Союзники на войне (4)
Продолжаем знакомиться с книгой Тима Бувери.
Все части выложены в серии.
Успех, поражения и снова успех
Коротко для ЛЛ: Англичан с треском выкинули из Греции, а в Африке высадился Роммель и стал двигаться на восток. А когда в Ираке к власти пришёл прогерманский правитель, он быстро понял, что Империя ещё имеет порох в пороховницах. Старания вишистов помочь фюреру стоили им потери Сирии.
Начало 1941 года принесло Британии, наконец, удачу. После того, как итальянцев выкинули из Египта, войска генерала Уэйвелла продолжали гнать их из Ливии. К середине февраля они продвинулись уже на 500 миль на запад. На юге итальянцев гнали уже из Абиссинии. Но был ещё один фронт, не очень благополучный. После того, как вермахт внезапно вошёл в Румынию, дуче отплатил фюреру той же монетой, вторгнувшись 28 октября 1940 года в нейтральную Грецию с территории Албании. Он явно переоценил свои силы: через несколько недель греческая армия выдавила итальянцев из страны, продолжая военные действия уже в Албании.
Англичане смотрели на этот спектакль не без удовольствия, но влезать в Грецию сами не собирались. А ведь Чемберлен обещал грекам помочь против неспровоцированной агрессии ещё в апреле 1939 года после захвата Гитлером Чехословакии. Кроме этого было ясно, что если Греция падёт, то Турции суждено стать следующей костяшкой домино. А оттуда недалеко уже и до ближневосточной нефти, и до Индии. Несмотря на эти все соображения, британская военная помощь носила символический характер: сотня пулемётов там, десяток танков тут.
И вдруг 7 января 1941 года Черчилль огорошил своего начальника генштаба решением о смене приоритетов в сторону Греции. Причиной его было наращивание военного присутствия Германии в Румынии. Очевидно, они готовились войти в Грецию через Болгарию. Однако греки отвергли предложение о помощи, которая была слишком мала, чтобы реально чего-то достичь, и слишком велика, чтобы спровоцировать немцев. Уэйвелл с облегчением узнал, что он может идти дальше на Бенгази. Кстати, помощь предлагали и Турции, и та тоже отказалась.
Тем временем, ситуация на греческом фронте стала ухудшаться, медленно перерастая в безнадёжную. Греческие войска замерзали в Албании, боеприпасов оставалось всего на два месяца. Уэйвеллу было сказано идти на помощь грекам. К нему направили Энтони Идена, который сменил на посту министра иностранных дел лорда Галифакса. Он на удивление быстро добился взаимопонимания с командующим, несмотря на скептицизм генералов. Грекам предложили 100 тысяч солдат, танки и артиллерию. Было согласовано, что линия обороны должна проходить вдоль реки Альякмон. Турок вступить в войну уговорить не удалось. 2 марта, вернувшись из Турции, Иден обнаружил, что греческая армия ещё только начала оттягиваться к Альякмону из Фракии и Македонии. Результаты были фатальными. Болгария присоединилась к Тройственному пакту 1 марта, и немецкие войска широкой рекой полились туда из Румынии.
Шансы могли бы оставаться, если бы удалось подключить к сопротивлению странам Оси Югославию, которая сама по себе не стремилась втягиваться, несмотря на дружественную ориентацию регента и большинства населения. 25 марта под интенсивным германским давлением принц Павел присоединил страну к Тройственному пакту. Сразу после этого случился переворот, поощряемый Британией. Павел был смещён, на королевском троне оказался семнадцатилетний Пётр.
Однако рано радовался Черчилль. Новое правительство всё так же не собиралось воевать или выходить из Тройственного пакта. В преддверие неминуемого германского вторжения была мобилизована армия, и начались переговоры с греками, но было поздно. 6 апреля Люфтваффе стало бомбить югославские города. 41 дивизия вермахта разрезали страну на части.
В то же время началось вторжение в Грецию. Гитлер решил убрать угрозу с южного фланга. На юг из Болгарии пошла его 12 армия. Недоукомплектованный британский экспедиционный корпус и греческая армия отступали в беспорядке. 21 апреля Уэйвелл отдал приказ об эвакуации британских войск. Он потерял 2 тысячи убитыми и ранеными, а ещё 14 тысяч попали в германский плен. Как и в июне 1940 года, было потеряно всё наземное вооружение, а также 200 самолётов и 32 корабля.
Отступать пришлось и в Африке под ударами под ударами африканского корпуса, состоявшего из двух немецких и четырёх итальянских дивизий. Командовать им был назначен прибывший 12 февраля генерал Роммель. Бенгази пал 4 апреля, а к 11 апреля под угрозой оказался уже Тобрук. Конечно, надо было идти тогда дальше, на Триполи.
Кто был виноват в крахе греческого предприятия? Да, Уэйвелл дал добро, но главным зачинщиком был несомненно Черчилль. Его доводы были в основном политическими. Но ещё фон Клаузевиц писал:
Политика – это разум, война же только орудие, а не наоборот.
Счёт, как говорится, был на табло. Британия в очередной раз не смогла спасти союзника от поражения. Но сорок первый год ещё только начался. Как раз в разгар греческой кампании 1 апреля в Ираке случился государственный переворот. Проанглийский регент эмир Абдулла был сброшен, и власть перешла в руки бывшего премьер-министра германофила Рашида Али аль-Гайлани. Германия и Италия тут же предложили свою помощь по выдворению англичан из страны.
