Это точно наш столик заказывал? — поинтересовался он уже официанта.
— Так вот куда ты ходил! А то в туалет мне надо, в туалет! — завелся я. Хоть из моих уст это и прозвучало как шутка, однако, я снова поймал в себе злые мысли уже в адрес Борова. Одному пожрать, другому напиться. А мне что?! Порция злости?!
— Ха-ха! Думаешь, съедим это все? Столько закуски под одну бутылку! Нужна еще одна!
Пришлось придержать разогнавшегося Матвея. Я пообещал ему, что как только допоем эту бутылку, закажем новую, исходя из оставшейся на столе еды. Это умерило его пыл. Но, к сожалению, не так, как я хотел. Он просто перестал закусывать, чтобы на случай, если я пойду в отказную, поймать на слове. Весьма хитрый план…
На нашем столе побывало уже три бутылки виски. Сам не понимаю, как в нас так легко влезло полтора литра… Конечно, мы не за час и даже не за два осушили их. Но все же… Словно неведомая сила толкала в нас огненную жидкость. Я уже предчувствовал максимально тяжелое утро.
Тем временем, отсутствие Ильи становилось все более продолжительным. В голову начали закрадываться дурные мысли. Все-таки его не было уже час. Я видел, что уводил он свою пасию в туалет и оттуда они не выходили. Во всяком случае, я не сумел заметить их ухода.
Надо было проверить, что с ним. Конечно, я не собирался врываться к нему и нарушать его интимные утехи. Но удостовериться все же нужно было. Я сделал несколько звонков, которые все как один оказались безответными. Друзья же никак не реагировали на мое беспокойство об Илье. Эти идиоты тупо набивали свои животы алкоголем и вредной едой.
— С другой стороны, — я начал рассуждать вслух, — почему я не могу пойти в туалет? А если мне нужно? А если кому-то еще это нужно? Нет, это проблема любовничков, а не моя. Пойду и удостоверюсь, что все хорошо и со спокойной душой вызову себе такси до дома.
Я тяжело оперся на стол, тем самым заставив его устало скрипнуть от нагрузки, и встал. Дойти до туалета не успел. Мой поход остановил истошный женский вопль. Навстречу мне выбежала та самая новая подруга Ильи. Ее лицо было залито слезами. Она тяжело хватала ртом воздух, пытаясь объяснить причину своего поведения. Не дожидаясь ее возврата, в адекватное состояние, я рванул к туалету.
— Он умер! — уже открыв дверь уборной, я услышал ее крик.
В одной из кабинок лежало тело со спущенными штанами. Лицо застыло в болезненной гримасе. Я мгновенно протрезвел, глядя на бездыханное тело друга.
Как позже выяснилось из рассказа новой подруги нашего уже покойного друга, он умер во время секса. С ее слов он был ненасытен. Сначала ей даже нравилось это. Молодой жаждущий парень… Но потом она стала уставать от него и попыталась даже остановить. Однако у нее ничего не вышло. Илюха, словно дикарь, тяжело пыхтя и обливаясь потом, продолжал жадно утолять свою нескончаемую потребность.
— То ли это алкоголь на него так повлиял, то ли он только из армии вернулся… — предположила женщина, заканчивая свой пересказ случившегося.
Меня с парнями долго держать в баре не стали. По домам мы разъехались не проронив ни слова. Каждый думал о своем. Меня дико бесило то, что я так поздно вспомнил про Илью и то, что кроме меня о нем никто не подумал. Злость и скорбь перемешались в моей голове, не давая здраво мыслить.
Несмотря на первые лучи солнца, я все еще не хотел спать, продолжая терзать себя и винить всех вокруг в произошедшем. Несколько дней я не выходил из дома. Лишь после похорон Ильи, на которые не нашел сил пойти, я покинул душную бетонную коробку, которую все привыкли называть просто квартирой.
Куда я хотел пойти не знаю. Просто шел. Ноги принесли меня к дому, в котором снимал квартиру Боров.
— А я думал доставка… Заходи, — расстроено промямлил приятель, услышав мой голос в домофоне.
Поднявшись на этаж, я нажал отполированную множеством пальцев кнопку дверного звонка.
— Проходи, не заперто, — услышал я приглушенный голос друга.
Надавив на дверную ручку, я вошел внутрь. В нос ударил противный спертый запах. Казалось, квартиру закидали грязными носками и не проветривали целую вечность! По большому счету, это было похоже на правду. В коридоре действительно лежало несколько носков и трико.
