Пилюля
Раздвоение личности
Сначала он просто разговаривал со мной, потом его голос начал действовать сильнее на меня. А около года назад он начал мне приказывать, что мне делать. У меня была хорошая работа и должность, но из-за него я потерял всё. Он мне приказывал, а я выполнял все, что он пожелает. Я не мог с ним совладать, как бы я не старался. Если бы вы знали, сколько я сделал гадостей на работе и в жизни. Я задирал юбки девушкам, добавлял слабительное в чай коллегам, воровал в магазинах, спускал колеса у машин. Со временем он становился сильнее, и его просьбы были еще ужаснее. Я начал поджигать машины, убивать бездомных животных. А однажды он приказал убить человека. За этим меня и поймали, когда я ногами бил человека в подворотне. Я рад, что меня поймали. Я никому не причиню больше беды. Только в голове его голос: Убей, убей, убей. "Это отрывок из медицинской карты больного диссоциативным расстройством идентичности, проще сказать - раздвоением личности".
Эффект «воображаемого собеседника» и творчество
Данная статья относится к Категории 📈 Эффекты усиления творческой деятельности
Неоднократно описан эффект выдумывания человеком «воображаемого двойника».
Не исключено, что этот приём способствует творческой деятельности:
ПРИМЕР. «Есть одно любопытное явление в детской психологии, которое указывает на то, как велика бывает в детях потребность в общении с себе подобными. Это – фиктивное товарищество (imaginary companions). Дети, растущие без сверстников, выдумывают себе воображаемого двойника и друга и делают это фантастическое лицо соучастником своей жизни. […]
Во время пребывания Жорж Занд маленькой девочкой в Мадриде она часто оставалась в одиночестве, так как отец и мать нередко отлучались из дому, а прислуга, испанка-горничная и немец-лакей, мало привлекавшая её, предоставляла ребёнка самому себе. «Я познала, – говорит Жорж Занд, – странное для ребёнка, но живо ощущаемое мною удовольствие чувствовать себя в одиночестве; я не только не пугалась этого, но, наоборот, даже испытывала как бы сожаление, когда замечала возвращение матери в экипаже».
Оставшись одна, она в обширных залах дворца разыгрывала род пантомимы, садясь перед зеркалом со своим белым зайчиком, «разыгрывая сцену вчетвером – две девочки и два зайчика». Потом она отправлялась помечтать на террасу, откуда были видны марширующие солдаты и искрящийся при закате солнца купол церкви. Когда была тишина, она прислушивалась с крайним изумлением, но к величайшему своему удовольствию, к голосу, который звал Вебера (слугу), её матери отвечал ей повторением её же собственных слов, удаляясь и приближаясь сообразно тому, как она меняла место на балконе. Девочка скрывала долго своё развлечение от матери, забавляясь мыслью, что каждая вещь имеет свое отображение и своего двойника. Когда мать однажды накрыла её на этом занятии, попытки объяснить ребенку физическую причину слуховой иллюзии не увенчались успехом, и девочка продолжала свои разговоры с эхом».
Лапшин И.И., Философия изобретения и изобретение в философии. Введение в историю философии, М., «Республика», 1999 г., с. 273-274.
ПРИМЕР. «Лишь одно совершенно бесспорно и бросается в глаза любому исследователю Гофмана: неизбывная двойственность его натуры, стороны которой пребывают между собой в отношениях не только дуализма, но и дивергенции.
Сын родителей, чьи характеры были противоположны и противоречивы, Гофман ведёт два образа жизни, всегда любит двух женщин одновременно, охотно выставляет себя на обозрение, чтобы потом снова наглухо замкнуться в себе; он добродушен и язвителен, любвеобилен и равнодушен, болезнен и необыкновенно вынослив, элегантен и небрежно одет, пылок и холоден; он и бюргер, и представитель богемы, фантазер и рационалист.
Когда он заглядывает в себя – туда, где происходит вечная борьба порядка с беспорядком, попеременно одолевающих друг друга, – ему становится не по себе, ибо он осознаёт, что его личность расщеплена. Однако ему, как никому другому, известно, что такое шизофрения, а потому он, как никто другой, умеет с ней справляться.
