В 1996 году мы уехали из Казахстана. Просто однажды собрали вещи — и всё. Как будто невидимая сила подтолкнула: «Пора».
Белорусская глубинка встретила нас как старая, забытая сказка. Тихая деревня у озера, старые дома с перекошенными ставнями, леса, в которых шепчется ветер. Место, где кажется — можно начать всё сначала. А может, наоборот — вспомнить то, что забыл.
Сначала в путь отправились мы с тётей. На «Москвиче» цвета надежды — облупленной и ржавой. Машина еле дышала, но ехала. Поля, перелески, запах бензина и надежды. Ветер трепал волосы, а дорога казалась бесконечной, как сама жизнь: то гладкая, то ухабистая, то совсем никуда не ведущая.
Потом приехали мама и брат. Поездом. Словно израненные птицы, оторвавшиеся от своего гнезда. Отец ещё оставался в Казахстане — будто что-то держало его там. Прошлое не отпускает просто так.
Первое утро в новом доме запомнилось до мелочей: запах сырой древесины, холодный пол под ногами, роса на подоконнике. Воздух — будто из другого мира. Свежий, почти колючий. Журавли кричат вдали, а в кронах деревьев кто-то будто шепчет… что-то древнее, важное. Или это просто воображение?
Но нет. Тогда мне казалось — земля тут живая. Не злая, нет. Просто внимательная. Смотрит. Прислушивается. Проверяет, кто пришёл.
Ферма, в которую мы попали, была не из разряда «уютненьких». Работа — с утра до ночи. Доить, кормить, таскать, чистить. Руки пахли сеном, ноги болели, спина просила пощады. А усталость — как второй слой кожи. Но в этом был какой-то странный покой. Как будто, пока ты в деле, прошлое не имеет над тобой власти.
Мама работала без остановки. Её руки были грубыми, как кора дерева. Но иногда я ловила в её глазах… что-то. Боль, которую нельзя высказать. Тишину, которая говорит больше, чем слова.
А по ночам… по ночам мне было страшно.
Тишина здесь совсем не такая, как в городе. Она живая. В ней что-то прячется. Кто-то. Иногда я просыпалась среди ночи — и слышала… шаги? Вздохи? Шорох? Старый сарай за домом начинал жить своей жизнью. Один раз я точно услышала, как кто-то проводит пальцами по деревянным доскам. Осторожно. Почти нежно.
— Это крысы, — сказала мама.
Но внутри я знала — не крысы. Что-то другое. Что-то, что ждёт.
Отец позже тоже приехал. Его взяли аккомпаниатором в сельский клуб. Но стал… другим. Словно что-то осталось там, в Казахстане. Он был с нами, но как будто в параллельной реальности. Мы жили рядом, но не вместе. Как будто между нами был невидимый стеклянный купол.
А вечерами — концерты. Мама пела в ансамбле, я — в детском кружке. Голос дрожал, как лист на ветру. Но мы пели. Потому что когда поёшь — страхи замирают. Или хотя бы делают вид, что ушли.
Снаружи всё было почти идиллически: белорусская природа, тихая деревня, уютный быт. Но внутри всё будто нашёптывало: «Не расслабляйся».
Старики в деревне говорили странные вещи — про голоса в пустых домах, про тайные знаки, которые видят не все. Про землю, которая хранит в себе чужие судьбы. И если ты сюда пришёл — будь готов, что она откроет перед тобой не только двери, но и свои шрамы.
Я не знала, правда это или просто сказки. Но с каждым днём всё сильнее чувствовала: мы здесь не просто так. Эта земля позвала нас — и теперь будет испытывать. Иногда я боялась тишины. В ней было слишком много недосказанного. Иногда я боялась себя — потому что чувствовала, что всё только начинается.
Когда я писала эту главу, в доме пахло дождём, и за окном гудел ветер. Я вспоминала, как мама ставила кастрюлю под капающую крышу, как мы с братом пытались шутить, чтобы не бояться. Белорусская деревня тогда казалась не просто новым домом, а какой-то древней книгой, которую нам предстояло прочитать. Страшно было переворачивать страницы — но ещё страшнее было остаться в незнании.
Спасибо, что читаете. Эта история — не вымысел. Она — память, пропущенная через сердце.
🌿 Новые главы выходят каждый будний день в 12:00. Буду рада видеть вас снова.