— Ты курьера не видел там по пути? — тяжело дыша, спросил Сашок.
Но я не смог ответить, будучи пораженным увиденным безобразием. Опущу бесполезное описание бардака и какофонию запахов, охвативших квартиру. Войдя в комнату, я увидел своего друга, лежащего на диване. Его футболка была измазана соусами разной давности и содержания, а сверху посыпана хлебными крошками и кунжутом. Внешний вид его физиономии говорил о том, что щекам и рту тоже не удалось избежать контакта с вышеупомянутыми продуктами питания. На лице проглядывались легкие следы аллергической реакции на неизвестный продукт.
Боров протянул руку для рукопожатия, но я даже не подумал ответить ему взаимностью.
— Она же жирная! — резко выпалил я, рефлекторно прижав свою руку к штанине.
— Я весь жирный… — иронично заметил Сошка и легонько улыбнулся. — Диеты никогда мне не помогали.
— Грязная. У тебя рука вся в жире от еды! — пробурчал я раздраженно, хотя прекрасно понимал, что приятель так шутит.
— Чего хотел? — с трудом перейдя в сидячее положение, без особого интереса поинтересовался друг.
Данное физическое упражнение отняло у него много усилий, о чем говорила потная испарина, выступившая на его лбу.
— Ты был на похоронах Ильи?
— Нет. Думал, позже наберу тебе спросить, как все прошло. Не нашел сил… Тяжеловато мне в последнее время… — начал Саша, но его бесцеремонно прервала мелодия домофона. — Это точно доставка! Открой, пожалуйста! Я безумно голоден! — умоляюще посмотрев мне в глаза, пролепетал приятель.
Он заедал потерю нашего друга и так же, как и я не сумел найти сил пойти на похороны. Мне было противно наблюдать эту картину. Но я понимал его переживания.
— О! — таким коротким образом доставщик еды высказал свое удивление, увидев меня. Он пояснил, что Боров стал их постоянным клиентом в последние дни и что этот доставщик регулярно приносит ему еду. А тут вдруг я…
— Ох, спасибо большое, что принес, — жадно перемалывая челюстями свеженький бургер, благодарил обжора. — Ты, конечно, просто взял еду у доставщика, но спасибо!
— О боги! Этот бургер лучше секса! — жадно смакуя каждый откушенный кусок, довольно резюмировал приятель. — Ой… Секс тут, наверно, неуместен… Ведь Илья умер как раз… — он осекся, так и не решившись договорить.
Я видел в его лице лишь голод и удовольствие от поедания фастфуда. А вот сожаления об утрате разглядеть не вышло. В ярости я выбил бургер из его рук, чем вызвал похожий на свинячий визг недовольства. Боров порывался встать с дивана и доесть остатки разлетевшегося по комнате бургера, но быстро вспомнил, что в пакете есть как минимум еще один.
— Так не делается… — недовольно проворчал приятель и открыл коробочку с новой едой.
Я молча встал и открыл окно. Сильный порыв свежего воздуха немного успокоил меня.
— Почему ты не пошел на похороны? — будто бы сейчас ничего не произошло начал я.
— Это понятно… Что случилось? Почему именно не пошел? — я чувствовал, как приближается новый приступ ярости.
— Не мог… — увидев мой полный злобы и нетерпения взгляд, он затараторил: — Я ел, я очень хотел есть. Со мной что-то не так… Я постоянно жру и не могу остановиться! ПОСТОЯННО! Жру, затем меня рвет и я снова жру! Весь толчок заблевал! Да что говорить?! Ты же видишь, как я засрал квартиру! — Саша заревел, продолжая закусывать свое горе.
Как же меня выбесило его поведение! Он просто жрал! ПРОСТО ЖРАЛ! А Ильи нет! Долбанный жиробас! Я потерял контроль…
— Остановись! Хватит! ПРЕКРАТИ! — я остолбенел от собственного крика.
Меня накрыло. Я обнаружил себя, стоящего над телом друга. На месте его лица виднелось кровавое месиво. Сам не понимая как, я набросился на Сашу и обрушил на него всю ярость и мощь своего шестидесятикилограммового тела. И в какой-то момент мое подсознание вернуло меня в чувства и остановило творящееся безумие. Я испугался. Сашка очень тяжело дышал.
Сколько же ярости я вложил в свои худенькие ручонки… Никогда бы не поверил, если бы мне сказали, что я в состоянии сделать такое с человеком.
