Поучительная история из 1925 года, или Как Дунька устроила стенгазету.

«Коммунар», ежедневный орган Губкома РКП(б) и Губисполкома Советов рабочих, Крестьянский и Красноармейских депутатов Тульской губернии, № 99 (2031) от 6 мая 1925 года.

I.

Уж не так-то давно это было. Будто вчера, кажется. Как сейчас помню: на улице играло солнышко. Слегка шумел ветерок листьями деревьев, а в заводе было душно, жарко и угарно. Окна заводские не открывались. Администрация их законопатила наглухо, чтобы не выбросил кто какой-нибудь вещи (ничего не поделаешь, совесть у нас пока „липовая“), и были на каждом окне приколочены прочные решетки.

В одной из мастерских этого завода работали почти одни женщины. Мужчин было немного — мастера больше. Девки звали их крючками. Пожалуй, что их иначе и назвать было трудно. Все ходят, к каждой мелочи придираются. В ином месте и невиновата работница. Просто техника не позволяет лучше сделать, а Сергей Захарович так-то начнет матюкать, что небу станет жарко. Да и не один Сергей Захарович. Все одинаковые были, никто не стеснялся. Уж на что Кузьмиченко, „царство ему немецкое“, умер прошлой зимой, так заикался, заведет свой т. п. п. п. — Не дождешься, а уж как кого матом обложить, так это у него так чисто получится, что девки только морщатся.

— У-у, пакостник.

Смотрела, смотрела на все это Дунька Савельева, да и сказала девкам:

— Давайте их матершинников в газете прохватим.

Девчата задумались.

— В газете. А кто прохватит-то?

— Кто прохватит? — деловито протянула Дунька. — Сами. Кто же больше?

— А как же это сделать-то?

Поправила Дунька на голове красный платок и начала:

— Была я вчера в Механической мастерской, так там ребята обо всем написали в стенную газету и вывесили на видном месте. Прямо целый день не отволочешь никого и за ухо. Читают и читают, а уж кто попал в газету, то прямо волосы на себе рвет.

— Милая. Там ребята, а тут кто, мы что ль с тобой?

— А что ж? Мы то разве не люди? Как напишем, так и будет.

II.

Дунькина беда заключалась в том, что девки обещали много, а написать ничего не написали. Матрюшка, например, сказала:

— Хотела я про своего мастера, Коновалова, написать, а он будто бы учуял что. Уж три дня не матершинит.

Ленке обещали станок исправить.

— Ты, говорят, девка, как-нибудь побейся. А мы твою машину так наладим, что будет работать, как мысли.

Катька заявила:

— Какая тебе тут газета. Мне некогда.

Так и пришлось Дуньке две недели самой материал собирать. И так собирала, что каждую мелочь в мастерской все на бумажку заносила. А как накопилось писем пятнадцать, так к подруге Поле в контору (машинисткой Поля была).

— Милая Поля, напечатай мне вот эти записочки, каждую по отдельности.

— Ладно, — согласилась Поля — приходи после работы.

И как только кончился трудовой день, Дунька в контору. Дело пошло ходом. Дунька даже читать не успевала из машинистской. Под каждой заметкой наставила Дунька разных подписей — Пчелка, Стрекова, Гайка и т. д. и т. д.

Тут же в конторе и наклеили на большой лист бумаги. Сторож конторы намалевал заголовок „Стенгазета — Красная работница“.

____________

Утром на другой день стенгазета была уже в мастерской. Радости Дунькиной не было конца. К газете подходили и подходили работницы и рабочие. Из других мастерских даже прибежали посмотреть новинку.

Мастера ходили поодаль и косились на газету.

Сергей Захарович отошел в угол и сплюнул:

— Вот ты, говоришь что. Чуть проморгал. И уж готов. Попал в газету.

А директор завода вызвал всех прохваченных в кабинет и сказал:

— Вы не дожидайтесь, чтоб в газете вас тянули. Нужно за каждой мелочью смотреть. Будет все по-хорошему, тогда и газета будет не ругать нас, а возвышать.