Последние были, конечно, озабочены. У них уже в августе 1939 года были разработаны планы укрепления Ирака войсками из Индии, и уже 12 апреля первое судно с военными вышло из Карачи. 17 апреля они высадились в Шайбе и Басре. Аль-Гайлани сразу же обратился к своим новым союзникам. 29 апреля иракские войска взяли в осаду британский военный аэродром в Эль-Хаббании. Шансы на самостоятельную оборону у осаждённых были невелики, но они решили сражаться. 2 мая командующий базой вице-маршал авиации Смарт предъявил иракцам ультиматум, после чего приказал бомбить иракскую технику. Иракцы ответили артобстрелами и налётами своей, гораздо более многочисленной авиации. Черчилль был встревожен и распорядился выслать войска на помощь. Они собрали в Палестине 6 тысяч человек, которые 9 мая отправились в путь. Кавалерийской колонне предстояло пройти 500 миль по пустыне. После взятия в ночь на 14 мая пограничного иракского форта к ним присоединился Арабский легион под командованием майора Глабба. Они пошли дальше на восток и 18 мая достигли Эль-Хаббании. Осада была снята уже почти две недели назад. 6 мая иракцы сняли осаду, потеряв 400 пленными.
Последующие дни стали временем триумфа британского оружия. Сначала была атакована Фаллуджа, через четыре дня иракцы контратаковали и почти выбили англичан из города. Однако тем помогла кавалерия и Эссекский полк. 27 мая британские войска выдвинулись на Багдад, и, несмотря на численное преимущество, иракские военные сдались без боя спустя три дня. Моральное состояние их было не на высоте, а тут ещё слухи, что англичане приехали на танках. Рашид Али сбежал в Иран.
Автор считает, что иракская кампания при всей её живописной романтике, имела большее стратегическое значение, чем потеря Крита, произошедшая одновременно. Королевский флот остался в Средиземном море, а вот если бы потеряли Ирак, то весь Ближний Восток оказался бы под угрозой, а Гитлер получил бы достаточно нефти для своих полчищ. Конечно, это бы очень серьёзно изменило ход войны на европейском театре военных действий.
Несмотря на то, что они победили, англичане оставались озабочены: недалеко от Эль-Хаббании их обстреляла пара «Мессершмиттов». Они явно прилетели не из Берлина. Гитлер хотел сделать всё в своих силах, чтобы помочь мятежникам. 3 мая немцы запросили у вишистов право на использование аэропортов в подмандатной Сирии, и вот уже 9 мая немецкая авиация была замечена над Бейрутом.
Черчилль отреагировал без колебаний и решил помочь де Голлю взять под свой контроль французский Левант. Проблема была в том, что в качестве освободителей голлистов в Дамаске не ждали. Уэйвелл смотрел на приготовления нескольких эскадронов под командованием Жоржа Катру с иронической улыбкой. Но события шли своим чередом. Королевская авиация начала бомбить аэропорты Пальмиры, Дамаска, Алеппо и Рияка. 19 мая Уэйвеллу приказали вторгнуться в Сирию при первой возможности. Тому пришлось подчиниться под угрозой отправки в отставку. Сирийским арабам англичане пообещали политическую независимость. Это было действенным стимулом: французов там сильно не любили.
Силы были неравны: Люфтваффе убыло уже в начале июня. Гитлер не хотел провоцировать вторжение. Но, несмотря на это, вишисты сражались ожесточённо. Петен сообщил американскому послу:
Мы знаем, что потеряем Сирию, но собираемся драться до конца.
8 июня английские войска вошли в Сирию из Палестины и Ирака. 21 июня пал Дамаск, через двенадцать дней – Пальмира. 11 июля вишистский генерал Анри Денц сдался.
Для американцев, которые признали вишистов, эти события стали разочаровывающим эпизодом. Несмотря на очевидное сотрудничество Петена с Гитлером, они продолжали поддерживать Виши до самой оккупации всей Франции в ноябре 1942 года.
Де Голлю, конечно, не нравилось воевать под началом британских генералов. А когда его по требованию Денца исключили из переговоров об условиях перемирия, он был вообще вне себя. Он стал угрожать вывести свои силы из-под британского командования и начать действовать в Леванте самостоятельно. В конце концов, ему удалось урегулировать отношения с англичанами, которые даже позволили ему рекрутировать сторонников в массах сдавшихся вишистов (правда, сагитировал он немногих). Но по возвращении в Лондон его ждал весьма холодный приём у Черчилля. Они, конечно, помирились, но та ссора оставила следы в виде взаимного недоверия, которое с годами чуть не привело к разрыву де Голля с Британским правительством.
На фоне великих событий лета 1941 года это было не так важно. 22 июня 3600 немецких танков, 2500 самолётов и три миллиона солдат вторглись в Советский Союз. Несколько часов спустя Черчилль объявил, что Британия поможет русскому народу всем, чем сможет. Империя больше не была в одиночестве.
Что меня удивляет (или не удивляет?) в рассказе о боях на Ближнем Востоке – это излишнее к ним внимание. С одной стороны, масштаб тамошних сражений не идёт ни в какое сравнение ни с европейским, ни даже с восточным театрами военных действий. Единственное, что его оправдывает в какой-то степени – это то, что здесь нам снова встретился де Голль. Какой-никакой, а союзник, а книга как раз о них. Жаль, конечно, потому что книжке неплохо было бы хотя бы немного похудеть.