Я зашел в ванную, быстро умылся и смыл с рук уже начинающую засыхать кровь. Борову требовалась помощь. Я достал салфетку из пакета, в котором еще недавно были теплые бургеры, и с помощью нее взял телефон друга. Не то чтобы я боялся оставить свои отпечатки на его устройстве. Нет. Все гораздо проще. Смартфон был в жирных разводах, и мне не захотелось пачкать только что вымытые руки.
Кончиком мизинца я вызвал скорую, придумав историю о том, как проходил мимо квартиры и услышал болезненный стон, молящий о помощи.
Дожидаться бригаду медиков я не стал, быстро покинув квартиру. Дыхание Сашка стало равномерным, поэтому беспокоиться за его дальнейшую судьбу я не стал. Хотя, конечно же, планировал навестить его позже.
Что я собирался делать дальше? Наверно, лучшим выбором было бы возвращение домой. Но мне нужно было выговориться, а кроме Матвея слушать меня мало кто стал бы. Что-что, а выслушать чужое нытье и дать не по годам мудрый совет он всегда умел.
На мои звонки Мот не ответил, но я уже был на пути к его дому, поэтому решил все равно зайти.
У подъезда стояла машина скорой помощи. Сначала это меня насторожило, но вспомнив, что приятель живет в старом доме, а в соседях у него весьма приличное количество стариков, я успокоился. Возле этого дома можно было смело оставлять дежурить бригаду, ибо сюда они ездили регулярно.
Поднявшись на этаж, я обнаружил открытую настежь дверь квартиры друга и услышал суету и плачь. Войдя внутрь, я увидел рыдающую мать Моти и озадаченных медиков, рассматривающих уже по инерции мертвое тело моего друга.
— Как?! — единственное, что я смог из себя выдавить.
Я едва устоял на ногах. По правде говоря, и не устоял бы, если бы меня не подхватил отец Матвея, вовремя подошедший ко мне. Светлана Викторовна сразу же на меня напала, обвинив в смерти меня и друзей. Я же не мог ничего ей ответить, прибывая в безумном шоке. Даже не заметил, как Андрей Иванович вывел меня из квартиры в подъезд.
— Я не виню тебя. А жена… она на эмоциях, сам понимаешь… — тихонько начал Иваныч, — Тебе сейчас лучше уйти. Знаю, ты хочешь помочь. Я свяжусь с тобой, если что-то понадобится. И не слушай ее, ни я, ни она на самом деле не виним тебя с друзьями.
— Что случилось? Как он умер? — с туром сдерживая слезы, я присел на ступеньки.
— Судя по всему, сильное алкогольное отравление.
Андрей Иванович отставил меня одного на лестничной площадке. Недолго посидев на неуютных ступеньках, я, переполняемый разными бредовыми мыслями, побрел домой.
Что же происходит? Вырисовывалась такая картина: Илья до смерти затрахался, Матвей упился вусмерть, а Сашка стремился к смерти от переедания… Возможно, если бы я не напал на этого пожирателя фастфуда, то и его труп сейчас мог разлагаться в ожидании обнаружения. Совпадение? Тогда почему я цел? Почему со мной ничего не происходит?
Все это не просто так! Не бывает таких совпадений. Я точно должен быть следующим!
Уже вернувшись домой, я пришел к выводу, что отправной точкой в расследовании причины случившегося следует считать бар. Все вместе мы не собирались несколько месяцев, а поэтому другие варианты к рассмотрению не принимались.
Я вспомнил, что все-таки взял с собой пустую бутылку от виски, которым нас угостил бармен. Тара, как ни в чем не бывало, стояла на обувнице в коридоре.
«Душевное виски» — начал читать я, разглядывая этикетку на бутылке. Название, как название. Подобных куча. В остальном все вполне стандартно для алкоголя подобной крепости. Указан производитель, состав и даже история происхождения сего напитка. Но вот текст на внутренней стороне этикетки, который читался, если посмотреть на него сквозь стекло, был куда занимательнее.
Было очень похоже на так любимую создателями ужастиков латынь. Благо в наш век – век высоких технологий и поисковых систем, перевод не отнял много времени.
«В обмен на удовольствие от этого напитка я – испивший его человек, не имеющий тяжких грехов, которые можно снять покаянием, отрекаюсь от Господа, самой Святой Троицы, отрекаюсь от обетов, данных ради меня при крещении. Я обещаю свою душу Данталиану навсегда с момента наступления своей смерти, ибо не принадлежит она и не обещана больше никому».
