Фотография сына полка на ступеньках поверженного рейхстага обошла весь мир. В советское время Жоре Артёменкову посвящали книги, песню “Пионер, штурмовавший рейхстаг”. Статьи о нем публиковались от “Пионерской правды” до Moscow News, его именем назван класс, о нем рассказывали на экскурсиях в музеях разных стран. Пионерию Страны Советов учили быть похожими на мальчишку, бесстрашно прошедшего войну до Берлина. Эшелон шёл на Восток. К паровозу были прицеплены разные вагоны: товарные и пассажирские и даже две платформы с зенитной пушкой и крупнокалиберными пулемётами, накрытые маскировочной сеткой. Изредка налетали вражеские самолёты. Зенитка и пулемёты отгоняли их от поезда.
В одном из товарных вагонов ехал Жора Артёменков с мамой, младшими братьями и сёстрами. Несколько семей уместилось в этом вагоне, прозванном почему-то теплушкой – в вагоне стояла такая холодина, что стены покрылись инеем. Была в вагоне железная печка, но топить её было нечем. На одной из заснеженных маленьких станций поезд остановился. Гудела сирена. Вдоль состава бежал проводник и осипшим голосом кричал: «Покинуть вагоны! Воздушная тревога! Воздушная тревога!» По обеим сторонам железной дороги чернели воронки от бомб - на станцию уже были налёты самолётов фашистов.
И вдруг всё оглушили тяжёлые бомбы.Жора закрыл уши руками, чтобы не слышать оглушительного воя, свиста бомб. Сбросив груз, фашистские бомбардировщики повернули обратно. «Закричал» паровоз - машинист звал пассажиров в вагоны. - Скорей! Скорей! - сказала мама ребятишкам. - Скорей в свой вагон. Жора решил набрать немного дров - вокруг валялось много расщеплённых досок, брёвен... Чем не дрова! Если натопить в вагоне, то тогда и вправду он станет теплушкой...
Так Жора отстал от эшелона. 5 декабря 1942 года, утром, военврач санитарного поезда, идущего к фронту, обнаружил у себя под лавкой спящего мальчика. Разбудил, велел вылезать на свет и докладывать: «Кто такой! По какому случаю очутился в военном эшелоне!»
– Возьмите меня с собой. Всё равно я сирота...Командир санроты получил приказ: «Назначить рядового Артёменкова санитаром в медсанбат...» Были в приказе и такие слова: «Мальчишку беречь! При удобном случае направить в глубокий тыл...» В медсанбате Жора помогал ухаживать за ранеными бойцами,читал стихи,веселил раненых,но всё-таки эта «служба» мало устраивала Жору: очень уж мирная. Когда 10 марта 1943 года в грузовике, что мчался к линии фронта, в ящике из-под снарядов обнаружили мальчишку, то сидевшие в машине разведчики узнали в нём «санитара Артёменкова». Мальчик утверждал, что теперь он совсем не санитар и с разведчиками ему по пути. Машина повернула бы назад, если бы в запасе было время. Да ещё старший сержант Мягченко начал просить лейтенанта:
– Пусть парнишка едет с нами, товарищ лейтенант... Ручаюсь за него... Не пропадёт... Мы, можно сказать, побратались с ним в медсанбате... Он меня вылечил.
Всю дорогу старший сержант заботился о мальчике. А когда приехали на место, Мягченко привёл Жору в землянку разведчиков и, указывая на свободное место на нарах, проговорил:
– Место твоё будет теперь здесь.
Через несколько дней рядовой Артёменков знал уже по фамилии всех командиров разведвзвода и разведчиков взвода, постепенно освоился он и со своим новым положением. Жора не ждал, пока ему дадут какое-нибудь дело, а искал его сам. То он помогал чистить оружие, то бегал в штаб за письмами, то убирал землянку, то учился разбирать и собирать автомат...А когда наступала передышка между боями или возвращались с очередного задания разведчики – Жора устраивал концерты: читал стихи и пел песни.Но всё чаще и чаще спрашивал мальчик, когда же его возьмут в разведку! Старший сержант Мягченко, каждый раз перед уходом на очередное задание, заходил к мальчику в землянку и наказывал ему:
– Рядовой Артёменков! Чтоб всё было в порядке. Вести себя как положено! И никаких самовольств!..
В дождливую летнюю ночь июня 1943 года разведчики во главе со старшим сержантом Мягченко в нескольких метрах от вражеских траншей услышали подозрительный шёпот: кто-то звал бойцов, просил: «Подождите... Меня!..» Бойцы замерли. Тихий, едва уловимый зов доносился со стороны глубокой, залитой дождевой водой воронки. Несколько минут назад бойцы проходили мимо неё, но не обнаружили ничего подозрительного... И вот... Мягченко дал знак: оставаться на своих местах! – и пополз обратно, к воронке. Старший сержант смекнул: «Жорка увязался за ними! Это его голосок!» Разведчик готов был снять с себя ремень и проучить не послушавшегося мальчонку. «Ведь было сказано ясно: в разведку пока нельзя. A он увязался...»
Подползая к воронке, старший сержант насторожился: кто-то тоже полз к воронке от немецких окопов. «Услышали, гады!» Мягченко приготовился к схватке с гитлеровцем. В тишине ночи слышалась возня, тяжелое дыхание, стон... В воронку чуть ли ни на голову Жоре упал тяжёлый предмет. Мальчик нашарил в темноте. Ему под руку попался армейский нож. Жора понял: у воронки, наверху, идёт борьба. Он затаился и стал ждать...
