В сентябре сорок третьего я вышла на работу в одну из московских школ. Все так же ждала от  Толи писем, так же тревожилась, но вместе с тревогой была и надежда, ну и потом со мной рядом были мама и сестра Валентина, а свой своему, как говорится, поневоле друг.

В августе сорок четвёртого года моего мужа, он к тому времени был уже подполковником, тяжело ранило в Белоруссии под Витебском. Он долго лежал в госпитале, долго лечился. Потом его направили в подмосковный военный санаторий, если я правильно помню, он был в Перхушково. Я ездила туда регулярно. Брала с собой Леночку. Мы ведь не виделись с июля сорок первого, больше трех лет. Леночке было уже четыре года. Отца она конечно не помнила, но сразу же признала. Она к нему тянулась, была светленькая, глазки мои, серо-голубые, Толя называл ее своим солнышком. Несколько раз я ездила туда одна, мы наслаждались каждой минутой, буквально растворяясь друг в друге. Но однажды я чуть все не испортила.

Я никогда не заговаривала с ним о фронте. Он мне тоже ничего не рассказывал. А тут меня как бес под язык пихнул. Я, дура такая, взяла и спросила его "А каково там, сильно тяжело?" Пожалела сразу же. Он вздрогнул, лицо стало каменным. Глаза и без того темно-карие стали черными, зрачки превратились в два пистолетных дула, в белках засверкали темно-голубые молнии, и смотреть жутко, и оторваться невозможно. Я похолодела, сжалась, думала, он меня если ударит сейчас, я живая не уйду. А он прижал своей тяжёлой рукой меня к стулу и спросил тихим голосом, почти шёпотом, но в этом голосе клокотало еле сдерживаемое бешенство: "Что, интересно тебе?". И начал рассказывать. Таким же тихим голосом, но то и дело срывался на крик. Он рассказывал мне о смерти, о боли, о том как гибли на его глазах товарищи, о зверстве фашистов, что они творили в городах и сёлах, которые он освобождал. Слова перемешивались с самой грубой, отборной матерной бранью, какой он никогда в обращении со мной себе не позволял, с бешеной яростью, стегали, как кнут, наотмашь.  И курил, курил без конца, прикуривая одну папиросу от другой, обдавая меня горьким, едким дымом. Я сидела ни жива, ни мертва, не думая, как выбраться. Так  страшно мне не было ни до этого, ни потом. Когда мне удалось наконец выскочить, путаясь в платье, из его комнаты, я опрометью не оглядываясь бежала до остановки. Села в автобус, а меня колотит крупной дрожью. Два дня я к нему не ездила, боялась. Когда приехала, он встретил меня по-прежнему ласково и приветливо. Ни  словом не напомнил о произошедшем. А я поняла, что эта тема табу. Когда Лена, уже учась в институте, спросила меня, почему отец никогда не говорит о войне, я ей сказала, что один раз я имела неосторожность спросить его об этом и повторения мне не хочется. Сам он детям о фронте ничего не рассказывал, а они не спрашивали, потому что понимали, что не стоит бередить раны.

Вскоре после этого, его выписали, и он уехал на фронт. А я осталась в Москве.