Да, исходя из сего бреда, получалось, что это виски стоило нам душ. Нужно было быть безумцем, чтобы в это поверить. Скорее всего бармен что-то подмешал в свой напиток, что пробудило в нас голод, похоть и алкоголизм… А что же это виски пробудило во мне?! Почему я остался не тронут? Я даже не был близок к смерти…
От подобных умозаключений разболелась голова. Я заварил себе травяного чая, приготовил таблетку обезболивающего и плюхнулся на диван. Кроме как наблюдать за неспешным остыванием чая, делать мне ничего не хотелось. Голова болела все сильнее и сильнее, и я решил не тянуть с таблеткой, а запить ее чаем, как только тот примет комфортную для рта температуру.
Образовавшуюся тишину бесцеремонно нарушила мелодия звонка, молниеносно разнесшаяся по всей квартире и мощно ударившая мне в голову. Кто-то пришел. Постанывая от боли, я медленно встал с дивана, аккуратно придерживая руками голову, словно шея не могла справиться с этой задачей. Любое легкое движение головы проносились болезненным импульсом прямиком в виски. За дверью меня ждал молодой парень средне-азиатской внешности.
— Жить в квартире пришел. Ты сосеник? На счет жить с тобой говорит? — тихонько начал незваный гость.
Ни здрасьте, ни как зовут… Ничего. Просто я пришел жить к тебе. С другой стороны, хотя бы предупреждает…
— Ты ошибся адресом! — раздраженно ответил я и захлопнул дверь, о чем тут же пожалел, получив новый разряд головной боли.
Едва я сделал несколько шагов в направлении дивана, как снова прозвучал звонок в дверь.
— Ты меня не понял?! — начиная закипать, я всем своим видом демонстрировал, что на долгий диалог не настроен.
— Мне жить надо. В квартире! Пусти жить.
— Нет. Мне не нужны квартиранты.
— Уже есть катиранты? Ты сосеник? Пусти! Я один только, — приставучий гость не желал сдаваться даже несмотря на мои явные протесты.
— Я не сдаю квартиру! Отвали! — последнее прозвучало громче, чем следовало, но иначе у меня не вышло. Я снова закрыл дверь, но уже тише.
И снова звучал дверной звонок! Лучше бы я прост отключил звук… Но вместо этого, я с яростью распахнул дверь и снова закричал на непонятливого квартиранта. Он же упорно делал вид, что не понимает меня. Более того, даже на мою агрессию, он никак не реагировал, словно я на него не кричал, не махал нервно руками и не пытался его прогнать.
— Эй! Мне жить квартира надо! Ты сосеник?
Меня переклинило. Я забыл о головной боли. Ярость и ненависть к этому человеку заполонили мой рассудок. Я изо всех сил вмазал ему прямиком в нос. Он закричал, а из ноздрей хлынула кровь. Второй удар оказался не точным, а третий выпад парень сумел парировать. Наконец-то я увидел отличную от тупости реакцию на мои действия. Понимая, что я не успокаиваюсь, несостоявшийся жилец моей квартиры побежал, что было мочи. Он несколько раз болезненно ударился о перила, убегая от меня по лестнице и что-то прикрикивая уже на своем родном языке.
Опомнился я когда уже стоял на пороге подъезда. Босые ноги мерзли от соприкосновения с холодным бетоном. Дверь домофона захлопнулась, и я остался на улице без ключей. Благо незнакомый мне сосед, приложивший ключ к замку домофона, легко поверил в честно поведанную мною историю о тупом приезжем парне и впустил обратно в подъезд.
У меня тряслись руки от нахлынувшего адреналина. Мне нравилось мое состояние. Головная боль снова вернулась, но она придавала уверенности и злости. Я даже готов был продолжить погоню за нарушителем моего покоя, но быстро осознал бесполезность затеи. Да и учащенное дыхание говорило о несовпадении моего рвения к насилию с моими физическими способностями.
— А что, если… — начал я вслух и меня тут же осенило.
Что, если я поеду в бар и возьму еще одну такую же бутылку виски? Ведь, если этот негодяй в самом деле что-то подмешивает в свой напиток, то его нужно остановить! Кто знает, сколько людей уже пострадало от его выпивки?!
Во мне все еще бурлила ярость, но азарт и волнение, вызванные идеей, затмили негативные чувства. У меня появилась цель и обязанность следовать ей в память об уже погибших друзьях.
Итак, спустя полчаса я был в баре. Нужного мне бармена я не обнаружил, поэтому угрюмо уселся за свободный столик.
