ПОСЛЕДНЯЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Визуализация рассказа
0 просмотренных постов скрыто
ПОСЛЕДНЯЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Авторский рассказ. Последняя колыбельная
Ночь была густой и горячей. Маленький мальчик, прилипший лбом к стеклу, прошептал в уплотнённый воздух:
— Мне жарко.
На небе, одинокая и раскалённо-яркая, устало моргнула звезда.
— Мне тоже, — проговорил свет, и слова его пролились в голову мальчика тяжёлым жаром.
— Взрослые говорят о последней вспышке. После неё уже ничего не поможет, — пожаловался мальчик.
— Они правы. Мои дни сочтены, малыш, — подтвердил свет.— А ты почему не помогаешь? — обиженно спросил мальчишка.
Он прижал ладонь к оконному стеклу, пытаясь дотронуться до дрожащего света, и снова спросил:
— Взрослые говорили, что ты дала нам жизнь. Почему же теперь ты её забираешь?
Звезда помолчала, собирая силы для такой длинной мысли.
— Во мне, в самом центре, кончилось водородное топливо. Теперь огонь перекинулся на оболочку. Я начну пухнуть, как раскалённый воздушный шар. Стану Красным Гигантом. Буду такой большой, что проглочу миры, которые когда-то согрела.
И добавила тише:
— А разве хорошая мать оставляет своих детей одних, сиротами, в холодной и тёмной комнате? Я хочу забрать вас с собой. Чтобы вы не мучились.
И тогда мальчик понял, почему папа сказал, что это не конец света. Это — последнее, горячее, материнское объятие их Солнца.
Показать полностью
1
Неслучайная встреча
«Зашла в супермаркет. Краем глаза вижу маму с сынишкой лет шести. Как говорится, бедненько, но чистенько. Славный такой мальчишка. Видно было, что ему чего-то хочется, но не просит.
Пока мама копалась в корзине с уценённой мелочовкой, он осторожно взял коробку с фломастерами, погладил, понюхал и положил на место. Потом потрогал какие-то наклейки и вздохнул... так тяжело, как старичок.
Женщина наклонилась и тихонечко сказала: "Нет денег, сынок".
А он только молча кивнул.
И ещё... на нём была такая шапочка с помпончиком.. совсем детская.
Сердце сжалось.
Почему-то вспомнила, что Анюта моя тоже никогда ничего не просила.
Пару секунд подумала... метнулась по залу, накидала в пакет эти фломастеры, наклейки, коробку пластилина и разные мальчиковые радости. Быстро оплатила.
Задумалась: а как отдать, чтобы не обидеть?
Дело тонкое...
Дождалась, когда мама стала в кассу, подошла к нему и бодренько говорю: "Здравствуй, мальчик. Сегодня день шапок с помпончиками. Ты не знал?! Ну, как же так? Мы проводим конкурс на лучшие помпончики на шапке. Ты выиграл, вот тебе приз!"
Он так на меня посмотрел...
Знаете, у меня всего один раз в жизни был такой взгляд.
В Болгарии.
Год постоянных судов вымотал и опустошил. Адвокат был ненасытен и бесполезен.
С работы уволили.
И вот я иду под дождём, в кармане всего 10 левов — маленькая чашечка эспрессо.
Иду и понимаю, что последний суд я проиграю и у меня заберут ребёнка. Русской женщине устроиться на работу… Тупик.
Промокла вся и заскочила в кафе. Думаю: для начала согреюсь и выпью кофе, а там уж…
Смотрю — полно народа, а на столах какие-то карты разложены. Оказалось, играют в Бинго.
Я даже не знала, что это.
Присела за один столик, как сиротка Марыся… мне сразу карточки несут.
Одна стоила ровно 10 левов.
Постеснялась отказаться.
У всех по 10-20 штук, а у меня одна.
Поняли, да?
Ага… я выиграла.
И не просто, а сорвала джекпот.
Мне принесли полную корзину денег.
Шок был сильнейший, но хватило ума дальше не играть.