Из воронки Жору вытащил ефрейтор Кухтин. Старший сержант Мягченко, раненный кинжалом, лежал на плащ-палатке, и его надо было немедленно отправлять в медсанбат. Рядом, с кляпом во рту, с завязанными назад руками, лежал гитлеровец. Перед отправкой в медсанбат Мягченко попросил позвать к нему Артёменкова. Жора впервые за всю войну плакал у себя в землянке. Это из-за него снова выбыл из строя Мягченко... Это из-за него почти сорвана операция разведчиков... Правда, добыли языка, но какой ценой!.. Гитлеровский солдат, услышав его голос, тоже пополз к воронке. А старший сержант спасал его, Жору, и вот что вышло... Хорошо, что рана у Мягченко не опасная... «Перед очередным наступлением многие разведчики вступали в партию, а он, Артеменков, – в пионеры.
Да, редко встретишь советского человека, который вступал в детскую коммунистическую организацию на фронте! Землянка разведчиков в 2 – 3 км от передовой. Грохочет канонада. Стараясь перекричать ее грохот, младший сержант Семён Кухтин торжественно объявляет: – Принимаем разведчика Жору Артеменкова в пионеры! Галстук был выкроен из красного простреленного флага. Под грохот орудий и пулеметную стрельбу совсем еще мальчишеским голосом Жора дал старшим боевым друзьям торжественную клятву: громить ненавистных фашистов...» ...
На задание уходило 28 бойцов. Они должны были перейти линию фронта и в тылу противника захватить «языка». В таких операциях Жора Артеменков был незаменимым помощником бойцов. Переодетый в лохмотья, он проникал в фашистские гарнизоны, запоминал расположение штаба и домов, в которых жили гитлеровские офицеры. А ночью разведчики снимали часовых и брали фашистских начальников в плен. Но в тот раз группе Мочалова не повезло: ее обнаружили при переходе линии фронта. Началась схватка. Жора следовал за старшиной. Мальчик зорко следил, чтобы фашисты не набросились на Мочалова сверху, с бруствера. Он был готов в любую минуту прийти на помощь другу. Неожиданно из боковой траншеи выскочил эсэсовец с кинжалом.
Стоило Жоре вскрикнуть – и старшина мгновенно сразил фашиста наповал. Они двинулись дальше. Мочалов швырнул гранату в гитлеровцев, скопившихся в конце траншеи. Взрывом выбило дверь блиндажа. Старшина ворвался внутрь, Жора – за ним и в одно мгновение увидел гитлеровского офицера, целившегося из пистолета в Мочалова. Яростно застучал автомат в руках Жоры. Фашист, падая, успел выстрелить, и пуля обожгла голову старшины. Бой в траншее утих. Пока гитлеровцы подтянули к этому месту подкрепление, группа советских воинов ушла далеко в тыл. После прорыва их осталось только двенадцать. Остальные погибли. Несколько дней группа действовала в тылу врага. Но взять «языка» не удавалось.
Фашисты усилили охрану своих штабов, выделили крупные силы для поиска и уничтожения разведчиков. В перестрелках погибло еще пять бойцов. Трудная задача стояла перед молчановцами. Вернуться без «языка» они не могли. Советское командование готовило новую наступательную операцию, нужны были сведения о противнике.
– А что, если пойти назад, по своим следам? Там нас меньше всего ожидают,– предложил Мочалов.
Вечером группа приблизилась к охранявшейся избушке. Старшина снял часового, разведчики уничтожили несколько солдат и взяли в плен капитана. Но уйти незамеченными они не смогли. Три бойца остались, чтобы прикрыть товарищей, переправлявших «языка» через линию фронта. В небо взвилась ракета. Жора бросился в огромную воронку, затянутую льдом. Он добрался до середины, когда лед проломился. Мальчик испугался, что нашумел, привлек внимание фашистов. Прислушался. Все тихо. Даже не слышно, как где-то рядом трое разведчиков тащат по снегу связанного «языка». Жора не крикнул, не позвал на помощь. Он попытался ногами нащупать дно. Обрадовался, что это удалось. Осторожно взламывая ледяной панцирь и стараясь бесшумно раздвигать льдины, Жора добрался до края воронки. И вдруг с ужасом понял, что выбраться наверх не сможет: слишком высокой и крутой была стенка. Но в это время послышался тревожный шёпот:
Это был старшина Мочалов. Исчезновение мальчика он заметил, когда разведчики вернулись с задания. Старшина сдал пленного гитлеровца командиру роты и отправился на поиски своего друга. Жора хотел откликнуться, но так обессилел и замерз, что не мог произнести ни слова. Тогда он пошевелил рукой, и старшина услышал слабый плеск воды... В тесной землянке у самой печурки старшина укутал мальчика в сухие теплые шинели и долго поил чаем. ...К рейхстагу подходили бойцы, расписывались на стенах, фотографировались.
— Смотри, Жора! Из нашей дивизии солдаты, из роты Сьянова! — указал Мочалов на приближавшихся бойцов.— Егоров и Кантария с ними! Те, что водрузили Знамя Победы над рейхстагом. Михаил Егоров и Мелитон Кантария как равному пожали мальчишке руку.
— Поздравляю тебя, однополчанин! — сказал Кантария.— Молодец! И ты дошел до Берлина!
Над поверженным рейхстагом среди флагов подразделений, участвовавших в последнем штурме, развевался и пионерский галстук Жоры. Бывший сын полка Георгий Алексеевич Артеменков жил в Гомеле. Имеет четыре боевые медали - “За отвагу”, “За освобождение Варшавы”, “За взятие Берлина”, “За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.” Все послевоенные годы работал электросварщиком на заводе торгового оборудования. Пионеры часто приглашали Георгия Алексеевича на сборы. Скончался Георгий Алексеевич весной 2018 года.