— Извините, — обратился я к моментально возникшему возле меня официанту, — помню, у вас работал другой бармен. Не смогу сейчас точно назвать его имени. Он как-то порекомендовал мне с друзьями хороший алкоголь. Как его найти, не подскажите?
— У нас два бармена. Вероятно, вы имеете ввиду Даниила. Он будет вечером после восьми.
— Вам он мог представиться как Данте. Ему нравится себя так называть, — официант улыбнулся, вероятно, посчитав, что этот вариант имени бармена меня позабавит.
— Это он же… — я закрыл рот, так и не договорив, и передумал спрашивать про виски. — Спасибо, бокал безалкогольного пива, пожалуйста.
Мой вопрос об угощении клиентов напитком собственного изготовления мог добавить лишних подозрений. Да и кто знает, как к этому относятся официанты.
Ждать предстояло около четырех часов. Идти мне было некуда, поэтому я решил остаться в баре. Здесь я хотя бы отвлекался на официанта, в одиночку обслуживающего три столика и лениво зевающего бармена.
Спустя несколько нервных часов ожидания мой мочевой пузырь был наполнен и требовал скорейшего опустошения. И, как полагается, именно в этот момент в баре случились проблемы с канализацией и туалет был временно закрыт. А мне он был еще как нужен! Благо особенности мужского организма позволяют приспосабливаться к подобным трудностям. Поэтому я, под видом покурить, завернул за угол здания, в котором расположился бар. Там я нашел уютный уголок, заботливо прикрытый кустом сирени, и приступил к задуманному.
Прервал мою деятельность неприятный, хоть и не столь сильный, удар в спину. Обернувшись, я увидел нарушителя моего покоя. Позади меня, нервно раздувая ноздри, стоял невысокий старик на вид лет восьмидесяти.
— Что ж ты делаешь?! Неужели нет специальных мест для этого?! Ведешь себя как свинья! — он снова попытался ударить меня тростью, но в этот раз я сумел среагировать и даже выхватил его импровизированное оружие.
— Прекращай, дед. Мне нужно было… — я старался сохранять спокойствие, но бесстрашие старика меня словно провоцировало.
— Верни трость, щенок! — яростно взревел дед, нервно подергивая коленом.
— Верни трость! — снова перебил меня старик, чем заставил несколько секунд простоять с открытым ртом.
Его напор и нескрываемая ненависть ко мне безумно раздражали. Я попытался закончить конфликт и примирительно протянул трость оппоненту. Но развернувшись, не успел я сделать и шага, как получил новый удар тростью в плечо.
Теперь я потерял контроль… Вырвав из цепких, но все же ослабленных рук противника трость, я отшвырнул ее в сторону, а самого деда грубо, что было сил, толкнул его а грудь. С болезненным стоном, старичок грохнулся на асфальт и затих.
Спустя несколько долгих секунд ожидания пожилой мужчина так и не предпринял попытки даже просто пошевелиться, продолжив неподвижно лежать. Я пришел в себя и огляделся. За нами никто не наблюдал. Не назвал бы это место очень людным, но случайные прохожие всегда были. Об этом я как раз и думал, когда справляя нужду, получил удар тростью. Всегда кто-то проходил мимо, сокращая свой путь. Всегда, но не сейчас. Словно сама судьба уготовила мне эту встречу и наделила полномочиями расправиться со стариком без свидетелей.
Я жутко перепугался. Было похоже, что я убил этого несчастного и, бесспорно, справедливо наехавшего на меня человека.
Нагнувшись к нему для проверки пульса, я параллельно этому достал телефон для вызова скорой. Мне удалось нащупать едва уловимый ритм сердцебиения. Он был жив. Его тихое и едва заметное дыхание меня успокоило. Он точно жив, хоть и ушиб сильно голову при падении.
Дожидаться скорую было равносильно признанию своей вины, поэтому я постарался как можно скорее вернуться в бар. Там моего отсутствия будто бы и не заметили. Официант, поглядывая на содержимое посуды с моего стола, по-прежнему суетливо гонял от одного столика к другому.
После возвращения в бар время потянулось еще медленнее. Я не мог найти себе места, по ощущениям натерев себе зад, без конца ерзая на стуле в поисках более удобного положения. Снова подошедший ко мне официант лишь услужливо уточнил, не нужно ли мне что-то еще, на что получил не свойственное мне грубое «да». Я заказал бокал уже алкогольного пива. Есть желания не было. Руки перестали дрожать только после первого глотка пенного.