Та сумма и поставила точку в этом процессе. Когда я поняла, что бинго у меня… в общем, именно так смотрел на меня этот малыш.
Пока он не опомнился, я выскочила на улицу, и по дороге думала о том, что незнакомый мне ребёнок - с трепетом и верой в чудеса - получил своё маленькое детское счастье... мне реально полегчало.
Верно говорят: всё, что мы делаем - мы делаем для себя, плохое это или хорошее...»
Елена Димитрова
Показать полностью
Курьер с того света
У нас есть классификация самых опасных зомби.
Это наша общая шутка. Байка, которая передаётся от выжившей к выжившей, которую мы рассказываем, собираясь у костров, пытаясь пережить длинные холодные ночи. Без центрального отопления и электричества это, оказывается, весьма непросто.
Поэтому нам нужно о чём-то спорить. Над чем-то смеяться. Хоть немного разогнать бесконечный мрак ужаса, накрывший планету.
Итак, самые опасные зомби. Ася, моя соратница по поиску неразграбленных супермаркетов, ставит на мамочек с колясками. Они бывают неповоротливы, но если настигнут на открытом пространстве — тебе не спастись.
Их можно понять. Мозги нужны им, чтобы прокормить не только себя, но и маленького зомби в коляске.
Артём, который у нас занимается подготовкой квартир к зиме, не согласен. Он опасается зомби-интровертов. Удалёнщиков. Тех, кого апокалипсис застал в любимом месте — уютной квартире.
Нам приходится вламываться в жильё, которое когда-то было чужим... Не уверена, что понятие собственности ещё работает в нашем странном мире. И некоторые квартиры очень опасны.
Зомби-интроверты прячутся среди книжных стеллажей и горшков с мёртвыми цветами. Нападают они неожиданно, а свою любимую жилплощадь готовы отстаивать до конца.
Звучат и другие голоса. Зомби-подростки. Зомби-бабушки, которые и до апокалипсиса наводили на всех ужас. Зомби-промоутеры с бумажками давно закрытых магазинов и вечным голодом в глазах.
У меня есть другое мнение.
Представьте шорох велосипедных шин. Фигуру, которая неожиданно появляется из-за угла. Рюкзак-холодильник, наполненный свежими мозгами.
Зомби-курьеры.
Они привыкли преодолевать огромные расстояния на своих велосипедах. Крутить педали изо дня в день, не поддаваясь усталости, не останавливаясь. Их не пугает снег, грязь и запутанные дворы.
Они просто едут вперёд. И горе тем выжившим, что пересекутся с их маршрутом.
Потому что зомби-курьер догонит тебя. Собьёт с ног, не заботясь о сохранности товара. Положит твою голову, полную вкусных мозгов, в потрёпанную сумку — к другим таким же — и отправится дальше.
Видимо, в них сохранился инстинкт доставки: несколько раз мы видели, как курьеры делятся мозгами с другими зомби. Вот ваш заказ, не забудьте оставить отзыв и чаевые!
Уверена, мы придумаем, как с ними справиться. Мы придумаем всё — не зря же у нас остались мозги. А пока...
Лучше держаться от курьеров с того света подальше.
191/365
28/31
Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.
Показать полностью
Как я чуть не сломал лифт, просто пытаясь быть вежливым
Сегодня утром решил проявить благородство и пропустить соседку в лифт первой. Ну знаете, типа «джентльменство — это просто, а последствия — фатальны». В голове мелькнула мысль: «Лучше быть вежливым, чем потом объяснять пожарным, что это не я».
Казалось бы, ничего сложного. Но нет. Наш лифт, видимо, решил, что утро без драматики — это не про него. Я нажал кнопку «1 этаж», и он как будто глубоко вздохнул, дернулся и застрял между этажами. Соседка тут же начала паниковать, а я… я тоже начал паниковать, но пытался делать вид, что я спокойный взрослый человек, который никогда не теряет контроль. В реальности я стоял с глазами, как у кролика, и пытался понять, что нажать первым: кнопку «стоп», «вызов диспетчера» или «спасибо, лифт, что заставил меня почувствовать себя героем драмы».