С вашего позволения, я прерву рассказ бабушки, чтобы не получилось бездушного цитирования чужих записок. Я ведь тоже живой человек, и когда я их читал, воспоминания вставали передо мной.Тема войны была запретной и для нас, внуков. Я не помню, чтобы он нам о ней рассказывал, делился воспоминаниями. Я никогда не видел вживую деда в форме, при мне по крайней мере он ее ни разу не надевал. Бабушка мне уже взрослому,  в мой последний приезд к ней, перед моей  отправкой в Чечню, если я правильно помню, в 2003 году, рассказывала, что ей так и не удалось его затащить в школу, где она работала, для того, чтобы он выступил перед учениками. Тогда же ветераны ходили по школам регулярно. Он все время находил какие-то отговорки. Случай в санатории, когда дед так рассказал бабушке про войну, что напрочь отбил желание к подобным расспросам, мне известен, бабушка мне о нем тоже рассказывала. Но я вспоминаю один случай, мне было лет наверное восемь. Я гостил у деда с бабушкой в Москве, это было первое лето, когда меня отправили туда на все летние каникулы. Мы с дедом были в то лето самые лучшие друзья. Понятно, что дети есть дети, а восемь лет это возраст, когда все хочется знать. И вот я тоже спросил деда: "Дедушка, а ты на войне был?" Безо всякой задней мысли, мне очень хотелось гордиться тем, что мой дедушка тоже ветеран. Понятное желание, да? Бабушка при этом присутствовала. И я помню, как она вздрогнула и побледнела. А дед положил мне руку на плечо  и сказал:"Да, был. Война это очень плохо и страшно. Давай, Пашок, не будем о ней говорить." Бабушка потом меня очень сильно отругала. То что на войне действительно страшно, я в Чечне испытал на себе, попав в боестолкновение на одной из спецух. И, самое важное, это не дать страху завладеть тобой, перебороть его и сделать все, что от тебя требуется. Я не назову это мужеством, наверное это уверенность в себе, в товарищах, которые рядом с тобой, в командирах. Мне с ними повезло. Может быть, поэтому я и вернулся невредимым. Кстати, о Чечне вспоминать тоже не люблю

Всем доброго вечера! Сегодня рано утром не стало моей любимой собаки - таксы Масяни. Не могу сказать, зачем я это пишу - возможно подсознательно ищу поддержки, быть может просто хочу "увековечить" память о собаке в интернете, который "помнит всё" или вообще просто хочу написать то, что смогу прочитать по прошествии времени - простите меня заранее, если вам эта тема неприятна.

Масю мы приобрели в двухмесячном возрасте в 2012 году, в аккурат через пару месяцев после свадьбы - это была наша первая с супругой совместная собака. Она оказалась очень добрым и понимающим щенком, с которым мы не испытывали каких либо трудностей в воспитании.
Спустя 2 года, несмотря на различные меры предосторожности, она забеременела от такса Дуси, хозяйкой которого была тёща (инцест - дело семейное) и по итогу на свет появились 4 замечательных щенка : Пельмень (уехал к тёще), Слепыш (уехал к коллеге), Снежинка (продали на Авито) и Бусинка (оставили себе)

До 2022 года в целом мы не испытывали никаких проблем с собаками - раз в год делали прививки, проверяли кровь, делали УЗИ и ЭХО, но в 2022 выяснилось, что у Масяни есть неприятные проблемы с митральным клапаном, а именно Эндокардиоз в стадии B2 (за год до этого всё было в идеальном состоянии), по итогу назначили препараты Пимопет и Рамиприл. Несмотря на лекарства, спустя некоторое время у неё случился отёк лёгких, который мы смогли купировать в клинике и Эндокардиозу поставили уже степень С2, дополнительно назначив мочегонные Фуросемид и Верошпирон.
1.5 года она прожила на этих таблетках в указанных дозировках без каких либо проблем, но 03.12.25 глубокой ночью я проснулся от того, что собака слишком быстро дышит, ну совсем черезчур быстро.
Помня рекомендации при первом отёке лёгких, я рванул по всем круглосуточным аптекам Петроградки, но не смог найти фуросемид в ампулах, поэтому схватил собаку и помчался в круглосуточную клинику. Мася не дотянула буквально 10 минут из 30 - всю дорогу она быстро дышала и смотрела на меня, но в один момент "икнула" и обмякла, перестав подавать какие либо признаки жизни.
В клинике лишь констатировали смерть и сообщили, что собака никак не отреагировала на реанимационные мероприятия.
Спасибо огромное, что несмотря на новый закон, отдали мне тело, которое я смог захоронить на дачном участке рядом с другими хвостиками семьи.

У нас осталась её дочка - Бусинка, которой 11 лет, но в данный момент мне не сильно от этого легче, да и младшая собака тоже страдает - она постоянно ищет старшую по всей квартире (они всегда были вместе практически неразделимо), нюхает каждый угол и видимо не может понять, почему я вернулся один.
Я очень виню себя, что мог бы сделать что-то иначе - заприметить первые симптомы вечером и сорваться в клинику или не тратить время на поиск лекарств ночью и так же сразу сорваться в клинику, либо вообще ехать в клинику сильно нарушая правила, лишь бы быстрее доехать...
Типичный этап "торга", где ты сам воюешь против себя.
С другой стороны я "рад", что собака ушла в тёплом автомобиле рядом со мной, без боли и прочего (судя по осмысленному взгляду и отсутствию звуков), а не в кислородном боксе/клетке в окружении врачей или вообще в одиночестве.