____________

Теперь в Дунькиной мастерской 22 рабкорки и стенгазета „Красная Работница“ выходит с картинками и еженедельно, без перебоев.

М. К—н.

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

О половом воспитании юных пионеров.

Как-то в „Коммунаре“ т. Колябская затронула вопрос о быте нашего комсомола, где особо заострила вопрос о взаимоотношениях комсомольца с комсомолкой.

Корень зла — отмеченных в статье т. Колябской ненормальностей этих взаимоотношений, главным образом, конечно, зависит от воспитания, которое получили комсомольцы в своей „до-комсомольской“ жизни.

В условиях строительства нового быта на это явление и нужно обратить самое серьезнейшее внимание, обсудить этот вопрос детально и всесторонне, дабы комсомол действительно был не на словах, а на деле проводником нового быта. Поэтому и вопрос о воспитании должен стоять повсеместно всерьез и надолго.

Придавая огромнейшее значение организации юных пионеров, которые в дальнейшем будут наполнять комсомольские ряды, в содержании работы юных пионеров должно быть уделено достаточное место половому воспитанию последних.

Имея в нашей Тульской организации более одиннадцати тысяч ю[ных] п[ионеров], а по всему Союзу республик более миллиона, мы можем твердо заявить, что воспитание пионеров по половому вопросу на 99 проц[ентов] отсутствует!

Следовательно: пополнение рядов комсомола за счет ю[ных] п[ионеров], которое идет сейчас и еще больше будет идти в дальнейшем, не обеспечено здоровой сменой с правильными взглядами на половые вопросы. Следовательно и вопрос, поднятый т. Колябской, и в дальнейшем не имеет благоприятных перспектив, а остается в таком же положения, если еще не хуже, т. к. пионеры почти всегда вращаются среди комсомольцев.

Можно много привести примеров ухаживания комсомольцев за пионерками. Это показало обследование веневской организации ю[ных] п[ионеров], когда комсомольцы просят вожатого прикрепить к тому или иному звену, т. к. там есть хорошенькая „Маруся“ пионерка. А у нас, к сожалению, такие „веневские“ ребята имеются чуть-ли не везде.

Фактов ухаживания пионеров за пионерками можно привести значительное количество, в особенности за последнее время. А что будет весной? Ведь пионерская организация охватывает молодежь до 16 лет, а ведь по закону нашей Республики 16-ти летние девушки могут выходить замуж!

Наши-же вожатые отрядов, которым приходится сталкиваться с явлением „ухаживания“, до сих пор поступают очень просто, этого пионера и пионерку... передают в комсомол! Вот тут и борись за новый быт в комсомоле.

На такое положение этого вопроса необходимо обратить серьезное внимание, нужно знакомить пионеров с вопросами гигиены, знакомить с половыми вопросами, поставить правильно физкультуру, которая, кстати сказать, у нас далеко не налажена и идет „кто во что горазд“.

Здравотдел, почему-то молчит, может у них и написано положение и указание по этому вопросу да в отрядах то нет.

Вопрос о половом воспитании, половой этике в рядах нашей пролетарской молодежи нужно заострить и немедленно начать работу в этом направлении.

С. Алексеев.

____________
Газета «Коммунар», ежедневный орган Губкома РКП(б) и Губисполкома Советов рабочих, Крестьянский и Красноармейских депутатов Тульской губернии, № 96 (2028) от 30 апреля 1925 года.

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

На конке едет старушёнка с маленькой девочкой. Напротив сидит господин. На местах публика.

— Мадам, это ваша внучка?

Старушенка вспыхивает и делает страшные глаза.

— Мама, — вдруг говорит девочка: — а мы что же к папе едем, а, мама?

Господин закрывается газетой. У старушёнки на лице выступают красные пятна.

Суффикс.

Газета «Почта Амура», 1906 г.
#иззабытыхгазет

О первом несправедливо забытом снижении цен в СССР.

«Вместе с снегом исчезает,
Воет спекуляция.
Его место занимает
Рабкооперация».

М. Кольчугин. «Коммунар», № 91 (1728) от 20 апреля 1924 г.