Сидим вдвоём, лифт будто нас мстит: «Сюрпризы жизни — это я», а в моей голове одна мысль: «Если кто-то узнает, что вчера я экспериментировал с кнопкой, типа тестил, сколько реально выдерживает система, меня точно заклюют». Ах да, забыл уточнить: иногда мне хочется проверить, что произойдёт, если нажать все кнопки сразу. Не спрашивайте, почему. Просто иногда людям нужна маленькая доза сумасшествия утром.
Прошло 15 минут. Соседка уже начала тихо шептать молитвы, кошка у меня дома, думаю, тоже молится за лифт (хотя, честно, кошка молится всегда). Наконец, звонок в диспетчерскую — и чудо, лифт ожил, как будто проснулся после долгой ночи. Соседка вышла, бросила на меня подозрительный взгляд, а я улыбнулся и сказал: «Ну, утром бывает!»
Никто не догадывается, что я слегка поэкспериментировал. Я думал о том, как маленький жест вежливости может превратиться в мини-приключение. И ещё понял одну вещь: доброта — это прекрасно, пока она не ломает технику. А ещё: никогда не доверяйте лифтам свои утренние эксперименты, они могут быть коварными.
В общем, урок на сегодня: иногда геройство — это не спасти мир, а просто выйти из лифта живым и с чувством собственного достоинства. И да, если завтра кто-то решит проверить кнопку лифта за меня — я ни при чём.
Показать полностью
Рассказ "Странные имена"
Недавно моего мужа повысили, и существенная прибавка к его зарплате дала нам возможность взять ипотеку пожирнее и переехать в район получше.
«Там и люди поинтеллигентнее, да и условия для жизни, – думала я, когда смотрела буклетик компании-застройщика. – И парк, и хорошие детские площадки, какие-то арт-пространства, оранжереи. Все для людей!»
Когда ад переезда закончился и жизнь пошла своим чередом, я вместе со своим сынишкой отправилась исследовать все окружающие детские площадки. У Сашки моего просто горели глаза. Понятное дело. Раньше о таком можно было только мечтать. Чтоб у дома все развлечения, и ехать никуда не надо. Раньше-то мы жили в старом районе, в хрущевке, где из аттракционов были шатающиеся качели, облезлые лестницы с турниками и колеса от машин, закопанные в землю на половину и покрашенные в кислотные цвета.
Мой баловень словно заведенный наворачивал круги, собираясь опробовать все местные качельки и прочие развлекушки. Я только и успевала тормозить его:
– Саша, аккуратнее! Саша, туда не лезь, ты еще маленький! Саша! Саша! Саша!
На окружающих я особо не обращала внимание. Какое мне до них, собственно, дело, зато вот они как-то удивленно посматривали на меня. В итоге одна мамашка пластмассовой внешности решила завести со мной беседу.
– А у вас сына что, Сашей зовут? – прохлопала она своими накачанными губищами, в тоне ее было некое пренебрежение.
– Да, а что? – совершенно безобидно ответила я ей.
– Как старомодно!
– Что, простите?
– Как старомодно, говорю!
Душа просила послать ее, но любопытство взяло верх, потому я решила подыграть этой одноклеточной.
– Да-а-а-а? – картинно удивилась я. – А как же новомодно сейчас?
– Ну смотрите! Меня зовут Георгелина, а мою доченьку зовут Аннабель, – а дальше она увлеченно мотала своим пальцем с длинным наращенным ногтем и ядовито-розовым маникюром, – у Афродиты сыночек Аполлон, у Миланы – Велеслава, у Дарианны – Бениамин…
Что она несет? Их реально так всех зовут? Что это за филиал Древней Греции? Старомодно, говоришь? Сейчас кровь из ушей пойдет.
– Арджуна, Матевос, Меркурий, Фрол, – все никак не могла успокоиться эта дамочка, а у меня все уже сливалось в гоготание утки – кря-кря-кря, кря-кря-кря.
– Класс! – ответила я ей, когда та закончила представление.
– А у вас Саша!