Она была мои любимым "ребёнком", никоим образом не проявляла свои недостатки по здоровью, носилась как угорелая по квартире (хоть и нельзя, на как ограничишь?), играла с игрушками, терроризировала дочь и в целом творила какую-то дичь, явно не свойственную старой и больной собаке (видео выше, снятое за 9 дней до смерти, в целом прямое тому подтверждение)
Все врачи удивлялись, что по анализам/внешнему виду она не соответствует животному, которому 13 лет и которое имеет такие большие проблемы с сердцем.

Я очень надеюсь, что правда сделал всё, что мог и если уж ей было суждено умереть в этот день, то "хорошо", что это произошло на моих руках в автомобиле, а не в боксе в клинике, как я писал ранее.
Простите за этот высер, собака была для меня самым настоящим ребёнком и членом семьи, мне очень сложно адекватно пережить эту потерю, не поделившись с окружением.

Если "что-то там после" существует, то очень хочется верить, что почивший в 2024 году дедушка теперь закармливает её до сытого обморока шашлыками :)

P.S. Любите своих питомцев, слушайте их, не игнорируйте!
Если что-то даже "чуть-чуть" не так - не стесняйтесь бить панику и обращаться к специалистам.

После того как я прочитал "Многорукий бог далайна", я понял, что Святослав Логинов — настоящий мастер историй. Который пишет не просто развлекательную фантастику, а поднимает интересные темы, которые заставляют думать тебя самого.

Поэтому я сразу положил глаз на другую его книгу — "Свет в окошке" (к тому же, ее горячо рекомендовали в комментариях). Но добрался до нее только сейчас и наконец хотел бы поделиться впечатлениями.

О чем книга?

Илья Ильич в 84 года умер от рака печени, но после смерти его ждало не полное забвение и не религиозный рай или ад. Вместо этого он оказался на том свете, где благополучие человека напрямую зависит от того, как много людей помнят его в мире живых.

Каждое воспоминание трансформируется в монету в посмертии, а за эти монеты, как по волшебству, можно получить почти что угодно. А вот если монеты кончатся, тогда человека окончательно умирает — превращается в пыль.

Но героя мало интересует богатство — конечно же, первым делом он решил найти своих близких: погибшего на войне сына и покончившую с собой от горя жену.

Чем книга меня зацепила?

Как и в случае с "Многоруким богом далайна", здесь интересен придуманный автором мир.

Мир этот с одной стороны удивителен — где еще можно повстречать Гоголя и вступить с ним в религиозный диспут, где можно почитать новые стихи Пушкина и поговорить с давно умершей прабабушкой.

С другой стороны, он поразительно похож на мир живых — ведь его тоже населяют люди, а человек в любых условиях остается человеком — где есть место состраданию, там найдется место и подлости.

Читается книга легко, несмотря на сложную тему. В небольшой объем уместились и приключения, и юмор, и колоритные персонажи, и веселая пасхалка на Лукьяненко и его Дип-Таун, и даже мини-экскурс в жизнь типичного ассирийского воина, и размышления автора о смысле жизни и религии.

Эффект от ее прочтения однозначный: невольно начинаешь вспоминать родных и знакомых, которые больше не в этом мире.

Но особое значение, на мой взгляд, роману придало послесловие автора, в котором рассказывается, что одна из героинь — Анюта, девочка, которую в реальном мире мать задушила сразу после рождения — имеет реальный прообраз: однажды Логинов, гуляя с собакой, действительно наткнулся на пакет с мертвым младенцем. И в своей книге как бы отдал дань памяти человеку, который так и не смог прожить свою жизнь.

Эта деталь тронула больше всего.

Мне книга очень понравилась. Если не читали — рекомендую.

Знакомьтесь - это Буся, наш новый котёнок вместо прошлой ушедшей кошки... Бусю мы купили в возрасте 43 дней, сейчас ей уже 3 месяца!