Чтобы отогнать её от себя, он нередко прибегает к такому гениальному для того времени способу, как описание её в своих произведениях. Тема двойника возникает в них постоянно, с упорством навязчивой идеи, которую он снова и снова вынужден выражать. Но ведь этого двойника, этого рокового воображаемого близнеца породил он сам – пусть неосознанно – как проекцию той стороны своей натуры, что была вытеснена прусским воспитанием; совершенно очевидно, что это было результатом шизофренических расстройств.
В детские годы в Гофмане из-за постоянной угрозы его чувствительности развился психологический феномен, который можно сравнить с рефлексом раздвоения, проявляющимся в случае опасности у некоторых организмов, находящихся в зародышевом состоянии. Известно, что больные с параличом одной стороны тела иногда создают себе двойников и проецируют на них свои страдания, считая, что таким образом смогут избавиться от последних. Двойник Гофмана, напротив, является проекцией, свободной от его собственной закрытости в хрустальном сосуде. Двойник находится вне сосуда, и ничто не мешает ему общаться с окружающими. Но эта прекрасная и страшная свобода распространяется также и на область этики, и получивший самостоятельность двойник свободен стать преступником. А потому двойник, возникающий в произведениях Гофмана, является не копией, а антагонистом его собственного «Я». Ему известно то, что остается скрытым от «Я», он совершает чудовищные преступления, за которые «Я» приходится отвечать, он реализует желания и мысли, дремлющие в самых потаенных уголках души «Я».
Феномен двойника нередко проявляется в состояниях наркотического и эпилептического бреда, и мы не можем полностью исключить возможность того, что в случае Гофмана его возникновение было связано с эпилептоидным состоянием; в любом случае можно с уверенностью утверждать, что этот феномен имел место еще до того, как писатель пристрастился к спиртному, и, вероятно, первоначально был таким же способом самозащиты, как изоляция в хрустальном сосуде.
К многочисленным открытиям Гофмана следует прибавить ещё одно: он оказался первым, кто ввёл в литературу тему двойника, которая с тех пор присутствует в ней постоянно».
Габриэль Виткоп-Менардо, Э.Т.А. Гофман, Челябинск, «Урал LTD», 1998 г., с. 51-54.
Фрагменты текста цитируются согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.
Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Дополнительные материалы
Формирование двух и более моделей поведения по И.Л. Викентьеву
Отсутствие результатов / достижений психологов по И.Л. Викентьеву — видео, 2 мин
Единичный приём — около 40 материалов по теме
см. термин Переключение моделей поведения Личности в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист VIKENT. RU из 16-ти видео: ЛИЧНОСТЬ: ЦЕЛЬ, СМЫСЛ, РАЗВИТИЕ
+ Ваши дополнительные возможности:
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультации третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь:
Изображения в статье
Photo by Sneha Cecil on Unsplash
Photo by Martín Muelas on Unsplash
Photo by Joshua Fuller on Unsplash
Удивительное — рядом
Не замечали этой забавной штуки, что знание себя работает, как наркотик прямого действия? Автоматически создает каких-нибудь других. Причем, чем это знание о себе детальнее и подробнее -- тем достоверней и отдельней переживаются все эти другие. В основном, в качестве проекций.
Эта разность может быть более или менее конфликтной или, наоборот, в той или иной степени комфортной и приятной, но лежащая в ее основе механика всегда одна и та же: пока есть какой-то определенный я -- обязательно должно быть и что-то другое, что мной не является.
Технически, это, вроде бы, — всё то же требующее сохранения постоянной внимательности разделение в одном и том же уме, когда несколько условных "частей" памяти или т.н. прямого переживания -- поддерживаются выделенными и изолированными друг от друга. Как бы изолированными.
Альтернативной тут, наверное, было бы по возможности полное незнание себя. Отказ от усилия непрерывного самовыделения, что ли.
Просто быть, не зная -- не помня -- ничего о себе, это, вероятно, большое облегчение.
Не надо ничего поддерживать и оборонять, нет необходимости беспокоиться, если чьи-то там понимания меня расходятся с моими собственными. Когда в фокусе внимания нет этих моих собственных пониманий -- любые возможные "другие" знания по поводу меня больше ничему не угрожают. Потому что они, во-первых, перестают быть такими уж другими, а во-вторых прекращают казаться чем-то таким уж реальным.
Смотрите сами: когда вы абсолютно, совершенно ничего о себе не помните -- вы все еще есть.
И как вам это?
Когда у тебя раздвоение кузова
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509