– И-и-и-и-и?
– Ну вы что, не улавливаете?
– Не-а!
– Ну это же так старомодно.
– А вас, простите, как зовут, еще раз?
– Георгелина!
– Это мама вас так назвала?
– Ой, нет, что вы, что вы? Она назвала меня Машей. Фу, прям. Чувствуете, как мерзко звучит? Ма-ша. Я ж не крестьянка какая! Как вообще можно жить с таким именем? Это ж звучит даже так по-крестьянски. Не то что Георгелина.
– А вы голубых кровей?
– Не жалуюсь, мой муж топ-менеджер крупной корпорации. А ваш кто?
– Не топ-менеджер, но тоже не жалуюсь.
– Ну раз сюда переехали, значит вы – тоже не простушка. А как звать вас?
– Маша. Мы, получается, тезки.
– Фу-у-у-у! Не говорите так. Я – Георгелина! И вам надо тоже сменить имя. На что-то величественное.
– На Георгелину? – уже не выдержала я.
– Ну что вы? Что вы? В мире столько прекрасных имен. Например, Ладомира, Пароскева, Роксолана, Элефтерия. Мы и сыночку вашему имя подберем соответствующее. А что это за Са-а-а-а-а-а-ша. Прям не звучит. Вы что, совсем не чувствуете? А вот Жоаль, Венсант, Алемардон, Витторио. Сразу и отношение к человеку другое. Как яхту назовешь, так она и поплывет!
– Лодку!
– Что «лодку»?
– В оригинале «лодка»!
– Ой, не понимаю, о чем вы, – закатила глаза Георгелина и захохотала, приложив свою ладошку к пухляшам на лице, – если что, обращайтесь. Вы тут недавно, да?
– Да.
– Наверно, и не знаете никого, а вот мой муж знает, потому можно имя поменять прям легко. Важно иметь нужных людей везде!
– Спасибо, но нет!
– В смысле «нет»? Вы что, Машей будете ходить здесь?
– Ага!
– Тогда…тогда… – начала задыхаться она. – Тогда нет места вам среди нас с таким именем ужасным.
– Милочка! Тебя так-то тоже Машей зовут.
– Меня зовут Георгелина!
Мне это изрядно надоело, и я решила прекратить этот цирк.
– Знаешь, чего? А кто тебе сказал, что мне нужно место среди вас?
– Всем нужно, мы – элита!
– Тебе в римфу ответить?
– Что-о-о-о? Хабалка! Сразу видно, что ты – Маша. Говоришь, как крестьянка и умрешь ей же.
– Машуль, осади, а!
– Не называй меня так, я – Георгелина!
– Саша! Са-а-а-а-ш-а-а-а-а! Иди сюда! Мы уходим!
– Вот и идите отсюда, чтобы глаза мои вас не видели.
– Маш, огради меня от своих умностей!
– Не называй меня так, я – Георгелина! – уже вопила на всю площадку она, чем привлекла внимание других дам со странными именами. – Ты знаешь, кто мой муж?
– Пока, Машуль!
– Она назвала ее Машей! Она назвала ее Машей! О, божечки! – шепот понесся по площадке.
– Я уничтожу тебя, поняла?
– Не думаю, что боюсь угроз в Тик-токе.
– Мой муж.
– Пока, Маш!
– Не называй меня так, я – Георгелина! – цвет ее лица был уже бардовым от злости.
Она картинно упала на лавку, приложив тыльную сторону руки ко лбу, словно играет умирающую актрису в театре. Пластмассовые девчонки, совершенно забыв о своих чадах, бросились ее успокаивать. Честно говоря, спектакль был так себе.
– Мам, а чего мы уходим? Так же хорошо играли!
– Мы не будем больше ходить на эту площадку.
– Почему? – мальчик удивленно выпучил глаза.
– А там вон много других, они лучше.
– Правда?
– Правда!
– А мне сказали, что меня круто зовут!
– Да? Кто?
– Блин, я не запомнил, как их зовут. Как-то странно.
– Тебя и правда круто зовут, Александр, – захохотала я и увела своего сына прочь из этого зверинца.