Неотпразднованный юбилей

Весной 1924 года в СССР завершалась денежная реформа, оставшаяся в истории под именем народного комиссара финансов Григория Яковлевича Сокольникова (настоящее имя — Гирш Яковлевич Бриллиант). Невеликая популярность масштабных и безусловно успешных экономических преобразований в советской историографии связана с судьбой их автора, арестованного в 1936 году по делу параллельного антисоветского троцкистского центра (Сокольников реабилитирован посмертно только в 1988 году). Вероятно поэтому снижение цен обычно ассоциируют с послевоенным периодом, забывая или не зная о первом массовом удешевление товаров народного потребления уже на второй год существования Союза. Более того, даже всезнающий интернет, выдавший на соответствующий запрос десятки публикаций за авторством известных экономистов и историков упорно повторяет одно и тоже: «… первое снижение цен на товары массового потребления произошло в конце 1947 года, когда были отменены высоки цены коммерческой торговли и введены единые государственные цены». Ничего подобного!

Тульские газеты столетней давности восстановят историческую справедливость.

Глубокое оздоровление

Первое сообщение о необходимости государственного регулирования розничных цен появилось в № 50 (1687) газеты «Коммунар» за 29 февраля 1924 года. Накануне завершился съезд управляющих отделениями промбанка СССР, констатировавший «глубоко оздоровляющее влияние денежной реформы на все народное хозяйство». Заканчивалась статья — перепечатка из «Финансовой газеты» — следующим: «В заключение с‘езд вполне правильно подчеркнул необходимость понижения взимаемых ставок по кредитам и тесную связь этой меры с удешевлением товаров».

Ждать долго не пришлось. Уже 5 марта 1924 года печатный орган Тульского Губкома РКП и Губисполкома в № 54 (1691) опубликовал такое известие: «в связи с переходом на твердую валюту и отсутствием надобности в страховке от падения курса совзнака Ц. Р. К. (Центральный рабочий кооператив — многолавочный кооператив, имеющий целью обслуживать потребительские нужды рабочего населения данной местности. — С. Т.), Губсоюз, Хлебопродукт, Мельпрод, Гум, Кожтрест, Швейпром с сегодняшнего числа производят продажу товаров со скидкой. Отпускные розничные цены вывешены в магазинах и лавках».

«Сюда девки из деревни идут мимо НЭПачей»

В следующем № 55 (1692) «Коммунара» за 6 марта 1924 года под снижение цен отвели уже целую полосу, еле-еле уместившую весь спектр грядущей экономии.

К примеру, упомянутый выше Ц. Р. К. приглашал туляков отоварится мукой, пшеном, разными крупами, сливочным, топленым и подсолнечным маслом, сахаром, пермской столовой молотой солью, мясом (свининой и говядиной), сельдями, сазанами, лещами, щуками, чаем китайским от Центросоюза № 2 высшего сорта, мылом, парафиновыми спичками, керосином — со скидкой в 5%. Губсоюз с 4 марта 1924 года понижал цены на «мануфактуру легкую 7-8%, на сукно от 12 до 20%», на остальных сортах экономия составляла 11-12%. В магазинах «Тулшвее» покупателям гарантировали скидку «на готовое платье (платьем тогда называли любую мужскую или женскую одежду кроме белья и обуви. — С. Т.) из бумажных и льняных тканей — 10 проц., на готовое платье из тяжёлой ткани (суконно-шерстяная) — от 10 проц. до 15 проц.». На ситец и бельевую ткань скидка составила — 8% и т. д. Тульское губернское объединение кожевенной промышленности впредь отпускало крестьянскую упряжь (сбруя, приспособления для запряжки лошадей. — С. Т.) дешевле на четверть, хром опоек и выросток (кожи, предназначенные для верха обуви. — С. Т.) — на 10%, обувь — на 5%. И даже губздравотдел не остался в стороне: скидка на аптекарские товары с рецептов для всех граждан составила 15%, для членов профсоюзов и крестьян — 25%. Полный перечень подешевевших товаров значительно шире описанного.