Виталий Штольман
Показать полностью
1
Стражи праворядка в лесу и черная шляпа на автомобильном кресле
Навеяло тут постом. Был у меня безобидный случай: сижу на малолюдно лесной дороге в машине и отдыхаю под звуки барабанящего дождя. Романтичность улавливаю. Думы думаю. Как вдруг останавливается возле бело синий УАЗик стражей порядка и начинают мне оттуда активно рукой намахивать проблемы. Я окно открываю. Недовольный. Ибо не нравится.
- Чо стоишь?! - вопрошает меня лицо блюстителя порядка.
- Отдыхаю. - отвечаю я.
- Чо?!
- Отдыхаю!
- Чо?! А ну ка давай документики и выходи!
Ну ё-мое! Делать нечего - покорно выхожу. С документами. Всё, как положено.
- Ты чо тут делаешь?! - опять вопрошает меня страж.
Двое коршунов слетелись. Вокруг машины ходят, смотрят, а у меня там шляпа кожаная, длинный черный плащ кожаный, десяток мешков с опилками в багажнике и игрушки детские. Либо в этом лесу появился новый герой, либо педофил - не иначе. Ну хрен ли?! Я старый, знаете ли, человек! В моем возрасте Иисус уже умер! Могу я себе позволить ходить в плаще и шляпе, в конце-концов?! Могу! А с другой стороны могут ли меня со всем таким добром на наркоту проверить?! Могут! Так оно и случилось.
Машину открыл, всё показал.
- Да ничего не делаю. Отдыхаю просто. - отвечаю им.
- В лесу?!
- Ну да. Я вообще-то местный. Часто тут и гуляю, и бывает стою. Отдыхаю. Что такого?!
А я и правда человек простой: за грибами, да ягодами тут хожу. Просто гуляю. Медведя поцеловать, приголубить: да без проблем! Мусор собрать?! Не чистомен - денег за это не беру.
- Да ничего. - хмуриться мужик в форме. - Сейчас ребята приедут, пописаешь тогда в баночку. - и начинает вызванивать бригаду.
- Хозяин барин! Мне не жалко!
А было на самом деле жалко. Я в лес заехал, чтобы изначально по нужде сходить. И пил очень давно, поэтому вообще не хотелось. Стою и думаю: нацежу или нет. Никогда на наркоту тест не сдавал - не знаю, как оно там. Сейчас будут меня матросить, словно девственницу интелегентную, а я никак не смогу! Повезут тогда кровь сдавать хрен знает куда.
- Руки вытяни. - добивает меня страж.
Я то вытянул, но у меня жена, двое детей, кобыла, кошки, собаки, утки, гуси. Конечно руки трясутся!
- Ты лучше сразу скажи если чего, а не то сейчас приедут и уже поздно будет! - продолжает товарищ властитель закона морально давить, посматривая на меня из под лобья.
- Да чистый я! - вновь отвечаю я, а сам почему-то ржу.
Ему звонят, дорогу никак не найдут. На улице ветер, дождь. Холодно.
- Странное место для отдыха ты выбрал. Мы тут месяц назад наркоманку поймали, а ты вдруг просто стоишь. - говорит товарищ страж и звонит.
- Ну так... А я причем?! Я живу здесь рядом. Вам наркоманы нужны?! Так поехали, покажу!
Опять на меня страж смотрит с подозрением, а бригады нет: вообще никак дорогу найти не могут.
- Точно ничего не употреблял?!
- Да я спортсмен!
- Ладно, ты больше здесь не стой. Езжай.
На том и разошлись. Права отдали, документы отдали и уехали восвояси.
Показать полностью
Бабушка
Я стояла в углу на коленях на покрывале в горошек. Бабушка часто наказывала, потому что так принято. Но из-за большой любви ко мне делала снисхождение в виде подложки под коленки.
Покрывало было классным. Мягким, потертым в некоторых местах, пахло хозяйственным мылом. Конечно, стоять в углу в спальне мне нравилось больше. Там были узорчатые ковры и почти всегда работал телик. Я представляла игроков передачи “Поле чудес”. Как ярко накрашенная тетя с большими налакированными кудряшками достает банку варенья, как Якубович удивляется новой открытой букве. Или как очередной испуганный ребенок тараторит заученный стих. В рекламные паузы я обычно повторяла свой любимый стих, представляя, что усатый ведущий держит микрофон перед моим довольным лицом, которое показывают на всю страну.
Я пришёл к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало.
В этот момент трепетало уже мое сердце, я так входила в роль, что начинала сильно волноваться. Вдруг забуду строчку или слово. И тогда наша школьная учительница по литре Татьяна Николаевна громко хмыкнет и сложит руки, как всегда делает на уроках, когда кто-то плохо выучил домашку. Стоящая у барабана мама с такими же огромными, кудрями, начнет волноваться больше меня и неумело подсказывать. Бабушка снова поставит в угол, как только мы вернемся обратно. Хотя я уже тут стою. Получается, и ездить на “Поле чудес” мне не надо.
Через три дня я встретилась с любимым покрывалом, потому что разрезала сосиски в форме осьминожек, смеялась и шлепала их лапами по картошке пюре. Бабушка сказала, что играть с едой – грех.
Мне казалось, что бабушка вообще никогда не играла и уж точно никогда не веселилась. И все ее морщины на лице – это признак самого серьезного человека на свете. Который хмурит брови, отрицает радость и смотрит на все прикольное с осуждением.
Я иногда пыталась представить ее юной, с косичками, с улыбкой на лице. Выдуманная улыбка в эти моменты перетекала в линии ковра и становилась совсем несуществующей. Как и все происходящее там.
Зеленые олени бегут по траве и задевают ногами кактусы. Солнце разошлось волнами, треугольниками, тепло ли от такого будет?
Я устала стоять на гороховом покрывале, стукнула кулаком в стену и сказала громко, что буду дурачиться всю жизнь и всегда буду искать повод для веселья.
Ба зашла в комнату и тихо сказала, что скоро я пойму, что никакого веселья нет.
Зимой я делала морковку из снега и натирала ее о драповое бабушкино пальто, словно на терке. Она стояла, сложив руки за спиной, и обсуждала с соседкой серию “Таёжного романа”. Их почти одинаковые вязаные платки аккуратно покрывал январский снег.
Дома я часто прислоняла обруч к стене, представляя, что я в цирке выполняю опасный трюк – иду по тросу без страховки, а внизу полный зал зрителей. Обруч поцарапал обои – постояла на покрывале. Не сделала домашку, отрезала челку, купила вместо хлеба мягкие сухарики, на ковер повесила плакат любимой группы из журнала – привет, узор в горошек. Однажды я предложила ба сделать из покрывала наколенники, раз я с ним практически не расстаюсь.
Позже я поняла, что веселье бывает разным. Когда ты делаешь глупость вроде кривляния и неуместной рожицы и все вокруг смеются, или когда одноклассница накидывает тебе на голову грязный пакет из-под сменки и смеются все, кроме тебя.
Когда ты подскальзываешься в гололед и больно ударяешься спиной, а потом твой одноклассник, в которого ты тайно влюблена, подает руку и резко отпускает. Падать второй раз намного больнее, хотя вокруг снова все хохочут. Веселье с каждым месяцем растворялось в опавших листьях, снежинках, в весенних ручьях. Я перестала играться с едой, выдумывать новые трюки и экспериментировать со внешностью без разрешения. На уроках шутила меньше, аккуратнее, боялась, что никому не понравятся мои слова. Бабушке нравились мои изменения, мое спокойствие. Вечерами мы вместе смотрели “Поле Чудес”. И я наконец-то смогла увидеть всех участников игры, а не представлять их внешность и гостинцы.
Когда бабушки не стало, я несколько недель после уроков стояла на чертовом потрепанном покрывале в горошек, хотя больше не дурачилась и не смеялась. На ковре с оленями появились ее улыбка и добрые глаза.
Мария Шестакова
Показать полностью
1