Крокодиловы слёзы местных тузов

Разумеется, речь выше идёт о государственных предприятиях, до конца НЭПа оставалось ещё четыре года. Тогда на долю частного сектора приходилось: от 1/5 до 1/4 доли промышленной продукции, 40-80% розничной торговли и часть оптовой. Как отреагирует предпринимательство на понижение цен у конкурентов?

Предусмотрительная губернская комиссия по внутренней торговле созвала совещание частных владельцев городских пекарен, булочных и мучных магазинов заблаговременно. Явилось около 50 владельцев частных предприятий. «Здесь были и местные „тузы“, ведущие крупные дела по торговле мукой и хлебом», — сообщал «Коммунар» всё в том же № 55 (1692) за 6 марта 1924 года

Председатель Губкомвнуторга П. Э. Берлин доложил о результатах денежной реформы в СССР и предстоящем регулировании розничных цен, призвав «частных владельцев также приступить к возможному снижению цен и со своей стороны, по примеру госторговли и кооперации.

Выступавшие с ответом частные владельцы проливали, как полагается, крокодиловы слезы, жалуясь на налоги и пробуя выторговать налоговые льготы».

Предполагаемые в Туле твердые цены на черный хлеб НЭПманы признали «вполне приемлемыми. Несколько недостаточными они считают цены на пеклеванный и белый хлеб в виду того, что предполагаемые цены на пшеничную муку низки, дескать, против цен на месте (на Украине).

В общем же красной нитью всех выступавших торговце было — приветствие и сочувствие проведению денежной реформы, вводящей устойчивую валюту, необходимую и торговцам».

В заключение приняли резолюцию собрания «о поддержке частными торговцами г. Тулы денежной реформы» при чём всеми находящимися у частного капитала средствами «так как в этой реформе настоятельно нуждается торговый оборот».

Вот такой сознательный предприниматель жил и работал в Туле столетие назад.

Обратная сторона Госторга

Снижение цен в системе госторговли ожидаемо привело к росту популярности государственных магазинок и лавок, обеспеченных на тот момент необходимым запасом товаров на фоне растущего спроса. Что регулярно подчёркивалось в печати. Одновременно с этим начались негативные тенденции, так хорошо знакомые и памятные всем жившим в СССР.

Вот всего несколько зарисовок, опубликованных в № 90 (1727) газеты «Коммунар» за 19 апреля 1924 г.:

«В магазине Военно-Потребительского Общества для того, чтобы купить макарон, сахару и колбасы — нужно обратиться в три отделения к 3-м приказчикам, ведающим каждый только этим товаром. А в каждом отделении нужно простоять в очереди. А когда соберешь из отделений талоны и заплатишь деньги — опять очередь в каждом отделении за получением товара.

В результате — из-за рублевой покупки нужно потратить около часу времени»…

«В магазине готовой одежды и мануфактурном Тулшвеи (Советская ул.) не хватает приказчиков. На днях, когда мне пришлось быть в магазине было покупателей порядочно. А приказчик только один. Бросит перед кем-нибудь 1-2 сорта мануфактуры, ничего толком не об‘яснит и бежит к другим»…

«Губсоюз открыл на Хлебном базаре палатку, которая должна конкурировать с частным торговцем. Только на дело никакой конкуренции нет. Цены в палатке хотя и дешевле частного рынка, но палатка торгует по воскресеньям (в базарный день) только с 10 до 4 часов. А частные торговцы торгуют с утра и до 5 час. и даже позднее»…

«Понадобилось мне купить четверть фунта гвоздей. В магазине Тулторга на Советской сказали, что меньше фунта не отпускают. Есть еще лавка Тулторга на Хлебной площади. Там взвесили четверть фунта, но тоже вышла неудача. С 50 коп. сдачи не оказалось. Четверть ф. гвоздей стоит 10 коп. А у меня, кроме полтинника, было еще только 9 коп. Просил, чтобы отбавили от четверти, на 1 к. ф. говорят — нельзя. По книгам, будто, 9 коп. провести не могут.

Так и пришлось идти к част ному торговцу».